Текст книги ""Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

Соавторы: Александр Белаш,Ольга Кузьмина,Светлана Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 261 (всего у книги 356 страниц)

Интерлюдия

1

Не было сейчас на свете человека грустнее Матиаса Лиеза.

Все, ВСЕ было плохо.

Вот и можно бы придумать, чтобы хуже, а некуда! Привыкнув шантажировать и пакостничать сам, Матиас впервые оказался на месте шантажируемого, и ему это ожидаемо не понравилось. А все остальное?

Ладно еще, эс Чавез выкрутил бедному Матиасу руки, почти в буквальном смысле.

Ну… было у Матиаса несколько нарушений. И что?

Кто не был молодым, кто не шалил?

Но угрожать – вот так?

Орландо бить балбеса не стал. Приволок к себе в кабинет и вежливо, с доброй людоедской улыбочкой, разъяснил, что с ним будет дальше.

А будет скандал.

Вылетишь ты из академии, да не просто так, а под вопли «Мужеложец!». Не нравится? А плевать.

Вам этого еще не хватало до кучи? Так будет! Лиезы уже едва не породнились с сумасшедшим, вот ему сестру отдать можно, а мне – нельзя? Ах, там ты лично для себя получал что-то хорошее, а тут не получишь. Пинка, например, не получишь. Из академии не вылетишь…

Не боишься исключения?

Ну и прекрасно, завтра же подаю его величеству личное прошение, в котором объясняю, что таким среди нормальных людей не место.

Поэтому сейчас ты напишешь отцу. И Марисе скажешь, что ее брак одобряешь.

А еще твоему отцу напишу я. Кое-что о тех транспортных компаниях, услугами которых он пользуется. Лиезы, конечно, богаты, но вы – выскочки и нувориши. А старые связи кое-что еще значат в этом мире, равно как и старые семьи. Поэтому я найду чем вас прижать.

Вы у меня разоритесь в три года, может, и раньше. И ваши дружки это одобрят. Еще и рвать вас на части помогут, чтобы им тоже куски мяса достались!

Матиас посмотрел в глаза эса Чавеза и понял – не шутит.

Связей у ректора хватит, влияния и характера – тоже. Этот не будет угрожать просто так, этот будет именно что рвать в клочья. И Матиас сдался.

Правда…

– А Каэтана?!

– Это тем более не твоя забота.

– Я и она… она мне невеста! Почти!

– Почти – не считается. И не рассчитывай.

– Эс Чавез, при всем уважении…

– Она тебе согласие дала?

– Н-нет. Но это…

– Вот и отлично. Даст согласие – поговорим. Не даст – перебьешься. И не лезь к ней со своими глупостями.

– Сводите ее с этим… вашим ублюдком?! – прошипел Матиас.

Орландо посмотрел на него с брезгливостью, как на плевок на дорогом паркете.

– Ублюдок в академии только один. И это не Хавьер. Сейчас пишешь письмо, потом идем вместе к Марисе. И упаси тебя Даннара испортить мне праздник или ей – настроение. Я тебе оторву все, что только можно.

Матиас понял. И сделал, как приказали. Но сейчас…

Где, ГДЕ справедливость?!

Нельзя же так! Поймите, все должно быть совсем иначе.

Матиас же всегда получал, что пожелает! Самые дорогие игрушки, самых красивых женщин, он всегда и везде был первым. А сейчас – что?!

Сейчас его просто унижают, оскорбляют… разве можно это оставить просто так?

Никогда!

Он отомстит! Матиас не знал, как именно, но обязательно отомстит!

2

– Величайший…

Невысокий мужчина простерся перед принцем Баязетом. Тот поднял брови и привычно поморщился на слишком пышное титулование. Санджар исправился:

– Великий!

– Санджар? Что случилось, почему ты попросил об аудиенции? Ты нашел решение задачи?

– Да, великий. Твой покорный слуга исполнил повеление своего господина.

– Замечательно. Слушаю, – заинтересовался принц.

Все же, как ни крути, Санджар – гений. А что еще приятнее, он гений, не отягощенный разными глупостями вроде чести, совести, сострадания, – зачем? Это очень ненужные в науке качества.

Только чистый разум.

Только холодное жестокое равнодушие, которое, подобно отточенному клинку, препарирует все, что попадает на стол.

Только так. И, видимо, есть результат?

– Великий, твой раб долго размышлял, считал, проводил опыты. И выяснил, что химеры ползут на силу боли и смерти.

– Боли и смерти?

– Только человеческой, великий.

– Так… и?

– Химеры поползут на близкую смерть, мучительную смерть, несколько смертей…

Баязет особенно не задумался. Рабская жизнь в Санторине дешева.

– Хорошо. Санджар, ты проведешь этот эксперимент при мне. И если все так, как ты говоришь, я щедро вознагражу тебя.

– Служение тебе, великий, – уже честь для меня.

Баязет кивнул.

Кто бы в этом попробовал сомневаться? Конечно, честь. Даже то, что он позволил этому слизняку приблизиться – уже счастье для такого, как Санджар.

– Готовься. В ближайшие несколько дней ты мне все продемонстрируешь… что тебе для этого нужно?

Санджар задумался.

– Великий… несколько рабов или преступников, чья жизнь не имеет ценности. И, наверное, корабль, на котором мы будем все это делать.

– Корабль?

– Я могу пытать недостойных на суше, но тогда с химерами придется сражаться нам. А еще могут прилететь эти мерз-с-с-с-ские чешуйчатые ящерицы.

К драконам у Санджара был свой счет. А как они смели не сдохнуть, когда он их травил? Он столько сил вложил, столько умения, а они – выжили?!

Сволочи!

– А на корабле?

– Химеры передвигаются достаточно медленно, мы сможем от них уйти. Опять же, мы сможем прекратить мучения подопытных, скинуть их на поживу химерам и так же уйти от них. Как только появятся дозоры.

Баязет задумчиво кивнул.

– Да, пожалуй.

Санджар довольно улыбнулся.

Да, он проводил опыты с мелкими химерами, которых для него поймали рабы. И когда один из рабов повредил ногу, химеры оживились.

Санджар подумал и приказал связать раба и пытать.

И химеры поползли к несчастному.

Это наполняло ученого гордостью за себя.

Никто, вот никто другой не додумался, а он смог! Он сделал! Он сообразил, что нужно, и придумал, как это воплотить. Теперь все проверить – и драконы обречены. Так ведь можно химер и спустить на драконов, и привести их в обиталище этих гадких чешуйчатых тварей…

Надо делать!

Санджар как-то даже не сильно задумывался, почему или зачем. Просто драконы один раз попрали его научную теорию, уронили его авторитет перед принцем и потому достойны казни.

Ах, по этой теории драконы должны были умереть?

И что?

Где драконы, а где – наука? Во имя чистой науки можно все! Предавать, продавать, обрекать на смерть всех этих чешуйчатых тварей… да и людей, пожалуй, тоже.

Что такое человек?

Да ерунда!

Секунда – и нет его, однодневка, бабочка-поденка.

А наука? Знания?

Они вечны и бесконечны. Они великолепны и восхитительны. И ради них можно – все!

Любые жертвы.

Впрочем, себя в качестве этой самой жертвы Санджар не рассматривал, даже наоборот. Если его убьют, кто будет двигать науку? Это будет страшная потеря…

Просто ужасная!

Хорошо еще, есть его высочество Баязет, который готов финансировать науку в лице Санджара. А мораль или аморальность поставленных задач Санджара не волновала.

Мораль?

Он вообще не знал такого слова.

Только наука!

Только знания…

Глава 13

Полет – самое прекрасное, что может быть в мире.

Когда вы с драконом сливаетесь воедино и он рассекает облака, ловя особо наглые белые пуховые комки раскрытой пастью. Когда, дурачась, он падает вниз и взмывает вверх. Когда и смех, и слезы, и счастье, пронизывающее каждую твою клеточку.

Радость и упоение.

Вдохновение и восторг…

Настоящее чудо.

Полет заставляет забыть даже о его цели. А цель-то печальна…

Эс Хавьер летит неподалеку, на Сварте. И я знаю, дракон транслирует Виоле, а та мне, что эс думает о плохом. О том, как его встретят.

О том, что ему скажет дочь.

Своего ребенка эс любит. Жаль только, что это не взаимно. Или взаимно, но… кто ж его знает? Иногда люди и любят друг друга, но не понимают, не слышат, не могут сказать что-то важное… вот не дано – и все.

Как у него с дочерью, я не знала. Но не удивлюсь, если не слишком хорошо.

Хавьер же постоянно пропадал с драконами, девочка оставалась на попечение мамы – и что она слышала?

