Текст книги "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 73 страниц)

Помолчав:

– Товарищ Масленников! Из личного состава погранзастав находящихся на старой границе, надо сформировать Заградительные бригады Погранвойск НКГБ – состоящих из отдельных «заградительных отрядов», способных противостоять действиям мелким группам противника в ближнем тылу. Они должны быть моторизованными, хорошо вооружёнными, иметь надёжную радиосвязь и использовать тактику засад в удобных для того местах. Если не хватит личного состава – призывайте из запаса или перебросьте с южных или восточных погранотрядов. Но чтобы к 15-му мая, они были готовы и успели провести учения приближённые к боевым.

После небольшой, конструктивной дискуссии по численности личного состава и вооружения заградительного отряда, остановились на двух пушечных бронеавтомобилях типа «БА-10», двух зенитных установках «М-4» на грузовиках ГАЗ-АА, отделении взрывников-сапёров и мотострелковой роте усиленной миномётным взводом – двумя 82-мм миномётами. Ну и два лёгких броневичка «БА-20» в отделении управления: один для командира заградотряда, второй под радиостанцию.

Не забыл вспомнить и про такое простое – но эффективное оружие «сдерживания», как мины:

«Нужно сказать, что мина – коварное устройство. Люди с передовой привычны к пулям и снарядам. На подлете они шуршат, воют и посвистывают. Услышишь их знакомый голос, вовремя метнешься в сторону, нырнешь в канаву или воронку, ляпнешься в грязь – глядишь, вроде цел.

А мина лежит на дороге, лежит и звука не подает. Лежит она, стерва, присыпанная землей и ждет свою жертву. Ударит по ней копытом лошадь, наедет на нее колесо телеги и рванет она метров на двадцать. Ударит так, что брызнут и вылетят мозги. Попадешь под ее удар, не почувствуешь ни боли, ни взрыва. Станет легко. Мелькнет белый свет, и поплывут цветные круги. Погаснут они, и задернет глаза черным бархатом…³²».

Вслух:

– Сама мысль, что двигаясь по дороге – можно в любой момент взлететь на воздух, придаст подвижным частям противника осторожности и нерешительности в действиях. Ведь есть же разница и причём очень большая: безбоязненно нестись колонной со скоростью тридцать километров в час, или осторожно плестись беременной черепахой – вглядываясь в каждый свежий бугорок на дороге (в котором вовсе не обязательно должно быть что-то взрывающееся) и на каждую ветке на стоящем рядом с дорогой дереве.

Генералы переглянувшись:

– Товарищ Сталин! Не бывает мин на ветках деревьев.

С нажимом в голове, приказываю:

– А вы сделайте так, чтоб они появились! Управляемые по проводам осколочные мины направленного действия…

Беру лист бумаги, карандаш и схематично рисую «МОН-60»:

– …Что-то вроде хорошо известной вам шрапнели, только не летающей – а ждущей неприятеля на ветках деревьев, столбах или просто в кустарнике. Короче в тех случаях, когда невозможно закопать обычную мину на дороге – как и положено. Или же, против сапёров – разминирующих участок дорожного полотна.

Попозже, как разгребу с основными «заклёпками» – накидаю ещё с три короба подобного добра, вроде так называемого «партизанского клина» или вьетнамской «пулевой мины».

Это – вообще тема!

Вьетнамцы, использовавшие несколько дюжин типов мин, самодельных либо простых в промышленном производстве, доказали, что для эффективного применения этого вида оружия высокие технологии не нужны.

***

Это ещё не всё…

После обеда, с генералами – Масленниковым и Артемьевым, в присутствии их «шефа» – главы НКГБ Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко… Не считая конечно всё запоминающего Меркулова и молчавшего за спиной Славина, я разговаривал в своём кабинете:

– Товарищ Масленников! На каждой пограничной заставе новой западной государственной границы, необходимо не откладывая в долгий ящик, создать по разведывательно-диверсионные группе. Состав: командир, заместитель командира, радист, медик, два снайпера, четыре разведчика вооружённые пистолетами-пулемётами и желательно бесшумными винтовками и револьверами оснащённых приборами «Брамит», два диверсанта. «РДГ» должна быть обеспечена вьючными лошадьми, позволяющими ей длительное время автономно действовать в ближнем тылу врага. И прежде всего, это подразделение должно быть снабжено топографическими картами и не менее одной радиостанцией каждое.

