Текст книги "Разорвать порочный круг (СИ)"

Автор книги: АNЕlover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 64 страниц)

Пару раз так случалось, что дочь Старка слишком увлекалась своим занятием и возбуждение Рамси начинало спадать, грозясь совсем сойти на нет. Однако она вовремя подмечала свою ошибку и успевала помочь Болтону пройти сквозь боль и сохранить былое желание. Полностью погружая в себя мужское достоинство, Санса начинала ритмично сжиматься вокруг него, слегка двигать бедрами и медленно поглаживала мужа по животу. В такие моменты она чувствовала и видела, как в ответ на ее движения по телу Болтона пробегала дрожь, он крепко сжимал веревки, прочно удерживающие его руки, и сдавленно стонал.

Одновременно с наслаждением, получаемым от скольжения горячего твердого мужского достоинства внутри нее, Сансу заводило ощущение полного контроля над Рамси. Она с жадностью наблюдала за тем, как он закинул голову назад и прогибался в спине от удовольствия, смешанного с болью. Его тяжелые шумные вдохи сопровождались стонами и редкими вскриками, а вспотевшее тело было напряжено, словно струна. Живот и грудь Болтона покраснели в местах ударов, а от самых сильных из них остались красные, подкравливающие полосы. Он весь взмок и метался под Волчицей, уже продолжительное время ходя по краю и не имея возможности достигнуть своего пика.

Старк же, напротив, уверенно приближалась к пику своего наслаждения. Она скакала на бедрах Болтона, ее упругая девичья грудь подскакивала в воздухе в такт движениям. С каждой секундой огненный шар, что был сосредоточен в ее пахе, увеличивался в размерах. Он растекался жаром по телу, разрастался все больше и наконец взорвался яркой мощной вспышкой, от которой свело судорогой мышцы и перед глазами замелькали черные точки. По телу Сансы одна за одной начали прокатываться волны удовольствия, и она изогнулась в спине, до упора опустилась на Рамси и закатила глаза от удовольствия. Волчица сжимала свое лоно вокруг Болтона, продлевая себе моменты блаженства, и даже когда пик наслаждения прошел, волны не отступили, а все также накатывали, неся с собой вязкое, не желающее отпускать, удовольствие.

Когда наивысшее блаженство миновало и сознание Хранительницы Севера стало возвращаться к яви, она приоткрыла глаза и взглянула на Рамси. Он, хорошо усвоив за этот вечер, что инициатива была наказуема, все это время оставался неподвижным и терпеливо ждал, что будет дальше. И Санса, решив поощрить его покорность, аккуратно, стараясь не задеть оставленных хлыстом ссадин, погладила его по бедрам и бокам, переместила руки ему на грудь и, наклонившись вперед, поцеловала в губы. Несмотря на кажущуюся послушность, во время поцелуя бастард, однако, показал характер и сразу же постарался взять вверх на женой. Не став сопротивляться его желанию и через некоторое время разорвав поцелуй, Волчица отклонилась назад и заерзала на бедрах бастарда. Она пока не дала Рамси достигнуть пика, и его мужское достоинство, погруженное в ее лоно, все еще требовало к себе внимания.

Старк возобновила движение, выбрав спокойный, размеренный темп, при котором и сама смогла бы получить уже более сдержанное удовольствие. Она легонько, едва касаясь покрасневшей кожи и вызывая щекотку, водила лястиком хлыста по торсу Болтона и продолжала все также бдительно следить за тем, чтобы он не смел двинуть бедрами. Последний уже давно смирился с правилами игры и, вымученно постанывая, дожидался, когда жена позволит ему достигнуть своего удовольствия.

А она все ближе подпускала его к тому моменту. Санса чувствовала, что Рамси осталось еще недолго и, подловив удачное время, несильно, чтобы не причинить боль, а наоборот подтолкнуть к завершению, ударила его хлыстом и, совершив несколько резких скачков, прижалась к его бедрам, глубоко вгоняя в себя его мужское достоинство. Достигший своего пика Болтон с протяжным стоном изогнулся в спине и подался бедрами вверх. Он сбивчиво и шумно дышал, по его телу пробегала дрожь. Долгое напряжение, удовольствие, смешавшееся с болью, и множество откатов к и от наслаждения вылились для бастарда продолжительным оргазмом.