Не любит, не понимает, изменяет… и это еще не весь список. Наверняка. Поэтому встреча может быть неприятной.

И сам городок Эрдоран мне не понравился.

Вроде бы тихий, мирный, утопает в зелени, тут явно какие-то сады, но что-то царапает.

Или это просто предчувствие?

– Нам тут будут не рады? Виола, ты что думаешь?

– Вот это и думаю. Сварт тоже говорит, нам тут будут не рады.

– Почему?

– Потому что эта Наталия – она копия матери. Не очень умная и скандальная.

– Хм-м-м-м-м…

– Хавьер жаловался Сварту. Сварт запомнил. Люди иногда не запоминают, а вот драконы помнят все. Вообще все…

– Серьезно?

– Конечно. Я помню даже, как я из яйца вылупилась. Кстати, еще один плюс от связи с человеком – вы более легковесные. Нам сложнее…

Я кивнула.

Я примерно понимала. Люди по сравнению с драконами – однодневки. Но легкие, веселые, человек проще воспринимает мир, не так сильно принимает его к сердцу… знай я физику – точно бы сказала что-то про резисторы и транзисторы. Что-то я такое слышала.

Но – не помнила. Так что…

– Виола, поговори, пожалуйста, со Свартом. Хавьер жаловаться не будет, но Сварт же постоянно с ним на связи, как и ты со мной.

– Да.

– Они тоже друг друга чувствуют. Сварт может сказать тебе, ты – мне.

– И ты вмешаешься. Хорошо, я поговорю со Свартом.

Так себе план, честно говоря. Но намного лучше, чем вовсе уж ничего.

* * *

Мы приземлились на окраине Эрдорана. Хавьер посмотрел на Сварта, на Виолу, но ящеры решительно замотали головами.

Они просто не собирались оставлять нас с посторонними людьми.

Они готовы не показываться никому на глаза, они готовы залечь вот в этом симпатичном саду, но улетать до завтра?

Нет!

Они должны быть рядом. Ну… хотя бы так, чтобы вот взять и долететь. Минут за пять.

– Каэтана…

Эс Хавьер посмотрел на меня, но и тут понимания не дождался.

– Моя б воля – они бы вообще за оградой легли. Так что пусть.

Ответом мне был тяжкий вздох.

– Ладно. Идем.

В знак траура у Хавьера была пурпурная лента на рукаве. У меня, кстати, тоже. Шапочку я не снимала, капюшон был низко надвинут. Солнышко припекало, и по спине текли противные струйки пота, но лучше так, чем показаться женщиной и нарваться на глупые обвинения.

Да, у нас ничего нет.

И кто в это поверит? Истеричная дурочка, замороченная собственной матерью? Да еще в такой ситуации, считай, у гроба этой самой матери? Гроб, кстати, стоял у ограды. То есть катафалк, сам гроб точно в доме.

Нереально.

Лучше я побуду существом неопределенного пола. Юношей. Потому что девушек-драконариев тут не помнят. И помолчу.

Мы с Хавьером так и договорились. Кивки, односложные ответы и вообще – лучше за меня будет говорить он. За нас двоих.

Домик Наталии мне тоже не понравился.

Он красивый, беленый, он ухоженный, но – слишком. Ни трещинки, ни вмятинки, грядочки по линеечке выстроены, сорняки пинцетом прополоты, все металлическое начищено, все пылинки не то что выметены – их с лупой выловили и выкинули.

Жуть жуткая.

Это дом беременной женщины?

Это дом женщины, у которой умерла мать?

Это дом человека, который всю жизнь будет стремиться к идеалу. Перфекциониста. Более того, перфекциониста, который загонит всех в попытках достичь совершенства. Я таких знаю.

Люди либо могут здраво оценивать свои силы, либо не могут. В первом случае человек мечтает о совершенстве, но понимает – сил нет, здоровье не железное, нервы не чугунные. Вздохнет, да и придумает, как лучше извернуться.

Во втором случае человек начинает изводить и себя и других.

Пытается проглотить больше, чем может откусить, а потом начинается: ах, я ради вас все тут делаю, а вы не цените! Ах, я свое здоровье подорвала, а вы неблагодарные…

Это я видела. Только вот намекнуть подруге, что НЕ НУЖНА ее мужу идеально вылизанная квартира, у меня не получалось. И она каждый выходной ползала с тряпкой, пока сама не стала на нее похожа. А муж – муж в это время ходил налево. И идеально приготовленная еда, кстати, ему не была нужна. Каюсь, у меня иногда что-то не получалось. Но я пожимала плечами, и мы с Димкой это ели. И даже придумывали, как спасти блюдо.

А Лелька, так звали подругу, бежала, все выливала в помойку и потом долго рыдала. У нее ведь не получилось идеально!

А тут вот… получилось?

Или нет?

Мужчину, который открыл нам калитку, Хавьер явно знал.

– Тадео? Как ваши дела?

– Ох, эс Хавьер… очень плохо. Натали страдает.

И в чем это выражается? В усиленной прополке грядок?

– Она почти ничего не ест, ни на кого не смотрит, не разговаривает, горюет о матери. Может, вы сможете ее утешить?

Я бы сильно не обольщалась, но Хавьер пожал зятю руку и шагнул во двор. А там и в дом, где на кушетке в гостиной лежала молодая и симпатичная женщина.

Внешне – копия эссы Магали. Только моложе лет на двадцать. А так – те же волосы, глаза, даже истеричные складки у рта те же.

– ТЫ!!!

И чего было так визжать? Если б не капюшон, мне бы этот визг пробил голову насквозь и умчался в пространство. А девица вскочила с кушетки.

– Отец! КАК ТЫ МОГ?!

Истерика атаковала. Вот просто – атаковала. Билась в комнате, накатывала волнами, накрывала, словно цунами.

На эса Хавьера лавиной сыпались обвинения.

Смысл был в том, что мать его любила, обожала, всю жизнь ему отдала – два раза. А он!!!

Неблагодарный!

Непонимающий!

Человек, который не оценил самого важного, что было у него в жизни, – чистой и искренней любви, и теперь всю жизнь об этом сожалеть будет. И после смерти тоже. Сожалеть…

– Каэтана! Ему плохо. Сварт говорит – беда!

Виола дозвалась меня с легкостью. И я тут же вступила в бой. Благо оглядеться успела.

Подхватила со столика флакон с нюхательными солями и ловко сунула в нос Натали. Та подавилась отвратительным запахом и закашлялась. А я еще и подножку ей подставила, так, чтобы девица с размаху приземлилась попой на кушетку.

Та скрипнула.

Натали ахнула от боли в отбитой попе. А вот так тебя! Будешь тут рот открывать!

Хавьер посмотрел на меня с удивлением, и я тут же воспользовалась шансом.

– Виола, скажи Сварту – пусть не поддается! Спорим, у него сейчас денег попросят. Или какое обещание выдурить попытаются! Это бездарный спектакль!

– Передала.

– Не верит?

– Нет.

– Гр-р-р-р-р-р!

Но рычи не рычи, а Натали уже оттолкнула мою руку и опять перешла в наступление!

– Отец, нам надо серьезно поговорить.

– Говори, – разрешил эс Хавьер. – Или у тебя есть секреты от мужа?

Секретов не было. Или дама не рискнула в этом признаться.

– Отец, я понимаю, что ты никогда не любил нас с матерью!

Ну вот, началось.

– Она была всего лишь средством для получения титула, она не оправдала твоих надежд, и я тоже. И я всю жизнь мучилась своей виной, равно как и мать. Именно это наверняка и свело ее в могилу…

Конечно-конечно.

Все остальное – гнусные инсинуации. И убила она себя сама потому, что это хорошо и нормально. Вот не люблю психиатров, но иногда ей-ей поверишь, что у нас нет здоровых. Есть недообследованные! Которые кажутся нормальными, а потом как схватятся за ножик да как пойдут резать…

– Сварт сказал Хавьеру, что его жена была больна. Сама по себе.

А вот это передавать было не обязательно. Но – сама виновата, думаю не пойми о чем! А тут уже целый концерт разворачивается.

– Отец, я хочу, чтобы ты сходил с нами в храм.

– Зачем?

– И принес клятву, что больше не женишься.

Да что их, заклинило, что ли?

– Виола! Сварт!!!

Крик возымел действие. Хавьер, услышав вопрос Сварта, прищурился на дочку.

– А почему тебя это волнует, Натали? Женюсь я или нет, какая разница. Мне не девяносто лет, я могу еще найти себе симпатичную вдовушку.

– Которая родит тебе сына, да, папочка?

– Почему бы и нет?

– Потому что Гальего должно перейти к моим детям! И титул тоже! – сорвалась Натали. Симпатичной она быть окончательно перестала и теперь походила на большую крысу.

– Хм-м-м… Натали, а ты не рано начала делить наследство? У тебя пока только дочка. Кстати, где она?

– У свекров, разумеется.

И тон сказал мне все лучше любых признаний. Осталось только передать это Виоле.

– Что, если она не мальчик, она тебе не нужна? – Эс Хавьер говорил так, что мне даже страшно стало. И, судя по лицу дочери, он попал в цель.

– Отец!!! Что ты такое говоришь! Конечно, нужна! Но наследовать Гальего будет мальчик, которого я рожу! Следующим, обязательно!

– А если опять получится девочка?

– Мальчик, я уверена!

Муж закатил глаза к небу. Я подумала, что может вообще ничего не получиться. Такое тоже естественно, когда очень стараются, природа деток не дает. Вот как запирает что-то – и все тут.

А еще эта особа может так мужика достать, что он просто пойдет делать детей налево. Лишь бы в нем мужчину видели, а не… автомат для выдачи результата. Положительного.

– Вот когда получится, тогда он и станет наследником. А до той поры – извини, Натали. Я не собираюсь идти в храм с тобой и не собираюсь давать слово, которое не сдержу. Вот еще не хватало – стать клятвопреступником перед богами.

– Ты… у тебя уже кто-то есть?

– Она у меня есть. И я у нее есть. А остальное тебя не касается.

– Ты! – И сколько же драмы было в этом слове. – Ты… всю жизнь ты изменял матери! Ты разбил ей сердце!

И наплевал в печень. Ага. А еще – попинал почки.

Сварт, скотина чешуйчатая! Виола, зачем это было передавать?!

Потому что эс Хавьер, не подумав, на автомате, высказал мои мысли вслух.

Тадео взвыл от счастья. И свалился на кушетку так, что с нее подлетела ошарашенная супруга.

– П-печень? П-почки?!

Не будь у Хавьера замечательной реакции, как и у всякого драконария, ходил бы он с расцарапанным носом. Доченька кинулась к нему, собираясь пройтись ноготками по лицу. Раз пять, во всех направлениях.

Не получилось, конечно. Эс перехватил ее, Натали попыталась подергаться – и взвыла, как бензопила неведомой в этом мире модели «Дружба».

– КАК ТЫ МОЖЕШЬ!!!

Нельзя сказать, что легко. Но ведь и глазами рисковать не стоит! Такая что хочешь тебе выцарапает.

– Натали. В храм я не пойду, – отчеканил эс Хавьер. – В смерти твоей матери я не виноват. Решала она сама и выводы делала сама. Если будешь вести себя достойно, я останусь на похороны. Если нет – сама справишься. Муж поможет.

Мужа мне захотелось попинать ногами. А чего он тут корчится, как червяк давленый, в три погибели от хохота согнулся. Его, что ли, эта Натали тоже достала? Могла…

– Ты опозоришь и меня, и моих детей?!

– Ты же пытаешься это сделать, – пожал плечами эс Хавьер. – Какая разница, кто именно?

– Я просто забочусь о своих детях!

– Ты их роди сначала и позаботься, а не отдавай грудного ребенка свекрови. Ты ее хоть сама кормишь?

– Эссы так не поступают! Для этого есть кормилицы и козы!

– А ты уже себя эссой возомнила? Ты – раэша, и ей останешься. Я не наследный эс, так что на многое не рассчитывай.

– Отец!!!

– Я тебя слушаю внимательно. И главного пока не услышал. Когда похороны? К ним все готово?

– Хоть сейчас начинаем, – отозвался зять, таки встав с кушетки и утирая слезы. Да-да, горюет он так, а что смеялся – истерика накрыла. От горя. – Натали хотела сначала в храм, но я так понимаю – не стоит?

– Нет. И потом не стоит, – припечатал эс Хавьер. – Идем.

Схватил меня за руку и вытащил из дома. И только в саду позволил себе от души выругаться.

Я молчала. Пусть мужчина выговаривается, я бы на его месте еще бы и не так бесилась. Повод есть. Осталось выполнить все положенные ритуалы – и удирать. Быстро!!!

* * *

Похороны – неприятное и зрелище, и мероприятие.

Хотя… это смотря кого закапывать! Некоторых и сжечь бы хорошо, и вокруг костра поплясать.

Здесь же было грустно. Натали была кем угодно – дурочкой и истеричкой, но мать она любила. И плакала искренне. Что бы она там ни пыталась выдурить с отца, ей сейчас было больно.

Хавьер молчал.

Слез не было. Была тоска.

Кусок его жизни отрывался, уходил в пропасть, исчезал в никуда. Тяжело…

И еще труднее понимать, что человек уходит, а то, что он наворотил, остается. Эсса Магали изуродовала жизнь дочери, и внукам ее легче не будет. К сожалению.

Кладбище.

Комья земли, стучащие по крышке гроба.

Тишина.

И – поворот через плечо. Здесь не принято устраивать поминки, здесь принято хоронить и идти в храм.

Постоять, вспомнить хорошее и плохое, отпустить. В чем-то очиститься, переключиться…

Мне этот обычай нравился. По крайней мере, в храме Хавьеру нервы мотать не будут.

Ага, а вот на выходе из храма…

– Отец! Ради памяти моей несчастной матери! Ты же любил ее, хоть немного! И меня… умоляю!

Хавьер заколебался. Натали усилила давление. А именно – упала на колени и возрыдала так, что чуть позолота со стенок не посыпалась. С каким бы удовольствием я бы ее с этих ступенек пинком скинула.

И муж туда же… как его – Тадео? Стоит, смотрит… хотя ему-то как раз все и нормально. Жена и за него бьется. Если эс Хавьер не женится, то все им достанется, а это приятно. Халява – она такая, располагающая.

По счастью, у меня был свой козырь.

Они опускались с неба. Тень накрыла площадь при храме, Сварт пикировал на добычу как ястреб. И как ястреб – взмыл вверх. В когтях у него болтался эс Хавьер. Кажется, он еще что-то говорил про летающих свиней и наглых баб, но это от шока. Точно…

Натали, которая дико боялась драконов, завизжала и потеряла сознание. Виола опустилась рядом со мной.

– Каэтана!

Я и думать долго не стала, вскакивая в седло.

Тадео суетился, поднимая свою женушку. Я посмотрела на него, и получилось очень удачно. Мужчина поднял голову, а я ему показала интернациональный жест. А именно ребром ладони по горлу.

Дошло. Икнул и чуть на супругу сверху не улегся.

А так вас, гадов! Взяли моду – шантажировать! Ведь точно же знают, к чему это может привести, понимают, что поступают подло… хотя такие себя всегда оправдают. Не проблема.

Ладно-ладно, взять «на эмоции» Хавьера не получилось, а потом только сложнее будет. И правильно.

* * *

– Каэтана!!!

Возмущения хватило бы на трех меня и еще маленький хвостик. Я развела руками.

– Хавьер, ну что я такого сделала?

– Ты… Ты…

– Не дала повязать тебя обещаниями? Ты же прекрасно понимаешь, чем это чревато. Хорошо, виновата. Извиниться?

Про то, что с Даннарой я могла бы договориться, она хоть и богиня, но человек порядочный, я промолчала. Незачем Хавьеру такие знания.

Хавьер только глазами сверкнул.

– Каэтана, я не требую извинений. И вообще… просто надо было дать нам спокойно поговорить. Я бы смог объяснить…

– Что? Что имеешь право на счастье? Конечно, каждая дочь это поймет. Особенно когда мать хоронит.

– По больному бьешь.

Я кивнула.

И по больному, и по неприятному. И вообще…

Подошла, взяла его за руку и посмотрела в глаза.

– Хавьер, я не настаиваю. Ты можешь и вернуться, и на эмоциях нахватать клятв, и всякое прочее. Только вот потом ты сам пожалеешь. Давай так. Если через год ты захочешь все это сделать… что дочь могла из тебя выжать сегодня, – ты сделаешь. Или если она внука тебе родит…

– Не родит.

– Виола? – искренне удивилась я.

А драконица-то тут при чем? Не понимаю…

– Плодородные и пустые женщины пахнут по-разному. Ты можешь иметь детей. А от той пахнет плохо. Если она и сможет забеременеть, дети не родятся. Она их не выносит. Может, со временем это поменяется, но не в ближайшие несколько лет.

– Упс… вы это чувствуете?

– Мы никогда не выбираем пустых женщин. Практически никогда…

– Почему?

– Это неправильно.

Я поняла, что эту тему не осилю, и махнула рукой. В родном мире у меня тренировалась девушка, которая не могла иметь детей. Зато троих усыновила и прекрасно воспитывала. Может, о том и речь?

Чтобы слишком сильно не зацикливались на драконах?

Может быть…

Или дракону будет тяжело от постоянной опеки? Или еще есть какие-то причины…

– Не знаю. Так принято.

– Скажешь об этом Сварту?

– Уже сказала. Посмотри на его человека.

Я послушно посмотрела. Эс Хавьер выглядел почти больным. Накрыло человека. Такое о своей дочери узнать…

– Один ребенок у нее уже есть, – тихо сказала я. – А там, может, и еще будет. Но тебе теперь точно жениться придется.

– Почему?

– Если не женишься, у Натали будет виновата во всем ее дочь. Что дочь, что других детей нет, что не сын, что не т-Альего. Хотя кто знает? Девочка еще может стать драконарием. А если женишься, сам виноват и будешь. Тебе к этому не привыкать, нет?

Хавьер только застонал.

Пришлось усадить его на кучу лапника и махнуть рукой.

– Виола, где там наши сумки? Предлагаю поесть!

Драконица была полностью согласна. В сложной ситуации надо поесть. И еще раз поесть. А потом поспать. И когда ты проснешься, все будет немного лучше.

Правило такое. И всегда работает.

* * *

Обратно мы летели не торопясь. Спокойно, без суеты. Действительно, Хавьеру стало полегче, и мне тоже. Трудный, но необходимый этап пройден.

Просеку в лесу мы заметили почти одновременно.

– Химеры? – напрягся мужчина.

Я предложила через Виолу спуститься. И получила согласие.

Вблизи действительно было видно, что это химеры. Проползли совсем недавно, чувствуется. Запах такой едкий, смесь рыбы и чего-то непонятного, то ли тухлятины, то ли уксуса, то ли аммиака – не разберешь. Но дышать этим противно.

И как только Виола это ест?

– С удовольствием. Ничего вы, люди, не понимаете во вкусностях.

С другой стороны, и собаки кости позапашистее откапывают…

– Обижусь!

Молчу. И еще раз молчу.

Хавьер с сомнением смотрел на след.

На меня.

Опять на след.

Вот ведь… и хочется, и колется, и боится он за меня, и не привык врага оставлять непотрепанным – и что делать?

– Предлагаю слетать, хотя бы посмотреть, что там за зверушки? – предложила я. – Это надо, а если их слишком много для нас двоих, мы не полезем в драку, позовем помощь.

Хавьер подумал немного и кивнул.

– Ладно. Обещай, что в драку не полезешь.

Я? Легко!

А вот Виола может и полететь, и полезть, и что хочешь сделать. Не я же сражаюсь, а драконица! Кажется, какой-то подвох мужчина почуял, но я смотрела со всей возможной невинностью. А что такого?

И Хавьер махнул рукой.

Полетели.

Просека в лесу была – стадо слонов пройдет, не потеряется. И твари оказались хорошие… мощные, три штуки. Не знаю, кем они были раньше, может, акулами? Но стали здоровущими комками мяса и слизи.

Плавники, щупальца, еще что-то трудно определимое, чешуи почти нет, а вот серая шкура кое-где проглядывает.

Три на двоих? Многовато. Не справимся. Но и…

– Пролетим вперед? Посмотрим, куда они идут?

Хавьер согласился. А что? Если у них впереди что-то есть… тогда и будем думать.

* * *

Есть… еще как есть! Деревня!

Здоровая такая, зажиточная, с храмом… Нет, твари ее точно не минуют. А что делать?

Для начала мы спустились и предупредили старосту деревни об опасности. Говорил эс Хавьер, я молчала, прячась под капюшоном. И надо было видеть, как изменился в лице седой осанистый крестьянин.

– Эс… химеры? Прямо на нас?

Хавьер молча кивнул.

Мужчина только что за голову не схватился.

– Поля! Посевы… скотина… неуж никак не совладать?

Понять его было несложно. Крестьянин живет с земли. Погубленные посевы – голод. Сожранная скотина – гибель детей зимой. А делать-то что?

– Мы вдвоем не справимся, – развел руками Хавьер. – Разве что отвлечем, дадим время собраться.

– Дома еще… о-ох…

– Прятаться-то у вас есть куда?

– А то как же! Овраг рядом! Да глубокий такой, хоть туда с домами прячься! Только не унесешь…

И тоже можно понять. Дом… легко ли его сейчас построить? Адский труд! Сломанный дом – это погубленные стены, крыша, печка, все это надо или отстроить до зимы, или перебираться к родственникам… да и стоит это не медяк. Плохо.

Но что делать?

Что делать-то?!

Хавьер вздохнул.

– Хоть бы ров какой выкопать, все время. Но кто тут копать будет?

А ведь ров уже есть.

– Эс Хавьер?

– Слушаю?

– А если их в овраг заманить? Время пока есть… ну чего-то ж они боятся? Или наоборот – жрут?

Хавьер медленно кивнул.

– Да, заманить – это реально. Мы так делали… драконов они не любят. Полетели, овраг посмотрим.

– Только они оттуда выберутся. Но все время будет.

– Не обязательно. – Хавьер хитро улыбался. – Староста, смола в деревне есть? Или еще что горючее?

– Смола есть, как не быть?

– Нам бы бочек десять. На тварей вылить да поджечь. Хорошо гореть будут!

Я сообразила и кивнула.

Действительно, одно дело, когда твари ползут по лесу, а ты налетаешь то спереди, то сзади, огнем их поливаешь… горят-то они плохо, слизь еще эта! Зар-раза!

А вот если их в овраг заманить, да смолой – шикарно получится! Сразу они не выберутся, успеют до угольков прогореть!

– Не надо до угольков! Я есть хочу!

– Виола, милая, потерпи, а? Сначала прибьем, потом поешь?

Виола согласна была потерпеть сколько нужно. Так что мы опять запрыгнули в седла и взмыли вверх.

Староста пообещал начать готовить и смолу и эвакуацию. На всякий случай. Мало ли что придется делать? И для начала собрать скотину, да и народ проверить. Есть такая гадкая категория – дети. Вот когда нужно – их и не отловишь, и не найдешь, а в самом неудачном месте они вылезают – и спасай паразитов. Нет уж! Пусть сейчас своих отпрысков ловят, а то потом я им сама головы поотрываю!

И химерам скормлю – пусть отравятся!

* * *

Овраг мне понравился.

Хороший такой, качественный, глубокий, метров шесть-восемь. И самое приятное – достаточно узкий. С одной стороны спуск, с другой обрыв. Подняться и выбраться можно только в одном месте. Красотища!

Заманить тварей, полить сверху смолой – и огоньку, побольше, побольше…

Не выберутся сразу, а потом и выбираться некому будет!

Мы спустились на землю, переглянулись. Надо было посовещаться.

– Эс Хавьер, предлагаю, я лечу их сюда заманивать, а вы тащите смолу?

– Каэтана, мне это не нравится.

Я пожала плечами.

Нравится не нравится, выбора у нас нет. Крестьяне не будут подчиняться женщине. Да и рановато меня обнародовать.

Сварт может принести больше смолы.

Виола более юркая, более изворотливая, она сможет и подманить химер, и удрать вовремя.

Что остается? Мне лететь, ему работать. И поменяться никак не получится. А что ему это не нравится… можно подумать, мне нравится, как твари пахнут! Фу! И еще раз – фу!

– Каэтана, обещай не рисковать напрасно.

– Слово даю, – честно сказала я. В этот раз действительно честно. Риск должен быть оправдан, иначе это глупость, а не доблесть.

Виола подставила лапу для опоры, и я вскарабкалась в седло.

Мы справимся. Обязательно справимся.

Держитесь, химеры!

* * *

Три комка слизи ползли по лесу. Сначала мы с Виолой хорошенько рассмотрели их сверху.

– Щупальца есть?

– Длинных таких вроде нет.

– Короткие нам не страшны… а стрекала? Есть?

– Не вижу.

Мы приглядывались, но недолго. Некогда было рассуждать, надо действовать. Если мы сейчас не полетим, потом их будет сложнее заманить к оврагу. Сейчас им надо самую чуточку отклониться от курса, потом – уйти почти в сторону. Первое проще.

– Виола, с чего начнем?

– С приветствия, конечно.

В качестве «здравствуйте, как поживаете» мы уронили на химер подходящее бревнышко. Виола специально подобрала сломанную березу.

Можно бы и сосну, но лапы в смоле пачкать не хотелось, а береза сломалась почти рядом и была достаточно ухватистой.