Самая подходящая радиостанция для этого – малогабаритная, коротковолновая «Север» конструкции ленинградского «Завода им. Козицкого». Дальность действия – 400 километров, масса с антенной и батареей – десять килограмм.

Она уже в металле и в данный момент проходит войсковые испытания. «В реале», испытания затянутся до сущего неприличия и её выпуск начнётся лишь осенью 41-го… Но я уже дал «волшебного пенделя» Наркому радиопромышленности СССР – Абраму Фёдоровичу Иоффе: немедленно прекратить выпуск гражданской продукции и перейти на режим военного времени…

Радиопромышленность, первая среди наркоматов будет работать по принципу:

«Всё для фронта, всё для победы!».

Кроме «Севера», были ещё подобного типа радиостанции – в том числе и созданные в «шарашках»: «Белка», «Партизанка», «Набла», «Прима», «Тензор»… Наконец, запиленная специально для шпионов радиостанция «Джек» – размещающаяся в кожаном чемодане, на котором оставил свои «пальчики» Штирлиц, но всё равно отмазался перед шефом Гестапо Мюллером.

В общем, есть из чего выбрать.

Ставлю задачу:

– Сами пограничные заставы, при первых же признаках нападения – должны организовано отойти и пополнить состав заградительных отрядов. Мне не нужны погибшие герои, мне нужны живые пограничники! Разведывательно-диверсионные группы же…

Подхожу к висевшей на стене, уже знакомой по моменту «вселения» огромной карте, указкой провожу от Бреста до Смоленска, и:

– …Если Вы внимательно читали предназначенную вам «методичку», то уже знаете: для «Блицкрига» требуется хорошее (хотя бы относительно хорошее) шоссе – так называемое «Панцерштассе». Вот вдоль них и должны оперировать ваши разведывательно-диверсионные группы, товарищ Масленников.

Тот, внимательно разглядывая карту:

– Понятно, товарищ Сталин.

– Запомните: «ДРГ» – это не партизаны! Они не привязаны к какой-то определённой местности: они двигаются вслед за наступающими войсками противника или отступают впереди них…

Опять провожу указкой по карте:

– …Следовательно, вдоль всего предполагаемого маршрута, для каждой группы должны быть заранее устроены «схроны» с запасами продуктов питания, обмундирования, запасными батареями для радиостанций, боеприпасами и взрывчатыми веществами. Так же, должны быть готовы площадки для посадки и взлёта лёгких транспортных самолётов – для эвакуации раненых или пленных и, пополнения личным составом, боеприпасами и снаряжением. Следовательно, командир группы и его заместитель должны обладать навыками организации полевых аэродромов.

Перечисляю задачи разведывательно-диверсионных групп по степени важности:

– Разведка противника в том числе (и прежде всего?) взятием «языка», наведение авиации на места скопления противника, диверсии против объектов особой важности в ближнем тылу противника. Но последнее – только с санкции руководства.

Наконец:

– До начала «угрожаемого периода» – 15-го мая, каждая «ДРГ» должна хотя бы раз пройти по маршруту своего предполагаемого действия – знакомясь с местностью и сверяя её с картами… А лучше – два раза или даже три!

***

Возглавляемые генералом Артемьевым «Войска охраны тыла НКГБ СССР», официально предназначались для защиты особо важных объектов, имеющих стратегическое значение – мосты, предприятия военно-промышленного комплекса, склады и так далее.