Санса подождала, пока удовольствие не отпустило Рамси, соскользнула с него и пересела чуть выше бедер. Она потянулась к шелковой повязке и стянула ее с головы Болтона, что быстро заморгал, привыкая к ударившему в глаза свету, и затем посмотрел на нее.

Девушка самодовольно улыбнулась, словила усталый взгляд бастарда на себе, подалась вперед, укладываясь своей грудью на его, и прильнула к губам для поцелуя, а когда тот был разорван, приподнялась с Болтона.

– Сейчас я развяжу тебе руки. Попытаешься что-нибудь сделать, и я буду вынужденна ударить тебя, – властно и категорично произнесла дочь Старка.

Болтон издал смешок и с улыбкой на лице лениво, чуть растягивая слова, произнес:

– Конечно, леди Болтон.

Санса замерла на месте и уставилась на него, постепенно вникая в суть сказанного. Она действительно менялась, но, черт возьми, ей это нравилось. Голова начинала кружиться от понимания того, что она была на многое способна и, приложив усилия, могла вести собственную игру.

Волчица на секунду прикрыла глаза и ухмыльнулась своим мыслям, а затем потянулась рукой за первой веревкой, чтобы ее развязать. Когда же рука Болтона была освобождена, он повертел ею, разгоняя кровь в отекшей конечности, и, согнув в локте, положил вдоль своего тела. Она с осторожностью распутала вторую руку Рамси, поцеловала в краешек губ и оперлась предплечьями на его грудь, наблюдая за тем, как он разрабатывал руку. Санса еще пребывала в эйфории от произошедшего, когда у нее в голове что-то щелкнуло и, ведомая возникшим чувством вседозволенности, она взглянула на Рамси и неожиданно для себя произнесла:

– Я хочу, чтобы ты убил Уолдера Фрея.

========== Театр двух актеров ==========

Комментарий к Театр двух актеров

Огромное спасибо всем за комментарии! Кому могла, лично ответила в ЛС. Лайки, отзывы и объективная критика приветствуются.

Прохладный воздух щекотал обнаженную кожу и норовил прогнать сон, что теплым коконом обволакивал спящую дочь Старка. Она спрятала открытые холоду-негоднику руки под покрывало и свернулась клубочком, стараясь согреться. Однако же из разбитого окна, прикрытого тканиной и деревянным заграждением, продолжало сквозить, и Санса чувствовала, что с каждой минутой покои теряли все больше тепла, не оставляя более возможности уснуть.

Вполне возможно, уже сегодня она с Рамси переедет в освобожденные покои лорда. Либо туда может перебраться только он, беря во внимание, что до этого у каждого из них были свои покои и наверняка Болтон пожелает все так и оставить. В любом случае дочь Старка надеялась, что ей разрешат сменить покои и ей не придется более ночевать при выбитом окне.

Сон окончательно оставил Волчицу, и она, понимая, что пришел час вставать, лениво зашевелилась, медленно потягиваясь и переворачиваясь со спины на бок. Она открыла глаза и тут же вновь зажмурилась, с непривычки стараясь уберечь глаза от режущего солнечного света. Потом опять приоткрыла глаза и быстро ими заморгала.

Когда Хранительница Севера сумела сфокусировать взгляд, в ее поле зрения сразу же попал Болтон, что сидел, оперевшись спиной на изголовье кровати. Глаза Рамси были закрыты, руки лежали поверх шкур, что накрывали его до пояса; темно-каштановые волосы были сбиты и хаотично торчали в разные стороны, а рассыпавшаяся на отдельные пряди челка спадала на глаза, под которыми от недосыпания залегли черно-серые круги. Отдохнувшая за ночь после вчерашних утех кожа выглядела этим утром намного лучше, однако все еще на груди и животе оставалась воспламененной и в некоторых местах вокруг полученных тонких длинных ссадин виднелись припухлости. Критично оценивая нанесенные повреждения, Санса пришла к мнению, что ее вчерашние действия не причинили сильного вреда: раны на теле бастарда оказались незначительными, и шрамов после них остаться не должно было. Единственное, было бы неплохо проявить заботу о и обработать их мазью для ускорения заживления, ведь вчерашний вечер – это вчерашний вечер, а новый день – это новый день, в который нужно было быть готовой ко всему и двигаться дальше.

