Текст книги "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 73 страниц)

И лишь бывший Нарком Шахурин сумел удивить и, не только меня – добровольно написав «План разгрома авиации Красной армии», по которому якобы действовал по наущению своего предшественника – Михаила Кагановича.

Тот, правда категорически в отказ… Но это ему не помогло.

Вообще-то старший брат погребённого под Кремлёвской стеной Лазаря Моисеевича – едва ль не единственный среди этой братии с мужскими яйцами оказался. Были ещё, так сказать – «фигуранты второго плана», не признающие за собой вину. Но опять же – считанные единицы. А может действительно – ни при делах…

Всё может быть.

Поэтому с ними обошлись помягше.

Но вернёмся к «Плану».

По бумаге всё гладко!

От слова «не прикопаешься».

И главное: сей «План» проливает свет на многие тёмные пятна довоенной советской авиации.

Всего один примерчик.

Почему, даже после того как в 1939-м году был запущен Уральский алюминиевый завод, а накопленные в Госрезерве запасы «крылатого металла» – позволяли предприятиям НКАП работать целый год вообще без поставок алюминия даже без всякого Ленд-Лиза (темпами до «судьбоносных» решений 40-го года, конечно), советская авиация всё никак не хотела перестать быть деревянной?

Меня этот вопрос ещё «там» интересовал.

Наоборот, имеющий дюралевый каркас крыла истребитель Поликарпова «И-180», всеми силами тормозится… А на авиазаводе в Горьком, где этот самолёт должен был серийно производиться (внимание!) с первого квартала 1940-го года – после длительной волынки, в начале 41-го решено было выпускать полностью деревянный «ЛаГГ», для чего надо было кардинальным образом менять технологию, оборудование, оснастку и переучивать персонал.

Зачем?!

«План разгрома авиации Красной армии» это объясняет, что называется «от и до».

Оказывается в данном случае, собака порылась вот в чём.

Велика Россия и леса в ней хрен знат сколько – весь не вырубишь и за многие века. Но вот только из первой же попавшейся в подмосковном лесу ёлки, ероплан не выстругаешь.

Нужна высококачественная древесина.

А такой, ни в Средней полосе, ни в Сибири…

Нет!

Древесина, оказывается – очень тонкая штучка.

Рисунок 115. Принято пренебрежительно обзывать «фанерными» истребители Поликарпова, подразумевая тем самым, что машины Микояна, Лавочкина и Яковлева – были якобы металлическими.

Однако, всё было с точностью наоборот:

«И-16» (внизу):  лонжероны стальные, остальной каркас – дюралевый.

«Як-1» (вверху): крыло полностью деревянной конструкции. Не считая шурупов, конечно.

До «внезапного и вероломного» авиационная древесина заготавливалась в западных районах страны (в том числе и Беловежской пуще), причём технологический процесс заготовки тоже шёл не с бухты-барахты. Специалисты Авиапрома обходили лесные делянки, искали подходящие деревья и помечали их. Затем в определённый сезон, их срубали, долго сушили и только тогда доставляли на авиазаводы. Причём процент отхода был значителен: ведь пока не распилишь – не поймёшь годно ли это бревно на хвост бронированного «Ил-2», или только на дрова. Поэтому стратегического запаса создать не удалось: заводы выпускающие «летающие рояли» – работали буквально с колёс.

И с началом войны, когда западные области СССР были оккупированы – высококачественная древесина стала еще большим дефицитом, чем алюминий.

Понятно?

Вспомнилось вот…

Доводилось читать, как начиная с зимы 41-го года подростков и женщин (кроме беременных и кормящих) свозили в леса заготавливать деревья для нашей деревянной авиации – от которой всё равно не было толка. Сколько оттуда вернулось инвалидами, а сколько вообще не вернулось… Сколько только начавших жить молодых парней побилось на самолётах, кое-как сколоченных из некачественного, да вдобавок ещё сырого дерева…

А кому это интересно?

Никто еще из кормящихся с бюджета советских и сменивших их у рупора официальной пропаганды российских историков, этого не подчитал. Да среднему рАссиянину, сказать по правде – всё это как-то до борозды: главное чтоб фашисты «Ил-2» – «Чёрной смертью» называли, а «Як-3» – учшим истребителем войны по версии пилотов эскадрильи «Нормандия-Неман»…

За это он глотку готов перегрызть!

Да и вообще: не они ж нашу Москву взяли, а мы ихний Берлин.

И если надо, то мы…

Ух, как мы их!

Если надо.

А на свою (или чью-нибудь) прабабку – присыпанную снегом где-нибудь под ёлкой, ради того чтоб её брат или жених – разбился на деревянном самолёте, среднестатистическому рАссиянину – насрать, от слова «с горкой».

Но это ещё не всё.

На самолёты шло дерево не только в естественном виде так сказать виде, но и в виде фанеры. Не говоря уже про пресловутую «дельта-древесину», для производства авиационной – так называемой «бакелитовой фанеры», нужна формальдегидная смола. А для неё в свою очередь нужен фенол. А это – стратегическое сырьё ещё позабористее алюминия и, в СССР производился мягко сказать – в недостаточном количестве.

(От автора,

В доказательство могу привести вот такой документик.

29 июля 1940 Нач. Главфанерпрома Вараксин писал письмо № 443с в ГЛАВНЫЙ КОНТРОЛЬ КОМИТЕТА ОБОРОНЫ при СНК СОЮЗА ССР:

«По вопросу: выполнения постановления КО от 19.02-с/г. № 77сс.

Приказом Наркомлеса СССР от 28/П-с/г. за № 59сс в соответствии с постановлением КО от 19/П-с/г. № 77сс Главфанеропром обязан был поставить в 1-м полугодии с/г. Наркомавиапрому 55% годового фонда авиафанеры и авиашпон и 100 тонн балинита…

(Далее в документе идет таблица).

…Причиной недовыполнения авиафанеры и балинита являются следующие моменты:

а) Бакелитовой авиафанеры – недопоставка заводом «Изолит» Наркомэлектропрома бакелитовой пленки, которую завод "Изолит” должен был поставить в 1-квартале, согласно Постановления КО № 77сс 100 тонн (вместо договорных 150 т фактически поставил 31.8 тонн или 31.8 % и во 2-м квартале вместо 150 тонн 74,3 тонн или 50 %, а всего за полгода 106,1 тонн или 42,4 %

б) Альбуминовой фанеры – ввиду отказа 19/3-с/г. Наркомавиапрома от приемки альбуминовой фанеры, несмотря к то, что эту фанеру заводы Главка имели полную возможность поставить в значительно большем проценте.

в) Балинита – отсутствием химикатов (фенола, формалина, едкого натра, причем едкого натра Муромский завод изготовляющий балинит не имеет до сего времени.

Постановлением КО № 77сс отпуск химикатов предусмотрен не был.

Приказом Наркомлеса №– 131сс от, 9/УП-с/г. во исполнение постановления № 29бсс Главк обязан в Ш-квартале поставить Наркомавиапрому всю авиафанеру и авиашпон по фондам Ш-квартала и в этом же квартале погасить всю недопоставку 1-го полугодия с/г., т.е. Главк обязан поставить авиафанеру исключительно бакелитовой клейки, комплектно, т.е. всех толщин:

По фондам Ш-квартала – 1246 кбм.

Недопоставка 1-полуг. – 772 -"-

-"– по фонду УГР – 547 -"-

В с е г о: – 2565 кбм.

или почти в два с половиной раза больше чем поставлено в 1-м полугодии с/г.

Выполнение такого увеличенного задания требует немедленного разрешения следующих вопросов, способствующих комплектной выработке бакелитовой фанеры:

1. Разрешить заводу «Изолит» Наркомэлектропрома отпуск спирта для изготовления бакелитовой пленки, хотя бы только на Ш-й квартал с/г. в количестве 30 тыс. декалитров, впредь до подыскания заменителей спирта, обязав завод «Изолит» и «ВИАМ НКАП» изыскать заменителей спирта и аппробировать в течении Ш-квартала с/г. бакелитовую безспритовую пленку, т.к. завод "Изолит”с 1-го июня с/г. выпуск пленки совершенно прекратил. а без таковой комплектная выработка авиафанеры невозможна, т.к. на освоенной нами жидкой водорастворимой смолы можно изготовить трехслойную фанеру толщиной 2мм., а пятислойную от 4 мм и толще, а трехслойную фанеру толщ. 1 и 1,5 мм и пятислойную 1, 1,5, 2, 2,5 и 3 мм. на которую имеется большое задание НКАП можно изготовлять только на пленке.

