Текст книги ""Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

 
Нужен мне работник:
Повар, конюх и плотник.
А где найти мне такого
Служителя не слишком дорогого?
 

А. С. Пушкин

Оркестр вдруг замолчал и в возникшей тишине по залу разнесся бодрый голос вербовщика.

– А кому охота, у нас есть работа! Налетай, нанимайся, заработать старайся!

Вербовщик был краснощекий молодец с лихо закрученными усами. Вся его фигура излучала благополучие – богатый кафтан, золотые перстни на пальцах. Он зазывал публику, размахивая руками и жизнерадостно улыбаясь.

– Пять золотых в час! Сумасшедшие деньги! Год работай, и живи богатый! Новое строительство за морем! Блестящие перспективы! Поощрение инициативы!!! Впиши свое имя в великую стройку мира! Только сейчас, совершенно бесплатно, доставка на место строительства на комфортабельной галере! Подходи, налетай, пока все места не расхватали!..

Вербовщик сыпал словами, как из рога изобилия, призывно махая рукой каждому из взглянувших в его сторону посетителей кабака. Минут через пять он замолк и оглядел с ног до головы подошедших к нему людей. Их было всего четверо. Торопливо записав их имена в книжечку, вербовщик пожал каждому руку и заявил, проникновенно глядя в глаза:

– Вы сделали правильный выбор! Только у нас вы имеете шанс честно работая стать по-настоящему богатым. Распишитесь вот тут, и вот там. Это списки на получение первой зарплаты, это контракт на год, а вот тут страховка. Новая жизнь начинается для вас прямо сейчас!..

Собрав подписи, вербовщик аккуратно сложил бумажки в кожаную папку и увел всех четверых за собой, на «комфортабельную галеру».

– Что-то он больно активно рекламирует эту работу, – покачала головой Алена. – Уж нет ли тут какого подвоха?

– Слышь, человек, как тебя там? – Горыныч подозвал к себе корчмаря.

– Феликс меня зовут, – буркнул корчмарь. – Еще что заказать желаете?.. Это уж, простите, за отдельную плату. У вас и так на пять золотых на столе…

– Да я не про то, – отмахнулся Змей. – Скажи, пять золотых в час это много?

– Само собой. Очень много.

– А что ж так мало народу с ним пошло?

– Да и те, что пошли, видать, не местные, деревенские. Или совсем уж отчаянные, – усмехнулся Феликс.

– Что же, на самом деле, им таких денег не платят? – удивился Добрыня.

– Отчего же, платят. Да только, там они все и тратят. В заморском краю все дороже. А может, золото у них дешевле. Очень немногие с деньгами из-за моря приезжают. Из десяти, хорошо, если один. Так что, все их богатство заморское – видимость одна. Вот, сейчас наш, местный вербовщик подойдет, так к нему побольше народу наймется.

И действительно. Оркестр сыграл парочку залихватских мелодий м замолк. А от стойки вновь заголосили:

– А кто желает в артель, для строительства ветряных мельниц на мысе?! Работа для города. Один золотой в час. Квалифицированным столярам и каменщикам надбавки!.. А другая еще есть работа. Сплавлять для города лес. Оплата такая же, золотой в час. За скорость премиальные!

Кричал широкоплечий детина с суровым лицом. Одет он был неброско, но добротно. Потянувшихся к стойке людей местный вербовщик окинул внимательным взглядом, после чего, отойдя в сторонку, уселся с ними за отдельный столик и приступил к неспешному разговору, выясняя профессиональные навыки нанимающихся и разъясняя им особенности работы. Минут десять вокруг стола толпилась дюжина желающих наняться. Отобрав семерых, вербовщик увел их из корчмы.

– Это дело, выходит, поприбыльней, чем за морем деньгу заколачивать, – крякнул Илья. – А когда же третий появится? Мне ведь надо наниматься к третьему?

– Мы давай сговоримся заранее, как тебе выбираться, Ильюшенька, – спохватился вдруг Добрыня. – Ты корабль без Черномора не выведешь, для того возьми с собой блюдо медное…

– Не буду, – покачал головой Илья. – А вдруг оно вам пригодится?.. Уж я как-нибудь, на веслах, да на парусе доведу кораблик до города, будь он хоть сто раз заколдованный. Ну, а тут меня вы заметите, Черномора позовете, порасспросите.

– Да в Мореграде кораблей полная гавань! – всплеснул руками Добрыня. – Как же мы отличим, на котором ты?

– А пусть Илья какой-нибудь знак на мачте поднимет, – предложила Алена.

– Точно, – кивнул богатырь. – Плащ свой привяжу на самой маковке. Плащик у меня приметный, серенький, на плече заплатка зеленая. Как увидите, други, на кораблике, вместо флага плащ серый, штопанный, значит я плыву, наработался.

В зале вдруг повисла гробовая тишина, словно все звуки ножом отрезало. У стойки стоял, повелительно подняв руку, невысокого роста желтолицый человек в черном шелковом халате. Воротник халата был обшит блестками, вроде бисера. На черной ткани переливался вышитый золотным швом замысловатый узор из переплетенных трав и зверей.

– Ох, не бисер это у него по вороту, – покачал головой Горыныч, разглядывая третьего вербовщика. – Ой не бисер… Каждый камень как яхонт светится. Не думал я, что люди умеют делать такое.

Желтолицый, тем временем, опустил руку и отчетливо, хотя и с легким акцентом, заговорил.

– Господина Фэн ищет работника. Честного, да смышленого, спокойного, да надежного. Будет год служить. Еда хозяйская. Жилье хозяйское. Защита хозяйская. Хозяйна добрый, слуг верных много жалует. Плохой, непослушный, глупый, неверный слуга убит будет. Хороший слуга через год отпущен будет. Хозяйна Фэн за год верной служба любой желанья ему исполняет! Мастер Фэн великий волшебник, большой человек. Любой желанья может исполнить. Год служить, любой желанья исполнять!.. Кому охота, подходи!

– Ну, пошел я. Счастливо, братцы, – встал со стула Илья.

– Удачи! – чуть не хором пожелали ему богатыри и Горыныч.

Старый козак стал пробираться меж столиков. Один из сидевших напротив стойки забулдыг, решительно встав, тоже двинулся было к желтолицему вербовщику, но Илья, проходя мимо, положил ему руку на плечо и усадил обратно на стул. Подойдя к вербовщику Илья поклонился ему. Они обменялись парой фраз и желтолицый, радостно заулыбавшись, вместе с богатырем вышел из корчмы.

– Ну, вот и все. Теперь на Илью у нас вся надежа, – вздохнул Алеша и потянулся к кружке пива. – Надо выпить за то, чтоб ему повезло там.

– На троих выпьем, – кивнул Добрыня. – Алена не пьет, а рыцарей, вон, уже развезло… Кстати, Горыныч, подвинь Гавейна, а то мордой он прямо на разлитом пиве лежит. Захлебнется еще.

– Ничего, – глумливо ухмыльнулся Змей. – Мордой в пиве лежать полезно. Особенно для благородных рыцарей.

– Кхе-кхе. Можно присесть? – к их столику подошел давешний старик.

– Туда, – указал Горыныч на освободившийся после ухода Ильи стул.

– С чем снова пожаловал? – поинтересовался у старичка Добрыня.

– А много у тебя серебряных монеток? – шепотом спросил старичок.

– Достаточно, – самодовольно улыбнулся Добрыня Никитич. – А что, ты опять поменять желаешь?

– Да что я… Человек я небогатый. Ну, одну, две еще поменяю. Тут вот люди интересуются всю партию взять… Ох, нехорошо, что мы в людном месте о таких делах говорим, чужестранец. Тут ведь всюду уши, всюду глаза жадные, – боязливо огляделся старичок.

– Ну, пойдем, на улице поговорим, – пожал плечами Добрыня и они со стариком направились к выходу.

Снова зажигательно заиграл оркестр. В корчму нахлынула новая волна посетителей и хозяин заведения, подойдя к столику богатырей, деликатно осведомился, долго ли они еще намереваются тут сидеть.

– А чаво? Мы вон, ик… не все пиво еще выпили! – отмахнулся от него изрядно захмелевший Алеша.

– Да я к тому, – продолжил корчмарь, кивнув на рыцарей, – что не удобно вот, господам, за столом-то спать. Тут у меня комнаты есть наверху. Коли вам все равно негде в городе остановиться, то милости прошу.

– А почему бы и нет? – Горыныч окинул взглядом корчму. – Кухня местная мне понравилась. Пошли, Феликс, показывай комнаты.

Через минуту вернулся Добрыня.

– Ох, хорошее дельце намечается, – прошептал он на ухо Алеше, потерев при этом радостно руки. – Обменяю я все серебро на золото.

– А? Какое такое золото?! – вынырнул Алеша из забытья.

– Да ты уже готов, – Добрыня похлопал друга по плечу.

– Я напился? Да это ты напился! – взмахнул Алеша рукой, да так, что чуть не упал со стула.

– Алена?

– Да, – отозвалась девушка.

– А где Горыныч?

– Пошел договариваться насчет комнаты, где спать.

– Давно пора, – прокряхтел Добрыня, усаживая на место пытающегося вскочить Алешу. – А вот и он, – Добрыня выпустил плечи возвращенного на стул Алеши Поповича и облегченно вздохнул.

– Так мы сговорились? – спросил Горыныч Феликса.

– Да. Пол золотого за час, – кивнул корчмарь.

Змей кивнул, взял у Добрыни золотую монетку и, откусив от нее ровно половину, протянул остолбеневшему от удивления Феликсу.

– Ну, давай, давай. Помоги нам тащить этих наверх. Или вон, своим вышибалам вели…

Когда все рыцари и Алеша были уложены по кроватям, Горыныч, Алена и Добрыня устроили небольшое совещание. Они сидели на крайних постелях в длинной, похожей на барачную, комнате. В комнату вела одна дверь – большая, дубовая, закрывающаяся на засов. Свет в комнату падал из застекленного цветными стеклышками косящатого окна.

– Плохо дело, друзья, – покачал головой Горыныч. – Я тут с Феликсом поговорил, и еще с одним… человеком. Да и сам чай не без глаз… В этом Подземном мире колдунов, как собак нерезаных. Я только в корчме троих заметил. Правда так, средней паршивости колдуны. Но есть, говорят, и посильнее. Такие, против которых и Черномор – мелкая сошка. Так что, ежели Кощей нас тут прихлопнуть захочет, то действовать будет, скорее всего, колдовством, через местных.

– Но ведь и ты у нас тоже колдовать умеешь! – удивилась Алена.

– Так-то оно так, – покачал головой Горыныч. – Но сила моя тут далеко не та, что наверху… Я-то думал, этот мир и вправду подземный. А он какой-то совершенно другой. Не та это Земля, не моя это матушка. И силы никакой от нее мне не идет. Я уж и так, и эдак пробовал… Вот мне и жрать, как человеку, хочется. И превращаюсь я все медленнее. – он тоскливо вздохнул. – Короче, только войны с местными колдунами нам еще для полного счастья не хватает.

– Быстрей бы добраться до этой самой Кощеевой Смерти, – прошептал Добрыня. – А я вот что вызнал. Серебро всю их магию начисто губит.

– Так это же замечательно! – подскочила Алена. – Добрыня, у тебя же еще остались монетки?

– Остались.

– Давайте положим серебро у двери и на подоконник, чтобы никакое злое колдовство к нам не проникло, пока спим. А потом пусть каждый возьмет по монетке и носит как амулет.

– Умница, сестрица! – Добрыня вскочил и достал из кошеля две серебряные монеты. – Пусть охраняют.

Разложив в стратегически важных местах – у закрытого ставнями окна и на дверном засове – серебро, Добрыня с легким сердцем завалился спать. Алена, пользуясь невидимостью, разделась и с удовольствием вытянулась на постели. После ночевок на голой земле, гостиничная кровать показалась ей верхом комфорта. Но несмотря на усталость, девушке не спалось.

«Чужой мир, всем нам чужой… Как-то мы здесь справимся?»

Она скосила глаза на Змея. Горыныч вальяжно развалился на соседней кровати, закинув руки за голову. Кажется, спал.

«Зме-ей… Ты спишь?»

«Сплю… – Горыныч приоткрыл глаза и слегка улыбнулся Алене. – А что?»

«Да я вот думаю… Если тут магия совсем по-другому действует, может она тебе безвредна? Может зря ты так опасаешься местных колдунов? Ведь наверху ты даже Черномора и Кощея не боялся?»

