Текст книги "Императрица и ветер (СИ)"

Автор книги: Мария Чурсина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 58 страниц)

– Ишхади, не торопись в своих суждениях, – его голос был тих. Азир примирительно протянул ей руку. – Время всё расставляет по местам. Оно воздаёт то, что забрало.

– Замолчи! Легко судить других, не спорю. Легко, пока сам не попадаешь в беду, – она резко развернулась на каблуках и бросилась прочь. Через десяток шагов она остановилась, крикнула, в бессильной ярости сжимая кулаки. – Я ненавижу тебя! Ненавижу так, что желаю тебе смерти!

Она убежала, пытаясь сдержать рыдания. Она тогда не была леди Ишханди, идеальной и холодной. Из сада императора убегала не глава касты магов хаоса – одной из сильнейших каст в мире магов, а молодая девушка в лёгком светлом платье, по лицу которой сами собой катились слёзы.

Темноту разгонял один только шар из белого пламени, повисший над столом императора. Зорг перебирал свои бумаги. Раз от разу пробегая глазами один и тот же текст, он не мог понять ни единого слова. Мысли огибали острый угол и неслись совсем к другому.

Он снова поднял со стола рамку с фото. В белом свете с фотографии, сделанной в мире людей, на него смотрела молодая девушка. Тёмные волосы обрамляли чуть бледное, светящееся от улыбки лицо. Чёрный плащ и зелёный зонт намокли от дождя. На заднем плане скромно рисовался город. Остатки дождя скользили по объективу камеры. Император очнулся от воспоминаний и повернулся к Маше.

Она спала, положив голову на сложенные руки. Карандаш, которым она писала, скатился к самому краю стола. Её рука лежала на одном из листов, исписанном мелким неразборчивым почерком.

Зорг присел у её ног и осторожно коснулся её волос, убирая с безмятежного лица Маши упавшую прядь. Она тихо фыркнула.

– Тише... – он поднял девушку на руки. Маша тут же сложила руки и прижалась щекой к его плечу. Тепло, идущее от неё, было несуразно сравнивать даже с солнечным.

Он шагнул в портал и через долю секунды оказался в комнате. Здесь было темно, только блики света из окна дрожали на смятом покрывале кровати.

– Спокойной ночи, милая, – император уложил девушку и осторожно поцеловал её в лоб.

В то утро он не обнаружил ни Веры, ни Орланы. Половина дежуривших этой ночью охранников тут же оказалась с позором выгнана из замка. Они клялись Вселенским разумом, что ничего не видели и не слышали. Но не могла ведь женщина-человек и девочка, ещё не овладевшая магическими уловками, исчезнуть – просто раствориться в воздухе!

Им помогли бежать – Зорг не сомневался в этом ни секунды. Но, как оказалось при дальнейшей проверке – порталов в мир людей никто не устанавливал. Тогда император кинулся в междумирье.

Междумирье было и останется единственной дверью между мирами, которую в состоянии преодолеть существо без магических способностей. В состоянии... условно говоря, ведь и из магов, и из людей там выживали единицы. Междумирье не статично, оно меняется само по себе, подслушивая мысли идущего через него. Оно само создаёт монстров, топи, непроходимые леса – всё, что может навсегда остановить путника.

Междумирье – худшее из мест, созданных Вселенским разумом. Неужели он надеялся найти их там живыми?

Толпы омерзительных чудовищ, бесконечные болота и серый туман на горизонте, в котором нет и не может быть просвета. Магический огонь с посоха Зорга выжигал всё вокруг, но зыбкая суть междумирья не поддавалась. Она создавала новых демонов, болота не кончались. Междумирье не выпускало своих жертв, водило императора по кругу, снова и снова вызывая приступы отчаяния.

А он не мог поверить, что Вера и Орлана погибли. Не мог, хотя шансы выйти отсюда у них были ничтожными. Первый же демон, напавший на беззащитную женщину, мог убить её одним взмахом лапы. Что говорить про трёхлетнюю Орлану...

На третьи сутки бесконечных поисков, когда магические силы были уже на исходе, император вернулся в мир магов.

– Погибли... – шептались в замке. В этом были уверены все. Все, кроме императора.

"Если бы Орлана умерла, я бы почувствовал это", – снова и снова повторял себе Зорг.

– Я не помню, как вчера добралась до своей комнаты, – думала Маша, потирая переносицу. – Вроде и не пила ничего...

В высокие окна яростно светило солнце, так что Маша не могла смотреть, не прищурившись, даже на поверхность стола перед собой. Вся комната была залита светом: длинные ряды шкафов, золотистого цвета ковры на полу. За тонкими стёклами в шкафах хранились совсем не пыльные фолианты.

– Не надо меня так греть, – Маша съехала на край стула, но это ей не помогло. Одно её плечо уже было горячим, а теперь нагревались и волосы.

Конечно, большинство книг было написано на языке древних магов, а не на всеобщем, которым для простоты пользовались и в мире людей, и в мире магов, но только для разговорной речи. Но Маше всё-таки удалось найти пару современных энциклопедий.

– Простите, что отвлекаю, – раздался негромкий голос за её спиной.

Маша оторвалась от книги и подняла глаза на мага в белоснежной мантии. Теперь он стоял рядом с ней, заложив руки за спину. Он – глава касты учёных – лорд Герольд, Маша сразу узнала его.

– Можно спросить, чем вы интересуетесь? – он присел на стул напротив Маши.

– Я пытаюсь найти что-нибудь о способностях магов времени, – призналась она, тяжело вздохнув. – Что-нибудь... понятное.

– Ах, это... – Герольд удобно расположился на своём месте и устремил глаза к потолку. – Я многое могу рассказать вам. Знаете, веками каста учёных собирала знания и кропотливо записывала всё происходящее здесь. Никогда не знаешь, какое из событий окажется особенно важным для хода истории.

Маша кивнула. Начало подозрительно напоминало ей лекции по рунам, на которых она научилась спать с открытыми глазами.

– В этом вы правы, конечно. Но я говорю про магов времени.

– Да-да, я как раз собирался рассказать вам, – он задумчиво потеребил светлую бородку, – Вселенский разум наделил их великой силой. Она страшна, да, потому что если только окажется в нечистых руках, беды не миновать всему миру.

– Они правда могут изменять события в прошлом? – не удержалась Маша.

– Вернее было бы сказать – мог. Азир Ён мог, высший маг времени, но вот его не стало. Остальные маги времени могут изменить лишь прошедший день, но что-то поменять, скажем, в прошлом столетии... увы! Лишь Азиру это было подвластно.

– Это невозможно, – поражённо выдохнула Маша.

– Почему? – он поднял на неё по-детски беззащитные голубые глаза. – Возможно. Невозможно убить мага времени.

Герольд подвинул к себе Машину энциклопедию и пролистнул несколько страниц.

– Вот, посмотрите сами, здесь написано... – он указал пальцем в книгу, но Машу уже не интересовали витиеватые обороты литературы магов.

– Сколько же Азиру лет... было? – она понизила голос, словно говорила о запретном.

– О, много, очень много, точной цифры никто не знает. Он был всегда с нами.

– Почему его невозможно убить? – произнесла Маша сдавленно.

– Сейчас объясню. Какой бы способ убийства не выбрал злоумышленник, у Азира всегда остаётся одна секунда перед смертью. Одна, понимаете? И он успевает уйти в прошлое и предотвратить убийство. Скажем, пойти другой дорогой, не выпить отравленное вино.

"Маг забывает, что Азира всё-таки убили", – думала Маша, следя за пальцами Герольда, перебирающими страницы.

– А по какому принципу он выбирал тот момент, в который нужно переместиться? Ведь можно уйти на секунду назад, а можно – на год, – Она посмотрела в голубые глаза лорда – учёного.

– Насколько я осведомлён в этом вопросе, Азир не очень любил что-либо менять в прошлом. Считал, что на всё воля Вселенского разума. Так о чём я... ах, да. Азир бы выбрал минимальное перемещение, скорее он переместился бы на секунду назад, чем на час.

Его голос звучал ровно, ни дать ни взять – профессор читает лекцию. В солнечном свете серебром отливались седые пряди на его висках. А за окном плескались небесно-синие флаги империи с золотой короной в центре.

В Альмарейне объявили траур. Из окна замка Маша видела, как утопающие в пышной зелени улицы города чернеют от погребальных флагов. Охранники замка сменили алое облачение на тёмно-серое. В ответ на неосторожный Машин вопрос, почему их одежды не чёрные, один из охранников объяснил, что чёрные мантии имеет право носить лишь императорская семья, и никто другой.

За спиной Маша услышала шаги: быстрые удары каблучков по мраморному полу. Мимолётный образ, мелькнувший в памяти, заставил её обернуться. Всё, что она увидела – мелькнувший за колоннами женский силуэт в зелёном платье.

– Даэдра? – имя возникло в памяти само собой. Уже потом Маша поняла, что это и есть секретарша одного из членов совета, а потом – разговор с Азиром в восточном крыле замка. Её мольба о помощи.

Магичка оглянулась и, поискав глазами, кто её звал, увидела Машу. На губах Даэдры появилась вежливая улыбка, но глаза остались прежними – холодно-презрительными.

– Извините, – искренне проговорила Маша, – как ваш ребёнок? С ним всё в порядке?

– Какой ребёнок? – по лицу Даэдры поползла тень. – Голубушка, вы ошиблись.

– Да? – Маша в замешательстве развела руками. Она и сама уже не знала, та ли женщина перед ней. Голос, который она слышала вчера, был совсем другим. – Извините ещё раз. Наверное, я обозналась. Просто видела кого-то вчера в восточном крыле и решила, что это были вы.

Улыбка моментально стёрлась с лица магички.

– Кого-кого вы там видели? – она шагнула к Маше и сжала кулаки – та успела заметить это быстрое движение и отшатнулась.

– Это неважно, – она помотала головой, на всякий случай оглядываясь на охрану. Стражники в серых мантиях стояли у входа в залу словно статуи – безучастные и неподвижные.

– Важно, – Даэдра поймала Машу за руку и чуть сжала её пальцы. – Это очень важно для меня. Расскажите.

Прикосновение Маше не понравилось. Холодные пальцы магички цепко держали её, теперь уже за запястье, и вырваться возможности не было. Она попыталась – бесполезно.

– Пустите, – сквозь сжатые зубы проговорила Маша. Она старалась, чтобы её слова звучали как можно более спокойно, хотя внутри уже бушевала буря.

– Да что вы так испугались, – на губах Даэдры снова возникла улыбка, а голос вдруг сполз на высокие ноты, и Маша узнала его. – Разве я смогу причинить вам зло. Просто расскажите.

– Пустите немедленно, – прошипела она. – Я вас узнала...

Боль, пронзившая её запястье в следующую секунду, заставила Машу судорожно втянуть воздух, но она всё же договорила.

– Это вы разговаривали с Азиром перед его смертью, так? – Она перехватила руку собеседницы и дёрнула её в сторону, одновременно ставя подножку.

Даэдра рухнула на пол, выпуская Машу. Зелёный шёлк картинно разметался по полу. Она застыла, поднеся руку к глазам и в замешательстве рассматривая кровоточащее запястье. Кожу словно прокололи тысячью иголок, и кровь медленно стекала к рукаву чёрного платья. Маша медленно опустила руку.

– Она напала на меня! – голос Даэдры пронзил тишину.

Маша подняла глаза и увидела двоих охранников, которые приблизились к магичке. Один помогал ей подняться. Её чёрные глаза были устремлены на Машу с ненавистью – дикой и первобытной, словно та только что вынесла решение казнить магичку. Ещё двое охранников подступили к Маше сзади.

– Я не нападала. – Она оглянулась на них. Охранники молча взяли её за локти.

Хлоп. На пол упала капля крови. Цепочка красных пятен уже лежала на мраморе. Тянущая боль проснулась и заставила Машу сжать зубы.

– А... – ноги внезапно подкосились, и она хлопнулась на пол, больно ушибив колени. Холодный мрамор оказался угрожающе близко, запахло снегом. Она провела рукой по бесчувственным ногам, заталкивая вглубь сознания растущую панику. Мир поплыл перед глазами.

В зале послышался звук быстрых шагов, и охранники отступили. Девушка слегка удивилась. Перед её взором была только мраморная плита, украшенная пятнами крови. Звук шагов. Капли падали на мрамор друг за другом, сливаясь и рисуя странные узоры.

– Маша! Милая...

Не смотря на то, что голова вдруг оказалась до безобразия тяжёлой, она подняла взгляд, когда услышала знакомый голос. Она даже попыталась улыбнуться: если Зорг здесь, значит, всё будет хорошо.

– Едва успел... – опять голос императора, а потом темнота, тишина и пустота, нарушаемая лишь его прикосновениями.

Темноту прогонял его голос, слов Маша не разбирала, но если в мире и оставалось что-то, мешающее ей забыться сном, то лишь его голос. Кажется, потом Маша просила его не уходить.

Она проснулась, когда за окном уже стемнело. Маша бросилась к кабинету императора. Стучать в стену, в которой обычно появлялся портал, не пришлось. Портал открылся сам, распустился тропическим цветком и поманил её внутрь переливами красок.

Маша шагнула в него и попала в пустую тёмную комнату, свет сюда пробивался лишь из дверного проёма. А в дверном проёме своего кабинета стоял император. Она с облегчением вздохнула, увидев его. Поговорить хотелось так сильно, что она не дожила бы до утра.

– Голова не кружится? – он шагнул к Маше и, взяв девушку за плечи, посмотрел ей в глаза.

– Да вроде бы нет. – Она повертела головой, проверяя её на способность кружиться. – Я боялась, что вы уже спите.

– Ты видела отдыхающего императора? И он был живой? – Зорг улыбнулся. – Проходи. Даэдру уже взяли под стражу. У неё был обнаружен артефакт Болотная чума, украденный из хранилища. Знаешь, что это за артефакт? – голос Зорг был как всегда предельно спокоен, но император то и дело принимался постукивать карандашом по столу. – Ну, ты уже почувствовала его действие на себе.

– Выходит, он смертельный? – чуть охрипшим голосом переспросила Маша. Она не могла поверить – и даже не в то, что полдня назад была в одном вздохе от смерти, а в то, что Даэдра так легко выдала себя.

– Выходит, что да.

– И от него умирают быстро? – Маша почувствовала, что её руки чуть-чуть подрагивают от нетерпения.

– Быстро? – Зорг посмотрел на неё и нахмурился. – Не быстро, Машенька. Долго, очень долго и мучительно. Почему ты спрашиваешь?

– Нет. – Она, приподнявшись было со стула, тут же снова опустилась на него. Покусала губы. – Даэдра хотела убить Азира этим артефактом. Замечательно. Я не понимаю, почему именно так, неужели она не знала, что за секунду перед смертью...

Она не договорила и подняла глаза на императора.

Орлана была единственным родным ему существом в обоих мирах. Единственным смыслом жизни, и весть о её смерти означала бы конец. Сознание упрямо отвергало все разумные доводы.

Через несколько лет Зорг нашёл её. Вопреки расхожим домыслам, Орлане удалось выйти из междумирья. Теперь она жила в мире людей. Ей было уже восемь, и она очень изменилась: вместо спокойствия и уверенности во внимательных зелёных глазах проступила недетская тоска. Она стояла вдали от играющих сверстников, такая же, как они, и одновременно – ни на кого не похожая.

Девочка из другого мира. Её тёмные волосы были стянуты в косичку, ветер трепал подол тёмно-зелёного в клетку платья. За её спиной возвышалось чистенькое новое здание – школа, и разноцветные астры на клумбе покачивали головками. Осень парила над городом, осень и запах костров из жёлтых листьев.

– Стойте, – Маша ворвалась в комнату. – Не спрашивайте её ни о чём!

Оба охранника в серых мантиях разом обернулись к ней, и так же разом потеряли всякий интерес к девушке. Комната, в которую она попала, представляла собой нечто вроде прихожей, перед самыми покоями Даэдры. Здесь под потолком висело не меньше десятка огненных шаров, и на золотистого цвета стенах играли тысячи бликов.

Император, вошедший следом за Машей, дал стражникам знак отступить. Опустив мечи к полу, каждый из них сделал шаг в сторону, и створки дверей распахнулись перед Машей. Она засмотрелась на оружие охранников – луч света на тёмном эфесе.

Даэдра сидела, поджав под себя ноги, на стуле возле трюмо. Единственный шар освещения висел чуть поодаль, отбрасывая блики на угол зеркала. Магичка сидела неподвижно, подперев голову руками и уставившись на своё отражение. Её лицо в свете белого пламени казалось очень бледным с тёмными провалами глаз и приоткрытого рта. Светлый длинный халат распахнулся на её груди, и под ним была видна кружевная ночная сорочка.

Она не обернулась, когда Маша вошла в комнату, и даже когда рухнул стул, на который Маша налетела в полумраке. Здесь пахло цветами, и было жарко. Все окна оказались закрыты.

– Леди, предлагаю поговорить. – Она подняла стул с пола и уселась на него верхом, сложив руки на спинке. – В свете последних событий оказалось, что наказание за убийство в вашем мире более чем суровое. За покушение на убийство, конечно, поменьше, но всё же.

– И о чём мы будем говорить? – в голосе Даэдры звучало смертельное, глубокое спокойствие. Он даже чуть играл, словно магичка очаровывала кавалера. Лица Даэдры Маша не видела, зато видела отражение, и оно слегка улыбалось.

– Об Азире. За что вы хотели его убить? – Маша чуть склонила голову, пытаясь разглядеть выражение лица собеседницы.

– Убить? Ну что вы такое говорите... – на лице Даэдры отразилась скука, она провела пальцем по зеркалу, словно зачёркивая своё отражение.

– Вы же против него хотели использовать артефакт Болотной чумы. Не получилось, но вы даже не слишком расстроились. Вы ведь знали, что являетесь всего лишь частью плана, его убьют и без вас.

– Да? – Даэдра оторвалась от своего отражения и подняла на Машу глаза. В тёмных зрачках магички не было ничего: ни страха, ни вызова. Она посмотрела на Машу и снова отвернулась к зеркалу.

Маша хмыкнула и побарабанила пальцами по спинке стула.

– Я ни в чём не виновата, – Даэдра уронила голову на стол. – Я так устала это повторять.

– Где вы были вчера около полудня? – произнесла Маша.

– Я не помню... – голос магички стал глухим, словно слышался из-под слоя ваты.

– Постарайтесь вспомнить.

– Я не помню! – закричала она, сжала тонкие пальцы в кулаки и стукнула ими по столу.

На звук удара в комнату вбежали охранники. Маша оглянулась на них и покачала головой. Оба вышли, только дверь осталась приоткрытой, и на полу теперь лежала полоска яркого света.

– Расскажите, что произошло? – слабым голосом попросила Даэдра.

– Вчера в восточном крыле замка вы разговаривали с Азиром, просили его спасти вашего несуществующего ребёнка. Потом Азира убили. Сегодня днём вы напали на меня, – Маша вздохнула.

– Азира убили? – так же тихо, но с внутренней болью и отчаяньем переспросила Даэдра. Она выпрямилась и смотрела теперь прямо перед собой.

– Как я уже сказала, – Маша пожала плечами.

– О, Вселенский разум... – Даэдра закрыла лицо руками. – Нет, нет, нет... это невозможно...

– Выходит, что возможно, – качнула головой Маша. – Расскажите тогда, с какого момента вы перестаёте помнить вчерашний день?

– Вечером... вечером я допоздна оставалась в замке, разговаривала с Конрадом, – она сжала пальцами виски. – Голова болит.

– Замечательно, но вы разговаривали с Конрадом позавчера. Что было после этого? – негромко, но жёстко продолжила Маша.

– Я больше ничего не помню. Правда. Отпустите меня, голова раскалывается. Я скажу вам, если вспомню что-то ещё.

Маша поднялась со стула и на секунду задержалась, глядя на магичку. Та сидела неподвижно, сжимая пальцами виски. В свете белого пламени было видно, что по её лицу катятся и падают на светлую поверхность стола слёзы.

– С ней что-то не то. Мне кажется, это заклинание потери памяти, оно запрещено, так ведь? – Маша бросилась к императору, который ждал её в соседней комнате. – Это можно как-нибудь остановить?

Зорг поднялся из кресла навстречу ей. Он взял Машу за плечи и, обернувшись к охранникам, распорядился:

– Целителя сюда, быстро, – он посмотрел на девушку, сжавшуюся от волнения. – Не знаю, Машенька, зависит от силы заклинания. Посмотрим.

– Мне очень важно знать, о чём её спрашивали. Какое именно слово запустило стирание памяти. Понимаете, такое уже было в мире людей. Мне, правда, удалось этого избежать. Можно мне поговорить с чел... магом, который с ней разговаривал до меня? – Она закончила свою сбивчивую речь и с надеждой посмотрела на Зорга.

– Почему нельзя? Сейчас устроим, – он улыбнулся, но глаза остались серьёзными.

...Следователь-маг оказался куда старше Маши и выглядел так, что не отличить от человека. Он даже был одет не в мантию, а в светлый костюм, достаточно потрёпанный и созданный как будто для того, чтобы стать незаметным в мире людей. Следователь дышал тяжело, словно от быстрого бега, хотя уже довольно долго дожидался Машу, сидя в кресле. Он тяжело дышал и постоянно прикрывал рот платком.

– Здравствуйте, вы разговаривали с Даэдрой про нападение, правда? – Она присела напротив него и, положив руки на стол, подалась к собеседнику.

– Я. Спрашивайте, – он глухо покашлял в платок и посмотрел на девушку. В его глазах читалась неприкрытая усталость.

Горели несколько шаров освещения, и небольшое помещение, представляющее собой нечто вроде комнаты отдыха для стражников, было полностью освещено. Несколько кресел и стол – обстановка отдавала аскетизмом.

– Мне нужны подробности. О чём именно вы говорили? Какие имена упоминали? – Маша покачивала в такт своим словам сцепленными в замок руками.

– Да что с ней разговаривать, и так всё ясно, – он поморщился и снова уткнулся в платок. – Напала? Напала. Вот и всё обвинение. Она не отпиралась.

– Даже не спросили, зачем? – не поверила своим ушам Маша.

– Почему же, спросил. Сказала, что людей не любит. Определённо, это так.

– Странно, мне не показалось, – хмыкнула она, – ну допустим. А как к ней попал артефакт из закрытого хранилища?

– Украла, – следователь откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел в потолок. – Расписала способ. Знаете, вполне осуществимый.

– А что она делала в восточном крыле замка? – со вздохом выдала Маша свой извечный вопрос.

– А она там что-то делала? – её собеседник даже не удивился, лишь скользнул по Маше взглядом прозрачных голубых глаз.

– Неважно, – Маша сжала зубы и уставилась в стол.

"Кажется", – думала она, – "я ошиблась. Нужно было лучше учиться в институте. Может быть, заклинания стирания памяти накладывают не только на слова".

Следователю понравились эти сомнения, он хлопнул себя по колену и начал подниматься с кресла. Ему это давалось нелегко, грузное тело тянуло вниз.

– Да, – проговорил он, когда, упираясь одной рукой в стол, ему всё же удалось встать. – Неблагодарное это дело. Вы то, молодая, красивая, зачем на такую работу пошли? Вам бы детишек рожать.

Он потряс в воздухе руками, видимо, пытаясь изобразить, каких именно детей должна рожать Маша, но, увидев, что на его пантомиму никто обращает внимания, махнул рукой.

– Тоже мне, убийство императрицы! Психов в обоих мирах хватает!

– Что вы сказали? – Маша подняла на него глаза.

– Я говорю, дело-то глупое. Вот было бы убийство импе...

– В каком смысле? – перебила его Маша.

– Без всякого смысла. Присказка у меня просто такая. Дело – мелкое, вот если бы императрицу убили, тогда бы стоило поноситься, а так! – он вытер потную ладонь о брюки и вперевалочку зашагал к двери. Там оглянулся на Машу. – Я всегда так говорю, не надо на меня так смотреть. Я той девице, которая на вас с артефактом бросилась, тоже так сказал. Что, говорю, императрицу, что ли убить хотела? И чего вы все так носитесь?...

Убить императрицу.

Маша лежала наискосок кровати, заложив руки за голову. В открытое окно врывался свежий ночной ветер, он покачивал невесомую занавеску и приносил в комнату золотые искорки. Искорки танцевали в свете шаров освещения из сада и плавно опускались на кровать рядом с Машей, на пол, на подоконник.

Маша подставила ладонь и поймала одну – живая золотистая пылинка поползла к кончикам её пальцев, а потом легко упорхнула. Ветер пах цветами: нежный аромат роз переплетался с другим, ярким и пьянящим, происхождения которого Маша не знала, но предполагала, что эти цветы распускаются лишь ночью.

   Убить императрицу. Маленькую, потерявшуюся дочку императора. Кому она успела причинить зло?

Маша снова щёлкнула ручкой, которую держала в руках. Кончик стержня выпрыгнул из своего укрытия. Девушка снова надавила на кнопку – он заскочил обратно. Кому нужно убивать императрицу? Ордену, Линкею, Ишханди? Зоргу?

Если главный виновник всего происходящего и дальше будет заметать следы с таким же энтузиазмом – его сообщники, да и просто свидетели перемрут как мухи. Несколько часов назад Маша узнала, что жизнь Даэдры удалось спасти, но теперь она не помнит даже своего имени. Пусковой механизм, запущенный следователем-магом, сработал, и заклинание едва не съело магичку изнутри.

Зорг открыл дверь в комнату, когда до рассвета оставалось чуть больше часа. Маша спала наискосок кровати, не раздеваясь. В открытое окно осторожно дышал ветер, а на белом пушистом ковре, на подоконнике, на смятом голубом покрывале кровати лежали золотые искорки. Они чуть шевелились, а одна даже отправилась в путешествие по складке покрывала.

Император осторожно разжал её пальцы и отобрал у неё ручку, которую она сжимала так отчаянно, словно это была последний пишущий инструмент в мире. Он провёл рукой по мягким волосам девушки.

Выражение её лица было донельзя сосредоточенным, словно даже во сне она расследовала убийство временного мага. Её волосы пахли рассветом – так легко и нежно может пахнуть только солнечное утро. Зорг накрыл Машу углом покрывала и ушёл из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.