Ходатайство о временном отпуске спирта для изготовления пленки подано в Экономсовет Наркомами Электропрома – т. Богатыревым, Авиапрома – т. Шахуриным и Лесной промышленности – т. Сергеевым.

2. Ускорить постановление Экономического Совета при СНК Союза ССР о переводе производства бакелитовой авиафанеры на безспиртовые водно-смоляные клея. Проект постановления представлен за совместными подписями Наркомов Авиационной промышленности – т. Шахурина и Лесной промышленности – т. Сергеева, т.к. при отсутствии такого постановления поставщики водной смолы Наркомхипром (Главхимпласт) поставки не производит совершенно, а Наркомэлектропром (завод "Изолит”) поставляет совершенно недостаточное количество и то в счет фондов на бакпленку, ибо другого выхода у нас не имелось понудить его поставлять смолу, кроме того Главк лишен возможности произвести неооходимые капиталовложения связанные с переходом выработки авиафанеры на водную смолу.

3. Обязать Наркомлес и ГУЛАГ НКВД максимальную усилить заготовку к поставке березового сырья летней свежей заготовки, т.к. из полученных в 1-м полугодии 105 тыс. кбм. израсходовано 85 кбм., а рессурсы в сплаве крайне ограничены ввиду неудовлетворительного сплава и массовой обсушки древесины, приведшей к порче.

Прошу Вашего содействия в ускорении разрешения перечисленных выше вопросов».

В общем, понятно, да?

С деревом – геморрных заморочек ещё побольше будет, чем с дюралем).

Можно использовать в авиастроении обычную фанеру? Из которой при «Застое» ящики для почтовых посылок делали?

Можно!

И не просто «можно», но именно так в войну и делали.

Вот только дождь-роса и прочая сырость на полевых аэродромах, приводили к потяжелению конструкции от набухания, отслоению и гниению фанеры. Ресурс у довоенных истребителей был в 300-400 часов, а во время войны – «стремительным домкратом упал» до 60-80 часов. И в итоге – потери от «лётных происшествий», оказались похлеще потерь в результате «внезапного и вероломного».

Когда после войны подсчитали, то ахнули и прослезились и, тотчас посадили Шахтурина с его авиапромовской кодлой.

В конструкции летающего рояля – самого истребляемого истребителя «ЛаГГ» то есть, использовалась так называемая «авиационная дельта-древесина» (ДСП-10): получавшаяся путём горячего прессования берёзового шпона пропитанного водноспиртовым раствором феноло– или креозоло-формальдегидной смолы…

«Нау-хау» – отечественное, кто б спорил!

Но вот только основное сырьё – формальдегидная смола, как и в случае с авиационной фанерой – до войны поставлялась из Германии. После начала войны – по Ленд-Лизу.

Опять же для производства перкаля – полотна для обтягивания несущих поверхностей деревянных самолётов, нужна сода. Основные мощности по её производству – в западной части СССР, со всеми отсюда вытекающими

Деревянную авиацию надо шпаклевать-грунтовать, красить-лакировать. Производство лакокрасочных материалов было потерянно ещё осенью 41-го – вместе с коксохимией Донбасса…

И вот вопрос: а разве до 22-го июня всего этого не знали?

Не знали где заготавливается древесина для авиации, не знали где закупается формальдегидная смола, где производятся сода, краски, лаки…

Не верю!

Так почему же не перешли на металл?

Типа, безвыходная ситуация – не хватало стране люминия, вот и пилили авиацию из первого попавшегося под руку бревна.

Так то, оно так… Однако, нюансики имеются.

