Текст книги "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 73 страниц)

Для связи разведывательный бронеавтомобиль оснащался внутренним переговорным устройством и стандартной танковой рацией «71-ТК-З».

75-ти сильный двигатель «ГАЗ-202», разгонял эту штуковину до восьмидесяти километров в час по шоссе с приличным запасом хода в полтысячи вёрст.

Заманчиво, заманчиво…

Очень заманчиво!

Однако подумав, я махнул рукой как отрубил:

– Нет, товарищи, не пойдёт. Я против принятия на вооружение этого броневика в неизменном виде.

Конструкторы недоумевают:

– Почему?

Объясняю «шпакам», буквально на пальцах:

– Разведку проводят незаметно подкравшись и наблюдая, а на любой технике это сделать затруднительно. Ещё вот: разведка без взятия «языка» и причём желательно с документами – это не разведка вовсе, а её имитация. Но как это сделать не выходя из машины?

– Экипаж бронеавтомобиля ограничен количественно и у каждого его члена имеются свои обязанности. Исходя из этого, делаем вполне логичный вывод: броневая машина должна быть лишь средством доставки и эвакуации разведгруппы, имея при этом возможность в случае надобности прикрыть ее огнем.

Быстренько набрасываю эскизик с изображением американского лёгкого многоцелевого бронетранспортёра «Scout Car», использующегося в армиях союзников не только в качестве разведывательно-дозорной машины – но и как командно-штабная, артиллерийского тягача и самоходного миномёта.

Впрочем, ещё можно кучу назначений придумать, было бы с чего пилить.

– Вот такое для Красной Армии подавайте, товарищи конструкторы! Я ему уже и название придумал: «Пионер».

Хотя и без особого энтузиазма, но те ответили:

– Сделаем, товарищ Сталин!

Подводя итоги:

– Итак, мной решено: Ижорский завод и Завод ДРО объединяются в единое научно-производственное объединение «Группа машиностроительных заводов (ГМЗ) «Ижора»» по проектированию и производству лёгкобронированной техники для Красной Армии. Не позже чем через трое суток, ждите соответственного приказа ГКО и Советского правительства. Если ещё потребуются какие-то предприятия – не стесняйтесь, обращайтесь ко мне лично.

– Насчёт смежников же… Очень часто бывает так, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Подумайте, какие из комплектующих – ваши заводы могли бы выпускать сами, а мы Вам в этом деле поможем.

***

«Гренадёр» – полноприводный трёхосный бронетранспортер с дизельным двигателем и «Пионер» – двухосный разведывательный автомобиль, придутся в самую пору осенью 1941-го года, когда в свои права вступит «Генерал Грязь».

А что прикажите делать до этого?

Как бы своими шаловливыми ручонками всё не усугубить и, не сдать до этого времени Москву – как это сделал одноглазый Кутузов?

Того-то за это историки объявили национальным героем…

А товарища Сталина – сдай он столицу?

Походив, вновь обращаюсь к Главному конструктору:

– Тот брак, что ваш завод гнал десять лет – должен быть исправлен. До 1 мая этого года, самое позднее – до 1 июня, должны быть переделаны в бронетранспортёры все ваши средние пушечные бронеавтомобили: от «БАИ» до «БА-11».

Тот, сперва скосив глаза куда-то в сторону, затем категорично:

– Товарищ Сталин… Количество бойцов десанта не получится довести до десяти человек.

– Вот, как…?

Вот же досада досадная.

– Сколько тогда? Быстрей соображайте, пока я добрый!

– Не более шести, не считая двух членов экипажа.

– Пусть будет так! Хотя… Экипаж надо уменьшить до одного водителя, а на место командира посадить отделённого командира. Линейку спецмашин разрешаю несколько уменьшить: кроме чисто транспортной машины пехоты – тягач полковой и противотанковой артиллерии, командирская машина с двумя радиостанциями, самоходная зенитная установка – носитель установки счетверённых «Максимов» (МУ-4) или одноствольная 23-мм «МП-3» и бронированная ремонтно-эвакуационная машина.

Так, так, так… Ещё чего-то для полного счастья не хватает…

Ах, да:

– И ещё: лёгкие бронеавтомобили «БА-20», сняв крышу и башню – переделать в разведывательные бронеавтомобили под разведгруппу в три-четыре человека.

В завершении:

– Эта лёгкая бронетехника, в зависимости от происхождения – будет иметь индекс «БТР-3», «БТР-6», «БТР-10», «БТР-11» и «БТР-20».

Таким суррогатными бронетранспортёрами будут вооружены заградительные бригады Погранвойск НКГБ – предназначенные противостоять «ежам»: мелким моторизованным группам противника, прорвавшихся в наш ближний тыл.

Завершая:

– Всем всё понятно?

– Так точно товарищ Сталин, – за всех рявкнул директор Ижорского завода, – задание правительства, партии и Вас лично – выполним точно и в срок!

Показывая на дверь, типа, валите отсюда нахер:

– Я в вас не сомневался, товарищи!

– ДА, ЗДРАВСТВУЕТ ТОВАРИЩ…!!!

Рыком львиным прервав славословия в свой адрес:

– На выход… Бегом… МАРШ!!!

***

Маловато будет, да?

Эх, маловато…

Марс даст, к лету 1941-го вооружим «суррогатными БТР-ми» пограничников из заградотрядов. Им как раз зайдёт, ибо по нашей со старшим Бонч-Бруевичем задумке, действовать они будут вдоль дорог. В лесах им делать нечего: германцы в лесах летом 41-го не наступали.

А мотострелки танковых частей Красной Армии?

Пока они «Пионеров» да «Гренадёров» дождутся…

Что делать?

Впрочем, «что делать», я придумал ещё «там». И для этого в мой кабинет было приглашено руководство двух предприятий: «Ярославского автозавода» и одного из ведущих танкостроительных предприятий страны – «Ленинградского государственного завода № 174 имени К. Е. Ворошилова».

Главным конструктором последнего, в 1940-м году был назначен Григорий Васильевич Гудков, который принимал активное участие в создании нового лёгкого танка «Т-50».

Объяснив руководству «Завода № 174» свою задумку про «советский студебекер», я поставил перед ними задачу:

– Про лёгкий танк «Т-50» и вообще – танки, забудьте – это отныне не ваш профиль! Ваша задача номер один: в преддверие массового выпуска грузовика, обеспечить его двигателями с коробкой переключения передач и трансмиссией. Что для этого требуется заводу – сырьё, станки, оборудование и прочее – делайте заявку на самый вверх. Чем сможем – тем поможем!

Хотя, конечно, необходим завод-дублёр – производящий двигатели «ГАЗ-Т-26» и все причиндалы к нему. Ладно, раскулачим «НКАП» – подберём что-нибудь подходящее.

Затем, подробно рассказал руководству обоих предприятий про немецкий «Ганномаг», объяснил для чего он нужен и, поставил задачу:

– Товарищи! Вам даётся сверхважное правительственное задание: на базе танка «Т-26» и пятитонного грузовика «ЯГ-6» – разработать полугусеничный бронетранспортёр и, не мешкая начать его массовое производство на обоих предприятиях. Я и название уже придумал: «БТР-26»!

Здесь же, промо в сталинском кремлёвском кабинете, было решено, что предельно простой по форме корпус «БТР-26» – будет свариваться из 6-8-ми миллиметровых бронелистов, за исключение кабины, где толщина вертикальных стенок намечается в 15 миллиметров – как на оригинальном танке. В отличии от «Ганномага» и американского БТРа «М-3», наш полугуслик будет бронирован и сверху.

Шасси: спереди несколько переделанный передок от «ЯГ-6» с 90-ти сильным двигателем «Т-26», сзади – укороченное почти в раза гусеничное шасси одноимённого танка. У последнего, переднее расположение ведущих колёс, поэтому – засунув «плоский» двигатель под кабину, кардан получилось впендюрить тоже «родной».

Кроме двигателя и кардана, «родными» были также коробка передач и топливный бак, что определило динамические характеристики БТРа. При весе порядка шести тонн, предполагаемая скорость по шоссе – 30-35 километров в час, запас хода 230 вёрст. Конечно, не очень впечатляющие характеристики – да, на наших «шоссе» всё одно быстрее не разгонишься.

