Текст книги "Неизбежная могила (ЛП)"

Автор книги: Роберт Гэлбрейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 60 страниц)

Страйк поймал взгляд Пат.

– Да, – ответил он. – Никаких проблем.

102

Вникни в оракул, и от изначальной вечной стойкости хулы не будет.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Собрание закончилось. Пат вернулась в офис с Барклаем, которому нужно было оформить чеки, а Мидж ушла, чтобы узнать у Таши Майо, готова ли та провести неделю в эксклюзивной клинике доктора Энди Чжоу за счет агентства.

– Хочешь кофе? – спросил Страйк у Робин.

– Давай, – ответила Робин, хотя только что выпила две чашки.

Они вместе отправились на Фрит-стрит, в бар «Италия», который Страйк предпочитал «Старбаксу», через дорогу от джаз-клуба Ронни Скотта. Пока он покупал им напитки, Робин сидела за одним из круглых металлических столиков, наблюдая за прохожими и мечтая оказаться на месте любого из них.

– Ты в порядке? – спросил Страйк, ставя напитки на стол и садясь. Он прекрасно знал ответ, но не мог придумать другого способа начать разговор. Робин отпила глоток капучино и сказала:

– Все время думаю о ее дочерях.

– Да, – сказал Страйк. – Понимаю.

Оба смотрели на проезжающие мимо машины, а потом Страйк начал:

– Послушай.

– Не говори мне, что это произошло не из-за нас.

– Я как раз собираюсь сказать тебе, что это случилось не из-за нас.

– Страйк...

– Она сделала это. Это ее выбор.

– Да – из-за нас.

– Мы лишь задавали вопросы. Такая у нас работа.

– Именно это и сказал Райан. Такая у нас работа.

– Ну, здесь он прав, – отметил Страйк. – Хорошо ли мне от того, что произошло? Нет. Но мы не накидывали петлю ей на шею. Она сама это сделала.

У Робин, которая в последние два дня много плакала, когда была не на работе, не осталось слез. Страшный груз вины, который она носила с тех пор, как Страйк сообщил ей, что мать двоих детей была найдена повешенной в семейном гараже, не становился легче от его слов. У нее перед глазами все время всплывала картинка, приклеенная к холодильнику Кэрри Кёртис Вудс: два человечка в платьях принцесс, держащиеся за руки: «Я и мама».

– Мы пришли задать ей вопросы, – сказал Страйк, – потому что семилетний ребенок, находившийся под ее присмотром, исчез с лица земли. Ты считаешь, что Кэрри должна была сделать вид, что ничего подобного не произошло, и больше никогда не отвечать ни на какие вопросы?

– Она уже ответила на вопросы полиции и следствия. Все закончилось, все было позади, у нее была счастливая жизнь и семья, а мы пришли и начали снова все это ворошить… У меня такое чувство, что они сделали меня одной из них, – тихо добавила Робин.

– О чем ты говоришь?

– Я стала носителем этой инфекции церкви. Я снова передала вирус Кэрри, и на этот раз она не выжила.

– При всем уважении, – сказал Страйк, – это полная чушь. Мы что, собираемся притворяться, что не замечаем очевидного? Если бы Кэрри собиралась покончить с собой из-за того, что сделала с ней церковь, у нее на это было два десятилетия. Дело не в церкви. Было что-то, чему она боялась взглянуть в лицо, что-то, чего она не могла пережить, если бы люди узнали, и это не наша вина.

– Но...

– Что я хочу знать, – объяснил Страйк, – так это – кто звонил ей тем утром, до нашего приезда. Полиция спрашивала тебя о номере мобильного телефона, который не узнал ее муж?

– Да, – уныло ответила Робин. – Это мог быть кто угодно. Ошиблись номером.

– Мог быть, только вот она перезвонила после нашего отъезда.

– Оу, – произнесла Робин. – Этого они мне не сказали.

– Они и мне не сказали. Я прочитал это в перевернутых вверх ногами записях парня, который допрашивал меня. Рини кто-то позвонил вскоре после того, как я с ним разговаривал, и он начал запасаться снотворным. Я не проверял, употреблял ли он его до нашей встречи, но похоже, что церковь предупреждает людей о том, что мы вынюхиваем о них, и хочет знать, много ли те нам рассказали.