Даже не заглядывая в статистику по производству и поставок от союзников этого металла по годам¹²², скажу где можно было и где надо было искать резервы:

Всю войну велось и, год от года наращивалось производство цельнометаллических «Ил-4», «Пе-2» и «Ли-2» – на них почему-то дюраля хватало. Двигатели самолётов (и танков) слава Марксу не догадались пилить из берёзовых чурочек и, их блоки и головки – отливались всё же из дюраля. Если самолёт разбивался, то как правило – безвозвратно терялся и его мотор. А следовательно – и какое-то количество дюраля.

А вот теперь вопрос:

Сколько «крылатого металла» было потерянно из-за того, что у самолётов отваливались деревянные крылья и хвосты?

Я считаю, что достаточно – чтоб хотя бы наполовину или даже вообще, отказаться от дерева в конструкциях основных типов боевых самолётов. Пусть даже и значительно сократив авиапарк ВВС РККА.

Не нами ведь было сказано:

Лучше меньше, да лучше!

И ещё один весомый источник «крылатого металла» для авиации, не будем забывать: мотор «М-17» из стали и чугуния – вместо «В-2» из дюраля на танках.

Так я к чему это вообще?

Можно конечно, по традиции считать руководителей НКАП и ВВС РККА идиотами: мол что с них – с дураков, возьмёшь?

Или же трусливыми, боязливыми и попросту сцыклявыми: заставил их Сталин стругать из дерева самолётики – вот они, языки от усердия высунув и стругают, да ещё и упрашивают деспота и тирана в разы увеличить им план.

А можно и самому дураком прикинуться, так жить проще и спится крепче.

Мол, всё само-собой так получилось…

Случайно!

Случайно оказались впереди планеты всей по танковым дизелям из алюминия… Случайно же очутились у всего прогрессивного человечества в заднице – вместе со своей, как звёзды на небе бесчисленной – но деревянной авиацией…

Уж такой народ мы, русские: умом нас не понять и аршином общим не измерить.

Но я всё-таки больше склоняюсь к мысли, что «План разгрома авиации Красной армии» – это реальность. Уж очень больно у Шахурина всё складно написано…

Нарочно да впопыхах, такое не выдумаешь.

***

ИНТЕРЛЮДИЯ.

Положив на плечо Яковлеву на удивление тяжёлую руку, задумчиво глядя туда же – на людей с серо-пепельными лицами и уже мёртвыми глазами на противоположном краю расстрельной ямы, Вождь спросил:

– Вы не задумывались, Александр: почему правда – всегда горькая, а ложь – сладкая? Ведь невозможно не вывернув себе мозги наизнанку, назвать ложь – горькой, а правду – сладкой?

– Ннн… Нет, не задумывался, товарищ Сталин.

Тот отступив на шаг, оглядел его с ног до головы:

– Хм… Сколько Вам лет, говорите? «Тлидцать тли»? Большой уж мальчик вымахал – пора и задумываться начинать о кое-каких вещах. Впрочем, это так… Прелюдия!

Вновь устремивши несколько напряжённый взгляд на приговоренных, перебегая от одного лица на другое – словно с усилием вспоминая всех по очереди, Лидер страны заговорил глухим, ровным голосом – делая краткие паузы между короткими, как будто – рубленными фразами:

– «Я ученик и нуждаюсь в учителях» – девиз Петра I, который он всю жизнь носил нанесённым на перстне.

– Как и первый российский император, товарищ Сталин тоже всю жизнь учился. Учился постоянно и неустанно, учился всему на что обращал свой взгляд. Его феноменальная память удерживала сотни и тысячи подробностей технологических процессов доменных и мартеновских плавок, химических процессов нефтепереработки и синтеза каучука, тонкости выращивая сельхозкультур, тактико-технических характеристик вооружений и так далее.

– Откуда такие знания, спросите? У товарища Сталина имеется огромная личная библиотека, которая регулярно пополняется свежеизданными книгами – как советских авторов, так и переводы зарубежных. Владея приёмами скорочтения, он очень много читает – до пятисот страниц в день¹²³.

– Но для того чтобы учиться, одного чтения мало! Особенно если это касается техники и особенно авиационной техники – развивающейся настолько стремительно, что писать и печатать книги просто не успевают.

Повернув голову и чуть прищурившись, посмотрел Александру в глаза:

– Поэтому кроме чтения книг, товарищ Сталин учился и учится у специалистов.

Замолчав, Вождь некоторое время с любопытством рассматривал, как приговорённых к «высшей мере» рассаживают на краю ямы, свесив вниз ноги.

Затем, вновь заговорил:

– Как же товарищи Сталин находит специалистов, у которых можно чему-то научиться?

Сам отвечает:

– Некоторых ему рекомендуют соратники из Политбюро, других – другие специалисты… Иных он находит сам.

Вновь посмотрев Яковлеву в глаза холодным, беспристрастным и даже отчасти безжизненным – как у мраморной статуи на могиле, взглядом:

– Помните нашу с Вами первую встречу на авиационном празднике в Тушино, Александр?

Прикрыв на мгновенье глаза, Яковлев вспомнил как Сталин с Ворошиловым и ещё группой высокопоставленных товарищей, подошёл к его самолёту и какое-то время полюбовавшись тщательной отделкой фюзеляжа и плоскостей яковлевского учебно-тренировочного «УТ-2», спросил:

– Знающие люди говорят, что товарищ Яковлев уделяет излишне много внимания внешнему виду своих самолетов. Что это всё – «пыль в глаза». Что на это ответите?

Не сдержавшись тогда, он достаточно дерзко ответил:

– «Знающих людей» много – специалистов мало.

Все вокруг затихли. Не обратив внимания на тон, взяв под руку, Сталин отвёл его в сторонку и задал несколько вопросов, на которые Александр уверенно и чётко ответил. Затем, Вождь и его сопровождающие двинулись дальше вдоль линейки самолетов… Над аэродромом уже вовсю гремел «Авиационный марш», отдаваясь в его душе с особой силой:

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор.

Нам разум дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца пламенный мотор».

А Яковлев смотрел вслед Сталину, чувствуя, как горят его щеки.

В предчувствии завершении авиационного праздника, забегали-зашелестели блокнотами репортеры, защелкали «лейками» фотокоры, пришло время финального снимка. Как-то сама собой вокруг Сталина образовалась плотная толпа людей, чтоб запечатлеться рядом с ним. Фотографы надрывали голос, прося всех расступиться – чтоб на снимке было видно самого лидера страны и наконец, к съемке всё было готово.

Но тут Сталин огляделся вокруг и поманил пальцем Яковлева, показывая на место рядом с собой. Александр примостился рядом, а Сталин положил ему на плечо свою руку…

Проглотив комок в горле, он сдавленным голосом, еле слышно ответил:

– Помню, товарищ Сталин…

Понимающе кивнув, тот:

– Вождь тогда спросил Вас: «Почему Вы так тщательно отделываете свои самолёты»? А Вы ответили: «Чем более гладкая поверхность – тем сопротивление воздуха меньше – тем скорость выше. Ведь скорость – главное у самолёта!». Так дело было?

– Так… Почти так.

– Товарищ Сталин запомнил Вас, Яковлев. Ну и разумеется ваши слова. И, с того момента – горизонтальная скорость стала решающим фактором для всей советской авиации.

Помолчав, видно вспоминая:

– Не забыли спор Сталина и Ворошилова?

Яковлев вновь на мгновенье прикрыл глаза и как будто вновь очутился в кремлёвском кабинете, несколько лет назад:

« – Вот тут мы с Ворошиловым спорим, что важнее для истребителя: скорость или маневр? Вы уверены, что мы не ошибаемся, делая упор на быстроходные истребители?

– Уверен, товарищ Сталин. 

– Я тоже так думаю. А он вот сомневается»¹²⁴.

– Помню.

– Перед нашей боевой авиацией стояли и стоят тысяч проблем. Данные любой машины, в том числе и самолёта – складываются из множества характеристик – взаимодополняющих, а зачастую и взаимоисключающих друг друга. Но Вы внушили Вождю и лучшему другу советских авиаторов, что главная из них – горизонтальная скорость. То есть скорость – с которой самолёт летит по прямой. Почему?

– Потому что я так считаю.

Взгляд Сталина стал колючим:

– Не лукавьте, Александр…

Он кивнув на расстрельную яму:

– …Хотя бы «на самом краю», не лукавьте!

– Хорошо. Если Вы по каким-то причинам стесняетесь, я отвечу за Вас.

От сталинского взгляда, у Яковлева возникло ощущение, что он стоит пред тем голый.

– Потому что, Вы имели опыт конструирования только спортивных скоростных машин. Потому что аэродинамика – ваш «конёк». Вот Вы и тянули одеяло на себя.

Яковлеву нечего было ответить, поэтому он вновь уставился на происходящее на противоположенном краю ямы…

Меж тем, его собеседник продолжил:

– Человеку свойственно ошибаться. Но и учиться на ошибках! Вы сконструировали бомбардировщик, который обгонял даже истребители…

Яковлев вспомнил как искренне радовался Сталин, узнав про успех его конструкторского бюро с «ББ-22»… Как он по многу раз переспрашивал, не ошиблись ли в НИИ ВВС, подчитывая скорость. Как приказал наградить его «Орденом Ленина», Сталинской премией…

Сто тысяч рублей!

На эту сумму можно было бы купить двадцать новеньких «Эмок», но Сталин приказал выделить ему персональный автомобиль «ЗиС-101». Ну и квартиру в престижном доме в придачу.

Естественно, тут же было решено срочно запустить в серию бомбардировщик «ББ-22» и причём – на одном из лучших предприятий страны: «Московском авиазаводе №1», на котором в то время осваивали пикирующий «Ар-2». Пришлось тут же свернуть производство последнего, перестраивать технологию, менять оборудование и переучивать персонал. Главный инженер завода – его давнишний приятель Пашка Дементьев, был страшно недоволен и даже зол как чёрт:

«Ты все деревяшками занимаешься, Сашка? Мы же с тобой за границей бывали, по заграничным заводам ходили, видели там и автоматический раскрой дюраля, и плазово-шаблонный метод и поточные линии. Мы стараемся идти в ногу со временем – свой завод на цельнометаллическое производство перевести, а ты нам палки в колёса! Нам опять столярный цех придется расширять, сушилку увеличивать».

Они тогда смертельно поссорились по этому поводу и с тех пор – даже перестали друг с другом здороваться.

Однако «деревяшки», а точнее – тщательно загрунтованные, отшлифованные и отлакированные фюзеляж и несущие поверхности самолётов из дерева, фанеры и перкаля – давали отличную аэродинамику и, он за них держался изо всех сил.

Ведь, это – скорость!

Но уже после запуска в серию, по мере поступления самолётов «Як-2» в строевые части ВВС РККА – оказалось, что…

Словами Сталина:

– …Но скоростной бомбардировщик всего с двумя центнерами бомб, двумя ШКАСами и паршивым обзором – абсолютно никому не нужен! Товарищ Сталин Вам простил – молодости свойственно ошибаться и, даже назначил Заместителем Наркома авиапромышленности по опытному самолётостроению. Какой вывод из своего фиаско сделали Вы, Яковлев?

Александр молча рассматривая мертвенно-бледные лица приговорённых напротив – как будто стараясь запомнить их навсегда.

– Вы никак не захотели признать своими неудачи с машиной – за которую только что получили все мыслимые награды. Вы не пришли к Сталину и не сказали: «Для боевого самолёта – горизонтальная скорость не всегда самое главное». Вы не захотели воспользоваться своим высоким положением, чтоб например, помочь Поликарпову с аэродинамикой (в которой, Вы безусловно сильны) с его «И-180»…

И как о самом страшном преступлении, ткнув его пальцем в грудь:

– …Вы, наконец, не захотели сами учиться у этого – Короля истребителей, как надо делать боевые самолёты!

Яковлев вдруг вспомнил, что первым как на конструктора, на него в 1931 году – «глаз положил» Сергей Александрович Кочеригин, достаточно авторитетный в ту пору конструктор, занимающийся проектированием истребителя с убирающимся шасси.

Несмотря на очень заманчивое предложение – убирающееся шасси было совершеннейшей новинкой и диковинкой и, работать над ним – почёл бы за честь любой подобно ему выпускник Академии…

Но только не он!

Ему нужно было свой самолёт, со своим шасси. А ещё лучше: всё небо – заполненное своими(!) самолётами.

Кочеригин тогда его не понял, очень сильно удивился и ещё сильней обиделся. Как и позже – когда он уже строил свои первые самолёты в кроватной мастерской, его не понял Сергей Ильюшин, предложивший просто по-царски щедрое предложение:

– Ну что ты здесь кустарничаешь?  Переходи ко мне в ЦКБ, я тебе целую бригаду дам и работай на здоровье.

– Нет, Сергей Владимирович, я не готов. Там у вас такие тузы как Григорович, Поликарпов. Куда мне с ними тягаться? Я уж здесь подучусь, набью руку, вот тогда и вернемся к вашему предложению.

Так тогда Ильюшин и уехал ни с чем…

Вождь, чуть сильнее надавил на плечо, прервав воспоминания:

– Так нет! Вы слишком честолюбивы и амбициозны, чтоб помочь другим в общих интересах. Вы – слишком самоуверенны, чтоб у кого-то учиться! Став учителем самого(!) Сталина, Вы решили что поймали «режим Бога» и захотели занять в советской авиации место – по крайней мере самого Поликарпова.

– Нет, я вовсе не хочу сказать, что честолюбие – это плохое качество. Отнюдь! Думается, никто из ваших коллег – не страдает отсутствием этого необходимого для творческого человека качества, в том числе и сам Николай Николаевич Поликарпов.

– Но в отличии от него и прочих, Вы занимали должность государственного служащего. И Вы, Яковлев – должны были или крестик снять – или трусы одеть!

Надолго замолчав, об чём-то своём размышляя, он друг снова заглянув ему в глаза:

– Скажите, Александр, почему Вы согласились занять должность Заместителя Наркома авиационной промышленности по опытному самолётостроению?

– Разве у меня был выход? Вы приказали, вот я и стал им.

– А почему товарищ Сталин выбрал на эту, по сути – чиновничью должность, именно Вас – тридцати трёхлетнего конструктора? Почему такой странный выбор? И наконец, почему именно Вас? Мало ли что ли в стране молодых авиаконструкторов?

Яковлев пожал плечами, но промолчал.

Не дождавшись ответа, Сталин предположил, как бы отвечая самому себе:

– Может потому, что при каждой встрече, Вы – намёком или открытым текстом, внушали ему что «старички» зажимают талантливую перспективную молодёжь? Что Туполеву, Поликарпову, Григоровичу и прочим – доверять нельзя, так как они старой – ещё дореволюционной закалки? Что вы то – молодые специалисты, выросшие и оформившиеся уже в годы Советской Власти – совсем другое дело. Что дай вам волю – вы такого наконструируете на зависть и страх врагам…

Приблизив глаза:

– Иначе откуда эти слова Сталина: «Мы не знаем, кому доверять»? Разве эти «старички ещё дореволюционной закалки» не делали самолёты мирового уровня, а иногда даже выше? Неужели это не их самолёты спасали челюскинцев, не били мировые рекорды и врагов в локальных конфликтах?

И опять Яковлеву нечего было ответить.

– Чтобы разубедить Сталина в последнем – в том, что старые кадры делают самолёты мирового уровня, Вы воспользовались событиями в Испании. Здесь Вам сыграли на руку наши военные.

Невесело усмехнувшись:

– Всем военным свойственно преувеличивать значение чисто технического фактора на войне, а уж нашим-то – особенно. Не сумев как следует организовать взаимодействие танков, пехоты и артиллерии, генерал Павлов все свои удачи свалил на якобы «картонность» брони советских танков – позабыв проинформировать о толщине брони у бронетехники противника. Генерал Жюков объяснял высокие потери танков в Монголии, не низким уровнем своих умственных способностей – а пожароопасностью бензиновых танковых двигателей. Ну, а наши авиационные генералы…

Сталин кивнул на сидевших на краю расстрельной ямы Петрова, Гусева, Штерна, Смушкевича, Алексеева, Пумпура, Ионова и прочих, часто неизвестных Яковлеву:

– …Свои довольно посредственные организационные способности, привыкли объяснять недостаточными лётно-техническими характеристиками самолётов и их недостаточным количеством. В Испании же, принимали участие германские истребители «Bf-109» только первых двух модификаций «В» и «С». Эти самолеты, никакого преимущества в ТТХ над поликарповскими истребителями не имели.

Яковлев попытался возразить:

– Но Мессершмидт модернизировал свой истребитель, установив более мощный мотор и вооружение.

Сталин усмехнулся в усы:

– Это у Вас, Александр, «послезнание» после первой поездки в Германию! Если Вы про «Мессершмитты» модификации «Е», то они были запущенны в серию зимой 39-го года и к испанским событиям не успели.

– К тому же у Поликарпова к тому времени была уже практически готова своя «модернизация» – истребитель «И-180», который Вы с этими выблядками…

Сталин с нескрываемой ненавистью, зыркнул в сторону сидящих на краю собственной могилы – но ещё живых людей:

– …Так успешно похерили, оставив авиацию Красной Армии без современного самолёта накануне войны.

Нутром чуя, что лишь что-то неосязаемо-тонкое удерживает его от того, чтобы не оказаться там же – благо места свободные был, Яковлев, решил идти «ва-банк»:

– Поликарпов со своим «И-180» всего лишь догнал Мессершмидта. А мы дали боевые машины более современные чем «Ме-109Е»!

– «Более современные»? Ой, ли?!

Сталин откровенно надсмехался над ним:

– Пока Вы спихивали с трона Короля истребителей Поликарпова, пока пихались локтями с ещё двенадцатью представителями «талантливой и перспективной» – но «затираемой старичками» молодёжи, Вилли провёл следующую модернизацию своей машины. Его «Bf.109F-2» имеет двигатель 1200 лошадей и, по так любимой Вами горизонтальной скорости – делает ваш «Як-1» как стоячего.

По лицу поняв, что Александру неизвестен этот тип «Мессера», Сталин развеселился:

– Это уже становится забавным! Положим, Вы про «Фридриха» не знаете: наша «предупреждающая» разведка так сказать – не предупредила Вас… Но неужели Вы всерьёз рассчитывали, что ваш противник в технологической гонке будет на месте стоять? Вы действительно такой наивный, Александр, или просто очень умело им прикидываетесь?

Яковлев почувствовал себя настолько униженным, что готов был сам застрелиться…

Но его отвлёк следующий вопрос Вождя:

– Как-то раз, Александр, Вы пожаловались, что в фирме у Вилли Мессершмидта – работает больше конструкторов и инженеров, чем во всех авиационных КБ Советского Союза? Было такое?

Яковлев наморщил лоб вспоминая, затем еле слышно:

– Нет, не помню такого.

Непонятно отчего придя в бешенство, Сталин прорычал:

– Зато, я прекрасно помню!

Впрочем, также быстро успокоившись, он задал следующий вопрос – логически вытекающий из предыдущего:

– А вот теперь ответьте мне: если у нас в стране так мало конструкторов – что даже на одно конструкторское бюро не хватает, зачем объявлять конкурс и допускать к участию в нём двенадцать (двенадцать, Карл, двенадцать!!!) конструкторских коллективов? Почему бы Вам не собрать всех «молодых, перспективных – но затираемых» до кучи и, под своим руководством – создать с ними что-нибудь выдающееся на зависть и посрамление «старичкам»? Какой-нибудь, непобедимый никакими «мессершмидтами» супер-пупер-чудо-истребитель?

И вновь не услышав ответа, Сталин уже привычно ответил на него сам:

– Да потому что Вы ошиблись, Яковлев! Вы были уверены, что скинув Поликарпова с трона Короля истребителей, да имея такую мощную «крышу» – сами усядетесь на него. Но…

– Во-первых, Сталин воспринял ваши слова буквально: в стране имеется множество гениальнейших авиационных конструкторов и надо просто-напросто выбрать гениальнейшего из гениальных.

– А во-вторых, Вы не понимали, что хотя товарищ Сталин – и Вождь, но он не один. До вполне определённого момента, конечно…

Приблизив лицо, он зашептал:

– …Вы понимаете про что я?

– Понимаю.

Один из Кагановичей, сидевший на краю ямы с приставленным к затылку «Наганом», вдруг поднял голову и, злобно глядя, захлёбываясь словами и слюной от ненависти, заорал: