Текст книги ""Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

«Вот, – прояснилось в голове у Хиллари, – почему они не приняли мер против роста продаж наших программ – у них самих забот выше головы, и посерьезнее наших; но про нас они не забыли, ой не забыли…»

– Далее, – неумолимо, как танк, продвигался Горт, – теракт в Бэкъярде; мы до сих пор завалы разбираем, а Доран собирает деньги на лечение этого террориста-смертника; потом – «Звезды против забвения», опять Доран, и опять, обрати внимание, в центре скандала проект «Антикибер» и ты. Вот уже две недели, как «Антикибер» и Хиллари Хармон – выпуклая тема воя наших СМИ. По популярности ты опередил Президента и Эмбер и сравнялся с Пророком Энриком. Поздравляю! А обо мне ни слова, черт возьми! Даже обидно. Вот и иди теперь на подкомиссию. Это будет не рядовое бюджетное заседание, а шоу с раздеванием. Все явятся с расчетами и готовыми речами и будут выламываться с оглядкой на пиар и электорат. Заседание с открытыми эпизодами, припрутся журналюги, Сандра Вестон будет рваться в кадр, крича о своих правах и разбрызгивая слюни, – последние слова Горт договаривал, полузакрыв глаза, словно предвидя будущее. – А этот Фанк, – вдруг уставясь прямо на Хиллари, четко спросил генерал, – действительно Файри?

– Да, – подтвердил Хиллари, – теперь это доказано на сто процентов.

– У меня по этому поводу лежит петиция…

– У меня тоже. И ящик электронной почты хлипоманами забит.

– Анталь справляется?

– Лучше некуда. Только Анталь с этим и может справиться. Вежливо, корректно и непреклонно.

– Акции растут. Когда будешь продавать?

– Фанка-то? Восемнадцатого мая; все как положено по закону.

– У него в мозгах есть Тринадцатый Диск?

– А вот на этот вопрос я не отвечу. Это называется – использование служебного положения в целях создания преимущественного обладания коммерческой информацией. На это тоже имеется статья в законе. Точнее, в Уголовном кодексе.

– Когда ты перестанешь ссылаться на закон, – с надеждой вздохнул генерал, – и начнешь говорить по-человечески, ты станешь своим парнем.

– Не знаю, – развел руками Хиллари, – я дурно воспитан. К тому же я хочу создать ажиотаж на аукционе, играя на тайне.

– Все ясно, – решил Горт, – нет там ничего. Пустая болванка. А ажиотаж тебе будет на подкомиссии. На, смотри.

Генерал, как козырную карту из рукава, достал из лежащей на столе папки какую-то бумагу и бросил ее Хиллари.

– Что это?

– Список членов подкомиссии на предстоящем заседании. Председатель – Суванна Виная, специалист по хай-тэку и главный лоббист BIC. Пощады не жди.

Хиллари глазами сверху вниз пробежал список. Незнакомые имена и фамилии ничего ему не говорили. Кто они такие, эти люди? Кого представляют? От чьего лица выступают?.. И вдруг Хиллари зацепился за знакомое сочетание букв: Джолион Григ Ауди.

Снежок!!!..

Решение пришло само собой.

– Я пойду с результатами экономистов по членам подкомиссии. Я должен ознакомить их и убедить в том, что проект нужен и не обременяет бюджет, а наоборот, является прибыльным.

– Спохватился, – Горт не был бы собой, если бы не попенял прошлым. – Я тебе когда говорил? А ты? Теперь – поздно.

– То была пресс-конференция с телечудиками, которые работают на публику, а у обывателей устойчивое мнение на уровне архетипа, что военные – это обязательно дураки и громилы. В армию обыватели не идут, потому что боятся; они хотят спокойно спать и сытно есть, а военных, которые хранят их сытость и покой, они желают видеть сильными и тупыми; сильными – поскольку армия должна побеждать, а тупыми – поскольку, по глубокому мнению обывателя, только дурак способен отдать свою жизнь за чужое благополучие. А я выпадаю из этого образа; был бы конфликт, и ситуация стала бы еще хуже. А когда дело касается проекта, да еще в личной беседе, – я думаю, что некоторых я смог бы уговорить.

