Текст книги ""Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

Соавторы: Александр Белаш,Ольга Кузьмина,Светлана Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 240 (всего у книги 356 страниц)

Глава 13

Матиас был…

Великолепен?

Да, пожалуй, это именно то самое слово.

Роскошный костюм, белейшая рубашка, кружева, золото на всех возможных местах, одних перстней шесть штук.

Локоны, улыбка…

Громадный букет роз в руках.

– Эсса Кордова! Каэтана!

Я подавила в себе желание захлопнуть дверь комнаты. Да так, чтобы Матиас получил ею по носу и переломы лечил неделю.

Нельзя.

– Эс Лиез? Что случилось?

– Вы позволите войти, Каэтана?

– Позволю, – вздохнула я.

Сильно я не рисковала, через двадцать минут придут девочки. Бал же!

Платья!

Мне проще, я буду в бежевом сливаться со стенкой, а вот им сложно. Им хочется блистать.

Я предусмотрительно пропустила вперед Матиаса – и прикрыла дверь. Даже защелку поворачивать не стала, вдруг придется резко открывать? Всякое бывает.

Матиас огляделся, потом выбрал местечко поудобнее, встал на колено – и протянул мне букет.

– Эсса Кордова! Каэтана! Я прошу вас стать моей женой!

– Нет, – мгновенно ответила я.

– Я обещаю, что сделаю вас… ЧТО?!

– НЕТ.

Матиас воззрился на меня так, словно я по нему велосипедом проехала. По чувствительным местам.

– Н-но… Каэтана!

– Предлагаю поговорить о более интересных вещах, – мило заметила я. – Начнем с того, что вы получили в награду за мою идею?

– Ничего, – помрачнел Матиас. – Мне зачеты проставят, вот и все.

– А, это пусть. – Я махнула рукой. – Зачеты я и сама прекрасно получу. Но замуж за вас, эс Лиез, я все равно не выйду. Не хочу.

– Почему? – Матиас прищурился, поднимаясь с колен и пристраивая на стол роскошные алые розы.

– Потому что вы мелкий подлец и домашний тиран, – спокойно сообщила я. Черт с ней, с дипломатией, за такого замуж выходить – лучше сразу помереть.

– Я?!

– Не я же! Эс Лиез, я своего мнения не изменю.

– Правда? А если я попробую тебя убедить?

Матиас сделал шаг ко мне и протянул руки.

Я честно дала ему шанс. Целый один. Ради Марисы.

– Не переубедишь. Но если выйдешь сейчас за дверь сам – останешься цел и невредим.

И когда дураки к умным людям прислушивались?

Да никогда!

Вон он, растопырился, лапы тянет, и в глазах видно желание повалить меня на кровать, ну и… поубеждать.

Наивный… Я увернулась, обходя стол.

– Каэтана… хуже будет.

– Будет, конечно, – согласилась я, добираясь до нужного места.

Разбирать, чего ему там хочется, я не стала. Есть такое понятие – превентивно. Вот, я не нападала, я защищалась. Просто я сделала это ДО того, как мне причинили вред.

Зря Лиез со мной связался.

Дважды зря, потому что в качестве знака восхищения он выбрал розы. Герберами было бы не так больно… тот, кто получал букетом по лицу, знает.

Я ведь не махала кое-как. Я лупила с душой и наотмашь, благо розы были завернуты в какое-то кружево, чтобы руки не кололи. Мне и не кололи, а Матиас взвыл.

Может, он бы сосредоточился, он бы со мной справился, но…

– Каэтана?!

На пороге стояли все подруги, кроме Марисы. Та задерживалась на занятиях.

Но и так…

Зрелище расцарапанного Матиаса с бутонами роз на ушах заставило подруг открыть рты.

– Эс Лиез? – первой опомнилась Олинда.

– Эс уже уходит. – Я ловко впихнула Матиасу в руки остатки букета. – И больше свое предложение не повторит.

Матиас сверкнул глазами – и хлопнул дверью.

Попытался. Не вышло, девушки не дали, так и проскакал по коридору, в лепестках роз.

– Чего ему надо было? – Олинда решила сразу сработать «на публику», а то половина этажа на шум вышла.

– Предложение делал.

– И что?

– И его не приняли. – Я пожала плечами. – Матиас попробовал меня убедить более активно, я защищалась… розы пострадали.

Девушки переглянулись – и закивали.

– Матиасу не надо… дополнительных объяснений? – прищурилась Олинда.