Я придал им ещё одну функцию:

– В соответствии с новой военной доктриной, «Войска охраны тыла» – должны не только уметь их защищать, но и при необходимости – разрушать… Для этого опять же, из всего того, что есть под рукой, требую до 15-го марта сего года сформировать подразделения, части и соединения численностью от взвода до дивизии – в зависимости от важности охраняемых объектов. Способных защитить их от отдельных диверсантов или диверсионных групп и передовых разведывательных подразделений противника. А при приближении его главных сил – разрушить их и, причём – разрушить основательно.

Подхожу к карте на стене, вожу по ней указкой:

– Под охрану должны быть взяты все до одного мосты через реки, плотины, броды и гати через болота. Чтобы исключить всякую случайность, минирование должно быть двойным или даже тройным: один заряд на виду, другие тщательно замаскированы. Для особо важных объектов применять радиофугасы типа «Ф-10».

– К тому же сроку – 15-го мая, под охрану должны быть взяты не только отдельные объекты – но и целые транспортные узлы и в первую очередь – город Брест.

Этот город – не только наша неувядающая слава, но и не смываемый вовеки веков национальный позор!

Брестская крепость героически обонялась – это да.

А вот сам город был взят «Вермахтом» буквально за пару часов.

Уже в 9 часов утра, разведчики «Абвера» чистили сейфы в здании «НКВД», а в 14 часов карательные отряды ходили по квартирам – арестовывая коммунистов, советский, комсомольский и хозяйственный актив… Ну и, про граждан еврейской национальности они не забывали.

И причём – довольно крупный город, был захвачен без всяких танков – силами одной лишь пехоты. И ещё обязательно надо добавить – без какой-либо серьёзной артподготовки или авианалётов: враг смертельно боялся повредить транспортно-логистическую инфраструктуру – жизненно необходимую ему для дальнейшего «Драх нах Остен»…

И складывается такое ощущение, что советские стратеги тоже – смертельно боялись её повредить!

Пограничные войска и части Красной армии, не взорвали ни одного моста через Буг. Всего же их в Бресте, дай Маркс память – четырнадцать мостов: десять шоссейных и четыре железнодорожных.

А ведь в этом городе были не только мосты!

Город Брест является важным транспортным узлом на юго-западе Белоруссии, а также значительным транзитным пунктом на государственной границе с Польшей:

«Брест – важный железнодорожный узел на магистрали Москва – Берлин, имеются также линии на Заболотье, Высоко-Литовск, Томашовку (ст. Влодава). Действуют крупные грузовые терминалы, локомотивное депо. На территории города расположены: железнодорожный вокзал Брест-Центральный, станции (товарно-сортировочные) Брест-Северный, Брест-Восточный, Брест-Полесский, Брест-Южный, Юго-Запад. В Бресте осуществляется замена вагонных тележек вагонных составов, пересекающих границу между Белоруссией и Польшей в связи с различным размером железнодорожной колеи.

Через Брест проходит международный автомобильный транспортный коридор Е30 (Корк – Берлин – Варшава – Брест – Минск – Москва – Челябинск – Омск), также имеются автомобильные дороги на Каменец, Малориту и др. 

На реке Мухавец действует Брестский речной порт…³³».

И всё это досталось противнику без единой серьёзной царапины, зато уверен – с записочками от генералов РККА:

«Берите, дорогие германские коллеги и пользуйтесь на здоровье! А мы тем временем – ещё вам подарки приготовим».

Подобно Бресту, ни один город до Москвы, в 41-м году серьёзно не оборонялся: Минск, Смоленск, Ржев, Вязьма, Орёл, Калинин – пали без сопротивления, или были взяты ничтожными силами Вермахта за считанные часы или даже минуты…

А освобождать их, зачастую приходилось годами (Ржев и Вязьма), разрушив дотла и пролив океаны солдатской крови.

В «текущей реальности» всё будет по-другому.

Показываю указкой на Брест:

– В самом городе должна быть размещена дивизия НКГБ СССР, которая конечно, наравне и вместе с частями РККА – должна участвовать в обороне города. Но основная её задача – недопущение попадания транспортно-логистической инфраструктуры в руки врага. Поэтому её разрушение должно начаться немедленно – с первыми же выстрелами с того берега. И это разрушение должно быть всеобщим и тотальным.

Показываю указкой чуть севернее:

– Из-за невыгодного положения или недостатка сил, некоторые города, например – Белосток, Красная Армия оборонять не будет – чтобы не оказаться в «котле». Однако, как и Брест – они являются важными узлами коммуникаций. Поэтому расположенные в них части «Войск охраны тыла НКГБ СССР», должны после начала войны немедленно начать уничтожение всей инфраструктуры и затем отходить на восток.

Показываю восточнее:

– В ближнем тылу Действующей Красной Армии, тоже имеются города – Лида, Пружаны, Волковыск, Слоним…

Какие знакомые названия, да?

До боли знакомые…

– В случае прорыва противника, их надо оборонять до последней капли крови – чтоб попавшие в окружение соединения РККА имели шанс из него выбраться.

***

Специализированные «Железнодорожные войска СССР», в зависимости от обстановки – должны были ремонтировать, сооружать, восстанавливать, защищать или разрушать железнодорожные пути – действуя при поддержке полевых войск Красной Армии. Однако в предвоенный период и первый год Великой Отечественной войны, управление ими носило очень запутанный характер, поскольку их части подчинялись разным ведомствам: «Службы военных сообщений» (ВОСО) при Наркомате обороны, «Управлению военных сообщений» (УВС) Генерального штаба, «Народному Комиссариату Путей Сообщения» (НКПС) и наконец «Главному управлению НКВД по охране железнодорожных сооружений»… С началом военных же действий, в управление Железнодорожными войсками в прифронтовой полосе, вмешивались и командующие фронтами.

В общем, как и впрочем повсеместно (в той же авиации, например), в этом роде войск царствовал «его величество» русский бардак.

«Чесаться» начали лишь осенью 41-го года, создав при НКПС «Военно-восстановительное управление» и сформировав девятнадцать служб – обязанных заниматься ремонтно-восстановительными работами в тылу всех действующих фронтов и армий. В начале 42-м года, при фронтах было созданы «фронтовые управления» НКПС, а уже этим же летом, был назначен Командующий Железнодорожными войсками СССР – отвечающий «за вся и за вся».

Я же начал этот процесс раньше: уже назначен командующий – всё тот же генерал-лейтенант технических войск Владимир Александрович Головко, дан приказ об формировании тридцати ремонтно-восстановительных бригад и определена зона ответственности: для напрямую подчиняющиеся военным советов групп армий Железнодорожных войск – 400 километров от линии фронта. Дальше в тыл – зона ответственности подчиняющего Государственному Комитету Труда и Обороны (ГКТиО».Наркомата путей сообщения.

Всё ясно и понятно!

Обращаюсь к вновь испечённому Командующему «Железнодорожными войсками ВС СССР», только что приглашённому на совещание:

– Товарищ генерал-лейтенант! Вам известно, что такое «Червяк»? Не в зоологическом смысле, уточняю, а в железнодорожном?

Тот утвердительно кивает:

– Известно, товарищ Верховный Главнокомандующий. Это – путевой разрушитель.

От души несколько отлегло:

«Ну слава Марксу, хоть здесь прогрессировать не надо».

– Сколько таких «червяков» находится на вооружение Железнодорожных войск?

После непродолжительного молчания, как кролик на удава – смотря мне за спину, почему-то, даёт ответ:

– Насколько мне известно, на вооружение Железнодорожных войск путевых разрушителей нет.

Недоумеваю:

– Но ведь в задачи этого рода Вооружённых сил СССР, входит такая задача – как разрушение железнодорожных путей… Чем же Вы собираетесь их разрушать, товарищ генерал-лейтенант?

Тот, резко вспотев, еле-еле выдавил из себя:

– Извините, товарищ Сталин…

Доброжелательно улыбаюсь:

– Мне известно, что на этой должности Вы совсем недавно. Поэтому мои слова для Вас не упрёк – а руководство действию.

