Текст книги "Разорвать порочный круг (СИ)"

Автор книги: АNЕlover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 64 страниц)

Скакала Санса с Болтоном в эти минуты так быстро, что зачастую тревожилась за то, чтобы ни одна из лошадей не вступила в топь и не споткнулась о корягу – не повредила себе ноги. К счастью, удача была на их стороне и все шло как нельзя лучше, а с завтрашнего утра, когда они окажутся на достаточном расстоянии от этого места, Волчица вернется к обыденному распорядку дня и выедет в дорогу с мужем уже поутру. От дорог они, несомненно, держались и будут держаться подальше, продолжат соблюдать меры предосторожности, однако в любом случае ехать теперь станет легче и спокойнее, ведь вероятность того, что Бейлиш оставил дополнительные отряды и в Сероводье, была очень мала. Передвигаться здесь было затруднительно, разбивать лагерь и собирать в нем людей казалось глупой затеей. Легче уж было как можно тщательнее охранять проезд через Ров Кейлин и прилегающие к нему территории, а не рассредотачивать свои силы по всему Перешейку. Стоило учитывать и то, что Мизинец, наверное, ставил целью не допустить прохода через Перешеек войск северных лордов и отступление целых городов и селений, а вот одиночные путники представляли для него наименьшую угрозу и, соответственно, не стоили внимания и затраченных на их поимку сил и средств.

Маловероятно, что Петиру было известно об отбытии дочери Старка и ее мужа с Севера, а если до него такие слухи и долетели, то шансов отловить девушку у него было совсем мало. Ехала дочь Старка с Болтоном довольно быстро, в домах на ночевку оставались редко, путь пытались всегда сократить. Имен своих тоже никому не называли, хотя и выдавали свое высокое происхождение добротной одеждой и лошадьми.

Старк понимала, что Мизинец не мог быстро и четко отреагировать на ее передвижение на юг, а про запланированное отплытие из порта в Долине вообще никому, кроме нее и самого Рамси, известно не было. Даже их люди не знали о точных планах лорда, лишь получили распоряжение о том, что делать при прибытии в Простор. Что уж говорить про лорда Бейлиша. Однако от этого осознания беспокойство не покидало Волчицу, и той раз за разом приходилось напоминать себе, что на данный момент времени Петир не представлял для нее угрозы, в отличие от непогоды и бандитов, которых на Севере, может, было и немного, но вот в Долине таких любителей легкой наживы собралось гораздо больше.

Последний свет прошедшего дня должен был вот-вот погаснуть, перед глазами стало совсем темно, и Болтон показал рукой остановиться. Значит, заночуют они здесь, костра жечь не станут, ужинать не будут – поели они заранее, оставалось лишь дать коням овса да достать себе одежду для «сна». Ночь обещала быть долгой и холодной, каждый проведет ее рядом с товарищем: кони прижмутся друг к дружке боками и будут стоять, тихо пожевывая насыпанный им корм, а Санса закутается в несколько одеял и уляжется под боком у мужа.

***

Земли Сероводья являли собой череду испытаний, слегка разнящихся в летнее и зимнее время. Конечно, некоторые особенности этой местности оставались неизменными, однако не обошлось и без различий. Те сложности, которые, казалось, должны были уйти с приходом зимы, в действительности никуда не исчезали, а лишь приобретали иное обличье и продолжали ловить путников в свои сети. Так, многочисленные болота сковывались льдом не полностью, местами он был очень тонким и хрупким, ступать на него ни в коем случае не следовало. Возникали трудности и с тем, чтобы определить, где под снежным покровом скрывалась земля, где болото, где обычная вода, а где кочка.

Двигалась Волчица с мужем в половине или в целой миле от Королевского тракта, где они не были видны с дороги, но одновременно с тем ехали по такой местности, где под снегом скрывалось меньше опасностей, чем в глубинах Сероводья. На ночь они забирались и того глубже, а, встретив однажды на своем пути следы от костра и заметив издали двигающийся отряд рыцарей Долины, стали уезжать от тракта и того дальше. Плохо было и то, что на некоторых отрезках пути болотистая местность подходила вплотную к главной дороге, и приходилось выбирать: выезжать на последнюю или пробираться так.

