Текст книги "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 73 страниц)

– Не горячитесь, молодой человек! Через неделю в Соединённые штаты отплывает «Большое посольство»… Вы уже подобрали группу толковых специалистов от вашего Наркомата?

– Практически уже да. Осталось только…

Недослушав:

– Самым важным заданием будет побывать на верфи «Хог Айленд» в Филадельфии и ознакомиться с технологией поточного строительства судов, известного там ещё со времён прошлой мировой войны. Ну и узнать о более свежих новинках в судостроении, заключить долгосрочный договор о сотрудничестве.

В прошло году Британия заказала в Штатах шесть десятков судов и с этого началась история знаменитых транспортов «Либерти» – которых к концы войны, спускали по несколько штук в сутки. Первое будет готово в августе, а всего с 1941-го по 1945-й год было построено 2710 таких судов…

Надеюсь, американские судостроители поделятся с нами секретами поточного судостроения.

За деньги.

***

Однако, это как говорится – «журавель в небе»!

А мне б прежде, хотя бы «утку» и, не ту что под кроватью – а которая плавает.

И вот тут я вспомнил, что Наркомат судостроения выпускал не только военные и гражданские суда, но и корпуса артиллерийских снарядов для сухопутной артиллерии (247 500 штук в 1940-м году), дизельные двигатели, стальной прокат и литьё, и…

Понтонные парки для инженерных войск.

И решил поговорить с Наркомом судостроительной промышленности, что называется «тет-а-тет». Можно было бы конечно и просто приказать… Но тогда он делал всё как «из-под палки».

– А расскажите ка мне товарищ Носенко о понтонных парках, который ваш Наркомат производит для Красной Армии.

Сказать по правде, понтонные мосты – не так мне были интересны (скорее – вообще не интересны) как танки, самолёты и пушки и, в прошлой жизни я как то на этой теме отдохнул…

С материальной частью инженерных войск, оказывается, в Красной Армии был полный ажур.

Его, конечно, не хватало – но найдите мне армию, где всего вдоволь и генералы не требуют ещё?

Таких армий не бывает, по крайней мере на нашей с вами голубой планете.

Понтонных мостов в РККА было великое разнообразие – на всяк вкус и цвет. Вот, например принятое на вооружение в 1938-м году «ТЗИ»…

Что это?

Переправочное средство под труднопроизносимым названием «Труднозатопляемое имущество» – собираемое из набитых сеном, соломой или стружками и так далее, мешкообразных поплавков из прорезиненной ткани. Перевозилось в кузове обычной полуторки, предназначалось для переправы через небольшие реки личного состава и лёгких пушек…

Забавно конечно, но меня не на шутку заинтересовал другой ништяк:

Тяжелый  понтонный парк «Н2П», по словам Наркома судостроения ССР – лучший в мире в своём классе. Спорить не стал, ибо про германские понтонные парки к примеру – я и того не знаю. Предназначен он для наведения наплавных мостов  грузоподъемностью от 16 до 60 тонн.

В список имущества лучшего понтонного парка мира входит куча всякого полезного добра: от трёх буксирно-моторных катеров и трёх же полуглиссеров – до спасательных костюмов и дальномера. Но главным в хозяйстве являются 33 носовых полупонтонов и 15 средних. Это такие открытые сверху железные ящики, по большему счёту, отличающиеся друг от друга только наличием заострённой носовой частью у первой категории. При весе в тонну, каждый из них имеет грузоподъёмность в шесть с лишним тонн. Перевозится в кузове грузовика или на прицепе. Вручную переноситься для спуска на воду десятью бойцами.

При соединении носового полупонтона и среднего (на что уходило 15 минут), получался нормальный понтон…

Название такое: «нормальный понтон».

При установке на транец последнего моторчика в 22 лошадиные силы, получается вполне себе приличная моторная лодка, развивающая до четырех километров в час и с грузоподъёмностью 12 тонн. Но чаще, конечно нормальный понтон применяется в виде элемента наплавного моста

Однако если грузоподъёмность моста надо повысить, к секции добавляется ещё один средний полупонтон, увеличивая её до 18 тонн. Такая сборка называется «полуторный понтон»

***

Но я заинтересовался вовсе не мостами!

