Текст книги "Императрица и ветер (СИ)"

Автор книги: Мария Чурсина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 58 страниц)

Глава 18. Раскрыть страшную тайну.

Дороги были неширокими, тенистыми, выложенными перламутровыми камешками. В том месте, куда она попала через первый транспортный портал, рядами стояли аккуратные дома, окружённые цветущими садами. Как догадалась Маша, просмотревшая с утра карту города в библиотеке, это был квартал магов природы.

Через полчаса она поняла, что по этой части города она набродилась вдоволь. Здесь шелестели листья на деревьях, в каждом саду журчал фонтан или небольшой водопад, пели птицы, и ощутимо припекало солнце.

Мост, повисший над речушкой, казался созданным из паутины. Остановившись на его середине, Маша заворожено вглядывалась в совершенно прозрачную воду. Солнечные лучи играли в гранях разноцветных камешков на дне потока.

Здесь на неё – девушку в джинсах и белой футболке – смотрели с интересом и иногда пытались помочь. Хотя Маша ничего полезного для себя не вынесла из сбивчивых объяснений незнакомой молодой магички в зелёной мантии, она была благодарна той за доброту.

"К человеческому существу", – добавила мысленно Маша и поморщилась. Орден преследовал её даже здесь.

Благополучно запутавшись в системе транспортных порталов и довольно долго побродив по тенистым улицам, она, в конце концов, выбралась к кварталу магов хаоса. Или квартал сам изволил предстать перед ней?

Маша пересекла небольшую рощу. Мягкий травяной ковёр чуть пружинил под ногами. За стройными стволами деревьев, больше всего напоминающих сосны, но со светлой корой, клубился туман. Он пах дождём и переплетал в себе два цвета – молочный и чёрный. Она сделала шаг вперёд.

...Маша попала в город фантастических ажурных сооружений. Здания из тёмного камня, арки с заострённым верхом, узкие башни взметались вверх, к лазурному небу. Стены были покрыты каменным кружевом. Цветные витражные окна многократно отражали лучи солнца, отбрасывали радужные блики на дорогу, выложенную антрацитовым камнем.

Витражное окно отбрасывало на пол тысячу радужных солнечных зайчиков. Они путались в складках тяжёлый синих гардин, прыгали по листам бумаги, разложенным на столе. Своды над головой пересекались один за другим и терялись в освещённой цветными сполохами высоте.

– Сегодня состоится церемония погребения Азира Ёна. Я подготовлю эскорт... – маг в тёмно-красной мантии смотрел мимо – куда-то в цветную даль витражей.

За время его службы в должности канцлера леди Ишханди уже привыкла к этому отстранённому взгляду, уже знала, что показная задумчивость ничего не значит. От его прозрачных глаз не утаить и малости.

– Спасибо, Зитар, – Ишханди провела рукой по волосам, проверяя, не выбились ли волоски из идеальной прически. – Не переношу эти церемонии, но придётся явиться, иначе другие касты сочтут это оскорблением. Что там с вопросом по встрече с Агаэлем?

Она нашла под одним из листов ручку и черкнула ещё несколько слов на листе, уже наполовину исписанном её размашистым, летящим почерком. Алым светом мигнул кристалл связи. Зитар взял его со стола, провёл по одной из граней пальцем.

– Леди, с вами хочет говорить начальник наблюдателей.

– Ну что там ещё такое? – Ишханди была скорее заинтересована, чем возмущена. – Пусть говорит.

– В квартале человек. Наблюдатели озадачены. Спрашивают, что с ним делать? – озвучил Зитар пришедшее сообщение.

– Скажите, чтобы не трогали её, – Ишханди откинулась на спинку кресла и подставила лицо цветным солнечным лучам.

Зитар неопределённо хмыкнул, но противоречить ей не решился.

– Лорд Аграэль переносит встречу на более поздний срок. Принять меры?

– Не стоит, – она поднялась из кресла и сбросила тёмно-алую мантию, оставшись в бежевом платье. – Послушай, давай всё это после. Мне нанесла визит императрица.

Солнце пригревало так же сильно, как и в предыдущем квартале, только внезапно Маша спиной ощутила холод. Словно мимолётное дуновение ветра скользнуло по её лопаткам. Ветер нёс запах моря.

Маша зашагала вперёд, по антрацитовым камням. Улицы играли со звуком её шагов, заставляли его шептать древние заклинания. На перекрестке улиц под тенью высоких вечноосенних деревьев на скамейке сидела магичка. Её чёрные волосы были аккуратно собраны на затылке, а с бежевым шелком платья играл ветер.

– Доброе... утро? – Маша шагнула ближе и положила руку на спинку скамейки.

Ишханди обернулась к ней, и по губам её скользнула улыбка. Взглядом она указала Маше на место рядом с собой. Вечноосеннее дерево уронило им под ноги жёлтый лист, напоминающий кленовый, но гораздо крупнее размером.

– Здесь пустынно, – Маша скользнула взглядом по открывшемуся виду ухоженных улиц.

– В это время суток многие предпочитают работать, – Ишханди чуть приподняла одну бровь и не отвела взгляда от собеседницы. – В мире людей всё не так?

– Ну, сначала мы перемещаемся к месту работы.

– У людей проблемы с транспортом? – магичка слегка улыбнулась. Её выправленные плечи под светлым шёлком платья показались Маше хрупкими.

– У людей проблемы с мозгами. Больше проблем у нас нет, – хмыкнула Маша. Вместе с ветром пришло и ощущение свободы. Она откинулась на спинку скамейки и закинула ногу на ногу. Ветер с моря котёнком ложился у её ног, он играл с жёлтым листом, заставляя его кувыркаться и подпрыгивать.

– Проблемы с мозгами имеются не только у людей, – заметила Ишханди.

Она коснулась прически кончиками пальцев, но тут же, словно опомнившись, отдёрнула руку.

– Что ты делаешь в квартале хаоса? – теперь она изучала Машу, как будто старалась запомнить её черты до мельчайших подробностей.

– Я хотела поговорить. Это запрещено?

– Если учитывать последнюю стычку с демонологами... – она пожала плечами, улыбнулась, и Маша впервые заметила, какой у неё цвет глаз. Фиалковый, такой необычный и завораживающий, что ей пришлось делать над собой усилие, чтобы отвести взгляд. Вдруг её прямой взгляд глаза в глаза будет принят за вызов, или и того хуже – за нарушение этикета! – Входить в наш квартал никому не запрещается, но что с незваным гостем будет потом – останется целиком на его совести.

Маша чуть подалась вперёд и, обхватив колени руками, посмотрела себе под ноги. Лист всё ещё шуршал тут, словно ветер не решался унести его дальше. Порыв ветра задумчиво подполз к ногам Маши, ткнулся в них и тут же улетел прочь.

Её желание подняться и уйти уже в следующую секунду осталось в прошлом. Мимолётная слабость, мгновенно замёрзшие кончики пальцев.

– Старое доброе развлечение, – Ишханди расправила складки на подоле. – Давай говорить. Ты не демонолог, а значит, убивать тебя будет неинтересно.

Маша вздрогнула, но поняла, что это всего лишь шутка. Просто шутка, вполне обычная для магов хаоса, и уже не слишком смешная для них по причине бородатости.

– Вы хорошо знали дочь императора? – в горле вдруг пересохло, и голос стал хрипловатым.

– Нет, вовсе нет, – Ишханди подняла глаза к небу и прищурилась. Небо было ослепительно. – В то время я очень редко бывала в замке. Видела её несколько раз, милый ребёнок.

– Несколько раз? И этого хватило, чтобы она надолго заняла ваши мысли? – не поверила Маша.

– Интересная ведь история вышла, – продолжила Ишханди, словно и не слыша удивлённой реплики Маши. – Была императрица, и вдруг не стало. Как ты думаешь, она погибла?

– Н-нет, – не слишком уверенно протянула она, и тут же исправилась: – Откуда мне знать. Я даже имени её не помню, а на лекции по истории вашего мира я вообще спала.

– Девочка, ну причём же тут лекции, – немного обиделась Ишханди. Она потёрла друг о друга сложенные на коленях руки, как будто замёрзла. Её кожа была белоснежной и казалась холодной, но проверить это Маша не решилась. – Все считают её погибшей. Только я не думаю, что это так.

Она замолчала, выдерживая театральную паузу или просто задумавшись о чём-то своём. Ишханди смотрела в ослепительное голубое небо и улыбалась уголками губ.

– Почему вы так не думаете? – любопытство взяло верх над тактом, и Маша не выдержала.

– Женская интуиция, – Ишханди пожала плечами, – почувствовала, наверное. Через пять лет после того, как пропала Орлана, император странно успокоился. А до этого просто места себе не находил. Думаешь, он смог про всё забыть? Нет...

Очередной жёлтый лист спланировал прямо Маше на колени. Она задумчиво повертела его в руках. На ощупь он оказался тёплым и плотным, словно кожаным.

– Замечательно, но если он её нашёл, то почему не вернул? – Маша сдержала усмешку. Встреча с Ишханди больше не казалась ей случайной, и чем дальше, тем сильнее Маша чувствовала, что ситуацию держит в руках магичка.

– Мне ли знать об этом, – Ишханди шевельнула тонкими пальцами, сбрасывая с подола платья невидимые соринки. – Я могу лишь предполагать. Знаешь, времена были неспокойные, и, возможно, он просто решил спрятать дочь. Здесь же она могла стать орудием шантажа или куда хуже – жертвой заговора. Её несколько раз пытались убить, пока она жила здесь.

– Сейчас тоже неспокойные времена? – усмешка, которую Маша так старательно сдерживала, всё же выползла на её лицо.

– Времена, когда убивают высших магов нельзя назвать благополучными. Альмарейн замер перед бурей, и я бы на его месте не захотела, чтобы мой ребёнок стал её свидетелем.

– Вы так уверенны? – Маша с сомнением посмотрела на собеседницу. Глава клана хаоса оказалась даже слишком информированной.

– Нет, я всего лишь исхожу из большей вероятности.

– Раз так, скажите, с какой вероятностью возможно убить мага времени. Вы же знаете про его резервную секунду перед смертью? – Маша улыбнулась, давая понять, что задаёт вопрос просто для поддержания разговора, отнюдь не для того, чтобы получить на него исчерпывающий ответ.

Однако Ишханди осталась серьёзна.

– Откровенно говоря, если бы я знала, что это возможно... если бы у меня был всего один шанс из тысячи, я бы убила его сама, – черты её лица внезапно заострились, а фиалковый взгляд стал жестоким. Всего за одну секунду она превратилась из беспечной собеседницы в магичку, которая занимается одним из самых страшных искусств. – Впрочем, Азир за свою длинную жизнь нажил много врагов.

– Почему вы его не любите? – настал черёд Маши становиться серьёзной.

– За что любить мага, которому Вселенский разум даровал великую силу, и который не хочет использовать её даже в малости?

– Но он же согласился помочь в расследовании? – не поняла она. Разговор, состоящий из сплошных вопросов, начал её порядком раздражать. Неужели эти маги не могут разговаривать без высокопарных фраз и пространных оборотов!

– Возможно, но это было единственное, в чём он вообще согласился помогать нам, – Ишханди по-прежнему смотрела вдали и говорила сквозь сжатые зубы. – Не лично мне, и не лично императору. Азир – помешанный на божественном промысле сноб. Сострадание совершенно не входит в его привычки. А знаешь, почему? Потому что он считает себя выше всех нас. Он считает себя правой рукой Вселенского разума. Вершить судьбы миров – здесь ему нет равных! Что ему простые маги, люди...

Она замолчала, оборвав речь на самом волнительном месте, заставив себя сжать зубы. Маша не могла не заметить, что Ишханди хотела бы продолжить. Вот жёсткие складки у уголков её губ разгладились, и она обернулась к Маше.

– А что случилось у вас? – уже без страха глядя ей в глаза, спросила Маша. Её пугала магичка-Ишханди, холодная и бесстрастная, способная убить походя, со спокойной улыбкой на лице. Ишханди-женщина, сидящая сейчас рядом, её не пугала.

Ишханди улыбнулась ей – губы чуть дрогнули, а в глазах блеснули искорки.

– Он отказался спасти моего мужа, – произнесла она, не отводя взгляда.

Холодный ветер зашумел кронами вечноосенних деревьев. Он пах морской солью, этот серый ветер, непонятно откуда ворвавшийся в прогретый ярким солнцем Альмарейн. Несколько листьев сорвалось с веток. Порыв ветра подхватил их и потащил по улице, по антрацитовым камням.

Маша молча смотрела в фиалковые глаза магички. Сейчас, только сейчас, впервые за всю жизнь, она подумала, что маги всё те же люди, лишь наделённые особой силой, но люди, а не механизмы с двумя вбитыми в них программами: сыпать смертоносными заклинаниями и поддерживать жизнь их идеального мира.

– Стараниями императора сейчас на границах кварталов стало спокойнее, отпала нужда в охранных заклинаниях и стенах, – ровным голосом продолжила Ишханди. – Раньше всё было не так. Мы воевали, и даже не за территорию. За место на социальной лестнице. Демонологии так рьяно доказывали своё превосходство, что развязали не одну уличную драку. Глупо вышло, в одной из стычек погиб мой муж.

Она опустила глаза и поддела носком туфли жёлтый лист. Лист поскользил прочь, повинуясь вновь налетевшему порыву ветру.

– Он не желал драться, – Ишханди прикусила губу и покачала головой. – Он был против войны. Виновных наказали, но разве это заставит смерть отступить? На всё воля Вселенского разума – так сказал мне Азир.

Маше захотелось положить руку ей на плечо, коснуться бежевого шёлка, сказать, что она всё понимает.

– Зачем тогда нужны маги времени? – Она отбросила назад упавшую на лицо прядь волос.

– Они нужны, чтобы портить всем жизнь, – усмехнулась Ишханди. – Вдруг кому-то наш мир покажется идеальным! Полгода назад Азир и ещё двое из его племени явились в Альмарейн и заявили, что дочь императора не должна вернуться никогда.

Маша чуть не подпрыгнула на месте. Рассказ магички казался ей фантастической историей, не имеющей ничего общего с реальностью.

– Что это за цветы? – Маша тронула большой бутон, и он закачался.

– Это цветы хаоса. Они распускаются только ночью. В саду императора тоже есть такие, возможно, ты чувствовала их аромат. Он слегка пьянит с непривычки. О, прости, – в руках Ишханди появился небольшой прозрачный кристалл. Маша уже знала, что подобные вещи предназначены для связи. – Император вызывает на совет.

– Линкей Ра не найден, – отрапортовал начальник охраны. Его голос замер в высоких сводах залы советов.

Все остальные были в сборе. Слева от Маши постукивала ногтями по столу Ишханди. Орден сидел, откинувшись на спинку стула, и лицо его выражало абсолютную скуку. Казалось, он вот-вот начнёт раскачиваться на стуле, чтобы хоть как-то развлечься. Эрвин и Герольд тихо переговаривались. Поскольку между ними сидел хмурый демонолог Аграэль, ему приходилось делать вид, что он оглох. Воин Конрад был непривычно тих, он позволял себе только накручивать на палец кончик пушистых усов.

– Он не мог провалиться в подземный мир, – Зорг, единственный из всех членов совета, стоял. Его взгляд был устремлён на далёкие пики леса, а руки сложены на груди. Общая нервная атмосфера не передалась императору. – Вы были в его доме.

Он не спрашивал, а утверждал, требуя дальнейших объяснений.

– Да, там мы нашли лишь его жену, которая ничего толком не может объяснить, – начальник охраны хмурился, кривился и предчувствовал явно не повышение по званию.

– Что она говорит в таком случае? – спросил император, и в его голосе зазвучала сталь.

– Говорит, мол, знала, что всё этим и закончится.

– Тогда мы её послушаем. Пригласите, – Зорг кивнул охраннику и обернулся к совету. – До выяснения обстояте6льств совет будет решать вопросы в неполном составе.

– Протестую, – лениво подал голос Орден. – Это незаконно.

– Законы здесь создаю я, – император даже не посмотрел на брата, а тот и не слишком настаивал на своём мнении.

Орден зевнул и действительно принялся покачиваться на стуле, всем своим видом показывая, насколько ему наскучили бесконечные заседания совета.

В залу нерешительно вошла женщина. По человеческим меркам Маша дала бы ей лет сорок, но поскольку незнакомка явно была целительницей, а, как известно, целители живут дольше остальных магов, и уж гораздо дольше людей, то судить по внешности она не решилась. На магичке было неброское жёлтое платье, скорее всего не выходное, а домашнее, и синяя мантия, наброшенная на плечи. Волосы она стянутла в косу, но отдельные прядки выбивались, придавая женщине крайне растрёпанный вид.

Она выглядела серьёзно напуганной – Маша даже с расстояния заметила, как дрожат руки магички, как нервно она теребит кончик косы, как затравленно смотрит на императора.

– Добрый день, леди Элика, – Зорг так и оставался стоять, оперевшись руками на спинку стула. – Присаживайтесь и расскажите, что произошло с вашим мужем.

Магичка, замершая было у входа, поспешила занять единственное пустующее место, видимо, решив, что так сможет избавиться от испытывающих взглядов советников. Тяжёлое молчание длилось с полминуты, потом она заговорила, отрывисто, иногда теряя голос от волнения, иногда оглядывая присутствующих, словно ища поддержки.

– Я отговаривала его от этой идеи, но вы ведь знаете его. Если Линкей что-то вбил себе в голову, он этого так просто не оставит. Он очень хороший, и делает это из благих побуждений, клянусь Вселенским разумом. Он просто хотел помочь, а тут такое...Я отговаривала его, – она замолчала, склонила голову и тише добавила: – А я всегда знала, что до добра это занятие не доведёт. Так и вышло, так и вышло.

Орден с преувеличенным вниманием слушал речь леди Элики. Он даже обернулся в её сторону, и теперь, подперев щёку рукой, смотрел на неё не отрываясь. Все остальные сидели с бесстрастными лицами, лишь Ишханди чуть кривила губы в улыбке.

– Вам известно, где он сейчас? – голос императора был привычно спокоен, но Элика вздрогнула.

– Да, – глухо произнесла она. – В мире людей.

Траур. Ветер трепал чёрные флаги над городом. Солнце почти скрылось за горизонтом, но его лучи всё ещё расцвечивали край неба в багровый цвет.

Пурпурные блики скользили по стенам пещеры. Там, глубже, они исчезали, там светили лишь шары белого пламени. Отражаясь на гранях льда и преломляясь тысячи раз, лучи света превращали лёд в драгоценный камень.

Было холодно, и лёд пах цветами.

Маша стояла возле стены, и чувствовала дыхание холода. Она думала о том, что теперь-то точно знает, что означает это выражение – смертельный холод. Голые руки замерзали, и от монотонной речи монаха начинала болеть голова.

Чуть впереди неё стоял император, а если обернуться, можно было найти и всех членов совета. Ещё здесь было много незнакомых Маше магов, а вот монахов – всего трое. Они стояли треугольником, и тот, что был впереди всех, долго нараспев читал молитву на незнакомом языке. Коричневые плащи с глубокими капюшонами не давали разглядеть их лиц.

Почему она решила, что это молитва? Это могло быть что угодно. Откуда ей знать, что читают на похоронах магов времени.

Внутри ледяной глыбы стоял Азир. Серая мантия, грубо сделанный посох и пронзительный мёртвый взгляд. Он смотрел на присутствующих, словно говоря: "Ну что же вы наделали?". На Машу смотрел единственный в мире маг, способный повернуть время вспять, но не сумевший предотвратить собственную смерть.

Ей казалось, что он вот-вот оживёт. Шевельнётся закованная в лёд рука, пальцы сильнее сожмут деревянный посох, и под высокими сводами пещеры зазвучит его удивительный голос.

Чуда не свершалось. Азир замер навсегда, укоризненно глядя прямо перед собой. Холодно.

Маша почувствовала, как кто-то накинул ей на плечи мантию. Она оторвала взгляд от Азира и увидела рядом с собой императора. Он ободряюще сказал Маше:

– Скоро это закончится.

Она поняла, что голос Зорга звучит только в её голове, но её уже трудно было чем-то удивить.

– Спасибо, – она не произнесла это вслух, а подумала, – можно пока что спросить? А правда, что вы нашли свою дочь?

– Ты что? – голос Зорга в её сознании был очень удивлённым, если не сказать – испуганным.

– Нет, я просто спросила, – Маша опустила глаза и малодушно отвела подозрения от себя: – Это Ишханди предположила.

– Какая болтливая леди, – во фразе послышалась улыбка.

Какая болтливая леди. Что она ещё успела рассказать Маше? Со стороны Ишханди это неосторожный поступок. Хорошо, если она как обычно покрасовалась двусмысленными фразами, а что если поведала нечто важное? Маша могла догадаться, или уже догадалась. Бедная девочка. Но она молчит, значит, мои подозрения напрасны? Или она ждёт, чтобы я заговорил первым? Если она уже всё знает, моё молчание будет выглядеть по меньшей мере странно.

Сумасшедшая магичка! Она могла всё испортить. Хотя разве можно испортить то, чего никогда не существовало?...

Орден едва не подавился очередной ягодой. Он рухнул на стул и закинул ноги на периллы балкона. В сумерках горели тысячи огней Альмарейна.

– Ты её и на похороны потащил! Позор какой... – видимо, брат императора уже успел привыкнуть к присутствию в замке "человеческого существа", потому что возмущение его выразилось только в перекошенном лице. Никаких криков по поводу того, куда её нужно выпроводить, он больше не поднимал. – Нет, слушай, я всё понимаю, но что эта... хм, девочка вообще может полезного сделать? Она сегодня шаталась по кварталу магов хаоса.

Маша стояла за колонной и чувствовала свежий ветер, врывающийся из распахнутой двери на балкон. Колонна, к которой она прижималась, была мраморно-холодной. Ордена она могла рассмотреть, а вот самого императора не видела, зато слышала его голос.

– Маги хаоса были не против, – голос Зорга звучал суховато, но уходить от беседы он не спешил.

– Да ладно, не притворяйся, понял я, зачем ты её притащил, – Орден выразительно махнул рукой в сторону города.

– Ну и зачем же? – усмехнулся император.

– Ты ею свою дочь заменить пытаешься. Глупо это, – он замолчал, пережёвывая очередную порцию ягод и давая собеседнику поразмыслить. – Больше двадцати лет уже прошло, пора бы тебе смириться, что Орлана умерла.

– Спасибо, я это знаю.

– А если уж тебе так хочется проявить родительские инстинкты, найди лучше магичку, – не слушая его, продолжил свою мысль Орден. – А ещё лучше – жену-магичку. Сбегать не будет. Все проблемы от людей.

Он философски вздохнул.

– По мне, Орлана и то лучше была. Она хоть молчала, а эта болтает без умолку. Скоро всю прислугу до смерти заболтает.

Маша чувствовала, как бешено колотится её сердце. Она боялась, что её застанут за подслушиванием, но ничего не могла с собой поделать.

– Знаешь, Орден, ты бы лучше занялся чем-нибудь полезным, чем меня контролировать, – в интонации Зорга скользила усталость.

– Как же я не буду тебя контролировать, если я твой старший брат! – хохотнул ему в ответ Орден. – А ну как тебя демоны съедят.

Со стороны балкона послышались приближающиеся шаги, и Маша начала осторожно отступать. Когда зала осталась позади, она быстро зашагала по коридору к своей комнате.

Маша лежала на животе наискосок кровати и болтала в воздухе ногами. Перед ней покоился лист, изрисованный стрелочками и символами, понятными только самой девушке. Она то дорисовывала новые линии и значки, а когда мысль ускользала, закрашивала округлые части букв. Она накрылась чёрной мантией, которую так и забыла вернуть Зоргу после похорон, и была несказанно рада этому факту: мантия имела знакомый запах – хвойный лес после дождя.

За окном уже стемнело, но ложиться спать Маша не спешила. Она знала, что в доме Линкея поставили охрану, и как только маг появиться дома, его немедленно приведут в замок. А поскольку сегодняшний совет ранее намечался на завтра, Маша полагала, что Линкей появится именно этой ночью. Пропустить встречу с верховным целителем ей не хотелось.

Проследить, куда именно переносил портал, установленный в доме Линкея, не удалось, поскольку он сразу же исчез после перехода сквозь него хозяина дома. Маги ощущали лишь следы портала, но в какую часть мира людей он вёл – оставалось для всех загадкой. Леди Элика лишь заливалась слезами и просила не наказывать её мужа.

Маша сбросила мантию, поднялась с кровати и подошла к открытому окну. Шар белого пламени остался висеть над кроватью.

Аромат цветов был для неё уже знакомым и родным. Несколько золотых искорок, порхающих в воздухе, упали на её подставленные ладони. Душистый ветер ворвался в комнату, Маша с наслаждением вдохнула. Она закрыла глаза и подставила лицо ветру.

– Я бы осталась здесь навсегда, – шепнула она и тихо рассмеялась.

Этот мир был её, настолько её, что мир людей отодвинулся в далёкое прошлое.

В дверь негромко постучали. Маша дёрнулась, быстро спрятала изрисованный лист под подушку и пригладила растрепавшиеся волосы.

– Войдите!

Она замерла в странном положении с заложенными за спину руками. В комнату вошёл Зорг. Маша вспомнила про мантию и смутилась.

– Я забыла, – поспешила оправдаться она. – Извините.

Впрочем, на нём была новая чёрная мантия.

– Что? – император как будто не услышал её слов. Он приблизился к ней на расстояние нескольких шагов. Выражение его лица было непривычно строгим. – Маша, мне нужно поговорить с тобой.

– Конечно, – в груди ёкнуло, но она постаралась не выдавать своего волнения. Она судорожно принялась припоминать весь сегодняшний день, и что именно она могла сделать неправильно.

– Давай прогуляемся по саду.

...Распустились цветы хаоса. Это оказались большие, в четыре Машиных ладони, соцветия нежно-фиолетового цвета. Они напоминали лилии, только с гораздо более острыми, вытянутыми лепестками.

В саду было тихо, лишь издалека доносилось журчание воды в фонтане. Огненные шары, парящие над дорожками, освещали пышные заросли цветов. Сами дорожки, выложенные перламутровыми камнями круглой формы, блестели.

Некоторое время они шли молча. Маша пыталась утихомирить бешено колотящееся сердце, наконец, начиная понимать, чего она боится сильнее всего. Что её выгонят из этого мира. Проведут через портал, и она останется один на один со своими воспоминаниями среди сырой Нью-Питерской осени. Что никогда больше не будет этих душистых Альмарейнских ночей, золотых искорок, танцующих в воздухе, спокойного голоса императора.

Что ещё Зорг может сказать ей сейчас? Что мир магов теперь не нуждается в её помощи.

Какая разница, – постаралась сама себя успокоить Маша. – Рано или поздно я отсюда уйду. Не оставят же меня здесь навечно.

Успокоиться не получалось. Подрагивающие руки пришлось снова спрятать за спину.

– Если нужно, я уйду, – выдала неожиданно для самой себя Маша. – Просто я тут подумала, если многие маги не любят людей, да и вообще...

Она сообразила, что только что едва не проговорилась о "позоре на похоронах", как выразился Орден, и прикусила язык. Всё-таки, когда Маша нервничала, она становилась слишком болтливой.

– Зачем уходить? – удивился Зорг.

– Ну, вы же об этом хотите со мной поговорить? – быстро, словно боясь, что её могут не дослушать, заговорила Маша. – Кто убил Азира до сих пор... не то, чтобы не знаю, а не имею веских доказательств. Так что я не обижусь, если мне нужно уйти из мира магов. Просто я хотела сказать ... Ну, вы, наверное, думаете, что некрасиво будет вот так просто меня домой отправить, а на самом деле всё в порядке, я понимаю.

Она замолкла, чтобы отдышаться и продолжить речь. Сказать хотелось очень многое, а времени, будто на зло, оставалось в обрез. Но Маша не смогла произнести больше ни слова, потому что оглянулась на императора и увидела, что он улыбается.

Она почувствовала, как заливается краской, что с ней вообще случалось крайне редко. Маша остановилась и уставилась на дорожку у себя под ногами. Круглые камни слабо фосфоресцировали.

– Но вообще-то я не хочу уходить, – проговорила она, решив, что терять больше нечего. Всё равно впечатление от уже произнесённой глупости ничем не сгладишь.

– Совсем не хочешь? – неожиданно серьёзно спросил Зорг. – Тебе понравился наш мир? Он ведь далеко не так идеален, как мы представляем порой.

– Совсем понравился, – кивнула Маша. – А "человеческое существо" – это не самое страшное оскорбление, у нас в мире и гораздо хуже приходится выслушивать.

– Тебе не нужно уходить.

Маша подняла голову и посмотрела на него. В его глазах отражались искорки белого пламени. Он протянул руку и убрал упавшую ей на лицо прядь волос.

Со стороны главной аллеи послышался шум.

– Ну что там ещё такое? – с недовольным вздохом произнёс Зорг. – Кажется, нас ищут.

Прибывшие стражники сообщили, что вернулся из мира людей Линкей Ра.

...Они шли по коридору, где искры складывались на стене в причудливые узоры. Но все привычные звуки на несколько секунд перекрыл ещё один – дикий, звериный вой. Этот звук заставила Машу вздрогнуть и оглянуться. Он доносился издалека.

– Что это? – дрогнувшим голосом спросила Маша.

– Демоны, – махнул рукой император, словно речь шла о стуке дождя в оконное стекло.

Линкей ждал их в полукруглой комнате, окна которой выходили на город, светящийся в темноте множеством разноцветных огоньков. Он сидел в кресле, спокойно сложив руки на коленях. Синяя мантия мягкими складками ниспадала с его плеч.

Когда Зорг и Маша вошли в комнату, верховный целитель оторвался от созерцания ночного неба и кивнул им в знак приветствия. На его губах появилась лёгкая улыбка. Он не был испуган или встревожен, и тем более не был похож на убийцу. Последовав примеру императора, она опустилась в одно из кресел.

– Раз всё уже известно, мне незачем бояться разоблачения, – произнёс Линкей, словно подслушав её мысли. Он сложил пальцы в сферу и выжидательно посмотрел на Зорга. – Спрашивайте, ваше величество.

– Так чем же вы всё-таки занимаетесь в мире людей? – император вздохнул и окинул взглядом комнату. Видимо, ему показалось, что двух шаров белого пламени недостаточно, потому что вспыхнуло ещё три штуки.

– Это легче показать, чем рассказать. С вашего позволения, – он поднялся на ноги и шевельнул рукой, поглаживая воздух как любимую кошку.

Осколок белого пламени очертил в пространстве прямоугольник, воздух внутри которого заколебался, как он колеблется над землёй в очень жаркий день. Через мгновение очерченное пространство посветлело.

Там был день. Яркое солнце освещало улицу в несколько глиняных домов. Ветер бросил Маше в лицо щепотку песка. Он был везде, этот белый песок: лежал на улицах, на плоских крышах домов, нёсся в оконные проёмы. На светло-голубом, невообразимо высоком небе над пустыней не было ни облачка.

– Что это за... поселение? – не выдержала Маша. на Нью-Питер открывшаяся местность не походила, даже если разглядывать её, засыпав глаза песком.

– Это Мэндэфера, мой город, – спокойно объяснил Линкей.

– Я не знал, что вы тщеславен, лорд Линкей, – подал голос до сих пор молчащий император. – Решили стать богом для людской деревушки?

Окно в мир людей заколебалось и исчезло в воздухе, как будто его и не было.

– Дело не в тщеславии, – целитель опустился на кресло, и Маша почувствовала в его движениях усталость. – Подумайте, разве смысл нашего существования в этом мире – идеальном мире, наполненном идеальными существами – разве смысл существования в бесконечных драках за власть?