Тотчас воспрянувший духом Командующий Железнодорожными войсками, заверил меня и присутствующих, что в скором времени «червяков» у его подчинённых будет – хоть завались ими.

Со времён своего изобретения, железные дороги стали основой логистики современных армий. Появившийся в первой половине двадцатого века автомобильный транспорт для снабжения войск – это конечно очень и очень хорошо… Но на дистанции не более 300-400 километров. После этого, автомобили начинают «работать на себя», если конечно не удаётся захватывать ГСМ у противника.

Понимая это, отступающие армии стремились разрушить за собой железнодорожное полотно и вообще – всю железнодорожную инфраструктуру, чтоб ею не воспользовался противник. Насколько мне известно, первые случаи были во время Англо-бурской войны, во время же Первой мировой, появилось специальное оборудование и техника – путевые разрушители.

Первый в истории путевой разрушитель конструкции подпрапорщика Червяка, как и всё истинно русское – был смехотворно прост и, при этом эффективен – аки удар булавой Ильи Муромца в лоб. Он представлял собой петлю из обычного рельса, прикреплённую к сцепному устройству столь же вполне обычного паровоза.

Перед началом работы, один из стыков железнодорожного полотна разбирался, петля разрушителя заводилась под рельсы и…

Поехали!

Петля «Червяка» буквально отрывала рельсы от шпал, при этом сами рельсы изгибались, а костыли разлетались в разные стороны.

Маркс с ними – с костылями, но выправить рельсы в полевых условиях было невозможно: для этого надо было бы изобрести, изготовить и иметь в боевых порядках полевой прокатный стан с печью. В итоге противнику приходилось везти их из глубокого тыла и заново прокладывать железную дорогу взамен уничтоженной, что было довольно геморрным занятием.

Всё!

«Блицкриг» встал, пройдя всего-навсего 300-400 километров. Это приблизительно расстояние от Бреста до Смоленска, что мне в принципе и требуется. Можно больше ничего не апгрейдить – достаточно разрушить всю железнодорожную инфраструктуру западнее Днепра.

Почему в Первую мировую войну до этого дотумкались, а перед Великой Отечественной – нет?

Почему и после начала вторжения, не применяли это приспособление – проще которого, просто ничего не бывает? Которое, в любой – самой захудалой железнодорожной мастерской, можно изготовлять десятками в день?

Чтоб это понять, надо ещё раз перечитать «Воспоминания и размышления»: а что там по этому поводу «маршал Победы» пишет? Начальником Генерального штаба РККА же перед войной, он был… Должен же был на этот счёт размышлять, а потом вспоминать.

Так что же он там пишет?

Про то, как Сталин боялся войны…

Замечательно:

«Товарищ Сталин! А давайте помножим на ноль всю железную дорогу от Бреста до Владивостока: пока Гитлер будет её восстанавливать, Вы успеете усы сбрить и до Гондураса пешком добраться…».

Перепуганный человек и не под такое подпишется, верно?

Однако упустил Георгий Константинович такую возможность, ох упустил…

В отличии от советских маршалов и генералов, их германские коллеги об «Червяке» помнили. Но видимо побоявшись подвергнуться обструкции за обезьянничество у «унтерменшей», сумрачный германский гений запилил чуть ли не произведение искусства и назвал его «Крюк». Это действительно – здоровенный такой «крючок» на железнодорожной платформе, который при движении ломал шпалы – уничтожая таким образом железнодорожное полотно.

В 1943-м году, когда такой метод продолжал оставаться для наши генералов и маршалов чем-то запредельно-неведомым, таким образом разрушалось до девяносто процентов железных дорог. В 44-м, когда наши стратеги наконец-то протёрли свои совиные очи и стали целенаправленно с таким явлением бороться – лишь десять-пятнадцать.

Думаю, в «текущей реальности» германское командование прозреет намного раньше нашего…

Но хотя бы неделя-другая у меня будет.

