Текст книги "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 73 страниц)

Необходимо создать передовой район отправки снабженческих грузов. Отыскать возможности для погрузки в районе Варшавы до 30 эшелонов. Проложить запасные пути. Здесь поездам должен даваться номер маршрута.

3. Положение в группе армий «Север». Части и соединения 18-й армии обеспечены полностью. Части и соединения 4-й танковой группы будут полностью обеспечены к 3.8. Срок обеспечения частей и соединений 16-й армии увеличивается на несколько дней. (Задержка из-за удовлетворения заявок VIII авиакорпуса.)».

Приходится только тяжело вздыхать от отсутствия нормальной авиации, которая могла бы эти трудности на железной дороге несколько усугубить.

«Заготовлено 44 тыс. автопокрышек. Этого количества хватит на один месяц при условии использования трофейных автопокрышек.

Положение с транспортом. В частях и соединениях группы армий «Север» из строя вышло 39 % наличного состава автомашин. (В некоторых транспортных батальонах из строя вышло до 56 % наличного состава автомашин».

Группа армий «Центр». Данные радиоперехвата говорят о том, что кавалерийские части противника, действующие в нашем тылу, почти полностью выдохлись. Они сейчас находятся в таком состоянии, что не смогут причинить нам какого-либо ущерба. Операция под Рославлем принесла полный успех.

Это он о упомянутом выше рейде кавалерийской группы генерал-инспектора кавалерии РККА генерал-полковника О.И. Городовикова. Так ведь это всего-навсего три кавалерийские дивизии, имевшие даже по штату менее девяти тысяч человек каждая…

А если бы в тех лесах была полноценная конная армия?

Два кавалерийских и один стрелковый корпус с танковой бригадой?

Сколько бы тогда немцы с ней провозюкались и сколько бы им сил потребовались, чтобы полностью блокировать и зачистить тот район?

И удалось ли бы?!

***

Забежим немного вперёд – в 1942-й год, думаю будет интересно.

Кавалерийский корпус ещё одного неизвестного потомкам боевого генерала –  Павла Алексеевича Белова, прорвавшись в немецкий тыл в ходе в общем-то неудачной Ржевско-Вяземской операции, во взаимодействии с десантниками и партизанами, продержался там довольно долго и нанеся немало оккупантам неприятностей, благополучно вышел к своим.

Кстати, генерала Белова Гальдер поминает чаще всех… Даже чаще самого Будённого!

Например, 24 мая 1942 года он делает следующую запись:

«Наступление группы армий «Центр» против русского кавалерийского корпуса генерала Белова привело к хорошим результатам (даже без авиации и танков, которые из-за плохой погоды, по всей вероятности, вообще нельзя было бы использовать). Противник упорно обороняется. Усилилась деятельность его артиллерии».

25 мая 1942 года: «В полосе группы армий «Центр» из-за плохой погоды и вызванных ею транспортных затруднений операции против партизан южнее Вязьмы дали лишь незначительные результаты».

26 мая 1942 года: «В полосе группы армий «Центр» наступление против войск Белова из-за метеорологических условий развивается весьма медленно. Противник подтягивает сюда силы из Дорогобужа».

И наконец, 27 мая 1942 года: «Противодействие войскам Белова приносит успехи. Здесь противник… расчленен на мелкие группы, которые частично оказывают упорное сопротивление».

А вот хрен тебе!

9 июня 1942 года: «В центре войска Белова прорвались на юг».

10 июня 1942 года: «Прорвавшиеся войска Белова преследуются».

11 июня 1942 года: «Ликвидация остатков противника в тылу 4-й армии проходит успешно. К сожалению, основные силы кавкорпуса Белова и 4-й авиадесантной бригады уходят на юг».

16 июня 1942 года: «На фронте группы армий «Центр» войска русского генерала Белова снова прорвались в направлении на Киров. Нам это не делает чести!».

Ишь ты, как пригорело!