– Это означает, что церковь знала, что мы собираемся к Шерри в тот день.

– Они могли видеть, что она вернулась из отпуска на ее странице в Фейсбуке, и хотели предупредить ее, чтобы она согласилась пообщаться с нами, когда мы придем. У меня было ощущение, что, когда мы представились, она не очень-то удивилась, увидев нас. Запаниковала – да. Но не была особо удивлена.

Робин ничего не ответила. Страйк наблюдал, как она делает еще один глоток кофе. Ее волосы были собраны в хвост. Они давно отросли после той дорогой стрижки, которую она сделала перед визитом в храм на Руперт-корт, но ей еще не пришло в голову посетить парикмахера.

– Чем хочешь заняться? – спросил Страйк, глядя на нее.

– О чем ты? – сказала она.

– Тебе не требуется еще пара выходных?

– Нет, – ответила Робин. Меньше всего ей нужно было еще больше свободного времени на то, чтобы терзаться чувством вины из-за Кэрри и переживаниями по поводу обвинений в жестоком обращении с детьми.

– Хочешь обсудить дело?

– Да, конечно.

– Есть что-нибудь о детях Уолтера Фёрнсби и Мэрион Хаксли?

– Не очень много, – ответила Робин, заставляя себя сосредоточиться. – Я разговаривала со старшей дочерью Мэрион, и, в общем, это точно не Мэрион вернулась на ферму после долгих лет отсутствия. Пока был жив ее муж, она практически не покидала Барнсли. После исчезновения Мэрион семья проверила ее рабочий компьютер, и выяснилось, что она безостановочно смотрела видеоролики Уэйса. Они считают, что она, должно быть, сходила на встречу. Теперь они получают от Мэрион письма, написанные совершенно не в ее стиле, в которых она сообщает, что хочет продать бизнес и отдать всю выручку ВГЦ.

– А Уолтер?

– Мне удалось связаться только с его сыном Руфусом. Он работает в Институте городского строительства. Как только я упомянула Уолтера, он бросил трубку.

– Может быть, он получал такие же письма в духе «продайте все, я хочу пожертвовать выручку церкви», как и дочь Мэрион?

– Может быть.

– Я тоже кое-что нашел вчера вечером, после того как Хэмпстед– Хит уехал домой.

Страйк достал телефон, набрал пару слов и передал его Робин, которая обнаружила, что смотрит на фотографию высокого мужчины с вытянутой челюстью и седыми с блеском волосами, который был изображен произносящим на сцене речь, широко раскинув руки. Робин не сразу поняла, почему ей показывают эту фотографию, пока не увидела надпись: «Джо Джексон из ВГЦ, выступление на конференции по изменению климата, 2015 год».

– О, – сказала она. – Джо с полароидов?

– Вполне может быть. Он сейчас работает в филиале ВГЦ в Сан-Франциско. Возраст подходящий. Может быть, сейчас он не очень похож на человека, у которого есть татуировка в виде черепа, но многие люди делали татуировки в молодости по ошибке, о чем впоследствии жалели. Мой школьный товарищ в Корнуолле вытатуировал на шее имя своей первой девушки. Она бросила его, как только увидела это.

Робин не улыбнулась. Вместо этого она тихо произнесла, глядя на вывеску клуба Ронни Скотта:

– У меня такое ощущение, что мы пошли против чего-то, с чем не в силах бороться. У них все шито-крыто, и это гениально, правда. Неудивительно, что люди либо совершают самоубийства, либо держат рот на замке, когда уходят из церкви. Они либо занимались сексом с несовершеннолетними, либо участвовали в насилии, либо видели, как кто-то умирает в муках. Люди, которые остаются на ферме, либо слишком напуганы или сломлены, чтобы думать о побеге, либо они, как Бекка и он, – она указала жестом на телефон Страйка, – истинные верующие. Они оправдывают насилие, даже если сами страдают от него. Готова поспорить, что если мы придем к Джо Джексону и спросим, заставляли ли его когда-нибудь надевать маску свиньи и насиловать человека с низким IQ, он будет отрицать это, и не столько потому, что испугался. Должно быть, он занял довольно высокое положение в иерархии церкви, если выступает с речами на таких мероприятиях. Он отключил часть мозга. Бекка на этой записи... она знала, что лжет, и даже глазом не моргнула. Для нее это все оправдано, необходимо. В ее воображении она – героиня, помогающая всему миру встать на Путь Лотоса.