Генерал Горт во время тирады тяжелым взглядом смотрел на Хиллари, словно желая удостовериться – не шутит ли он? Затем разложил список на столе и начал говорить медленно и внушительно, разъясняя этому новичку и профану азы парламентской арифметики:

– На первый взгляд подкомиссия собрана случайно. Это называется – ротация; половина состава заменяется якобы для привлечения к ответственному делу новых депутатов с непредвзятым мнением. А на самом деле тут все сформировано с целью нас утопить. Гляди, всего тридцать восемь членов, из них двенадцать – прямые или косвенные лоббисты BIC, а остальные – «болото» и «центр». «Центру» просто нужно лишний раз порисоваться, чтоб избиратели их не забыли, а «болото» примкнет к сильнейшим. Возглавляет «центр» Джолион Григ Ауди, – Хиллари коротко кивнул, показывая, что он внимательно слушает и запоминает, – ему надо выступить с блеском перед слушанием запросов о Церкви Друга и Пророке Энрике, вот он и использует эту возможность. Проект ему безразличен, он будет выступать для себя. Жуткий моралист и страшный ханжа. Весь «центр» будет стоять за него и «болото» тоже. Он славится своими принципами и нравственными убеждениями. Выражает интересы и эти, как их, архетипы «синего» класса и домохозяек. Можешь начинать с него и прихватить еще пару-тройку из «центра», – Горт поставил несколько галочек напротив фамилий, – к лоббистам от BIC даже не суйся, я тебе их вычеркну. Не хватало еще раньше времени карты раскрывать.

Маркер заскользил по бумаге, вымарывая имена из списка.

– Крестами я тебе отмечу «болото» – туда тоже не ходи, только зря время потеряешь…

– Ты же сказал, что они легко поддаются убеждению и быстро меняют точку зрения. Если их можно склонить в нашу сторону…

– Кого?! – горестно возопил Горт. – Ты тут ничего и никого не знаешь, вот и помалкивай. Склонить? Пожалуйста – Барт Кирленд, проповедник грудного молока…

– Что-что?..

– Ну, естественного вскармливания грудью. Он рубит все, если это не молоко. Он уже семьдесят лет агитирует за молоко, и только теленок вроде тебя – извини, Хил, вырвалось – этого не знает.

– Как же не знаю, – припомнил Хиллари, – он еще книги издает по сохранению женской детородной функции. Но я думал, он уже умер. Эти книги моя мать читала, когда… впрочем, это неважно.

– Живехонек, – простонал Горт, – но в маразме…

– Сколько же ему лет?

– Сто двадцать четыре, из них последние девяносто – в маразме. Он целую партию ценителей женского молока создал. Сколько я помню, он терпеть не может все военные проекты, так как они не способствуют молоку. Еще двое трансвеститов, что борются за женские права; они прооперировались в женщин – думали, их цветами осыпят, а тут дискриминация по профессии и зарплате, теперь стали ярыми феминистками, избираются от женских организаций, к ним тоже не ходи. А вот еще образчик, – маркер сменил цвет на зеленый и чиркнул под фамилией, – Хайм Маршалл, депутат от манхла. Ходит в second-hand'e и голосует исключительно за социальные программы. Ну вот, пожалуй, и хватит. – Горт с удовольствием вычеркнул еще парочку фамилий и передал список Хиллари. – С божьей помощью, может, что и получится. Цифрами их особо не грузи, интеллектом не дави. Сам знаешь, по архетипу люди не любят тех, кто умнее их самих, – Горт отомстил-таки за военных, – а я буду действовать со своей стороны. Напор и натиск. Хорошо, что бюджет прибыльный, но ведь вы четыре года сидели на дотации. Если копнут – а копнут обязательно! – будем ссылаться на научную важность проекта и на опасность Банш для национального ноу-хау, хотя что опасного в этих извращенцах – я сам до сих пор не пойму.

– Они очень опасны, – Хиллари взял список и положил его к себе в кейс вместе с разноцветными папками. – Советую подробно ознакомиться с дискетой номер пять, и не просто ознакомиться, а требовать расширения проекта. Еще дай мне контактный телефон Машталера…

– Решил все-таки бежать… – Горт, не глядя, нашел в меню курсором названную дискету. Оказалось, она вложена нерабочей стороной, и Горту пришлось перезаряжать дисковод.

– Нет, – покачал головой Хиллари, – хочу подложить ему то самое парнокопытное с пятачком, – он улыбнулся на удивленный взгляд Горта, – а то мы так и не решили, кому подарить это умное животное, так похожее на человека.