17 июня 1942 года: «Кавалерийский корпус генерала Белова действует теперь западнее Кирова. Как-никак он отвлек на себя в общем 7 немецких дивизий».

Вот так вот, из мемуаров фашиста, выясняется – кто из советских генералов – настоящий военноначальник, а кто…

ГОВНО !!!

Думаю, эпитетов в адрес этой «категории», мною уже высказано немало. И лишнее «совершенно-точное определение», ничего нового на этот счёт не добавит.

Однако, вернёмся в 41-й:

44-й день войны (4 августа, понедельник).

Вот такая вот – очень интересная информация к размышлению.

«Выводы фюрера содержали:

1) обоснование причин, по которым он задерживает поставку войскам танков (он все же выделил 350 моторов для танков PzKw III, не зная, что это уже сделало ОКХ; моторы будут доставляться на самолетах);

2) уже известную точку зрения фюрера в отношении характера продолжения операций (он придает особое значение Ленинграду, а также захвату южных районов – уголь, железо, уничтожение воздушной базы противника в Крыму; овладению Москвой фюрер не придает никакого значения)».

Вот в этом мои мысли с Фюрером сходятся: решающее значение на войне имеет экономика и логистика, а не захват населённого пункта с громко звучащим названием.

Оказывается у немцев были свои Рихарды Зорге, что не может не позабавить:

«4-й обер-квартирмейстер сообщает: [Японский военный атташе] Банзай сообщил, что командование армии и правительство [Японии] якобы приняли решение, несмотря на имеющиеся трудности, выступить против России. Он полагает, что Япония вступит в войну в сентябре. К концу августа в Маньчжурии должно быть сосредоточено 16 дивизий (в настоящее время там имеется 10 дивизий). Владивосток, по-видимому, удастся захватить к ноябрю. В течение всего этого времени японские войска будут удерживать захваченные территории в Китае. Захват Сингапура будет подготовлен операциями в Индокитае. Однако пока эта операция будет отложена».

Вон, эво как оказывается!

«Банзай», «Рамзай»… А не одно ли и то же, это лицо?

45-й день войны (5 августа 1941 года, вторник).

Ещё одна очень интересная подсказка:

«1. Распределение артиллерийских средств на фронте группы армий «Север». Для охраны побережья в распоряжении группы армий имеется 10 тяжелых артиллерийских дивизионов, в том числе вновь прибывшие: один дивизион 150-мм пушек, один дивизион 210-мм мортир, один пушечный дивизион (орудия K 3).

Для района Таллина дополнительно предусмотрено семь дивизионов: два дивизиона 100-мм пушек, один дивизион тяжелых полевых гаубиц, два дивизиона мортир, один дивизион 150-мм пушек, один дивизион 210-мм пушек.

Итого имеется 17 тяжелых артиллерийских дивизионов. Этого достаточно, если для обороны Таллина будет выделено 10 дивизионов, а затем уже будут усилены остальные береговые укрепления. Кроме того, для береговой обороны будет привлечена артиллерия дивизий. Для обороны островов Даго [Хийумаа] и Эзель [Сааремаа] выделяются (находятся на марше): два дивизиона 100-мм пушек, один дивизион 150-мм пушек (Пярну), один дивизион 150-мм орудий береговой обороны в составе четырех батарей».

То есть даже после того, как советский военно-морской флот так бездарно просрал острова в Рижском заливе и порт Таллин, немцы всё одно ждали он него какой-нибудь каверзы и выделяли вполне серьёзные силы для обороны от гипотетического морского десанта…

А если бы на остовах Даго и Эзель находился хотя бы один корпус морской пехоты, а близ них – весь Дважды Краснознамённый Балтийский флот?

Решились бы немцы штурмовать хотя бы Таллин – не говоря уже про то, чтобы взять в блокаду Ленинград?

Уверен, что нет.

«Майор фон Румор (Оперативный отдел) докладывает о своей поездке в группу армий «Север» на участки I и X армейских корпусов. Состояние дорог очень плохое. Местность труднопроходима. Главным образом мешают очень густые леса. Недостаток питьевой воды! Войска физически устали, но духовно они сильны и бодры. Войска сознают свое превосходство над русскими. Повсюду слышен вопрос: какую задачу нужно выполнить?».

Граждане фашисты!

Предлагаю вам самим закопаться на два метра в «недра» и крест берёзовый с дырявой каской, не забыть водрузить сверху.

«Пополнение танков. По-видимому, с родины будут присланы новые танки для замены пришедших в негодность.

Положение с транспортом. Трудности с шинами и покрышками, а также с запасными частями для автомашин. (Необходимо направить в Германию специального офицера.) Автоколонны, сформированные из машин, использовавшихся ранее в народном хозяйстве, насчитывают уже до 30 % автомашин, вышедших из строя. В колоннах, сформированных армией, до 20 % автомашин, вышедших из строя. Наибольшее количество автомашин вышло из строя в группе армий «Север».

По-прежнему ощущаются трудности на железных дорогах. Поезда опаздывают (неправильное руководство движением). На станциях эшелоны простаивают часами. Слишком долго длится погрузка эшелонов».

Трудности со снабжением велики, но Вермахт активно используют захваченную инфраструктуру – благодаря «альтернативной гениальности» наших маршалов, доставшейся им целёхонькой:

«В группе армий «Север» 1,5 боекомплекта боеприпасов и 5,5 заправки горючего; в группе армий «Центр» – 1 боекомплект боеприпасов (лишь 0,5 боекомплекта артиллерийских снарядов) и 3,5 заправки горючего; в группе армий «Юг» – 1,5 боекомплекта боеприпасов и 3,5 заправки горючего.

В Ригу следуют морские транспорты, имеющие на борту 2,2 тыс. тонн грузов».

Интересно, а была бы возможна блокада Ленинграда, если бы им пришлось месяц – а то и, два восстанавливать захваченный порт, подъездные жд пути к нему и расчищать фарватер?

Навряд ли.

47-й день войны (7 августа, четверг).

Озвучена главная на мой взгляд причина проигрыша Рейхом войны с Россией.

«Разговор с генералом [Альфредом] Йодлем:

Каковы наши главные цели: хотим ли мы разбить противника или преследуем хозяйственные цели (захват Украины и Кавказа)?

Йодль: фюрер считает, что обе цели могут быть достигнуты одновременно.

На вопрос о том, что должно быть нами захвачено: Москва или Украина или Москва и Украина, следует ответить – и Москва, и Украина. Мы должны это сделать, ибо в противном случае мы не сможем разгромить противника до наступления осени. Мы можем это сделать, принимая во внимание убедительные победы, одержанные [Гердом фон] Рундштедтом [группа армий «Юг»], и ослабевающие силы противника».

Переоценка своих и недооценка возможностей противника и, жадность иметь всё и прямо сейчас – которая не одного фраера сгубила.

«Положение с горючим:

После 1.10 в нашем распоряжении будет следующее количество горючего: 380 тыс. тонн в месяц (за счет собственного производства) плюс 320 тыс. тонн в месяц (за счет импорта). Итого 700 тыс. тонн в месяц.

Нам требуется для вооруженных сил и промышленности: 570 тыс. тонн в месяц (не считая количества горючего, необходимого для ведения операций) и 125 тыс. тонн в месяц – для зависящих от нас стран, а также 130 тыс. тонн в месяц – для Италии. Это составит 825 тыс. тонн горючего в месяц. Следовательно, дефицит горючего превысит 120 тыс. тонн.

Недостающее горючее (120 тыс. тонн) мы надеемся получить за счет следующих мероприятий:

– сокращения потребления горючего гражданским населением на 10 тыс. тонн;

– увеличения производства горючего в Германии на 40 тыс. тонн;

– экономии потребления горючего в Италии на 30 тыс. тонн;

– экономии потребления горючего в зависимых странах на 15 тыс. тонн;

– сокращения общего потребления на 25 тыс. тонн.