И чаще всего Болтон выбирал к тракту не приближаться. Несомненно, при этом приходилось затрачивать больше времени на дорогу, однако же найти укромное место на ночь здесь было на порядок легче: высокие заросли, поваленные деревья, небольшие сухие опушки – все было годно для укрытия и относительно безопасной ночевки. Нужно было только присматривать получше за лошадьми и не допускать того, чтобы те могли отвязаться и убрести в сторону, иначе поутру можно было не досчитаться одной или нескольких голов.

Сегодня путь лежал через довольно безопасную местность. Было здесь предостаточно твердой земли и лишь изредка в нее вклинивались болота да попадались труднопроходимые места. В последний час Сансе с Болтоном вообще везло: ехать приходилось по пологой безводной местности, и осторожничавшие до этого кони пошли гораздо быстрее и увереннее. Хотелось думать, что это подходили к концу земли Сероводья, и дальше ехать будет становиться все проще и проще, а там, глядишь, доберутся они и до порта.

Под ярким солнцем на снегу образовался поблескивающий в лучах наст, что похрустывал под ногами лошадей, пугая их своей неустойчивостью и трудной к предугадыванию глубиной снежного покрова. Рыжий храбрился и деловито втыкал ноги в снег, словно точно знал, что там ничего страшного не скрывалось; Кровавый, наоборот, внимательно смотрел, куда ставил ногу и не спешил опираться на нее, всё присматривался да принюхивался, а за ним следовал по пятам хитрый гнедой. Внезапно передние ноги рыжего оборвались, провалились под треснувший лед, и ошеломленное животное рванулось вверх в попытке оттолкнуться ото дна и выпрыгнуть на землю перед ним, вырвавшись из страшного провала. Подняв ноги над водой и ступив вперед, конь вновь начал проваливаться передом под лед и, не имея возможности найти опоры или замедлить свое движение, потерял равновесие. Зад оборвался с устойчивой поверхности вниз, и наскочивший на лед рыжий тыкнулся мордой в мутную воду. Вздернув голову вверх, он сделал еще один бросок вперед, чтобы хоть как-то восстановить равновесие, и действующая по наитию Старк соскочила вбок с седла и, расплескивая вокруг себя мириады брызг, приземлилась в ледяную воду.

Лошадь продолжила ломать лед, поднимая вокруг себя волны и создавая много шума. Очутившаяся в воде по самое бедро Волчица не выпускала из рук поводьев и тянула за них коня, стараясь заставить запаниковавшее животное остановиться. Ее сапоги наполнились водой, промокшее платье тянуло вниз, а дыхание свело от прикосновения к коже холодной воды и мокрой одежды.

Санса отчаянно держалась за рыжего, хваталась за него, как за последнюю спасительную соломинку, и тот в конце концов остановился и стал переминаться с ноги на ногу, все еще нервничая и пытаясь найти выход из этой западни. Добившаяся же своего Старк, что до сего момента была полностью сосредоточена на том, чтобы удержать на месте рыжего, и не думала о том, в какой ситуации оказалась, теперь бросилась в панику. Сейчас, когда цель была достигнута, страх и растерянность, к прибытию которых девушка оказалась не готова, настигли ее – ледяная вода выбила из головы толковые мысли и, затмив зрение, оставила только понимание того, что нужно было срочно выбираться отсюда.