Из-за «подкабинной» компоновки моторного отсека, сама кабина была сильно сдвинута вперёд – практически вплотную к передней оси. Вследствие этого десантное отделение получилось очень просторное: двенадцать человек при полной экипировке, включая двоих членов экипажа. Под сиденьями экипажа получился приличных размеров багажный отсек, позволяющий хранить вещмешки мотострелков и внушительное количество боеприпасов и другого снаряжения для них.

Собственного оружия машине не предусматривалось, но на бортах должны будут иметься крепления-турели для оружия экипажа – в частности пулемётов «Максим», если на БТРе перевозится этот станковый пулемёт с расчётом.

Так же было решено, что после запуска на конвейер базовой модели, на базе «БТР-26» будут производиться оснащённый лебёдкой тягач артиллерийских орудий массой до трёх тонн, лёгкая бронированная ремонтно-эвакуационная машина (БРЭМ), командно-штабная машина, спарка двух 23-мм автоматических зенитных пушек «МП-3», самоходный 82-х миллиметровый миномёт… Подвозчик боеприпасов, санитарная машина…

На этом пока хватит, дальше посмотрим.

В напутственном слове сказал:

– Товарищи! Проникнитесь серьёзностью текущего исторического момента: полугусеничная универсальная бронированная машина – нужна Красной Армии как воздух, как хлеб. Задела у вас достаточно – снятые с вооружения танки «Т-26». Поэтому к этому лету жду от вас не менее трёх тысяч бронетранспортёров «БТР-26».

Думаю, что даже не срастётся с колёсным «Гренадёром», на этих полугуслях мы провоюем вплоть до сорок пятого.

Ещё была у меня встреча в тот день.

Но сперва немного истории…

***

Среди прочего сонма всего ненужно-бесполезного, советские гениальные конструкторы в неуёмной жажде оригинальничества – запилили слегка бронированных «жуков-плавунцов» «Т-37А» и «Т-38»… Назвать «это» танками – даже в кавычках, я в отличии от некоторых историков и специалистов, стесняюсь. А не менее гениальные советские генералы, приняли это плавающее говно на вооружение и дали добро на запуск его в массовое производство.

Видать бесполезность сих творений, даже на фоне «средних» пушечных бронеавтомобилей типа «БА-10» – поняли тотчас. Эти немного плавающие стальные коробки, даже не участвовали в локальных войнах и конфликтах, кроме пожалуй – финской войны, где они застревали в каждом сугробе выше человеческой щиколотки. Просто не говорили это вслух, чтоб не вызвать недовольство «Кровавого тирана» и «Друга всех советских генетиков». К концу тридцатых годов, эти «чудо-юдо-вундерваффли» раскидали по стрелковым дивизиям, чтоб реже глаза мозолили. Где они и благополучно сгинули в пламени Великой Отечественной Войны вместе со всем другими 22 тысячами довоенных чудо-танков – быстро бегающих, далеко прыгающих, радиуправляемых, химических, многобашенных и так далее…

Однако, напоследок призрачный российский гений чуть напрягся и выдал «на гора» следующий экспонат для кунсткамеры!

Плавающий танк «Т-40».

Эта, серьёзно вооружённая штуковина – была уже серьёзной заявкой на «Книгу рекордов» Гиннеса, обладая вполне приличной мореходностью с остойчивостью и делая на воде 12 километров в час. Однако не успела начаться война, как оказалась что эта хрень с «крупняком» – практически бесполезна. Про сущую бесполезность этого «поплавка», кстати, говорит тот факт, что даже практичные немцы на «Т-40» не позарились…

А ведь они подбирали за нами даже откровенное дерьмо – вроде «Т-26» или «БА-20»!

Наши военные тоже вовсе не были клиническими идиотами – как это принято про них в приличном обществе говорить. Вскоре после начала войны «Т-40» был снят не только с производства, но и с вооружения. Впрочем, с намалёваванными на бортах и башнях белыми крестами и свастиками, их использовали при съёмках под Алма-Атой фильмов «про войну» – где они играли роль грозной немецко-фашистской техники, добравшейся аж до самой Волги, но так её и не переплывшей…

Однако, история этого танка ещё не закончилась, она только начинается!

