Текст книги ""Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

Глава 4. Слова написанные и книги прочитанные ч.1

Следующий день для Альбы начался рано. Во снах теперь помимо приближающегося джипа и шума дождя мелькала мужская фигура с пронзительными темными глазами. На удивление она не могла вспомнить черты лица незнакомца. Память на лица, впрочем, у Альбы вообще была не самая лучшая. Во сне мужчина просто был, и от этого становилось жутко. Попасть на любимую поляну не удалось, сколько она не ворочалась в постели, так что она решила не тратить время попусту, а до открытия библиотеки позаниматься тем, чем советовал заняться седовласый маг – правописанием.

И это оказалась правильным решением. Альба чудом не запачкала чернилами стол, не один раз порвав пергамент. Алфавит написать не удавалось – рука замирала на «Щ». Интересно, в этом мире просто меньше букв? Или что-то еще? Но, тем не менее, решив написать связный рассказ о себе наподобие тех, что она писала на парах по английскому дома, Альба уже не сумела сладить с рукой. В какой-то момент захотелось просто сесть, зарыдать и ничего не делать, и после пятнадцати, наверное, попыток, она почти так и поступила. Почти. Остатки мыслей в голове собрались в единую картину. Позавчера она ведь бумаги заполнила… Да, неряшливо, но вполне успешно. По крайней мере, переписывать ее не заставили, пусть это и была какая-то важная грамота.

Получилось? Получилось. И еще раз получится. Значит, сможет написать не только имя и фамилию. Понять бы, что теперь не так…

О магии Альба ничего не знала, по крайней мере, ни знала ничего правдивого, но о том, что такое речь и письмо знала чуть больше. Если оставить в сторону невероятность того факта, что она вообще могла говорить и понимать местных без специального обучения их языку, то выходит, что этот самый «Переход» каким-то образом изменил ассоциации в ее голове. Да и проректор именно так говорил. Поэтому голова, видимо, и побаливала – вчера и позавчера сильнее, сегодня – слабее. Да и маг предупреждал, что ей будет трудно долго говорить и все в этом духе.

Хорошо. Допустим, дело действительно в изменении нейронных связей. Так-то у местных свой язык, своя история, и наверняка для других жителей этого мира должность седовласого де Кресси не звучала как «проректор», и главу университета наверняка не ректором называли. Ну только если тут римлян не было и латыни, конечно… Так что, получается, магия одарила ее чем-то вроде синхронного перевода, когда именно значение слова играло ключевую роль. Если в ее мире тот, кто занимается делами студентов и подчиняется напрямую главе учебного заведения, зовется «проректор по воспитательной работе», то она так и воспринимала название аналогичной должности здесь. Смысл был главным. Интересно, а если потрогать какую-то выбитую или вышитую надпись – ощущения изменятся? Ведь сами буквы-то здесь начертались наверняка не так, как ее родные… Ладно, неважно.

Итак, значит главное – смысл. И с письмом должно быть точно так же, вот только этот навык сложнее. Когда проректор предложил ей заполнить анкету, Альба была настолько испуганна и шокирована, что не думала, заполняя бумагу, о том, что делает. Сказали писать – она написала.

Альба поднялась из-за стола, отодвинув скрипящий стул, и потянулась. Она не выспалась, очень хотела выпить кофе или чего-то подобного и поесть. Часы… Она выругалась про себя. Про часы она и забыла вчера. Ну да ладно, придумает что-нибудь. Да и все равно денег осталось немного. Все равно судя по только начинающему входить в свои права рассвету за окном еще было весьма и весьма рано чтобы думать о еде и питье. Но можно было разобраться с письмом.

Итак, она смогла написать и имя, и место рождения, и подписи ставить тоже смогла. Смогла же? Значит сможет написать и что-то другое.

Альба размяла руку.