«Не по другому тут магия действует. Точно так же. Просто наверху простым смертным силу добыть труднее. А нам, стихийным существам, наоборот, легче. И Морской царь, и я, и Черномор, и даже океанский змей Ермунгань – все мы прирожденные маги. Мы – дети Земли и Солнца… или еще каких-нибудь стихий и сил. И сильны мы именно потому, что мы их дети. А здесь колдуны большей частью не природные, а ученые. Наверху у таких силы немного. Кто ж им ее даст?.. Потому и ведьмы у меня силу постоянно клянчат. А тут сила эта разлита в воздухе. И мне собирать ее так же трудно, как и простым местным колдунам».

«Но ведь ты же знаешь больше, чем они! Ты же очень ста… – Алена запнулась, – древний… ну, мудрый!»

Змей усмехнулся.

«Местные колдуны тоже не мальчики. К тому же голь на выдумки хитра. Они тут все время исхитрялись, как бы посильнее колдовство наложить, да поменьше силы при этом затратить. Таких заклинаний навыдумывали… А я, там, наверху, не привык экономить силы. Ведь Матушка-Земля всегда щедро пополняла мне то, что я тратил. Ну, а в экстренных случаях, я живой водой подпитывался. Живая вода, она как кровь Земная. В ней вся сила и есть. А тут, – он покачал головой. – Тут у меня никакой подпитки нет. Вынужден собирать силу по крохам, как третьесортный колдун из местных. Я только теперь почувствовал, как же много я тратил. Огонь из пасти, превращения, полеты… Тут я тоже могу все это, но недолго. Дня, то есть, по местному, часа два так полетаю, попревращаюсь, а потом запас кончится. А пополнить-то нечем…»

«Выходит, ты тут так же беззащитен, как и любой из нас? – ужаснулась Алена. – Вот почему Черномор так настаивал на твоем участии в походе! А вдруг он только и ждет теперь удобного случая, чтобы ударить? Что ж ты молчал? Мы-то думаем, что ты…»

Горыныч рассмеялся и беззаботно махнул рукой.

«Выбрось из головы все эти глупости… Я все еще полон сил, и намереваюсь расходовать их экономно. К тому же, я наловчился пополнять свой запас потихонечку обычной, человеческой едой. И даже выпивкой… Эта перцовая настойка, например, очень даже тонизирует. Не говоря уже о приятном вкусе и легком опьянении».

«Ты не злоупотреблял бы все-таки выпивкой…»

«А сил во мне хватит, чтобы любому тут, в Подземном мире, шею свернуть».

«Даже Кощею?» – уточнила Алена.

«Честно говоря, я с ним ни разу по-настоящему силой не мерился. Но, думаю, что и на него хватит, если прежде по пустякам не израсходую… Вот только, не хочется мне теперь с Кощеем сражаться. Из-за этого проклятого кладенца он все мои удары на меня же вернет. Да еще холодом добавит, – Змей вздохнул. – Эх, надо было мне тогда не за меч держаться, а половинку колечка поскорее от меча отрывать, да и рвать когти».

«Да, – поежилась Алена. При воспоминании о прошлых столкновениях Горыныча с Кощеем у нее по спине пробежали мурашки. – Лучше всего для нас будет подобраться к его смерти незаметно. А потом пусть попробует напасть. Потом мы будем диктовать ему условия».

«Ключевое слово незаметно», – назидательно поднял палец Горыныч. И, словно бы в подтверждение его мысли, с соседней кровати раздался богатырский храп Добрыни.

«А получится ли у нас незаметно?»

«Пока, я, никакой слежки не чую… Тут, в Мореграде, десятка два колдунов, да волшебников. Сам Финист тоже волшебник. Похоже, здесь все короли поколдовывают. Да еще на службу себе колдунов берут. Так что в городе нам затеряться будет несложно. Знать бы еще, куда нас Черномор потом направит. Надеюсь, Илья через пару дней выберется от пиратов с волшебным корабликом… Ну, ладно. Спать давай».

Проснулись они от колокольного перезвона. Добрыня открыл ставню и высунулся наружу. Звонили колокола в высокой башне, стоящей на площади, как раз напротив трактира. Когда перезвон закончился, реявший над башней зеленый флаг был спущен, и вместо него на флагшток неторопливо поднялось синее полотнище.

– Утро у них наступило, – понимающе кивнул богатырь. – Синяя четверть, по местному говоря. Четвертый час середы.

Рыцари вставали со стонами, держась за больные с похмелья головы. Алеша Попович выглядел совершенно нормально, а Добрыня и Горыныч были бодры, как никогда.

– Ну что? Пора выходить с Черномором на связь? – предложил Добрыня. – Или лучше сперва поедим и прогуляемся по городу?

– Сперва надо узнать у сэра Блэкмора… – возразил Гавейн, но на полуслове замолк. Оглядел комнату, потер лоб и удивленно спросил Добрыню. – А где ваш главный? С бородой?..

– Пить надо меньше, – проворчала Алена. – Ладно, доложим уж «благодетелю» нашему, что Илья нанялся на работу, послушаем, что он скажет, а потом пойдем завтракать.

Однако, Черномор что-то не отзывался. Устав бес толку стучать по медному блюду, друзья, умывшись, спустились в корчму. За завтраком мужчины выпили пивка и на лицах рыцарей, наконец-то расцвели улыбки.

– А насчет серебра, это вы не беспокойтесь! – легкомысленно махнул рукой Персиваль. – У нас у каждого нательный крестик есть. А у Ивейна еще и ладанка с волосом святого Сульпиция. И вообще, истинно верующему рыцарю никакое колдовство не страшно.

– Ну, насчет «никакое», это ты погорячился, – похлопал его по плечу Горыныч. – Но от мелких пакостей серебряные амулеты тут спасают.

– А еще я стрел серебряных наделаю, – заявил Добрыня. – Так что вороги к нам и не сунутся.

Поев, друзья отправились побродить по городу, благо, делать больше было нечего. На них, конечно, обращали внимание, но не такое уж и пристальное. Видимо чужеземцы странного вида, толпой шатающиеся по мощеным улицам были для шумного Мореграда явлением обыденным. Местный базар привел рыцарей в состояние, близкое к шоковому, и даже видавших виды Добрыню и Алешу весьма удивил обилием предметов редких, непонятных и, порой, даже магических. Только Горыныч не высказал ни капли удивления.

– В Циньской империи, да и в Индии базары еще поболее, – буркнул он в ответ на одно из замечаний Алены и отпихнул очередного прохожего, пытавшегося проскочить между ним и Добрыней, там, где шла, держась за их руки, невидимая девушка.

Рыцари задерживались чуть ли не у каждого прилавка, тыча пальцем в диковинные вещи и допекая расспросами продавцов, богатырей и Горыныча. Сперва они чуть не купили шпору от сапогов-скороходов, а потом живого говорящего поросенка. От обломка гроба Господня – куска полусгнившей сосновой доски – рыцарей пришлось оттаскивать буквально силком.

– Пора нам выбираться из толчеи, – сквозь зубы пробурчал Змей. – Чтобы я еще раз с этими дикарями на базар пошел! – кивнул он на рыцарей.

Выйдя через пару минут с базара они оказались у городских стен. Алена облегченно вздохнула. Здесь ее никто уже не толкал, не пытался пройти насквозь.

«Раньше я и представить себе не могла, сколько неудобств несет невидимость… Помыться мне что ли и одежду всю постирать?»

– Беда! – охнул вдруг Ивейн. – У меня кошелек срезали! Вот, – он продемонстрировал друзьям привязанный к поясу обрезок кожаного шнурка, – все, что осталось!

– И много там было? – поинтересовался Алеша.

– Три пенни серебром и медью, – Ивейн сокрушенно вздохнул. – Теперь я совершенно нищ, господа.

– Ничего! У нас есть еще мечи!.. – Гавейн вдруг осекся и зашарил по поясу руками. – А где мой кинжал? Боевой кинжал с серебряной насечкой по лезвию! Подарок дяди Артура!.. – на поясе у Гавейна висели пустые кинжальные ножны. Рыцарь с досады чуть не заплакал. А потом, сжав кулаки, бросился снова в направлении базарной толчеи.

– Стоять! – схватил его за шиворот Горыныч. – Вора ты все равно не поймаешь, а скандалы нам не нужны. И так вон на вас все косятся.

Обиженно надув губы Гавейн подчинился. Некоторое время они шли в подавленном молчании.

– Послушайте, – насторожился вдруг Горыныч, – Что там за шум на стене?

– Вон каменная лестница наверх, – Алена потянула Горыныча за руку. – Пойдемте, посмотрим.

И они двинулись наверх по кирпичной лестнице без перил, которая была вырублена в самой стене.

 
Враги идут на нас войною,
И этой новостью дурною
Делюсь я с вами, господа.
Они нагрянули сюда,
Наш край родной опустошая
И самых смелых устрашая.
Защитник нам необходим,
Иначе мы не устоим.
 

Кретьен де Труа

Со стены открылся необыкновенный вид на море. Но отнюдь не морской пейзаж привлек на обветшалую городскую стену многолюдную толпу. Весь горизонт, от края и до края моря был покрыт черными парусами. И южный ветер нес эти корабли прямо на город. Горыныч негромко присвистнул.

– Вот это силища… – восхищенно поцокал языком Добрыня. – Не чета черноморовым корабликам.

– И что все это значит? – подергала его за рукав Алена. – Они что, войной на нас идут?

– Да уж… Торговые корабли таким скопом не ходят, – прокряхтел пристроившийся рядом с друзьями горожанин в сером камзоле и широкополой шляпе. – Ох, не к добру все это. Почитай сто лет уже не случалось в Мореграде войны. И стены-то, вон, все осыпаются. И пищалей новых мало. Да и народец нынче не тот, что в прежние времена. Ох, не дай нам Творец войны… Может, они не нападают, а так, по дороге к нам? – он с надеждой глянул на Горыныча. Но тот лишь развел руками.

– Вам, местным, лучше знать.

– Может, лучше нам уйти из города, пока близко не подплыли кораблики? – предложил Добрыня.

– На корабликах, чай, не только воины, – Алеша кивнул на черные паруса, – там, боюсь, еще и колдуны могучие. Да и в городе здесь магов предостаточно… Не простая война затевается. Коли выскочим мы всей толпой из города, на виду у этих, чернопарусных, сразу попадем под подозрение.

– Что-то стал ты, Алеша, осторожничать, – удивленно повел бровью Добрыня.

– Не знаком ты с родней моей Лебедушки… Что ни кум, все – колдуны природные. Коль с такими годик пообщаешься, так от тени своей будешь прятаться. Ну а тут пострашней, чем на дне морском. Чую, надо нам сидеть тихо в городе, пока полной не наступит ясности.

– А как же Илья? – Персиваль глянул на Алешу. – Он корабль нам добудет, а мы в осаде.

– Надо будет, так мы выскочим, да и разгоним их всех, – подбоченился Гавейн. Ивейн согласно кивнул.

– Ну, всех, не всех, – Добрыня переглянулся с Алешей, – а, коли надо будет, так выйти из города нам никто не помешает. Вот только шуму понаделаем. Уж коли уходить, то сей же час, покуда вороги не причалили.

– По-моему, уходить поздно, – вздохнула Алена. – Смотрите! За городом уже наблюдают. Незаметно выйти у нас просто не получится.

Над черными парусами кораблей взвились семь больших, размером с человека, птиц. Они приближались удивительно быстро, выстроившись полукругом, стремясь охватить город с обеих сторон. Птицы были похожи на грифов. Вдруг с одной из обращенных к морю городских башен спрыгнул человек. Серый плащ взметнулся у него за спиной и раскинулся парой крыльев. Через секунду огромная хищная птица стремительно помчалась навстречу грифам.

По стене пронесся шепоток:

– Кречет… Сам Кречет полетел…

– А кто такой этот Кречет? – поинтересовался Персиваль у стоящего рядом старичка в широкополой шляпе.

– Вы и верно иноземцы, – оценивая, осмотрел его горожанин. – Это же сам Кречет, наместник Финиста в Мореграде. Уж он-то сейчас разберется, что к чему. Он-то покажет им…

Кречет долетел до линии мчащихся на город грифов и вдруг, резко развернувшись, помчался обратно. За ним в погоню устремились три грифа. По стене покатился разочаровано-испуганный вздох горожан.

– Ну вот что, – прокряхтел старичок. – Пойду-ка я. Пропустите, господа иностранцы… А то у меня и горох и рис на исходе. Да муки надо прикупить пару мешков, и изюма с пуда два. Как осада начнется, пироги буду печь с изюмом.

Кречет спикировал на верх той башни, откуда начинал свой полет. И одновременно с этим из двух бойниц башни вырвались клубы белого дыма. Над городом разнесся грохот пушечного залпа. Грифы прекратили погоню, и рванулись назад. У одного из хвоста полетели перья, и могучая птица, захлопав крыльями, неуклюже спикировала на песчаный пляж, к востоку от городской стены. Другой гриф, кажется, уселся на берегу к западу от городских стен. Еще два грифа, набрав высоту, пролетели над самим Мореградом, и скрылись к северу от него. А оставшиеся три продолжили свое кружение над морем, между мореградской бухтой и неуклонно приближающимся к городу чернопарусным флотом.

– Да… Теперь-то мы точно незаметно из города не выйдем, – покачал головой Горыныч.

Алена оглянулась на город. Рынок был виден со стены, как на ладони. И то, что там происходило, более всего было похоже на пожар в сумасшедшем доме. Одни торговцы спешно сворачивали лавки, другие срочно распродавались, третьи уже тащили по домам какие-то мешки, видимо, запасы на случай предстоящей осады.

– Внимание, внимание! В Мореграде объявляется военное положение! – разнеслось над стеной. – Всем гражданским лицам немедленно покинуть городскую стену!

Зеваки взволнованно загалдели, но с места никто не сдвинулся. Чернопарусный флот был уже совсем близко. На кораблях даже можно было различить отдельные фигурки людей.

– Повторяю! Всем гражданским лицам немедленно покинуть городские стены. Открываю счет до двадцати! По тем, кто останется на стене после слова «двадцать», будет открыть огонь на поражение! – грозно зарычал все тот же голос.

На стене началась суматоха, а на каменной лестнице, ведущей вниз – настоящая давка. Друзья спокойно сошли со стены на счете пятнадцать. Алена еще успела заметить, что над всеми кораблями реяли черно-синие флаги, а большинство людей на палубах были закованы в сверкающие кирасы. Остановившись под стеной друзья растерянно огляделись.

– Ну и что нам теперь делать? – вздохнула Алена. – Эх, кабы знать заранее, что враги нападут… Ведь могли же мы с Ильей и о другом месте сговорится. А теперь как? Он ведь кораблик этот заколдованный из устья реки прямо в порт приведет, тут-то его и захватят.

– Илью захватить не так уж и просто, – хмыкнул Добрыня.

– Да и мы смотреть на это не будем! – решительно рубанул рукой воздух Алеша. – Колдуны они тут все али еще кто, но если на Илью нападут, то…

– Верно!

– Правильно! – закивали рыцари.

– Да мы сами, первые на них нападем! – гордо подбоченился Гавейн.

– А вот это не надо, – одернул его Горыныч.

– Да с чего вы взяли, что Илья сможет сейчас захватить пиратский летучий корабль? – резонно заметила Алена. – Ведь если враги блокировали город, то и живущие на острове пираты на море незаметно выйти не смогут. А значит, на добычу они не отправятся. И одного Илью не оставят. Как же он корабль захватит?

– И правда, – растерянно почесал за ухом Ивейн.

– Во влипли… – переглянулись Добрыня и Алеша.

«Горыныч! А ты можешь сейчас поговорить с Ильей, а?» – мысленно обратилась к нему Алена.

«Не знаю… Попробовать можно. Правда, я не был ни разу в том месте, где сейчас Илья…»

«Но ведь самого Илью ты прекрасно знаешь?»

«Да пробую, пробую уже…»

Змей нахмурился. Даже, для верности, прикрыл рукой оба глаза. Но потом разочарованно тряхнул головой.

– Не выходит что-то.

– Что не выходит? – всполошились рыцари.

– Да Илья не отвечает, – досадливо дернул щекой Горыныч.

– А ты что же?.. – опешил Ивэйн, – раньше мог с ним мысленно беседовать, да?..

– Ну, мог, – неохотно ответил Змей. – Я и сейчас бы мог, – обратился он уже к богатырям и Алене. – Но кто-то похоже, закрыл город экраном… И как только у них сил хватило? Наверху наши умеют только небольшие вещи закрывать, ну максимум дом. Но целый город…

– Ох уж эти мне колдуны, – прошипел Гавейн. – Всех бы их сволочь на костер… – он осекся, заметив недобрый взгляд Горыныча, и торопливо продолжил. – Ну, кроме добрых волшебников, естественно: Мерлина там, Блэкмора и… Горыныча.

* * *

Вернувшись в трактир они попытались достучаться до Черономора. Но не смогли. То ли магический купол, которым враги накрыли Мореград, был вообще непроницаем, то ли Черномор просто не хотел отвечать.

– Что делать-то будем? – спросил Добрыня, обведя товарищей глазами.

– К драке будем готовится, – пожал плечами Алеша. – Грифы эти, наверняка колдуны-оборотни. Так?.. А если в оборотня серебряной стрелой ударить, то что будет? – Алеша пытливо посмотрел на Горыныча.

– Ранишь его стрелой, естественно, – улыбнулся Змей. – Ну и все его колдовство разрушится. Или почти все…

– И он сверху ка-ак хряпнется на камни! – довольно продолжил Алеша. – Так?

– Так, – кивнул Горыныч. – Серебро колдовскую силу забирает. Для природного колдуна это не помеха, коли у него силы много. Ну, а ученым колдунам это серебро ой как мешает… Я думаю, не потому тут серебро ценность, что его мало, а потому, что любой колдун его убрать поскорее хочет… Так что менять все монетки, что ты, Добрыня, принес, нельзя. Часть, на всякий случай, оставь. А остальные – смотри, как бы не отнял их у тебя какой колдун. Наверняка торговля серебром здесь дело противозаконное.

– Да какие колдуны, – отмахнулся Добрыня. – Обычные перекупщики… Я и сам решил – только половину серебра продам. А остальное переплавлю на серебряные стрелы. Или, если найду такого умельца, свои, каленые стрелы посеребрю.

– Эх, ушел мой кинжал с серебряной насечкой по лезвию, – сокрушенно вздохнул Гавейн.

– Хорошо, что у меня шлем с серебряной гравировкой, – любовно протер рукавом свой горшкообразный шлем Ивейн. – С таким шлемом, да с крестом, да с волосом святого Сульпиция, никакое вражье колдовство мне не помеха!

– Тому, кто сердцем чист, и верует в Господа, никакое колдовство не страшно, – сверкнул глазами Персиваль. – И я полагаю, что наш рыцарский долг – защитить город от врагов!

– Да что же вы все в драку лезете? – Змей снисходительно глянул на витязей. – Сперва узнать надо, кто напал на город, зачем. Да и враги ли они горожанам?

– А как же наши обеты? – вскочил Ивейн. – Хорошая война – отличный случай, который упустит только осел!

– И все же, надо сперва поподробнее все разузнать, – поддержала Змея Алена. – Готовиться к войне, понятное дело, надо. Но может ее, войны-то, и не будет? А затевать драку с местными без повода я не позволю! Вы давали обет совершать подвиги, а не ввязываться в… – она внезапно замолкла, прислушалась и метнулась к окну. – Подождите! Глашатай кричит что-то… на площади. Только отсюда плохо слышно.

– Спустимся вниз, да послушаем, – предложил Горыныч, и они все направились вниз, на улицу.

* * *

– … в связи с чем в Мореграде объявляется осадное положение!

Пока друзья выходили из кабака, глашатай закончил чтение документа на площади, и только что начал зачитывать пергамент заново, для толпы, собравшейся у входа в корчму.

– Посему, именем Финиста, повелеваю. Прекратить оптовую торговлю продуктами до особого разрешения. Всем гражданам Мореграда собраться оружными и доспешными на своих уличанских собраниях. Всем гостям города в течении этого часа пройти регистрацию в ратуше и получить документ, удостоверяющий личность. При регистрации заявлять имя, род занятий, цель приезда в город, наличие волшебных способностей или предметов, у кого они есть. Обнаруженные позже незарегистрированные личности, способности и магические предметы, – глашатай прокашлялся и оглядел собравшуюся толпу, – будут задержаны стражами правопорядка. В связи с введенным осадным положением лица, не имеющие при себе удостоверяющих личность документов, будут рассматриваться, как шпионы и пособники врагов Мореграда… Подпись: Кречет.

Свернув пергамент, глашатай, в сопровождении двух вооруженных алебардами стражников, направился дальше по улице, и пройдя пару кварталов снова начал зачитывать текст указа: