Текст книги ""Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

Соавторы: Александр Белаш,Ольга Кузьмина,Светлана Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 283 (всего у книги 356 страниц)

– А если две такие монстры?

– Не знаю, но попробовать можно. До берега еще есть время…

Дальше все было логично.

Веревки всегда при себе, но тут нужны толстенные канаты, с крюками, чтобы наверняка зацепились. Хорошо подойдут корабельные. Они и длинные, и толстые, и их по моей просьбе облили дегтем – сразу авось и не сожрет?

На то, чтобы метнуться в порт, взять там необходимое их притащить к химерам, ушло больше часа. Все это время мы парили над ними, планировали. Химеры не беспокоились.

Два безмозглых сгустка протоплазмы, какие у них могут быть чувства? Жрать и двигаться. Жрать все, что попадет на пути, двигаться туда, где почувствуют родственную им силу.

Вот, почуяли – и поползли вперед.

Мы выбрали ту, которая помельче.

– Разом! – скомандовал Хавьер.

И двадцать крюков взметнулось в воздух.

Зацепились не все, ну так можно и повторить.

– И – р-раз!!!

Драконы потянули все вместе. Словно одно существо. Работать в команде они могут.

– И – еще раз!

Медленно, словно в дурном сне, химера ускорилась. Это как муравей на себе гусеницу тащит, сам намного меньше, но ведь справляется! А если муравьев много, то гусеницу точно упрут. И что покрупнее утащить могут.[112]112
  Лесные муравьи – могут. Не всё, но кусок колбасы как-то раз стащили.


[Закрыть]

Химера не встревожилась.

Вот если бы ее тащили в другую сторону, тогда да… Но она двигалась к силе Аласты. Вперед, в нужном направлении, а сейчас и еще быстрее. И что нужно?

Она и плыла.

А то, что мы буксировали ее чуточку наискосок, она не понимала.

Вот уже обе твари на одной прямой.

Вторая команда замахнулась.

Вновь полетели крюки.

Теперь мы двигаться перестали, а вторая команда ускорила свою химеру.

Медленно, но верно две туши приближались друг к другу.

Вот они уже совсем рядом. Вот… минута… натолкнулись друг на друга… спутались щупальцами… недоумевают? Размышляют? Ну-ка!

Мне пришла в голову отличная мысль. Они ведь чувствуют боль, хотя бы в основах! И вниз полетела бутылка с «коктейлем».

Тварей обожгло. И что они должны были подумать?

Это мозгов у них отродясь не водилось, а вот простейшие рефлексы – есть. И эти рефлексы заставили их взметнуться из воды, дернуться, размахнуться щупальцами…

Кажется, одно из них понеслось ко мне.

Все?

Я так и не поняла в первую секунду, что произошло. Мелькнула рядом черная тень, ударила в бок Виоле, отшвырнула. А вот сам Сварт ничего сделать не успел.

Щупальце с размаху ударило по нему, словно таран.

Дракон даже крылья не сложил, так, тряпкой, и полетел в сторону. И с его седла, вместе с лопнувшими ремнями, падала в воду темная фигура.

Хавьер!

С ударом я не поняла. А вот тут…

Это он меня заслонил. Собой закрыл, оттолкнул…

Виола!

СВАРТ!!!

Драконица стрелой метнулась к другу, подхватывая его уже на воде, не давая погрузиться. Но прежде чем она это сделала…

Ремни драконариев устроены так, что можно дернуть за одну застежку – и распустятся все. Что-то вроде спортивного ремня.

Выдернуть ноги из стремян, оттолкнуться – и почти без всплеска войти в воду. Как раз над тем местом, куда улетел оглушенный Хавьер.

Гимнастика, спорт… плавание?

Да я еще акулу плавать поучу! И нырять тоже!

Я стремительно погружалась вниз.

Времени у меня – считаные секунды. Хавьер тяжелее, плюс сбруя, плюс проклятое освещение – максимум метров двадцать-тридцать, дальше я уже ничего не увижу. Здесь не отмель, да и химеры, сволочи, и течение…

Хавьер!

Где ты?!

Даннара, ну помоги же!!!

Аласта, Варт, боги и демоны!!!

Не знаю, к кому я так удачно воззвала, но Хавьера я увидела. Примерно два метра в сторону – и он продолжал погружаться вниз.

Я рванулась за ним.

Вода, будь она проклята!