Скоропостижным образом издохнув, да и хер с ним, «Т-40» подобно инопланетной твари из фантастического фильма дал многочисленное потомство – «неистребимую саранчу», по терминологии немцев.

С началом войны поняв, что с плавающим танков – они попали во вполне определённый «просак», главный конструктор московского «Завода № 37» Николай Астров и, вся его дружная компания единомышленников – скоренько переобулись и быстренько перезапилили своего «плавунца» во вполне себе заурядный сухопутный танк «Т-60», имеющий несколько более толстую броню и 20-мм автоматическую пушку «ШВАК» в качестве основного оружия.

В то время, когда пехота из стрелковых дивизий – детищ «перманентной мобилизации», без танков в атаку не шла даже с пулемётами заградотрядов сзади, а в качестве последних использовали всё, хоть сколько-нибудь бронированное – вплоть до обшитых листовой сталью тракторов и грузовиков, такая идея советскому руководству зашла «на ура».

«Т-60», а затем несколько более продвинутый «Т-70» с пушкой-сорокапяткой – массово выпускали в Горьком, Сталинграде, Свердловске, Кирове… Комплектующие к ним – в Коломне, Куйбышеве, Подольске… Их было изготовлено столько много, что даже после прекращения выпуска лёгких танков (этому способствовали немецкие стратегические бомбардировки летом 1943-го года) – в некоторых советских танковых армиях во время Курской битвы, их насчитывалось до половины от общего количества боевых машин.

Однако и, это ещё не всё!

На базе «Т-70» до самого конца войны выпускалась вполне себе приличная лёгкая самоходка «СУ-76», в войсках обзываемая «Голожопым Фердинандом» или просто «Сукой».

***

История вполне себе общеизвестная, однако сегодня я не про то.

Никакой «саранчи», плодожорки, колорадских жуков и прочих сельхоз вредителей – мне и доблестной Красной Армии и, даром не надо. Это я вполне определённо говорю и официально заявляю.

Танк «Т-60» отвлекал большие ресурсы и людей, при этом оставаясь довольно посредственной и дорогой машиной для советской промышленности и армии. К примеру, его перезапиленная с авиационной «ШВАК» пушка «ТНШ-20», при весьма убогенько-сомнительной боевой ценности – стоила намного дороже, чем даже более-менее солидное 45-мм танковое орудие.

Завод ГАЗ и другие предприятия страны – выпустивший до 1943-го года более пяти с половиной тысяч танков «Т-60» с весьма сомнительной боевой ценностью, могли бы вместо них нарастить выпуск чего-нибудь более полезного: грузовиков и тех же лёгких тягачей – острая нехватка которых ощущалась вплоть до 1944-го года.

В суровом «реале» предвоенные запасы лёгких тягачей неожиданно быстро истощились и до массового появления ленд-лизовских пикапов «Дождей три четверти», противотанковым частям РККА пришлось переходить на пердячий пар конной тяги. Это, в конечном результате, ударило и по самим танкистам – не могущих при прорывах немецкой обороны, быстро и оперативно прикрыть свои фланги стрелковыми частями с сильной противотанковой артиллерией.

Так давайте включим мозги и подумаем, что важнее:

Танк противопульного бронирования – который продырявит любая немецкая система ПТО и, который сам своей слабосильно-убоищной 20-ти миллиметровой авиационной пушчонкой не сможет ничего сделать – ни вражеской бронетехнике при обороне, ни окопавшейся пехоте…

Даже напугать толком, ибо немец – муЖЖЖщщщина не из пугливых!

…Или тягач – который доставит на поле боя 120-ти миллиметровый полковой миномёт, который в свою очередь – расковыряет укрепления противника и проложит путь собственным средним и тяжёлым танкам и, пехоте?

Не знаю кто как, но я выбираю второе.

Однако с тягачами для лёгкой артиллерии уже решено, да?

Это будет пикап на базе внедорожника «ГАЗ-61».

А вот от бронированных переправочных средств я бы не отказался!

Ведь вместе с грязной водой выплеснули и ребёнка и, наступая – Красной Армии пришлось переправляться через многочисленные реки и речушки на чём угодно, вплоть до собственных вещмешках – набитых хворостом или соломой.

Лучше чем Твардовский в «Василии Тёркине» не скажешь:

«Переправа, переправа!

Берег левый, берег правый,

Снег шершавый, кромка льда...

Кому память, кому слава,

Кому темная вода -

Ни приметы, ни следа».

Следом вспомнилось мне из «Военных дневников» Симонова:

«Как водные преграды мы форсировали, спрашиваешь? Кто на чем. Кто на плотах, кто на плетнях, кто на заборах. А главное – на сообразительности офицерского и рядового состава».

На сознательности далеко не уплывёшь, поэтому в конце войны в Красной Армии появились американские автомобили-амфибии «DUKW-353». Но они не были бронированными и тонули от любой дырки ниже ватерлинии.

Нет, надо что-то срочно делать.

И вот для того, чтобы хоть что-то сделать, я и собрал вместе руководство двух танковых заводов: «Ленинградского государственного завода № 174 имени К. Е. Ворошилова» московского «Завода № 37 имени Серго Орджоникидзе».

Последнее – головное предприятие по выпуску тягачей «Комсомолец» и «плавунов» всех видов. Его главный конструктор – Астров Николай Александрович.

С нескрываемым раздражением, я начал:

– Муйнёй занимаетесь, товарищ Астров! Ваш «Т-40» Красной Армии не нужен: в ней и без него – бронированных гробов хватает. Красной Армии остро необходим бронированный гусеничный плавающий бронетранспортёр для переправ через реки и захвата плацдармов.

Делаю жест рукой:

– Товарищ Астров, подойдите к столу. Вы и главный конструктор «Завода №174» товарищ Гудков.

Астров подошёл и без тени подобострастия, выжидающе смотрит:

– Слушаю, товарищ Сталин.

Из-за его спины выглядывает держащийся более скромно Гудков, прежде работавший над танком «Т-50».

– Следите за моими руками, товарищи…

Карандашом на листке бумаги быстренько рисую в трёх проекциях на нечто похожее на сильно упрощённый и уменьшенный в размерах американский «М-113» – самый массовый в мире БТР и, в то же – рекордсмен по числу модификаций. Невозможно перечислить все функции – который выполнял этот бронетранспортёр, серийно выпускающийся тридцать шесть лет!

Объясню детали:

– …Два человека экипажа в полностью бронированной кабине, шесть бойцов расчёта в открытом сверху кузове, плюс боекомплект. Сзади, буксировочный крюк и откидывающая аппарель – для быстрой посадки-высадки. Лобовой пулемётной установки не надо – достаточно шкворневой для ведения зенитного огня. А чтоб ваши наработки, товарищ Астров, не пропали втуне – используйте торсионную подвеску и ходовую от танка «Т-40». Трансмиссию и силовой агрегат…

Киваю в сторону представителя ленинградского завода:

– …От танка «Т-26».

Категорическим тоном требую:

– Товарищи! Красной Армии нужно нечто такое и, причём как можно быстрее – желательно ещё вчера.

Взяв листок в руки и внимательно рассмотрев рисунок, Астров передаёт его Гудкову и уверенно заявил:

– Для нашего Конструкторского бюро – спроектировать такой тягач не составит труда, а для трудового коллектива «Завода имени Серго Орджоникидзе» – освоить его серийное производство…

Фыркаю:

– Ну так даже морскому ежу понятно: в отличии от вашего «плавунца» – одни сплошь и рядом прямые линии и, причём – на порядок в меньшем количестве. Это –просто мечта технолога, а не конструкция!

– …Однако, считаю своим долгом заявить, товарищ Сталин: Красной Армии нужен и плавающий танк!

Оглянувшись на группу своих заводчан, как бы заручаясь их поддержкой, он уверенно продолжил:

– Танк «Т-40» и плавающий бронетранспортёр – могли бы выпускаться на заводе параллельно.

