Текст книги "У свободы цвет неба (СИ)"
Автор книги: Эгерт Аусиньш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 65 страниц)
Через два дня после этих событий Иван Кимович Рудой попросил наместника о персональной встрече. Князь удивился, но время выделил, и даже довольно быстро, всего-то в конце недели. Выслушав внимательно рассказ подполковника о приключениях зама торгового атташе Норвегии на борту сааланского "цветка", он терпеливо посмотрел на Рудого.
– Это все понятно. Но в чем проблема, Иван Кимович?
Подполковник вздохнул.
– Я понимаю, что найденное на борту корабля герцога Беломорского прослушивающее устройство проблемой быть не может, поскольку к моменту обнаружения оно уже давно перегорело от соседства с вашими, кхм, технологиями. Но вот что меня беспокоит, господин наместник. Господин Лангсеф – торговый дипломат. Почему-то обладающий прекрасной военной выправкой, которую он вовсе не всегда дает себе труд скрывать.
– Так, – улыбнулся князь.
– Также у него отличное время реакции, судя по тому, что он ни разу не сделал ошибки ни при передвижении между такелажем судна, ни при работе с ним по просьбе капитана. Две недели в море на парусном корабле незнакомого типа – и ни одной травмы, господин наместник, вам самому не удивительно? Это же не ваш соотечественник, в конце концов.
– Не особенно, – ответил князь, – но вы продолжайте, Иван Кимович.
– Меч у него очень прилично заточен, и еще вот на фото, видите, под его антуражной курткой кобура? Мне интересно, он ее хоть на ночь-то снимал?
– Но ведь ни люди, ни животные не пострадали? – уточнил Димитри.
Рудой вздохнул.
– Еще этот норвежский гость несколько раз пропадал из виду на корабле, и мне кажется, аппаратура при нем была довольно интересная...
Димитри усмехнулся.
– Знаете, я бы на его месте тоже не удержался и насовал бы кристаллов записи если не к штурвалу, то в каюты. Если вы думаете, что первая экспедиция, включая Унриаля да Шайни, вела себя иначе до объявления открытого присутствия, то я удивлен. Этот парень – отличный моряк и очень неплохой купец. И как гражданин своей страны он мне тоже симпатичен. Мастер Лангсеф наблюдателен, в меру дерзок, вежлив без заискивания, умеет построить интригу и любит своего короля. Что же до его любви к оружию – таков обычай богов его страны, что мужчина без оружия не признается ими достойным. Келах уже написал мне, что пригласил его заходить размяться с мечом, если будет время. И наконец, Иван Кимович, давайте признаем очевидное. Они там после возвращения пили в том числе и за здоровье Харальда Пятого. Думаю, что при удачном стечении обстоятельств Келах да Атей с удовольствием и гордостью пригласил бы государя Норвегии на борт лично. Поэтому ставить мастеру Лангсефу в вину то, что он принес клятву именно этому королю и работает его ушами и глазами в чужой земле, не вполне логично, вам не кажется?
Выждав с минуту и не получив ответа, князь сменил тему.
– Вот о чем я уже давно хочу спросить, Иван Кимович. Задачу я ставил не вам, вопрос правильнее было бы задавать Андрею Михайловичу, и он будет задан, но вдруг вы в курсе. Примерно год назад я просил выяснить ситуацию с преступлениями против женщин края, обманом привлекаемых к бесплатному репродуктивному труду. Есть ли какие-то новости?
– Да, господин наместник, – ответил Рудой. – Насколько я в курсе, группа раскрыта, сейчас идет следствие.
– Вот как? – удивился Димитри. – Следствие идет, а мне даже не доложили о задержании?
Подполковник Рудой с извиняющимся видом развел руками.
– Господин наместник, этим занимался не мой отдел, я и о следствии-то знаю только потому, что попросили двух моих следователей для участия в снятии показаний.
– И кого же? – с интересом спросил князь.
Иван Кимович вздохнул. Посмотрел в стол. Потом, видимо, решив, что терять уже нечего, глядя князю прямо в глаза, отчеканил две фамилии.
Димитри услышав их, чуть приподнял брови.
– Исчерпывающе, Иван Кимович. Спасибо за визит.
Подполковник поднялся.
– Благодарю за уделенное мне время, господин наместник.
Князь рассеянно кивнул, глядя в документы на своем столе.
Едва Рудой покинул кабинет, Димитри позвал секретаря и попросил выяснить, где Дейвин и когда он сможет подойти поговорить.
Полицию мы, кажется, все-таки напугали. Я только не знаю, когда точно. Возможно, когда мы тремя группами одновременно входили в офис и два уже известных роддома школы, в Нижних Осельках и в Ушково, начав операцию секунда в секунду, чтобы не дать возможностей созвониться и оповестить. А возможно, в процессе, потому что брали мы их без стрельбы, и участвовавшим магам, в том числе мне, пришлось блокировать все, до чего можно было дотянуться, кроме, разве что, водопровода и канализации. Может, в офисе, когда я, матеря на чем свет стоит и Рерихов с их живой этикой, и Константина Васильева с Владимиром Суворовым с их чисто арийскими эстетическими образцами, развешанными по всем стенам, выгребала из шкафа картотеку доноров, доказывающую, что никакого ЭКО не было, а была постоянная практика изнасилований под наркозом. И указывающую на личное знакомство с руководством школы всех привлеченных к воспроизводству. А может быть, через несколько часов, когда население этих цехов по производству на продажу никому не нужных жизней мирно спало в палатах первого городского родильного дома под охраной полиции и пятого отряда первого имперского легиона, а медперсонал опрашивали в Адмиралтействе. Я тогда поймала следака со смутно знакомым лицом за пуговицу и сказала, что с родильниц толку в смысле исков не будет и лучше сразу настраиваться открывать материал по трупам новорожденных и оставлению без помощи. Он от меня как-то странно попятился, кивая, я присмотрелась...
– Ой, извините. Я ваше имя в тот раз не запомнила. Я-то по-прежнему Алиса Медуница, только теперь заместитель командира третьего подразделения первой полусотни Охотников. Если вы сейчас представитесь, я рапорт прямо на ваше имя напишу, так всем проще будет.
Он посмотрел на меня совсем дико и сделал еще два шага назад. Танцевать вокруг него мне было совершенно некогда, надо было еще собрать рапорта с наших, а перед тем посчитать у саалан все запятые и глагольные окончания, а заодно помочь им расставить по местам "не" и "ни". Я еще раз извинилась и ушла. А рапорт написала на имя Дейвина.
В любом случае, когда меня позвали поучаствовать в разговоре с главой "Школы женского предназначения", следаки были уже злые, напуганные и в тоске. И вряд ли причиной было общение с этой паучихой, хотя вымотать нервы она могла только так. Чем и занялась на очной ставке со мной. То есть не факт, что она этим занялась, с первого взгляда решив, что я подходящая жертва, может, она и раньше так обо мне думала. Новостью все, что она мне высказала, конечно, не было. Я не зря три недели рылась в этой их помойке в поисках адресов и хоть каких-то зацепок для того, что может стать материалами судебного дела. Так что стоило мне показать, что я в курсе содержания междусобойчиков ее учениц – и понеслось. Долг перед семьей, который я не выполнила, а должна была дать роду детей и внуков. Вина за свою негодность, которую мне следует чувствовать. Стыд за неженственное поведение, опять же, который я должна чувствовать постоянно. А заодно за то, что конкурирую с мужчинами вместо того, чтобы поддерживать и вдохновлять их. И за то, что вместо преданности дому и старшим позволяю себе иметь мнение и принимать решения, заставляющие страдать хороших людей. Наконец, она назвала меня демоницей и сообщила, что магию у меня нужно изъять и передать кому-то более достойному. И тут я наконец засмеялась. Смешного было не до фига, кроме узнавания целого пучка ситуаций, в каждой из которых я вела себя, как положено хорошей девочке, а получила по итогам порядочную порцию лютого ада. И тех самых формулировок, которыми мне проедал голову маленький семейный бог, предлагая застрелиться, утопиться и повеситься. Проржавшись, я извинилась, повторила под запись содержание своего рапорта, ответила на вопросы следаков, у которых уже вместо лиц было что-то невразумительное, и отправилась в казарму. У меня внезапно нашлось важное дело.
Секунданта я выбрала без проблем. Баронет да Форанна, студент Димитри, будущий боевой маг, легко согласился на мою просьбу. А вот уломать Унриаля дать мне доступ к навыкам фехтовальщика я не смогла. Больше того, он пообещал мне, что после этой просьбы загоняет меня так, что я ничего тяжелее ложки после урока не смогу держать в руках до самого вечера. Но остановить меня это не могло, я просто пошла искать дальше. Донор нашлась в имперском легионе. И цену она запросила почти приемлемую: всего-то четыре основные книги Злачевской. Девочка планировала после отставки по возрасту основать элитное ателье в столице империи. Книги эти и по одной стоили, как крыло самолета, но я могла себе позволить такую покупку. Все оформила при ней, доставку заказала на ее имя, вбила под диктовку номер ее комма в форму заказа, у нее в кармане эннара тренькнуло.
– Порядок, – сказала она, откладывая отключенный комм на стол и откидываясь на спинку кресла. – Можешь начинать. Только все-таки поаккуратнее, ладно?
Принимая решение, я едва понимала, зачем мне это надо. Получив у донора все нужные ответы на вопрос "как", ответить на вопрос "зачем" мне не составило труда. Я понимала, как дважды два, что, вызвав Исиана, я не уйду живой, какое бы оружие он ни выбрал. Но терпеть эту двойственность больше не хотела. Он дал мне магию и отобрал ее у меня. Я была намерена отобрать у него мое право быть магом снова. Или умереть в бою за это право и ославить его дурным лидером, принявшим несправедливое решение.
Вызов я послала на чарр Исиана, с обещанием при свидетелях повторить сказанное в письме в течение ближайших трех дней. Теперь искать встречи со мной было его заботой: отказавшись или опоздав принять вызов, он окажется должен или найти способ его аннулировать, или сделать что-то, чтобы я не обнародовала случившееся для всех граждан Созвездия, находящихся сейчас в крае и вообще на Земле, назвав его прилюдно трусом без чести и достоинства. Ритуал древний, как само Созвездие, так вызывали выяснять отношения еще до Раскола.
Асана нервничала уже недели две. Ник сказал, что заниматься вдвоем теперь недостаточно, нужны групповые занятия и общение. Начиная занятия, виконтесса да Сиалан планировала совсем не то, что получилось. Ей-то нужен был этот танец на случай, если ее капитан, ее князь, останется без пары. А показывать свои умения местным уроженцам, да еще той их части, которая и так еле терпела Асану, виконтесса совсем не планировала. Что такое общая неприязнь, она помнила по школьным годам очень хорошо, хотя это и не коснулось ее самой, всеобщей любимицы. И теперь ей предстояло сперва объясниться с Ником, который, как она поняла, не просто относился к этой части местных, а еще и обладал среди этих людей каким-то авторитетом. И даже если она не потеряет его расположение, защищать ее от общей неприязни он точно не будет. Ник начинал разговор о выходе на танцевальный вечер уже раза три, но до сих пор Асане удавалось отговориться ночными дежурствами, авральной ситуацией и Пророк ведает чем еще, а сегодня оправдания кончились. Пятнадцатого августа ветконтроль переходил в режим постоянных плановых проверок и дежурств по расписанию, а Охотники начинали работу в зоне отчуждения. Это был ее собственный приказ, заверенный князем и опубликованный на сайте администрации империи, и он вступал в силу через три дня.
Вариантов не оставалось, инкогнито придется раскрыть. На урок она пришла ни жива, ни мертва, долго переодевалась, а зайдя в зал, не знала, как посмотреть в глаза Нику. Он, как обычно, спокойно стоял около музыкального центра, дожидаясь, пока она войдет и поприветствует его, давая знать, что готова начинать урок. Увидев ее состояние, он слегка наклонил голову вбок, но ничего не сказал.
– Здравствуй, – произнесла Асана, мучительно краснея.
Ник едва заметно улыбнулся – как обычно. Сопроводил ответное приветствие четким наклоном головы. Предложил ей занять место в центре зала для разминки, сам сделал несколько шагов к зеркалам.
– Ник, подожди, – решительно сказала Асана. – Я... мне надо поговорить с тобой.
Ник развернулся к ней от зеркал, сделал шаг в ее сторону. Виконтесса да Сиалан вздохнула, собираясь с силами.
– Меня зовут Асана. Асана да Сиалан.
– Я знаю, – ответил Ник просто.
– Давно? – Асана воззрилась на него несчастными карими глазами.
Ник неопределенно шевельнул бровью.
– Примерно с третьей встречи. Ты на занятие опоздала, помнишь? И я тебе тогда не сказал, но от тебя был характерный запах: пороховая гарь и озон. Я сразу понял, что ты только из полей, причем девочка из гвардии ни при каких условиях не могла встать так, чтобы с одной стороны стреляли, а с другой вашими технологиями работали. Будь она хоть три раза старший оруженосец. Оставалось только посмотреть на руки. У ваших, когда второпях и помногу работают, на фалангах пальцев такие следы остаются, как от небольших электротравм. А остальное ты сказала сама. Командование Охотников, помнишь?
Асана потупилась. Даже сегодня у нее на пальцах было несколько свежих синяков.
– А почему ты сразу не сказал, что узнал меня?
Ник иронично приподнял брови.
– Ты как это себе представляешь?
– Не знаю, – призналась Асана.
– Нет, серьезно, – настаивал Ник. – "Госпожа виконтесса, я вас узнал, вы заместитель наместника по вопросам обеспечения безопасности гражданского населения и поэтому больше не можете посещать мои уроки" – так, что ли?
Асана против воли засмеялась.
– Ну вот, другое дело, – улыбнулся и Ник. – Теперь попробуем потанцевать?
Более помоечного места для дуэли я не то что найти – и представить себе не могла. Его выбирали вместе секунданты – мой и Исиана. Как я выяснила, прибыв на место, интересы моего принца представлял Дейвин да Айгит. Площадка перед закрытым Максидомом около «Электросилы» предлагала условную прикрытость от дороги и условно целый асфальт в состоянии «бывает и хуже». Утешало то, что фехтовать и колдовать тут одинаково неудобно обоим противникам. Не то чтобы это обнадеживало, но были шансы выцыганить какое-то преимущество. Оно меня, разумеется, не спасало, но грело. Как и то, что в этих развалинах помешать мы никому не могли. Максидом был пожран «Петровичем» и «Санычем» еще до аварии, он первый не сдюжил санкций, даже ИКЕА продержалась дольше...
О чем я только думаю? Нарвалась на дуэль с одним из сильнейших магов Созвездия и стою, размышляя невесть о чем, будто это не меня сейчас зарежут, как дурного цыпленка. А с другой стороны, можно подумать, у меня был выбор. Не всю жизнь же от него прятаться за спиной у Дейвина и под подолом Хайшен. Вот и закончим с этим прямо сейчас. По белесо-голубому фону ветер размазывал облака, похожие на мелкие белые комочки пуха. Откуда-то сбоку светило солнце. День постепенно клонился к закату. Я смотрела в небо и чего-то ждала, а в голове у меня крутилась дурацкая песенка с припевом, начинающимся словами "Эх, не грех душе еще пожить".
Исиан подтвердил, что принимает вызов, объявил предпочтения по поводу оружия, слегка меня удивив. Я думала, он предпочтет магию, но принц Утренней Звезды решил убить меня мечом. Секунданты приняли его выбор и начали огораживать площадку. Я стояла и считала облака, пока металлический лязг ограждений не прекратился.
– Сейчас у вас еще есть возможность примириться, – услышала я голос да Айгита. – Алиса?
Я отрицательно качнула головой, глянула на огороженное пространство.