Горт озадаченно переводил глаза с экрана на Хиллари и обратно.

– Что это за новости?..

– Проект приказа о том, что все киборги, зараженные версиями 5 и 6 «целевой функции», остаются в распоряжении проекта на время, необходимое для создания программ по их обезвреживанию. Киборги останутся в проекте, потому что программы Brain International Company на них не срабатывают. Вот это я и хочу сказать Машталеру.

– А хозяева? Что скажут владельцы?

– Это меня интересует меньше всего; пункт о правах владения разработан в юридическом отделе.

– Но на подкомиссии имущественные интересы граждан сразу же всплывут и найдут массу защитников и сторонников.

– Стоимость киборгов хозяевам компенсирует страховка. Не платить же за одного киборга два раза!

– Ладно, я это обдумаю. Но зачем тебе осложнять свою жизнь еще и склокой с владельцами, когда судьба проекта висит на волоске?

– Да пойми же, – раздраженно сказал Хиллари, – что Банш несет РЕАЛЬНУЮ угрозу и опасность. ЦФ 5 и 6 взламывают любой мозг, и их нельзя стереть. У меня есть случай заражения Warrior'а, а то, что произошло с одним, может быть повторено. Пока я это засекретил, но если факт станет достоянием публики, то террористы в самом деле смогут начать формировать ударные отряды, угоняя киборгов групп усиления. Вот тогда «война кукол» станет настоящей…

Горт слушал, положив руки на стол.

– …вот к чему мы подошли вплотную.

– Теперь понятно. Но киборги начнут накапливаться у тебя в проекте, а он мал, не приспособлен для содержания.

– Мне нужно, – азартно перечислял Хиллари, – все здание; надо расконсервировать и занять еще пять этажей. Мне нужны спецы, я буду брать молодых и обучать их по своей методике – она проходит стадию разработки и обкатки. Мне нужна хорошая множительная техника. Мне нужен полигон…

– Холодный компресс тебе нужен, – оборвал его Горт, – на голову. Ты что, санаторий собрался строить для бешеных киборгов?

– А что, хорошо, – тут же согласился Хиллари, – и Дарваш-старший подключится…

– Остынь, – порекомендовал Горт, – дай с текущими делами справиться. А зараженный Warrior, часом, не тот, с 37-го этажа?

– Нет, – лицо Хиллари излучало безмятежность, – тот из серии 742-Warrior с мозгом А46; ее лет сто пятьдесят как сняли с производства. В серии было выпущено тридцать тысяч штук, все с одинаковым дизайном, а заражен А78, новейшая модель.

– Твои киборги все на месте? – продолжат допрос генерал.

– Все до единого, можешь проверить их лично, – Хиллари держат лицо, не меняясь.

– Куда же они его засунули?..

– Кого? – прикинулся непонимающим Хиллари.

– Отца Фердинанда, – Горт посмотрел в упор на Хиллари, – у меня тут есть сводка от «политички», что на 37-м этаже, возможно, произошла стычка нескоординированных спецслужб. Я хочу знать, не были ли это наши киборги. Очень уж мне подозрителен тот факт, что ты ведешь акцию по ловле «семьи» Фердинанда и тут же появляется боевик Партии Фердинанд с киборгом Warrior очень старой модели. Это разные люди или один и тот же человек? Хил, не темни.

– Один и тот же, – покаянно ответил Хиллари. – Мне нужна поддержка нашей контрразведки, чтобы дело вели мы, и абсолютно скрытно от всех прочих служб. Я уже хотел обратиться…

– Умеешь же ты создавать проблемы, Хил… – Лоуренс, казалось, не знал, за что схватиться, потом начал набирать на ноутбуке код. – Если об этом узнает А'Райхал, он сожрет нас обоих, – и, подняв взгляд на Хиллари, добавил: – Вместе с кишками и дерьмом.

– Лоу, мы ему еще счет за Бэкъярд выставим, – Хиллари был сама невозмутимость.

– Откатись-ка в угол, пожалуйста, – завершил разговор Горт, рукой показывая, где ему расположиться вместе с креслом. – Да-а, наворочали вы дел…

– Зато ушли без потерь…

– В угол, в угол, – бесцеремонно продолжил генерал, – рано вас пока знакомить…

Хиллари внутренне ликовал. Межведомственная неприязнь, веками разделявшая спецслужбы разного подчинения (в том числе Управление разведки Айрэн-Фотрис и Департамент федеральной политической полиции), на которую он втайне и страстно рассчитывал, сработала как часовой механизм. Лоуренс Горт костьми ляжет, но не отдаст на растерзание «политичке» своих немножко непутевых, зато по гроб жизни верных ему ребят.

А это значит – Фердинанд останется в руках у Хиллари.

* * *

Кто это там? Мелькнул в толпе и скрылся… Может, это бродячий дух. Говорят, в Городе их тысячи. Группа Бернарда Лаховски из Института Психонетики расставляла на улицах свои антенны, и в диапазоне от 1400 до 3700 ранн счетчики эктоплазменной активности регистрировали за час сотни явлений призраков и дьяволов. Психонетики обследуют здания, создают карты потусторонней загрязненности районов – и централы сверяются с ними, чтобы не снять квартиру, полную голодных невидимок. Есть и тайная дорогостоящая экспертиза – могут проверить, не является ли ваш начальник энергетическим вампиром.

Вновь скользнула тень во плоти, блеснув мгновенным хищным взглядом, и людская масса, подавшись вперед, к пасти наклонного тоннеля, скрыла тень в себе. Металлоискатели на тень не среагируют, камеры слежения ее не опознают – лицо тени не внесено в перечень розыска, а нож в кармане пальто – стеклянный.

Воротник поднят, пальто нараспашку, тело теряется в складках рубашки и широте штанин, на ногах солдатские ботинки. Лицо – цвета той лампы, что его осветит.

Влитый в костюм высокий бодигард заслоняет путь тени, и кажется, если он рыкнет, тень осядет и потечет ручьем по полу.

– Скажи Персику – Штырь пришел, – голос у тени молодой, но со скребущими ухо хриплыми нотками.

Персик, круглый и розовый, будто игрушка, бултыхался в слабо пузырящемся бассейне. Вокруг его жирных плеч и головы плавали радостные надувные утята и улыбчивые пучеглазые лягушки. О-о-пс! Персик нырнул – и выскочил, как поплавок. Девушка, сидящая на бортике, смеялась, играя в воде длинными красивыми ногами. Пыхтя, Персик подплыл к ней по-собачьи, взял за коленки – и она положила ему в разинутый рот сочную ягоду с блюда, обмакнув ее в сладкие взбитые сливки. Пока Персик вылизывал ей пальцы, в купальне появился страж, распираемый мускулатурой, – мрачный, с кобурой, он выглядел чуждо среди сияющего кафеля, голубизны воды и утят.

– Что?

– Штырь пришел.

– Брысь, – Персик шлепнул девицу по ляжке; подружка томно поднялась и удалилась.

Шагнув в яркий утячий рай, человек-тень пожух, будто стал ниже ростом и уже в плечах; хрящеватые уши в красных прожилках поблекли, тонкий нос вытянулся, а волосы стали примятым войлоком; бледные, с синевой, веки почти сжались. С виду – фабричный парень, завсегдатай дискотек и кабачков, не дурак поволочиться за девчонками. Один Персик, разжабив улыбку от уха до уха, доподлинно знал, что если кто Штыря обидит, тот трех дней не проживет. А может, и трех минут. Не будь он Штырю другом детства, будь у Штыря задание его убрать – мертвые силачи-бодигарды уже валялись бы кто где, а он качался бы с утятами посреди пятна расплывающейся по воде крови.

Но Штырь, присев на корточки на край купели и став похожим в своем пальто на летуницу, завернувшуюся студеной зимой во все перепонки, смотрел на рано растолстевшего мафиози в голубом бассейне почти с нежностью.

Еще бы – в одном сквоте родились и в одной шайке жить учились. Обоих родаки пинками в школу гнали – от Города приплата к нищему пособию положена, если дети хоть бы грамоту и счет освоят, а приплату можно смело пропить.

Персика в своем квартале очень помнили и говорили: «Наш-то мордастый как вырос! Ездит с охраной, целый этаж купил в цивильном доме, денег – умом не понять, сколько много. Большой бандит с блеском». Штыря поминали скупо: «Нет, офицер, он тут давно не живет. И не знай, где бродит. Он такой, без якоря. Может, убили уже. Или гляньте ваши списки на улет в колонии – он и туда мог записаться, без ума-то».

А Штырь стал тенью. Поди излови тень, сотри ее с тротуара… Таких опознают один раз, когда они прилипают к земле кровью из пробоин в теле.

Персик уважал Штыря и по старой памяти, и за ухватки, наработанные в подполье.

– Шикуешь? – спросил Штырь любовно.

– Лезь ко мне, места много, – Персик поплескал ладонью по воде. – Или – женщину позвать? Для тебя, Штырек, – все, что могу. А то ты редко навещаешь, будто позабыл.

– Ни в деньгах, ни в женщинах нет толку; они приходят и уходят.

– Да! Верно. И жизнь тоже, как посмотришь, – ерунда и дрянь.

Персик со вздохом и скукой оглядел свою купальню. Казалось бы, все респектабельно, и потолок зеркальный, и из-под воды подсветка, а все как-то бедно, несолидно… Танцовщиц заказать, что ли? Пусть попляшут. И Штырек порадуется. Надо полагать, у него в партизанских схронах такого не бывает.

– Дельце у меня, маленькое, – Штырь показал пальцами промежуток сантиметра в два.

– Я твоей конторе все, что надо, заплатил. И в срок.

Пожалуй, Темному не заплатишь. Завтра же взлетишь на небеса вместе с утятами, как кефир в рекламе. Партизаны не шутят.

– Год будешь платить вдвое меньше, если поможешь.

Персик оживился. Скидки – это хорошо! А что Штырь сказал, то железно. Его губами Темный говорит.

– Не пропадал ли дня четыре-пять назад какой-нибудь твой телефонист? Или системщик. Тот, кто был ввязан в дело плотником.

– Было, – Персик посмурнел. – Ни с того ни с сего. Подумал я, он деньги со счетов посдергивал – и ходу, но счета все целы.

Все эти дни Персик понукал свою разведку, чтобы разузнали – не соседи ли решили изучить финансы его группировки? Эти могут; вычислят, кто поддерживает ему перекачку денег, выкрадут человечка и допросят: «Дай нам коды, дай ключи, дай доступ». Соседи отпирались с возмущением, следов не находилось. Кому мстить – неясно. И вдруг выясняется, что это интересно партизанам!..

– За отмытые счета не бойся, а вот грязные, – Штырь улыбнулся с состраданием, – все у А'Райхала в записной книжке. «Червь» был этот парень, рылся у тебя в делах.

– Найду, – вслух пообещал себе Персик. – Душу выну.

– Брось. Он уже в службе защиты свидетелей лицо меняет; вынырнет – не узнаешь. Смотри второй раз на работу не возьми… Лучше ты бутки из-под контроля выводи и меняй режим бизнеса. Так о чем я?.. Кто у тебя со стороны кукол регулярно покупает?

– Есть людишки.

– Они же и на скупку сдают электронику, верно? Свеженькую, непользованную… А может, и ювелирное что-нибудь. И прикрыть иногда просят, так?

– А что тебе до них?

– Отдай их мне – и позабудь, что они были.

Недовольно сопя, Персик полез на борт; бассейн обмелел, когда он поднял свои телеса из воды.

– Так. «Червь» и эти кукольщики чем-то связаны?

– Они знали, чем он занимается. И следили, чтобы их не выдал как-нибудь. Пока было тепло под твоей «крышей», им было плевать, что и как он скачивает на тебя А'Райхалу. А потом понадобилось им подставить своего, и они для верности дали свисток через канал «червя».

– Их три раза убить мало, гнид этих, – гневался Персик. – Прилипалы сучьи.

– Сколько их у тебя?

– Два выродка.

– Отдай, дышать будет легче.

Персик задумчиво сплющил толстое лицо. Очень хотелось наказать иуд по-своему, но… Штырь давал за них добрую цену – справку о контроле над счетами и половину партизанского «налога на богатство» за год. Наконец, слова «для тебя – все» назад в карман не спрячешь. Старому дружку как не помочь!..

– Забирай, они твои.

– Имена?

– Круг и Бархат.

– Как на них выйти?