Оказывается элементы тяжелого  понтонного парка «Н2П», можно применять и в качестве парома.

Например, паром из двух полуторных понтонов соединённых настилом, собирается за полчаса и позволяет перевозить 16 тонн груза.

Из трёх – до тридцати тонн. Время сборки – 35 минут.

Из шести полуторных понтонов собирается за 55 минут паром грузоподъёмностью до шестидесяти…

Не сдержавшись я воскликнул:

– Так это же готовый паром Зибиля!

– Извините… Чем паром?

Пришлось вкратце проинформировать:

– Германцы, собираясь высаживаться в Британии, кроме всего прочего разработали…

Первоначально каждый поплавок парома-катамарана Зибеля собирался из четырех отдельных понтонных секций в единую конструкцию. Сверху располагался стальной настил, позволяющий перевозить тяжёлые орудия, гусеничную и автомобильную технику, общей массой до шестидесяти тонн. Позже, грузоподъёмность увеличили до ста тонн.

От понтонов быстро полностью отказались, заменив их специальными поплавками.

В качестве силовой установки использовались 4 автомобильных двигателя, которые устанавливались попарно в левом и правом поплавках и работали каждый на свой винт. В некоторых версиях их заменяли дефорсированные авиадвигатели мощностью 240 лошадиных сил. Они позволяли судну общей массой в двести тонн, двигаться со скоростью около шести узлов.

Дослушав до конца, оживший Носенко заглядывая в глаза, спрашивает:

– Предлагаете выпускать такие на Предприятиях судостроительной промышленности СССР, товарищ Сталин?

Дружески улыбаясь и, тем не менее твёрдо:

– Предлагают выйти замуж… Девушкам! А наркомам приказывают.

Тот, грудь колесом:

– Приказывайте, товарищ Сталин!

– Приказываю Наркомату судостроительной промышленности, как можно скорее начать выпуск самоходных катамаранов-паромов! Во всём их многообразии: 15, 30 и 60 тонн. Лёгкость сборки-разборки должна быть сохранена. Возможность плавить по рекам, озёрам, прибрежной полосе моря и при волнении в пару баллов.

Чуть про самое главное не забыл:

– Кстати… Есть ли какие идеи насчёт двигательной установки? Что стоит на вашем этом…

– На буксирно-моторным катером «БМК-70» стоит двигатель «ЗИС-5» мощностью 76 лошадиных сил. Но нам их постоянно задерживают.

– Правильно делают: трёхтонные грузовики стране нужнее, чем катера.

Носенко, довольно дерзко:

– Товарищ Сталин! Верните Наркомату Воронежский моторостроительный завод.

Хотя был в теме, но спросил на всякий случай.

– А это зачем?

– Он выпускал 140– сильные дизели для морского флота, но был забран Наркоматом авиапромышленности.

– Считайте, что он уже возращён. Но не вам, а товарищу Баландину в Наркомат моторостроения. Ничего… Сработаетесь!

***

Допив чай уж было глянув на часы встал, как Носенко:

– Товарищ Сталин! Вы сказали «катамаран» и я сразу же вспомнил.

– Что Вы вспомнили, товарищ Носенко?

– Что в СССР есть лучший в мире катамаран.

Почему-то не удивившись:

– А у нас в СССР – всё самое лучшее: танки, понтонные парки и само собой – катамараны.

Но у него была такая серьёзная физиономия, что волей-неволей и я настроился на серьёзный лад.

Ещё раз глянув на часы, сел на место и поудобней расположившись, приготовился слушать:

– Ну, давайте рассказывайте. Только вкратце: нас товарищи танкисты уже заждались.

Рисунок 82. Глиссер-катамаран ОСГА-25 «Экспресс».

По словам Наркома судостроительной промышленности, в 1938-м году на Чёрном море был спущен на воду пассажирский катамаран ОСГА-25 «Экспресс». Почему такое название, Нарком если и знал, то не сказал…

Да в принципе, я и не спрашивал.