Встаю и оперившись кулаками об стол, угрожающе наклоняюсь вперёд:

– «Считать», товарищ Астров, Вы что угодно можете: Основным законом СССР – это не возбраняется… Но выполнять приказы ГКТиО обязаны. И причём – беспрекословно, точно и в срок!

Тот, было раскрыл рот, но я жёстко оборвал:

– Всё! Разговор на эту тему закончен. Через полтора месяца жду ваш БТР на полигоне в Кубинке, ещё через полтора – на конвейере. Не справитесь – мы Вас из списка конструкторов боевой техники вычеркнем и, внесём в другой…

Смотрю – человек осознаёт всю серьёзность и ответственность правительственного задания… Даже слишком.

Успокаиваю как можно более дружелюбным тоном:

– Да, не бледнейте Вы так! Всего лишь в список директоров колхозных МТС, а не в тот – про который Вы подумали. Хотя, если будете особенно настойчивым… Ну, Вы меня поняли, да?

***

Ещё имеется актуальнейший из всех актуальных вопросов, вопрос:

А хватит ли горючего на планируемую мной армаду грузовиков и БТРов (полугусеничных и плавающих) с двигателем «ГАЗ-26»?

Ведь всем известно: с любым жидким горючим – в довоенном СССР была дикая напряжёнка, а в данном случае – «любым» не отбояришься… По мнению многих моих современников, интересующихся историей предвоенного периода:

«…Для питания танков Т-26 новых типов использовать только бензины первого и высшего сорта – не ниже Грозненского 1-го сорта. Заливать в баки автомобильный бензин категорически запрещается во избежание возможности порчи материальной части…».

Это якобы взято из Руководства по эксплуатации танка «Т-26».

Ладно, поверим и зададимся вопросом: а действительно – где взять столько высококачественного, сродни авиационному, бензина?

Взять его совершенно неоткуда, поэтому надо не дожидаясь 22-го июня – срочно сдаться белокурым бестиям в рогатых касках, чтоб думать – не о «грозненском», а об «баварском»…

Однако, давайте разберёмся: а что это за сорта бензина такие?

Почему автомобильный бензин – называется просто «автомобильным бензином», а авиационный – по названию месторождения… Почему не по октановому числу, как мы привыкли?

И как только начинаешь задавать себе подобные вопросы, как тут же делаешь удивительные открытия. Оказывается, в довоенном СССР выпускались всего два вида бензина – авиабензин и автобензин. Авиационный имел литеру «Б» в наименовании и нормировался по октановому числу. Например «Б-74» – авиационный бензин с октановым числом не ниже «74». А вот бензины для сухопутной техники (в том числе и для танков) по октановому числу не нормировались и назывались по месту добычи нефти – из которой сделаны и по испаряемости: «Бензин грозненский легкий 1-го сорта» или «Бензин бакинский тяжелый 2-го сорта».

Так что «Т-26» (как и «БТ»), заведомо ездил не на авиационном бензине…

А на каком?

Держитесь за стулья крепче!

Комитет по стандартизации 3 апреля 1929 года, в заседании своем вынес следующее постановление:

«Признать, что из утвержденных в настоящее время стандартных бензинов пригодными для автомобильного транспорта являются: а) бакинский бензин; б) грозненский легкий бензин; в) смесь из 70% тяжелого грозненского бензина и 30% указанных выше 2 бензинов».

Ой, как перед «экспЭрдами» получилось то неудобно…

Зайдём на вопрос о бензине для «ГАЗ-26» с другой стороны.

Спрашивается: а что такое танк «Т-26», каких он времён?

Согласно учению: «лёгкий и устаревший»…

Всё правильно!

28 мая 1930-го года (ой, как давно это было!) советская закупочная комиссия, возглавляемая начальником «Управления механизации и моторизации РККА» Халепским, заключила контракт с фирмой «Виккерс» на производство в СССР двухбашенных танков «Виккерс» Mk. Е mod. С 1931-го года началось его серийное производство на отечественных предприятиях под названием «Т-26», продолжавшееся без малого десять лет. Год от года танк становился всё лучше и тяжелее, обзаведясь вместо двух пулемётных башен – одной единственной с 45-мм «дыроколом»…

Но двигатель оставался всё тем же.

Если на танк была куплена лицензия в 30-м году, то когда его проектировали?

В середине 20-х.

Так что «Т-26» – не просто устаревший…

Он – древний!

Но нас то, не сам танк интересует – а его двигатель, верно?

Раз его проектировали «фирмачи», то стало быть и стояло на нём что-то «фирменное» – опережающее время на столько, что даже через десять лет – требовало в горючее «только бензины первого и высшего сорта».

Какой-нибудь «Мерлин» с приставкой «мини», да?

Э, нет!

Сей британский танк изначально предназначался не для себя – белых цивилизованных людей, а для папуасов… Пардон: для развивающихся экономик. И поставили на него – не тот двигатель, что получше да посовременнее – а тот что попроще и подешевле.

Самым бюджетным двигателем на Британских остовах и в их окрестностях, на тот момент оказался авиационный «Армстронг Сиддели Пума» времён Первой мировой войны. Его положили «на бок» – гениальное решение, заменили водяное охлаждение воздушным, апгрейдили как могли… А так он тот же самый.

Так что если его советский клон – «ГАЗ-26» и, требовал авиационный бензин – то только качеством отвечающего требованиям 1914-1918-х годов.

А какие в те далёкие года были требования к авиационным бензинам?

Это можно понять, зная степень сжатия в цилиндрах двигателя: чем она больше – тем выше должно быть октановое число у потребляемого им топлива. И наоборот – чем меньше, тем ниже.

Какая же степень сжатия была у «ГАЗ-26», который я собираюсь ставить на «Советские студебеккеры», плавающие и полугусеничные бронетранспортёры «БТР-26»?

Она равнялась «4,8» – четыре целых, восемь десятых.

Это много или мало?

И наконец: какое же топливо – требовалось для этого «долгожителя», пришедшего к нам из окопов Великой европейской войны?

Для сравнения: созданный в конце 20-х годов стосильный советский авиадвигатель «М-11» (стоящий на знаменитых «швейных машинках») – имел степень сжатия «5,0» и работал на грозненском, бакинском или на авиационном бензине «Б-70».

Кто-нибудь осмелится назвать горючее для «У-дваса» «бензинами первого и высшего сорта»?

Кто скажет, что производилось его крайне мало?

Покажите мне такого и, я первым кину в него камнем!

Углубляем тему и задаёмся вопросом «на засыпку»:

А на каком бензине ездили советские автомобили и можно ли заливать его в баки «Т-26»?

К вящему удивлению, степень сжатия у двигателя полуторки «ГАЗ-АА» оказалась равной «4,7», у трёхтонного «ЗИС-5» – «4,9»…

Прописью: четыре целых, девять девятых.

Нежданка нежданная, да?!

Степень сжатия у танка и самых распространенных автомобилей – близка и, даже можно смело сказать – почти одинакова. Так что в принципе «Т-26» мог ездить на том же, на чём ездило большая часть советского автопарка. Ну, разве что «октан-корректор» (момент опережения зажигания) надо подрегулировать в нужных случаях.

Мало того, уверен: подобно «Захару» – «ГАЗ-26» может работать и на трактором керосине. Разумеется, предварительно слегка подогретым – для лучшего испарения.

А вот стоящий на внедорожнике «ГАЗ-61» двигатель «ГАЗ-11», имеет уже степень сжатия «6,5»: несколько выше чем даже у «И-16» первых серий с мотором «М-25» и, требует как минимум бензин «Б-70».

А как же «Руководство по эксплуатации «Т-26»»?

Ну, во-первых, ещё Пётр Великий говорил:

Не держись руководства (устава), аки слепой стены!

А во-вторых: а когда писалось то «Руководство»?

Есть все основания полагать, что тогда же – когда и принимался на вооружение танк «Т-26» – в 1931-году.

В те времена, согласен: ничего лучшего, чем «лёгкий грозненский 1-го сорта» в СССР не было.

Но с тех пор много воды утекло и в 1941-м году, даже бензин «Б-74» – который потреблял стоящий на поздних типах истребителях «И-16» двигатель «М-62» со степень сжатия «7,2» – стремительно выбывал из высшей категории…

Октановое число авиационного горючего вплотную приблизилось к отметке «сто».

В общем то понятно, да?

С качеством топлива разобрались, осталось прояснить вопрос об его количестве.

Ведь, что бы не заливали в баки танков или грузовиков – горючего остро не хватало даже в довоенное время и, его – экономили где и как только могли, заменяя в народном хозяйстве всяческими суррогатами. Как только «грянуло» же, в тылу даже пришлось ставить на автомобили газогенераторы. Германцам это простительно – у них своей нефти нет…

Но мы то – мировая бензоколонка, добывшая в предвоенный год 31 миллионов тонн нефти!

Куда она девается, если по количеству автомобилей на душу населения мы отстаём даже от довоенной Польши?

Это можно понять по «Мобилизационному плану на 1941 год по жидкому топливу⁵²».

По нему расчет потребности горюче-смазочных материалов для наземных войск РККА на 1 квартал 1941 года оценивался в 45184 тонн.

Не мало, верно?

На 4 квартал 1941 этого же военного года, предусматривался значительный рост потребления – 55885 тонн.

Рост действительно – значительный. Ведь, планировалось создание к осени одних только механизированных корпусов – почти тридцать штук, по тысяче танков в каждом – не считая тягачей, автомобилей и мотоциклов.

Но обратим снимание на фразу «горюче-смазочные материалы»: то есть в эту цифру входят – не только бензин для автомашин, для «лёгких и устаревших», газойль для «новейших и неуязвимых» танков и керосин с соляркой и лигроином для тракторов… Но и моторные и трансмиссионные масла: автол, солидол, негр-ойл и так далее.

А вот расчёт потребности в авиабензинах(!) для ВВС РККА, опять же – с учетом новых формирований, на 1 квартал 1941 военного года…

572447 тонн!

Это в десять раз больше, чем мечтали получить Сухопутные войска Красной Армии даже в четвёртом квартале!

И опять же заметим: речь идет только лишь о авиационном топливе – бензинам с октановым числом от «70» и выше.

И здесь непонятно: то ли советским самолётам – смазочных масел не надо, а авиационные части обходились без автомобилей и тракторов… То ли всё это – в таблице потребностей для сухопутных частей.

Тогда вообще всё печально.

В 4 квартале 1941-го года же, документом предусматривается рост потребности в авиабензинах Военно-воздушными Силами до…

863518 тонн!

То есть – в полтора раза.

Возможно, этот «Мобилизационной план» (как и жуковский «План контрударов», кстати) был составлен идиотом – совершено оторванным от действительности…

Очень даже может быть!

Но на чём то же он основывается?

Одно со стопроцентной точностью верно: ВВС РККА жрут топливо – как не в себя и, причём – без малейшей пользы для обороноспособности страны, что и доказал весь ход «реальной» Великой Отечественной Войны. И если ограничить их аппетит до разумных пределов – бензина для грузовиков, пикапов и БТР-ов будет от слова «до ху…»… Хм, гкхм…

Хоть залейся им!

В том числе и того самого – автомобильного «грозненского бензина 1-го сорта».

***

Имелись ещё какие-то дела, поэтому ещё на пару часов задержался и приехал домой поздно и голодный как бурый медведь после зимней спячки.

За ужином вижу женский заговор: Светлана какая-то молчаливая, тихо-задумчивая, то и дело вспыхивающая румянцем и, старательно избегающая встречаться со мной взглядом.

Валентина Васильевна наоборот – излишне разговорчивая, своей болтовнёй отводящая моё внимание от падчерицы.

Хмыкнул про себя:

«Вот же две лахудры!».

И погладив по голове дочь Реципиента, отправился спать. Завтра по плану у меня важная встреча…

С самим Богом!

Глава 8. Артиллеристы, Сталин дал приказ: механическая тяга.

Из выступления И. В. Сталина на совещании высшего командного состава РККА по итогам Советско-финской «Зимней» войны. 17 апреля 1940 года: