Текст книги ""Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

Соавторы: Александр Белаш,Ольга Кузьмина,Светлана Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 279 (всего у книги 356 страниц)

– Скажите, раэн Демир, а нельзя пока меня развязать? А то все тело затекло. Может быть вредно.

– Вас связывали умело, проблем не будет.

– Ну, оставьте руки, но хоть ноги развяжите! Можете меня за ногу привязать. Мне хоть чуть-чуть подвигаться на кровати! Что я вам могу сделать? Вы же мужчина – и сильнее! Это факт!

Санджар задумался и кивнул.

Да, сильнее. И мужчина…

– Ладно. Я вас развяжу, но привяжу за ногу. И если увижу, что вы пытаетесь освободиться, – свяжу обратно. Рабы свяжут.

Я кивнула:

– Пожалуйста.

Санджар открыл дверь и кивнул кому-то.

Спустя секунду в комнату вошел мужчина. Не тот, который приезжал, тот явно был из местных, а это типичный санторинец. Но такой… тот, кто за мной приезжал, был живым. А этот… на него смотреть страшно!

Мне даже завыть захотелось при виде глаз раба, такая из них смотрела безнадежность, перемешанная с равнодушием.

Что воля, что неволя, что смерть, что жизнь, что боль, что радость… это уже не человек. Это такая двуногая тварь. И только.

Человека уничтожили, епт-компот!

Че-ло-ве-ка, лет сорока пяти на вид, из бедноты, с натруженными руками и черной от загара кожей, приговорили и привели приговор в исполнение. Его личность просто стерли. Да что ж такое творится с некоторыми существами?

Или они уже не принадлежат к роду человеческому, или не осознают простого постулата – другим тоже больно?! Это я уже не про раба, про Санджара.

Кстати…

– А тот, кого вы ко мне послали? – спросила я, пока раб развязывал мне ноги.

– А, это матрос. Он сейчас во дворе, охраняет. Рабам такое не доверишь…

– Понятно. Раэн Демир, в Санторине каждый день кого-то пытают, убивают, мучают. Но избыточного притока химер там не было. Был стандартный, обусловленный течениями и погодой. А вы их притянули с большого расстояния. Не поделитесь – как вы усилили поток гавваха?

Санджар просто расцвел.

– Кристаллы. Кристаллы обсидиана, которые вставлены в человеческое тело в нужных местах. Я определил это опытным путем…

– И куда вы их вставляете?

Санджар небрежно приказал рабу подойти и принялся показывать. Потом достал из кармана чехол с кристаллами, которые носил при себе.

Я посмотрела, куда он показывал. И едва сдержала тошноту. И от кристаллов, грязных, с запекшейся кровью, которые он явно забрал с трупов предыдущих жертв, и от показанных мне мест на теле человека.

И места эти люди знали.

Чакры, вот и все. Только не семь штук, а всего три. Между ключицами, в солнечном сплетении и в паху. Вот там и расположили кристаллы обсидиана.

Как? Санджар охотно дал разъяснения.

А по-простому. Воткнули.

Это же вулканическое стекло, оно острое, надо только втыкать правильно, чтобы было и больно, и плохо, а сразу человек не умер.

Кстати, любопытный факт.

– Детей и женщин вы в свои опыты не включаете?

– Умирают слишком быстро. Не выдерживают необходимого времени, – отмахнулся Санджар, словно от мухи.

Времени… Где шляются эти драконы?! Сколько я еще смогу выдержать и не убить эту мразь? Не сорваться?!

– А почему именно эти чакры выбраны?

– Чакры?

– Ну да. Всего же их семь штук…

Чтобы тренер и не знал про йогу?

И про чакры?

Если ваш не знает – гоните его поганой тряпкой, явно же человек не интересуется смежными дисциплинами.

Йога полезна для растяжек, для статики, в ней куча хороших поз, а начнешь читать что-то из теории – и будут тебе чакры в полном объеме.

Так что на Санджара обрушился еще один вал знаний. На этот раз из Древней Индии.

Мужчина прослушал его даже с уважением. И кивнул:

– Я понимаю, почему принц тебя захотел, почему послал корабль… пожалуй, ты даже более ценное приобретение, чем раэн Ледесма.

Я пожала плечами:

– Возможно.

– Значит, сила Аласты. Я не думал об этом так. А как ты просчитала появление химер?

– По картам течений. Вот смотрите: чувствовать силу Аласты они могут с определенного расстояния. Могли. Течения идут по своему маршруту, несут химер, когда те попадают на определенное расстояние от берега – они чувствуют силу и начинают двигаться сами.

– А в море?

– Рыба не станет мучить другую ради удовольствия и боли. Съест – и все. Какой гаввах?

– Тоже верно.

Параллельно я выясняла самое важное.

– Скажите, а ученики у вас есть?

– Конечно нет! Как можно учить идиотов и бездельников?! Я им про науку, а они мне про деньги, про баб, про всякие глупости… да если наука требует, ты должен сделать – все! А эти… тьфу! Бараны!

– Действительно… хорошо хоть Баязет вас оценил…

– О да!

На меня вылился поток грязи. Вот не скажу иначе… мерзко было, как под дождем из фекалий.

Что за жизнь такая пошла?

Никто мальчика не ценил, не любил, не понимал… подумаешь, он животных мучил? Он же не просто так, он для науки!

Подумаешь, деньги воровал! Он не на баб их потратил, не прогулял, не пропил, не проиграл! Он проводил опыты!

А его в очередной раз не поняли, из дома выгнали, родители отреклись…

Жена?

Вот еще не хватало! Все бабы – дуры! Нарожает идиотов… разве что…

Заинтересованный взгляд ученого мне понравился.

Да-да, именно так. Пусть помечтает немного. Перед смертью…

– Каэтана, пожалуй, вы умнее остальных.

Я пожала плечами:

– Я об этом судить не могу.

– Вы хотя бы сможете родить умных детей.

Я прислушалась к тому, что приближалось, и кивнула:

– Смогу. И даже не одного, если верить моей подруге.

– Она лекарь?

– Нет, – мило улыбнулась я. – Она – дракон.

И за окном вскипело яростное пламя.

Санджар дернулся, да так, что упал на пол, метнулся к окну, обратно, снова к окну, выглянул…

Я-то знала, что он там увидит. Потому что Виола мне об этом сказала.

Восемь дракониц окружили домик и смотрели на него с таким плотоядным интересом, что даже страшно становилось. Охрана – двое моряков – уже были сожжены заживо. В дом драконы пока не лезли, но это ненадолго. Если что – они его в пару минут демонтируют.

– Что это?!

– Это Виола. И еще семь дракониц. – Я пожала плечами. – Раэн Демир, я делаю вам предложение.

– К-какое?

Страх был явственно виден: на штанах мужчины расползалось большое мокрое пятно. Но голос почти не дрожал, да и мозги явно работали.

– Рабы вас не спасут. Но вы можете выйти и поговорить с драконами. Они вполне разумны. Сможете их убедить – вас отпустят.

– Разумны?

– Да, конечно. Они не могут воспроизводить человеческую речь, у них другое строение гортани. Но общаться могут. И у них весьма интересные суждения.

– Как они здесь оказались?

– Я – одна из тех, с кем они как раз могут общаться. Когда я исчезла, они забеспокоились, стали меня искать – и прилетели.

– Поэтому ты и была так спокойна, – сообразил Санджар.

– Я была уверена, что меня найдут и спасут. Что толку паниковать? – согласилась я.

Глаза ученого сверкнули яростью.

– Вот как! А ну, иди сюда!

Мужчина схватил меня за руку, грубо дернул, выхватил один из обсидиановых ножей. Перерезал им веревку и показал мне лезвие.

– Если будешь себя вести тихо и спокойно, останешься цела. Будешь?

– Буду. А что вы хотите делать?

– Пусть они пропустят нас двоих и дадут уйти!

– Они все равно будут меня искать!

– А ты скажи этим ящерицам, что тебя убьют! Если они хоть попробуют к тебе приблизиться, тебя просто убьют!

– Просто – или мучительно?

– Неважно! Говори им! НУ!!!

Мужчина тащил меня к выходу из дома. А мне того и требовалось.

Я честно дождалась, пока мы выйдем на улицу.

Честно оглядела дракониц.

– Виола, раэн Демир говорит, что хочет уйти. Или убьет меня.

Виола посмотрела на меня с явным укором. Мол, ну что ты творишь, подруга? Не стыдно издеваться над слабоумным?!

Стыдно.

Больше издеваться я и не стала.

Санджар, наивная душа, держал меня просто за предплечье, ну и руки у меня стянуты. А ноги свободны. И обсидиан не у горла, а примерно в полуметре от меня. Освободиться на таких условиях?

Да для этого и курсов самообороны не надо!

Я крутанулась на месте, сбрасывая захват, упала, перекатилась – и остановилась аккурат у лапы Виолы.

Драконы надвинулись.

Гарида ловко махнула хвостом, сбивая с ног «повелителя вселенной». Санджар покатился по земле, сломал свой обсидиановый ножичек и взвыл от боли. Стекло же! Хоть и вулканическое, а бьется так же. Самым паскудным образом и с очень острыми осколками, которые потом впиваются, куда им понравится!

Эльта прижала мужчину к земле лапой, не обращая внимания на вой.

– Каэтана, кто это и что с ним делать?

Я посмотрела на Ярину.

Вот здесь и сейчас я была искренне рада ее видеть.

– Это, Ярина, корень наших проблем. Правда, если его убить, лучше не станет.

– Да! – взвизгнул Санджар. – Меня нельзя убивать! Я знаю… я могу…

Я кивнула Виоле.

Вслух говорить не потребовалось.

Драконица примерилась. Взлетел и опустился тяжелый хвост.

Санджар потерял сознание.

– И что теперь? – не поняла Ярина.

– А теперь… Виола, подруга, я понимаю, что вы не едите людей. Но можете вы просто его убить? В порядке исключения?

Остальное я говорила уже только для драконицы. Не надо никому этого знать.

– Виола, именно эта мразъ придумала, как вызывать химер. И никого в это не посвящала. Все подробности знает только он один.

– У него есть записи?

Хорошо, что я и об этом подумала. И спросила.

– Нет. Он считает, что все вокруг воры и негодяи, готовые поживиться на его открытии. Поэтому все самое ценное записывает в дневник и носит его с собой. Всегда. Вону него сумка на боку.

Виола цапнула ее когтем и передала мне.

Я взяла сумку, достала из нее большую тетрадь и открыла.

Читать санторинский? Да еще вот эти рукописные каракули?

Не умею…

Но проверить-то надо?

– Фу, гадость, – сморщила нос Ярина, которая заглядывала через мое плечо. – Что это за книга?

– А что тут написано? – Я наугад ткнула в середину страницы. – Ты умеешь читать на санторинском?

– Конечно, нас мать учила.

– Меня вот не учила. Прочитаешь?

– «При пытании человека следует учитывать разную сопротивляемость боли. А также то, что необходимые эманации может испускать лишь психически нормальный человек. От безумца же толку мало, поэтому слабоумные не подходят. Проведенные мной опыты показали…» Каэтана?

Я вздохнула:

– Рина, это надо прочитать, а потом уничтожить. Скажи мне, здесь даты есть?

– Да. Вот… из последних. Примерно два месяца назад.

Я посмотрела на схематические рисунки человеческого тела с пометками в нужных точках. Явно пытался втыкать обсидиан. И перебирал варианты.

Руки, ноги, даже горло…

Меня затошнило, и я захлопнула дневник.

– Это тоже надо будет уничтожить. Не дай Даннара, попадет куда-то не туда. Кстати… есть идея!

– Какая?

– Это потом. А пока… Девочки!

Драконицы ждали только команды.

Длинные шеи вытянулись вперед, страшные пасти сомкнулись, потянули в разные стороны…

Санджар даже закричать не успел.

Да и осознать происходящее – тоже, как был в беспамятстве, так и помер. Я оказалась милостива к нему, хотя и жаль. Его бы тоже помучить месяц-другой, чтобы от него ошметок остался, чтобы он о смерти просил как о милости.

Но – нельзя.

Это как чума, как холера. Это существо слишком опасно.

Любое слово, любое движение… вырвать ему язык? Отрубить руки?

Он найдет как рассказать о себе и найдет что рассказать. А я не могу, не хочу этого допускать. Есть вещи, которые не должны звучать под этим небом, под этим солнцем…

И книгу я изучу – и сожгу. А пока из рук не выпущу.

Драконицы разомкнулись.

На земле осталось только кровавое пятно, и над ним я медленно сжала руку в кулак. Ту самую, со шрамом.

– Моя клятва исполнена, Сантор?

И – раскат грома.

Тяжелый, мощный. Подтверждающий.

Я спросила – и мне ответили. Я дала слово уничтожить тех, кто виноват в злодеянии. Баязета сожрали химеры, Санджара разорвали драконы. Остальные… они – так, не мозг, не сердце. Только руки. Злые, подлые, корявые ручонки. На них злиться не стоит, просто убить – и достаточно. И это будет сделано в ближайшее время.

Главное – выполнено.

Сантор услышал нас.

А теперь вернемся от божественного к земному.

– Вы меня долго искали?

– Нет. Виола забеспокоилась около полутора часов назад…

– Я как раз пришла в себя. И поняла, что в плену.

– Она сказала, что тебе плохо, кинулась к подругам, те позвали нас, и мы прилетели.

– Вовремя. Очень вовремя. Но нам еще надо корабля дождаться.

– Корабля?

Я хищно усмехнулась:

– «Звезда Сантора» должна была вечером забрать нас. После заката. А еще… Девочки! Там же в доме раэн Ледесма! Эти твари его пытали! Его надо срочно в академию и к лекарям!

Первой в дом помчалась Севилла. Она ближе всех стояла к двери.

* * *

В доме, помимо Тьяго Ледесмы, обнаружилось двое вконец запуганных и измученных рабов.

– Простите меня, Каэтана! – каялся малым не рыдающий Тьяго. – Я не должен был… я обязан был выдержать любые пытки, но не предавать вас… я не смог…

Я махнула рукой.

Людей, которые выдержали пытку и никого не сдали, в истории единицы. И там такие характеры – Тьяго Ледесме до них далеко. Там и мотивация другая, и настрой… я уж молчу про физические кондиции. Тьяго, при всем моем уважении к нему, похож на кузнечика. На него дунь – и его понесет невесть куда. Какие пытки?

Спасибо, что хоть не искалечили бедолагу!

Мои слова мужчину не утешили, но я ему и не психолог. Мы его отправили в академию, а сами принялись расспрашивать рабов.

Двое мужчин.

Раэн Бадеш и раэн Хуртем даже не слишком осознавали, что свободны.

Свобода?

А что это такое? А где она живет?

Это в книгах раб, который получил свободу, бодро кричит «УРА!» и мчится устраивать свою жизнь.

В реальной жизни, если рабу дать свободу, получится редкостная дрянь. Стоит только вспомнить Южные штаты Америки. Вот северяне там рабов поосвобождали, а дальше куда? Им надо как-то жить, думать о завтрашнем дне для себя и своих детей, зарабатывать, распределять бюджет, учитывать все, вплоть до болезни и смерти… их такому НЕ УЧИЛИ!

Вообще! Никто и никак!

За них думали хозяева, пусть даже плохие и злые, но думали! А потом рабов выкинули в свободу. И живи как хочешь! Сначала за счет южан, потом за счет еще кого-нибудь… вот и получили гадюшник, который уверен, что им все обязаны.

Здесь, впрочем, Санторин никого освобождать не собирается. Разве что еще рабов пригрести.

А с этими что делать?

Да в академию их! Там рабочие руки всегда нужны, а сейчас особенно! Пусть живут при академии, положить им жалованье, постепенно научить обращаться с деньгами и устроить в жизни. Руки-то у них к работе приспособлены, осталось мозги прокачать для вольной жизни.

Ребята в это не особенно верили, но на все наши вопросы отвечали послушно.

Да, их сюда привез корабль «Звезда Сантора». Их было намного больше, всего рабов было человек пятьдесят в трюме, потом десятка полтора куда-то увели и не вернули.

Остальные?

На корабле, наверное. Если эс Мустафа Юруш, капитан, их никому не продал и не убил. Но убил – это вряд ли, хорошие рабы дороги, а плохих на корабле не было. Все молодые здоровые мужчины.

Они, пожалуй, самые старшие.

В пути они говорили между собой, каждый попал на корабль за какое-то прегрешение.

Кто-то поимел рабыню без разрешения хозяина, кто-то украл, кто-то пытался бежать…

Бадеш вот из первых. Случилось… а на ту рабыню давно положил глаз хозяин. Только вот девчонка с хозяином не хотела, там такое сокровище, что лучше со сколопендрой. Она искала утешения с таким же рабом, ну и нашла порку. А Бадеша продали на рынке в руки раэна Демира.

Хуртем умудрился погубить хозяйскую оранжерею. Не закрыл калитку, и в лелеемый квадратик с бесценными розами прошла коза. Две.

Если кто знаком с этими животными, понимает: через час там даже пропалывать было нечего. Коза все сожрет, только дайте.

Розы? Пф-ф-ф-ф-ф[103]103
  Кто не знает, козы могут сожрать ВСЁ. Вообще. А еще они лазят по деревьям. Сама была в шоке.


[Закрыть]!

Хуртема тоже отвели на рабский рынок, правда после порки.

Дальше?

Дальше была покупка, корабль, путешествие, страх… рабы считаются имуществом, но уши у них есть, и мозги тоже. И они достаточно быстро поняли, что их везут на убой.

Но…

Рабский бунт – это тоже из области научных редкостей. Восстание Спартака и прочее… это хорошо. Но советую лучше изучать историю. Везде были вожаки. И везде были люди, которые умели обращаться с оружием… Спартак вообще гладиатор. А двое домашних рабов? Не-не, это другое.

Даже пятьдесят рабов, которые никогда не держали в руках оружия, не представляют, что такое бой, половина из них вообще потомственные… считай, с детства с промытыми мозгами. Такие не восстают, они просто не умеют. Максимум – поорут полчасика и пойдут, куда хозяин скажет. Идеальные жертвы.

Но слышать и слушать они умеют. И подслушивать.

Благодаря им мы точно знали, что других кораблей нет.

И что Санджар никого и ни во что не посвящал. Он из всей команды только с капитаном общался, все остальные были ниже его достоинства.

Палачам инструкции давал, это было. Но палачей мы ликвидировали, уже хорошо.

Домашних у него нет, семьи нет, детей нет, друзей нет, подручных тоже нет… прекрасно?

Почти идеально. Осталось только разобраться со «Звездой Сантора» – и дело сделано! Дождемся ночи и разберемся…

Драконы предлагали сжечь корабль на подлете.

Я колебалась.

С одной стороны – поделом и не жалко!

С другой… а в чем виноваты рабы? Да-да, те тридцать или сорок человек, которые заперты на корабле? Вряд ли их убили. Раб – это товар, деньги; вопреки всем идиотским книжкам, никто сам себя разорять не будет. Безусловно, есть идиоты, которые за лишнее слово сгноить готовы, но капитан явно к таким не относится. Это умная гадина. Рабы, которые не пошли под нож, могут пойти на продажу и пополнить лично его кошелек. Почему нет?

Если сжечь корабль, погибнут и они.

Если не сжигать… получится ли? Ультиматум вроде «Сдавайся, гад, я тебя небольно убью», вряд ли подействует.

Ладно. Будем действовать по обстоятельствам. Ждем вечера.

* * *

Стемнело.

«Звезда Сантора» соткалась у берега, словно призрак из звезд и облаков. Этой ночью хватало и тех и других. Перекинули на берег сходни, спустились несколько матросов, направились к домику.

Какие молодцы!

Им даже стучаться не пришлось, Хуртем радушно распахнул перед ними дверь и поклонился в пол. Заходите, гости дорогие.

– Где люди, раб? – надменно бросил один из моряков.

– В комнате, господин, – поклонился Хуртем и получил в награду пинка. Добрые какие! Могли бы и в морду, да так, что зубы по полу! А они просто попинали! Прелесть, что за гадость!

– Шевелись! Собирай все!

Раб послушно исчез, а моряки прошли в комнату.

И замерли.

Арбалеты – такая убедительная вещь, особенно когда по углам комнаты стоят люди и держат их на изготовку и не собираются опускать. А арбалеты бронебойные, и болты так хищно поблескивают…

– Не стесняйтесь, ребята, сдавайте оружие.

Пластинка во рту меняла мой голос. А внешность и не видно было – откуда бы?

Шапочки-балаклавы, кожаная полетная одежда, мешковатая и надетая на несколько слоев шерстяных вещей… Какие тут женские формы? У всех драконариев форма одна – кабачок! Крупнее или мельче. Больше там ничего не разглядишь.

Моряки затоптались у входа.

– Эта… чего?

– Где Санджар Демир? Мертв.

– А…

– Рабы – в трюме? – резко спросила я. Главное – ошеломить, не дать времени придумать вранье, заставить говорить.

– Н-нет, – отозвался один из моряков. – Продали.

– Куда? Когда?

– Так на ярмарке. Капитан сказал, денег нет, а тут и на домик надо, и людям заплатить…

Я фыркнула.

Понятное дело, тратить на аферы судовую казну капитан не стал. Проще пополнить кошелек, а потом уж из него заплатить.

– Всех рабов продали?

– Да.

– Кому?

– Так обратно в Санторин. Купец сюда шали привез, а отсюда рабов повезет. Там небось еще и наварит на них вдвое, – буркнул тот же матрос.

Его сосед, все это время оглядывающийся по сторонам, попробовал сделать шаг в сторону. В пол ударила короткая толстая стрела. Болт.

Мужчина дернулся.

Я подняла руку.

– У меня к вам предложение. Вы сейчас достаете и кладете на пол все свое оружие, ложитесь на пол, и мы вас связываем. Вы остаетесь живы. За работорговлю у нас есть наказание, оно прописано. Пять лет каторги, и вы свободны. Или…

– Или?

Все тот же матрос? Хм, забавно…

– Виола?

– Я все поняла. Начинаем.

– Можете посмотреть в то окно. Все будет отлично видно.

Домик заговорщики подобрали подходящий. И на отшибе, и не слишком близко к морю, – здесь вообще не принято дома ставить на берегу. Мало ли, химера вылезет, а ты и убежать не успеешь.

И море видно, и какой-никакой лесок вокруг имеется.

Вот сейчас из-за этого леска поднимались драконы.

Поднимались медленно и неотвратимо, практически невидимые на фоне ночного неба.

Так, заслонило что-то звезды.

Так, прошуршало ветром по верхушкам деревьев.

И – тишина.

Смерть на бесшумных крыльях…

Они медленно и неотвратимо летят к кораблю. Кажется, там кто-то их видит, но сначала не осознает, кто это и сколько их, а потом… потом уже поздно.

Драконы выдыхают огонь.

Один за другим, одна за другой. Летят огненные струи, и первым загорается такелаж. Горящие паруса в ночи… Красиво?

Страшно.

Потому что вторыми загораются люди на палубе. Кричат, бегут, пытаются прыгнуть в воду… ночь рвется от их безумных воплей.

Драконы не знают пощады.

Их огонь настигает несчастных везде. На корабле, в воде, на шлюпке, которую кто-то успел скинуть в воду… это не помогло. Виола и подруги были беспощадны.

Они налетали, жгли, горел уже и сам корабль, горела вода… кто-то из дракониц захватил с собой «греческий огонь», и спасения не было даже на глубине.

– Нравится? – первая опомнилась я.

Морякам не понравилось, судя по тому, что один из них начал молча снимать пояс с оружием. Потом вынул засапожник, снял ножны с руки…

– Пять лет каторги?

– Да, – решила я.

Надо бы больше. Они знали, куда и зачем везут людей. В осях, но знали, что рабов убьют.

С другой стороны, они привыкли так жить. Для них раб не человек. А приказ… приказы в армии не обсуждаются, а выполняются. Можно подумать, многие решатся пойти против командования, услышав преступный приказ.

То-то и оно.

Пять лет им будет достаточно. И жизнь не сломают, и глядишь, что-то да осознают.

Другим тоже бывает больно. Нехитрая такая истина, которую отдельные люди до смерти не осознают. Или пока им не настучишь. Больно.

Вот, настал момент переоценки ценностей. Развлекайтесь, ребята.

Связывать их, правда, пришлось мне. Девушки этого не умели, разве что на бантик веревки завязать. После чего матросы сдохли бы со смеху.

Я худо-бедно узлы вязать умела. И вязала старательно.

Потом двое рабов, которые пока оставались в доме, помогли матросам подняться, кое-как, мелкими шажками довели до кареты, погрузили…

Остальное в ведении Орландо Чавеза. Пусть он договаривается с губернатором Сан-Эрмо, пусть все решают между собой. В эти вещи я лезть не намерена.

Мне уже имеющегося на десять лет вперед хватит.

* * *

В храм Даннары я входила даже с некоторой опаской. Жрец поприветствовал меня и вышел вон. Понял, что некоторые разговоры с богами должны проходить без свидетелей.

Все было тихо, спокойно, стоял в углу жертвенник.

Я опустилась перед ним на колени:

– Здравствуй, Даннара. Прости, что вот так… я принесла тебе то, что считаю важным. Вот эту тетрадь.

Записи Санджара Демира легли на плиту.

– Я не могу ее пока прочитать, таких знаний у меня нет. И доверить эту мерзость кому-то еще не могу. И оставить у себя мне ее страшно. Если оно попадет кому-то в руки… Я даже думать об этом не хочу. Не надо этому миру такое. Тут уже не о равновесии речь – о жизни всего мира. Должны, обязаны быть границы, через которые не надо переходить людям. Иначе – Армагеддон. Забери это, пожалуйста…

Алтарь засветился мягким золотистым светом.

Я, прикусив губу, наблюдала, как медленно тает тетрадь. Любовалась, как тают странички одна за одной, как они словно проваливаются в алтарь, как растворяются у меня на глазах.

И была рада.

Под моими пальцами плита алтаря была теплой.

– Я не знаю, правильно ли я все делаю. Но я честно стараюсь.

Ощущение было такое, словно меня теплой ладонью по голове погладили. Уютное такое, спокойное. Даннаре было явно по душе то, что я сделала.

Вспышка – и на алтаре лежат две цепочки. Золотые, тоненькие, местным кузнецам вовек такие не сделать.

Но что-то мне подсказывает, что они будут прочнее иной якорной цепи.

– Даннара?

На одной из цепочек висел медальон, украшенный красивой стилизованной буквой «К». На другом медальоне пока буквы не было. Но я поняла. Даже сами цепочки.

Одна, именная, паутинно легкая, вторая, пока безымянная, чуть массивнее и более серьезного плетения…

– Это для свадьбы? Спасибо…

Ответ я знала. Словно кто-то шепнул.

Для свадьбы. Буква появится, когда я надену медальон на шею любимого человека. И проживем мы долго, и уйдем в один день, и брак наш будет плодовитым. Но по желанию.

Захочу – хоть по ребенку каждый год рожать стану. Захочу – одного за десять лет рожу. Даннара богиня плодородия, кому, как не ей, благословлять.

Осталось еще ко всем остальным богам воззвать… все же хотелось бы, чтобы брак был удачным. Богиня мне сделала щедрый дар, но в браке с подонком он обернется проклятием.

Впрочем, так всегда.

Боги дают нам дар, а мы выбираем путь. От нас многое зависит, и нечего на богов пенять. Если идешь к своей цели по навозу, понятно, что он прилипнет. И любое счастье завоняет.

Я взяла цепочки и сунула их в карман.

Не порвутся, не потеряются, да и украсть их не выйдет. Даже не сомневаюсь.

– Спасибо, Даннара.

Ответом мне была еще одна вспышка тепла. Ласкового, весеннего, уютного…

Определенно, сегодня я все сделала правильно. Только вот…

– Даннара, прости, я ведь не одна была. Девочки тоже… можно я за них попрошу?

Ответом мне была еще одна вспышка тепла и света. И я все поняла четко.

Можно, конечно. Все у них в браке будет хорошо, если подходящих мужчин выберут. Уж плодородие точно будет.

Что-то мне шуточка про декретный эскадрон уже не кажется смешной…

Памперсами врага закидаем? Или как?

Почему-то мне казалось, что в своих божественных чертогах эта божественная умница язвительно хихикает. А что ей?

Она-то как раз получает все бонусы. Это меня тут похищают, уже который раз, медом я им намазана! Скорее бы узнали, что Баязет сдох, а остальным я так и так без надобности! Жаль, в газету объявление не дашь.

Ничего, потерплю.

Я поблагодарила богиню еще раз и отправилась в общежитие.

Может, поспать удастся?

Ага, как же! Наивная я личность…

* * *

– Тревога!!! ТРЕВОГА!!!

Одевалась я как солдат-срочник, в прыжке с кровати. За время горения спички, причем куртку натягивала, уже прыгая по лестнице через три ступени.

За мной неслись остальные девушки. Ругалась последними словами Олинда – ей сложно. Ее гриву сразу не упихаешь ни под шапочку, ни под куртку. Да и спала она с распущенными волосами и теперь походила на всклокоченный стог сена.

Кто бы сомневался – химеры!

Баязет, дрянь такая!

Санджар, гадина!

Чтоб вас на том свете каждый день химерам скармливали! Да по кусочку, да с утра по новой начинали!

Опыты подонков нарушили-таки равновесие, и сейчас на берег лезли очередные твари.

Драконы уже кружили в небесах.

Первой рухнула вниз Виола, я почти телепортировалась в седло – и ухнула. Драконица рванулась в небо, воздух тяжело ударил в грудь.

И Эстанс. И Медея, и Эльта, и остальные…

Все занимали свое место в бешеной круговерти. Химеры лезли на берег, но их было в этот раз не так много. Штук пятьдесят, и не слишком крупных, размером до медведя. А у меня возникла одна идея…

– Виола?

– Да, Каэ?

– Скажи мне, со сколькими драконами ты можешь держать связь одновременно?

– Два-три, больше не получается. Или голосом, или только два-три.

– Скажи, а если ты будешь атаковать – и попробовать держать связь с двумя драконами из тех, кто еще не сделал Выбор? Чтобы они поступали, как ты?

Виола на минуту задумалась.

– Такое уже пробовали. На тебя придется большая нагрузка, может потом быть плохо.

– Пробовали мужчины – или женщины?

– Мужчины, конечно.

– Давай и мы с тобой попробуем? Мне кажется, у нас может получиться.

– Ладно. Их немного… давай.

Виола на миг зависла в воздухе, драконы могут и такое. А потом у меня словно… расстроилось сознание.

Как будто я нахожусь в комнате, в которой одновременно работают три телевизора, и каждый – на своем канале. Задачу упрощало то, что показывали-то один и тот же фильм, про химер.

– Каэ?

– Нормально, – выдавила я. – В бой!

И Виола сорвалась вниз.

Две других драконицы – теперь я знала их имена, зеленая Адда и алая Корса – мерно взмахнули крыльями, падая за Виолой вниз, в пике.

Вместе выдохнули три струи огня, вместе пронеслись над землей, взмыли вверх.

Мне действительно было не слишком хорошо. Но… постепенно я начинала привыкать.

И – р-р-р-раз!

И еще раз!

Сейчас обошлось практически без потерь. Химер было немного и не слишком опасных. Так что свободных драконов к ним и не подпустили. Считай, малой кровью и малыми силами…

А вот мне было интересно.

Когда кончился бой и Виола «отпустила» подруг, драконицы пролетели мимо, вглядываясь в меня. И я готова была поклясться – им понравилось.

– Еще полетаем? Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к себе.

– Неплохо. Можем полетать чуток, а можем искупаться слетать, потренироваться… опросишь девочек? Я заодно с ними поделюсь идеей.

– То есть… ты это и дальше собираешься практиковать?

– Не могу сказать, что мне легко и приятно, – согласилась я. – Но если надо?

Виола даже чуточку понурилась. Вспомнила о потерях, о пострадавших… а химеры-то никуда не денутся. Химеры будут ползти.

Она обвела взглядом подруг, развернулась и полетела к бухте. Мы свое дело сделали, а уборкой пусть другие занимаются, вот!

В бухте драконицы ссадили нас на гальку – и удрали. Кушать и купаться. Вернутся через час-полтора, так что время пока есть. И я махнула рукой:

– На разминку – становись!

Девочки не возражали.

– Голову направо, теперь налево, и опять направо… у кого там позвонки хрустят? Разрабатывать будем! А то потом от головных болей не продохнете! Голову вперед! Подбородок тянем… и назад! Три-четыре!

Упражнения отлично зашли на растрепанные после боя нервы, потом мы подвигались, проделали пару силовых комплексов и пошли купаться. Девочки уже и сами отлично держались на воде.

Я смотрела с гордостью Пигмалиона.

Да уж!

Год назад это было такое стадо рыхлых коровушек! Склочных и взгальных!

А сейчас?

Фитоняшки из девочек не получились, для этого надо своей фигурой сутками заниматься, каждую калорию за хвост ловить на подлете, всю жизнь в это вкладывать. Нам этим заниматься некогда.

Но фигурки подтянулись, движения стали плавными и раскованными, контроль за своим телом отличный, да и характер улучшился.

Даже не сомневайтесь – если год назад меня травили безнаказанно, сейчас бы девушки… обидишь одну из нас?

Порвут, закопают и скажут, что оно само зарылось. Путь к центру земли искало. И это не только своих касается, я недавно видела, как Олинда рыкнула на одного третьекурсника. Слишком умный оказался, решил что-то ехидное сказать про первокурсницу. Чудом ноги унес.