Но судно и вправду было замечательным!

Корпус сваренный из стальных труб, был обшит деревом двух сортов – сосной и ясенем, соединенных бакелитовым клеем. Полное водоизмещение – 42 тонны, максимальная нагрузка 19 тонн. Вместимость – 12 членов экипажа и 150 пассажиров, которым предоставлялся просто невероятный в наших суровых северных широтах комфорт.

Катамаран имеет четыре основных 750-сильных двигателя «ГМ-34» (катерная версия авиационного двигателя «АМ-34») и два вспомогательных «ГАЗ-М1» по 50 лошадок каждый, для экономичного хода и маневров в акватории порта.

Такая мощь позволяла порожнему судну разгоняться до 52 узлов пустым, с грузом 12 тонн – до 46-ти.

Сперва, был настроен довольно скептически:

– Опять поди какой-нибудь «экспериментальный образец». На полигоне – плавает, в море тонет…

Носенко горячо запротестовал:

– Товарищ Сталин! Хотя ОСГА-25 «Экспресс» – существует в одном единственном экземпляре, это не экспериментальный… Это рабочий образец!

Начинает, что-то проясняться.

Задумчиво на него глядя:

– Вот, как?

– До конца лета 1939 года ОСГА-25 «Экспресс» проходил заводские испытания, пройдя в общей сложности две тысячи миль с нагрузкой 12 тонн. В октябре катамаран был принят на баланс сочинского пароходства, а в течении всего 1940-го года глиссер-катамаран регулярно совершал рейсы – за всю навигацию перевезя почти 20 тысяч пассажиров.

Уже удивляясь:

– А почему наши военные моряки не обратили на него внимание⁸⁷?

Носенко разводит руками:

– Товарищ Сталин, я не знаю!

Прикидываю хрен к носу:

Скорость, чуть больше чем у советского торпедного катера «Г-5». Но в отличии от того, несравнимо более высокая мореходность. А двенадцать тонн полезной нагрузки, позволяет установить кое-какую броню и разместить довольно приличное для катера вооружение. На вскидку – четыре 533-мм торпеды «53-27», глубинные бомбы или мины и, пару установок спаренных 23-мм зенитных автоматических пушек – это как пить дать.

Опять же, если доработать квадратным напильником, может получиться неплохой десантный катер. Осадка всего метр десять, следовательно способен подойти к берегу, особенно если оснастить откидными сходнями. Сто пятьдесят пассажиров, при грузоподъёмности в двенадцать тонн, способные превратиться как минимум в триста-четыреста вооружённых солдат. На верхней палубе разместится если не танк – то пара БТР-ов этот точно.

Перехожу на предельно деловой тон:

– Где строился катамаран? Раз из дерева, значит – на какой-нибудь мебельной фабрике?

– На московском авиационном заводе «№1».

Отмахнувшись:

– Это одно и, тоже! Значит, в ваш Наркомат надо передать несколько авиазаводов из НКАП – там с деревом там работать умеют. Но «Завод №1» я вам не отдам – слишком жирно будет!

Четверть всей выпускаемой в стране авиатехники… Шалишь, брат!

Достаю блокнот, карандаш и:

– Ленинградский «Завод № 23», московский «№ 301» и «№ 31» в Таганроге. Ну а двигатели пока будем снимать с этого плавающего говна – торпедных катеров «Г-5». Апосля возможно, этому катамарану и «АМ-38» обломится, или ещё что покруче…

Например, дизели с «Хер-2».

Ленинградский «Завод № 23», бывший «Руссо-балт», ныне выпускает «У-2», который можно выпускать и где-нибудь в другом месте…

Мало ли на Руси столярных мастерских?

«Таганрогский завод имени Димитрова №31», ранее специализировался на производстве летающих лодок.

Так что там в теме!

Входящий в НКАП Московский «№ 301» в Химках – это прежде была мебельная фабрика, предназначенная для обустройства здания Дворца Советов, затем – «Кунцевский завод авиационных винтов и лыж». В данный момент же, завод – выпускающий музыкальные инструменты, а точнее – рояли.

Можно на войне обойтись без роялей?

Нужно!

На скорую руку написав пару слов:

– На совещание с танкистами больше не ходите: о всех решениях там принятых – Вас оповестят, если они непосредственно вашего наркомата касаются. Сейчас направляйтесь в мой Секретариат и пусть оформляют…

Пожимая на прощанье руку:

– …И прямо с сегодняшнего дня начинайте работать, товарищ Нарком!

Глава 17. «Прокачать железо»: действительно лучший танк Второй мировой войны.

Академик В.С. Емельянов, о встрече Сталина с конструкторами танка «Т-34»: 

«Морозов:

– Новая башня гораздо лучше держит снаряд из пушки. Монолитная броня не имеет таких уязвимых мест, как сварная.

Сталин:

– Это соображение серьёзное. Скажите, товарищ, а как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню?

Морозов:

– Положение центра тяжести танка измениться не должно. Ну если и поменяется развесовка, то незначительно.

Сталин:

– Мне, товарищ конструктор, такой инженерный термин – «незначительно» – не знаком. Покажите расчёты!».

После обеда, генеральный апгрейд танка «Т-34» я начал «с конца» – если сравнивать с таковым же дообеденным перезапиливанием «КВ».

– Одного штурмового танка Красной Армии мало, ей нужен маневренный танк для действий в глубине обороны противника после прорыва его обороны – пусть даже и «лёгкого бронирования»…

Конечно же ни про какой «Т-34М» (или как там) его я даже не заикался. Его проект будет готов лишь в апреле месяце и, навряд ли, я что-то смогу кардинально изменить.

«Реальный» Т-34 провоевал всю войну?

Провоевал.

И этот провоюет!

Особенно, если не полениться и совсем немного поработать над ним с набором напильников в руках.

– …И их должно быть не просто много, товарищи харьковчане. А очень много!

От харьковчан, после генеральных испытаний их новейшего, неуязвимого и вообще – «лучшего танка Второй мировой», в живых осталось всего трое… Да и то – имевших у его созданию несколько апосредственное отношение: Директор «Завода № 183» Максарев, главный инженер того же предприятия Махонин и «районный инженер» – главный приёмщик от ГТУ КА на «Заводе № 183», военинженер 2 ранга Козырев.

И все трое мне внимательно внимали, боясь пропустить хоть слово.

– План на осень этого года – две тысячи танков и специальных машин на их базе в месяц.

У всей троицы синхронно отвисли челюсти а, в зале раздалось единое «Аааххх!».

Первым придя в себя, Махонин:

– Товарищ Сталин! Это – невозможно!

Я же весело щерясь:

– Невозможно, или не реально?

Сбит с толку, смотрит по сторонам, но не найдя подсказки:

– А какая разница?

– «Не реально» – спать на потолке, или штаны через голову снимать. А всё «невозможное» – возможно, если хорошенько подумать и сильно захотеть.

Обращаясь к Наркому танкостроения, приказываю:

– На базе головного предприятия – Харьковского танкового завода «№ 183», создать Производственное объединение «Южные машиностроительные заводы» (ПО «Южмаш»). Кроме него и харьковского же «Завода № 75» – переходящего с производства танковых дизелей на производство танковых же трансмиссий, в объединение входит Мариупольский завод «Имени Ильича» и «Николаевские объединённые государственные заводы имени Андре Марти»…

От полученного – воистину царского подарка, харьковчане буквально остекленели…

Ещё бы!

Первое предприятие, это понятно: броня.

А второе?

ООО!!!

Это – «Монтана»!

А «Монтана» – это пизд… Хм, гкхм…

Ах, какой я молодец!

Это – судостроительные верфи, на которых в разное время было построено до трети всего флота страны – как гражданского, так и военного. После их, почитай – бескровного захвата гитлеровцами (или даже румынами, точно не помню), на верфях судостроительных заводов в Николаеве осталось множество недостроенных советских кораблей: линкор «Советская Украина», лёгкие крейсера «Орджоникидзе» и «Свердлов», эсминцы «Отменный», «Обученный», «Отчаянный» и «Общительный», 4 сторожевых корабля класса «Ястреб», несколько подводных лодок и ряд других кораблей помельче.

Целый флот довольно-таки приличной морской державы!

Большинство из них за время оккупации были частично или полностью разобраны на металл – который был вывезен на предприятия Рейха, или использовался на месте для создания долговременных оборонительных укреплений против Красной Армии.

Кроме корпусов кораблей с готовностью от трёх до двадцати двух процентов, германцы разжились на николаевских судостроительных заводах массой ценного заводского оборудования, уже изготовленными механизмами корабельных систем и вооружения.

Ну и опять же – кадры!

Угнанные в Германию кадры судостроителей, которые могли бы делать до войны не бесполезные плавающие утюги, а танки. Танки, которые могли бы вообще не допустить захвата города. Но вся наша история, увы, состоит из одних лишь упущенных возможностей…

Общая площадь судостроительных предприятий Николаева составляет под сотню квадратных километров. Их производственные мощности сосредоточены в 286 производственных зданиях и 165 промышленных сооружениях.

Это целый комплекс почти полного цикла!

Цеха металлообработки, изготавливающие заготовки и отдельные детали корпусов судов из листового и профильного проката – включает в себя участок правки листового и профильного проката, участок порезки листа толщиной от 3 до 100 мм, максимальным габаритом 3000×12000 мм. Широкий ассортимент листогибочного и прессового оборудования, позволяет производить гибку листовой и профильной стали толщиной до 60 мм.

Транспортировка полуфабрикатов и деталей между производственными участками осуществляется с помощью рольгангов и кранового оборудования грузоподъемностью от 2 до 20 тонн. Пропускная способность имеющегося оборудования позволяет обрабатывать около 40 000 тонн металла в год.

Сборно-сварочные цеха оборудованы кранами грузоподъёмностью 30 – 80 тонн, что позволяет изготавливать секции весом от 30 до 120 тонн.

Своё машиностроение – судовые вспомогательные механизмы, двигателестроение – паровые котлы и турбины и, даже малярное производство… Николаевские судоверфи выпускали даже вагоны и паровозы для собственных нужд.

Так что ещё надо?!

После начала выполнения десятилетней программы строительства «Большого флота», ничего гражданского на верфях не строилось. А после свёртывания программы строительства «Большого флота», дальнейшее нахождение последних предприятий в составе Наркомата судостроительной промышленности, является бессмысленным.

***

Однако, имеется и одна серьёзная проблема.

Город Николаев находится западнее Днепра и по плану Бонч-Бруевича должен быть одним из «фестунгов»: городов-крепостей – которые остановят Блицкриг.

Город сдвинуть с места и эвакуировать на восток невозможно.

А созданный на базе Николаевских судоверфей танковый завод?

Запросто!

Из этого вытекают следующие мои решения:

– Производство танков в Николаеве должно быть организованно в два этапа: на месте. На эвакуированном из города оборудовании. Поэтому я изначально приказываю организовать выпуск танков на переоборудованном в танковый завод плавучем доке, где необходимо установить всё необходимое для этого оборудование.

Что за «плавучий док» такой?

Сам не знал, чем угодно клянусь – хоть «послезнанием»!

Обратил внимание на этот док тогда, когда Бонч-Бруевич предложил сделать из него плавучую батарею – использовав броню и артиллерию с недостроенных кораблей. Тоже – неплохая и даже отчасти гениальная идея, конечно…

Но моя идея – во сто крат гениальней!

Вот я ему и говорю:

– Да загоните в Букинский лиман хоть весь Черноморский флот, Михаил Дмитриевич! Всё равно кроме как быть «плавучими батареями», его корабли ни на что не способны…

А там, у одного линкора «Парижская коммуна» – двенадцать двенадцатидюймовых орудий и непробиваемая сухопутными орудиями броня.

– … А этот док я Вам не отдам! Ни за какие коврижки, ни за какие деньги, ни за всё золото этого мира или даже обитаемой части нашей Вселенной!

Тот побухтел по-стариковски, конечно, но скоро успокоился и перечить не стал.

Так вот: уникальнейший плавающий док Николаевских судоверфей – был построен в 1916-м году для обслуживания и ремонта линкоров типа «Императрица Мария»⁸⁸. Его длина 170 метров, ширина – 50 и грузоподъемностью 30 000 тонн.

Впечатляет, не правда ли?

Кроме одиночных гигантских линкоров, в нём может ремонтироваться сразу по три судна или корабля поменьше размерами.

Это – уже практически готовый плавучий завод: в состав оборудования входят шесть паровых котлов, четыре электрогенератора, четыре подъёмных крана, помпы, компрессоры, опреснители воды и многое другое.

Разместить на нём металлорежущие станки и прочее – перечисленное выше оборудование с «Николаевских объединённых государственных заводов имени Андре Марти» и, готово!

Сама идея ясна, да?

Как враг подойдёт к городу – плавучий танковый завод, наиболее ценное оборудование и запас комплектующих на нём – будет отбуксирован в безопасное место (например, в Новороссийск) и там продолжит выпуск «Т-34»⁸⁹.

Иду дальше и заявляю:

– Вообще: любое предприятие Донбасса или Юго-Восточной Украины, отдельный цех или часть их оборудования – необходимость которого признана полезной для выполнения плана по производству танков, должно быть немедленно включено в ПО «Южмаш».

Увидев, что Кулика вот-вот «Кондратий обнимет», уточняю:

– Только без фанатизма, товарищи харьковчане! Узнаю, что беспредельничаете – обижая, к примеру – артиллеристов, или предприятия производящие боеприпасы – строго накажу. И не забывайте, что не это не навсегда: как только свернём Гитлеру его леблядиную шею – тут же предприятия будут возвращены прежним хозяевам. В частности Николаевские судоверфи – в Наркомат судостроения СССР.

«Оживший» Малышев задаёт вопрос:

– Товарищ Сталин! А кого назначить во главу двух производственных объединений – «Севмаша» и Южмаша»?

Охотно объясняю:

– Во главе каждого ПО будет находиться «Совет директоров», состоящих из руководителей входящих в него предприятий. Но решающее слово за директорами головных предприятий, конечно: Кировского и Харьковского.

Зальцман и Максарев облегчённо вздохнули и расслабились. Я же завершил организационный период так:

– Как часто «Советы директоров» будут встречаться, какие вопросы решать и какими полномочиями обладать – сами договаривайтесь. Не договоритесь – товарищ Кобулов пришлёт к вам группу «эффективных менеджеров быстрого реагирования». Те, любые проблемы разрулят в момент!

Заведующий «Главного промышленно-экономического отдела при Совнаркоме СССР», плотоядно ухмыльнулся и потёр друг об друга – похожие на обезьяньи, жирные волосатые руки.

Судя по реакции на лице руководителей Кировского и Харьковского танковых заводов – консенсус с подшефными предприятиями будет обязательно найден.

***

Ну и наконец приступили непосредственно к апгрейду «лучшего танка Второй мировой войны», по версии канала «Дискавери».

«Т-34», то бишь.

Спрашиваю у танкистов:

– Кроме двигателя, КПП и трансмиссии – вопросы по которым мы уже с вами решили и, проблем с обзорностью – которую грозится устранить к этому маю товарищ Федоренко… Какие недостатки этого «среднего танка лёгкого бронирования» – следовало бы устранить в первую очередь? Кто как думаете, товарищи?

После небольшого, но энергично-эмоционального срача – выяснилось, что наших будущих танкистов «Бригады нового строя» – в основном беспокоят две беды:

Расположение топливных баков в боевом отделении и особенно, его же – боевого отделения, теснота. Она приводит к неудобству, а та в свою очередь – к снижению боевых характеристик танка.

Вот, например такие высказывания:

– Товарищ Сталин! Я исполнял обязанности заряжающего и скажу всю правду: в этом танке – не повернуться, чтобы об что-нибудь не удариться! Как заряжать орудие, если при повороте башни – ползаешь с полуметровым 76-мм выстрелом в руках на карачках за его казённой частью или раком пятишься от него? Вот и получается, что вместо пяти-шести выстрелов в минуту – удаётся дать не более одного-двух.

Это – от отсутствия вращающегося полика боевого отделения. Отсутствие же его – от присутствия пружин балансирной подвески и топливных баков и, как следствие – всё той же тесноты.

Другой:

– Надо, или садить в этот танк лилипутов из цирка, или как-то увеличить внутренний объём – особенно башни. И пора уже, наконец, дать танку освобождённого от других обязанностей командира. Ведь, почему при том же орудии, боевая скорострельность «КВ» – в несколько раз больше, чем у «Т-34»? Потому что у него башня просторней, удобней и главное: в ней находится командир – наблюдающий за обстановкой снаружи и организующий работу наводчика.

Третий:

– После выстрела – линия прицеливания смещается и, наводчик не видит куда попал снаряд – с перелётом или недолётом. А следовательно не может внести поправки перед следующим выстрелом. Отсюда и отвратительная меткость, особенно на дальних дистанциях! А был бы в башне командир, он бы подсказал – выше брать перед следующим выстрелом или ниже!

Ну и, так далее и тому подобное и, в том же духе…

Когда все выговорились и уставились на меня, переспрашиваю:

– Короче, танк без командира Красной Армии не нужен?

– Не нужен, товарищ Сталин.

– А командиру в нём не быть – до кардинального увеличения внутреннего объёма машины? Так?

– Так, товарищ Сталин.

Затем, обратившись к руководству Харьковского танкового завода:

– Товарищи, работаем вместе! Я вам называю конструктивные изменения, а вы говорите – будут они способствовать увеличению выпуска танков или наоборот. Понятно?

– Понятно.

– Тогда начнём, помянув Маркса с Энгельсом…

Вероятно, насторожившиеся харьковчане подумали, что товарищ Сталин – с места в карьер заставит их ставить двигатель «М-17Л» поперёк корпуса, заменять пружинно-балансирную подвеску торсионной или ещё что-нибудь в этом роде – включая сюда и навязшую во язытцах командирскую башенку.

Но я зашёл с другого конца – сумев в очередной раз до изумления удивить конструкторов и командиров-танкистов сидящих в зале:

– Как вы считаете: если убрать эту ваш долбанный «подкрылок» – из-за которого погиб товарищ Морозов и его друзья – облегчится производство танков в целом, или наоборот – затруднится?

Рисунок 85. Один из вариантов соединения бронелистов подкрылка «Т-34». Не показано соединение 15-мм днища подкрылка к вертикальному 45-мм борту в нижней части корпуса. А это – ещё не менее двух швов.

От радости, у главного инженера Махонина, чуть не случился нервный срыв. Он соскочил и заорал:

– Облегчится! Там пять сварных швов – по пять по пять с половиной метров длинной, каждый!

Его восторг вполне для него понятен.

Конструкторы в КБ начертили конструкцию танка, в опытно-экспериментальном цеху лучшие специалисты воплотили её в металл, испытатели испытали, на «самом верху» чиновники утвердили, приняли на вооружение и рекомендовали в массовое производство…

Всё!

Голова больше ни у кого не болит… Ну, или – почти не болит.

А исполнять это постановление и отвечать за массовое производство – ему и главному технологу завода. И тут оказывается, что конструкция как будто специально сделана, чтобы его затруднить.

И ничего не поделаешь – утверждено «на самом верху»!

Но тут приходит «лесник» (Сталин) и избавляет от одного из самых нетехнологичных элементов конструкции.

Как тут не возликуешь?

Добавлю от себя: дык, ведь перед тем как сваривать – нужно подготовить три бронелиста трёх разных толщин. 45-мм – вертикальный борт, 40-мм – расположенный под «рациональным углом» подкрылок и 15-мм – днище подкрылка. И это не считая 45-мм вертикальный бронелист, к которому вся эта хренотень приваривается.

Их надо сперва вырезать, хрен с ним – автогеном, а потом подготовить кромку к сварке. Видимо, на каком-то виде фрезерного станка – иначе никак. Так как бронелисты подкрылка свариваются под «рациональными» углами, то и эта кромка – должна быть подготовлена-обработана под определённым углом, с довольно высокой точностью… Иначе нужного сопряжения не будет.

В общем, этот «подкрылок» – кошмарный ужас технолога, а не только танкиста!

А я одним махом этот лютый ужас ликвидировал. Теперь у технологов Харьковского завода, задача простейшая из всех возможных: под прямым углом соединить борт корпуса с днищем и крышей боевого и трансмиссионного отделения. Теперь наличие специальных фрезерных станков, сварочного оборудования и высококвалифицированных специалистов при них – будет меньше влиять на серийный выпуск бронекорпусов «Т-34».

***

Чуть остыв, Главный инженер застывает в недоумении:

– Без подкрылков, не будет топливных баков в боевом отделении…

Ему ответили из зала:

– Да и х… с ними!

Судя по голосу, это выкрикнул капитан Славин. А может быть и не он. Но это было выражением общего мнения в зале.

После того, как вызванное этим сочно-красочным выражением веселье стихло, подняв указательный палец вверх, спрашиваю:

– Слышали?

Махонин чешет репу:

– Слышать то, слышал… Но куда их, баки то? В отделение управления, разве что – на место бывшего стрелка-радиста? Да и кормовые баки – топливные и масляные, из-за ликвидации подкрылков станут значительно меньше в объёме.

Вопрос в принципе задан правильный: из-за возвращения карбюраторного двигателя – пробег танка и, так упал – как бы не втрое, а тут его ещё и более половины заправки лишили…

Что делать?

Морщусь недовольно:

– А что если чуть-чуть мозгами пошевелить?

Подождав с минуты и поняв, что это у него не получается, вздыхаю:

– Вы ещё не забыли, товарищ инженер что мы с вами уже установили в «Т-34» двигатель «М-17Л»?

– Нет, товарищ Сталин.

– А карбюраторный двигатель меньше потребляем масла. Каков общий объём масляных баков был у «БТ»?

– Пятьдесят литров, товарищ Сталин.

– А у дизельного «Т-34»?

– Два бака по сорок литров. Восемьдесят то есть. Но этого – мало….

– А «Т-34» с М-17Л» хватит и пятьдесят литров!

Лицо у того светлеет:

– Понял, товарищ Сталин!

Бурчу:

– Тут бы и лесной ёж понял, если ему так разжевать.

Далее:

– Где расположены аккумуляторные батареи вашего танка?

В то время аккумуляторы – это такие здоровущие и тяжелейшие ящики, занимающие просто дофигища внутреннего объёма.

Махонин, без запинки отвечает:

– Попарно на днище по обеим сторонам двигателя. Под радиаторами.

Решение, достойное премии Дарвина!

Мало того, что с радиаторов на аккумуляторы обязательно должно капать, так ещё их облуживание – задача невероятной сложности. Любой автовладелец советских времён знает, что надо постоянно проверять уровень и плотность электролита в банках аккумуляторов.

Как это сделать на «лучшем танке Второй мировой войны» я без понятия.

В принципе, дизельный «Т-34» имеет пневмозапуск как основной и, это не так критично.

630-ти сильный «М-17Л» тоже имеет устройство пневмозапуска, но его свечам зажигания нужна искра. Так что аккумуляторы так и так нужно переносить в более удобное для обслуживания место. Тем более для запуска карбюраторного двигателя, они могут быть и меньшей мощности, а значит – менее тяжёлые и габаритные.

– Так вот, товарищ Главный инженер, аккумуляторные батареи приказываю из моторно-трансмиссионного отделения перенести в отделение управления, на место бывшего стрелка. А на их место установить топливные баки. Сколько это будет в литрах?

Тот, достав из кармана логарифмическую линейку, минуты через две выдал результат:

– Около ста литров, товарищ Сталин.