Текст книги "Академия магов. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Савелий Свиридов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 106 страниц)

– Да без проблем!

– И в обмен, соответственно, получить от меня некую информацию?

– Совершенно верно!

– Не думаю, что располагаю чем‑либо ценным для вас. Но уж очень любопытно узнать, ради какой цели вы отважились на такие жертвы. А потому милости просим!

Студенты с интересом осмотрели оборудованную на свежем воздухе лабораторию, особенно перегонный аппарат.

– Во! При наличии сахара и дрожжей можно самогонку тоннами гнать! Ну и какое тут зелье выпить нужно?

– Не торопись, – усмехнувшись, охладила его пыл Ифигения. – Вначале приглашу хотя бы парочку коллег, пусть посмотрят тоже.

– Это ещё зачем? Может, обойдёмся без них?

– Положено. У нас всё‑таки научная работа, а не самодеятельность!

Страхуется на случай неудачи, подумал Эрик. Разумно, поступил бы точно так же.

Вскоре пожаловали и «коллеги» – благоухающая ароматами свежести бабуля‑одуванчик и аристократической выправки пожилой мужчина в, несмотря на жару, наглухо застёгнутом чёрном костюме и бородкой клинышком. Ни дать ни взять – университетский профессор времён Белой Империи.

– Неужели удалось найти пациента? Поздравляю! – молодцевато заявил он, едва взглянув в сторону воспитанников Академии.

– Как видите. Из добровольцев, правда, пока только во‑он тот юноша. Не знаю, к сожалению, его имени.

Пришлось всем присутствующим представляться друг другу. Престарелую леди звали миссис Блойсом, а её спутник, герр Мильшц, и впрямь имел профессорское звание, благо во внешнем мире преподавал в университете.

– Значит, так, – деловито скомандовал герр профессор, сразу после обмена любезностями взявший инициативу в свои руки. – Испытываем образец?8. Прошу всех присутствующих, кроме девушки, проследовать внутрь дома.

– А почему мне нельзя?

– Испытуемому придётся раздеться до трусов. В процессе трансформации одежда частенько расходится по швам, – снисходительно пояснила Ифигения.

– Можно подумать, я голых мужиков не видела! – фыркнув в ответ, Таисия с подчёркнуто преувеличенным вниманием принялась разглядывать кусты роз.

Внутри жилища Дженнет, также умотавшей «на материк» подальше от доморощенных «химиков», прилично воняло тухлятиной. Видно поэтому Ифигения и перебралась для работы в сад. Эрик даже позавидовал землячке, но разве бросишь приятеля в столь стрёмном мероприятии!

Гека, похоже, тоже не против был бы дать дёру – бравада очень быстро куда‑то испарилась, бегающие по сторонам глаза явно прощупывали пути к отступлению. Останавливала лишь боязнь стать объектом насмешек и уронить свой авторитет ниже плинтуса.

– А это не очень больно? – на всякий случай осведомился он.

– Ничуточки! – акулья улыбка профессора стала ещё шире. – Иначе мы не стали бы привлекать студентов для участия в мероприятии.

– Иногда ощущения при этом квалифицируются скорее как приятные, – невозмутимо подтвердила Ифигения, жестом указывая на кресло.

Обречённо вздохнув, Гека принялся разоблачаться, аккуратно складывая одежду на отдельно стоящий стул. После чего, присев, молча принял в себя содержимое флакона, заботливо поднесённого прямо ко рту.

– Вот и чудненько, – восхитился герр Мильшц, извлекая из кармана свиток. Зеленоватое сияние окутало кресло, заключив внутри фигуру «подопытного».

– На всякий случай, вдруг взбрыкнёт, – пояснение явно относилось к Эрику. Остальные с неподдельным любопытством принялись следить за начавшимся превращением.

Трансформация шла иначе, нежели в случае Малко – густая шерсть покрыла лишь спину, предплечья и бёдра; пальцы рук и ног вытянулись, формируя острия когтей, а из‑под выдвинувшихся вперёд челюстей выглянули приличного размера клыки. Монстр шумно обнюхал воздух, недружелюбно поглядывая на окружавших его людей, и внезапно прыгнул, целясь в горло профессора.