А за это время можно много дров… Хм, гкхм…

Шпал наломать!

Обращаюсь к генералу армии Артемьеву, генерал-лейтенанту Головко, и присутствующему при разговоре Наркому НКГБ Пономаренко:

– Товарищи! Из состава Железнодорожных войск и Войск охраны тыла, нужно создать специальные подразделения для разрушения всей железнодорожно-транспортной инфраструктуры вплоть до Днепра. В нужном количестве снабдить их «червяками» прицепленными к бронированному локомотиву с зенитной бронеплощадкой. Обеспечить надёжной охраной – бронепоездами и частями войск «Охраны тыла»…

В очередной раз, мои слова произвели очень тяжёлое впечатление. Но непроизвольно сам тяжело вздохнув, продолжаю:

– …И не забываем, товарищи, что враг тоже может предусмотреть такие действия с нашей стороны и предпринять контрмеры – например, нарушив связь. Поэтому во главе таких подразделений должны находиться смелые, решительные и инициативные командиры – не боящиеся взять ответственность на себя…

– …При первых же признаках начавшихся боевых действий, всё, что откручивается и более-менее сложное – стрелки, семафоры, оборудование железнодорожных депо – должно быть откручено и вывезено за Днепр. Всё что не откручивается – уничтожено на месте.

Присутствующие понурили головы, боясь поднять на меня взгляд.

Могильным холодком повеяло между лопаток:

«Поди, всякую гадость про товарища Сталина думают. Как бы не приведи Маркс, ещё одного заговора не последовало…».

Наконец, после довольно продолжительного молчания, Пономаренко поднял голову и посмотрел мне в глаза:

– Неужели всё так плохо, товарищ Сталин?

Улыбнувшись, уверенно отвечаю:

– Наоборот: всё очень хорошо, товарищ Нарком госбезопасности! Мы знаем про грозящую нам смертельную опасность и предпринимаем соответствующие меры.

Оглядев всех присутствующих, постаравшись поймать взгляд и заглянуть каждому через глаза в душу:

– Если мы с вами переусердствуем – потомки над нами лишь посмеются. Если не проявим должного усердия – проклянут.

Изрядно сгущаю краски, конечно, но для пользы дела.

– Если они, конечно, будут у нас с вами – наши потомки. Ведь эта войны будет не ради каких-то политических требований или территориальных уступок…

Продолжаю предельно серьёзно:

– …Это будет война на уничтожение.

***

Продолжилось формирование нового состава Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. В частности, он обзавёлся своими собственными «глазами» – аналогом знаменитой «Группы Ровеля» (Kommando Rowehl): «Особой авиационной группой ВВС ВС СССР» для ведения стратегической воздушной разведки.

Правда, сама «Особая авиационная группа» лишь в стадии формирования, но ничего…

Важен почин!

Командиром её был назначен капитан государственной безопасности Ивашутин Пётр Иванович, получивший звание генерал-майора.

Его карьера напоминала таковую же у Александра Голованова, только наоборот: если командующий «Авиацией Особого Назначения» (АОН) – сперва был чекистом, а потом лётчиком, то этот перед тем как перейти в органы – служил в 45-й авиабригаде Московского военного округа, командиром тяжёлого бомбардировщика «ТБ-3».

В общем, назначению соответствует!

Одно в его биографии меня настораживает-напрягает: закончил Военно-воздушную академию РККА имени Жуковского…

А не туповат ли он стал, её закончив?

Но ничего… Если что – заменим.

Заместителя и штаб Ивашутину подобрал сам «родной папаша» советской аэрофотосъёмки – маршал СССР Бонч-Бруевич, лётный и обслуживающий персонал выберет себе сам.

В напутственном после назначения слове, я сказал:

– Товарищ Ивашутин! Берите в подразделение только самых лучших лётчиков и штурманов. Не стесняйтесь, если в кабине самолёта стратегической разведки окажется генерал – выше Вас званием и, прежде командующий дивизией или даже авиацией целого округа. Звание мы ему сохраним, а оклад и количество орденов на груди – даже увеличим. Если будет соответствовать, конечно.

Определена и техника: четырёхмоторный «Пе-8» с моторами АМ-35 и агрегатом центрального надува (АЦН) обеспечивающим высоту в 12 километров. Таких надо совсем немного – штук двенадцать для европейского Театра боевых действий и, я не сомневаюсь, что к 22-му июня они будут. Правда, эту машину ещё апгрейдить и апгрейдить… Займусь чуть позже, когда руки дойдут до Наркомата авиапромышленности.

Кроме создания «Особой авиационной группы», придётся перетрясти разведывательные отделы округов, армий, дивизий…

В общем, полковнику Штеменко будет чем заняться!

***

Уже ближе к «ночеру», переложив всю дальнейшую организационку на «безымянных негров» под руководством Начальника Генштаба Захарова, мы с Бонч-Бруевичем-Старшим, встретились с бывшим «пять минут назад» директором строящегося Норильского горно-металлургического комбината – Авраамием Павловичем Завенягиным, те же «пять минут назад» – ставшим генерал-полковником и Председателем военного совета группы армий.

В этом месте надо обязательно напомнить, что в преддверии войны, решением Совета Народных Комиссаров СССР – Председателем которого я являюсь, все силы и средства решено было сосредоточить на нескольких десятках ключевых объектов. Норильский горно-металлургический комбинат в этот список не входит и, его строительство будет заморожено до лучших времён, ибо я больше рассчитываю на никель Петсамо и доброго дядечку Рузвельта…

Но больше всего – на разработку Халиловского месторождения железной руды – природно легированной хромом, никелем, кобальтом, ванадием…

Добавь марганца и готовая броневая сталь!

Строящийся ударными темпами горно-обогатительный комбинат – куда аврально перебрасываются даже стройбаты с западной границы (ибо, строительство «Линии Молотова» тоже прекращено), сперва будет снабжать концентратом металлургические предприятия страны, затем – возводящийся рядом Орско-Халиловский металлургический комбинат.

Ещё в приоритете Уральский алюминиевый завод (УАЗ), Карагандинский угольный бассейн, «Второе Баку» в Башкирии, Барнаульский резино-технический комбинат…

Много ещё чего!

А вот Норильск пока не горит.

Поэтому с Завенягиным из Норильска приехала целая команда – человек в двадцать: практически готовый штаб группы армий. Осталось только добавить пару опытных штабистов – знающих военные термины и умеющих рисовать стрелочки на картах и, дело будет «на мази».

Уже на месте – в зале для совещаний Генерального штаба то есть, к ним присоединилась группа вчерашних чиновников среднего ранга из союзных и республиканских наркоматов: директора предприятий, председатели исполкомов районных и областных советов, руководители главков республиканских и союзных наркоматов.

Каждый из них был с одним-двумя заместителями – сколоченная команда и, некоторые – да!

Мои слова восприняли буквально: явились с собственными секретут… Хм, гкхм… С секретаршами.

Пусть будут, если делу не мешает.

Это – руководящий состав армий и, если мы с моим Заместителем придём сегодня к консенсусу – командиры дивизий и полков.

К сожалению кадров не хватало – хоть волком-оборотнем на Луну вой и, пришлось «урезать карася»: вместо пяти, в «Особую группу армий генерала Завенягина» (иначе – «Группа армий «Выборг») будут входить три армии, отдельные артиллерийский, кавалерийский и авиационный корпус и ряд отдельных частей помельче.

Заканчивая «кадровую тему», скажу: генералам и командирам должностью до командира полка включительно, скоро будет предложено добровольно перейти на руководящие должности в народное хозяйство.

Так сказать – взаимообмен.

С понижением, конечно… Но с перспективой через год-другой вернуться в Вооружённые силы, поднабравшись соответствующего управленческого опыта.

Ну, а тем кто откажется и впоследствии накосячит…

Тут уж я не виноват!

На лицах собравшихся, ещё не успевших переодеться в военную форму, было хорошо заметно недоумение, напряжение и даже немалое опасение за свою судьбу. Они косились на Славина за моей спиной и недоумённо переглядывались.

Вполне их понимая, я выступил с небольшой речь:

– Как вы считаете, товарищи, может ли человек знающий правила – но никогда не игравший в футбол, хорошо играть в эту игру?

– Смелее, смелее, товарищи! Ну… Какие, у кого соображения на этот счёт?

Обернувшись, шепчу Славину:

– Товарищ капитан! Утреннее распоряжение отменяется. Можете где-нибудь присесть, а ещё лучше – пойти в буфет и перекусить.

Тот, два раза себя не стал заставлять уговаривать и понимающе кивнув, тотчас удалился.

Проводив его глазами, кто-то наконец, несмело:

– Если никогда не играл – то вообще не сможет.

Терпеливо жду дальше и ещё кто-то, уже смелее:

– Играть то он может – выигрывать нет.

Дальше, посыпалось как из дырявого ведра изобилия, типа:

– Может, но это будет не игра – а цирковое представление!

Народ изрядно повеселел и заметно раскрепостился.

Поняв, что «контакт» с аудиторией произошёл, в доверительном тоне продолжаю:

– Если, конечно, подняться на уровень чуть выше боя, война, товарищи – эта та же игра. Перефразируя одного великого военного теоретика скажу: «Правила войны – просты и понятны любому человеку… Но воевать сложно!».

Меня внимательно слушают, некоторые открыв рты.

– Почему «воевать сложно», спросите вы? Да, потому что войны происходят достаточно редко и загодя приобрести опыт практически невозможно.

Показывая на своего Заместителя, улыбаясь приязненно:

– Например, в Советском Союзе, опыт командования фронтом в большой войне, имеет только маршал Советского Союза Бонч-Бруевич…

Хлопая в ладоши:

– …Прошу любить и жаловать, товарищи!

После сперва довольно вялых оваций, кто-то из присутствующих вспомнил, что Михаил Дмитриевич является автором нескольких статей по военной истории – наделавших много шума в «медийном пространстве СССР» и, мало того – согласно статей других авторов в «Правде», «Известиях» и «Труде» – «отцом Красной Армии».

И грянул гром аплодисментов!

Я аж чувство зависти почувствовал… Очень нехорошее чувство, надо признаться.

Михаил Дмитриевич тоже чувствовал себя неловко, отчего косился на меня и, то и дело промокал лысину платком и им же протирая стёклышки очков.

Когда в зале успокоились отбив себе ладошки, продолжил:

– Каковы же правила войны? Приведу слова другого военного теоретика: «Дилетант говорит о стратегии, профессионал о логистике»³⁴. То есть: умей снабжать и пополнять свои войска, мешай делать это же противнику и, ты победишь. А для этого надо защищать свои линии и узлы коммуникаций и захватывать, уничтожать таковые же у врага. А все эти «Die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert… Die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonnemarschiert»³⁵…

Пренебрежительно махаю рукой:

– …Это всё ерунда и надувание щёк в надежде произвести впечатление на «шпаков» в пиджаках! Уже выше уровня роты…

Бонч-Бруевич перебивает:

– Дивизии!

Настаиваю:

– Уже выше уровня роты…

Тот вновь перебивает, гневно сверкнув очами из-под «стёклышек» – которые я бы с удовольствием разбил прямо на его носу:

– Уже выше уровня дивизии, товарищ Сталин.

«Вот, сволочь!».

Ну что я могу сказать против «Папаши Красной Армии»?

Да, ничего…

В общем, консенсуса нам с Михаилом Дмитриевичем достигнуть не удалось и сконфуженно улыбаюсь, я:

– Извините, товарищи… Так как и Вы, я совсем недавно в армии и, до сих путаю дислокацию с диспозицией, а роту с дивизией. Ничего… Научимся! Нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики.