Текст книги "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 73 страниц)

Как мне уже доложили – специально ради такого случая, он сбежал из госпиталя.

Молодец!

Пожалуй, вместо «Знака почёта», надо дать ему не забыть орден «Трудового красного знамени».

Кроме этого, здесь же присутствовал Нарком обороны СССР маршал Кулик, Нарком артиллерии Елян, конструкторы артиллерийского вооружения Петров, Грабин и другие официальные лица.

Сперва, с очень резкой и даже крайне нелицеприятной критикой в адрес танкостроителей, выступали товарищи военные. Их можно было понять: им обещали неуязвимо-несгораемые танки, а взамен подсунули…

Вот мнение одного из них:

– …Дерьмо!

Другие высказывания в адрес «лучших танков Второй мировой войны», были конечно помягче, он общий смысл такой:

– На таких танках воевать нельзя!

По очереди выступавшие танкисты требовали одно и то же:

– Увеличить надёжность, обзорность, толщину брони, удобство работы экипажа, убрать топливные баки из боевого отделения.

Представители обоих заводов, отвечали – тоже довольно односложно, уже мной слышанными аргументами, из которых следовал всё тот же вывод:

– Желания товарищей военных мы удовлетворить, конечно, можем. Но только вообще оставив Красную Армию без танков.

И после этого перечислялись многочисленные проблемы, мешающие например – установить на «Т-34» торсионную подвеску, или на «КВ» – форсированный до 800 лошадиных сил «дизель «В-2».

Довольно убедительно, надо признать!

Сижу, верчу-кручу в руках карандаш, внимательно и терпеливо слушаю. И когда все выговорились, вновь как и в субботу, говорю танкистам:

– Других танков для меня у вас нет!

Встав, походил и остановившись напротив генералов Лелюшенко и Борзилова – Командира и Заместителя командира «Танковой бригады нового строя», объясняю буквально на пальцах:

– Как нет войны без убитых раненных и пленных – точно также не бывает неуязвимых танков. Со времён египетских фараонов в соревновании снаряда и брони, рано или поздно выигрывает снаряд. В ответ на увеличении толщины крепостных стен, всегда выдумывали какую-нибудь «царь-пушку». И тогда на первую роль выдвигается не прочность брони, а организация боя – позволяющая не подставлять её под снаряд.

– Мы не можем бесконечно увеличивать защиту наших танков. Но в наших силах разработать такие тактические приёмы, так организовать взаимодействие между частями и подразделениями и родами войск – чтобы потери стали минимальными.

Указательный палец вверх и, обведя взглядом зал, обращаюсь к военным:

– Вот для этого то и было создана ваша бригада, товарищи командиры! Разработать новую тактику общевойскового боя танковых войск, в которой броневая защита будет хотя и обязательным элементом – но отнюдь не решающим фактором успеха.

В ответку из зала, сопровождаемое одобрительным гулом голосов, послышалось:

– Мы целиком оправдаем ваше доверие, товарищ Сталин!

Улыбаюсь в том направлении:

– Ни на секунду не сомневаюсь в этом!

Затем, обратившись в сторону притихших производственников:

– Но и вы, товарищи, должны максимально напрячься и сделать всё от вас зависящее, чтобы улучшить танки – не снижая, а напротив увеличивая их выпуск. Уверен, что если мы с вами сегодня хорошенько подумаем – то уже завтра запросто сможем сделать это. Ну если и не завтра – то к маю-июню – это точно.

Вижу протянутую руку:

– Разрешите?

– Разрешаю, товарищ Махонин.

Встав, Главный инженер Харьковского завода, отрапортовал:

– Товарищ Сталин! Я выполнил ваше поручение и с сегодняшнего утра, танки «Т-34» выпускаются с правильно установленным вытяжным вентиляторов на башне.

Показывая рукой на него, говорю кировчанам во главе с одноглазым Котиным:

– Вот видите? Можем же, когда захотим!

После некоторого оживления в зале, предельно жёстко обрываю веселье:

– Я вас слушал долго и внимательно. Теперь слушайте вы меня, записывайте – у кого память плохая и исполняйте… Ибо мои решения будут окончательными и обсуждению не подлежат!

– Первым делом я запрещаю проектирование бронетехники без ведома Государственного Комитета Труда и Обороны, а уже начатые разработки – заморозить вплоть до лучших времён и моего особого распоряжения. Сперва, надо довести до ума уже принятые на вооружение танки – бросив на это все силы. Затем, уже думать над чем-то более продвинутом.

Это, чтоб унять неуёмный конструкторский зуд: в Ленинграде на Кировском заводе уже полным ходом идут работы над «Т-150» (иногда именуется как КВ-150 или Объект 150) а, по весне начнётся обострение – творческий запил 68-ти тонного «КВ-3».

Лучшие инженеры и самые квалифицированные рабочие занимаются откровенной хернёй, меж тем серийный «КВ» – и полусотни километров пройти не может, чтобы не сломаться.

Смотрю в глаза Директора Кировского завода и спрашиваю:

– Товарищ Зальцман! Вы слышали приказ?

Тот, с напускным удивлением на лице – типа, «а что, сразу Зальцман? Крайний, что ли?», тем не менее, с предупредительной готовностью ответил:

– Слышал, товарищ Сталин.

– Надеюсь, Вы не только слышали приказ Председателя ГКТиО – но и непременно его выполните.

На Харьковском заводе положение не лучше: «Т-34» там считают некой «переходной моделью» и лучшие конструкторские умы брошены на запил многочисленных вариантов танка, известного в будущем как «Т-34М». Он, конечно, был лучше, но…

Но его просто не было. Ибо, завод был не в состоянии освоить его массовое производство без кардинальной реконструкции. «В реале», его собирались выпускать с 42-го, но так и не собрались.

Далее, переглянувшись с маршалом Куликом, продолжаю:

– Никакого отвлечения персонала Кировского и Харьковского заводов для помощи в налаживании производства танков в Сталинграде, Челябинске или ещё каких других местах…

Всё равно, вплоть до эвакуации профильных заводов, серьёзное производство танков там наладить не удалось. Я не собираюсь отступать восточнее Днепра, эвакуации не будет.

Так на фига, спрашивается огород городить?

Вспомнив кое-что:

– Товарищ Нарком обороны! Вы уже определились, где будет производиться тяжёлый артиллерийский тягач «Ворошиловец»?

– Так точно! На сталинградском заводе «Баррикады».

Вновь к харьковчанам:

– Вот видите? Мало того, мы наоборот вас разгружаем от всего непрофильного… Танки, только танки и ничего кроме танков! Если учитывать, что вы избавлены от выпуска запчастей к «БТ», от ремонта «Т-35» – то у вас освобождаются приличные производственные мощности.

В прежнем плане на 1941-й год, Завод №183 должен был выпустить одних только запчастей к «лёгким и устаревшим» танкам на сумму 22 231 600 рублей.

В том числе 100 главных фрикционов, установленных на двигателях «М-5» для танков «БТ-5», 300 главных фрикционов, установленных на двигателях «М-17Т» для танков «БТ-7»,75 главных фрикционов, установленных на дизелях «В-2» для танков «БТ-7М», 330 коробок передач для танков «БТ-7» и «БТ-7М».

Отмена всего этого, будет способствовать увеличению производства более современных танков «Т-34» и повышению их качества.

Директор завода встал, положил руку на грудь и слегка поклонившись президиуму:

– А вот за последнее – огромное спасибо от всего трудового коллектива, товарищ Сталин! Замучал нас уже ремонтами этот пятиглавый урод.

Судя по реакции в зале, по крайней мере – многие в нём, с этим были согласны.

Спешу обрадовать и кировцев:

– Точно также вы освобождаетесь от возни с «Т-28» и всего непрофильного.

Встав, директор Зальцман задаёт вопрос:

– И даже от авиадизеля «М-40⁸⁶», товарищ Сталин? Которые, нас хотят заставить выпускать наряду с «В-2К»?

На пару секунд теряюсь, но потом отыскав в «послезнании» соответствующую инфу, твёрдо отвечаю:

– От него в первую очередь.

Сам же думаю, играя желваками:

«И уже даже сюда, НКАП успел засунуть своё свиное рыло! Пора за вас, граждане летуны, уже всерьёз браться».

***

Переждав ликование, поочередно глянув на директоров обоих заводов, задаю уточняющий вопрос:

– Общей проблемой для обоих танков, является дизельный «В-2». Так ли это?

Общим мнение заводчан было:

– Так, товарищ Сталин! Мало того, что он – ненадёжен, так ещё и его недостача сдерживает производство самих танков.

Интересуюсь:

– А почему нельзя выпускать столько этих дизелей, сколько надо?

Главный инженер Харьковского танкового завода внёс окончательную ясность в этот вопрос:

– Из-за неотработанности технологии изготовления и низкой квалификации рабочих и служащих, моторы выходят с дефектами. Их приходится по нескольку раз перебирать и ремонтировать, меняя запчасти, что занимает целую уйму времени. Мало того, даже из воинских частей – куда поступили первые «Т-34», уже прибывают моторы для капремонта! Поэтому без привлечения дополнительного оборудования и специалистов, нарастить производство дизелей «В-2» и одновременно улучшить их качество… Невозможно!

Передохнув после слишком бурной речи, продолжил:

– К тому же нам постоянно недодают дюралюминия для литья блоков и головок и, импортных свёрл.

Про люминий то я знал… А вот про свёрла – слышал впервые.

Враз насторожившись:

– Что ещё за «свёрла» такие?

Тот, вкратце вводит в курс дела:

– Сверхтонкие свёрла для сверления распыляющих отверстий в форсунках. В СССР не производятся, закупаются в Америке, стоят дороже золота по весу, каждого хватает всего на пару отверстий… После этого – хоть выбрасывай.

«Каждого хватает всего на пару отверстий» – в это охотно верю. Во время войны, вместо жоппоруких слесарей-мужиков – набранных по объявлению, сверлить форсунки поручили девчатам-кружевницам из ФЗУ… Эээ… Дай Маркс память… Кажется из Вологды. И дело сразу наладилось.

Ладно, позже подскажу: «В-2» и его половинка – «В-4», ещё пригодятся.

Это было последней «соломинкой» – сломавшей хребет «верблюду» дизелизации танковый войск Вооружённых Сил СССР.

– В общем, увеличить выпуск «В-2» никак нельзя, товарищ Махонин?

– Категорически нельзя!

Обращаюсь к залу:

– Танки, Красной Армии нужны – как хлеб, как воздух! Даже если они такие дефективные, что выпускают в Ленинграде и Харькове. Танков без двигателей не бывает, а по некоторым уважительными причинам – из-за американских свёрл в частности, завод не может увеличить их выпуск… Ну и что будем делать, товарищи?

Из рядов танкистов выкрикнули то, чего я так долго ждал:

– Верните нам «М-17», товарищ Сталин!

Последовал шквал одобрительных выкриков:

– Правильно!

Ничего не оставалось делать, как развести руками:

– Глас народа – глас божий! Приказываю Кировскому и Харьковскому заводу, установить в танки двигатель «М-17» соответствующих модификаций. Дизели «В-2» снять, дефорсировать до 370 сил и отдать в распоряжение Наркомата артиллерии, для использования на тягачах. Письменное распоряжение ГКТиО получите в самое же ближайшее время. Возможно, уже сегодня вечером.

Видимо такое решение уже давно было на уме и вертелось на языке у многих, поэтому после его оглашения раздался гром аплодисментов…

Хоть «на бис» его повторяй!

Подождав когда в зале угомонятся, задумчиво продолжаю:

– Освободившиеся же от производства мощности «Завода № 75»…

В этом месте ненадолго завис.

Харьковский танковый завод (до 1922 года – «Харьковский паровозостроительный завод»; до 1939 года – «ХПЗ имени Коминетерна», до 1960-х годов – «Машиностроительный завод № 183») имел в том же городе филиал – «Завод транспортного машиностроения № 75», на котором и изготавливали дизели «В-2».

Сперва хотел его отдать Баландину в Наркомат моторостроения СССР. Потом хорошенько подумав, решил:

– На освободившихся от производства дизель-мотора площадях, организовать производство планетарной трансмиссии конструкции Данченко и Благонравова. Самих же этих товарищей назначить руководителями КБ «Завода № 75».

Что проще: дизель или планетарная трансмиссия?

Конечно, последняя!

Поэтому в успехе я не сомневаюсь.

– Насколько мне известно, уже в ноябре прошлого года, был готов проект однопоточной механической «планетарной трансмиссии» для танка «Т-34», разработанный в двух вариантах. Так вот, товарищи харьковчане: три месяца вам на раскачку и чтоб в мае месяце, один из вариантов уже стоял на вашем танке.

Максарев с Махонин, переглянувшись:

– Потребуется заменить часть оборудования.

Показывая на Малышева, с готовностью:

– Подавайте заявку в Совнарком через Наркомат танковой промышлености и любой ваш каприз – тотчас будет выполнен, товарищи! Но если в мае на «Т-34» не будет планетарной трансмиссии – пеняйте на себя.

Далее:

– Конструкторскому Бюро «Завода № 75» даётся ещё одно задание: спроектировать планетарную трансмиссию и для танка «КВ».

Обернувшись в сторону представителей Кировского завода, безапелляционно заявляю:

– В ответ, специально созданная группа конструкторов во главе с товарищем Шашмуриным, разработает для «Т-34» пятиступенчатую коробку передач… Ну и про себя – для «КВ» не забудет, конечно.

Наклонившись, поискав глазами в зале, а затем найдя – вперившись взглядом:

– Сможете, товарищ Шашмурин?

То, не смог сказать «нет» самому Вождю:

– Смогу, товарищ Сталин.

В «реальной истории» он действительно смог, создав к лету 42-го года уникальный механизм, годный для танков массой до ста тонн и отличающийся исключительной надёжностью.

Почему в «текущей реальности» не сможет? Особенно, если не отвлекать его на всякие там «КВ-3» и прочие советские «Маусы».

– Со сроками не тороплю, но чтобы в том же мае – новые КПП уже стояли на танках!

Обращаюсь к одноглазому Котину:

– Кроме двигателя и коробки передач, у вашего танка регулярно выходят из строя бортовые передачи. Какие меры предпринимаются?

– Нашим конструкторским бюро разрабатываются новые бортовые передачи.

– И, что?

После «генеральных испытаний, Главный конструктор танка «КВ» – смотрел на меня как Альхен на Остапа Бендера – «голубея» единственным взглядом:

– В марте они будут испытаны и если дефектов не обнаружится, с апреля будут введены в серийное производство.

Насколько мне известно из «послезнания», действительно: в начале марта на Кировском заводе приступили к испытаниям танка с двигателем «В-2К» форсированным до мощности 650 «лошадей» и новыми бортовыми передачами.

22 марта испытания были завершены, однако результат их оказался двояким.

Двигатель, как говорится «не подвёл»: он «капризничал», сильно перегревался, не развивал необходимых оборотов и в результате был забракован. Бортовые передачи же, напротив – работали хорошо и с апреля месяца 41-го, были поставлены на серийные машины.

– Ну, ловлю на слове!

Переглянувшись со своими, Котин:

– Товарищ Сталин!

– Внимательно слушаю…

– Думаю, что в танки «КВ» правильнее было бы установить двигатель «ГАМ-34БТ» – танковую версию авиационного «М-34».

Сей микулинский движок, будучи произведён в количестве десяти тысяч штук – немногим менее распространён, чем лицензионный «М-17». Его устанавливали на практически все серийные и опытные самолёты, на торпедные катера и на экспериментальные тяжёлые танки – «Т-100» и «СМК».

– Почему Вы так думаете, товарищ Котин?

– Он мощнее – 850 лошадиных сил и наше КБ уже имеет опыт его установки в танки.

Подумав, скептически отвечаю:

– Больше мощности – больше проблем! Но попробуйте, попробуйте… Попробуйте оба варианта, а потом – через три недели, проведём ещё одно испытание и сравним.

И оценивающе заглянул Котину в его единственный уцелевший глазик, отчего тот нервно вздрогнул.

Казалось бы по моторам всё решили, но здесь влез со своим причитаниями Нарком обороны:

– Товарищ Сталин! Да как же так! Дизель «В-2» снимается с производства на «Заводе № 75», а что мы будем устанавливать на «Ворошиловец»? А я ведь под него целый завод отдаю – «Баррикады», до того производящий орудия большой мощности. Комплектующие в Брянске, в Ленинграде, на Урале, на заводе в…

Мля… По какой-то – самой пустяковой «заклёпке», должен каждому разжёвывать и в рот класть…

Как всё осточертело!

Стараясь держать себя в руках, раскладываю всё «по полочкам»:

– Во-первых, товарищ Нарком: производство «В-2В» (375-ти сильной версии для тягача «Ворошиловец») на «Заводе № 75» – продолжится ровно столько, сколько потребуется времени на развертывание его производства на Воронежском «Заводе №154»…

Это предприятие с 1934-го года производило судовые и стационарные дизели системы «Дейтца» мощностью от 25 до 140 лошадиных сил. Ну а затем как это у нас водится, пришедшие на всё готовое летуны – отныкали его у Наркомата судостроительной промышлености, с целью выпускать «М-11» для «кукурузников».

Не спорю: этот двигатель нам нужен.

Но грёбанный же стыд: неужели нельзя увеличить его производство там, где он производился с 29-го года?!

Ох, доберусь я до вас – места вам на «Одной шестой» мало будет…

Ныне же этот завод (как и многие другие) подчинён Наркомату моторостроения СССР и он будет выпускать то, что я скажу. В частности судовой дизель в 140 лошадиных сил, очень хорошо будет смотреться на советской версии японского десантного катера «Дайхацу». А может из «В-2В» рядную «четвёрку» такой же мощности запилим для него…

Надо подумать!

– …Во-вторых, за счёт снятия с производства танковых дизелей, можно будет увеличить производство их версий для тягачей.

– В-третьих, все уже стоящие на танках «В-2» – будут заменяться на «М-17Л», дефорсироваться до 375-ти лошадиных сил и отправляться в Сталинград на завод «Баррикады».

Помолчав, спрашиваю:

– Вы удовлетворены, товарищ Нарком обороны?

– Вполне, товарищ Сталин.

Про себя думаю:

«Остаётся только решить, на что поставить половинку «В-2» – шестицилиндровый «В-4», мощью в двести «кобыл». В принципе, был бы движок, а куда его воткнуть – найдётся».

Ну и напоследок скажу, закрывая «дизельную тему».

«В-2» не был бы таким говном, если бы его создавали чисто сухопутным, а не как «М-17» – годным и в танки и, в самолёты. Если бы его выпускали на специализированном моторостроительном предприятии, таком как Рыбинский моторостроительный завод. Ну и если бы не форсировали впоследствии – подчиняясь требованиям военных, мриющих о прыгающих через реки танках. С целью поднять моторесурс, во время войны снизили мощность «В-2» до четырёхсот лошадиных сил и ничего…

Ни через что не прыгая, до самого Берлина доехали!

Глава 16. «Прокачать железо»: действительно неуязвимый «КВ».

Устинов Д.Ф., министр оборы СССР:

«При всей своей властности, суровости, я бы сказал жёсткости, Сталин живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. Как правило, он не упреждал присутствующих своим выводом, оценкой, решением. Зная вес своего слова, Сталин старался до поры не обнаруживать своего отношения к обсуждаемой проблеме, чаще всего или сидел будто бы отрешённо, или прохаживался почти бесшумно по кабинету, так что казалось, что он весьма далёк от предмета разговора, думает о чём-то своём. И вдруг раздавалась короткая реплика, порой поворачивающая разговор в новое и, как потом зачастую оказывалось, единственно верное русло».

Из указаний тов. Сталина члену Военного Совета Главного автобронетанкового управления Красной Армии – армейскому комиссару 2-го ранга Бирюкову Н. И. (Август 1942 г.):

«1. По недостаткам КВ. Нужно было сразу дать указание военпредам проверить коробки.

2. ГАБТУ не протестовало против увеличения веса танка КВ.

Сидят у вас невежды.

3. Вы должны добиваться, чтобы в каждой части танка были резервы мощности, запаса. Не допускать перенапряжения в отдельных частях танка.

4. Посмотреть военпреда Кировского завода – что он за человек.

5. Моральный авторитет танка KB расстрелян, и в этом ГАБТУ виновато».

Итак, вопрос с двигателями решили, решение по трансмиссии и КПП обоих танков приняли. Надеюсь, Федоренко не проканает за балабола и в мае месяце, на наших танках – массово появятся и перископические приборы конструкции польского инженера Рудольфа Гундляха, отчего они станут менее слепошарыми, чем были в «реальной истории»…

Дальнейший апгрейд пошёл легче.

Сразу же беру бычьё за рога:

– Производим только такую модернизацию, могущую – не только не снизить общий выпуск, а как бы даже не позволяющую его увеличить.

Первым делом, потребовал ликвидировать «как класс» на обоих танках «пассажира» – стрелка-радиста, то бишь.

Это я не с бухты-барахты вовсе, а руководствуясь воспоминаниями танкистов – ветеранов Великой Отечественной Войны из книги Драбкина А. Танкисты. «Мы погибали, сгорали…».

Конечно, не всегда «пассажир» был бесполезен как член экипажа:

«Реальную помощь стрелок-радист оказывал механику-водителю на марше, помогая переключать четырехступенчатую коробку передач ранних «Т-34».

Это шибко жирно будет, чтоб специально для переключения передач держать в и, без того – крайне стеснённом пространстве отделения управления танка, лишнего члена экипажа. Тем более, что есть надежда в самом ближайшем будущем, раз и навсегда устранить этот дефект.

Ещё вот аргумент:

«Кроме того, поскольку руки у него заняты, я брал бумагу, сыпал туда самосад или махорку, заклеивал, раскуривал и вставлял ему в рот. Это была тоже моя обязанность».

Даже несмотря на то, что курить вредно – особенно в танке полным паров всякой гадости, всё это можно только приветствовать… Но вот с прямыми обязанностями, у стрелка не совсем гладко:

«Обзор ограниченный, а сектор обстрела из этого пулемета был еще меньше. Поэтому стрелял он только по указанию командира танка…».

Вопрос: в кого можно попасть – стреляя «по указанию»?

Если ты стреляешь не из шестидюймовой гаубицы, конечно?

Только в белый свет, как в копеечку!

Это, вполне подтверждают и результаты прошлогодних государственных испытаний:

«Стрельба с лобового пулемета совершенно неэффективна, так как стрелок-радист не имеет возможности вести прицельного огня».

Так, нафуя?!

Нефуй!

Опять же: я намерен людей беречь…

А из всего экипажа «Т-34» в виду отсутствия отдельного люка, гибли чаще всего именно стрелки-радисты:

«Они находятся в самом невыгодном положении. Слева механик его не пускает, сверху заряжающий или командир».

У тяжёлого танка «КВ» всё ещё смешнее: там не имеет собственного люка уже механик-водитель. И в случае «форс-мажора» – вынужденный использовать люк стрелка-радиста, сидящего по левую руку…

А если тот убит?

На покидание танка в случае воспламенения, даётся где-то восемь секунд – после чего в нём рванёт боекомплект…

Успеет мехвод вытащить труп стрелка, а потом выбраться сам?

Или сгорит живьём?

Если он сам ранен, даже легко – то однозначно сгорит…

Не случайно в конце войны, на линейных танках «Т-34-85» фронтовой экипаж состоял из четырех человек:

«У командира танка в экипаже нет стрелка-радиста. Пятый член экипажа появляется у командира взвода и выше вплоть до командира бригады».

Вот и будем следовать боевому опыту предков!

И это уже не говоря о том, что ликвидируется одно из самых уязвимых мест обоих танков – шаровая установка («яблоко») пулемёта «ДТ».

А как же исполнение обязанностей радиста, спросите?

Тоже не беда:

«Работали, как правило, на одной-двух волнах. Схема связи была простейшая, с ней справится любой член экипажа…». 

«На «Т-34-76» радист часто переключал с внутренней на внешнюю связь, но только когда командир слабо подготовлен. А если толковый командир, он никогда управление не отдавал – сам переключался, когда нужно…».

Ну а на командирских танках (от командира роты и выше), где за счёт уменьшения боекомплекта будет установлено две радиостанции – можно посадить и «профессионального» радиста, в случае необходимости исполняющего обязанности заряжающего.

Кроме этого, приказываю:

– Убрать все амбразуры для стрельбы из личного оружия: если пехота подошла к неподвижному танку на пистолетный выстрел – ему в любом случае кирдык!

– Убрать «ворошиловский пулемёт» с кормы башни «КВ»: это – пятое колесо у телеги.

Затем спрашиваю у представителей обоих заводов:

– Товарищи конструкторы! Как вы считает: затруднят эти мои предложения валовый выпуск танков? Или, наоборот – облегчат его?

Те, не сговариваясь:

–       Облегчат товарищ Сталин!

Ну ещё бы: меньше дырок придётся в 45-мм и 75-ти миллиметровой броне сверлить. А потом варить-приваривать в эти «дырки» разные прибамбасы.

Обращаюсь к директору Кировского завода:

– Товарищ Зальцман! Компенсирует ли эти меры, трудозатраты на предполагаемую установку на «КВ» командирской башенки, второго люка на башне для заряжающего и переделки люка мехвода?

– Думаю да, товарищ Сталин.

– Вот и замечательно.

У «КВ» командир сидит справа от орудия – сия особенность ему по наследству он «Т-28» досталась, где тот ещё и из пулемёта шмалял. Не стал требовать изменить, ибо кроме минусов имеются и плюсы. К примеру, командир нагнувшись – мог сказать «пару ласковых» сидящему посередине корпуса мехводу, что при том ещё «качестве» внутренних переговорных устройств танка – могло быто очень полезным.

Обращаюсь к залу:

– Товарищи танкисты! Каких улучшений танка «КВ», вы хотели бы в первую очередь?

С десяток голосов наперебой:

– Толщину брони надо увеличить!

Спрашиваю:

– На сколько?

Сам генерал-майор Лелюшенко, уверенно показывает «на пальцах»:

– До девяноста миллиметров.

Походив, поразмышляв и несколько склонив голову набок:

– Думаете, поможет?

– Товарищ Горемыкин ручается, что такую толщину бронебойные снаряды трёхдюймовки не берут.

«Так вот откуда «дровишки»!».

Именно с бронёй 90-мм и проектировался «КВ-3». А уже в ходе войны, методом экранировки, до такой толщины довели толщину брони серийных «КВ-1».

Не помогло…

Глянув в сторону Наркома боеприпасов, иронически хмыкаю:

– Он, видите ли «ручается»! А сам по моему приказу приступил к разработке бронебойных боеприпасов к 76-мм зенитке «образца 1938 года» и 85-мм «образца 1939». А те предположительно, будет «брать» такую «толщину» – уже с полутора тысяч метров.

Последний подал голос:

– Товарищ Сталин! Так это же – наши зенитки… Они в наши танки стрелять не будут.

По залу прокатился одобрительный смешок.

Нацелившись в Горемыкина указательным пальцем, глаголю:

– На войне лучше самому быть идиотом, чем считать за дурака противника. А германец – противник очень и очень серьёзный и, он уже имеет в своём арсенале что-то даже поубойнее, чем «наша зенитка».

Видя заинтересованные взгляды, продолжаю:

– Как я уже говорил, товарищи, в борьбе снаряда и брони всегда побеждает снаряд. Германская противотанковая артиллерия в данный момент активно перевооружается с 37-мм ПТО на 50-мм пушку «Pak. 38» – которая уже с тысячи метров пробивает 60-мм броню, а с пятисот – 78-миллиметровую.

Про подкалиберные снаряды упоминать не стал. Судя по реакции и этого было достаточно, чтоб проникнуться всей серьёзностью положения.

– На подходе у наших «заклятых друзей» 75-мм противотанковая пушка «Pak. 40» – с пятисот метров берущая 96-мм броню.

Меня слушали раскрыв рот и затаив дыхание: такими сведениями – советская разведка товарищей командиров РККА не баловала, от слова «никогда». Она предпочитала «предупреждать» товарища Сталина.

– Но если последнему орудию, броня танка «КВ» может худо-бедно противостоять – если попадания будут происходить под острыми углами, то вот бронебойному снаряду 88-мм зенитной пушки «Flak-18»…

Делаю театральную паузу, и:

– …Категорически нет! 88-мм бронебойной снаряд «Pzgr-40» пробивает с полутора километров – 123 миллиметра брони, а с пятисот метров – 185.

В глазах танкистов смешанные чувства – недоверие и чистосердечное раскаивание о выборе профессии.

Покрутив головой в поисках поддержки среди своих приунывших коллег, не сдающийся генерал Лелюшенко попытался мне возразить:

– Товарищ Сталин! Это – зенитное орудие. Встреча с ним наших танков будет эпизодической.

Печально посмотрев ему в глаза, медленно кручу головой:

– Наши танкисты встречались с германским 88-мм зенитным орудием ещё в Испании. Именно в результате его успешного применения в этой стране, к нему были разработаны бронебойные снаряды и броневой щит.

– Уже с началом войны с Польшей, в Вермахте было две с половиной тысячи «Flak-18», объединённых в моторизованные батареи по четыре ствола в каждой и, обладающие возможностью быстро разворачиваться на неподготовленной позиции. Они идут вместе с танками на острие вбиваемого в оборону клина и предназначены именно для отбития танковых контратак противника. Именно благодаря этим орудиям, германской армии летом прошлого года, удалось успешно отбить атаки французских и британских тяжёлых танков – имеющих броню по толщине сравнимой с бронёй «КВ».

Делаю «контрольный выстрел в голову»:

– Кроме этого, германские конструкторы работают над танковым вариантом 88-мм зенитки, имеющим ту же самую баллистику.

***

После довольно продолжительного молчания, спрашиваю у притихшего зала:

– Что, товарищи командиры! Испугались?

Мои слова вызвали взрыв возмущения и выкрики, типа:

– Нет, товарищ Сталин: нас фашистскими зенитками не испугаешь!

Привычно переждав срач – напоминающий наш, форумный, ещё раз напоминаю:

– Главным средством против всего «зенитно-противотанкового», у танковых войск ВС СССР должна стать правильная организация боя и тесное взаимодействие танков, пехоты, артиллерии и авиации. Тогда никакие противотанковые или зенитные орудия не страшны: их позиции будут заблаговременно выявлены и уничтожены.

Затем:

– Но и про сами боевые машины, нам бы следовало бы хорошенько подумать. Это не помешает! Действительно: танку прорыва (или штурмовому танку) нужна броня потолще и орудие помощнее. Однако, вот в чём проблема: если мы тупо нарастим броню «КВ» – хотя бы до 90-мм, он не просто станет ещё менее надёжным, чем был до сих пор…

Помолчав:

– …Он и с места не сдвинется! К тому же, его не на чем будет доставить на фронт: железнодорожных платформ грузоподъёмностью выше 60-ти тонн, в СССР почти нет.

– Значит, что? Надо увеличить толщину брони не увеличивая вес. Как это сделать и возможно ли это в принципе?

Провожу ладонью по затылку, затем тыкаю указательным пальцев в лоб и предлагаю последовать моему примеру:

– Для ответа на этот вопрос, пощупайте свой череп: на лбу он имеет наибольшую толщину, а виски и темя – совсем тонки. Матушка-природа – она не дура! Вот и мы должны следовать её примеру: сделаем у танка непробиваемым лоб, а остальную защиту – постольку-поскольку.

Я – прямо-таки сама красноречивость и, меня слушают затаив дыхание и раскрыв рты:

– Но чтоб что-то купить, надо прежде что-то продать!

Закончив «прелюдию», я приступил непосредственно «к телу»:

– Днище вашего танка, товарищ Котин, имеет толщину 30-40 миллиметров… Это ни к чему! Приказываю под отделением управления и боевым, сделать толщину брони – двадцать миллиметров, а под моторно-трансмиссионным – пятнадцать. Этого будет достаточно, чтобы держать взрывную волну от стандартной противотанковой мины – разорвавшейся под гусеницей танка. А ежели под днищем рванёт что-нибудь «нестандартное», танку и экипажу – в любом случае, пизд… Хм, гхм… Вечная память!