Всего это должно дать в общем 120 тыс. тонн.

При нынешнем положении с горючим проведение крупных операций невозможно.

в. Каучук. В стране имеется 7 тыс. тонн каучука – количество, как раз необходимое для подводных лодок и автомашин. Положение с каучуком очень напряженное».

Как можно это «положение с горючим» ещё больше усугубить?

Только устроив хорошенькую заварушку в Румынии – в главной европейской «бензоколонке».

Звонок Меркулову:

– Подготовьте мне справку по румынской нефти: сколько её и как добывается, где хранится, как и куда транспортируется и имеется ли нефтепереработка на месте.

На мой взгляд этой фразой написанной на 51-й день войны (11 августа 1941 года, понедельник), можно завершить изучение «Военного дневника»:

«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих все более отдаляемся.

Таким образом и получается, что наши войска, страшно растянутые и разобщенные, все время подвергаются атакам противника. И противник потому одерживает местами успехи, что наши войска ввиду растянутости на огромных пространствах вынуждены создавать громадные разрывы на фронте».

***

Мой Заместитель на должности Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами СССР – маршал Советского Союза Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, частенько меня посещал во время «долгой и продолжительной» болезни – к счастью закончившейся «скоропостижным» выздоровлением. Незадолго до этого события, рассказав ему за чаем выкладки из «Военного дневника» Франца Гальдера, спрашиваю:

– Что делать будем, товарищ маршал? Как супостата то бить? Может, так сказать – «превентивным ударом»? Я даже название операции придумал красивое: «Гроза».

Надеюсь, Резун не обидится за сей наглый плагиат. А если и обидится – то и хрен с ним, с терпилой.

Тот, сняв очки в старомодной по моим понятиям оправе, взглянул на меня умными глазами и, с едва уловимым оттенком превосходства профессионала над дилетантом в голосе, отверг такую стратегию:

– Превентивный удар надо было наносить в конце мая прошлого года, когда германская армия была занята во Франции. Вот тогда – да: эффект бы был потрясающим. А в данной ситуации я не вижу никакого смысла: по хорошо известным Вам причинам-обстоятельствам – в случае вторжения, РККА ждёт судьба армии Самсонова в четырнадцатом году.

Кивком дав понять, что разделяю его точку зрения, интересуюсь:

– Чисто из любопытства, Михаил Дмитриевич: были ли у нашего Генштаба планы ударить в спину Гитлеру, в случае если Вермахт завязнет на «Линии Мажино», как Красная Армия на «Линии Маннергейма»?

– Нет, Иосиф Виссарионович. Таких планов я пока в архивах не нашёл.

Не мог не подумать про советских генштабистов и про политическое руководство заодно:

«Лабухи конченные! Эх… Мне бы попасть на годик-полтора раньше, я бы так Адольфу вдул – шары бы у него из орбит выскочили и, через Атлантику – к товарищу Рузвельту перелетели».

Вслух же:

– Понятно… Значит, нам остаётся лишь глухая оборона с короткими, неглубокими контрударами при благоприятных обстоятельствах.

Мой Заместитель с готовностью подтвердил:

– Конечно! Наступательную войну можно вести лишь при следующих условиях…

– Пункт «а»: обладая большей чем противник, или хотя бы такой же маневренностью. Маневренность позволяет выбирать время и место удара.

– Пункт «б»: обладая господством или же хотя бы равенством в воздухе. Это условие, позволяет скрытно производить сосредоточение сил перед переходом в наступление и наносить удар внезапно. Имеется ещё множество условий, но эти два – главные.

«Разжёвывать» мне не пришлось, я и так всё прекрасно понимаю.

Первое относительно успешное наступление Красной Армии под Москвой, было возможно по причине катастрофического снижения маневренности Вермахта по причине осенне-зимнего бездорожья и нелётной погоды. Коренной перелом под Сталинградом, по большей части, стал возможен тоже из-за этих же двух условий. Ну а летние наступления РККА второй половины войны, стали возможны благодаря поставкам автомобильного транспорта по Ленд-Лизу – из-за чего маневренность советских войск превысила таковую же у германских и, советские генералы получили возможность выбрать место и время для удара. Везде быть сильным – невозможно в принципе и, брешь в обороне всегда отыщется. И, тогда с десяток лёгких «Т-70» на коммуникации – будут сильнее, чем сотня тяжёлых «Тигров» на переднем крае.

Ну и из-за снижения активности «Люфтваффе» на Восточном фронте, в свою очередь – из-за массовых бомбардировок германских городов авиацией союзников.

Не забываем: против Третьего Рейха воевала Антигитлеровская коалиция, а не один единственный Советский Союз.

***

Отодвинув в сторону самовар, вазочку с печеньем и кружки-чашки, расстилаю на столе карту западных районов СССР:

– И что мы с вами оборонять будет, товарищ маршал СССР? Укрепрайоны «Линии Сталина»?

Как известно, строительство расположенной непосредственно на границе «Линии Молотова», в «текущей реальности» прекращено моим волевым решением.

Тот, открыто пренебрежительно усмехнувшись:

– Прошлогодняя компания во Франции показала, что «топтаться» перед «линиями» – даже носящие столь высокие имена, германская армия не будет.

Догадываясь про что он, но тем не менее «включаю тупого»:

– А перед чем она – германская армия, будет «топтаться»?

Тот в свою очередь достаёт из имеющегося при нём «совнаркомовского» портфеля старинную, ещё российско-имперских времён карту Брест-Литовска:

– А вот будьте любезны посмотрите сюда, товарищ Верховный Главнокомандующий… Что Вы здесь видите?

Не выходя из образа, тычу пальцем в карту:

– Я вижу здесь Брестскую крепость-герой, которую наши оставленные без всякого руководства воины – обороняли едва ли не месяц в окружении. Германцы тогда впервые получили звонкий щелчок по носу и поняли…

Побольше пафоса, побольше:

– …Что здесь вам, не там!

Бонч-Бруевич с ехидцей:

– Не прикидывайтесь идиотом, Иосиф Виссарионович! Вам это не идёт.

Махнув рукой:

– Я не Сталин, мне можно! Да к тому же прикидываясь – как Вы выразились «идиотом», легче спровоцировать на откровенность. Что у меня вроде бы неплохо получается в данный момент.

Посмеялись, затем мой Заместитель спросил прищурившись:

– А германцам, чтоб взять ту «Брестскую крепость-герой», приходилось прибегать к применению тяжёлых систем вооружения? Или они по нашему обыкновению – взяли её «на штык», как суворовские чудо-богатыри – Измаил?

«Образ» куда-то моментально исчез и, я неподдельно возмущаюсь:

– Какой-такой, к такой-то матушке Геббельса, «штык»?! В Вермахте уже давно даже штыковому бою не учат. По крепости херачила тяжёлая артиллерия – включая старые чешские 305-мм мортиры «М-11» и новейшие германские 600-мм мортиры «Карл». На неё скидывали 1800 килограммовые авиабомбы и обстреливали из шестиствольных реактивных установок… И это не считая полевой артиллерии и миномётов и, взрывчатки закладываемой в уже развалины, сапёрами.

Мощь германской артиллерии, произвела на старого маршала неизгладимое впечатление. Достав платок, он вытер вспотевшую от духоты в помещении и горячего чая лысину и, переспросил:

– Шестьсот миллиметров? Это сколько в дюймах…? Не может быть!

Двуперстно крещусь:

– Крест на пузе! Часть мортир «Карл» даже, имела стволы все шестьсот сорок миллиметров. Но я не уверен, что они использовались против Брестской крести в сорок первом году… А вот против Севастополя в сорок втором – это точно.

В который раз уже протирая очки, мой собеседник задумчиво:

– Калибр шестьсот миллиметров – это очень серьёзно!

– Куда уж серьёзней…

Затем, показывая на район самого города Бреста, товарных станций на севере и мостов через реки на юге:

– Как Вы думаете, товарищ Верховный Главнокомандующий: если наши воины будут оборонятся здесь – будут ли германцы применять против них все эти – старые и новые мортиры, почти двухтонные авиабомбы и реактивные установки?

Не задумываясь:

– А что им ещё остаётся делать? Не брать же всё это, как Вы выражаетесь «на штык». Снесут всё это до уровня фундаментов и двинутся дальше на восток.

– И сколько им времени потребуется, чтоб «всё снести»?

– Недолго, это же не крепость.

Маршал, грозно сверкая «стёклышками»:

– Но ведь и крепость ещё надо снести! Если в ней, положим, в свою очередь расположить мортиры (устаревшие орудия – какие не жалко!) для контрабатарейной стрельбы по западному берегу Буга, то без этого германцам никак не обойтись.

А ведь, действительно!

Однако, продолжаю «драконить»:

– Да?! Впрочем, подвижные части Вермахта могут навести понтонные переправы, по просёлку обойти Брест вместе с крепостью и двинуться дальше, оставив эту возню пехоте.

Тот, горячится:

– И далеко они таким образом уйдут? По бездорожью расход топлива увеличивается в разы, понтонные парки в недостатке – как сами говорите, а на следующем «перекрёстке» – в Пружанах, их вновь ждут в обороне наши воины?

Посмотрев на карту, я настроился на серьёзный лад:

– Оборона, линейно выстроенная не параллельно фронту, а вдоль «панцерштрассе» – шоссе для танков? «Фестунги» – города-крепости на узлах коммуникаций? А ведь действительно: писТсец тогда северный «Блицкригу»!

***

Не считая Бреста и военно-морских баз, конечно (Лиепая, Одесса, Талин, Севастополь, Ленинград), Красная Армия в 1941-ом году почему-то упорно избегала оборонять населённые пункты.

А ведь это – многовековая русская традиция стойко, до последней возможности оборонять города и крепости.

Вспомним оборону Пскова от войск Стефана Батория…

Что было бы с Россией, если бы воеводы Ивана Грозного побежали бы из него подобно сталинским генералам?

Таким примеров очень много: стойкая оборона городов срывала планы захватчиков.

3 июня 1611 года после восемнадцатимесячной осады пал Смоленск. Большинство защитников и жителей города героически погибли с оружием в руках, воевода Шеин был взят в плен и после пыток увезён в Литву, где помещён в железных оковах в тюрьму.

Вслед за этим шведские войска обманом взяли древнюю столицу Руси – Великий Новгород и длительной осадой Корелу.

Как бы оправдывая своё название, наиболее упорно и долго сопротивлялся интервентам Орешек – взятый шведами только после того, как умер с голода и цинги последний его защитник, успевший написать:

«Орешек не сдавался…».

Так что же с нами произошло, дАрагие рАссияне?

Почему воевать разучились?

У меня единственная версия:

После узурпации власти Романовыми, наша элита и в первую очередь – военная, стала нерусской. Несмотря на оканчивающиеся на «-ов» и «-ин» фамилии, российский генералитет к русскому народу имеет одно отношение: он сидит на его шее, пьёт его кровь и предаёт при первой же возможности.

До смешного доходило, если так можно выразиться, конечно.

В сентябре 41-го, входящая в состав Ленинградского фронта Жукова 42-я армия генерала Федюнинского, готовилась оборонять Пулковскую позицию – последний оборонительный рубеж перед городом, носящим имя Вождя Пролетарской революции. На крайнем правом фланге Пулковской позиции находился город Урицк, силами инженерных войск и гражданского населения уже подготовленный к уличным боям – вырыты окопы, возведены баррикады, здания приспособлены для обороны.

Но 6-я дивизия народного ополчения и 21-я дивизия погранвойск, получив 15 сентября распоряжение (от кого, интересно? Что об этом в «Воспоминаниях и размышлениях» написано?), заняли не готовые городские укрепления, а стали поспешно окапываться непосредственно перед городом Урицком и восточнее его.

И вот что произошло в результате.

Неизвестным мне образом – это надо у «Маршала Победы» спрашивать, части Вермахта заняли укрепления в пустом городе и оказались в тылу оборонявших его советских войск…

Это – писТсец лютый!

Именно так и никак иначе была прорвана Пулковская позиция и, стал реально возможен выход танковых частей противника на окраины самого Ленинграда – вдоль Литовского канала между Урицком и Пулковскими высотами.

Тотчас из Штаба Ленинградского фронта послышался знакомый грозный рык и, вместо обороны Урицка – 42-я армия генерала Федюнинского принялась его яростно штурмовать. Атаки следовали за атаками, в бой были брошены резервы с других участков фронта, ополчение из питерской интеллигенции и рабочих с ленинградских предприятий, милиционеров, отряды морячков… Была задействована бомбардировочная авиация, корабельная и береговая артиллерия… Город был весь объят пламенем – доходящим казалось до небес…

Но несмотря на бесчисленные жертвы, Урицк отбить не удалось!

И не удивительно: там самими же – одних окопов было нарыто на пару дивизий¹⁵.

Мало того: в тщетных попытках исправить свой «косяк», Жуков сточил на ноль все свои резервы. И ударить навстречу 54-й отдельной армии маршала Кулика – идущей на прорыв Блокады, ему было нечем.

Естественно, сперва успешно начатое наступление провалилось.

Григорию Ивановичу Кулику это стоило должности, звания и в конечном результате – жизни.

Советскому народу – погибших миллионов в Блокаду и трети всей советской военной промышленности – от чего счёт погибшим многократно возрос…

Георгий Константинович же, не только не был снят и отдан под суд – но и пошёл на повышение, что в очередной раз подтверждает народную пословицу:

Говно не тонет, а делает карьеру в советской (российской) армии.

Мало того, он и поныне пребывает в любимцах у историков, предметом гордости у «рассиянского» народа и, примером для подражания для новых поколений «стратегов».

***

Почему так?

Ведь любой более-менее крупный населённый пункт, это как правило – узел железных и шоссейных дорог, который в зависимости от обстоятельств надо защищать до последнего или захватывать при первой же возможности.

Но довоенная Красная Армия – училась и готовилась воевать в чистом поле, пренебрегая этим элементарнейшим правилом военного искусства!

Может, именно в этом кроется загадка трагедии 1941-го года?

Причём, инерция мышления действует до сих…

Извиняюсь: до «тех» пор.

…Не говоря уже про историков с их окладами от МО РФ и грантами от Сороса, современные мне писатели в жанре «альтернативной истории» – все как один накануне вторжения, упорно «выводят» войска Красной Армии из Бреста.

Ребята… Да вас всех расстреливать надо и причём – с особой жестокостью!

И дело здесь вовсе не в Брестской крепости, гарнизон которой худо-бедно – но героически оборонялся, как мог и сколько мог – в отсутствии успешно «выведенных» штабов…

Открываем «Википедию», читаем и удивляемся:

«Город Брест является важным транспортным узлом на юго-западе Белоруссии, а также значительным транзитным пунктом на государственной границе с Польшей…

Брест – важный железнодорожный узел на магистрали Москва – Берлин, имеются также линии на Заболотье, Высоко-Литовск, Томашовку (ст. Влодава). Действуют крупные грузовые терминалы, локомотивное депо. На территории города расположены: железнодорожный вокзал Брест-Центральный, станции (товарно-сортировочные) Брест-Северный, Брест-Восточный, Брест-Полесский, Брест-Южный, Юго-Запад. В Бресте осуществляется замена вагонных тележек вагонных составов, пересекающих границу между Белоруссией и Польшей в связи с различным размером железнодорожной колеи.

Через Брест проходит международный автомобильный транспортный коридор Е30 (Корк – Берлин – Варшава – Брест – Минск – Москва – Челябинск – Омск), также имеются автомобильные дороги на Каменец, Малориту и др. 

На реке Мухавец действует Брестский речной порт…».

И это не считая мостов!

Всего же их в Бресте, дай Маркс память – четырнадцать: десять шоссейных и четыре железнодорожных.

Недаром при царях, лет сто с лишним строили мощнейшую крепость в этом городе, вбухав немереное количество казённого бабла. Но почему-то, оборонять её – не планировали, ни при последнем Недержанце – сдав без боя Брест в 1915-ом году, ни при первом Генеральном секретаре – в 1941-ом.

Ежели исходить, даже не из основополагающих принципов военного искусства – а чисто из житейской логики, не выводить войска надо было из Бреста накануне войны – а вводить.

И как можно больше – армию, а то и группу армий.

И приказать им:

НИ ШАГУ НАЗАД!!! СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!!!

«Блицкриг», это – прежде всего логистика. Не мог Гудериан просто так проскочить мимо такого узла коммуникаций. А если бы и «проскочил» – дальше Минска бы не ушёл, пока пехотой Вермахта не был бы взят Брест, а затем организацией Тодта – не восстановлены все мосты и транспортные развязки, разрушенные во время боёв.

И если б даже на всё это, Вермахту потребовалось бы всего лишь две недели – это уже была бы совсем другая война!

Без всякого сомнения, найдутся такие умники, которые мне скажут:

«Войска в Бресте – попадут в окружение и, будут уничтожены и пленены. Без вариантов! Так что если делать больше нечего – лучше займись чем-нибудь другим (рыбалкой к примеру, резьбой по дереву, или выпиливание лобзиком), а не графомань, стратег диванный».

Отвечаю: а как будто части, соединения и объединения Красной Армии – отказывающиеся оборонять важные узлы коммуникаций, не попадали в окружения именно из-за этого отказа!

Ну, там ладно: целые танковые группы Вермахта «вероломно и внезапно» напав – застали наших бойцов в нижнем белье, а их командиров – на собственных (или чужих) бабах…

Белосток и Гродно – не менее важные узлы коммуникаций, чем Брест, но расположенные в глубине территории СССР… Напасть на них неожиданно нельзя – разве что применив воздушно-десантные войска или подобно чёрту выскочив из телепорта. Но то и другое, Вермахтом на Восточном фронте не применялось вплоть до мая 1945-го.

Обороняли их?

Нет!

И в итоге получили Белостокский котёл.

Не обороняли Минск, получили что?

Правильно: Минский котёл.

Возьмём, к примеру, сражение под Уманью в августе этого года – когда в окружение к немцам попали и были после этого разгромлены две армии нашего Южного фронта.

Немецкие солдаты считали, что в этом сражении им противостоял достойный противник – победа над которым заслуживает особой похвалы и делает им самим честь как первоклассным воинам. В память об участии в Уманской битве, например, каждый солдат XXXXIX корпуса носил на своем кепи приколотую дубовую веточку.

Но есть и один довольно-таки неприятный нюанс.

Ожесточённые бои происходили в лесных массивах при попытках частей Красной Армии вырваться из уже готового «мешка». Сам же город Умань, хотя и не такой важный узел коммуникаций как Брест – но всё же им являющийся, практически не оборонялся…

К моменту его штурма немцами, в нём даже милиции со свистками уже не было – не говоря уже про представителей власти, военной или гражданской!

Все успешно «вывелись» на Восток.

И какими силами осуществился штурм Умани, угадайте с трёх раз?