– Думаю, с него хватит, – сказала я чистую правду. – Пусть его… кто и с кем идет на бал?

У меня-то все было решено, мне составит компанию Эстебан Гил. А вот остальные подруги… хотя они тоже не растерялись. Даже Мариса уговорила Эдгара Молину. А почему нет? Все равно они «встречаются», можно и на публику поиграть с полгодика.

* * *

Бал?

Сказано громко.

В этом году никого со стороны не приглашают, все происходит исключительно внутри академии. Сначала ректор произносит речь о мире и дружбе. Потом небольшая культурная программа: ученики представляют номера. Да-да, и здесь не без художественной самодеятельности.

Я точно знаю, что есть один танцевальный номер, две «сценки», Мариса вообще должна петь… она одна из последних. Голос у нее красивый, слух есть, так что санторинцы не будут разочарованы. И сама Мариса…

Сейчас она сидит рядом со мной. Так ей спокойнее. Держится за мою руку, поглядывает на санторинцев. Никуда-то ее влюбленность не делась, даже не подтаяла.

Концерт смотрят отдельно. Так, чтобы сидеть вперемешку, парни с девушками – такого здесь нет. Борьба за нравственность… ясно же, когда свет в зале погаснет, начнется разврат. Такого допускать нельзя, поэтому парни сидят отдельно, поглядывают на нас, девушки отдельно.

Санторинцы – почти посередине, как то самое в проруби.

Ладно! В кого бы девушки не влюблялись… уедет через несколько дней этот импорт – и забудем. Тем более у нее Эстанс есть. Драконица ведь лучше санторинца, правда?

Ректор квакал со сцены про мир и дружбу и приглашал санторинцев приезжать еще. Мол, в этом году не повезло, так может, в следующем повезет? Или еще… лет через пятьдесят?

Наконец его речь закончилась, и Мариса поднялась с места.

– Девушки, вы меня проводите?

Конечно, мы не отказались. За кулисами интересно, уж точно лучше, чем здесь.

Только вот…

Наш путь к кулисам пролегал неподалеку от кресел санторинцев. И внимание мы привлекли.

Его высочество окинул нас насмешливым взглядом, задержался на мне, потом на Марисе, которая выделялась среди нас, как лилия среди кувшинок, и что-то сказал. Буквально несколько резких гортанных слов.

И еще добавил.

Мариса побледнела.

Сжала мою руку так, что я едва не взвыла, и почти опрометью метнулась за кулисы. Вслед нам полетели несколько смешков. Таких, сугубо мужских.

За которые хочется смеющемуся оторвать что-то ценное. Вместе с головой.

* * *

– Мариса?

– Каэ, ты не поняла, что они сказали?

– Никто не понял. – Олинда сверкнула глазами. – Девочки?

Нет, никто. Ни Фати, ни Севилла. Кайа так вообще на бал не пришла – от греха подальше.

– Я поняла. – Мариса казалась удивительно несчастной и от этого еще более красивой. – Он сказал, что не доверил бы нам даже полы в гареме мыть. Потому что мы не женщины, а жалкие их подобия.

Я скрипнула зубами.

Вот даже не сомневаюсь, что стрела была пущена в меня. И то больше со злости, что планы по изведению драконов обломались. Сейчас принцу тут и потолки низкие, и море бесцветное. А Мариса просто попала под раздачу. Но… как ей сейчас об этом сказать?

Пока я подбирала слова, Мариса вытирала слезы. Это мне на принца плевать с колокольни, а ей-то каково? Она ж эту пакость любит… ну или образ, который на него повесила. А какая разница? Розовые очки все равно бьются стеклами внутрь. И ранят очень больно.

– Каэ!

– Да, Мариса?

– Каэ, а ты можешь выступить вместо меня?

– Я?!

– Конечно! Ты, и только ты!

– Мариса, я петь не умею.

Врала, конечно. Петь я могу. И в этом мире у меня даже слух есть. В родном мне его не досталось, так что я перевирала даже «Калинку-малинку». А здесь – и ничего получается, мухи на лету не падают.

– А я тебя не петь прошу.

– Да? А что тогда?

– Они говорят, что у нас нет настоящих женщин! Каэ, помнишь, ты нам показывала танец с креслом?

– Да. – Я уже поняла, куда идет дело. Дело шло к пропасти и пахло песцовой шубкой. В которой меня и закопают.

– Каэ, станцуй для них!

Угадала.

– Каэ!

Девочки смотрели умоляющими глазами.

Я повертела пальцем у виска.

– Рехнулись? Все?

– Каэ, это ты одна можешь…

Я могла, спора нет. Но зачем мне это надо?

– Каэ, пожалуйста… я этого просто не вынесу!

Мариса смотрела так умоляюще. Я даже головой помотала.

– Тпр-р-ру, Зорька! Мариса, ну подумай сама! Мне нужен шест, стул… да хоть что!

– Я поставлю стул! Выдвину.

Он там действительно стоит. Для выступления. Хотя я могу его и сама подвинуть – нетрудно.

– И переодеться.

– Мы поможем. – Лин сверкнула глазами.

Нахамив Марисе, принц явно нажил себе трех врагов. Врагинь… Или четырех?

Но мне-то не девятнадцать лет! Куда я, дура, лезу?

– И музыка.

– Ты говорила – ритм. Я возьму барабан, – подскочила Сив. – Я смогу, ты знаешь.

Это верно, музыка у Сив жила в крови. Она и на рейке от забора сыграет! Ее бы учить – к ней на концерты короли б ходили!

– Нас искать будут, – сдалась я.

– Не найдут! – припечатала Фати. – Танец длится сколько?

Я прикинула композицию, подумала.

– Минут семь.

– Я считаю до четырехсот сорока и гашу свет. Ты за сцену – и налево. Я сейчас покажу, там клетушка со швабрами и прочим.

– Я там буду ждать, – кивнула Олинда. – И тебя, и Сив. Поможем переодеться, и обратно.

– Заметят.

– Я рыдала, вы меня утешали. – Мариса сверкнула глазами. – Каэ! Прошу!

И так посмотрела…

Попал ты, высочество. Оскорбленная женщина тебя сожрет и выплюнет.

Я плюнула и протянула Сив ключ.

– Ящик ты знаешь.

– Да.

Только подол мелькнул. Я дура?

Однозначно.

Но иногда это очень приятное ощущение.

Интерлюдия

Баязет не ждал ничего интересного от выступления. Положено так. Но скучно…

Женщины здесь серые и пресные, как просяная каша. Мужчины разные. Кто-то помнит о доблести, кто-то забыл. Баязет не каждого бы взял в свою гвардию.

Сколько ему еще сидеть и зевать?

Он надеялся, не слишком долго.

– Эсса Лиез. Стихи о родине!

Объявление было сделано. Баязет с трудом проглотил зевок. Аж до изжоги… ух, едкий. А…

Во всем громадном зале погас свет. Разом.

Освещенной осталась только сцена.

И что тут происходит? А?

Недоумение принца нарастало. Глухо и тревожно заговорил откуда-то барабан. Удары складывались в четкий ритм, резкий и тревожный. На сцену медленно вышла женщина.

Плащ.

Маска на лице. Эсса Лиез? Забавно… что за стихи она будет читать?

Женщина резким движением выдвинула стул в центр сцены. А в следующую секунду плащ опал к ее ногам.

По залу пронесся единый стон.

Рассыпались по спине недлинные локоны, блеснули темной медью. Баязет подавился слюной.

Женщина была одета… раздета…

На ней было что-то легкое и голубое – платье или рубашка, которое не скрывало ни одной линии ее тела.

Маска. Чулки с подвязками. И короткие перчатки. Бант на шее.

И все.

А в следующий миг почти невесомое тело выгнулось над стулом в позе, которая знакома каждому мужчине. Застыло на миг – и, повинуясь ритму барабана, снова сорвалось с места.

Вот она проводит руками по телу, вот приподнимает платье, вот снова опускает его, не давая ничего толком разглядеть, вот она на кресле и рядом с ним, вот стройное тело извивается так, как он и в гареме не видел, вот руки открывают самое сокровенное… но ничего не видно!

Слетает, развязывается бант, прикрывает, скользит, дразнит в такт ритму барабана, блестит каплями пота жемчужная кожа… Баязет едва удержал себя… губами бы собрать эти капельки… и тонкий пальчик скользит за ними в ложбинку, до предела натягивая ткань… еще чуть, и…

И палец касается полных алых губ так провокационно, что внизу все аж огнем горит, и барабан ведет страстный ритм… сейчас бы…

Шаг – и еще один, и все вокруг кресла, и прогнуться, и задрожать, и… ох-х-х-х-х!

И, словно в миг высшего наслаждения, женщина почти падает на кресло, разводя молочные бедра… скользит между ними проклятый шарф, взлетает вверх… ну же…

И – темнота.

Падает, окружает, обволакивает… и жалобно стонет где-то вдалеке барабан.

– СВЕТ!!!

Кто взревел? Кто подхватил?

Поздно.

Безнадежно поздно. Сцена пуста. И на память орде мужчин, которая глядит горящими глазами на сцену, остался только шарф, издевательски расправленный на спинке кресла.

* * *

– Каэ, ты…

– Цыц! Волосы заколи! – рыкнула я на Сив.

Ей чего?

Барабан под мышку – и ходу. А я еще плащ прихватила. Хорошо, Фати все вовремя сделала, четко уловив кульминацию.

Или отсчитала секунды?

Она могла, она такая. Очень педантичная.

Сив безжалостно стянула мне волосы, вылила на платок лавандовой воды, помогла мне протереться – поди натяни платье на потное тело! Да и запах…

– Так?

– Шнуровку туже.

– Ага.

Рубашка, перчатки, барабан – все уже скрылось в сумке. Спрячем пока. Если и найдут, с нами не свяжут. Таких холщовых сумок прорва, каждый второй с ними.

Так, платье, туфли, волосы… черт!

– Сив, салфетка!

– Что?

– Губы!!!

Я ж не голливудский кошмарик, силиконом их не вкачиваю! Потому и нарисовала губищи, как будто с пылесосом поцеловалась!

Пусть себе ищут потом голубого дельфина. Мои-то губы в два раза меньше[46]46
  Очень голливудская рыбка. Та-акие губы – звезды отдыхают. Смотрите фото циртокара мури.


[Закрыть].

Ничего, стерла.

– Не размазала?

– Нет. Хорошо…

Натуральная косметика. Не держится нормально, и фиг бы с ней.

– Идем?

– Да.

Мы тихо выскользнули из каморки и отправились в зал. Лин ждала в коридоре.

– Все чисто.

– А там?

Могла бы и не спрашивать. Звук шел, как от бабуиновой свадьбы. Причем невесту явно сперли с самого важного момента.

А так вас всех!

За подругу и того мало!

Интерлюдия

1

Ректор с трудом приходил в себя. Потряс головой.

Украдкой посмотрел вниз, пожалел, что шляпы нет… сейчас бы повесил и прикрыл. Держать не надо. Удержится само.

И у остальных мужчин такие же лица.

Ошалелые, растерянные и откровенно похотливые. Кто бы ни была эта девушка на сцене… слов нет! Желания есть, а вот со словами труднее. И говорить-то надо… А как? За кресло спрятаться?

Мысли о кресле явно были лишними. Организм только укрепился в своих заблуждениях.

– Кхм, – кашлянул рядом его высочество. – Это были стихи?

– Это не эсса Лиез, – замотал головой ректор. – Что вы!

– Согласен. Но кто?

– Знать бы… то есть это явно кто-то со стороны. У нас такие точно не учатся, это просто невозможно! Приличные эссы так не могут.

Вот с этим принц был полностью согласен. Не могут, не смогут, куда им…

– Она могла бы стать жемчужиной моего гарема.

Ректор неприязненно поглядел на принца. Ага, размечтался! Понаехали тут! И там тоже!

– Па-азвольте, я не понимаю, что тут происходит, – прорвало кого-то.

И словно лавина хлынула, голоса послышались со всех сторон. Восхищенные мужские, злобные женские…

Вот стерва!

Но кто же это может быть?

Даже и догадок не было!

2

Эс Хавьер сжал кулаки.

Ах ты ж…

Выдеру!

САМ!!! УБЬЮ!!!

Нет, сначала поцелую, а потом убью. Он-то прекрасно знал, кто был сейчас на сцене. Это другие не в курсе, а он и эту спину запомнил, и волосы, и даже движение, которым она отбросила локоны назад – на пляже, вытирая их…

– ТЫ!!! – взвизгнула рядом супруга. – НЕ СМЕЙ!!! НЕ СМЕЙ О НЕЙ ДУМАТЬ!!!

Хотя кто бы смог? Все думали, просто эсса Магали оказалась первой. Всхлипнула, закрыла лицо руками, картинно разрыдалась, выбегая из зала.

Хавьер развернулся боком и вышел за ней.

Боком?

У него тоже реакция.

И… не за ней, если честно. На пляж. На тот самый. Потому что другие идеи – к примеру, пойти в общежитие и подождать Каэтану там, дождаться нахалку и выпороть, чтобы не смела так… ни для кого не смела, только для него…

Из горла рвался звериный рык.

Только на пляж!

Там темно, тихо и спокойно. Хоть отлежаться можно будет. Или искупаться… вот, самое то. Ледяной воды.

Много.

Зацелую, негодяйка мелкая!!!

Глава 14

На зарядке было многолюдно.

Даже санторинцы появились. Ну очень всем было любопытно – кто это вчера такое устроил?

Кто-кто… кто устроил, те признаваться не собирались. Мы вообще держались своей маленькой группой, выполняли упражнения отдельно от всех и прекрасно себя чувствовали.

Раэша Пизано выглядела откровенно недовольной.

Хотя… Она не исключение.

Недовольными выглядели все и сразу. Эсы никак не могли вычислить загадочную незнакомку. У кого не сходились верхние параметры, у кого нижние, а если у кого-то была похожая фигурка, то двигалась девушка совершенно не так.

Стрип-пластика – это культура движений. Это уметь надо.

Я себя выдавать совершенно не собиралась. Поэтому с утра подложила в одну из туфелек небольшой камушек. Не до боли и мозоли, а так. Чтобы не забываться. И двигалась совершенно иначе. Даже чуточку скособочилась. Неудобно же!

– Раэша Пизано, скажите. А вот так, как вчера… у нас где-то этому учат?

Я поглядела на говорившую.

Майя Перальта.

Интересно. Ее так вчера зацепило?

Впрочем, зацепило всех, ответа ждали все. И мужчины, и женщины.

– Нет, эсса Перальта. Если у нас такому и учат, я об этом не знаю. Я бы предположила, что такому могут учить в Санторине, но наши гости тоже не в курсе?

Все посмотрели на гостей.

Гости смутились, но потом один из санторинцев покачал головой. В отсутствие принца (ему не по чину разминаться со всеми, у него отдельная площадка) они были более вменяемыми.

– Нет, эсса. Раэша. У нас такому тоже не учат, вчера я видел нечто подобное в первый раз.

Раэша развела руками.

Майя нахмурилась.

– Это как-то…

– Завидовать нехорошо.

Кто сказал? Явно же мужской голос.

Да, знакомство со стриптизом тут не скоро забудут! Могу собой гордиться, я внесла вклад в мировую культуру. А самое приятное – с налету такое не повторить. Стрип-пластика – это не так легко и просто, если тебе каждое движение не объяснят и не разжуют. С роликами – и то сложно, а уж просто так, по памяти…

Нереально.

Зарядка, завтрак, занятия…

Все привычно, все спокойно. Только вот глаза у мужчин ищущие. Вчера им показали нечто… кстати, и для моих девочек это оказалось полезно. Они явно для себя сделали выводы и тренироваться будут с удвоенной энергией. Увидели реакцию.

Самое интересное произошло вечером.

Из-за стола поднялся эс Чавез, постучал ножом по краю бокала, привлекая внимание.

– Уважаемые эсы, эссы, гости академии. У его высочества объявление. Прошу вашего внимания.

Все уважаемые повернули головы и застыли столбиками.

Принц встал из-за стола и величаво улыбнулся. Мне подумалось, что если он сядет на трон… ох, это такая проблема будет! Сволочь же!

Абсолютная сволочь…

У него на лбу написано, что никого и ничего ему не жалко, была бы власть… он кого угодно под топор пустит и что угодно совершит. Таким нельзя давать в руки власть. Но…

– Эсы, эссы, я благодарю вас за внимание. Наш визит подходит к концу. Мы уезжаем уже послезавтра, и я хочу поблагодарить вас…

Красивые обкатанные слова, вальяжная улыбка, плавные округлые жесты холеных рук, взблескивает на пальце перстень с рубином.

Минутку?..

– …Два любящих сердца нашли друг друга. Эс Юсуф Айдын и эсса Нарсия Карсез.

Названные «влюбленные» выглядели вполне себе счастливыми. Нарсия аж светилась от счастья, Юсуф, смазливый парень лет восемнадцати, тоже выглядел довольным. Дракон его не выбрал, но жену он себе нашел.

А лучше бы дракона. Он и симпатичный, и умный, и вообще… он точно лучше Нарсии. Но вслух я об этом не скажу.

Кайа, сидящая рядом, стиснула мою руку.

– Каэ!

– Что случилось? Что не так?

– А вдруг она… тоже?

Я осмотрела Нарсию, пожала плечами.

– Мне кажется, она вполне счастлива.

– Каэ, я бы тоже улыбалась, если бы… только бы никто не понял…

– Кайа, ты что предлагаешь?

– Я поговорю с Майей и Яриной? Они сегодня уйдут, а ты придешь ко мне в гости? Поговорить с Нарсией?

Я только вздохнула.

– Кайа, я же не королева Равена. Что я могу сделать?

– Все.

Мне бы ее уверенность.

* * *

Кофе у Кайи не было.

И чая тоже – местный чай, конечно, не тот чай, который растят в Китае, это просто отвар трав. Но если с медом, получается вкусно.

Было вино, но его мы пить не стали. Сидели, я потягивала воду из высокого бокала, и потягивала ее с философским видом.

Кайа переживала и нервничала, пока Нарсия не вернулась к себе. А потом посмотрела на меня.

– Каэ?

– Приглашай. – В гробу я видела эти душеспасительные беседы.

Когда человек собирается совершать глупость, его не беседами останавливать надо. Запереть где-то, или в травмпункт уложить, или еще что доходчивое…

У меня клиентка чуть замуж за брачного афериста не вышла. Так ей сестра помогла. Сестрица просекла волчью суть в козлиной шкуре и прямиком направилась в полицию. С отпечатками пальцев типчика, копией паспорта и видеосъемкой оного со всех сторон. Довод был прост.

Ребята, вам нужен очередной висяк на вашей территории – или вы сейчас его по базам пробьете?

Ну и денежек немножко, в качестве спонсорской помощи.

Пробили кадра, узнали, что у него это уже четвертый брак, а три предыдущих плохо заканчивались… потом пригласили дамочку в отделение, побеседовали…

Сидит аферист.

Сидит, глядит, усами шевелит… кому плюсик к карме и премии, кому живая и здоровая сестра.

Но это не пустые слова, типа: «Ты не представляешь, ты свою жизнь испортишь, ты…» А ничего, кроме слов, у меня нет. Пошлют меня – и правы будут.

В душевой послышались шаги.

Нарсия топала вполне решительно.

– Каэтана?

– Я. Слушай, а в какое место эссы посылают тех, кто лезет в их жизнь?

Нарсия даже рот открыла от удивления. Потом опомнилась – и место назвала. Не впечатлила, я знала еще штук двадцать синонимов.

– А, ну считай, что ты меня туда уже послала, а я уже сходила. Теперь сможем поговорить?

Нарсия надменно фыркнула.

– Зачем?

– Может, и незачем. Не знаю. Вот Кайа вляпалась, теперь довольна, что легко отделалась. А ты вляпалась – или добровольно?

– А тебе какая разница?

– Практически никакой. Если вляпалась – можем попробовать помочь. Вот и все.

– Помочь? Зачем?

– Потому что Баязет – сволочь конченая. – Я даже не задумалась. – И приближенные у него наверняка такие же. Может, твой поприличнее будет, но я бы не обольщалась. Вот и спрашиваю.

Нарсия криво усмехнулась.

– Можно подумать, ты что-то решаешь в своей жизни? Приговорит тебя папашка – и будешь старику какому…!

– Здесь и сейчас решаю я. И моя помощь уже оказалась к месту.

– А ты не много о себе возомнила?

– В самый раз. Так что, Карсез? Поедешь в гарем? Сорок пятой любимой женой?

– Ты…!

– Я…! – огрызнулась я, вставляя не менее витиеватую фразу, чем Нарсия. – А ты думала, в сказку попала? Нарси, это другая страна, другая культура, другое все! В том числе и отношение к женщинам! Ты там будешь не то что без всяких прав – тебя убьют и скажут, что так и было. Не понимаешь?

Из Нарсии словно кости вытащили. Даже лицо у нее обмякло, стало каким-то одутловатым и усталым.

– Думаешь, я этого не понимаю?

– Не знаю. Вот и спрашиваю.

– Все я понимаю. Но даже там мне будет лучше.

Я потерла лицо руками.

– Смотри сама, ты человек взрослый. Ты ведь все равно поедешь, что бы я ни сказала?

– Поеду. – Нарсия махнула рукой. И опустилась на кровать Кайи, рядом с Ибанес. – Ненавижу я тут все. И папашу, который не знает, куда меня пристроить. И мамашу, которая ему во всем подпевает, и братики туда же! Знаешь, за кого меня хотят сговорить?

– За кого?

– За Леона Отино. Слышала о таком?

Не слышала. Но… оказывается, слышала Кайа. Материться она тоже умеет.

– Серьезно?

– Более чем. – Нарсия выглядела так, что сомневаться в ее словах не приходилось. – Так что… лучше санторинец. Может, я и там сдохну. Но там меня хоть как кобылу-производительницу ценить будут! И детей моих не загнобят. А может, и я тоже поживу еще… здесь у меня этого точно не будет. Поможешь ты с этим?

– Вряд ли. – Я качнула головой. – Это тебе надо уходить из дома, но ты такого не захочешь.

– Нет. И найдут меня быстро, и не проживу я на пару медяков. Лучше уж в Санторин, чем под забором сдохнуть.

Определенная логика в словах Нарсии была.

– Леон Отино – та еще гадина, – сообщила Кайа, разглядывая ногти. – Родной брат казначея, богат безмерно, знатен, Нарсия у него будет уже четвертой женой, если что…

– Три предыдущие грибами отравились? – мрачно спросила я.

Анекдота здесь не знали, но смысл девушки уловили.

– Вареньем. И детей у него штук восемь, старшему я в дочери гожусь.

– Прекрасный человек.

– А ты говоришь, Баязет! Да хоть бы кто!

Я задумчиво покивала. Действительно, в такой ситуации за соломинку схватишься. И за санторинца тоже.

– А если тут себе кого найти?

Нарсия передернулась.

– Тут – драконы!

И так это было сказано, что я искренне удивилась.

Драконы?

Да, ДРАКОНЫ! Потрясающие, красивые, великолепные, очаровательные, а моя Виола вообще сокровище! И что?

– Они тебе не нравятся?

– Ненавижу этих тварей, – сказала Нарсия так искренне, что я ее и разубеждать не стала. – Громадные, злобные, на змей похожи, а меня от них всегда передергивает. Я вообще не представляю, как тут еще три года пробыть… В Санторине их точно не будет!

Мы с Кайей переглянулись.

Нарсия была полностью искренна, она сделала свой выбор осознанно, и ее все устраивало.

– Держись, – просто сказала я, поднимаясь со стула. – Помощь не предлагаю – не знаю, как смогу ее оказать. Но подозреваю, она тебе очень понадобится.

Нарсия махнула рукой.

– Справлюсь. Пока от меня двух-трех детей не получат, не убьют. А там и я осмотрюсь.

Мне оставалось только попрощаться.

Каждый делает свой выбор. В любом из миров.

* * *

– Неприличие какое-то!

– Радуйся, что шить умеешь. В панталонах было бы хуже.

– Ага… и так эта галька… как здесь влюбленные только устраиваются? Она же везде впивается… она круглая! Откуда у нее столько острых краев?

– Влюбленным все равно.

– Лин, Сив – еще по десять отжиманий. Если есть силы болтать, будут силы и двигаться.

– Садюга, – хором ответили два голоса.

А нечего болтать во время упражнений на статику! Две поганки!

Санторинцы уехали вчера. И мы с радостью наверстывали упущенное.

Пока эта компания была в академии, нормально заниматься было невозможно. Зато сегодня…

Я сделала упор на статику и йогу, и девочки меняли позы, растягивая мышцы…

Мы с Марисой заговорщически переглядывались. Нас еще ждали Виола и Эстанс.

После занятия мы с ней отправимся в пещеры к драконам и попробуем там заночевать. У нас с собой и два одеяла есть, и теплое белье пододенем… не замерзнем. Мы жутко соскучились!

Не знаю, как Мариса, но я просто дождаться не могла. Впрочем, это не повод срывать тренировку…

– Кайа! Ты куда хвост выставила? Запомни, попа не должна быть выше головы!

– Я так не удержусь!

– Ничего! Справишься!

– Злыдня…

Ругалась Кайа не всерьез. А вот удержаться в нужной позе ей действительно было сложновато.

Наше внимание даже плеск воды не отвлек, только вскрик Олинды:

– Ой!

И было отчего ойкать.

Из воды показывались… санторинцы!

Точно, они! Черноволосые, смуглые, а главное, впереди всех – эс Четин.

– Не ждали? Стоять, стервы!

В камни у моих ног ударил короткий арбалетный болт.

Даннара!

И сколько их тут? Два, три… десять человек?

Однако…

А как они здесь оказались?

А, это не вопрос. У каждого по два надутых бурдюка, и на головах что-то такое синее, типа небольших лоскутков. Вечером, на морской глади, они и не заметны. А корабль…

– Где вас ждет корабль? – резко спросила я.

И судя по лицу Четина, попала в цель.

– За мысом.

– Это похищение?

– Это возврат собственности, – оскалился недоумок. И пальцем поманил Кайю: – Иди сюда, птичка, цып-цып…

Я оглядывалась по сторонам и выхода не видела.

Одного, ну двух или трех мы могли вынести. Но десять подготовленных человек?

Впрочем, девочки таких сомнений не испытывали.

Я заметила, как Олинда подобрала подходящий камешек, зажала в кулачке.

Как Фатима подняла руку к волосам. Я знала, что в заколку у нее вставлено шило, сама же и посоветовала.

Как Севилла, стоящая ближе всех к воде, опустила в воду свой пояс, а потом еще и по мелкой гальке провезла. Таким, да по глазам…

Мариса сделала шаг ко мне и принялась обуваться. А сапожки у нее по образцу моих. Один пинок – и перелом гарантирован. Утяжелитель в носке и подковка на каблучке. Проверено эсом Лиезом.

Я испытала гордость за своих девочек. Никто, никто не собирался сдаваться без боя!

– Я так полагаю, нас планируется оглушить, привязать к мешкам – и тащить до корабля? – поинтересовалась Олинда.

– Д-да, – удивился эс Четин.

– Губы закатай, козел.

– Чего?

Кажется, женщины в жизни с санторинцем так не разговаривали. Что ж, выведенный из себя враг – половина врага. И я без боя не сдамся.

Десять человек?

Вещественные доказательства я тут оставлю! Минимум три трупа!

И браслеты у меня на запястьях тоже не просто так, это утяжелители. А можно их и как кастет…

Санторинцы переглядывались.

Забава откладывалась?

Никто не бежал, не визжал, ловить испуганных дурех тоже не получалось… стоят, смотрят холодно и зло. Кайа за меня прячется, но тоже не орет.

Конечно, мы не победим. Но… есть еще Виола и Эстанс, которые нас будут ждать и не дождутся. А потом…

За своих наездниц драконицы разнесут что хочешь. И корабль, и Баязета лично…

Если они и не едят людей, ради такого сделают исключение. Только косточки сплюнут.

– Каэ?

Голос Виолы в моей голове раздался так отчетливо, словно она была рядом.

Пошатнулась, схватилась за мое плечо Мариса. А я поняла, что происходит.

Драконицы не собирались ждать нас в пещерах. Им же тоже и погулять, и полетать хочется. И сейчас они были неподалеку…

– Да. Мы скоро будем, уже летим, – подтвердила мои догадки Виола.

Я ухмыльнулась.

У нас ведь есть еще одно преимущество! Нам не обязательно церемониться с похитителями.

– Девочки, работаем! Лин, ваши те, что справа! Мариса, бери двоих слева, а этот козел мой.

– Чего? – вякнул кто-то из санторинцев.

– Кайа, в сторону! Не лезь под ноги. Девочки – фас!

В кино после такого девочки красиво взлетают в воздух, кидаются на врага. Мы таких ошибок делать не собирались.

Мариса ухмыльнулась, наклонилась поправить сапожок – и выпрямилась с горстями гальки. Которую и швырнула от всей души в противника. Даже не целилась: их больше, они приближаются – свою цель найдет каждый камешек. А если кидать как следует – это больно. Один из санторинцев охнул, схватился за глаз. Мехмет кинулся ко мне – и был встречен прицельным пинком в колено.

Взвыл, сгреб меня… за что сам и поплатился.

Я без затей ткнула его пальцами в глаза.

По пляжу понесся дикий вой.

Да, мои девочки для такого приема слишком цивилизованы, а я – нет. А вот видеть эс Четин уже не сможет никогда. И поделом. Не противник. Я отпихнула подонка в сторону, чтобы не мешался, и кинулась на помощь Марисе.

Мариса отступала, санторинцы, две штуки, наступали на нее. Я, недолго думая, прыгнула одному на спину и вгрызлась в ухо. Благо этот конкретный тип был лысым как коленка.

Тьфу, гадость. Не люблю мясо с кровью, зато Мариса, воспользовавшись секундной растерянностью противника, так влепила ему между ног, что по пляжу хруст скорлупы пронесся.

Второй успел ее схватить, но я уже плюнула на первого – тому полчаса будет ни до кого, хоть ты его убивай, он лежит и воет, обняв яичницу руками, – и пнула под зад захватчика.

– Цып-цып, петушок!

Оскорбительное значение здесь это слово не несло, но мужчина все равно на миг потерял концентрацию. Вряд ли его часто так называли. И кто?!

Бабы!!!

Отвлекся он на секунду, а Марисе и хватило. Подковка с силой опустилась на его стопу.