Защитное поле отбросило его обратно. Ещё два выпала с тем же результатом, и зверь ошарашено затряс головой, не в силах понять, почему не получается добраться до вожделённой цели. В какое‑то мгновение Эрик встретился с ним взглядом – внутри глубоко посаженных глаз ликантропа жила затравленная боль.

– Прекратите! Немедленно! Разве не видите – ему плохо!

– Не волнуйтесь, молодой человек, скоро всё пройдёт! – замахал на него руками профессор, а бабуля испуганно шарахнулась в сторону. Лишь Ифигения невозмутимо продолжала съёмку мини‑камерой.

С трудом подавив в себе желание вырвать её и растоптать, Эрик вновь потребовал прекратить эксперимент и даже сделал шаг в сторону кресла. Герр Мильшц мгновенно преградил ему путь.

– Пожалуйста, не поддавайтесь чувствам! Пока животная компонента преобладает, поведение ликантропа непредсказуемо. Можете очень серьёзно пострадать! Потерпите минуточку: препарат краткосрочного действия, вскоре пойдёт обратный процесс!

Скрипнув зубами от досады, Эрик отступил. К счастью, на сей раз его не обманули – вскоре зверь успокоился и словно впал в ступор. Шерсть редела и исчезала прямо на глазах, одновременно лицо и конечности приобретали привычные очертания. По окончании процесса исчезло и поле.

Поднявшись с кресла, Гека недоумённо оглядел присутствующих.

– Уже всё? А трансформация?

– Разве ничего не помнишь? – подскочил Эрик.

– Не! В голове зашумело, а когда прояснилось – вы опять вокруг меня!

– Именно так и должно работать правильно сваренное зелье, – назидательным тоном произнёс профессор. И, обращаясь к другим алхимикам, – а ваше мнение, коллеги?

– Мне кажется, для большей стабильности эффекта содержание эньиры в образце следует немножко увеличить, – прошамкала бабуля.

– Согласна. А заодно не повредит ввести в рецептуру несколько капель настойки анмиарра. Или равнозначное количество сухого корня белет‑де.

– В любом случае до оптимального решения ещё работать и работать, – подытожил герр Мильшц. – Кстати, а вы, молодой человек, не желаете, так сказать, послужить делу науки?

– Спасибо, никакого желания пока не испытываю, – с ядовитой вежливостью отказался Эрик.

– Зря. Но если вдруг передумаете, или кто‑нибудь из ваших друзей согласится, милости просим. Имейте в виду: участие в экспериментах поощряется не только морально, но и материально. Так что есть смысл!

Пришлось пообещать проинформировать однокурсников – лишь бы побыстрей отделаться от «коллег» – менторский тон профессора откровенно раздражал. Невысказанное пожелание те словно восприняли на подсознательном уровне – сославшись на неотложные дела, шустро покинули избушку.

– Что ж, вы выполнили свою часть сделки, теперь моя очередь, – вытряхнув из пачки сигарету, Ифигения щёлкнула зажигалкой. – Спрашивайте.

– Ваше мнение по поводу случая с Малко?

Честь первой задавать вопросы приятели уступили Таисии – в компенсацию за вынужденное ожидание вдали от самого интересного.

– И вы туда же? Цепные псы дона Фердинанда вчера весь день нас трясли – поодиночке и всех скопом. Ладно, если приспичило, повторюсь: обычное зелье ликантропии, без спецдобавок, даёт лишь кратковременный эффект. Максимум три‑четыре часа, в ночное время держится дольше, на солнечном свету намного меньше.

– А с добавками?

– Тогда сколько пожелаете. При особо убойной дозе – на всю оставшуюся жизнь. Но: эффект легко снимается соответствующим колдовством. А в случае вашего товарища магия оказалась малоэффективной. Честно говоря, мне неизвестна рецептура смеси, применение которой привело бы к подобному результату.

– Вашим коллегам тоже?

– Аналогично. Герр Мильшц, правда, рассказывал, будто его давний приятель доктор фон Шаузе на одной из планет Внеземелья обнаружил минерал, делающий зелья невосприимчивыми к воздействию волшебства. К сожалению, фон Шаузе не откликнулся на приглашение и не прибыл на Санта‑Ралаэнну. Наверное, путешествует. Сыскари едва услышали про него, сразу встрепенулись. Наверняка уже послали кого‑нибудь разыскать и доставить куда надо!