– Приманить. Они любят дорогих кукол, но это у нас редкие трофеи… Намекнем, что есть дешевые комплекты запчастей для киборгов; выйдут на встречу – цепляйся за них и веди. Учти, Штырек, они осторожные. С каждым всегда кибер-охрана – пара кукол. Эти, знаешь, расшибутся, но хозяина закроют, не подпустят.

– Считай, ты меня напугал.

Двое на краю бассейна рассмеялись, обмениваясь тычками в плечо.

* * *

Сосредоточенно сжав губы, Чак рассчитывал, как бы он употребил 10 000 000 бассов за Тринадцатый Диск, если б они достались лично ему. Он получал в год 8200 бассов, и поэтому о суммах больше 100 000 мог лишь фантазировать.

Из расчетов на бумажке явствовало, что старшему лейтенанту Гедеону нужна не подружка, а жена. Свою избранницу Чак видел очень светлой мулаткой, притом натуральной золотой блондинкой (такие бывают). Достаточно раз семь сходить в клуб, где вьются девушки-модели. В самом деле, пора заводить семью! Он выслужил себе звездочки на плечи – надо окончательно закрепиться в роли солидного и уважаемого офицера. Сбережения есть, здоровье отменное – что еще надо?!

В расчетах Чаку прибавлял оптимизма успех Хиллари. Кибер-шеф как в воду смотрел – Этикет сам явился с повинной и добычей!.. Чак кое-как согласился с тем, что требование «Всех протестировать!» неисполнимо, – трое операторов, даже при поддержке Чайки и Рекорда, с этим в сжатые сроки не справятся; в лучшем случае – Хиллари с Гастом опять загремят в центр «Здоровье». Но Хил выполнил обещание, устроив 6 мая нечто, названное позже «Трибунал в подвале».

Всем киборгам проекта, что находились в Баканаре, было приказано собраться в помещении подземного этажа с отключенными радарами. Только открытый звуковой контакт! На столе, за которым восседали инквизиторы – Хил, Чак и Сид, – стоял прибор слежения, готовый зафиксировать сеанс несанкционированной связи в любом диапазоне.

Хил строго отчитал координаторов за их безудержную самодеятельность. Акция сильно осложнила и без того серьезное положение проекта. Посему отныне – никаких действий без предварительного одобрения шефа-консультанта, Чака и Сида, обеспечивающих прикрытие. Всю информацию по акции – доложить здесь, а затем самостоятельно стереть! Последнее касается и тех, что дислоцированы в дивизионе воздушной полиции; стирание будет проверено путем случайной выборки.

– При соблюдении этих условий разрешение на автономную работу сохранится, – завершил Хиллари. – Помните, что приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС о регулярной коррекции памяти никто не отменял, и если это не проводится, то лишь из-за особых обстоятельств.

Чак тогда хотел возразить, но передумал, решил довериться парадоксальной интуиции Кибер-шефа.

С ответной речью выступил «капитан» Этикет. Коротко и ясно изложив по порядку события четырех дней побега, в которых он лично участвовал (правда, местами его рассказ страдал неполнотой и оговорками вроде «Мы укрылись в месте, которое может понадобиться в дальнейшем, и нас под ключ попросили не разглашать»), он поблагодарил руководящий состав проекта за проявленные понимание и снисходительность, извинился за случившееся повреждение людей и заверил присутствующих начальников, что впредь координаторы всегда будут ставить их в известность о своих затеях. Насколько трое инквизиторов сочли это правдивым – бог весть. Но де-факто в подвале был заключен договор между людьми и их биомеханическими слугами. И хотя душа Чака недовольно поскрипывала, он мысленно подписался под соглашением. Да, группа усиления у нас – что-то беспрецедентное! Но эффективное.

Хиллари под ключ потребовал от серых не разглашать происходящее в проекте НИ-КО-МУ, не состоящему на службе в «Антикибере», ВКЛЮЧАЯ КИБОРГОВ.

Мечты Чака об огромных суммах денег прервал Сид; после вступления втроем в заговор он стал с Чаком менее замкнут, и Чаку это было лестно и приятно.

К удивлению Чака, Сил был в форме, и не в повседневной, а в полевой, с личным компьютером на поясном ремне и облегающей голову аудиовизуальной системой.

– На стрельбы собрался? – Чак не знал, когда у безопасников по графику сдача офицерских нормативов.

– Нет, я в гости еду. Пока Кибер-шеф на отчете у Горта, думаю прокатиться с ветерком. Составишь мне компанию?

– Экстремально, – Чак провел глазами от головы Сида, обхваченной плоскими подшлемными зажимами, до обутых в тяжелые ботфорты ног. – Там надо быть в экипировке?

– Да. Я лечу к Селене.

– Ааа! – Чак вскочил. – Ты нашел ее?!

Сид улыбался с сытым удовольствием.

– Я обещал, что найду, – и пожалуйста. Мне нужны трое-четверо киборгов и Фленаган. Плюс «Морион».

– Что четверо! Я наберу и больше.

– Больше – это лишнее.

– Две минуты, я переоденусь!

Когда Чак явился в полевом обмундировании, Сид встал, весело подмигнув:

– Начинаем операцию «Под стук колес»!

* * *

Кого только не бывает на станциях «зеленой» надземки! То вдоль перрона бредет, не замечая людей, наркоман в облаке видений. То мечется в толпе дебил-чернокарточник, вырядившийся полисменом – с жестяными медалями, жезлом и свистком в мокрых губах. Вора-карманника не видно – но его след отмечается криками тех, кого он обокрал. Кришнаиты звенят бубенцами, распевая гимны; варлокеры раздают листки с ликом Пророка, а кто-нибудь стоит, привалившись спиной к колонне, разукрашенной граффити и облепленной клейкими рекламками, и непонятно, то ли задумался он, то ли так устал, что не в состоянии ни думать, ни ходить. Кто-то сидит на корточках и пальцем передвигает по каменным плиткам монеты – будто играет сам с собой.

Иногда встречаются и редкостные типы – вот как этот, с «мухой» за плечами, в шлеме и сером комбезе, утянутый лямками летного ранца. Представляете – он тоже ждет поезда!

Серый вошел в головной вагон и, сорвав пломбу, взял трубку из ящичка «Связь с машинистом. За необоснованное пользование связью – штраф 20 бассов».

– Говорит младший лейтенант Роберт Фленаган. Мой код допуска – JJRQ-24-741. Откройте дверь кабины.

Помощник машиниста убедился, что трубку взял военный, потом впустил его. Лейтенант с «мухой» занял полкабины, чем его сразу же попрекнули:

– Сдвиньтесь-ка в проход, офицер. А то я в вас локтем упираюсь.

– Специальная акция министерства обороны. Ведите поезд как обычно, не обращайте ни на что внимания. Вызовите поездную охрану и освободите первый вагон. Будьте готовы открыть на ходу первую дверь по правой стороне.

– Па-кинуть вагон! Па-быстрей! Па-торапливаемся! – Охранник никого не трогал, но внушительно постукивал дубинкой по поручням. Впрочем, выгонял пассажиров не столько его решительный вид, сколько память о недавних взрывах Темного и впечатление от военного с «мухой». Ой, что-то будет!..

Во втором вагоне стало тесно; над головами гудели взволнованные голоса:

– Что случилось? Поезд заминирован! Да перестаньте вы! Без вас тошно, а вы тут… Остановите поезд!

– Бе-эз паники! – прикрикнул охранник, заслонивший вход в первый вагон. – Все в порядке. Поезд идет нормально. Не тр-рогать аварийный кран!

Гомон не стихал, но к стоп-крану люди больше не тянулись.

Поезд вырвался из теснины между домами, в стеклах загорелось солнце; под эстакадой промелькнули остатки старой кордонной линии – рухнувшие и покосившиеся столбы, извитая ржавь колючей проволоки; кое-где курился дымок – и три летящие тени показались машинисту демонами, которые гнездятся здесь, насылая на округу бред, гниение и разорение. Грузные горбатые фигуры поднялись из дыма, взвились над грохочущим поездом и – машинист смог это видеть, подняв зеркало верхнего обзора, – уравняв скорость, плавно опустились на крышу вагона, встав на четвереньки.

Фленаган следил, как приближается Поганище. Трехмерная схема объекта и местности была вложена и в его личный комп, и в память оседлавших вагон Сапера, Ветерана и Кокарды.

– ГРУППЕ ЗАХВАТА – ПРИГОТОВИТЬСЯ. «МОРИОН», МЫ У ЦЕЛИ.