Тяжелая, плотная, словно клейстер… каждый взмах рукой – словно в дурном сне… и я двигаюсь медленно, слишком медленно.

Сумею ли я?

Так легко рвануться вверх, к свету, к солнцу, вдохнуть воздух.

Не вниз…

И легкие я не продула.

И воздуха не хватит на всплытие…

И темнота наступает…

Мои пальцы сомкнулись на воротнике кожаной полетной куртки. Я бы из тысячи других узнала это ощущение.

Хавьер!

Только один взгляд – да! И рывок вверх!

К свету, к поверхности… в глазах плывут круги, в висках долбят молоточки.

Воздуха уже не хватает, я выдохнула последние остатки…

Еще чуточку…

Я не смогу.

Я сейчас разожму пальцы… или просто опущусь на дно вслед за ним. И будем мы там спать долго и спокойно.

Ну же!

Еще чуть-чуть!

И голос тренера, словно из невероятной дали: «Не сдавайся, зараза! Русские – не сдаются!!!»

Сдохну! Но не брошу…

И с диким то ли всхлипом, то ли воем моя голова пробивает поверхность воды, чтобы тут же уйти обратно.

Уже не страшно.

Воздух каленым железом обжигает легкие, неважно, он – есть! И следующий рывок я делаю уже осознанно.

И меня подхватывают когти дракона.

Когти распарывают куртку, впиваются в кожу… надо мной парит Гарида и что есть силы взмахивает крыльями.

Она тащит меня, а я уже двумя руками вцепилась в Хавьера. Одну руку так и свело на воротнике его куртки, а вторая мертвой хваткой сжимает его плечо.

Мало ли что?

А вдруг он вывернется из куртки?

Кажется, ноют плечи.

Душит кашель, режет глаза, бешено шумит кровь в висках, Гарида едва ли не в воздухе перебрасывает нас Эльте.

Драконицы не могут долго нести что-то в когтях, у них развесовка нарушается. Но девочки сдаваться не собираются.

Выпустить нас?

Судя по матерщине сверху, я этого не дождусь, и мне вдруг становится неоправданно весело.

Истерика.

Это просто истерика.

Мы валимся в песок у самого берега, волна накатывает, обливая нас с головой, но я не в претензии. Эльта едва дотянула. И сейчас ее сил хватило только чтобы не придавить нас.

– Хавьер!!!

Вода не действует.

Все это время я запрещала себе думать, что он…

Он – ЖИВ!!!

Я и сама не поняла, как доползла до него, тряхнула за плечи.

– Хавьер!!! ХАВЬЕР!!!

Откуда и силы взялись?

Вытащить из воды, перевернуть на живот, нажать…

И еще раз.

НУ!!!

Из легких мужчины льется вода, но… не дышит?! Ухо к грудной клетке.

Тишина…

Страшная, могильная, бьющая по ушам хуже грома!

НЕТ!!!

НЕДАМ!!!

НЕ ОТПУЩУ!!!

Я резко переворачиваю его на спину. Я же спортсменка!

Вдох, еще один, несколько нажатий на грудную клетку, и снова два вдоха! Надо бы с напарником, но я и так справлюсь, я смогу!

И когда мужчина вдруг делает резкий выдох, а потом начинает дышать сам, рвано, резко, выкашливая из легких остатки воды, когда его сердце начинает биться…

Я падаю рядом, на песок. И даже материться нет сил, я так и лежу, глядя в небо.

Кажется, где-то ползут к берегу химеры.

Мне это неважно. Мне все неважно, кроме человека, который лежит на песке рядом со мной. И я чувствую его дыхание.

Я до конца своей жизни буду его чувствовать…

– Каэтана!!!

Рядом со мной опускаются драконицы. Ничего не понимаю, а сколько времени прошло? Мне казалось – сутки… нет?

Фатима и Севилла, Мариса и Олинда бегут ко мне. Где-то в море продолжают грызться химеры. Это неважно. Это все ерунда, пусть они хоть кого сожрут…

Падает рядом клубок из нескольких разноцветных драконов…

Виола.

И Сварт.

Живые, слава богам, живые…

– Живы?!

– Да, – выдохом отвечаю я Виоле. – Все живы…

Хавьер переворачивается на бок.

– Каэтана…

Девушки налетают, падают рядом с нами на песок.

– Каэ, я чуть не рехнулась. Как ты это…

У Марисы не хватает слов, она жестикулирует, но мне плевать на всех. Я смотрю только на Хавьера.

– Если еще раз… если ты…

Слов не хватает. Я и так знаю, что я хочу сказать.

Другие не понимают, а все просто.

Если Хавьер посмеет уйти раньше меня… Догоню, вытащу с того света и сама прибью!

Рука скользит в карман, словно сами по себе змеями ползут в нее цепочки. Я выдергиваю одну из них – и накидываю мужчине на шею.

Божественный подарок не подводит, сначала растягиваясь, а потом сжимаясь на мужской шее. Вторая цепочка каким-то чудом оказывается на шее у меня.

И по телу плывет ласковое тепло.

Уютное, спокойное, солнечное…

Все правильно.

Все так, как надо.

– Каэтана?

Кажется, Хавьер не до конца понимает, что с ним сейчас произошло.

Но разговаривает. И глаза осмысленные. И… я падаю к нему на грудь с жалобным плачем:

– Убью… люблю-у-у-у-у тебя, идиот безмозглый…

И то, что все вокруг заходятся в истерическом смехе, мне вовсе не мешает.

Кругом одни идиоты, вот!

* * *

Химеры были заняты друг другом.

Драконы – химерами. Те, кто остался без повреждений, летали за добычей. Подхватывали с поверхности воды куски оторванной химерятины, притаскивали на берег, друзьям.

Сварт лопал за троих.

Досталось ему крепко. Удар попал поперек тела, заставил дракона сложиться пополам, едва не сломал ему хребет, чудом не перебил крылья. Повезло – крылья были подняты вверх.

Но и так… это как со всей дури человека в «солнышко» приложить. Представили?

Сварт потерялся в пространстве и времени, упал в воду, проблевался, и если бы не драконицы, которые подхватили его, точно бы утонул. Хорошо, что Виола оказалась рядом сразу же и помогла удержаться на поверхности, а там и другие подключились.

И хорошо, что я вытащила Хавьера.

Кстати – вместе со сбруей.

Я так и не заметила ни сбруи, ни ее веса…

Хавьер крепко обнимал меня и прижимал к себе.

– Каэтана…

На большее у него слов не хватало.

Цепочки сияли на наших шеях двумя золотыми солнышками – символами Даннары. По телу расходилось уютное тепло. Почему-то мне казалось, что они еще и лечат, но это я потом, в храме узнаю.

Потом, все потом.

А сейчас мне важно, что мой любимый мужчина рядом со мной. И я чувствую, как он дышит, и его рука гладит меня по спине, и вообще…

Он – жив!

Он рядом…

Какая же я была дура!

Важно-то что? Да только одно, что он жив и рядом. А я думала всякие глупости.

Думала, как мы будем жить вместе… точно – кретинка!

Надо думать не как жить вместе, а смогу ли я жить без него? Вот просто – жить?

Не существовать, а жить, дышать, улыбаться новому дню, радоваться полету… не смогла бы. Знаю, не умерла бы… просто искала бы смерти. Без него, как без воздуха, без воды, без самой жизни, меня нет.

Это – любовь?

Да кто ж ее знает? Точно не я… я бы умерла там, в воде. Не поняла бы, но умерла. Не осознала, не сформулировала то, что понимаю сейчас.

Что люблю…

Люблю этого мужчину без меры и без памяти. И кинулась за ним так же безрассудно, как он закрыл меня от опасности. Ни о чем не думая.

Потому что не получается иначе.

Легче самой перестать дышать, чем дать причинить вред любимому…

Дура я, наверное…

Зато счастливая. И любящая, и любимая. А это намного лучше, чем печальный мудрец на горе, который на фиг никому не нужен. Вот она, мудрость-то!

Любить, радоваться жизни, быть счастливой…

Почему я раньше этого не понимала?

– Никогда не думала, что ты так можешь… – Мариса только головой качала.

Мы с собой взяли припасы, и теперь девочки сноровисто разогревали их на костре.

– Я и сама не думала, – согласилась я.

– Ты прямо… секунда – и ты в воде. И почти сразу же выныриваешь, мы тебя едва подхватить успели.

Хавьер молчал. И правильно, глупостей мы и сами преотлично наговорим.

Я покрепче прижалась к любимому мужчине и подумала, что… епт-компот!

Мне кажется или мне срочно нужно в храм Аласты? Это я и озвучила при всех.

– Девочки. Надо!

Девочки переглянулись, кажется, еще и Хавьер им подмигнул, и как-то сразу все закрутилось. Ясно же – надо! А женщине в таком состоянии лучше не возражать. А то – спасла?

Вот, значит, и обратно притопить может!

Виола тоже не ворчала, она-то как раз была в курсе всего разговора. Это девочкам я что-то не договорила, а драконице поди не скажи! Сожрет!

Так что буквально через полчаса мы все летели в храм Аласты. Драконы успели перекусить, химеры были заняты, они так дрались друг с другом, что весь залив был в кусках химерятины, рыба кишмя кишела…

Все были при деле.

А вот я…

Что-то мне подсказывает, что сейчас будет нелегкий разговор.

* * *

В храме Аласты было тихо и темно. Конечно, никто сюда уж сколько лет не приходил…

Я вошла одна. Сначала одна.

Страшно мне не было, цепочка, подаренная Даннарой, горела на шее теплым ясным солнышком. Грела, успокаивала.

– Ваша божественность? – тихо позвала я.

Долго искать и звать не пришлось. Аласта соткалась над алтарем, наплевав и на семейку летучих мышей, которая заметалась в ужасе по храму, и на брызнувших во все стороны мелких тварей. Хотя она-то богиня. Это я с визгом подпрыгнула, когда по моей ноге едва не проскакала на редкость упитанная ящерица.

– Уй! Холера!

– Здравствуй, Каэтана Кордова.

Я вежливо склонила голову:

– Здравствуйте.

– Я рада за тебя.

Взгляд Аласты остановился точно на цепочке. Та продолжала светиться и не тускнеть.

– Я тоже рада, – тихо сказала я. – И еще… вы простите. Наш спор аннулируется. Я была свиньей.

Как-то очень это хорошо осознается, когда на грани жизни и смерти! Даже слишком хорошо. Когда можешь потерять любимого человека, быстро понимаешь, какие это глупости! Вот все остальное – ерунда.

Химеры?

Да справимся мы с ними! Не подавимся!

Баязет? И с тем справились, и с его присными, и еще если вылезут, справимся…

И с мнением света, и полусвета, и вообще… плевать сорок шесть раз мне на то мнение! Просто – плевать!

А вот когда понимаешь, что ничего может не быть, когда тикают часы, когда отсчитываются последние секунды…

Нет!

Не отдам!!!

Сама бы умерла – было бы проще.

Аласта покачала головой:

– Нет. Свиньей была я. Хоть и богиня.

Я невольно фыркнула. Хрю, да?

– Мы не демиурги, – тихо сказала Аласта. – Творец ведом лишь силой творения, а мы… мы просто жизнь. Нас создали эти люди, понимаешь? Мы такие же, как и они. Мы отражение их мечтаний, устремлений, надежд, мы – та сила, которую они отдают миру. И мы тоже переживаем, любим, грустим, нервничаем… мы тоже живые.

Я кивнула.

Что уж тут непонятного? Кто бы на месте Аласты не озверел? И не слишком-то порядочно я с ней поступила… мне ТАК больно не было, как ей. Она же богиня, считай – концентрированное чувство. Ей и больнее…

– Я рада, что ты это понимаешь. И я… я постараюсь простить, – тихо сказала богиня. – Мне будет тяжело, но новые всплески ярости и боли станут реже, я знаю. А с имеющимися вы справитесь.

– Баязет растревожил океан.

– Да, я в курсе. Но и с этим вы можете справиться. Ты проделала хорошую работу с этим смешным человечком… эс Перез. Если вы откроете мои храмы, я постараюсь, чтобы всплески приходились туда – по большей части. А тропы для химер вы примерно представляете. Сможете патрулировать точечно, и уничтожать их тоже будет проще. Можно будет ловушки делать, засады…

Я кивнула:

– Да, наверное.

– Больше я сейчас сделать не смогу. Столько лет… у меня не так много сил осталось.

Я искренне сочувствовала. Но богинь же нельзя гладить по голове и предлагать сладости, как обычной подруге? Заесть грусть?

– Нельзя, – согласилась Аласта. – Хотя мне жаль. Ты хорошая подруга, Каэтана Кордова.

– Зоя…

– Зоя ушла. Подарив тебе память девочки Каэтаны, Даннара сделала большое благо для тебя и для мира. Ты приняла Фейервальд как свой родной дом, ты счастлива в нем, это очень хорошо. Может, Фейервальду не помешают и еще несколько душ из других миров – потом. Когда-нибудь потом, с этим нельзя играть легкомысленно.

Я порадовалась, что Аласта это понимает. Хорошо – я. А если бы кто другой? К примеру, та дрянь, с которой Димка…

Наверное, имя бывшего мужа должно было отозваться болью. Но – нет. Даже не царапнуло.

Было и прошло, было и сплыло…

Неинтересно. Чужой человек.

– Даже не хочешь посмотреть, как все сложилось в твоем мире? – улыбнулась Аласта.

Я заколебалась.

– Нет, наверное. Там все хорошо?

Богиня смеялась искренне.

– Ох уж мы, женщины… Смотри!

И передо мной словно зеркало развернули.

Вот… да, это я. Только где уныние? Где мой грустный вид?

Начало осени. Теплое, уже слегка позолоченное, как я люблю. И мы… с кем это я? Мы жарим шашлыки на даче.

Мужчина, который жарит их, улыбается. У него темные волосы и зеленые глаза, и на Хавьера он совсем не похож. Красавчик, словно из журнала. И двое детей носятся по лужайке, тиская лабрадора, а здоровущий дымчатый кот наблюдает за этим действом из кресла-качалки. И как-то очень заинтересованно поглядывает на мясо.

– Моя семья?

– Да. Смотри дальше.

Димка.

Явно съемная квартира, он лежит в постели и курит, а рядом с ним… тьфу, гадость какая!

Видывала я таких баб-с. На лбу у нее написано: сожру, выплюну и по костям пройду. Такая что хочешь сделает, лишь бы ей хорошо было. Кажется, мой бывший супруг попал.

– Сильно попал. Злорадствовать будешь?

– Не-а. Пусть живет, как ему хочется, не буду, – искренне ответила я. – И спасибо тебе.

Аласта улыбнулась.

– Не стоит благодарности. Это тебе спасибо: я поняла, что можно и прощать, и взлетать, и любить… главное, чтобы мужчина был хороший.

Я кивнула.

Да, это главное. Но у меня вроде бы получилось?

– Да. И я хочу сделать вам подарок.

– Да? – засомневалась я. – А может, химерами обойдемся?

– Не обойдемся. Хавьер старше тебя – в этом теле.

Я кивнула. Ну да, разум-то у нас одинаков, мой интеллектуальный возраст никуда не делся. Но внешне мне восемнадцать лет. А ему чуть не вдвое больше.

– Не говори ему. Но до ста лет он проживет спокойно и без болезней. И умрете вы в один день. И внуков успеете повидать, и правнуков, и все у вас будет хорошо. Ты в этом мире поживешь поменьше, не до ста лет, но ты свое в том мире добрала. Так что – справедливо.

– Спасибо, – от души поблагодарила я.

– Тебе спасибо. Иди, Каэтана Кордова. И будь счастлива в этом мире.

Из храма я вылетела и почти упала на руки Хавьера.

– Любимый!

– Каэ?

– Все будет хорошо! Правда-правда!

– Конечно, будет. – Хавьер коснулся губами моих волос. Нежно-нежно.

Я подумала, что мне надо будет многое ему рассказать, но это потом. А пока…

– Полетели домой? Спать хочу. И купаться. И есть!

Предложение было единогласно одобрено, а Мариса сунула мне в руку здоровущий бутерброд.

– Приятного аппетита, Каэ.

Я жевала, когда мы взлетали над храмом, и думала, что все хорошо складывается.

Правда же?

Хорошо? Или еще какие-то пакости будут?

* * *

– Я за вас рад! – Селим улыбался искренне.

Да, бывает и такое, когда человек умеет радоваться за других. Не завидовать, а вот просто – радоваться. Хорошо, когда у кого-то все хорошо!

– А я как рад, – искренне сказал Хавьер.

– Вы не хотите отпраздновать свою свадьбу в Санторине?

Мы переглянулись.

– Мы можем это сделать, но потом. Сначала – Равен, – твердо сказал эс Хавьер. – Мы подданные Равена, и академия наша там.

Селим кивнул:

– Да, понимаю. Празднуйте – и возвращайтесь. Я буду рад вас видеть.

Я прикусила язык.

Хотелось спросить, что у него с Кайей, но о некоторых вещах лучше промолчать. Спокойнее будет.

Так что…

Мы летели домой.

Сообщить его величеству об изменениях, получить разрешение на брак, да и просто – отпраздновать все в кругу своих. Драконов и драконариев.

Интерлюдия

1

Эдгардо Молина сидел на берегу и бросал камешки, стараясь попасть аккурат в пенную шапочку на волне.

Волны злобно шипели на него, но назад откатывались – с физикой не поспоришь.

– О чем думаешь?

Эстебан Гил другом Эдгардо никогда не был, но, видимо, что-то его важное сюда привело? Так что Эдгардо ответил почти СПОКОЙНО:

– О женщинах.

Эстебан задумчиво кивнул:

– Да, о них надо. Если что – я вот женюсь скоро.

– На ком?

– На Ярине Лонго.

– А тебе вроде как Каэтана нравилась?

Эстебан кивнул еще раз:

– Нравилась. Но я подумал – слишком она для меня опасная. Ярина как-то спокойнее будет.

Кто-то другой рассмеялся бы. А вот Эдгардо понял. Каэтана хоть и казалась милой и тихой, но была намного опаснее громкой и шумной Ярины. Стоит только вспомнить, кто стал первой женщиной-драконарием. Ярина?

Нет. Тихая Каэтана.

Про омут и чертей на Фейервальде поговорки еще не было. А то бы мужчины и ее вспомнили.

– Тебя не смущает жена-драконарий?

– Смущает. Вот я и хотел с тобой поговорить.

Эдгардо прищурился:

– Да?

– Ты другим рожи корчи. А я вижу, как ты на Сив смотришь.

Ну… смотрит. И что? Он уже и права не имеет посмотреть на Севиллу Коцци? Нравится она ему. Просто – нравится. Вроде бы и тихая, но умная и симпатичная.

– Смотрю…

– Женишься?

– Наверное… если родители одобрят.

– А чего им не одобрить? Семья хорошая, девушка тоже. Или они тебе кого-то уже приглядели?

– Нет.

– Тем более.

– Сложно будет. – Эдгардо об этом и думал.

Вот у кого-то другого жена – дома, сидит себе, как приличная эсса, тапочки вышивает, или что они там дома делают? Но это-то правильно. А вот у тебя жена – драконарий. И на вылеты она с тобой, и в бою она рядом, и характер у нее… драконарий бесхребетными не бывают.

И как с этим жить?

А если любовницу заведешь, тебе ничего не откусят?

А если ругаться будешь или руку поднимешь – хвостом не пришибут?

Нет-нет, Эдгардо этого не планировал. И руку на жену поднимать, и изменять, но ведь мало ли что в жизни бывает? Опасно, так-то вот…

Что он Эстебану и высказал. И получил понимающий кивок.

– Опасно. Но с приличной эссой и жить-то не захочется. Это как манную кашу всю жизнь жевать…

И ведь прав.

Сложно, трудно, временами невероятно тяжело, зато весело и интересно. И дети пойдут – тоже наверняка драконариями будут, и внуки… и вообще!

Те, кто боится трудностей, с драконами не связываются. Сидят себе на тепленьких местах – и сидят, и насиженной попой не рискуют.

– Ты прав.

– Знаю. Но хотелось услышать.

Эдгардо кивнул.

Самому надо было это услышать. И еще кое-что важное сказать.

– Если наши жены подругами будут – и нам надо.

– Это будет хорошо.

Эдгардо и не сомневался. Гил – он не злой, не подлый, иначе драконы его бы не выбрали. Просто попал к Лиезу в компанию, вот и повелся на гадости. А сейчас нет подлеца, он и выправился. И зная Ярину Лонго – муж будет слушаться только ее. Любому «кукловоду» она руки с ногами поменяет не глядя.

А Севилла?

Что она вообще чувствует к Эдгардо? Улетела ведь и слова не сказала… хоть ты за ней лети, а нельзя. Он драконариев тренирует, пока эса Хавьера нет… то есть девушек-драконариев.

Не сорвешься, не полетишь…

Сложно все это.

Но постепенно мир начинает обретать ясные очертания.

2

Селим смотрел в окно.

За друзей он радовался. А вот за себя…

Кайа.

Если у человека есть мечта – это она. Невероятная, недостижимая, на крыльях дракона.

В том-то и дело, что на крыльях. Будь Кайа обычной женщиной, ее бы отдали за тора Санторина. Даже за принца отдали бы, Селим не сомневался. В конце концов, он мог бы переехать к ней в Равен!

Раньше мог.

Оставил бы и страну, и свое племя – к ажакам он мог приезжать всегда, кто б его задержал? Поймай в пустыне ветер!

Сейчас он этого сделать не может. Кроме него, считай, и на трон сесть некому. Остались Дамир и Фархад, и Селим уже успел переговорить с каждым из братьев. Сантор бы этот трон побрал!

Дамиру трон не нужен был в принципе. Вообще никак и никогда. Дамиру нужен был ветер в парусах, без моря он просто умирал. Вот мчаться навстречу судьбе, к далеким островам, он мог и хотел. Охотиться на пиратов, драться с врагами – лучшего главы флота и не придумаешь. Адмирал из Дамира получится великолепный. Но не тор.

При виде престола и дворца Дамир начинал краснеть, бледнеть, заикаться и выражаться такими словами, которых и боцманы не знают иногда. Это и отец знал…

Не ругался, чего там! Сыновей у него много, если кто и не хочет на трон – пусть его! Пусть плавает!

Баязет и тот на Дамира не покушался. Зачем? Адмирал и ему нужен будет.

Фархад же…

Все бы ничего, но Фархад был мужеложцем. Такое случается, к сожалению. Не получалось у бедолаги с женщинами, вообще никак, и это мешало ему занять любой государственный пост.

Вообще любой.

Никогда и ни в каком виде.

Наследовать трон? Да вы что! Случается, что человек болеет, а это именно болезнь и есть. Но такие люди… они считаются убогими. И спрос с них больше.

Почему так?

Потому что человек создан продолжать свой род. Это его священная обязанность.

Нет? Ты ее не выполняешь? Тогда и прав себе требовать не смей. Никаких. Нет у тебя прав. Тебя создали продолжать род человеческий. Ты пренебрег своим долгом перед богами, и боги лишают тебя своего благословения. И как такому человеку страной править?

Нельзя.

Совсем нельзя. Это ж на страну такое свалиться может, что всем народом не расхлебается. И страны не станет.

Фархад это тоже знал и рисковать не собирался. Боги еще туда-сюда, можно и пренебречь благословением. Но люди точно не поймут. И детей у него не будет.

Такое не скроешь. Нет, не нужна ему эта власть.

А остальных Баязет всех извел, увы.

Вот и получается, что у Селима выбора нет. Только править.

А Кайа…

Кайа навсегда останется его мечтой. Светлой и чистой.

Небо за окном подозрительно расплывалось перед глазами. Звякнула балконная дверь.

Селим вскочил, словно пружиной подброшенный. Убийца?!

Черная фигурка, стоящая на балконе, потянула за вязаную шапочку.

Черная драконица взмыла вверх.

– К-кайа?! – внезапно охрип Селим.

Девушка сделала шаг вперед. Второй. Огляделась.

– Ты один?

– Д-да… Как ты…

Глупый, конечно, вопрос. Селим и сам все понял. На драконе и на башню взлететь можно. Запросто.

Кайа сделала еще один шаг – и повисла у мужчины на шее:

– Не могу. Не отпущу тебя, никому не отдам… ты мой! Только мой!

Что-то серьезно надломилось в ней после гибели Алефи Мартино. А сегодня, глядя на Каэтану, Кайа вдруг поняла, что жизнь-то конечна. Может, завтра, может, послезавтра, а она… она так бездарно ее прохлопала! Могла бы любить, быть любимой…

Что там люди подумают?

Да пусть думают! Значит, у них мозги есть! И говорят тоже! Это неважно…

Она еще не знает, как все это будет выглядеть официально. Замуж она, конечно, не выйдет, но будет служить на заставе в Санторине, будет встречаться с Селимом, будет…

Дальше будет видно!

А пока…

– Кайа…

Губы мужчины были прохладным и ласковыми. И руки вполне уверенными. Кайа хоть и расспросила Каэтану, но знала только теорию, а вот Селим и практику отлично освоил. И ковер тут такой мягкий!

И никто не войдет…

Кайа рыкнула не хуже своей драконицы и чуточку прикусила мочку уха мужчины.

Моя добыча!

Селим и не думал сопротивляться. Дурак он, что ли?

Он такого счастья не ожидал, но коли уж выпало…

Никому он свою драконицу не отдаст! Никогда!

Иди сюда, любимая…