Справа от дочери Старка показался Болтон, который, находясь с двумя другими конями в нескольких метрах от жены, на лед не угодил и сейчас, спрыгнув с Кровавого, поспешил на помощь и, стараясь самому не угодить в воду, пытался дотянуться рукой до поводьев рыжего. Его сосредоточенность на поимке коня передалась и Волчице, и она, вновь найдя себе отвлечение и выкинув из головы все беспокойства, сконцентрировалась на помощи мужу. Не обращая внимания на воду и холод, она подобралась к голове коня, перекинула через его шею поводья и протянула их пытающемуся подойти ближе к ним Болтону. Ухватившись за них, бастард, пробуя вывести коня на сушу, потянул его к себе, однако животное, дойдя, казалось бы, до земли и попытавшись выпрыгнуть на нее, вновь угодило на лед. Испугавшись нового провала, лошадь, разбрызгивая вокруг себя воду, попятилась назад, утаскивая за собой держащего в руках поводья Рамси, а перепуганная не меньше рыжего Волчица отскочила от него вбок, чтобы ненароком не попасть под копыта. Рыжий пятился назад, а вцепившийся мертвой хваткой в поводья Болтон его не отпускал, хотя сам уже оказался стянутым по щиколотку в воду.

Упорство юноши победило, и высоко задравший голову вверх конь, наконец, остановился и встал, как вкопанный, выпучил глаза и тяжело, часто дышал. Одержавший же небольшую победу бастард вновь принялся пробовать вытянуть животное на сушу, однако оно двигаться никуда не собиралось, лишь закусило удила и вытянуло вперед шею, не желая идти вперед и опять натыкаться на страшную землю, которая уходила прямо из-под ног.

Болтон продолжал тянуть поводья, стиснув зубы и упираясь ногами в дно этого непонятного водоема, который, слава богам, по крайней мере, не оказался болотом, и дно, хоть и илистое, однако внутрь не затягивало.

– Подтолкни его!

В гневе крикнул борющийся с упрямой лошадью бастард, и дочь Старка мгновенно кинулась действовать, откинув в сторону страх и позабыв о ледяной воде, что, казалось, намочила уже всю ее одежду. Волчица уперлась руками в круп рыжего и стала его пихать, понукая пойти вперед, и конь, не ожидавший давления сзади, рванулся прыжками вперед. Выскочив из водоема на берег, ведомый инстинктами, он продолжил скакать без оглядки вперед и чуть было не утащил за собой Рамси, однако был отрезвлен бесцеремонно дернувшим за поводья бастардом и, переводя все внимание на боль от удил и тянущего его за них человека, развернулся боком к мужчине и затем внезапно со всей силы рванулся прочь. Поводья вылетели из рук Болтона, а освободившаяся лошадь кинулась скорее к своим товарищам, что стояли в стороне и настороженно наблюдали за происходящим. В первую же секунду бросившийся вдогонку за беглецом Рамси затем остановился, лишь завидев, что конь убегать никуда не собирался, и заторопился вернуться к жене.

Санса медленно направлялась к выходу из воды и каждый раз, когда делала шаг навстречу берегу, чувствовала, что промокала все больше. Наполнившаяся водой обувь тянула ноги вниз, одежда прилипала к телу, и, когда Рамси забежал по колено в воду и взял Волчицу под локоть, та ощутила неимоверное облегчение. Идя к выходу из воды и стуча зубами от холода, она пребывала в таком потрясении и страхе, что даже не запомнила того, куда шла, пришлось ли ей выбираться на лед или она просто вышла на пологий, присыпанный снегом берег. Все смешалось перед глазами в различные оттенки белого, и в голове вопила только одна мысль: всё было хуже некуда.

Когда же пара оказалась на суше, Болтон помог растерявшейся, ошеломленной произошедшим дочери Старка отжать на себе одежду и, получив утвердительный кивок на вопрос о том, все ли в порядке, без лишних слов поспешил усадить ее на лошадь. Сансу трясло от холода, а из-за сильного мороза капли воды в считанные минуты превратились в ледяную корку и покрыли этим белым налетом все ее ноги да местами одежду. Но самым пугающим для нее было то, что замерзали не только капельки, но и попавшая внутрь обуви вода и промокшая насквозь одежда, и Старк наконец с ужасом осознала, что ей срочно нужно было попасть в тепло и переодеться.

– Подыщем место и разведем костер. Дальше ехать мы сегодня не сможем, – произнес Болтон, словно подслушав мысли жены.

Дрожащая всем телом Санса мелко закивала головой и заметно вздрогнула от холода. Не теряя времени, они выслали коней вперед и заспешили покинуть это место, уезжая как можно дальше в сторону от злополучного водоема. Внутри Старк засело плохое предчувствие и страх перед тем, что попала она не в лучшую ситуацию, и сейчас стоило молиться о том, чтобы все обошлось наименьшими потерями. Ведь пойди что не так, им было некуда податься: никаких деревень на карте в этой местности отмечено не было – жители Сероводья в большинстве своем кочевали на своих плавучих островах и где они находились теперь, никому не было известно. Более того, скоро должно было начать смеркаться, а значит, отправиться на поиски жилища Санса с мужем могла только завтра, и если ее все-таки угораздит заболеть, то придется ей очень несладко.

***

Солнце неустанно скрывалось за горизонтом. До этого становившиеся все длиннее тени теперь вовсе слились в одно сплошное темное пятно, и в последние минуты уходящего дня шкуры лошадей смотрелись намного ярче и насыщеннее, поневоле притягивали к себе внимание.

Разведенный костер потрескивал и, наклоняясь то в одном, то в другом направлении, колыхался на слабом ветру. Огонь все еще разгорался и не был достаточно сильным для того, чтобы отогреть своим теплом замерзшую Волчицу, что стояла, обнимая себя за плечи, перед ним, и ждала, когда к ней вернется отошедший за сменными вещами Рамси.

За время, которое Санса провела в дороге сюда, ее ноги окоченели, да так, что она с трудом могла согнуть в сапогах пальцы, а тело так продрогло, что в определенный момент времени девушка прекратила ощущать холод и начала проваливаться в сон. Вовремя спохватившись, она тогда сумела вынырнуть из состояния дремы и постаралась отогнать от себя мир сновидений подальше, а чтобы удерживаться в сознании было легче, сосредоточилась на том, чтобы беспрерывно двигать пальцами ног и рук. Кроме того, Старк старалась почаще передергивать плечами, чтобы хоть как-то бороться с холодом.

Теперь же, стоя около костра и кутаясь в одно из покрывал, она следила взглядом за возвращающимся к ней с ворохом вещей в руках Болтоном.

– Давай одеяло. Я оберну тебя им, и ты переоденешься,дорогая, – произнес подошедший к ней бастард, передал принесенную одежду и начал разбирать в руках отданное ему покрывало.

– Да, милорд, – глядя на мужа, сказала покорно и дружелюбно Старк.

Она начала расстегивать на себе застежки и раскладывать для переодевания вещи, а затем, скинув с себя плащ и верхние слои одежды и оставшись лишь в одном платье, нырнула под покрывало, удерживаемое перед собой Болтоном. Вопреки тому, что Санса еще даже не была раздета, ее тело было сковано таким холодом, что, казалось, ее сейчас ничто не смогло бы согреть и избавить от этой дрожи, проникнувшей с кожи в самое нутро и глубоко засевшей там. Но выбор у Волчицы был невелик: она либо переодевается сейчас, на какое-то время оголяя тело, либо остается в промокшей и уже успевшей заледенеть одежде. И в таком случае лучше было перетерпеть несколько мгновений и заполучить возможность хоть немного согреться, чем закончить с обмороженными ногами и руками и продрогшим телом.

Избавившаяся от лишней одежды Санса проскользнула к мужу под покрывало и, стуча зубами от холода и с трудом шевеля околевшими пальцами, начала переодеваться. Снимать и надевать на себя одежду было задачей не из легких: пальцы не слушались Волчицу – дрожали, вещи так и норовили выпасть из рук, а в ночной темноте с трудом она могла разобрать, что пыталась надеть на себя сейчас. Колкий мороз вонзался в нежную кожу, крал ее чувствительность, а единственным спасением от него было меховое одеяло, которое Рамси старался запахнуть на девушке поплотнее.