Между тем уже некоторое время назад проснувшийся Рамси открыл глаза и, слегка повернув голову к жене, с интересом в голубых глазах наблюдал за тем, как она рассматривала его тело. Понаблюдав так некоторое время за Старк, он тихо произнес:

– Доброе утро, Санса.

Она испуганно подскочила и устремила удивленный взгляд серых глаз к лицу Болтона. На щеках подловленной на подглядывании за мужем Сансы выступил красный румянец, и она стыдливо, не желая признавать, что смотрела на него, отвела взгляд в сторону, и почувствовала злость на саму себя, что попалась Рамси за таким занятием.

Бастард хмыкнул, веселясь такой неожиданной перемене от бестии, которой предстала перед ним вчера жена, до неуверенной в себе девушки, стесняющейся своих взглядов.

Избегая зрительного контакта, дочь Старка смущенно прошептала:

– Доброе утро…

Санса украдкой взглянула на Рамси и, посмотрев на его торс еще раз, нерешительно потянулась к нему рукой. Она осторожно и легонько прикоснулась к исключительно воспаленному месту под ребром мужа, в центре которого виднелась рассеченная хлыстом кожа. Волчица задумчиво провела пальцами вдоль ранки и, переведя взгляд на лицо наблюдавшего за ней Болтона, встретилась с ним взглядом. Ей показалось, что Рамси сейчас был насторожен и пристально наблюдал за ней.

Хранительница Севера поняла, что ей нужно было заполучить больше доверия и принялась действовать. Она села в постели, скидывая с себя покрывало и открывая взгляду свою обнаженную грудь, и спокойным голосом, развернувшись вполоборота к мужу, произнесла:

– Рамси, подожди меня здесь. Я сейчас вернусь.

Она поднялась с постели и, не обращая внимания на заинтригованный взгляд провожающего ее глазами Болтона, накинула на свое нагое тело сорочку, а поверх нее – шерстяную мантию. Вид Сансы в этот момент не особо соответствовал ее статусу, однако вполне годился для того, чтобы сходить за своей служанкой и послать ее к мейстеру Уолкану за заживляющей мазью. Отодвинув тяжелую дверь, она вышла из покоев, оставляя мужа в одиночестве.

Болтон бросил взгляд на закрывающуюся дверь и, посидев пару минут бездвижно, отодвинулся вперед от изголовья. Он завел руки за спину, оперся на них, затем прогнулся в спине, разминая мышцы и потягиваясь, и, медленно скользя руками по покрывалу, лег плашмя на кровать.

Некоторое время он просто лежал, бездумно вглядываясь в оштукатуренный тонким слоем извести каменный потолок, что был усыпан маленькими и не очень трещинками. Замок никогда не прекращал дышать, он чувствовал каждый перепад температур воздуха, отзывался на любое изменение влажности. Сколько бы сил ни было затрачено на то, чтобы избавиться от изъянов на стенах и потолках, успеха все равно не последовало бы. По весне побежала бы по стене вон там кривая трещинка, так похожая на раскидистое древо, а с началом осени вылезла бы змейкой трещина вот тут. И сколько бы ни пытаться их убрать, они все равно вернутся вновь: одна – по весне, а вторая – по осени.

Болтон сел и окинул взглядом кровать. Он захватил в свой плен пару подушек со стороны Сансы и, уложив их сверху на свои, прилег, закрывая глаза. Вот теперь ему было комфортно и ничего не доставляло неудобств. Подложенные под спину подушки замечательно поддерживали его в полусидячем положении и не приносили болезненных ощущений в отличие от вырезанного вычурного узора на изголовье, что вдавливался своими неровными твердыми краями в кожу. Бастард умиротворенно вздохнул и начал дожидаться возвращения жены.