– Образец того минерала случайно не мог находиться в замковой лаборатории?

– Разве в Штарндале есть лаборатория?

– По слухам, вроде бы существовала, – с большим трудом Таисии удавалось сдерживать волнение.

– Ну‑у, когда‑то здесь много чего было. Но после Уручжи алхимические забавы на Санта‑Ралаэнне не особо приветствовались. Тавэси крайне скептически к ним относился, призывая сосредоточиться на чистой магии…

– Понятно. Тогда немного о другом: вы знакомы с кем‑нибудь из нынешних студентов Академии?

Не следовало столь прямолинейно формулировать мысль, поморщился Эрик. Опять Гека танком прёт вперёд, не хуже быка, раздражённого красной тряпкой. К счастью, ответного выпада типа зачем вам это понадобилось, не последовало.

– Близко – нет. Вы по сути первые. Припоминаю теперь: видела вашу троицу на свадьбе Баджи и Весты. Студиозусов там довольно много собралось, наверное, в дружбе живёте с местными обитателями! Но познакомиться накоротке ни с кем не удалось, да и не ставила я такой задачи перед собой. Собственно, и на остров прибыла тогда в первую очередь забрать подарок эльфов.

– Переданный Лайтой?

– Ого, вам даже это известно! Значит, нет смысла вдаваться в подробности. Если вкратце – появляюсь я на острове нечасто, до приглашения на бракосочетание с тридцать восьмого не заглядывала сюда. Вы в то время, наверное, даже и не подозревали о существовании Гильдии. Или у кого‑то имелись знакомые колдуны?

– Не‑а, – мотнул головой Гека. – Мы о ней вообще из газеты узнали!

– Не все, – вызывающе добавила Таисия.

– Из газеты? – удивилась любительница зельеварения. Пришлось давать пояснения, заодно делясь подробностями студенческой жизни. Со своей стороны Ифигения поведала про Центр Биологических Проблем, приглашая туда на работу по окончании Академии. Приятели с серьёзным выражением лица обещали подумать. На том, собственно, их разговор и завершился.

– Круто ты профессора чуть не загрыз, – поддела Геку Таисия, когда оказались на улице.

– Я? – растерялся тот.

– Откуда знаешь, тебя ж там не было? – подозрительным тоном поинтересовался Эрик.

– В окошко подглядывала. А чё, старой хрычовке можно, а мне нельзя? Оно и Ифигешка далеко не всегда строго научным взором смотрела. Интересно, остались бы вы вдвоём, долго бы на посторонние темы трындели?

– Неужели смог привлечь её внимание? – расцвёл Гека.

– Шибко губки‑то не раскатывай. Она дама конкретная, на содержание вряд ли захочет тебя брать. Так, от случая к случаю, когда приспичит.

– Ну и пофиг. Она вовсе не в моём вкусе. Да и шли сюда не за этим. Жаль, не проверишь теперь, вдруг где наврала с три короба?

– Расслабься. Правду говорила.

– Откуда знаешь?

– Свиточек заветный активировала. На себя, разумеется, – рассмеялась Таисия.

– Ну ты и…

– Стерва? Спасибо за комплимент. А иначе на родине нашей не выживешь. Если, конечно, не на всём готовом существуешь.

Очередной камешек в свой огород Гека предпочёл не заметить.

– Ладно, парни, пока, ещё увидимся. Загляну к тётушке дугрун, давненько не захаживала в гости. Надеюсь, её не испугал наплыв рыцарей котла и реторты.

– Чайку попить?

– Типа того. Ну всё, до скорой встречи!

И, шутливо отсалютовав рукой, растворилась среди зелени кустов.

– Опять мы мимо пролетаем. Дина явно не могла быть с ней знакомой, – посетовал Гека. – Придётся из списка подозреваемых вычеркнуть ещё одно имя.

– После чего там снова ни души. И лишь надежда, что истина всплывёт рано или поздно.

