Текст книги "Разорвать порочный круг (СИ)"

Автор книги: АNЕlover

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 64 страниц)

Иногда девушке казалось, что и милорд заметил в ней перемену. Вполне возможно, изменения, произошедшие в ней, каким-то образом отразились в том, как она выполняла приказы или вела себя рядом с Рамси. Сложно было объяснить, что же происходило внутри нее, какие изменения медленно происходили в ней. Это ощущение было непонятным и необычным для девушки.

Ей до сих пор нравилось, когда милорд хвалил ее, однако относиться к этому Волчица стала теперь по-иному, более чувственно, что ли. Иногда ей начинало казаться, что принимает она похвалу более осмысленно, и та проникает намного глубже, находя отклик внутри. Санса ложилась под милорда сейчас даже с большим удовольствием, чем раньше, отзывалась более искренно и в ясном уме. И приказы Старк выполняла в последние дни без оглядки на мужа, отдавала себе отчет в том, что делает и более не пыталась отвлечься от происходящего, принимала все, как есть, сосредотачиваясь при этом на поставленной перед ней задачей.

А одновременно с тем, как в ней начали происходить изменения, Санса внезапно обратила внимание, что мир вокруг словно приобрел четкость, вышел из тумана, опутавшего ее голову, а время вдруг стало осязаемым, не пролетающим в мутном водовороте, наполненном либо скукой и сном, либо радостью от нахождения с милордом. И Старк это устраивало и, даже несмотря на надвигающуюся угрозу и состояние неопределенности, она чувствовала себя намного более раскрепощенной и умиротворенной: милорд более не доставлял ей волнения или беспокойства, казался чем-то постоянным и не несущим в себе угрозы. Если бы только не эта цепь на руке… Не намеревалась она сбегать или нападать на мужа, не собиралась своевольничать и бесконтрольно бродить по замку. Волчица бы удовлетворилась и возможностью свободно передвигаться по этим покоям – это бы уже стало большим шагом вперед.

○○○○○○○○○○

Сжатые вместе руки лежали на сильной упругой шее коня, а безостановочно оглядывающаяся по сторонам девушка все не могла понять, было ли ей сейчас разрешено садиться в седло или нужно было дождаться сперва возвращения милорда. Кругом сновали приготовившиеся к отъезду люди, раздавалось лошадиное ржание да стоял гул голосов, как на рынке в Королевской гавани. То и дело мимо стоящей вполоборота к лошади Волчицы пробегали трусцой или пролетали широким торопливым шагом мужчины. Некоторые из них торопливо кивали миледи головой, другие проходили, не обратив на нее никакого внимания, другие же, случайно встретившись с ней взглядом, скорее отводили его в сторону и ускоряли шаг. Поднявшиеся суета и шум заставляли девушку волноваться, а множество людей, толпящихся во внутреннем дворе, вселяли в нее неуверенность в себе, и прикрывавшаяся конем Санса в беспокойстве ожидала милорда, который бы оттолкнул от нее назойливые взоры и подсказал, что делать дальше, перевел все ее внимание на себя и успокоил бы своим присутствием рядом. Вопреки уже начавшей возвращаться к Старк уверенности в себе, к пребыванию в огромном скоплении людей та еще готова не была: не могла выдержать зрительного контакта с окружающими и все никак не могла избавиться от ощущения, что они обязательно обо всем знали, слышали все её с милордом разговоры, слышали, как она стонала под ним, видели, что делала за закрытыми дверями. И никакие доводы против этих глупых мыслей Волчице не помогали, а из-за до боли сжавшихся на поводьях руках ее лошадь начала беспокоиться и переминаться с ноги на ногу на месте, а затем и вовсе начала то делать шаг вперед, то сдавать назад. И девушка, понимая, что привлекала этим к себе еще больше внимания, тревожилась все сильнее и, пытаясь исправить ситуацию, проговорила:

– Тпрр, стой…

Голос Сансы звучал совсем слабо, а неуверенность, мелькавшая в ее движениях, только заводила животное. Связанные руки не давали свободы в движениях и, даже убрав руки с шеи коня и ухватившись ими за поводья поближе к морде коня, она не могла справиться с начавшим кружить, гарцуя вокруг нее, животным. От складывающегося ощущения, что все сейчас смотрели именно на нее, у Сансы от смущения покраснело лицо, и все мысли сосредоточились на том, как бы избавиться, укрыться от привлеченного к себе внимания. И эти мысли только вредили ситуации, вынуждали сосредоточиться не на перевозбудившейся лошади, а на себе, из-за чего все попытки взять животное под контроль заканчивались полным провалом.

Дочь Старка начинала постепенно чувствовать, что мир перед глазами теряет очертания и в голове бьется только одна единственная мысль – чтобы это все скорее закончилось, чтобы чертова лошадь в конце концов остановилась и окружающие прекратили на нее смотреть. Выходило, что встреча с Амбером не полностью уничтожила в Волчице страх перед другими людьми, и та, понапрасну расслабившись, оказалась неподготовленной к сегодняшнему отъезду. Сожалея о своей недальновидности и упрекая себя в том, что даже не задумалась над тем, как будет себя вести в окружении сопровождающих ее и милорда воинов, Санса продолжала вертеться на месте, то практически останавливая высоко задравшую голову лошадь, то начиная бороться со снова замельтешившим животным.

Чьи-то руки с силой сжались на обоих поводьях, а в следующую секунду перед глазами девушки возник воин, что, перекрыв собой коню путь, сейчас осаживал его на зад. Натолкнувшееся на преграду животное испуганно вздернуло голову вверх и, чуть присев на задних ногах, попятилось на несколько шагов назад, а затем остановилось.

– Вам помочь, миледи?

Все еще удерживающая поводья Старк растерянно взглянула на пришедшего ей на помощь мужчину и, смущаясь от этого еще сильнее, заторопилась сказать:

– Нет, спасибо, – она забегала глазами из стороны в сторону, думая, что сказать еще, а затем добавила: – Я жду милорда.

Воин одарил жену Болтона пристальным, долгим взором и проговорил, не выпуская из рук поводьев:

– Как скажете, миледи. С вашего позволения, я подержу вам лошадь.

Волчица коротко кивнула головой и, потупив взор к ногам коня, подошла к нему поближе, вновь положила руки на поводья, чтобы не стоять, нелепо сложив их перед собой, около держащего ей коня мужчины. Чувствуя себя очень неловко, она иногда бросала быстрый взор и одаривала застенчивой, благодарной улыбкой своего спасителя, что добродушно улыбался ей в ответ и глядел на нее так, словно извинялся за то, что посмел вмешаться и доказал своим поступком всем, что их миледи даже с лошадью справиться не может. А Санса не могла дождаться того часа, когда Рамси вернется к ней и все унижения прекратятся.

Она старалась держаться, не демонстрировать своего страха и нервозности, пыталась как можно спокойнее смотреть по сторонам, медленно переводить взор с одного места на другое, словно выискивала что-то конкретное, да старалась держать подбородок выше (но не сильно, ибо на это у нее сейчас не хватило храбрости да и слишком бы вызывающе и самонадеянно это выглядело). И когда в поле зрения Сансы попал Болтон, она почувствовала себя так, словно камень с груди упал, и с облегчением вздохнула, наблюдая за тем, как милорд направляется к ней.

Встречая маленькой улыбкой и покорным видом мужа, дочь Старка отпустила поводья и полностью развернулась к мужчине, показывая свое послушание. Подошедший же бастард окинул внимательным, оценивающим взглядом девушку с ног до головы и произнес:

– Пора ехать, – он посмотрел на коня жены и продолжил: – Иди – подсажу тебя.

Заметив на себе взгляд милорда, Старк без промедления шагнула к лошади, собрала поводья и, положив руки на луку седла, вопросительно взглянула на Рамси, одновременно с этим слегка разворачиваясь к нему телом. Склонив от смущения голову, она робко приподняла согнутую в колене ногу и, чувствуя себя до ужаса неловко, взобралась на лошадь, подкинутая вверх Болтоном. Оба мужчины помогли ей поймать стремена, после чего воин мгновенно покинул это место, молчаливо передав девушку на попечение лорда.

А разбирающая в руках поводья Волчица отказывалась поднимать голову и упорно смотрела вниз на милорда, сужая весь мир до него одного и отстраняясь от происходящего вокруг.

– Сейчас поедем, – Болтон хлопнул рукой по лошадиной шее и, подняв глаза к лицу жены, добавил: – Поедешь рядом со мной.

– Да, милорд, – поддакнула Старк.

И, увидев, как бастард отвернулся от нее и пошел за своим конем, снова сделала вид, будто разбирается с поводьями, избегая любыми способами поднимать головы и осматриваться по сторонам. Оказавшись на спине коня и почувствовав себя выставленной напоказ, Волчица теперь боролась с накрывавшими ее волнением и беспокойством и пыталась заставить себя посмотреть наконец вверх да сесть прямо в седле, как и полагалось леди. Однако лишь она начинала приподнимать голову и пробовала посмотреть на людей, собравшихся во внутреннем дворе, как на глаза внезапно начинали наворачиваться слезы и накрывала волна неуверенности в себе. Похоже, ей предстояло пройти долгую и тяжелую дорогу до Последнего очага.

========== Возрождение ==========

Последний Очаг, встретивший гостей большим и теплым чертогом, стал сродни настоящей награде за проделанный сюда по зимним дорогам путь и завершил череду проведенных в состоянии полусна ночей, наполненных борьбой с пробирающим до костей холодом, от которого не спасали ни установленные воинами печки, ни тепло обнимавшего ее мужа. Но несмотря на все эти невзгоды, как бы глупо это ни прозвучало, Волчица к концу пути гордилась собой и своими успехами и уже не считала эту поездку к Амберу столь ужасной.

Восседая на коне и со спокойствием и интересом посматривая по сторонам, она более не ощущала былого страха и неуверенности в себе, привыкла за этот десяток дней к едущим поблизости от нее людям и более не мучилась от ощущения, будто кто-то смотрел на нее. Самым трудным оказался лишь первый день, когда досаждало не только беспричинное беспокойство, но и отвыкнувшее от физических нагрузок тело, что под вечер начало ощутимо болеть и требовать отдыха. И Волчица была уверена, что если бы не сумела расслабиться через некоторое время после отъезда из Дредфорта, то, проведя все время в напряжении, чувствовала бы себя к концу первого дня еще хуже. Помогал же успокоиться просто ехавший возле нее милорд, который словно отталкивал от них нежеланные взгляды и позволял не думать об окружающих, и если уж так случалось, что Санса вдруг начинала ощущать подступающее волнение, то незамедлительно оборачивалась к мужу и смотрела либо на него, либо на его вороного коня, пружинисто шагавшего рядом, и уже через пару минут от наведавшегося к ней беспокойства ничего не оставалось, и можно было опять приниматься за рассматривание местности и сопровождающих их воинов.

И теперь, разместившись в предоставленных покоях, чувствующая себя потерянной Санса присела за пустой столик, не зная, что делать дальше и как милорд собирался поступить с ней: каждому их них были предоставлены отдельные покои, и Болтон, выставив гвардейцев у спальни жены, удалился к себе, ничего не сказав напоследок. Мучилась Старк и вопросом о том, было ли ей предречено провести ближайшие дни в своей новой клетке или же милорд решит держать ее у себя под боком, позволив привезенной с собой жене сопровождать его на всех встречах с Амберами.

Чувствовалось, что камин был растоплен совсем недавно и еще не успел обогреть эту спальню, прибавив ей этим неуютности и вида заброшенности, а повисшая тишина давила на уши и дергала за натянутые внутри струны, звук которых разливался по телу Волчицы волнами тревоги. Новое незнакомое место и ощущение одиночества разжигали внутри желание прикоснуться к чему-нибудь уже хорошо знакомому, изученному, что бы скрыло в своем привычном для глаз свете новые оттенки радуги, сделало бы их не столь вызывающими и приковывающими к себе внимание… Хотелось, чтобы что-нибудь происходило, кто-нибудь говорил или просто находился здесь, рассеивал своим присутствием тяжесть на душе.

Сидя за столом и рассеянно осматривая свои покои, Санса отсчитывала про себя пробегавшие мимо минуты и с нетерпением ждала того часа, когда Рамси наконец заберет ее отсюда и они вместе отправятся на ужин, на котором, кроме Маленького Джона, должны будут присутствовать и Морс Амбер с Хозером – два старика, которых она видела в большом чертоге среди встречавших их людей. Волчице в какой-то мере было даже любопытно встретиться с ними и посмотреть, что представляли из себя двое этих белобородых мужчин, что при их первой встрече с таким серьезным и суровым видом смотрели исподлобья на нее и милорда.

○○○○○○○○○○

Три бородача, занявшие место в торце и два по бокам стола, выглядели, как колдуны, вышедшие из леса на тайную встречу. Почти все тучные, возрастные, мужчины были, как один, темпераментны и лихи на словцо, а если их прозвища ни о чем не врали – то и лихи на дело. И иногда у Сансы возникало ощущение, что сидела она не на стуле, а на чаше весов, которую вот-вот должны были перевесить трое Амберов и выпустить ее с Рамси из-за стола, словно катапульта снаряд.

Одноглазый белобрысый Морс Амбер по прозвищу Воронье Мясо сидел, насупившись и строго взирая на гостей из-под густых бровей, и, вопреки своему почтенному возрасту, имел суровый вид и чуть опьянелые глаза, что в целом не вызывали желания пробовать ввязаться с ним в спор. Хозер же – Смерть Шлюхам (при этом прозвище Волчица приподняла в удивлении и неверии брови), строго поглядывал на гостей кремнистыми глазами и поджимал тонкие губы, явно недовольный появлением здесь Болтона, однако язык предпочитал держать за зубами, а свое отношение ко всему выражал презрительными взглядами и прищуренными глазами, обрамленными сеточкой из глубоких морщин.

Ловя на себе недовольные, осуждающие и надменные взоры двоих стариков, дочь Старка внезапно подловила себя на мысли о том, что ее абсолютно не задевали эти укоры. Они казались ей необоснованными и далекими от действительности, демонстрировали лишь то, что ни Морс, ни Хозер не понимали ее поступков, не знали, почему она сидит за одним столом с Болтоном и не показывает никакой неприязни к нему. Старики видели в ней только предательницу и женщину, не достойную зваться Старк. Попробуй Санса объясниться перед ними, они даже прислушиваться к ней не захотят, станут смотреть на нее с еще большим презрением, осудят каждое ее решение и каждый выбор, обрушив на ее голову поток обвинений. И Волчица сохраняла спокойствие и бесстрастно, без малейшего намека на вызов встречалась с ними взглядами, и двое Амберов, словно догадываясь о своей неправоте, через некоторое время разрывали с ней зрительный контакт.

Несмотря на недружелюбие Морса и Хозера, Сансе не было с ними сложно, и, более того, уже после всего лишь нескольких минут общения с ними все её волнения исчезли, уступив место расслабленности и спокойствию. А причиной для этого было то, что Волчица пребывала в полной уверенности в том, что эти двое ничего не знали о ее жизни и ни разу до этого не виделись с ней в лицо. Единственное, что им было известно: до замужества она была Старк, а после замужества – Болтон. Для Сансы это были абсолютно незнакомые люди, что торопились с выводами и были переполнены предубеждениями. Обидно, но не до такой степени, чтобы обращать на этих двоих внимание и тратить силы на противостояние им.

Размышляя таким образом, дочь Старка провела большую часть вечера, слушая переговоры мужчин и обсуждение завтрашней поездки к одному из местечек, где в последний раз видели Иных. Слышавшую все это Волчицу не особо беспокоило, придется ли ей остаться завтра в замке у себя в покоях, ведь главным для нее было сейчас, чтобы ситуация с белыми ходоками прояснилась, а уж посидеть парочку дней в покоях для нее сложностей не составит.

Но вот в один миг в речи Болтона явно проскочили слова о том, что леди Санса не останется в Последнем Очаге, а отправится завтра вместе со всеми в дорогу, и, к удивлению Волчицы, которой до этого часа казалось, что и в покоях она будет чувствовать себя вполне прекрасно, ее накрыло волной радости, что вскружила ей голову лучше любого вина, да охватило ни с чем несравнимым ощущением ожидания предстоящей поездки. Она вдруг почувствовала себя частью происходящего, неотъемлемым кусочком этой головоломки с белыми ходоками и стала слушать мужчин с еще большим интересом, впитывала в себя каждое слово. Представляя, как это будет происходить в действительности, Старк дрожала внутри от предвкушения поиска Иных. Ей было до безумия интересно проехаться по владениям Амберов, посмотреть на ходоков воочию, послушать дерзкости Маленького Джона и проникнуться происходящим. Наконец-то она почувствовала себя живой.

Несмотря на воодушевление и поднявшееся настроение и вопреки занимательным разговорам, накопившаяся за день усталость вылилась для Волчицы сонливостью и вялостью, которые по мере продвижения вечера все нарастали, словно снежный ком, и к окончанию ужина девушка уже еле удерживала глаза открытыми и не могла более нескольких секунд смотреть в одну точку. И, когда вечер был объявлен законченным, она из последних сил дошла до своих покоев и, позволив Рамси приковать себя к постели и поцеловать в щеку, мгновенно провалилась в сон.

========== Столкновение, или заключительный штрих ==========

Пребывая в возбужденном состоянии, граничащим с нервным волнением, дочь Старка, впопыхах застегивая на себе верхнюю одежду, торопливо готовилась к выезду и посматривала в сторону одевавшегося милорда. Их сборы проходили однозначно медленнее, чем было изначально запланировано, ведь приходилось делать все на ощупь, постоянно щурясь и присматриваясь к застежкам, почти невидимым в тусклом освещении деревенского дома. Однако иного ждать не приходилось, ведь чего же можно было требовать вечером от одной свечи, что едва ли могла осветить комнату в дневное время?

С трудом верилось, что еще позавчера они покинули родовой замок Амберов, а уже сегодня вместе с Маленьким Джоном, Хозером и пятью воинами в качестве сопровождения прибыли в небольшое селение под названием Уэстхей, расположившееся на северо-западе от Последнего очага. Это была прижавшаяся одним боком к лесу, насчитывающая в себе четырнадцать дворов деревушка, в которую они, отдохнув за прошедшие сутки всего пару часов в дозорном лагере, разбитом в девятнадцати милях отсюда, добирались по ночи. Однако, как оказалось, утренний приезд сыграл им только на руку – по словам расположившегося здесь отряда воинов, выезжать на поиски Иных лучше всего было в ночное время, когда вероятность встречи с вихтами и белыми ходоками, что большую часть времени скрывались поодиночке в лесах и коих днем с огнем не сыскать, была намного больше. И, получив в свое распоряжение целый день для отдыха, устройства на новом месте и подготовки к ночному осмотру окрестностей, они выиграли себе дополнительное время.