– Итак, – произнес граф, – дуэль проходит в огороженном пространстве, бой продолжается до тех пор, пока вы оба в состоянии сражаться или до тех пор, пока один из вас не признает себя побежденным. Унижать вас блокирующими браслетами я не намерен, но заподозрив, что один из вас использует магию, я остановлю бой. Если кто-то уронит оружие, бой будет остановлен на время, необходимое для восстановления возможности сражаться. Если один из вас сломает меч другого, вы назначите другую встречу, чтобы продолжить.
Я кивнула и оглядела ограждение, пытаясь найти вход.
– Сюда, – указал мне Дейвин.
Я послушно прошла в указанную дыру и встала посередине между центром огороженного пространства и местом, через которое я зашла. С другой стороны круга мой секундант открыл проход для Исиана. Он встал на том же расстоянии от центра круга, что выбрала и я. Посмотрев ему в лицо, я ужаснулась. Ведь это он, принц Дома, принявшего и изгнавшего меня, был для меня всем и чуть больше. Я была ему обязана магией, благополучием семьи, всем, что я знаю, да жизнью Макса, наконец. И теперь мне предстояло попытаться убить его. По правилам саалан мой вызов значил "я не надеюсь с тобой договориться, ты безумен и опасен". По законам Саэхен выходило не лучше. "Я не признаю в тебе лидера и считаю твой выбор несправедливым и лишенным гармонии". Если во мне осталась хотя бы капля хорошего отношения к нему, я умру. Если нет – я уже все равно что умерла, ведь он был для меня почти отцом. А он стоял и смотрел на меня – отрешенно и спокойно, как обычно. Как будто мы были в его кабинете в доме Утренней Звезды, и я пришла с очередным отчетом.
– Сходитесь, – объявил Дейвин.
Я шмыгнула носом и шагнула вперед.
Начав второй шаг, я увидела, как Исиан, бережно положив оружие на асфальт у заграждения, вышел в центр круга, преклонил колено, зачерпнул с асфальта горсть песка и пыли и растер по своему лицу.
– Не надеясь на примирение, – сказал он, – признаю себя побежденным, а право вызвавшей меня Алисы Медуницы владеть Искусством – несомненным и неоспоримым.
Я замерла, не закончив шаг. Мой секундант Фил да Форанна смерил Исиана, все еще стоящего, преклонив колено, в центре круга, недоуменно-презрительным взглядом.
– Ну, знаешь... – сказал он и замолчал. Потом повернулся ко мне. – Соболезную, Алиса. Я твой свидетель и подтвержу когда угодно, что ты не дала ему никаких оснований так поступать с тобой.
Я кивнула, чувствуя, что по лицу текут слезы. Этот мир получился куда хуже ссоры.
Забрав у сайха оружие, Дейвин поинтересовался, как он себе представляет свое дальнейшее будущее среди саалан. Ответ был предсказуем.
– Знаешь, – задумчиво сказал старший Асани, – единственный человек, чье мнение меня действительно интересует, не имеет вашего гражданства.
Дейвин пожал плечами и сменил тему.
– Что будет с тобой теперь?
– Ничего особенного, – легкий светский тон Исиана совершенно не вязался с его отстраненным видом и разводами земли на лице. – Да, кстати, спасибо, что напомнил, – заметил сайх. Он вытащил чарр за цепочку из-под футболки, активировал его, поднес к своему лицу и, сделав кадр, проделал с ним какие-то манипуляции.
– А все же? – уточнил да Айгит. – Это уже ничего не меняет, конечно, но хотелось бы знать.
– Да ничего не будет, – уверенно и легко сказал сайх. – Мои соотечественники пообсуждают случившееся, потом придут уточнять у тебя, что собственно было. Получив рассказ из первых рук, пообсуждают еще. Потом поужасаются и успокоятся.
– Слушай, а зачем ты это сделал? – так же светски справился Дейвин. – Ты не мог извиниться, не доводя до дуэли?
– Я принимал решение как официальное лицо, – объяснил Исиан. – В извинениях частного лица за решение, имеющее юридическую силу, не так много смысла, согласись.
– А в этом позорном балагане смысла, конечно, возы и бочки, – хмыкнул граф.
Исиан Асани пожал плечами.
– Как видишь, для Алисы смысл был. Иначе я вряд ли получил бы этот вызов.
Зов князя прервал их светский диалог.
Дейвин, где бы ты ни был, прибудь немедленно. Если Исиан Асани с тобой, прибудьте вдвоем.
Граф вздохнул и принялся ставить портал.
«Ничего особенного», обещанное Исианом, представляло собой ноту от миссии Саэхен, официально сообщающую наместнику империи о недопустимости варварских форм выяснения отношений, таких, как выбранные Алисой Медуницей по отношению к бывшему наставнику, репутация которого из-за участия в дуэли с воспитанницей, хоть и изгнанной, теперь под угрозой. Сам факт изгнания Алисы нота тоже объявляла «не вполне имевшим место». Дочитав до этого пассажа, Дейвин не сдержал глумливой усмешки, но до конца текста было еще далеко. Следующий абзац заставил графа поднять брови. В дуэли сайхи увидели «плевок в спину совету Дома» и «попытку обезглавить Дом, опозорив его принца».
Опустив лист, да Айгит осведомился у Исиана, читавшего электронную копию ноты на своем чарре:
– А когда ты ее вышвырнул в портал без Дара и почти без рассудка, это, значит, плевком в спину совета не было? И твоей репутации никак не повредило?
Исиан, не отрываясь от чтения, качнул головой.
– Это решение их почти устроило. Понятно, что они хотели большего, но...
Димитри, теряя терпение, осведомился:
– Я могу узнать, что на самом деле произошло? Дейвин? Исиан?
Сайх оторвался от чарра и посмотрел на князя из какой-то настолько далекой дали, что князь невольно вспомнил Полину.
– Алиса вызвала меня на дуэль, Димитри. Я принял вызов и признал поражение, не начиная бой.
– И это стало причиной той истерики, которую я получил от миссии Саэхен через своего секретаря? – едко спросил князь.
– Да, – просто ответил Исиан. – Именно это.
Димитри медленно наклонил голову.
– Хорошо. Ты не расскажешь мне, где нашел секунданта, Исиан?
– Дейвин был так добр, что выручил меня, – сказал сайх, глядя в лицо наместника.
– Дейвин? – продолжая смотреть в стол, окликнул графа Димитри. – Я могу услышать твою версию этой... занимательной истории?
– Конечно, мой князь. – Да Айгит коротко поклонился и изложил требуемое. – Письмо от Исиана с просьбой помочь ему в урегулировании вопроса чести я получил по электронной почте позавчера вечером. Мы встретились в городе, он показал мне вызов, посланный ему Алисой Медуницей. Вызов был отправлен без нарушений, не содержал ничего оскорбительного или унизительного, правда, условия были не совсем обычными, но Исиан сказал, что культурным нормам Созвездия посланное письмо соответствует полностью. Он показал мне и письмо от секунданта Алисы, баронета да Форанна. Я встретился с баронетом и обсудил условия. Затем мы нашли место, назначили время, и Исиан определился с оружием. В назначенный час все встретились в выбранном месте. Я повторил правила боя, стороны признали, что услышали и поняли меня. Войдя в ограждение, Алиса ждала команды, также и Исиан. По команде "сходиться" она пошла вперед, а он отложил оружие. Преклонив колено и умывшись пылью, Исиан признал поражение и уступил Алисе требуемое. Этот обычай мне незнаком, но Алиса, видимо, знает его, поскольку, увидев действия Исиана, она, хоть и была расстроена до слез, согласилась не вступать в бой.
– Что она требовала? – спросил князь, сверля Исиана взглядом.
– Права владеть Искусством, мой князь, – ответил Дейвин да Айгит.
Димитри шумно вдохнул, запрокинув голову, и медленно выдохнул, удерживая гнев.
– С глаз моих долой. Оба.
Граф да Айгит вопросительно наклонил голову:
– Мой князь?
Димитри устало посмотрел на него.
– Десять дней я не хочу тебя видеть, Дейвин. – И после короткой паузы добавил, переведя взгляд на сайха. – Исиан, будь любезен, избавь меня от своего присутствия на названный срок.
За столиком кафе «Имперский флаг», через сквер от Адмиралтейства, граф пришел в себя в достаточной мере, чтобы обнаружить, что сайх все еще сопровождает его и сейчас сидит с ним за одним столом. И даже заказал себе чай. Исиан, заметив, что да Айгит наконец обратил на него внимание, вежливо спросил:
– Чем ты теперь будешь заниматься, Дейвин?
Граф пожал плечами. Попав в опалу впервые со дня принесения вассальной клятвы, он был шокирован. Выяснилось, что "не хочу видеть" значило в том числе и перерыв на срок опалы во всех делах.
– Еще не решил, – ответил он. – А почему ты спрашиваешь?
Исиан помешал чай в чашке, отложил на блюдце ложечку.
– Если ты успел дочитать ноту моих соотечественников, мое решение принято. Они сочли меня настолько опозоренным, что не считают возможным рассматривать вариант моего возвращения домой как вероятный.
Дейвин прищурился на сайха.
– Ты, похоже, рад этому?
Тот еле заметно усмехнулся:
– Знаешь, да.
Усмешка и интонация ответа вышли очень многозначительными, и Дейвин решил не вдаваться в подробности.
– Исиан, а что намерен делать ты сам?
Сайх чуть наклонил голову набок, скупо улыбнулся.
– Планировал составить тебе компанию на эти десять дней. Надеюсь, за такой небольшой срок по эту сторону звезд мою подопечную не угробят.
– Твою подопечную? – повторил удивленный граф.
Сайх коротко пожал плечами:
– Если твоя просьба не дать угробить Полину Бауэр все еще в силе...
Дейвин попробовал кофе и с интересом посмотрел на визави.
– Исиан, тебе настолько некуда себя деть?
– Я думаю, – ответил сайх, – на эти десять дней лучше просто убраться из края, иначе выполнить граничное условие "вон с глаз моих" не представляется возможным. Чарр я, допустим, могу не включать, но если Макс или Алиса... – он не стал договаривать, завершил фразу красноречивым жестом кистей рук.
– Понятно, – кивнул да Айгит.
– Кроме того, – продолжил старший Асани, – стоит мне попытаться встретиться с Полиной Бауэр... – фраза опять прервалась, на этот раз короткой гримасой.
– Пожалуй, да, – согласился граф.
Сайх пожал плечами:
– Остается только покинуть границы края.
– Для этого хорошо бы найти приличный предлог, – вздохнул Дейвин.
– Да у вас этих предлогов целый список, – хмыкнул Исиан, – выбирай любой.
– Ты сейчас о чем? – не понял граф.
– Я? – улыбнулся Исиан. – Список утраченных экспонатов Эрмитажа вывешивала не миссия Саэхен. Если я все верно помню, подписи специалистов из Созвездия стоят только под обследованием архитектурного комплекса.
– И что ты предлагаешь? – насторожился Дейвин.
– Если бы я предлагал, – задумчиво и неторопливо сказал старший Асани, – то сказал бы, что нам имеет смысл проехаться в Милан, на аукцион. С пожара прошло достаточно времени, чтобы продавать похищенное стало достаточно безопасно, да и край сейчас занят другими делами.
Да Айгит посмотрел на сайха, не понимая.
– Ты что, уходя, прихватил казну своего города?
Исиан сделал ощутимую паузу, полную холода, перед ответом.
– Странная шутка, Дейвин.
– Возможно, – согласился граф. – Но я не понимаю резона ехать на аукцион, не имея планов купить.
– О, резонов в этом больше одного, – улыбнулся старший Асани. – Если ты сможешь довериться мне, тебя ждут очень насыщенные десять дней.
Самый поздний Сапсан в Москву уходил через три часа. Исиану было нечего собирать, Дейвин решил, что тащить с собой багаж владеющему Искусством нет смысла, особенно на глазах у конкурента. Кредитную карту и комм он все же взял. Осмотрев старшего Асани, Дейвин пожал было плечами, мол, бывало и хуже, но тут же хлопнул себя по лбу и помянул пьевру-мать.
– Что такое? – спросил Исиан немедленно.
– Паспорт, – сказал граф с досадой. – Мой в моих частных апартаментах в городе, а вот пока мы сделаем твой...
– Если ты покажешь мне, как он выглядит, я посмотрю в вещах, нет ли у меня похожих предметов.
– Исиан, – вздохнул граф. – Даже если похожий предмет в твоей коллекции сувениров каким-то чудом и есть, шансов на то, что он окажется действующим паспортом какого-то из государств этого мира, почти нет. Пошли в управление быстро, пока рабочий день не кончился.
– И все-таки, Дейвин, я прошу тебя дать мне возможность проверить это.
Да Айгит посмотрел на старшего Асани скорбным взглядом.
– Через полчаса здесь же.
Дейвин был на месте снова через двадцать восемь минут. Подумав, он прихватил с собой обычный дорожный минимум, уместившийся в национальной наплечной сумке, загранпаспорт с финским шенгеном, права и горсть прозрачных кристаллов для записи. На пустой городской рюкзак, принесенный появившимся еще через три минуты Исианом, граф только скептически покосился. В управлении внутренних дел края они оказались за два часа до закрытия, и Дейвин поставил на уши всю паспортную службу ради внутреннего паспорта старшего Асани. А вот с внешним вышел сюрприз. Извлеченный из рюкзака сайха предмет оказался паспортом Венесуэлы, выданным на имя Исиана Асани в тысяча девятьсот семьдесят шестом году. На фото сайх был вполне узнаваем, хотя и выглядел двадцатилетним. Начальник паспортного стола, изучив документ, укоризненно посмотрела на Дейвина.
– Ну вы хоть седины ему добавьте, нельзя же так откровенно... Паспорт просрочен, конечно, и давно, но данные-то наверняка сохранились.
– В течение суток, – пообещал граф.
Два часа в режиме "бегом и кувырком" сайху делали внутренний паспорт края и заодно биометрический загранпаспорт. Выдав документы, мистрис майор очень серьезно посоветовала Исиану при первой возможности восстановить паспорт и гражданство хотя бы через посольство в Москве.
Сайх вошел в Сапсан, как был, в застиранных джинсах и футболке без принта. Чарр висел на цепочке у него на шее под футболкой, как обычно. В его рюкзаке болтались два паспорта и какие-то мелочи. В Сапсане Исиан дремал или делал вид, что дремлет. Дейвин читал с комма, изредка взглядывая в окно.
Билеты на самолет до Львова граф заказывал утром по комму из кафе на Пятницкой, дожидаясь сайха, торчавшего в очереди в визовом центре. Местечко называлось "Очень домашнее кафе". Сааланца насторожили было кролики в клетках прямо в зале, но присмотревшись, он понял, что зверьки не часть меню, а элемент обстановки. Закончив с едой и билетами, Дейвин выдал появившемуся Исиану свою кредитку и предложил ему купить себе хотя бы белье и гигиенические принадлежности, чтобы не настораживать таможенников. Сайх послушно нашел ближайший торговый центр, показал его на карте графу. Тот кивнул и направился к выходу из кафе. До места было меньше четверти часа пешком. Добравшись до стеклянно-бетонной коробки, сайх прошелся по этажу, посетил два отдела, вышел с пакетами и попытался сунуть их в рюкзак, даже не распаковывая. Дейвин молча возвел глаза к небу и промолчал.
Весь путь до Львова сайх снова дремал в кресле. Дейвин уже понял, чем занят его спутник, и решил не мешать: внутренняя работа мага с собственным организмом, тем более такая тонкая, не должна была повредить электронике самолета. С трапа Исиан спускался первым. Дейвин заметил седину на его висках и затылке. Выбирая из списка контактов номер друга, он внимательно рассматривал сайха, замечая чуть пересушенную кожу на руках, еле заметную паутинку морщин, разбежавшуюся по вискам, контур рта, ставший еще более жестким и тонким. Исиан, наконец, заметил эту ревизию и вопросительно подняв брови, посмотрел Дейвину в глаза. Тот пожал плечами и отправил вызов другу.