– Значит, мы сдаемся, да? – сказал Страйк. – Позволим Уиллу Эденсору сгнить там?

– Я не говорила этого, но...

Зазвонил мобильный Страйка.

– Привет, Пат, что такое?

Робин услышала скрипучий голос Пат, но не смогла разобрать слов.

– Окей, мы направляемся прямиком в офис. Пять минут.

Страйк повесил трубку со странным выражением на лице.

– Что ж, я рад, что ты не хочешь позволить Уиллу Эденсору сгнить там, – сказал он Робин.

– Почему?

– Потому что, – ответил Страйк, – он только что нарисовался в нашем офисе.

103

По названию гексаграммы – это недоразвитость, непросвещенность. Ручей, который вытекает у подножия горы или встречает на своем пути гору, не может двигаться прямо дальше.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

Робин вошла в офис первой, Страйк сразу за ней. Уилл Эденсор сидел на диване у письменного стола Пат, одетый в синий спортивный костюм, который был не только грязным, но и порванным на коленях. Он выглядел более худым, чем в последний раз, когда его видела Робин, хотя, возможно, с тех пор она просто уже привыкла видеть полноценно питающихся людей. У ног Уилла стоял старый пластиковый пакет, в котором, по-видимому, находился какой-то объемный твердый предмет, а у него на коленях сидела маленькая Цинь, которая тоже была одета в синий спортивный костюм и ела шоколадное печенье с выражением полного восторга на лице.

Лицо Уилла стало пунцовым, когда он увидел Робин.

– Привет, Уилл, – сказала она.

Уилл уставился в пол. Даже его уши покраснели.

– Этому ребенку нужно как следует поесть, – произнесла Пат таким тоном, словно во всем были виноваты Страйк и Робин. – У нас есть только печенье.

– Хорошая мысль, – согласился Страйк, доставая бумажник. – Не могла бы ты купить нам по пицце, Пат?

Пат взяла банкноты, которые вручил ей Страйк, надела жакет и вышла из офиса. Робин выкатила компьютерное кресло Пат из-за стола и села на небольшом расстоянии от Уилла и Цинь. Страйк, сознавая, что нависает над всеми, подошел к шкафу, чтобы достать один из складных пластиковых стульев. Уилл сидел, сгорбившись, держа на руках дочь, уставившись в ковер и яростно краснея. Цинь, которая жевала свое печенье, вела себя, несомненно, наиболее непринужденно.

– Рада тебя видеть, Уилл, – сказала Робин. – Привет, Цинь, – добавила она, улыбаясь.

– Еще! – ответила малышка, протягивая ручки к банке из-под печенья на столе Пат.

Робин достала два шоколадных печенья и протянула ей. Уилл по-прежнему сидел, сгорбившись, как будто от боли, обхватив Цинь за талию. Страйк понятия не имел, что в последний раз, когда Уилл видел Робин, он был голым и мастурбировал. Из рассказа Робин ее партнер полагал, что, когда Уилл ударил ее, оба были полностью одеты, поэтому решил, что его смущение было вызвано тем, что он поднял на нее руку.

– Как ты выбрался? – спросила Робин Уилла, пока Цинь радостно жевала.

Она не забыла, что Уилл сделал с ней в комнате уединения, но в данный момент это имело для нее гораздо меньшее значение, чем тот экстраординарный факт, что он покинул ферму Чапмена.

– Перелез через стену в слепой зоне, – пробормотал он. – Как и ты.

– Ночью?

– Нет, потому что я должен был взять с собой Цинь.

Он заставил себя поднять глаза на Робин, но не смог долго выдерживать ее взгляд и вместо этого стал пристально рассматривать ножку стола Пат.

– Я должен выяснить, где Линь, – заявил он с некоторым отчаянием.

– Мы ищем ее, – заверила его Робин.

– Зачем?

– Потому что, – ответила Робин, прежде чем Страйк успел сказать что-то бестактное о потенциальной полезности Линь для дискредитации церкви, – мы переживаем за нее. Я же была там, помнишь, когда у нее был выкидыш?

– О, да, – сказал Уилл. – Я забыл… знаете, у них есть филиалы в Бирмингеме и Глазго, – добавил он.

– Да, мы знаем, – подтвердила Робин. – Но мы думаем, что она может находиться в клинике доктора Чжоу, недалеко от Лондона.

– У него есть клиника? – наивно спросил Уилл. – Я думал, он просто церковный врач.

– Нет, вне церкви он тоже врач, – сказала Робин.

– Линь он не нравится. Ей не понравилось бы находиться в его клинике, – пробормотал Уилл.

Он взглянул на Робин и снова уставился себе под ноги.

– Мой отец нанял вас, не так ли?

Страйк и Робин посмотрели друг на друга. Первый был не против, что Робин взяла инициативу в свои руки, поэтому слегка пожал плечами.

– Да, – подтвердила Робин.

– Вы не должны рассказывать ему, что я здесь, – произнес Уилл со смесью отчаяния и свирепости, глядя на Робин исподлобья. – Договорились? Если вы собираетесь рассказать моему отцу, я сейчас же уйду. Я пришел сюда только потому, что должен найти Линь, прежде чем отправлюсь в тюрьму.

– Почему ты говоришь, что отправишься в тюрьму? – спросила Робин.

– Из-за всего, что я натворил. Я не хочу говорить об этом. Если с Линь и Цинь все будет в порядке, я не против сесть в тюрьму, я этого заслуживаю. Но ты не можешь рассказать моему отцу. Он узнает, как только меня арестуют, но тогда мне не придется с ним разговаривать, потому что я буду под стражей. В любом случае, как только я начну говорить, Утонувший пророк, вероятно, придет за мной, так что это не будет иметь никакого значения. Но Линь сможет снять муниципальную квартиру или что-то в этом роде, так ведь? Если у нее ребенок? Потому что у меня нет денег, – добавил он жалобно.

– Я уверена, мы что-нибудь придумаем, – сказала Робин.

Стеклянная дверь открылась, и вновь появилась Пат, неся четыре коробки с пиццей.

– Быстро ты, – сказал Страйк.

– Это же недалеко отсюда, не так ли? – сказала Пат, ставя пиццу на стол, – и я только что звонила своей внучке. У нее есть одежда, которую ты можешь взять для малышки, – обратилась она к Уиллу. – Ее младшему только что исполнилось три. Она ее привезет.

– Погоди, – Страйк на мгновение отвлекся. – Ты...?

– Да, я прабабушка, – бесстрастно ответила Пат. – У нас в семье рожают молодыми. Лучше делать это, когда у тебя еще есть силы.

Она повесила сумку и жакет и пошла на кухню за тарелками. Малышка Цинь, которая, казалось, прекрасно проводила время, теперь с любопытством смотрела на коробки с пиццей, от которых исходил аппетитный запах, но губы Уилла начали беззвучно шевелиться, напевая знакомое Робин «Лока Самаста Сукхино Бхаванту».

– Мне нужно перекинуться парой слов с Робин, – сказал Страйк Уиллу, сбитый с толку его беззвучным пением. – Ты не против побыть немного с Пат?

Уилл кивнул, его губы все еще шевелились. Страйк и Робин встали, и Страйк кивком головы указал своей напарнице, что самым безопасным местом для разговора будет лестничная площадка.

– Они с ребенком должны остаться здесь, – Страйк закрыл за собой стеклянную дверь. – Они могут ночевать у меня наверху, а я поставлю раскладушку в офисе. Я не думаю, что мы сможем поселить их в местном отеле, это слишком близко к Руперт-корт, и я считаю, ему нужен кто-то рядом, на случай, если у него начнутся галлюцинации с Утонувшим пророком.

– Хорошо, – тихо согласилась Робин, – но не говори ему, что мы должны проинформировать сэра Колина.

– Эденсор наш клиент. Мы должны сказать ему.

– Я понимаю, – сказала Робин, – но Уилл не обязан быть в курсе.

– Тебе не кажется, что если мы скажем ему, что его отец уже знает о ребенке?..

– Не думаю, что он тревожится о том, что его отец узнает о Цинь. Я думаю, он беспокоится, что сэр Колин попытается помешать ему попасть в тюрьму.

Страйк в замешательстве посмотрел на нее сверху вниз.

– Очевидно, он чувствует себя по-настоящему виноватым за все, что он там натворил, а тюрьма – это просто еще одна ферма Чапмена, не так ли? – объяснила Робин. – Для него это гораздо менее страшно, чем внешний мир.

– И это «все, что он натворил», во множественном числе, действительно преступления? – спросил Страйк.

– Возможно, он просто спал с Линь, когда она была несовершеннолетней, – неуверенно предположила Робин. – Однако я беспокоюсь, стоит ли выпытывать у него подробности, особенно учитывая присутствие Цинь. Он может расстроиться или убежать.

– Ты понимаешь, что его побегом мы обязаны тебе?

– Я так не думаю, – ответила Робин. – Его вынудило сделать это исчезновение Линь. У него уже были сомнения, когда я появилась там.

– Ты довела его сомнения до предела. Вероятно, он ушел в нужный момент, чтобы жизнь его дочери тоже не пошла под откос. Я думаю, ты, возможно, спасла две жизни.

Робин подняла на него глаза.

– Я знаю, почему ты это говоришь, Стра…

– Это правда. Такая у нас работа.

Но Робин его слова мало утешили. Потребовалось бы нечто большее, чем неожиданный побег Уилла Эденсора, чтобы стереть из ее памяти образ двух маленьких дочерей Кэрри, потерявших свою мать.

Они вернулись в офис. И Уилл, и Цинь поглощали пиццу, Уилл с жадностью, а Цинь выглядела так, словно пребывала в нирване.

–И как же ты это сделал, Уилл? – спросила Робин, снова садясь. – Как ты выбрался?

Уилл проглотил большой кусок пиццы и ответил:

– Украл двадцать фунтов из кабинета Мазу. Зашел в класс, когда Шона была старшей. Сказал, что Цинь нужно показаться доктору Чжоу. Шона поверила мне. Бегом через поле. Вылезли в слепой зоне, как и ты. Остановил машину. Женщина отвезла нас в Норидж.

Робин, которая в полной мере понимала, насколько сложными были все части этого плана, заметила:

– Это невероятно. А потом вы автостопом добрались до Лондона?

– Да, – сказал Уилл.

– Но как, черт возьми, ты нашел наш офис?

Уилл, стараясь не уронить ребенка, сидевшего у него на коленях, подтолкнул носком кроссовок лежавший у его ног пластиковый пакет к Робин. Она наклонилась, чтобы поднять его, и достала оттуда пластиковый камень.

– О, – отозвалась она. – Это ты забрал его... Но он был пуст. В нем не было писем.

– Я знаю, – сказал Уилл с набитым пиццей ртом, – но я все понял. После того, что... после Домика для уединения, – он снова опустил взгляд в пол, – я прокрался ночью в лес, чтобы посмотреть, есть ли что-нибудь на опушке, потому что Линь видела тебя с фонариком. Я подумал, что ты, должно быть, детектив. Я нашел камень и заглянул внутрь, и, судя по всему, ты писала, подложив бумагу, и на ней остались отпечатки твоих писем, и я понял, что был прав – ты писала о том, что происходит на ферме Чапмена. После того, как ты ушла, Вивьен рассказывала всем, что ты откликнулась на «Робин» в Норидже, и Тайо сказал, что в слепой зоне тебя ждал большой парень, когда ты сбежала. Так что я поискал «Робин» и «детектив» в библиотеке в Норидже, затем нас подбросили до Лондона и…

– Черт возьми, – сказал Страйк, – нам говорили, что ты сообразительный, но это впечатляет.

Уилл не взглянул на Страйка и никак не отреагировал на его слова, разве что слегка нахмурился. Робин подозревала, из-за того, что Уилл, должно быть, понял, что именно сэр Колин рассказал двум детективам о сообразительности своего сына.

– Воды, – попросила Пат, когда Цинь начала кашлять, потому что запихнула в рот слишком много пиццы.

Робин встала вместе с Пат у раковины, чтобы помочь ей наполнить стаканы.

– Не могла бы ты посидеть с Цинь, – прошептала Робин офис-менеджеру, пока звук льющейся воды заглушал ее голос, – а мы со Страйком поговорим с Уиллом в нашем кабинете? Возможно, он не захочет говорить открыто в ее присутствии.

– Без проблем, – сказала Пат рычанием, которое было ее шепотом. – Как, говоришь, ее зовут?

– Цинь.

– Что это за имя такое?

– Китайское.

– Хм... Кстати, мою правнучку зовут Таниша. Это из санскрита, – Пат слегка закатила глаза.

Когда Пат и Робин принесли стаканы с водой, Пат своим глубоким голосом сказала:

– Цинь, посмотри на это.

Она достала из своего стола пачку ярко-оранжевых стикеров.

– Смотри, они отрываются, – показала Пат. – И они прилипают к вещам.

Очарованная, маленькая девочка соскользнула с колен Уилла, но все еще цеплялась за его ногу. Вспомнив других детей на ферме Чапмена, Робин обрадовалась знаку того, что Цинь понимает: отец – гарант ее безопасности.

– Ты можешь поиграть с ними, если хочешь, – предложила Пат.

Маленькая девочка неуверенно заковыляла к Пат, которая протянула ей упаковку стикеров и рылась в поисках ручек. Взгляды Страйка и Робин снова встретились, и Страйк встал, держа в руках пиццу.

– Зайди-ка сюда на минутку, Уилл? – сказал он.

Они оставили разделяющую кабинеты дверь открытой, чтобы Цинь могла видеть, где находится ее отец. Страйк взял с собой свой пластиковый стул.

Робин забыла, что все фотографии, относящиеся к делу ВГЦ, были развешаны на доске на стене кабинета. Уилл остановился как вкопанный, уставившись на них.

– Зачем вам все это? – спросил он обвиняющим тоном и, к ужасу Робин, попятился. – Это Утонувший пророк, – сказал он, указывая на рисунки Города Мучений, теперь в его голосе звучала паника. – Зачем ты ее так нарисовала?

– Мы ее не рисовали, – объяснил Страйк, быстро двигаясь, чтобы закрыть створки доски, но Уилл внезапно сказал:

– Это Кевин!

– Да, – подтвердил Страйк. Передумав закрывать доску, он отошел от нее, чтобы Уиллу было все видно. – Ты знал Кевина?

– Недолго… он ушел вскоре после того, как я... но почему?..

Уилл подошел на несколько шагов ближе к доске. К фотографии Кевина, которую Страйк взял из газетного архива, была прикреплена подпись: «Полиция утверждает, что убийство Кевина Пёрбрайта было связано с наркотиками».

– Кевин покончил с собой, – медленно произнес Уилл. – Почему здесь написано..?

– В него стрелял кто-то другой, – сказал Страйк.

– Нет, он покончил с собой, – в голосе Уилла звучал тот тон догматизма, который Робин впервые услышала на огородной грядке на ферме. – Он покончил с собой, потому что был чистым духом и не мог справиться с материалистическим миром.

– На месте преступления не было найдено никакого оружия, – сообщил Страйк. – Кто-то другой застрелил его.

– Нет... Это невозможно...

– Но дело обстояло так, – сказал Страйк.

Уилл нахмурился.

– Свиньи демоны! – внезапно воскликнул он, указывая на полароидные снимки.

Страйк и Робин переглянулись.

– Кевин говорил мне, что они появляются, если на ферме слишком много нечистых духом.

– Это не демоны, – поправил Страйк.

– Нет, – сказал Уилл с оттенком нетерпения. – Я знаю это. Они в масках. Но именно так Кевин описал их мне. Голые, со свиными головами.

– Где он их видел, Уилл, он сказал? – спросила Робин.

– В сарае, – ответил Уилл. – Они с сестрой видели их через щель в досках. Я не хочу, чтобы она смотрела на меня, – добавил он дрожащим голосом, и Робин, которая поняла, что он имеет в виду Утонувшего пророка, подошла к доске и закрыла ее.

– Почему бы тебе не присесть? – предложил Страйк.

Уилл так и сделал, но выглядел очень настороженным, когда Робин и Страйк тоже сели. Они слышали, как Цинь болтала с Пат в приемной.

– Уилл, ты сказал, что совершал что-то неправомерное, – начал Страйк.

– Я расскажу все полиции, как только мы найдем Линь.

– Ладно, – согласился Страйк, – но поскольку мы…

– Я не буду об этом говорить, – Уилл снова покраснел. – Вы не полиция, вы не можете меня заставить.

– Никто не собирается заставлять тебя что-либо делать, – сказала Робин, бросив предупреждающий взгляд на своего партнера, чья манера поведения, даже когда он пытался проявить сочувствие, часто выглядело более угрожающим, чем он планировал. – Мы хотим того же, чего хочешь ты, Уилл: найти Линь и убедиться, что с Цинь все в порядке.

– Вы делаете нечто большее, – возразил Уилл, нервно тыча пальцем в закрытую доску. – Вы пытаетесь разобраться с ВГЦ, не так ли? Ничего у вас не получится. Этого не будет, определенно не будет. Вы лезете в то, чего не понимаете. Я знаю, что если я все расскажу полиции, они арестуют меня. Это шанс, которым я должен воспользоваться. Мне все равно, умру я или нет, главное, чтобы с Линь и Цинь все было в порядке.

– Ты говоришь об Утонувшем пророке? – спросила Робин.

– Да, – ответил Уилл. – Ты же не хочешь, чтобы она тоже охотилась за тобой. Она защищает церковь.

– Теперь нам не нужно разбираться с ВГЦ, – солгала Робин. – Все эти заметки на доске – мы просто пытались найти способы надавить на Уэйсов, чтобы твоя семья могла тебя увидеть.

– Но я не хочу их видеть!

– Не хочешь, я знаю, – сказала Робин. – Я просто говорю, что нам нет смысла продолжать эту часть расследования, – она указала на доску, – теперь, когда ты здесь.

– Но вы найдете Линь?

– Да, конечно.

– Что, если она мертва? – внезапно вырвалось у Уилла. – Там было столько крови…

– Я уверена, мы найдем ее, – уверила его Робин.

– Если она умрет, это будет для меня наказанием, – сказал Уилл, – за то, что я сделал со своей …м-мамой.

Он разрыдался.

Робин выкатила свое кресло из-за стола и придвинулась ближе к Уиллу, хотя и не прикоснулась к нему. Она предположила, что он прочитал некролог своей матери в интернет-кафе в Норидже. Она ничего не сказала, но подождала, пока утихнут рыдания Уилла.

– Уилл, – обратилась она, когда, наконец, решила, что он в состоянии воспринимать то, что она говорит, – мы спрашиваем только о том, какое преступление ты совершил, потому что нам нужно знать, есть ли у церкви на тебя что-то, что они могли бы обнародовать, прежде чем у тебя появиться шанс поговорить с полицией. Если они это сделают первыми, тебя могут арестовать прежде, чем мы сможем найти Линь, понимаешь? И это означало бы, что Цинь будет взята под опеку.

Полный восхищения тем, как Робин вела этот разговор, Страйк с трудом подавил ухмылку, которая была бы совершенно сейчас неуместна.

– О, – Уилл поднял грязное, заплаканное лицо. – Верно. Что ж… они не могут обнародовать это, не выставив самих себя в очень плохом свете. Либо мы все должны были это сделать, либо мне следовало обратиться в полицию. Они там творят что-то действительно ужасное. Я не осознавал, насколько все плохо, пока у меня не появилась Цинь.

– Но лично ты никому не причинил вреда, не так ли?

– Нет, причинил, – произнес он несчастным голосом. – Линь. И я расскажу все полиции, а не вам. Как только мы найдем Линь, я расскажу полиции.

У Пат зазвонил мобильный, и они услышали, как она сказала:

– Стой на углу, я подойду и заберу ее у тебя. – Она появилась в дверях. – Кому-то придется присмотреть за Цинь. Это Кейли, с одеждой для нее.

– Как… – начал Страйк, но прежде чем он успел сказать «быстро» во второй раз за это утро, Пат исчезла. Теперь Цинь, пошатываясь, вошла в кабинет в поисках своего отца, требуя, чтобы он отвел ее в туалет. К тому времени, как Уилл и Цинь вернулись с лестничной площадки, Пат появилась снова с двумя набитыми пакетами подержанной детской одежды и выглядела сердитой.

– Ужасно любопытные, все они, – пожаловалась она, ставя пакеты на свой стол.

– Кто? – спросила Робин, когда Пат достала пару маленьких комбинезонов, неловко опустилась на колени и стала рассматривать их перед очарованной Цинь.

– Моя семья, – ответила Пат. – Всегда пытаются разузнать, в каком офисе я работаю. Это была моя внучка. Встретила ее на углу. Ей незачем знать, чем мы занимаемся.

– Ты никому из них не говорила, что работаешь здесь?

– Я подписала соглашение о неразглашении, не так ли?

– Как Кейли...?

– Ее парень подбросил их в центр города. Она работает неподалеку в магазине «Ти Кей Макс». Сказала ей, что это срочно. Хорошо, мадемуазель, – обратилась она к Цинь, – давайте переоденем вас в чистое. Ты сам хочешь это сделать, – спросила она Уилла, прищурившись, – или это сделать мне?

– Я могу это сделать, – ответил Уилл, беря комбинезон, хотя и выглядел слегка озадаченным тем, как его правильно надеть.

– Робин тебе поможет, – сказала Пат. – Я хочу сказать тебе пару слов, – обратилась она к Страйку.

– А разве это не...?

– Нет, – возразила она.

Страйк последовал за Пат обратно в комнату, которую они только что покинули, и Пат закрыла дверь, чтобы Уилл, Цинь и Робин их не слышали.

– Где они собираются жить? – спросила Пат у Страйка.

– Здесь, – сказал Страйк, – я только что обсудил это с Робин. Они могут ночевать наверху.

– Это нехорошо. За ними надо присматривать. Они должны пожить у меня.

– Мы не можем требовать…

– Это не требование, я просто предлагаю. У нас есть свободная комната, мой Деннис не будет возражать, и он может побыть с ними, пока я на работе. Там есть сад для игр маленькой девочки, и я могу подарить ей игрушки моих внучек. Они нуждаются в том, чтобы за ними присматривали, – повторила Пат с таким пронзительным взглядом, что Страйк понял: она не считает, что он справится с этой задачей. – В этом мальчике нет ничего плохого, – сказала Пат, как будто Страйк утверждал обратное. – Разве что он наделал глупостей. Я позабочусь о них, пока он не будет готов увидеть своего отца.

104

… неосознанная и незамеченная цель, стоящая позади человека, нападает на него сзади.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

– Это так мило со стороны Пат, – сказала Робин на следующий день, когда они со Страйком выезжали из Лондона на его «БМВ», чтобы встретиться с сэром Колином Эденсором в его доме в Темза-Диттоне. – Знаешь, мы все-таки должны дать ей ту прибавку к зарплате.

– Да, хорошо, – вздохнул Страйк, опуская стекло, чтобы можно было покурить.

– Как сэр Колин отреагировал, когда ты сказал ему, что Уилл здесь?

– Э-э… можно сказать «был ошеломлен», – сказал Страйк, который накануне вечером позвонил своему клиенту с новостями, – но потом мне пришлось сообщить, что Уилл не хочет его видеть, так что это несколько охладило его радость. Я не сказал, что Уилл полон решимости отправиться в тюрьму, уверенный, что Утонувший пророк придет за ним, как только его допросит полиция. Подумал, что все это лучше обсудить лично.

– Наверное, это разумно, – согласилась Робин. – Послушай, пока я помню об этом, я поменялась с Мидж своей сменой слежки за Хэмпстед-Хит, если ты не против. Мне надо кое-что сделать.

– Без проблем, – сказал Страйк. Поскольку Робин не стала углубляться, что именно ей надо сделать, он предположил, что это как-то связано с Мёрфи. Домашний ужин или что-нибудь похуже, например, совместный просмотр дома?

Робин была рада, что ее не расспрашивают о планах на вечер, сомневаясь, что Страйку они понравятся, и продолжила:

– У меня тоже есть кое-какие новости по делу – хотя теперь, когда Уилл выбрался, это, возможно, не имеет значения.

– Продолжай.

– Я заказала экземпляры вышедших из печати книг Уолтера Фёрнсби, и одна из них прибыла вчера, когда я была на работе.

– Есть что-нибудь интересное?

– Не могу тебе сказать. Я не продвинулась дальше посвящения: Рози.

– А, – произнес Страйк.

– Я до этого знала, что его дочь зовут Розалинда, но все как-то не складывалось, – сказала Робин. – Потом я вспомнила кое-что еще. Когда нам всем сказали написать и сообщить нашим семьям, что мы остаемся на ферме Чапмена, нас спросили, кто из людей больше всего возражал бы. Уолтер сказал, что его сыну это не понравилось бы, но дочь отнеслась бы с пониманием.