В крестьянском доме, в котором разместились Санса с мужем, уже никто не жил: хозяева погибли при последнем нападении ходоков, а местные жители, не тратя времени почем зря, разнесли из избы всю утварь и мебель, что только могла пригодиться в своем хозяйстве. Всё, что можно было теперь видеть в запыленном холодном доме, было наспех притащено сюда для пожаловавших лордов, чтобы те могли с удобством устроиться на новом месте. Несомненно, можно было перейти к одной из крестьянских семей, у которой изба была прогрета и прибрана, и хозяйство налажено, однако же Рамси не захотел селиться с кем-нибудь или занимать на время чье-то жилье, промеж слов объяснив это нежеланием ютиться с простолюдином в маленькой каморке.

Попав же в предоставленное им жилье, Волчица поняла почему: крохотные домики состояли только из амбара и одной комнатенки, в маленьком пространстве которой должно было найтись место и для стола, и для лавок, и для печи, и для утвари, и для орудий труда, и для личных вещей. В этих загроможденных предметами обихода избах солнечный свет был редкостью и проникал вовнутрь только через одно маленькое окошко, затянутое промасленной тканью и едва ли пропускавшее свет в зимние пасмурные дни. Более того, из этого подобия окна сильно сквозило, и, чтобы не простыть на сквозняке, Болтон прикрыл его досками, поверх которых накинул еще и покрывало, чтобы холодный воздух уж точно не проник в избу, а тепло из нее не вышло. И даже несмотря на растопленную воинами для них печь, дом прогрелся как следует лишь к вечеру, из-за чего дочери Старка весь день пришлось кутаться в несколько слоев одежды и принесенные покрывала.

При первом знакомстве жилье встретило Сансу затхлым запахом и вонью копоти, к которым пришлось некоторое время привыкать, однако даже теперь, на пару минут выйдя во двор, а затем вернувшись назад, Старк проникалась желанием скорее распахнуть двери и хорошенько проветрить помещение от этих тошнотворных запахов. А в доме с жильцами и того хуже было: к самому запаху жилища примешивался запах готовящейся еды, личных вещей крестьян да их грязных тел. В доме же, где Волчице предстояло пожить ближайшие несколько дней с Рамси, ничего из этого не имелось, и, более того, печь им топили, а еду им готовили в другом месте и подавали уже потом сюда на стол.

Со сборами было закончено, и, последовав за милордом во двор, взглянувшая на ночное небо Санса приоткрыла в изумлении рот и уставилась на отблески красного зарева, что словно окружило эту небольшую деревню и теперь сжимало на ней круг, силясь подобраться к бревенчатым домам и перекинуться на них. Озадаченная, дочь Старка обернулась к стоящему около нее Болтону и взволнованно произнесла:

– Там пожар!

Однако, к своему удивлению, Волчица была встречена только спокойным взглядом бастарда и таким же бесстрастным ответом:

– Это горят заграждения вокруг деревни – их тут еженочно жгут.

– Заграждения?

Рамси, только теперь обративший все свое внимание на жену, пристально посмотрел на нее, словно пребывал в недоумении от того, что она о таком не знала, и все же произнес:

– Это огневая преграда от вихтов. Вокруг деревни – не очень близко, конечно, – разводят костры. От вихтов спасает, но вот против белых ходоков не действует. Приходится оставлять два-три охраняемых прохода, чтобы в случае появления белых ходоков можно было через них сбежать.

С нескрываемым любопытством и удивлением выслушав мужчину, дочь Старка вновь возвела глаза к залитому отблесками пожара и сизой дымкой небу и ощутила, как внутри что-то скрутилось и сжалось, словно спрятавшийся в раковину моллюск, и на душе вдруг стало нелегко от осознания того, что Иные действительно уже были здесь, на Севере, бродили по окрестностям, запугивая людей и выискивая свою добычу. Все, что происходило сейчас, было вовсе не шуткой – это была настоящая угроза, что могла завтра без всякого предупреждения обернуться костлявым мертвецом на пороге любого дома. И эти костры были явным тому подтверждением.

– Теперь понятно, милорд, – чуть погодя и едва слышно ответила Санса, продолжая всматриваться в ночное небо.

Полностью погрузившись в свои мысли и завороженно всматриваясь в переливающееся оттенками красных и желтых цветов небо, она стояла в задумчивости на месте и даже не замечала на себе пристального взора Болтонского бастарда.

– Пойдем, нас, должно быть, ждут.

Увидев, что жена повернула к нему голову и более уже не была увлечена созерцанием неба, Рамси молча развернулся на месте и зашагал к хлеву за уже поседланными для них лошадьми, что сейчас в скуке пожевывали на привязи сено и закладывали одна на другую уши, отпугивая от своей еды.

○○○○○○○○○○

Серое небо нависало над белым полем, на которое недавно выехала дочь Старка и путешествующие вместе с ней мужчины, а утреннее солнце практически не пробивалось сквозь тяжелые облака. До безумия хотелось спать, однако нужно было еще немного потерпеть: до Уэстхея оставалось несколько миль езды, преодолев которые, можно будет наконец отоспаться после бессонной ночи, проведенной в темноте и холоде в поиске Иных, которых сегодня так и не удалось найти.

Горевшие всю ночь в руках мужчин факелы уже давно потухли, кони шли, понурив головы, а люди сонно посматривали один на другого, не имея никакого желания разговаривать сейчас. Глаза закрывались сами собой.

Санса сонливо озиралась по сторонам, изредка вешала голову к себе на грудь, а затем начинала быстро моргать глазами, стараясь освободиться ото сна. И, когда рядом с ней возник гнедой конь Маленького Джона, не сразу сообразила, что Амбер подъехал к ней неспроста и явно посматривал на нее, словно хотел что-то сказать или чего-то ждал от нее. Повернув голову к мужчине, дочь Старка вопросительно взглянула на него.

Маленький Джон изобразил небольшую улыбку и полушепотом произнес, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания:

– Леди Санса… Хочу принести вам извинения за то, что удерживал вашего брата у себя.

Былая сонливость мгновенно покинула Волчицу, и та, оглянувшись по сторонам и отметив, что их никто не слушает, пристально посмотрела на лорда Последнего Очага и превратилась в слух. А в это время мужчина продолжил говорить, явно смущаясь и подбирая слова:

– Если говорить откровенно, то я не знал, что делать. Ваша семья погибла, Хранителем Севера стал Русе Болтон, а тут вдруг вы возвращаетесь и выходите замуж за его сына. Я не мог позволить себе передать Рикона Русе, не зная ситуацию изнутри, я ведь знал, что вы живы и еще можете побороться за себя.

Амбер замолк, посмотрел на протяжении нескольких секунд перед собой в пустоту и, хоть и нерешительно, но продолжил:

– После гибели Болтона я только еще больше уверился, что Рикона Старка никому нельзя выдавать и никто не должен был знать о том, что он находится у меня. Не поймите меня неправильно, но я не знал, чего ожидать от вашего мужа, – Джон кинул быстрый взор в спину едущего впереди них и дремлющего бастарда, – и не знал, что с вами.

Амбер замолк. Он потупил взор к своим рукам и чуть надул в задумчивости губы. Судя по всему, говорить ему это было нелегко. Однако и Волчице было больно слушать его, она чувствовала, как медленно вскрывались еще не успевшие как следует затянуться раны.

– Когда же новости о захвате Винтерфелла армией Долины долетели до меня, я затаился в ожидании следующего хода Мизинца, Болтона… вашего. Я мог явиться к вам, но не знал, как бы вы отнеслись к тому, что все это время я удерживал вашего брата у себя. Не было понятно и у кого была тогда власть. Я помню, как вы созывали в Винтерфелле дома Севера, но помню я и том, что под Винтерфеллом стояла не ваша армия, а Бейлиша, помнил я и том, что вы ездили с мужем в Белую Гавань, слышал о Фреях, о Русе… И был уверен, что вы были с Рамси заодно.

Джон перевел дыхание, огляделся по сторонам и продолжил.

– Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Мизинцу ваш брат не пришелся бы по вкусу. Никому не нужен живой наследник. Да и в жизни бы я не поверил, что кто-то придет с многочисленной армией на выручку какой-то девочке – простите, миледи, но иначе сказать не могу, не берите это близко к сердцу – только из добрых побуждений. Не сомневаюсь, что если бы бастарды оказались мертвы, то вы бы обзавелись новым мужем уже в первую ночь после взятия Винтерфелла. Мне не нравится Мизинец, я не вижу его здесь, на Севере, и не стал бы преклонять перед ним колено. И когда я узнал о Болтоне, что он жив и находится в Дредфорте, что у него осталось еще войско, прибавьте к этому еще и мою проблему с набегами одичалых…

Маленький Джон, извинительно глядя на Волчицу, развел в воздухе руками и, тяжело вздохнув, тихо произнес, потупив взор к луке седла:

– Я надеялся на более удачный исход сделки, не ожидал, что так все плачевно закончится, и последний из сыновей Эддарда Старка погибнет. Примите мои глубочайшие соболезнования и не держите на меня зла, миледи. Мне больно осознавать, что я подвел вас и вашего отца.

Санса в молчании смотрела на Маленького Джона, а затем вдруг потупила взор и отвернула голову в сторону, не в силах что-либо ответить ему. Внутри все выло и разрывалось от боли, и, даже понимая, что нужно было уже отпустить Рикона и снять с Маленького Джона бремя вины, Старк не могла произнести ни слова, не могла без боли посмотреть ему в лицо. Это было очередным напоминанием о ее слабости, о неподконтрольности ей ситуации, о зависимости всего от поступков и решений других людей. Но надо было быть сильной.

Смутившийся повисшему молчанию и чувствующий себя еще более неловко мужчина прошептал снова «простите» и, получив на этот раз от девушки почти незаметный кивок головой, задержался на пару мгновений около нее, а затем отъехал в другую сторону, избавляя их двоих от неудобного момента.

○○○○○○○○○○

Клонило в сон, и даже мороз не стал помехой для легкой дремы, в которую Волчица впадала каждые полчаса. Шла третья ночь поисков, но ни следов, ни самих Иных найти пока не удалось. Пока они добились в своей задаче только одного: сбили внутреннее время, из-за чего усталость стала их постоянным спутником. Возвращаясь по утру, все до сумасшествия хотели спать, а, поспав пару часов, подрывались с мест и начинали заниматься своими дневными делами. Ближе же к вечеру всех вновь накрывал сон и, сумев отдохнуть еще несколько часов, поднимались для ночного выезда, так толком и не отоспавшись за день.

Мешало выспаться и отсутствие постели, которая была заменена сперва двумя сдвинутыми вместе лавками да положенными сверху на них набитого соломой подобия матраса, а затем – тремя лавками, с которыми появилось больше места, однако все равно это было далеко от удобной мягкой постели. Для приема пищи же собирались все в одном доме за общим столом, где и обсуждали дальнейшие действия.

Жителей в Уэстхее осталось немного: три семьи были убиты ходоками, еще в двух домах лишились матери и двух детей, а в одном доме старик вышел неделю назад на охоту и до сих пор не вернулся. О скотине и многочисленных собаках и котах никто вообще не заговаривал – пальцев рук не хватило бы, чтобы сосчитать понесенные потери. И это было не одно такое селение. По словам Маленького Джона, подобным нападениям подверглись еще три деревни, одна из которых была уничтожена подчистую, а две других потеряли большую часть своих жителей. Выжившие же люди ушли из своих селений и просили у лорда разрешения остаться под стенами Последнего Очага, где находиться было намного безопаснее и была возможность при нападении спрятаться за стенами крепости.

По окрестностям разносились разные слухи, и все большее количество обеспокоенных людей обращалось к лорду Амберу с челобитной за защитой, однако Джон мало чем мог помочь этим людям, разве что разрешить остаться около замка, но это вряд ли бы сошло за решение проблемы.