– Ага, когда меньше всего ждёшь. Или надобность в ней давно отпала. Почему не здесь и не сейчас?

– Слишком жирно будет. Лучше поделись сомнениями: когда варево выпил, отключился сразу или всё‑таки что‑то помнишь? И на вкус оно как?

– Бурда ещё та. Типа напитка под названием «кофе с молоком» в придорожных забегаловках, причём пригоревшее и остывшее. Факт будто профессора загрызть хотел – честно, не помню. Хотя поделом – тот ещё садист, лет сто назад точно в концлагере пристроился бы опыты над людьми ставить. Да, перед тем как отрубиться, прилив сил ощутил необычайный. Когда одним пальцем запросто пудовую гирю поднимаешь и вертишь.

– Неудивительно: ликантропы намного сильнее людей. По крайней мере, если верить легендам. Лично не проверял, да и не тянет совсем.

– А если зверь против зверя?

– Надеюсь, такого здесь не случится.

– Кто их знает. Таким, как этот герр, только волю дай. Лично я больше их дрянь пить не стану. Переборщат своих вершков‑корешков, или защитное поле трещину даст – сколько ж на меня потом мокрых дел повесят! Не удивлюсь, если там, на большой земле, по лесам да джунглям время от времени рыскают жертвы подобных экспериментов. И врагу не пожелаешь встретиться с ними.

Глава 37

Пустота. По сторонам, над головой и под ногами – миллионы километров безжизненного пространства. И лишь бриллиантовая россыпь созвездий не даёт раствориться в темноте, потеряв не только ощущение реальности, но и собственное «я». Безмолвное мерцание невообразимо далёких светил – единственный ориентир пути, по которому куда‑то вдаль уносит астральный ветер. Холод и одиночество – извечные спутники тех, кому не повезло оказаться далеко за краем обжитой Вселенной. Здесь можно плутать вечно, ехидничает пессимистически настроенная половинка души, бессмысленно разгоняться до скорости света, если то всего лишь бег по кругу. Смутные образы давно прошедших событий и полузабытые лица их участников тенями проносятся мимо, и нет ни сил, ни желания остановиться, оглянуться, вспомнить до конца и пережить вновь.

Нет времени даже на сожаления – вперёд, всё быстрее и быстрее! Настолько, что звёзды выстроились над головой, освещая дорогу в неизвестность. Даже не звёзды, всего лишь лампочки, тоскливо покачивающиеся на электропроводах. Пространство сузилось, отгородившись кирпичными стенами с отсыревшей и частично осыпавшейся штукатуркой, покрытой плесенью, а вместо чистого, с ароматом озоновой свежести астрального эфира теперь спёртый, пропитанный разложением запах давно заброшенной канализации. Где‑то монотонно каплет вода и попискивают мыши, мох под ногами мягко пружинит, не оставляя следов. По крайней мере, здесь не подхватишь агорафобию, путь вперёд жёстко задан. Главное, чтоб не тупик…

При старательном обходе очередной кучи строительного мусора он уловил отдалённое эхо шагов. Остановился, прислушиваясь – тишина. Но стоило продолжить движение, ощущение раздвоенности вернулось вновь. Друг или враг? Выбрав из кучи подходящую по весу и размеру арматурину, решил подождать немного – пусть преследователь вначале покажет себя. А там посмотрим по обстоятельствам. Идти дальше, постоянно оглядываясь – бессмысленно, если позади друг. А если враг – боя вряд ли удастся избежать.

Существо, появившееся из сумерек, едва пробиваемых тусклым электрическим светом, казалось сотканным из самой тьмы. На более близком расстоянии стало заметно – то всего лишь шерсть, покрывавшая всё тело за исключением лица, почти не изменившегося со времён, предшествовавших Хэллоуинскому инциденту. В какой‑то момент нервы не выдержали.

– Не приближайся, зверь! Иначе получишь по черепу!

– Неизвестно ещё, кто из нас больший зверь, – хрипло рассмеялся тот. Хочешь, проверим?

С оглушающим взрывным треском одна за другой полопались висевшие над потолком лампочки, и коридор погрузился во мрак.

– Разве не знаешь, что оборотни прекрасно видят в темноте? – прорычало откуда‑то сбоку.

И в то же мгновенье всё вокруг озарилось вспышками миллионов крохотных светлячков. Вновь астрал… то подземелье было всего лишь иллюзией? Противник, чей силуэт соткан из тонких невесомых нитей, – словно несколько пауков решили отдохнуть от стандартных узоров и сплести нечто авангардное, – тоже здесь. Но не время для раздумий, почему вдруг так произошло; кинжальным ударом невесть откуда взявшейся шпаги он ударил монстра прямо в центр плетения. Узкая фиолетовая молния, вылетевшая из острия, проделала лишь крошечное отверстие, но секундой спустя бушующее пламя охватило нитчатое тело. Дикий вой отчаяния и яростный ментальный всплеск боли врезал по мозгам не хуже бейсбольной биты. Ослепительная вспышка под конец окончательно отключила сознание, оставив лишь марево пляшущих перед глазами чёрных точек.

Когда зрение немного прояснилось, увиденное не привело в восторг. Опять заброшенный коридор, правда, уже без плесени и сопутствующих ей флоры и фауны. Наверное, благодаря развешенным по стенам через равные промежутки умеренно чадящим факелам. В правой руке по‑прежнему зажат железный прут, теперь наполовину измазанный вязкой зеленовато‑чёрной субстанцией. Иных свидетельств стычки с ликантропом почему‑то не осталось. Пустяковая царапина не остановила бы зверя, а если серьёзно ранен – где пятна крови на полу?

Монстр с лицом человека… ничего не скажешь, символично. Выпущенный из лазарета Малко разительно отличался от прежнего, привычного за два года совместной учёбы прохиндея – стал угрюмым и замкнутым, во взглядах, бросаемых на однокурсников, таилось нечто чужое, преисполненное хищной алчности и ненависти. Иногда, задумавшись, начинал тихонько подвывать себе под нос, а при разговоре нет‑нет да проскальзывали рычащие нотки, породив тем за глаза немало насмешек. Высказывать их напрямую, однако, никто не отваживался – неизвестно, что теперь у того на уме.

Если не оставить в покое, зверь обязательно вернётся, мудро рассудил кто‑то из них. Так и оказалось, но, к счастью, справиться удалось. Чуть промедлив, он бросил испачканный прут обратно в мусор, на всякий случай вытерев об штанину руки. Теперь всё будет по‑другому, пришло вдруг убеждение. Особенно если не торчать столбом на одном месте.

Очень скоро изогнувшийся дугой коридор вывел его к двери. Точнее, огромной каменной плите, перекрывавшей проход. Ни намёка на ручку и замочную скважину, куда можно было бы вставить ключ, зато от верха почти до самого низа – ряды столбцов клинописи. Древнее письмо шумеров – во всём мире, наверное, найдётся не более десятка человек, способных с ходу. Без переводчика, понять, о чём тут речь. Судя по объёму текста – целая поэма; историки и археологи, исследующие Месопотамию, были бы безумно рады откопать подобную реликвию. Но для него куда более важным представлялось решение дилеммы – идти в обратном направлении или попытаться найти заветный ключик. Возможно, как в иных приключенческих романах, стоит нажать в нужном месте, и дверца отопрётся сама собой?

Осторожно прикоснулся к плите и тут же отдёрнул руку. Камень на ощупь оказался не просто горячим – поистине раскалённым. И вместе с ощущением ожога внутрь проникло новое знание, файлом соскользнув с флэшки в память компьютера и включив автозапуск.

Кругом, куда ни кинь взор – каменистая полупустыня, лишь на востоке начинаются скалистые предгорья. Из растительности лишь редкие пожухлые кустики травы. Далеко в стороне, высматривая добычу, парят грифы. И, если хорошенько навострить слух, можно услышать змеиное шуршание. Прямо перед ним опустились на колени с десяток закутанных в звериные шкуры грязных, заросших волосами людей. Они явно напуганы, но страх перед предполагаемым наказанием за неповиновение заставляет оставаться на месте. Почему так – ведь он не желает им зла? Надо было посылать на переговоры Иршваанга – тот куда лучше разбирается в психологии низших разумных. Но у велергов свои планы, найгу всего лишь исполнители.

Наконец один из дикарей. Скорей всего предводитель, осмеливается подняться. Осторожно, стараясь не делать резких движений, приближается к камню, на котором лежит пластина голосинтезатора. Самоучитель, разработанный учёными Акрайда специально для примитивных цивилизаций. Бескорыстная помощь в деле скорейшего приобщения неофитов к легендарной мудрости Предтеч, или часть межгалактического эксперимента научной элиты велергов? Разное болтали, в том числе и что от всего этого прогрессорства один лишь вред. Без разницы, поручение выполнено и можно мотать отсюда, слишком уж негостеприимен здешний климат. В джунглях Эйприма намного комфортнее было…

Отдалённый грохот… ещё корабль? Вконец перепуганные дикари распластались по земле, закрывая голову руками. Странно, никто не предупреждал о прибытии коллег, опять нестыковки экспедиционных планов. Любопытно, кого ещё занесла нелёгкая, нужно сбегать поздороваться, а потом в обратный путь. Однако почему вдруг закаменело внутри, и пелена перед глазами, словно ударили психошоком…

Конец связи.

И вновь коридор, но больше нет плиты, преграждавшей путь – её осколки усеяли пол. Перед ним теперь громадный зал с мраморным постаментом посередине. Знакомое вроде местечко, но когда приходилось бывать здесь раньше? Из‑за темноты не разглядеть, придётся подойти поближе.

Огонь, внезапно вспыхнувший на постаменте, развеял его сомнения. И одновременно заставил содрогнуться от ужаса – там где должны были быть двери, стену подпирали обитые красным бархатом гробы.

– Теперь понял, почему местечко это прозвали Обителью Спокойствия?

Хриплый язвительный голос принадлежал пламени. Или тому, кто умудрился спрятаться внутри.

– Безмолвия, – машинально поправил он.

– Слова лишь мишура, истину зри в корне, – проскрипел тот же голос. – Из Обители нет выхода, тем, кому не повезло попасть в её мышеловку, остаются здесь навсегда. Уйти отсюда сможешь только если кто‑то другой займёт твоё место.

– Чушь! Я выберусь отсюда тем путём, каким пришёл!

– Уверен? – язычок огня издевательски свернулся в спираль.

И точно: вместо прохода, проделанного рухнувшей плитой, такая же монолитная стена без единой трещины.

– Эх, ведро воды бы сюда – посмотрим, как тогда запоёшь!

– Наколдуй. Не этому ли обучался столько времени?

Как назло, кроме поговорок типа fide, sed cui, vide (доверяй, но смотри, кому (лат.)), ни одной формулы не вспоминалось.

– Могу помочь, – вкрадчиво пообещал искуситель. – Давай выберем самое слабое звено, пусть оно послужит заменой. А ты получишь свободу. Про Карусель Судьбы слышал? Сейчас раскрутим её, посмотрим, по ком звонит колокол!

И, не дожидаясь ответа, пламенная плеть вытянулась, образовав стрелу. Гробы пришли в движение – все разом, вращаясь всё быстрее, до ряботы в глазах. Но вскоре после того их круговерть стала замедляться, пока заострённый конец плети не сделал свой выбор.

– Итак, куда же указал волчок? Кого мы больше не увидим?? Кто стал пресловутым слабым звеном??? Минутку внимания… девушка по имени Сюэ!

Неслучайный выбор… ведь Сюэ и впрямь уже нет с ними. Согласно официальной формулировке, отчислена по собственному желанию. И лишь несколько человек, в том числе и он, знали об истинной причине.

Совершенно случайно Сюэ стала свидетельницей того, как Вин выбросила пакет с пирамидкой, призванной обуздать колдовскую мощь Си Ай. Подобрала его и спрятала в собственной комнате, никому не рассказав.

Последствия не заставили долго ждать – несколько дней спустя колдовать она разучилась. Многочасовая медитация оказалась бессильной помочь. Увязать случившееся со странной находкой получилось, но вывод последовал совершенно другой – вместо того, чтобы попытаться уничтожить пирамидку или захоронить её подальше от замка, Сюэ возомнила себя жертвой проклятия. Снять которое удастся лишь одним способом – как можно скорее покинуть остров волшебников и забыть о его существовании.

И хотя душа наньцзянской колдуньи к тому времени успела отправиться в преисподнюю, страх перед ней перевесил все прочие чувства. Вновь втайне от остальных Сюэ отправилась в ректорат, где и выложила приключившуюся с ней историю. Едва узрев зловещий артефакт планеты Сангарн, дон Фердинанд‑Энрике тут же подписал заявление.

Возможно, ей удалось бы и незаметно покинуть замок, а о причинах отсутствия они узнали бы из соответствующего приказа. Однако совершенно случайно прогуливавшаяся по свежему воздуху Исикэ решила позвать кого‑нибудь из подруг в компанию и после недолгих раздумий направилась к окошку комнаты Сюэ. Прильнула к стеклу – вдруг никого нет дома, – и обнаружила хозяйку собирающей вещи. Заметив подглядывание, та испуганно подскочила и задёрнула занавески. Дверь оказалась запертой, на стук никто не отзывался. Почуяв неладное, Исикэ кликнула на подмогу Таисию. Вдвоём им удалось уговорить Сюэ пустить их внутрь. А вот отговорить от затеи не получилось – робкая маленькая китаянка на сей раз проявила характер, ни в какую не желая оставаться. Возможно, будь побольше времени, удалось бы переубедить – не мытьём так катаньем. Но всё испортил комендант, пришедший опечатывать комнату.

Под его бдительным взором Сюэ поспешно покидала последние вещи в сумку, оставив на память лишь несданные библиотечные книги и волшебную палочку, с которой прежде никогда не расставалась. Поняв, что назад дороги не будет, Таисия кинулась собирать команду – хоть попрощаться по‑человечески. Увы, из парней на месте оказались лишь Олаф и Фэн; Жозе и Джо, как обычно, пропадали где‑то на острове, а приятели и их подруги гоняли в тот момент пляжный волейбол.

И, разумеется, прибыть не успели. На их долю остались лишь недоумённые расспросы и сожаления. Плюс затаённый вздох облегчения – пирамидку, как и историю с Малко, спишут на хулиганства Си Ай.

С треском разламывающегося дерева гробы рассыпались ворохом рассохшихся досок. И лишь тот, на кого указала пламенная стрела, взорвался, обрушивая кусок стены. Снаружи хлынул поток солнечного света.

– Проход свободен. Иди!

– Но не такой же ценой…

– Иные не предначертаны. Раз попал сюда, от выбора не уйти. Ты свой сделал, пожинай результаты. Впрочем, если желаешь, оставайся, никто вроде не гонит.

– Но я вовсе не собирался ставить на кон чью‑либо жизнь!

– Значит, твоей вины в том нет совсем? – продолжал издеваться огонёк.

М‑да, не поспоришь. Пусть не прямо, но поспособствовал. Разбили бы тогда все четыре пирамидки – и Сюэ продолжала бы спокойно учиться, осваивая премудрости чародейства. А ещё лучше было сразу отнести их куда надо. Правда, пришлось бы выкладывать подробности, зато никто не пострадал бы. Вечно этот Жозе с его анархическим складом характера и авантюрным подходом к жизни. Да ещё замашками неформального лидера – умеет ведь убедить остальных в правильности собственной точки зрения. Причём совершенно искренне полагая – именно так лучше для всех.

Противодействовать или уходить в глухую оборону, умывая руки? Сразу и не определишься. Не в его характере стремление к верховодству, но и оставаться сторонним наблюдателем, с высоты собственного благородства взирая на творящиеся вокруг несправедливости, тоже вряд ли получится.

Язвительное пламя меж тем скользнуло внутрь постамента, заставив тот светиться изнутри, но недолго – вскоре единственным источником освещения осталось пробитое гробом Сюэ отверстие в стене Обители.

Шаг наружу – и резким контрастом после мрачных тёмных подземелий оказались напоённый цветочными ароматами летний луг, приветственно колышущая кронами деревьев рощица и синяя лента реки, безмятежно уносящей вдаль свои воды. Последним обязательным штрихом пасторали явились белые клочья облаков в пронзительной синеве небес.

Благодать, по‑иному не назовёшь. Отрада для измученных сердец, жаждущих отдыха. Место, где стоит поселиться, удаляясь от дел. Но пока слишком рано задумываться о том всерьёз – его путь ведёт дальше. Разве что сделать привал на короткий отдых.

Полевая ромашка, которую сорвал насладиться её тонким ароматом, завяла буквально на глазах, потемнев и рассыпавшись прахом. Отряхнув в недоумении руки, он ухватился за незабудку – и её постигла та же участь. Ещё и ещё – опять то же самое: растения пригоршнями рассыпались в пыль от одного касания. Чума порчи и разложения вскоре захватила всю округу, оставив за собой безжизненную пустошь, обугленные остовы деревьев и пересохшее русло реки. Дотянулась даже до небес, превратив облака в хлопья сажи на фоне оранжево‑красного зарева.

– Ну почему, почему всё так несправедливо?!? – вопль обиды и негодования исторгся, казалось, из самых глубин души.

– Миллионы людей задавались этим вопросом до тебя, и столько озадачатся им после, – с философским спокойствием ответствовал некто глубоко из‑под земли. – Быть может, ты нарушил равновесие, явившись сюда из царства смерти и принеся с собой бациллы некроза.

– Бред! Разве не очевидно, что я живой, раз двигаюсь и разговариваю?

– Далеко не все создания, способные делать это, относятся к царству живых, – сквозь равнодушие в голосе обитателя недр прорезалась ирония. – Немного напряги мозги, поймёшь, о ком речь.

– Неважно. Если такой умный, подскажи лучше, как вернуть всё обратно!

– Нет ничего проще. Произнеси формулу Времени Вспять, и наслаждайся пасторалью вновь.

– Но такого заклинания нет!

– Странно. Мне показалось, ты должен его знать, – вздох разочарования сотряс твердь под ногами. – Ладно, тогда повторяй за мной: Oialla oppeiro jemiinn…

– …uammi nostire veggazzo, – послушно произнёс он.

Резкий толчок чудовищного по силе землетрясения швырнул оземь, вздыбившийся пласт земли засыпал чернозёмом с головой. Когда же, отряхиваясь и отплёвываясь, удалось подняться, в синеве небес внось ласково сияло Солнце, а разноцветье луговых трав радовало глаз и успокаивало душевную боль.

– Считай, ты получил второй шанс, – тихо прошелестел ветер, умолкая вдали.

Неочевидные истины.

Часть 1. Моральные обязательства.

Глава 1.

-Новость про турнир слышал?

–Отменяют или переносят?

–Ни то ни другое. Правила поменяли: разрешено колбасить противника магией напрямую. Никаких штрафов и дискриминаций не последует.

–Да ну? А если кто-нибудь слегка не рассчитает силы? Я, конечно, уважаю целительские таланты мадам Берсье, но желания страдать от ожогов или обморожений до прибытия скорой магической помощи совсем не испытываю. Вдобавок обгоревшая одежда и волосы, которые, чтоб проплешин не оставалось, придётся состригать под корень. Или в срочном порядке обзаводиться париком. Ну его, пусть лучше по-старому.

–Расслабься. Помнишь элементаля-рефери? Его перепрограммируют с полной блокировки удара на смягчение. Так что почувствуешь лишь приятное касание тёплого воздуха, если кому-то вздумается развлечься прицельным метанием файерболов. Или лёгкую прохладу от Стрелы Льда. Если сумеешь отклонить или парировать, заработаешь бонусные очки. Оно и понятно – в реальном сражении прикрывать будет некому.

–Странно. В приказе ни о чём подобном вроде речь не велась. Хотя, признаюсь честно, прочёл лишь заголовок.

–Более того: разрешат использовать палочки и свитки с какой угодно магией. Кроме отрицательной направленности, разумеется.

–Ну и кто мешает мне пойти и попросить кого-нибудь из Мастеров немного потрудиться над моей палочкой?

–Э-э! Думаешь, самый хитрый? За два дня до начала раздадут прибамбасы для заколдовки, вот на них и будешь упражняться. А Мастерам как пить дать накажут не вмешиваться в процесс.