Письмо – мышечная память, так? И если ей сейчас ничего не удалось сделать… Может быть проблема в том, что годы письма на родном языке пока не полностью растворились под новыми движениями, которые появились совсем недавно? Если мозг помнит одно, а рука – другое, то, разумеется, ничего не выйдет кроме напряжения.

Когда она писала в пергаменте седовласого, то ни о чем вообще особо не думала, слишком все странным казалось. Значит проблема именно в сознательных ассоциациях, мышечная память новая есть.

Надо попробовать вспомнить то ощущение. Но не думать оказалось сложно. Очень сложно. Альбе не удавалась заглушить поток мыслей, хотя на родине она и пыталась иногда практиковать медитации, но все равно отвлекалась.

В какой-то момент она уже решила, что продуктивнее пойти в столовою, а потом поискать в местных книгах что-нибудь нужное про этот Переход, благо вчерашний поход в город и вывески показали, что с чтением проблем не было, как в голову пришла идея. Если не удается от мыслей избавиться – то надо попробовать на них сосредоточиться. Удалось же ей в прошлую ночь сосредоточиться на поляне, так? Можно и сейчас попробовать. А рука пусть пишет…

Альба начала прокручивать в голове не отдельные даже слова – а целые предложения, словно представляя происходившее вчера. Вот они с Сигурн пропускают дилижанс. Вот она видит ровные черепичные крыши, темный замок и летающий квартал. Вот они идут по каменной мостовой под цоканье копыт. Вот Альба вдыхает ни с чем не сравнимый аромат свежего хлеба в таверне…

Желудок забурчал, отрывая от мыслей. Руку едва судорогой не свело, но, когда Альба перевела взгляд на несколько замызганный чернилами пергамент, ее счастью не было предела. Получилось! Да, кое-где даже на ее не самый грамотный взгляд с падежами и склонениями была беда, а вместо запаха свежего хлеба почему-то появился запах свежих пирожков, о которых она на секунду подумала, вспомнив Сигурн, но все-таки – ей удалось!

Конечно, выглядело это как каракули десятилетки… А ведь она у себя дома курсовые без проблем писала, сложными терминами владела…

Альба тряхнула головой. Писала. Владела.

Альтернатива нынешней писанине – мозг, по дороге растекающийся. И ей эта альтернатива не нравилась. Тем более что еще пара дней до начала семестра есть, натренируется. Если что – попросит возможности устно отвечать. Да и писать конспект ведь не сплошной стеной текста нужно, с опорными словами как-нибудь справится. Вроде как ее же все равно не исключат… В общем, придумает что-нибудь. Отступать-то некуда, позади… Да ничего позади. Только вперед.

Поесть, в библиотеку – и дальше писать вечером, чтобы все-таки каракули в нормальные записи превратить.

Столовая занимала отдельный корпус. Судя по часам, висевшим на входе около рядов рукомойников – Альба почти опоздала. Надо будет все-таки подумать как занятия потом не просыпать… Руки с трудом отмылись от остатков чернил.

Столовая от той, что была в ее университете, отличалась только размерами да традиционной уже старомодностью лакированной мебели. Ну и тем, что поваром тут был здоровенный детина, серокожий и с крошечными рожками между черных волос. Альба себя чуть за руку не ущипнула, пока тот взвешивал и высчитывал на допотопных счетах, тех, что с бусинами, плату за ее картофельное пюре и сосиски со стаканом чая. Впрочем, если не брать в расчет цвет кожи и, собственно, рога, повар был как повар. И насчитал немного.

Альба выбрала себе один из множества квадратных столиков, рассчитанных на четверых человек. Сейчас студентов было немного, и все ходили в каких-то плащах, похожих на тот, что вчера был на Сигурн, только из более тонкого материала, с рукавами и с гербами на груди. Ну или мантиями это называлось, а не плащами. Сигурн что-то говорила про выдаваемую студентам форму, и, судя по всему, эти мантии в нее и входили. Хотя было тут несколько человек и в самой обычной одежде – платья, пиджаки, брюки. Таких Альба вчера в городе видела много. Видимо или такие же, как она, первокурсники, или просто предпочитающие не таскать рабочую одежду без необходимости.

Сама Альба облачилась в зеленую рубашку и черные штаны купленные вчера в лавке, подпоясавшись кожаным поясом. Плевать что выглядит как северянка. Главное что удобно и не так выделяется, как ее кофта с принтом и штаны синтетические.

– Привет. Можно с тобой сесть? – раздался рядом детский голос.

Альба с некоторым удивлением обнаружила около себя девочку, на вид, наверное, лет восьми. Миловидная, с жесткими, торчащими во все стороны волосами, она держала в руке тарелку с едой.

Альба кивнула, с интересом глядя на ребенка. Мантии на девочке не было, только шерстяное платье, подхваченное поясом. Сигурн вчера говорила, что эта одежда северян в королевстве пользовалась большой популярностью среди детей.

Проректор же говорил, что остальные студенты будут примерно ее возраста. Интересно кто тогда эта девочка?

Впрочем, та вела себя вполне вольготно, поедая рис с мясом и при этом ухитряясь засыпать Альбу вопросами со скоростью, которой и Сигурн бы позавидовала.

– А ты новенькая, да? Без мантии? А куда поступила? А с кем познакомилась уже? А Маякла видела? Вон там, за стойкой? Он готовит вкусно, хотя и дредук! Мне бесплатно всегда еду накладывает, как не приду, даже если дома поела! А тут вкусно, я сюда всегда прихожу!

Альба, расправившись со своей порцией, оглядела девочку.

– Тебя как зовут?

– Мия.

– Приятно познакомится, меня – Альба. А твои родители знают, что ты тут?

На секунду девочку нахмурилась, явно задумываясь над этим вопросом, а потом помотала головой.

– Мама меня дома оставила, а папа на срочный вызов ушел. Мне скучно стало, вот я и пришла сюда, к маме на работу. И Маякл меня покормил! Он так всегда делает.

Альба посочувствовала повару. Ее подозрения подтвердились – девочка была дочкой кого-то из сотрудников. Строго говоря – это было не ее дело, но, с другой стороны – работа, пусть и не долгая, воспитателем в лагере приучили стараться помогать детям. Даже незнакомым. Да и несложно ей, все равно срочных дел нет.

– Я думаю, твой папа будет волноваться, когда придет домой, а тебя там не будет. И мама тоже, когда об этом узнает. Давай сходим к ней, чтобы она тебя не потеряла?

Мия посмотрела на почти доеденный рис и кивнула.

– Ты знаешь, где твоя мама работает?

– Знаю, – просветлела лицом девочка. Потом поникла. – Но иногда путаю как туда дойти.

Еще бы Альба знала что тут где находится. Почти смирившись с необходимостью обращаться к кому-то из других студентов за помощью, она все-таки решилась спросить:

– А кем твоя мама работает – знаешь?

– Ага. Она начальник факультета теоретической магии!

Что ж, это упрощало дело. Теоретическая магия находилась на этаж выше практической, в том самом старом корпусе – это Альба уяснила когда искала там заместителя декана. Кстати, может он будет на своем месте… Непонятно, правда, зачем его искать, но все-таки седовласый сказал его найти, а вчера утро Альба благополучно проспала, да и вечером не было сил идти на поиски.

– Ладно, я знаю где это. Пойдешь со мной?

– Ага, – девочка встала из-за стола. – Ты ведь новенькая?

– Да, – поднос с грязными тарелками Мия, а за ней и Альба, оставили на специальном столе около выхода. Оттуда они словно бы поплыли на мойку. По воздуху.

Что ж, удобно, удобно.

Пока они с Мией шли к старому корпусу, девочка рассказывала. Обо всем. И о том, что она станет магом, как мама, когда вырастет. Ученым. Или целителем, как папа. Ну или воином, как дедушка и бабушка. О том, что вчера мама допоздна сидела с тетей Айвор над какими-то расчетами сложного ритуала, и что она часто так делает. Что Мия любит жуков и, может быть, станет магом, который будет жуков изучать. И что она любит играть в арканбол, хотя пока только в артефактный, настоящий не дают. И что Альба странно говорит и странно выглядит, но ей нравится. И что ей, Мие, нравятся сказки про драконов, пусть те и вымерли…

Словом, в тот момент, когда Альба с девочкой дошла до двери с надписью «Декан факультета общей теоретической магии Анна де Валей» она успела узнать много нового из жизни невольной знакомой. Довольно странно было вот так вести за руку дочь одного из деканов, хотя Альба и понимала, что у преподавателей тоже есть семьи, дети и личная жизнь. Своего научного руководителя в прошлом она и вовсе видела в майке и с дрелью в руках, когда кафедра переезжала в новый кабинет. И он при этом еще и рассуждал о факторах формирования экстремизма как крайнего выражения слабой личностной позиции. И здесь преподаватели тоже были людьми, хоть и магией, скорее всего, владели. Но все же…

Альба постучала в дверь, и, услышав вполне привычное «Войдите!», переступила порог кабинета. Кабинет как кабинет. Стеллажи, книги, письменный стол, на котором что-то рисовала на разложенном по всей столешнице ватмане невысокая женщина с пышными кудрявыми волосами.

– Мама! – Мия бросилась к столу.

– Опять ты убежала из дома, – с некоторым неудовольствием откликнулась женщина, но все же потрепала ребенка по голове. – Где вы ее нашли? В столовой?

Альба кивнула. Женщина подняла на нее взгляд, видимо, не сразу поняв, что перед ней незнакомая студентка. Пробежалась глазами по отсутствию вышивки, скосила глаза на руку, – как догадывалась Альба, она все-таки не смысла как следует все чернила, – потом оглядела ее всю целиком.

Альба же в это время нет-нет и косилась на чертеж, который сейчас словно бы подмигивал разными нитями магии, как какая-то схема чего-то грандиозного. Огромная сложная и красивая паутина. Отвела она глаза с трудом. Наверное, так пристально смотреть и на магические рисунки не следовало.

– Нравится? – с некоторый словно бы смешинкой осведомилась женщина.

Альба осторожно кивнула.

– Сможете сказать, схема какого ритуала лежит в основе?

Альба покачала головой.

– Простите, нет.

Женщина добродушно улыбнулась.

– Дам подсказку – из группы субъект-объектных, продолжительный и воплощающий.

Альба покачала головой.

– Призыв фантома! – изрекла Мия.

– Ты опять смотрела в те книги, в которые я тебя запретила смотреть, – строгим голосом обратилась декан к дочери. – Пока не научишься писать как следует – чтобы и близко к моей личной библиотеке не подходила!

– Ну маам!

Альба разрывалась между тем чтобы засмеяться от искренней обиды девчушки, которая в магии смыслила, наверное, с пеленок, и тем, чтобы незаметно просочиться за дверь. Семилетний ребенок знает ответ на этот вопрос! Да, ребенок преподавателя, но все же. Ведь наверняка тут до университета в школе теории учили, вон рисунок же она ведь, по мнению этой волшебницы, должна была опознать.

Декан, тем временем, перевела на не успевшую под шумок сбежать Альбу какой-то задумчивый взгляд.

– Я так понимаю, до поступления в Университет вы магию не изучали?

Альба замялась. С одной стороны, проректор говорил не распространяться на эту тему. С другой – все равно ведь все поймут, она ведь не знает ничего, и это не скрыть…

Видимо, преподаватель увидела что-то в ее взгляде, и подозвала без всяких жестов и видимых нитей магии одну из книг с ближайшей к себе полке.

– Возьмите. Занесете потом, как нужда отпадет, в библиотеке этого нет. Мне не к спеху, только постарайтесь не потерять.

Альба с некоторым сомнением покосилась на черный том, надпись на котором гласила «Магия в таблицах и схемах».

– Берите, адептка. Книга зубы не отрастит. К тому же мы с вами еще увидимся во третьем семестре, и мне очень хочется чтобы к тому моменту вы овладели хотя бы основами теории.

– Спасибо, – Альба взяла книгу.

Едва ли только по ней что-то можно будет изучать, но для того чтобы иметь опору в голове схематическое изображение – самое лучшее.

Декан вернулась к своему чертежу, и Альба, попрощавшись, покинула кабинет, сжимая книгу словно неожиданно найденное сокровище.

Внизу заместителя декана вновь обнаружилось не удалось – дверь была заперта. У выхода она встретила Сигурн рядом с каким-то молодым худощавым юношей и с весьма внушительной кипой пергаментов в руках.

– О, Альба, не хочешь по территории прогуляться? Сейчас я это сдам магистру, и пойдем, хоть будешь знать что где.

– Давай.

– Подождешь внизу или как?

– Внизу. Сейчас все равно книгу к себе занесу.

– Добро.

Глава 4. Слова написанные и книги прочитанные. ч. 2

Экскурсия прошла довольно скомкано. Они буквально за полчаса минут обежали по периметру территорию университета, которая утопала в зелени и была, по сути, одним большим диким парком. Третьекурсница периодически комментировала что-то парой слов, вроде: «Вот там вдалеке здание с зеленой крышей – лазарет», и все.

Как Альба поняла, Сигурн предстояло еще переделывать часть отчета, на что третьекурсница явно не рассчитывала, но все же расположение учебных корпусов и полигонов она запомнила. Здесь даже стадион был – правда напоминал он стадион регбийный, ворота были очень узкими и располагались высоко над землей. Как объяснила Сигурн, это было нужно для игры в арканбол, где две команды перемещали мяч с помощью левитации по довольно сложным правилам. Но и себя заодно перемещать могли – в зависимости от умений. Касаться спортивного снаряда любой частью тело было строго запрещено, а что вот насколько можно было воздействовать друг на друга – решали правила конкретной лиги, от полного запрета для первокурсников до полного контакта, в том числе и с боевой менталистикой, – для магистров. Впрочем, последние играли в университете нечасто, хотя вообще в королевстве даже чемпионат по этой игре, как и по вламагу, устраивали. Вламаг, в соответствии с названием, оказался чем-то вроде полосы испытаний, проверяющий владение самыми разными типами магии. Как поняла Альба, оба вида соревнований были популярны, и для них местные артефакторы придумали возможность записывать происходящее и транслировать на специальные хрустальные шары, купить которые можно было даже домой, ну или установить где-нибудь в таверне и наслаждаться проекцией зрелища.

Что ж, телевидение тут имелось какое-никакое.

Были в университете и теплицы для алхимиков и магов природы, и кладбище более-менее «прирученной» нежити для некромантов, и лечебница – для практики целителей и лечения всех остальных, и похожая на гладиаторскую, только очень маленькую, арена для дуэлей и обучения боевой магии старших курсов, и полосы препятствий для углубленной физической подготовки, и отдельные тренировочные залы для отработки заклинаний…

– И везде ты побываешь, – заключила Сигурн, когда они с Альбой возвращались в общежитие с кладбища. – Ну кроме, как неудивительно, основного корпуса, общие факультеты с остальными почти не пересекаются.

– И даже на погосте?

– На старших курсах – да, на первом только теория будет. Ну и арена пока не для вас. А так со временем точно везде, ты ведь практик, вас все применять учить будут. И наверняка во вламаг и арканбол потянут. Особенно во вламаг.

Альба умом понимала, что изначальное название вида спорта явно происходило из «владение магией», но все равно звучало как-то немного курьезно, словно бы по-советски, пусть СССР она и не застала.

– Ну не меня точно, я-то и школьного курса не знаю вашего.

– А зачем его для ввламага знать? Это ж практика. Вот олимпиады – то да, там теория почти все. А эти ж соревнования как раз сделали, чтобы зрелищно было. Ладно, пойду я, мне еще немало переписывать, – Сигурн погрустнела. – Думала, обойдусь минимумом, но потребовали расписать все подробно, так что буду заниматься. Библиотеку сама найдешь?

Альба кивнула. Где находилось нужное строение она поняла без труда. Впрочем, мимо отдельно стоящего здания с барельефами в виде раскрытых книг все равно пройти было сложно, как сложно было и не понять его назначения.

– Спасибо. За все, – с чувством сказала Альба.

– Обращайся, – Сигурн подмигнула.

В библиотеке было сумрачно, тихо и пыльно. Около входа тут располагалась конторка, за которой на стуле сидела молодая красноволосая девушка, меланхолично пожевывающая леденец. Как-то не так Альба себе библиотекаршу представляла местную.

Девушка подняла на нее взгляд.

– Первый курс?

Альба кивнула.

– После начала семестра с зачетным пергаментом подходи, пока ничего не выдаем.

– Меня проректор прислал, – Альба вручила девице врученный де Кресси свиток, тот самый, что не захотела брать глава общежития.

У той брови поползли вверх, но, по крайней мере, спорить, в отличии от коменданта красноволосая не стала, взяв пергамент.

Прочла написанное раз. Второй. Третий.

– Слушай, подождешь пока? Я честно не знаю что с тобой делать, а Порядок мне еще часов подбавит, если что не так пойдет.

Альба кивнула. Как будто у нее выбор есть…

Красноволосая поднялась и отправилась куда-то за одну из массивных дверей, ведущих из холла. Кажется, там была лестница – судя по скрипу ступенек.

Альба от нечего делать огляделась по сторонам и, не обнаружив ничего интересного в пустом, по сути, помещении, принялась рассматривать лежащий прямо на конторке пергамент, на котором обозначались правила пользования библиотекой.

В целом все было довольно просто. Книги для личного чтения выдавались на четырнадцать дней, учебники – на семестр. За порчу книг налагался материальный штраф, за утерю – штраф и отработка, за просрочку больше недели – отработка. В библиотеке была строжайше запрещена магия, запрещались громкие обсуждения и нахождение группами больше пяти человек. Для того чтобы взять книгу нужно было заполнить все ее данные с формуляра из зала формуляров и предоставить бланк дежурному библиотекарю. Книги с пометкой «читальный зал» к копированию запрещались. При обнаружении книги с пометкой «маг», «асп» или «проф» ее необходимо было тут же отдать дежурному библиотекарю. При обнаружении проклятой книги…

– Читай, читай, пригодится, – красноволосая вернулась вместе со свитком. – Сейчас оформлю тебя. И соблюдай что написано, ну или косячь так, чтобы Порядок, или, упаси боги, ЭтВаль не узнала, а то будешь как я тут торчать.

Альба кивнула.

– Ты кстати, чего к общим практикам-то пошла?

Альба чуть плечами пожала. Красноволосая ей не очень нравилась. Что-то было в ней… Приторного, что ли.

– Равномерный потенциал.

– А. Не знаешь, чего хочешь? Ну ничего, переведешься потом, как решишь. Главное чтобы места были. Хотя ж всегда за плату можно. У тебя-то баллов сколько было на выпускных и вступительных?

– А это важно? – прозвучало это у Альбы от неожиданности несколько агрессивно.

– Да не хочешь не отвечай, чего крыситься-то? Не нравится что я тут работаю? Ну извини, если хотела обслуживание по высшему разряду, – завелась девица.

Альба выругалась про себя.

– Все в порядке, – попыталась она сгладить ситуацию.

Красноволосая фыркнула и протянула ей еще один лист пергамента. Даже скорее – бросила на стол.

– Зал с формулярами налево, читальный по центру. Развлекайся. Вздумаешь что поломать – будешь тут до конца обучения вкалывать, я устрою.

Альба предпочла не говорить больше ничего и ретировалась в читальный зал в надежде, что там обнаружится кто-то чуть более лояльно настроенный. Ну или хотя бы менее любопытный.

Читальный зал был… Залом. Огромным залом на самом деле, в несколько раз больше того, который был у нее в университете, а и тот был размером со школьный стадион пожалуй. По центру его находились ровные ряды столов с плавающими над ними шарами света, а по бокам – не менее ровные ряды книжных полок, облепившие стены от низа до самого потолка. В дальнем конце зала на возвышении стоял стол, за которым кто-то сидел.

Когда Альба подошла ближе, то поняла, что там сидела… Девочка. Ну или очень, очень низкорослая девушка с заплетенными в дреды зелеными волосами. И зеленой кожей. Сидела и что-то словно бы вязала, только не из шерсти, а из древесных лоз.

Альба встретилась с желтыми глазами… библиотекаря? Духа? Человека из далекой части мира? Она толком не знала, кого. На секунду Альбе показалось, что она слышит шум деревьев в лесу совсем рядом, а вся библиотека не более чем мираж, почему-то появившийся в сердце древнего бора. Что весь университет – мираж, а на деле вокруг шумит лес, куда старше, чем само человечество.

Миг – и ощущение пропало.

– Таэль ЭтВаль, – «девочка» говорила немного скрипучим голосом, – дриада. А ты – та девушка, которая ни о чем не знает, но все хочет узнать.

Альба медленно кивнула.

– Как вы…

Дриада щелкнула пальцами – и с одного из рядов книжных полок прямо к ее столу прилетел массивный том в обложке с деревянными уголками под названием «Виды нелюдей: краткий обзор».

Потом «девочка» прищурилась – и к пособию о нелюдях добавилось еще несколько не менее массивных томов. «География: ускоренный школьный курс», «История королевства Алисия и не только», «Основы магии. Часть первая». Потом на этот же стол спланировали перо и пергамент.

– Для записей все в следующий раз с собой приносить. Правила не нарушать. Книги в общежитие брать через формуляр в зале формуляров. Они в алфавитном порядке, переписываете на бланк и показываете мне. Книги с пометками «читальный зал» на руки не даются. Учебников до начала учебного года не выдаю. Вопросы?

– Пока нет.

– Вот и прекрасно.

Альба сгребла все книги, бывшие, кстати, очень тяжелыми, и перенесла их за один из столов. Благо, желающих воспользоваться читальным залом больше не было, так что ее уединение никто не нарушал.

Поразмыслив, Альба решила начать с книги по нелюдям. Лучше быть невеждой в истории или географии, чем опять нарушить какой-нибудь закон и кого-нибудь оскорбить ненароком… Да и намек дриады был весьма прозрачным.

Благо, в начале книги было несколько глав, посвященных общему обзору и классификации видов нелюдей, которые отлично подходили для знакомства с предметом. Понятно, что запомнить все едва ли было бы возможно, но Альба решила для себя хотя бы понять, с кем можно встретиться в этом мире.

Она провозилась с «Видами нелюдей» до самого вечера, но ничуть об этом не пожалела. Написана книга была довольно читабельным языком, вовсе не таким, как некоторые труды у нее на родине, и явно предназначалась или для студентов первых курсов, или и вовсе для широкого круга читателей, включая школьников и детей. Да и картинки тут имелись.

Нелюдьми здесь называли существ, которые не были рождены естественным путем, как звери, птицы или растения, но и не появились из того или тех, кто перешагнул смертную грань – последних относили уже к нежити, разумной или не очень. Нелюди, как и нежить, появлялись из-за магического влияния, но основные их виды были крайне похожи на людей – магия была важна при их создании или размножении, а во всех остальных случаях они подчинялись тем же законам, что и любые разумные представители гомо сапиенс. Была и малая категоря нелюдей, которые рождались исключительно из магических потоков и нередко даже не имели материального тела. Первых, как поняла Альба, считали «нелюдскими народностями», тогда как вторых именовали «нелюдскими созданиями». И те, и те для поддержания своей жизни нуждались в прямом поглощении магической энергии, но если первые были скорее полноценными расами, чьи представители походили друг на друга, то вторые являлись уникальными созданиями, каждое из которых обладало своими особенностями, мотивами и возможностями.

Среди нелюдей Альба обнаружила и карг, и гномов, и дриад, и дредку, и наяд, и сильфов, и еще множество незнакомых рас, большинство из которых, как она поняла, или были истреблены людьми в Старых Войнах, или старались держаться подальше от человечества, проживая где-то за Южным, или, Огненным, континентом.

Собственно из всех народностей только карги, гномы и дредку, проигравшие еще в Первой Старой Войне, более-менее сносно жили вместе с людьми. В свое время они в союзе с ныне истребленными лаятами и сиятами решили нанести превентивный удар по тогда еще не столь хорошо владеющим магией людям, опасаясь, что с увеличением численности человечества и, соответственно, увеличением количества волшебников, общий магический фон мира уменьшится, и они останутся без необходимой для себя магии.

Начало войны было весьма продуктивное для нелюдей, и распоясавшиеся лаяты и сияты были весьма и весьма жестоки, выпивая магов и буквально выгрызая всю фоновую магическую силу из обычных людей. Они не жалели никого, и людские государства, тогда более многочисленные и менее централизованные, сумели объединиться против общего врага. Людей сплотила ненависть – как нередко бывало и в родном мире Альбы. И ненависть придала сил. Люди переломили ход той войны, и в этот момент гномы и карги сдались, чувствуя, что победа будет не за ними. И не просто сдались, а стали союзниками людей. Собственно именно тогда и был заключен Договор Сотни, документ, подписанный сотней выдающихся людских магов и сотней гномов и карг о вечном мире, в который входило, в том числе, и взаимное неприменение магии против друг друга. У гномов тогда и так перестали рождаться волшебники, что сохранялось и по сей день, а карги же, всегда славившиеся предметной магией и имевшие союз с полуразумными нечистыми созданиями – горгульями, согласились взамен на питание магией в людских поселениях использовать свои силы только для поддержания порядка в вверенных им зданиях. Такой вот аналог домовых…

Впрочем, как Альба уже поняла, старый договор не мешал предприимчивым нелюдям вроде Полета зарабатывать деньги на нуждах магов с помощью тех же горгулий, а про гномов, которые благодаря своему долгожительству, уникальному языку и феноменальной памяти легко находили себе занятие в любых финансовых, и не только, организациях и говорить нечего. Человеческая еда нечисти была доступна, как и алкоголь, от которого они, что интересно, не пьянели. И не только еда и питье, но и многие людские развлечения были любимы народами. Теми, разумеется, кто пошел на мир с людьми, разумеется. Лаятов и сиятов, которые были похожи, как поняла Альба, на кого-то вроде гремлинов и гоблинов из фэнтези-историй ее родного мира, только с поправкой на владение магией и больший размер, люди в древности истребили полностью. Дредку большей частью погибли сами, попытавшись переломить исход той первой войны каким-то сложным ритуалом, ударившим по их поселениям. Теперь немногочисленные представители этой расы обычно держались далеко от людей, хотя и могли образовать очень тесную дружескую связь с кем-то из магов и в этом случае, наоборот, стараться держаться поближе к своему товарищу-человеку, а после его смерти чаще всего добровольно растворяться в нитях магии.

С нелюдскими созданиями все было сложнее. Чаще всего это были духи стихий или места, вроде дриад или неяд, но могли быть и полуразумные духи камня и домов вроде гаргулий. К созданиям относили много кого. Например, баньши, которые, в отличии от нежити-призраков, были предвестниками смерти, но не рождались из нее, и, например, лииатары, существа из чистой магии, любившие просто из озорства забавляться с чужим разумом, и рожденых из чистой магии огня джинов.