Когда со всем было покончено, Болтон снял с жены покрывало и присел обратно к костру, а надевшая же на себя новую холодную, но сухую одежду Санса быстро накинула на себя плащ и покрывало и присела перед мужем на колени. Она искала, как бы погреться еще, все хохлилась, двигала плечами, стараясь создать воздушный зазор и поскорее прогреть внутри новую одежду, да поглядывала в сторону Рамси. Уловивший же на себе взор жены бастард тут же вновь завернул ее в покрывало и прижал к себе, делясь своим теплом и с ней. Шипя сквозь зубы от холода и продолжая сотрясаться всем телом, Волчица вжалась в мужа и уткнулась лицом в пушистый мех его плаща.

Они сидели так некоторое время, пока дрожь, бегающая по телу дочери Старка, не пошла на спад, а потом милорд отстранился от жены, чтобы сменить свои сапоги с плащом да заодно заняться готовкой ужина, которая сегодня ложилась на его плечи. Оставшаяся же около костра Санса куталась в покрывало и плащи, обнимала себя за колени и смотрела на танцующее пламя, что успокаивало ее своим приятным свечением. Новая одежда и жар, исходящий от огня, грели изможденную Волчицу, однако их тепла не было достаточно для того, чтобы отогнать холод как следует, и Санса до сих пор волновалась, что могла запросто заболеть. Одно дело просто оказаться на морозе, а другое – провести пару часов мокрой на нем. Заболев в таких условиях да притом без снадобий на руках, выздоровления можно было и не дождаться, тут уж все от тела зависело – справится оно или не справится. Старк лишь надеялась, что милорд, вымокший намного меньше ее, не сляжет с жаром, ведь тогда присматривать за девушкой будет некому. Пока же ничего не случилось и лишь хотелось, чтобы Рамси скорее разобрался с едой и вернулся к ней – с ним сидеть было гораздо теплее уютнее.

Волчица устало наблюдала за тем, как закончивший закреплять над костром котелок Болтон опустился возле нее на покрывало и, взяв два сложенных покрывала, разобрал их в руках, а затем одним лишь взглядом и поворотом головы разрешил подсесть к нему жене. Однако сидеть полубоком с милордом Сансе было неудобно, и, желая поменять позу, она медленно развернулась к нему лицом и, опустившись на колени, ненавязчиво подалась к нему бедрами.

– Можно мне, милорд?..

Взглянувший на нее бастард единожды медленно мигнул и позволил забраться на себя. Было приятно получить такую реакцию от мужчины, и Волчица радостно, с удовольствием забралась к мужу на колени и прильнула к нему. Она отдавала себе отчет, что выбранная поза была весьма провокационной и даже толстый слой одежды не делал ситуацию менее накаленной, однако все равно прижалась бедрами к мужчине и, уткнувшись щекой в мех его плаща, застыла на месте.

Милорд положил ей руки на спину и поясницу и тоже прижал к себе, уткнулся лицом в заплетенные в косу рыжие волосы. Потрескивание костра и опустившаяся на землю ночь успокаивали, а Болтон, судя по соскользнувшим со спины на зад рукам и одному красноречивому движению бедер – возбудился. Довольно предсказуемая реакция милорда нисколько не удивила уже было собравшуюся поспать Старк, и та, понимая, что сама была виновата в таком, обратила свое внимание к Болтону. Приоткрыв глаза и взглянув снизу вверх на Рамси, она пересеклась с ним взглядом и, ощутив, как муж заводил рукой по ее заду, задвигала бедрами, трясь о его пах. Милорд же закрыл глаза и, прижавшись щекой к виску жены, затем понудил ее рукой к продолжению движения.

Ощущая нарастающее возбуждение и желая удовлетворить мужчину, дочь Старка плавно скользила бедрами по его паху и, когда Болтон вдруг прекратил блуждать руками по ее телу и внезапно заговорил, удивилась.

– Хватит.

Повинуясь приказу, Старк сразу застыла на месте и, чуть сдвинувшись с паха мужа вверх, расслабленно обвисла в его руках. Похоже, милорд просто решил не доводить все до конца или же толстый слой одежды мешал достигнуть удовольствия.

Рамси продолжал ее обнимать, слезть с себя не просил, лишь натянул на них двоих поплотнее два одеяла, чтобы сквозь образовавшиеся за время их развлечения зазоры не проникал холодный воздух. Согреться же у Волчицы до сих пор так и не вышло, и она занимала себя мыслями о том, что скоро должен был приготовиться их скромный ужин, они быстро поедят и, насытившись долгожданной горячей едой, снова прижмутся друг к дружке.

***

Сон являлся к Волчице наскоками, что приносили с собой все нарастающую усталость и никакого покоя. Тело ломило, из-за чего улечься поудобнее не выходило, а тяжелая голова вынуждала повесить ее на грудь милорда и закрыть глаза. К внешнему холоду присоединился внутренний озноб, а не могущее погрузиться в болезненный сон сознание мучило Сансу сумбурными, хаотичными картинками перед глазами.

Потерявшись во времени, дочь Старка не могла понять или вспомнить, что ей снилось, что слышалось, что виделось. Ночь показалась ей очень длинной, вытягивающей из тела последние силы. Волчица жалась к мужу, зарывалась по самую макушку в одеяло, обнимала себя руками, чтобы хоть немного согреться. Кажется, Рамси пару раз ночью дотрагивался до ее лба, однако это могло Сансе просто-напросто присниться.

Подъем встретил дочь Старка задолго до первых лучей солнца и явился к ней в виде поглаживающего по спине и нашептывающего ей на ухо вставать мужа. Тяжелые веки никак не хотели подниматься, и Санса оставалась на месте, не в силах подняться на ноги и не имея желания бороться дальше. Она ни на что не откликалась, упорно делала вид, что спала, и даже почти не обратила внимания на то, как Рамси прикоснулся к ее лбу губами, проверяя, был ли у нее жар. А последний у Волчицы точно был, она в этом не сомневалась, ведь сама чувствовала, как горит все тело.

Она слышала, как милорд вновь тихо шептал ей на ухо:

– Вставай, вставай.

Однако Старк никуда не двигалась, и Рамси, сообразивший, что пора было брать все в свои руки, подхватил ее подмышки, легонько потянул вверх, помогая встать, и, придерживая, повел едва держащуюся на ногах жену к лошадям. Санса пошатывалась, ее голова была тяжелой до такой степени, что, казалось, могла утянуть все тело за собой на землю. Глаза же Волчицы, которые она любым способом пыталась удержать открытыми, за невозможностью закрыться начинали закатываться назад, и, практически ничего не видя перед собой, она с трудом могла представить, как сможет ехать на коне.

По телу разливалась слабость, до ужаса хотелось пить. Санса дотронулась рукой до своей спрятанной под одеждой фляги, вода в которой в скором времени должна была превратиться в лед, однако доставать ее пока не стала, лишь проверила, на месте ли она. Дойдя же до своего коня, Волчица встала около него и, ощутив головокружение, ухватилась за крепкую короткую шею. Когда она почувствовала, что приступ дурноты миновал, то отпустила руку, достала флягу и начала из нее жадно пить прохладную воду, от которой мгновенно заболело горло и подступил к кашель. К счастью дочери Старка, милорд сам принялся седлать коня и, застегивая подпругу, произнес:

– Попробуем найти какое-нибудь поселение, – он потянул ремень вверх и, стоя вполоборота к жене, продолжил: – Как рассветет, остановимся и позавтракаем, – закончив с подпругой, он окинул девушку внимательным взором и добавил: – Станет хуже – говори.

– Да, милорд, – хрипло и совсем тихо проговорила Старк и, понаблюдав пару секунд за тем, как Болтон седлал рыжего, убрала флягу в карман.

Если бы не слабость, ломота и затуманенное сознание, Волчица бы, наверное, ощутила страх перед тем, что заболела вдали от людей и дома, да еще и в такое время. Она только отдаленно понимала, что попала в опасную ситуацию и срочно нуждалась в помощи, однако такое неведение было ей с руки: лучше было сохранять спокойствие, а значит, и силы, чем ухудшить свое состояние переживаниями, с которыми она ничего поделать не могла. Вся надежда была на то, что им все-таки попадется на пути дом, где им разрешат задержаться на некоторое время, дадут отогреться и отлежаться. Надеялась Санса и на то, что не сильно разозлила мужа своей болезнью и последующим замедлением в дороге. Ей нужно было быть сильной, держаться до конца, не давать хвори взять верх над собой. Только вот побыть бы еще пару минут с закрытыми глазами…

Рядом заскрипел снег и раздался шелест одежды. Быстро открыв глаза, Старк с покорностью посмотрела на Болтона, а тот молча подтянул ее к себе да подсадил на рыжего. Передав Волчице поводья и убедившись, что держится она в седле годно, произнес, проводя рукой по ее бедру:

– Посиди, пока я коней поседлаю, – и, кинув последний взгляд на лицо девушки, отступил назад.

Санса проводила бастарда взором, а затем дала себе волю и, прикрыв глаза и положив руки с поводьями на луку седла, сгорбилась, повесила голову на грудь. Впав в состояние полусна, она время от времени все же посматривала из предосторожности в сторону милорда и думала лишь об одном: побыстрее лечь и уснуть, окутанной теплом.

***

– Санса.

Что это за звук?

– Санса.

Голос милорда доносился словно издалека, как некое эхо, пронесшееся по витиеватым туннелям пещеры. Но этого эха хватило, чтобы разобравшая его Старк вздрогнула в испуге и, даже не понимая, что происходит и где она находится, повернула голову к мужу и, взглянув на него, едва слышно сказала:

– Милорд?

Пристальный взгляд Болтона уперся в ее лицо и никуда не хотел отпускать, впивался в Сансу, как шипы розы. Однако этого не было достаточно для того, чтобы удержать глаза девушки открытыми, и они то закрывались, то приоткрывались и являли свету покрасневшие белки и измученный взгляд голубых глаз. На протяжении нескольких часов Волчица изо всех сил старалась во что бы то ни стало не упускать из виду милорда, всю дорогу боролась за то, чтобы пребывать в сознании. Однако со временем это становилось делать все сложнее и сложнее, и она, окончательно провалившись в сон, оплошала. Что ж, теперь оставалось лишь уповать на то, что Рамси отнесется к этой ошибке с пониманием и закроет на нее глаза.

– Стой, – четко прозвучал приказ Болтона. – Я заберу тебя к себе.

Еле удерживая на юноше закатывающиеся к небу глаза, Санса едва заметно кивнула ему головой и сделала, как ей было велено. Остановив лошадь, она застыла в седле и теперь дожидалась, когда милорд подойдет к ней или скажет, что делать дальше. Если Болтон сказал, что заберет, значит заберет, и не стоило ей самой суетиться и кидаться делать что ни попадя.

Подошедший к Волчице Рамси помог ей спешиться, забрал рыжего, отвел их двоих к Кровавому да усадил жену на него. А последней только и оставалось, что постараться устроиться поудобнее сзади седла и мысленно поблагодарить мужа за оказанную помощь, ведь тот не особо любил всевозможные просьбы, извинения или слова благодарности. Иногда Сансе казалось даже, что Рамси на дух не переносил подобные вежливости и только раздражался, когда слышал их. Поэтому Старк в такие моменты в последнее время предпочитала молчать, делала вид, что принимала их, как должное. Вот и сейчас сохраняла она молчание и только поглядывала из-под полуприкрытых ресниц на мужа, берущего на корду ее коня.

Разобравшийся с рыжим и вернувшийся назад Болтон залез к девушке на Кровавого и, теперь уже держа в руке не одну, а две лошади, поехал вперед, не сдаваясь в своих попытках отыскать деревню или иное селение. Скорее всего, бастарду складывающаяся ситуация очень не нравилась, однако все же стоили почтения проявленные им до сей поры терпеливость и спокойствие. Иногда даже не верилось, что у него хватало выдержки на то, чтобы беззлобно возиться с женой, лошадьми и притом еще куда-то их всех вести.

В это время Кровавый, явно недовольный увеличившейся ношей, сперва обеспокоенно заторопился вперед, пытаясь убежать из-под лишнего всадника, да только был приструнен осадившим его Болтоном и сразу же умерил пыл. И как только конь пошел спокойным шагом, дочь Старка положила руки на бока мужа, а голову – на плечо и прикрыла глаза, наконец позволяя себе расслабиться и погрузиться в какой-никакой, но сон. Хорошо, что милорд был с ней и заботился о ней. С ним было безопасно и спокойно. Верилось, что он не бросит ее и будет до последнего пытаться помочь, а большего Сансе знать и не надо было.

***

Накинутый на голову капюшон сполз на глаза спящей, уткнувшейся головой в спину мужа девушки, и у той создавалось ощущение нахождения в безопасном теплом коконе, прикрывшем уши и шею от холодного ветра. Тело не прекращало болеть, и движения шагавшей под Волчицей лошади доставляли ей еще больше неудобств и усиливали ломоту в костях.

Стояла тишина, прерываемая только звуком взрываемого копытами лошадей снега. Милорд все время молчал, и Санса, убаюканная мерным покачиванием и однообразным хрустом, спала, забывшись тяжелым неспокойным сном, и пыталась по большей части избегать возвращений в сознание: в эти короткие мгновения на неё сразу же наваливалась головная боль и озноб начинал бить ослабшее тело. Уж лучше было забыться полудремой и не чувствовать этого всего, не волноваться из-за того, что они пока так и не нашли, куда податься, и что сильный жар никак не хотел отступать. Лучше было просто спать, отдавшись на волю судьбе.

Повисшая на Рамси Старк практически не обращала внимания на то, куда они держали путь и, когда Кровавый замедлился на пару шагов, даже в один миг почти остановился, а затем внезапно изменил направление движения и пошел правее, не придала этому никакого значения. В голове мелькнула вялая мысль о том, что они наверняка сейчас что-то объезжали, и девушка вновь погрузилась в полусон. Эта местность напоминала ей лабиринт, лишь с разницей в том, что тупики и стены были здесь заменены на поваленные деревья и болотистые участки земли, и Санса уже заранее могла сказать, что вот они пройдут еще немного вперед, а затем начнут смещаться влево, чтобы обогнуть попавшееся на дороге препятствие и вернуться на первоначальный путь. Оказавшись же на дороге, они продолжат плутать по этим забытым богами землям, где и в час нужды человека сыскать представлялось невыполнимой задачей.

Однако в этот раз всё случилось по-другому, и вместо того, чтобы вернуться на былой путь, лошади вдруг остановились, а пытающаяся разлепить глаза Волчица услышала голос мужа:

– Есть кто?

Быстро заморгав глазами, Санса приподняла голову и, найдя виском опору в спине Болтона, посмотрела в ту сторону, куда сейчас глядел он.

Кажется, Рамси в конце концов нашел какой-то дом и теперь с осторожностью подъезжал к узкому проходу, расчищенному к покосившемуся крыльцу. Просматривающийся только с одной стороны домишко запрятался среди деревьев и кустарника и выглядел не лучшим образом: на стенах, выглядывающих из-за высоких сугробов, выступали черные подтеки, а соломенная крыша уже начала местами подгнивать и нуждалась в скорой замене. Такими же невзрачными и заброшенными выглядели амбар с пошарпанными и закрытыми на засов дверями да примыкавший к самому дому низенький сарай со скотиной. Однако внешний вид этого места вызывал у Сансы малый интерес, ведь большее значение для нее в этот час имело найденное наконец людское жилье.

Волнение и радость медленно приползли к Волчице, словно тоже были больны и при том так слабы, что едва ли ощущались ею. Может, это вовсе были не они, а разыгравшееся воображение Сансы, погруженный в лихорадку разум которой не только выдумывал красивые, желанные картинки в виде этого дома, но и играл с ее чувствами и ощущениями. Может, это был сон, и никакого дома в помине не существовало, а это был всего лишь морок, подловивший Волчицу в минуту слабости.