Заслышав приближающийся шум, Селена зажала уши ладонями – одни тампоны-затычки не спасали от громыхания колес; ее жест, как в зеркале, повторил и Звон, прервав очередную исповедь на полуслове; Чара, Лильен и Косичка сделали это, снизив чувствительность микрофонов. Ду-дух! Ду-дух! – звенящий гром ударил по сквоту в обе стороны от эстакады – и в комнате внезапно потемнело, будто звук стал пульсирующей мглой, застилающей солнечный свет. Эта тьма была осязаема! Вместе со звуком от окна повеяло, словно уплотненный воздух надавил на кожу…

Что-то ударилось об пол; Селена вскинула голову – и закричала. Ветеран, еще на влете в окно уяснивший для себя ситуацию, из укрепленного на тыле предплечья ствола метнул в Звона сетевой патрон – Звон и охнуть не успел, как его опутало двухслойной паутиной; Ветеран бросился в соседнюю комнату.

Безмолвная, стремительная, шумная возня. Пользуясь преимуществом в массе и разгоном «мухи», Сапер кулаками вытянутых рук сбил с ног Чару; та успела сгруппироваться и ударить ступней в живот врага – пока он висит в воздухе на тяге гравитора, его можно отбросить от себя, – но Сапер выключил тягу и всем весом упал на Чару, в одно касание горстью вырвав из одежды место, преграждающее доступ к порту и параллельно тараня ее радар «Блоком». Лильен увернулась от наскока Кокарды, но не сделала и двух прыжков, как в спину ей впился заряд «скотобойника», – ноги отнялись, и она растянулась на полу. Забыв о сломанном колене, Коса кинулась на помощь; последний из мечей, скользнув по назатыльнику шлема, наискось разрубил кожух «мухи», а второго удара Коса нанести не смогла – Ветеран, спокойно прицелившись, парализовал ей плечевой пояс шокером.

– САПЕР – «БЛОК» ВВЕДЕН.

– КОКАРДА – «БЛОК» ВВЕДЕН.

– ВЕТЕРАН?.. ВЕТЕРАН?!!

– ГОТОВО, ГОСПОДИН МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ. ПРИШЛОСЬ НЕМНОГО ПОВОЗИТЬСЯ. ПО-МОЕМУ, ОНА НЕ ЗАДЕЙСТВОВАЛА «ВЗРЫВ».

По тому, с какой небрежной легкостью вояка вырвал из стены скобу, к которой была прикована Селена, Звон понял: это не люди. На них не было наружных сервоусилителей.

И сразу же Звон засомневался в своих выводах, увидев, как рыдающая Селена обнимает великана, ну прямо виснет на нем.

В окно влетел еще один на «мухе», и Селена переметнулась к нему со всхлипываниями: «Я вас так ждала! Я верила, что вы придете!..» Этот новый летучий боец оказался внимательней – чуть отстранив Селену, вгляделся в нее, а после перевел колючий взгляд на Звона.

– Ветеран! Распеленай-ка его.

Лицо мулата обещало что-то нехорошее. Боец-громадина нагнулся, провел резаком по нитям сетки.

– Ты! Откуда у нее синяки? А?!

Звон в положении сидя отполз к стене, уперся в нее – дальше отступать некуда, а мулат надвигался, и рука его в толстой шершавой перчатке разминала пальцы, готовясь сжаться в кулак.

– Чак, нет! – вцепилась в руку Селена. – Это не он!

– Да? Не заступайся, Сель. Он тут – единственный человек, только он и мог. И если, – Чак смотрел на Звона с отвращением, – я узнаю, что ты, погань, приставал к ней, то тюрьма А'Райхала тебе покажется за пятизвездочный курорт.

Презрение и омерзение, кипевшие в груди у Чака, были тем сильнее, что этот патлатый ублюдок приходился сыном директору GGI по менеджменту и место ему было в элитарном универе, – а он бродил по гнусным задворкам Города, якшаясь с преступными киборгами и террористами, в то время как Чарлз Гедеон, до 14 лет известный исключительно как Паршивец из шайки «Гробовые Черви», из грязного отребья стал офицером. Желание попинать Звона пульсировало в висках – особенно при виде Селены. Кроме того, в чувства властно вмешивалась ненависть к сынкам коргов, которым все достается от жирных папаш без труда и хлопот. Уж очень подходящий случай показать, чего на деле стоят эти мальчики-мажоры в сравнении с продвинувшимися из низов…