По ощущениям, Рамси пришлось ждать довольно долго, и он уже собирался подниматься с постели, когда в покои зашла дочь Старка. В руках она держала маленькую стеклянную баночку, заполненную темно-желтым густым содержимым. Санса быстро скинула с плеч плащ, забралась на кровать и придвинулась ближе к мужу.

Хранительница Севера села сбоку от Болтона на колени и с хлопком откупорила крышечку банки. По покоям мгновенно разнесся аромат целебных трав и примешавшийся к ним запах лекарственных средств. Рамси приподнял одну бровь.

– Если это попытка загладить свою вину, то этого будет недостаточно, – подтрунивая над Сансой, сказал он.

– С чего ты взял, что я чувствую себя виноватой? – как ножом, отсекла дочь Старка. Она окунула пальцы в густую мазь и начала круговыми движениями втирать ее в кожу на животе мужа.

Бастард хмыкнул и опустил глаза вниз, следя за руками жены.

Наносимое средство оказалось холодным, и Рамси поначалу вздрогнул, однако мазь быстро разогрелась под теплыми пальцами Сансы, и вскоре ему стало приятно ощущать осторожные движения женских рук на своем теле.

Он лениво приоткрыл глаза, нежась в незатейливом внимании жены, посмотрел на нее и произнес:

– Получила удовольствие вчера?

Хранительница Севера вскинула глаза на мужа и взглянула на него с явным вызовом и усмешкой, будто спрашивала: “Ну и что с того?”.

Бастард не пропустил этого взгляда и издал короткий смешок.

– Хорошо, – с играющей на губах полуулыбкой произнес Рамси.

Он неторопливо поднял руку и запустил ее в огненно-рыжие волосы склонившейся над ним жены и стал их медленно перебирать. Санса к этому моменту уже закончила с животом и перешла на грудь, тщательно обрабатывая каждую ранку и в повисшей тишине полностью сосредоточившись на своем занятии. Рамси, который в отличие от нее, занят ничем не был, вновь заговорил.

– А ты все-таки не такая скучная, как мне показалось вначале.

– Люди могут меняться, милорд, – как можно спокойнее произнесла Санса, играя со словами и получая удовольствие от того, что у нее выходило играть свою роль все лучше.

– Ох, – хмыкнул Рамси и на время затих, расслабленно наблюдая за тем, как руки дочери Старка постепенно поднимались все выше по его груди.

Легкие прикосновения и интимная обстановка возымели свой возбуждающий эффект на Болтона, и он перехватил руки Сансы у себя на груди и затащил растерянную девушку на себя. Он отпустил ее запястья и, ухватившись за ее бедра и найдя в них опору, приподнялся и сел, притянув жену к себе для поцелуя.

Санса возмущенно замычала и несильно толкнула Болтона в грудь, отпихивая от себя. В ее плане не входило оказывать сильное сопротивление, она лишь хотела попытаться показать бастарду, что не была сейчас настроена возлечь с ним. Однако Рамси крепко схватился за ее талию и, заваливаясь от толчка назад, увлек за собой. Не смотря на разорванный поцелуй, положение леди Болтон, оказавшейся лежащей сверху на муже, едва ли улучшилось. Быстро сориентировавшийся в ситуации Рамси положил одну руку на поясницу Сансе, прижал ее бедра к своим, а второй рукой сжал ее волосы на затылке и прижал локоть согнутой руки к лопатке, принуждая ее лечь на него.

Хранительница Севера, почувствовавшая раздражение и злость Болтона, мгновенно поддалась и легла сверху на него. Ей следовало немедля расположить бастарда к себе вновь, поэтому Санса расслабленно легла на его груди и задвигала тазом, прижимаясь к паху. Болтон же еще пристально смотрел на нее некоторое время, а затем наконец выпустил ее волосы из своей руки.

Вздохнувшая с облегчением Волчица, мимолетно поцеловав Рамси в губы, скатилась с него на спину и стала ждать, показывая, что была готова продолжить. Бастард, как назло, почему-то не шевелился, а лишь глядел на нее, всем своим видом намекая на что-то. Она же пока не могла понять, чего он добивался от нее.

Пораженный ее недогадливостью Болтон обескураженно возвел к потолку глаза и объяснился.

– Не испытываю никакого желания двигаться, – а потом бесстыже, с ухмылкой на лице, добавил: – И вид отсюда лучше.

Сперва разозленная, потом смущенная, а затем и вовсе позабавленная словами Болтона, Санса изогнула бровь и, ухмыльнувшись, снова перелезла на него. Лунного чая у нее было предостаточно, и можно было удовлетворять и радовать бастарда без оглядки на последствия.

○○○○○○○○○○

От теплой зеркально чистой воды, подогреваемой горячими источниками, исходили вверх крошечные облачка пара, что, поднявшись чуть выше над водной гладью, в мгновение ока рассеивались в холодном зимнем воздухе. Поодаль от рукотворного пруда раскинуло свою многовековую крону чардрево, на чьем стволе был увековечен вырезанный лик неизвестного бога. Красные листья сердце-древа оттенялись яркими пятнами в окружении укутавшего богорощу пушистого белого снега. Здесь, в священном лесу, стояла тишина и сырость, что были так присущи северным лесам.

Застывшая подле воды женская фигура придавала представшей перед глазами картине сокровенности и загадочности. Темно-зеленый, практически черный, плащ плотно облегал тело Хранительницы Севера и подчеркивал высокую талию и тонкий стан девушки, а ее длинные рыжие волосы были распущены и спадали до самой груди, обрамляя огненным полумесяцем красивое лицо.

По едва заметной, припорошенной снегом тропинке, к озеру из глубины леса вышел Болтон и, завидев свою леди, поспешил навстречу ей.

Звук поскрипывающего под ногами снега привлек внимание Сансы, и та повернула голову в сторону приближающегося к ней Болтона. Она нахмурилась, не ожидая здесь кого-либо увидеть. Ведь именно поэтому она пришла сюда: побыть в одиночестве вдали от посторонних глаз и шума людских голосов, а теперь ее покой был нарушен появлением бастарда.

Уже практически подошедший к ней Рамси произнес скучающим тоном:

– Я думал, ты решила опять сбежать.

Санса быстро взглянула на него и, возвращая свой взгляд на водную гладь, кротко ответила:

– Мне некуда бежать.

Она слышала, как муж подошел к ней и остановился рядом. Осознавая, что больше игнорировать его у нее не получится, Санса, набираясь терпения, повернулась к лицом к Рамси и постаралась изобразить маленькую улыбку.

Впервые за все время ей бросилось в глаза, что Рамси был ниже ее ростом. Разницы им добавляли и невысокие каблуки-столбики на ее зимних полусапожках. Занимательно, что Болтон всегда смотрел на нее снизу вверх, а вот осторожничать и лебезить приходилось ей. Мало того, Волчица случайным образом вспомнила о привычке мужа целовать ее при встрече в щеку, и ее воображение подбросило ей увлекательную картину того, как это могло выглядеть со стороны: тянущийся вверх к щеке Болтон и она, высоченная, замершая на месте с бледным каменным лицом.

Краешек губ Сансы начал предательски подергиваться – ей очень хотелось посмеяться в голос над бастардом и подтрунить над его низким ростом, однако приходилось сдерживать свой порыв.

Рамси же недоверчиво, чуть прищурившись, окинул ее взглядом и затем, приняв более добродушный вид, заговорил:

– Я помню о твоей вчерашней просьбе. Однако Фреи – наши союзники, и убивать их… – он развел руками и закачал головой, выражая свое несогласие.

Санса не ожидала, что Болтон поднимет с ней эту тему, однако расстроена этим не была.

– У Русе и Уолдера были договоренности, но не у нас. В условиях, – она на этом месте запнулась, перебарывая себя, – в условиях союза Болтонов и Старков убийство Фрея станет актом возмездия и послужит сигналом для остальных домов, что Север помнит своих предателей.

Бастард пристально и сосредоточенно смотрел на Волчицу. С его собственной легкой руки к нему перешли не только титул лорда Болтона и Хранителя Севера, но и сопутствующие им риски и обязательства. И теперь его терзали сомнения. Конечно, было очевидно, что мысль о дозволенной лично самой Сансой расправой прельщала и приятно будоражила Болтона, однако стоило ли идти на предложенные женой меры и терять союз с домом Фреев, которого так долго добивался отец?

До этого момента все было гораздо проще (хотя не без недостатков). В игре присутствовала направляющая и регулирующая сила в лице Русе Болтона. Практически все договоренности и союзы заключались отцом, отношения с другими лордами также находились под его строгим контролем. Ныне покойный лорд был прекрасным стратегом, что продумывал свои действия на несколько ходов вперед. Рамси же был в их тандеме исполнителем, действующих в рамках заданных ему условий. Отбить Винтерфелл? Хорошо. Отвоевать Ров Кейлин, имея при себе менее двухсот воинов? Справимся. Разбить Станниса? Хорошо, сейчас придумаем, как это сделать. Да, способы исполнения поручений не всегда устраивали отца, однако поставленная цель всегда достигалась, и бастард, назло Русе, возвращался обратно живым и с победой. Однако жажда крови и возможность развлечься, а также подзадоривание и одобрение со стороны Сансы взяли верх, и он решил согласиться с предложением.

– Хорошо, я достану тебе Уолдера Фрея, – он окинул расчетливым взглядом дочь Старка, – но с одним условием.

Волчица резко перевела взгляд к ледяным глазам мужа и уставилась в них, в напряжении ожидая, чего же он захочет от нее.

– Распоряжаться им и его людьми буду я на свое усмотрение.

Дочь Старка прикрыла глаза, решая про себя, как поступить. Она всем своим существом желала отомстить подлецу, но Рамси… Что ж, смерть от рук бастарда не будет легкой для Фрея. Тем не менее, нельзя было быть до конца уверенной, что Болтон не захочет превратить Уолдера в подобие Вонючки и не станет забавы ради мучить им ее. Хотя, если такое даже и произойдет, то Волчица лично перережет горло старому ублюдку.

Она открыла глаза и ровным бесстрастным голосом отчетливо произнесла:

– Хорошо.

Лицо Рамси расплылось в удивительной улыбке коварства и счастья. Он буквально на миг прикрыл глаза или же, что вполне возможно, всего лишь посмотрел вниз, и потом вернул на Сансу уже более спокойный, однако заискивающий, взгляд голубых глаз.

– Хорошо.

Он еще какое-то время постоял напротив девушки, изучая ее, а затем стал уходить. Чувствуя, что это ее последний шанс, чтобы предупредить мужа, Волчица бросилась действовать.

– Подожди! – окликнула она и на мгновение замолчала, что-то про себя решая, и затем продолжила: – Если Уолдер Фрей увидит, что его встречаем только мы с тобой, то не рискнет вступить в Винтерфелл, – она сделала многозначительную паузу и, не отводя глаз от лица Рамси, добавила: – Он поймет.

Остановившийся в своих шагах и повернувшийся к жене лицом Болтон долго и пристально всматривался в ее глаза, а затем коротко кивнул головой, и, сделав шаг назад, вернулся на тропинку, и направился к замку. Когда силуэт Рамси практически исчез из виду, он внезапно остановился и с безумным ликованием на лице развернулся в обратную сторону, спеша вернуться к пруду с чардревом. Однако по мере его приближения к Хранительнице Севера радость сменилась некой напряженностью. И Болтон сходу спросил:

– Ты подыграешь мне?

Волчица замерла, выбитая этим вопросом из колеи. Она просто стояла и смотрела на вернувшегося бастарда, не зная, что ему ответить. И, наконец, утвердительно, однако не без страха, кивнула, соглашаясь сыграть отведенную ей роль.

Болтон, получив согласие, сразу же изменился в лице. Его губы искривились в восхищенной ухмылке, а зрачки голубых, мгновенно заблестевших от волнения глаз, резко расширились, напоминая о том, какой дьявол скрывался под приятной внешностью бастарда.

========== Око за око ==========

Великий тракт был занесен снегом и едва ли напоминал былой известный торговый путь. В наступившее смутное время крестьяне и торговцы избегали больших дорог, страшась ненароком столкнуться в этих местах с войсками или, того хуже, разбойниками, а редкие путники были не в состоянии протоптать дорогу, заснеженную по зиме. Единственным, что указывало на пролегающий здесь великий путь, были лежащие по обочинам мертвецы. Одни, уже гниющие, лежали здесь с осени, а другие, сохранившиеся намного лучше, нашли тут свой конец ближе к зиме – мороз препятствовал их разложению, и бледные, с посиневшими губами, они с укором взирали из-под присыпавшего их снега на живых, проезжающих мимо. У подавляющей части из них было забрано все, представляющее мало-мальскую ценность: оружие, одежда, дешевые и не особо драгоценности, а тела были изуродованы острыми зубами хищников и сильными клювами птиц. Когда-то великий Королевский тракт выглядел сейчас удручающе, и от него веяло гнетущей безысходностью.

Путь был не только нелицеприятен, но и тяжек к преодолению. Лошади, наступая на тела покойников, спотыкались и ныряли носом вниз, грозясь упасть на колени, то и дело внезапно и испуганно отскакивали вбок от звука ломающихся под их весом человеческих костей, а прилипший к их подковам снег сбивался в твердые, словно лед, комья, что еще более затрудняли ход, и создавалось ощущение, будто животные хромали на четыре ноги. Кроме того, на каждом спуске с холма кони замедлялись и начинали мелко семенить, пытаясь удержаться на неустойчивой поверхности и не слететь кубарем вниз.

В очередной раз преодолевая крутой склон, бегущий в первых рядах колонны вороной жеребец навострил уши, задрал голову вверх и громко зафыркал, завидев перед собой приближающихся незнакомцев.

Болтон остановил лошадь, всматриваясь в возникший перед глазами строй. В его центре ехала карета, окруженная скачущей конницей и катящимися поодаль от нее загруженными съестными припасами телегами, что тянули за собой низкорослые рабочие лошади. Над головами всадников развевались на ветру знамена с вышитыми на них серыми башнями и соединяющим их мостом. Не было никаких сомнений: Рамси наконец повстречал людей Фрея.

Два строя, один из которых двигался со взгорья, а второй – по равнине, уверенно сближались, и уже стало возможным рассмотреть среди подъезжающих фигуру Уолдера Фрея.

Старый пройдоха, отыгравший в свое девяностолетие, славился осторожностью и плутовством. Вот сейчас он, не оглядываясь на свой почтенный возраст, напрочь отказался садиться в карету по той причине, что в случае нападения она стала бы первой мишенью для разбойников и врагов, коих было предостаточно у лорда. Хитрец взял экипаж с собой для отвода глаз, чтоб самому затеряться в толпе и при возникновении опасности бежать незамеченным, ведь никто не обратил бы внимания и не увидел угрозы в сгорбившемся в седле старце, крепко ухватившемся своими костлявыми скрюченными пальцами за поводья.

Вровень с названным выше лордом ехали бастард Уолдер Риверс по прозвищу Черный Уолдер и законнорожденный сын – Лотар Фрей, чьи утонченные черты лица и бледность кожи говорили о высоком происхождении худощавого мужчины. Лорд Переправы прихватил их с собой тоже не из благородных целей. Думается, что сыновья понимали, что сопровождали Фрея в качестве разменных монет, однако отказать отцу не могли. Ведь тот имел такое множество потомков, желающих стать главой рода, что в случае отказа Лотара и Уолдера выполнять его поручение мог опустить их в очереди наследников на престол и взять с собой других, более сговорчивых детей или внуков.

Болтон оставил за собой свою немногочисленную сошедшую с тракта группу всадников и, огибая сбоку движущийся ему навстречу строй, устремился к Фрею. Подскакав к нему, он осадил коня и поприветствовал старика.

– Лорд Фрей, – произнес Рамси, наклоняя голову в знак приветствия.

Фрей выехал из строя, махнул рукой сопровождению, приказывая остановиться и подождать, и с презрением посмотрел исподлобья на Болтона.

– Это ты бастард Русе? Наслышан о тебе, – сказал лорд Переправы, окидывая юношу перед ним циничным взглядом.

– Рамси Болтон, лорд Фрей, – раздраженно поправил тот.

– Ничего не меняет, – ворчливо парировал старик и, не обращая внимания на сузившего глаза и плотно сомкнувшего губы Рамси, перешел к интересующему его вопросу. – Лорд Болтон сейчас в Винтерфелле? – и, чуть погодя, небрежно добавил: – И куда сам едешь?

Рамси пристально смотрел на старика, абсолютно недовольный его тоном и в какой-то степени хамством, с которым Фрей обращался к нему. Он крепко сжал в пальцах поводья, из-за чего конь попятился назад, и ему пришлось пихнуть Кровавого ногой, понукая вернуться обратно на место. Поморщившись от паясничества лорда Переправы, бастард ответил:

– Ко рву Кейлин. Отец на месте и ожидает вашего приезда, лорд Фрей.

И, не желая более разговаривать с хозяином Переправы, поспешил распрощаться.

– Хорошей вам дороги.

С этими словам Рамси выслал вперед коня, оставляя позади смотрящего ему в спину старого хитреца, и поскакал галопом, вырываясь вперед своего строя, что быстро кинулся ему вдогонку.

Как и предполагалось, известие о смерти Русе находившемуся в дороге Фрею передано не было. Значит, пока все шло по плану.

○○○○○○○○○○

Все новые и новые снежинки опускались на шерстяной плащ, что покрывал голову Хранительницы Севера, застывшей во дворе угрюмого замка в ожидании прибытия лорда Фрея.

С наступлением сумерек крепость лишилась последних красок и превратилась в уродливое темное пятно, что возвышалось посреди обширного поля. Винтерфелл, как и многие другие замки Севера, был неуютным и холодным, с гуляющими по покоям и холлам сквозняками, а извечный серый пейзаж и нехватка ярких цветов, за которые можно было бы ухватиться взглядом, навевали грусть и апатию. Внутри замок с приходом зимы постепенно отсыревал, от прохлады не спасали даже теплые источники, на которых стояла крепость. Еда становилась скуднее и проще, а из-за малого количества солнечных дней, короткого светового дня и узких редких окон в залах и покоях стоял полумрак. Всё это было неизменными спутниками жизни на Севере.

Однако были и просветы. Сейчас, отстранено глядя на распахнутые Южные ворота, за которыми виднелось пустынное белое поле, Санса с горечью вспоминала сожженный Рамси Зимний Городок. Ежегодно поздней осенью под стены замка, как к убежищу, съезжались для зимовки крестьяне. С появлением людей начинали работать таверны, рынки, шла бойкая торговля собранным за лето урожаем, шкурами и мехом да привезенными издали тканями и пряностями; устраивались гулянья и тренировочные бои молодых воинов; можно было просто-напросто выйти за каменные стены крепости и погулять по узким улочкам временного городка. Теперь же этого не стало, и вряд ли в ближайшее время люди осмелятся вернуться к стенам Винтерфелла. И вот вместо уютного Зимнего Городка за стенами замка завывал в безлюдном поле холодный северный ветер, а из-под глубокого слоя снега тут и там торчали черные дымоходы сгоревших домов.

С каждым мгновением Сансе становилось все холоднее. Она спрятала подмерзающие руки в складках теплой одежды и, переминаясь с ноги на ногу, дожидалась приезда Фрея, о котором ей сообщили смотровые. Со слов смотровых, на раскинувшееся перед Винтерфеллом поле выехало по меньшей мере человек двести, и это означало, что ее с Рамси подозрения были верны и Уолдер Фрей побоялся в одиночку ехать сюда. Что ж, они были готовы к такому повороту.