Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 101 страниц)

– Мы не можем идти туда неподготовленными! Что непонятного? Я же не отказываюсь!

Ненормальное окружение, в которое Мэл поневоле попал, начало его основательно доставать.

– Я пойду туда. Посмотрю, что можно сделать, – не обращая внимания на возмущения, Элай поднялся на ноги и посмотрел на брата. – Ты со мной?

Дагон разглядывал его с пола расширившимися от ужаса глазами. Он видел, как поникли плечи брата. На какое-то мгновение Элай показался ему сломленным и разбитым еще более, чем в ту ночь, когда он потерял кисть. Лис поднялся и шагнул к нему.

– Эй, – он слегка встряхнул светловолосого парня. – Тебе не нужно делать этого, Элай. Ты сейчас не в том…

– Не в том состоянии? Договаривай до конца! Я больше никогда не буду таким сильным, как ты, или Данте, или Мэл, или Эмбер?

– Я не говорил такого. Мы все здесь сейчас не в лучшей форме, остынь. Тебе не надо нарочно доказывать, что ты сильный.

Элай немного отступил. Эм же задумался: не в лучшей форме – это точно. Утомленные схваткой с апрентисами, они все сейчас представляли собой жалкое зрелище. Даже создание простенькой ледяной искры сейчас было бы слишком сложным заданием. Сила Данте тоже не вернулась к нему после воссоединения с Мэлом, и кто знает, сколько потребуется на то, чтобы вернуть ее? Сам Марлоу вообще пребывал не в своем теле. Элай остался без руки, и только один Дагон из всех них претендовал на то, чтобы называться полноценным ворлоком.

– Они убивают наших друзей, Дагон, – все же найдя слова, пробормотал Элай. – Сегодня это Найджел. А завтра это будем мы с тобой, и хорошо, если вместе!

– Не говори так! – брови лиса сошлись на переносице.

– Нам надо нанести им удар. Быстро. Тогда, когда они этого не ожидают… – Элай протянул брату руку, ту, что была без перчатки. – Ты пойдешь со мной?

Эм, Мэл и Данте замерли, наблюдая эту сцену. На одно мгновение глаза братьев встретились. Друзей окатило волной теплой магии, которая ощутимо прокатилась по комнате. Дагон и Элай смотрели друг на друга, явно решая конфликт, при этом не вступая в разговор. Их губы не шевелились, лишь руки сжались чуть крепче в попытке задержать это прикосновение. Волшебные глаза двух ворлоков не моргали, они были прикованы к лицам друг друга. Даже Эм чувствовал вибрации привязанности, исходящие от них.

– Я пойду туда, куда пойдешь ты, – наконец произнес Дагон. – Я обещал тебе, что буду с тобой, что бы ни случилось. Я никогда не поменяю своего решения.

– Я знаю. Поэтому прошу тебя, брат. Нам всем… пора вмешаться в войну.

На этот раз даже Мэл не встревал и не отпускал шпилек в адрес вечной любви и розовых бабочек, которых распространяли братья. Эм подумал, что им с Данте и Марлоу такое могло являться только во сне. О взаимоуважении, не говоря уже о терпении и толерантности, речи у них просто не шло. Все трое исподлобья взглянули друг на друга. Их посетила одна и та же мысль.

– Трое против двоих, парни. Простите, я не уговаривал их, – вынес заключение Эмбер.

Мэл страдальчески вздохнул. Было что-то в этом мире, чего он иногда отчаянно не понимал.

Комментарий к Глава 22. Необычное решение старых проблем http://s017.radikal.ru/i435/1512/c6/632d8e5dbd1b.png

====== продолжение 1 ======

После этого разговора каждый из друзей осознал, что спорить бессмысленно. Элай и Дагон остались в комнате тихо переговариваться друг с другом. Они все решили, что им нужно немного отдохнуть и поспать хотя бы пару часов, Эм же счел, что сейчас стоит тактично оставить братьев наедине. В моменты вроде этого ему становилось неуютно рядом с ними, он никак не мог отделаться от ощущения, что лезет в чей-то закрытый от посторонних глаз мир.

Зато Эм точно понял: из них пятерых только Элай и Дагон делали все правильно. Было трудно сказать, а чем, собственно, отличалось отношение Данте к своему ученику или хотя бы любовь Данте к Мэлу? Все это были крайности той же сущности. Ну, конечно, кроме того, что в их случае чувство делилось не на двоих, а на троих. И кроме того, что Дан и Мэл вспоминали о спокойствии только по большим праздникам.

Эм находился на пути к кухне, как раз когда в коридоре послышались торопливые шаги. Однокомнатная квартира Элая и Дагона не располагала большим количеством места, и, кроме одной спальни, ванной и туалета, тут не было пространства, где можно скрыться от воцарившейся тянущей атмосферы. Видимо, Дана тоже посетила мысль оставить братьев наедине.

– Далеко ли собрался? – хмуро пробормотал он, нагоняя Эмбера.

Тот притормозил.

– Что ты хочешь мне сказать, Дантаниэл? Что это я все заварил, что я сумасброд, что мне надо только одно – постоянно во все влипать? Что мы втроем спятили? – Он остановился у стены, разворачиваясь к своему создателю.

– Если бы только в этом дело было, – Дан провел рукой по волосам. – Но кроме этого есть и еще кое-что.

Эм засунул руки в карманы джинсов, ожидая вторую порцию оскорблений. Некоторое время Дан молчал. Затем он выдохнул и изрек:

– Я никогда не видел кого-то такого же упертого и ненормального, как ты.

– Это комплимент?

– Если хочешь, – возле глаз Данте залегли морщинки, которые выдали его улыбку.

Возникла еще одна небольшая пауза.

– Я делаю это ради своего друга, Данте, каких бы ошибок мы ни совершили. Не хочу думать, что это из-за меня он может погибнуть. Элай и Дагон напоминают мне об этом все время, – наконец тихо изрек Эм.

– Напоминают о чем?

– О том, что дружба и светлые чувства делают вечность гораздо более сносной. О том, что те, кого ты любишь, важнее всего. О том, что действительно важно для ворлоков и людей. Ты и сам видишь, как они относятся друг к другу. Они любят и не сомневаются в том, что их вечность существует лишь для этого.

– Я тоже не сомневаюсь, что вы с Мэлом созданы для меня. Должен же кто-то быть вечной занозой в моей заднице?

– Ты понял меня, Дантаниэл, – поморщился Эмбер. – Ты помнишь об этом только иногда. Но было бы здорово, если бы мы: ты, я и Мэл – имели чуть больше уважения и терпения друг к другу...

Данте сделал шаг навстречу парню, заставляя его развернуться к свету.

– У нас своя атмосфера, ты не путай. Мы с вами… немного в других отношениях.

– Чувства так и остаются чувствами. Как их ни назови, – Эмбер пожал плечами.

Данте склонился над ним. В волшебных ярко-синих глазах апрентиса отражались спокойствие и мудрость, не свойственные такому юному существу. Неужели сущность ворлока так быстро брала в нем свое? Эм не выглядел сейчас напуганным, он выглядел собранным. Пятнышки и уши сошли с его кожи и головы. Данте поставил ладони по обе стороны от него.

– Кто-то слишком много философствует, – спокойно сказал он и нагнулся, чтобы поцеловать Эма. Тот подался навстречу своему создателю.

– Я не философствую. Много, – счел нужным уточнить Эмбер, прежде чем замолчать.

Данте легко коснулся его губ. Эм ответил бы ему, но тут мимо них скользнула какая-то тень. Парни отвлеклись от своего занятия и подняли головы. Мэл взял любимую жилетку и прошел мимо них. По нему можно было сказать, что он недоволен происходящим примерно на сто процентов. Он опять куда-то собирался. Данте понадобилось несколько секунд, чтобы сориентироваться. Он быстро встал у двери, заслоняя Марлоу проход.

– Куда?

– От вас подальше, чертовы террористы. Мне надо выпить.

– Стой, Мэл. Ты знаешь наши новые правила.

Марлоу едва не взвыл.

– Не говори мне о правилах, пес. У меня такое впечатление, что ты затеял это лишь за тем, чтобы я теперь слушался вас, как домашний питомец!

Эм прислонился к стенке, внимательно наблюдая за тем, что происходило. Дан скрестил руки на груди.

– Не поэтому, ради общего спокойствия, – устало произнес он. – Мы сегодня не пойдем никуда. Никто из нас.

– Сидеть здесь и наблюдать, как похоронная атмосфера этой квартиры поглощает нас целиком? Ну уж нет. Я лучше пойду нажрусь. О чем официально предупреждаю вас обоих, – Марлоу обернулся, чтобы Эмбер тоже услышал его. Тот напряженно наблюдал, как Данте будет улаживать явно назревающий конфликт, но бывший преподобный, как и всегда, был прост в своих подходах.

– Не сегодня, – выдохнул Дан и толкнул Мэла к противоположной стенке. Эмбер едва успел отскочить. Дан поставил руку Марлоу на горло, несильно сжав его. Кошачий ворлок с ледяным спокойствием смотрел на него.

– Я не позволял тебе так с собой говорить, – заметил он, своенравно задирая бровь.

– Заткнись, – Данте подтянулся и, к огромному ошеломлению Эма, поцеловал Мэла в губы. На одну секунду тишина воцарилась в помещении. Она не нарушалась до тех пор, пока Эм и немного растерявший слова Мэл не нашлись в действиях. Эм сделал шаг назад. Марлоу попытался оттолкнуть Данте от себя, но не тут-то было.

– Прекрати вести себя как упертый баран, – произнес Дан, когда закончил с изнасилованием нервов лучшего друга.

– Да, конечно, Данте. Стой и смотри, как ты толкаешь себя на смерть и идешь сам не зная куда, – уже тише добавил Марлоу. – Я вернулся сюда не за тем, только чтобы еще раз тебя потерять! Но все, все, что вы делаете, ведет лишь к одному… Кто-то из нас сдохнет в этой мясорубке. Прости меня за то, что я не хочу это видеть!

Эм начал чувствовать себя лишним в этой компании. Он начал размышлять о том, как улизнуть, но Данте резко обернулся, услышав его мысли. Он протянул руку и подтащил мальчишку к себе. Эмбер оказался у той же стенки рядом с Мэлом и лицом к Данте. Последний и сам, кажется, не отдавал себе отчет в том, что творил.

– Вы двое, слушайте меня, – он налег на парней, прижимая их грудью к вертикальной поверхности. – Я не собираюсь вас терять. Ни одного, ни другого, вам ясно? Эмбер прав, Элай и Дагон напомнили мне кое о чем.

Мэл и Эм смотрели на Данте в ожидании продолжения.

– В первую очередь, мы остались одни друг для друга, потому что понятия не имеем, когда охотники найдут нас. И только вместе мы сила. В разрозненности наша слабость, как вы это не осознаете?

– Дан, ты закончил с проповедями лет двести назад, – напомнил ему Марлоу. – Уймись.

На одну секунду глаза друзей встретились. Эм повернул голову, насколько это возможно. Мэлу явно нравилось дергать за ниточки терпения Дантаниэла.

– Еще одно твое слово, Мэл и я за себя не отвечаю!

Прижатый к стенке Эм чувствовал, как его создатель подается немного вперед. Дан чуть задержался, прежде чем решился сделать то, что собирался. Потом его губы снова прикоснулись к губам Марлоу. Тот стоял как каменная скала, не сдавая своих позиций. Эм ощутил, как вторая рука Данте сжимает ворот его футболки. Ворлок настойчиво удерживал своего ученика и наставника при себе.

Мэл сопротивлялся некоторое время, после этого губы его раскрылись, пропуская язык друга чуть дальше зубов. Открытые глаза кошачьего ворлока темнели с каждой секундой. Эм почувствовал, как его самого сжимает неведомая сила. Дан оторвался от своего создателя. Взгляд Мэла выдавал лишь замешательство, впрочем, впервые в жизни Эм был готов поддержать его в этом. Дальше Данте повел себя совсем странно. Его внимание обратилось к Эму. У последнего кольнуло в желудке от взгляда создателя. Еще секунда, и Эм уже отвечал на его поцелуй. Данте целовал своего апрентиса до тех пор, пока у них обоих не свело губы и не онемели языки. Разгоряченное дыхание проникало в уши. Эмбер таял под пальцами, ласково ерошащими его волосы. Все остальное в этот момент начало отходить на задний план. Мэл, кажется, начал понимать, что задумал Дан.

– Ты что, спятил? – спросил он, помотав головой и возвращая последние крупицы собственного разума.

– Тихо, Мэл, – Данте оторвался от Эмбера. – Это называется челночной дипломатией.

– Это называется «групповуха». Отпусти меня, я шутил, когда говорил про секс втроем!

Эм приподнял бровь. Пока Марлоу не озвучил это, мурашки не бежали по его спине так ощутимо.

– А я не шутил, – Данте снова вернулся к своему создателю. Он принялся стаскивать с Мэла жилетку. – Мне понравилась твоя идея. Почему бы нам ее не осуществить?

Из всех сумасшедших затей мира эта казалась самой больной, но Данте принялся немедленно претворять ее в жизнь, и остановить его было уже трудно. Эм наблюдал за тем, как сползает с лица ехидство Мэла. Все же существовала магия, которой подчинялся даже Марлоу.

– Дан… отвали… – уже совсем не так уверенно протестовал кошачий ворлок.

– В другой жизни. В другой жизни, Мэлоди. В этой тебе придется потерпеть.

Еще минута поцелуев. После этого Данте и Мэл все же расцепились. Кажется, последний уже не так сопротивлялся.

– Твоя идея неудачна. Я не могу трогать… Эмбера, – было последнее, что смог проворчать Мэл. – Мы договорились!

– Так будет даже интереснее.

С этими словами Данте обхватил Мэла за шею, схватил Эма за шиворот и втянул их обоих в кухню.

====== продолжение 2 ======

And I can’t stand this life

When you are my poison

I’m cut by a knife

Of your devotion

(Nomy – I died by you)

Эм двигался как во сне. Он был уверен в том, что это удачная идея, еще меньше, чем Марлоу, но Данте делал все так быстро, что оба его друга не успевали оказать сопротивление. Силой мысли Дантаниэл сорвал с кушетки покрывало, бросив его на пол. Туда же отправился и Мэл, Данте повалил его сверху, целуя его широкие плечи. Он набросился на своего создателя, заставляя его поддаваться порыву и терять голову.

Мэл лежал под ним и ждал всего, что бы ни последовало, – его руки ползли по талии Данте, веки были полусомкнуты; он подставлял все тело теплым, вкрадчивым касаниям. Но все же частично в Марлоу сохранялось спокойствие, которое он пока удерживал силой воли.

Сердце Эма колотилось в горле. Мэл был прав, заклинание запрещало им подходить близко друг к другу. Что, если оно сработает прямо сейчас? Тогда им обоим не поздоровится.

– Вы не можете трогать друг друга, но никто не запрещает тебе трогать меня, – бессовестно считал мысли мальчишки Дантаниэл. – Я постараюсь, чтобы вы не пожалели об этом.

Эм облизнул губы и неуверенно подошел к темноволосому парню сзади. Тот слегка обернулся и поднял руки, чтобы Эм стянул с него футболку.

– Не тормози, малыш, – неведомая сила подтолкнула блондина ближе.

Эм неуверенно потянул за края материи. Что-то защекотало в голове. Против воли он рухнул на колени. Ему вдруг дико захотелось поцеловать Данте, но притом он был уверен, что этого желания ничто не предвещало еще секунду назад. Сейчас оно возникло на удивление явно. Эм склонился, проводя языком по шее ворлока сзади. Дан подгонял скорость его решений, это было ясно, как дважды два. Открыв глаза, Эм посмотрел через плечо Дантаниэла вниз.

Одним взглядом тот стягивал с Мэла джинсы. Дыхание участилось. Данте сполз губами вниз по торсу своего создателя. Эм занимался тем, что целовал Данте, спускаясь по его лопаткам. Он уже и сам не понимал, где его собственные мысли, а где то, что Дан заставлял его делать. Данте отвел одну руку назад, закапываясь в пшеничные волосы мальчишки. Другая его рука лишала Марлоу последнего прикрытия. От этого зрелища Эму пришлось спрятаться обратно за спину своего создателя. Краска залила его щеки, но Дан обернулся вполоборота и приказал:

– Не отворачивайся. Смотри.

Как заколдованный, Эм повиновался. Он выглянул из-за Дантаниэла и взглянул вниз. Темная дорожка волос уходила по животу Мэла, уводя взгляд ниже, к сочащемуся естественной смазкой органу. На одну секунду взгляд зеленых и синих глаз пересекся. Это было похоже на дуэль, в которой риск летального исхода одной из сторон все возрастал. Ни Эм, ни Мэл не знали, как реагировать в этой ситуации, Эмбер ясно прочитал это во взгляде Марлоу. Но Данте прервал их мысли:

– Сними футболку, – то ли вслух, то ли мысленно приказал он Эму.

Тот принялся медленно выполнять просьбу. Данте использовал эту возможность: он подался чуть вперед, избавляясь от собственных джинсов. После этого он резко набросился на Мэла сверху. В одно мгновение он опустился на него, заставляя кошачьего ворлока дико зашипеть и откинуть голову назад. Глаза Эма расширились. Такого он не мог представить себе даже в самых откровенных снах. Дан отжался на руках, крепко стискивая зубы. От вида его запрокинутой головы, его резко движущегося живота и груди Эм ощутил поднимающуюся волну возбуждения. Данте всегда делал это без смазки. Теперь Эму стало понятно, откуда у этого парня была любовь к такому виду взаимодействия.

– Ну же, Мэл, – тихо прошептал Данте своему создателю. – Двигайся во мне.

– Псих больной, – сквозь зубы отозвался Марлоу, однако послушался. Он немного приподнял бедра Дана, туго вколачиваясь в своего партнера снизу и заставляя того довольно громко рычать. Эм выглядывал из-за спины темноволосого парня, наблюдая за тем, как Данте ловит волны теплого кайфа. Он возгорался от такого зрелища. Рука Данте проползла по руке мальчишки и переместила ее к центру возбуждения, давая Эмберу понять, что ему хотелось, чтобы тот стиснул его ствол. Торс волка извивался; Эм гладил Данте по животу и груди, обводя его соски, от чего тот откидывался на него всем весом, позволяя ему почувствовать мощь своего тела. Эмбер сильно обнял его. Его рука начала скользить по члену Данте, мягко сдвигая и отодвигая обратно тонкую кожицу.

Это было похоже на сумасшедшее движение трех тел, которые оказались вместе в один момент времени. Ни Эм, ни Мэл уже не сопротивлялись, они привычно отдались этому не самому обычному процессу. Мэл погладил пальцами гладкую кожу между бедер лучшего друга, едва касаясь руки Эмбера пальцами. Эм не убирал кулак. Он прижался к пояснице Данте, чтобы тот чувствовал его возбуждение через одежду. Не прошло и секунды, как Дан начал задыхаться. Его окружали сразу два горячих тела, он чувствовал приятную пульсацию двух бьющихся рядом с ним сердец и от удовольствия абсолютно терял внешний мир. Разве это было не просто? Оставить всю вражду и нерешительность за пределами наслаждения.

Мэлу пришлось тоже прикрыть глаза, Дан сдавливал его так сильно, что ему не оставалось ничего другого, кроме как отпустить на волю накапливающееся возбуждение. Оба черноволосых парня тяжело выдохнули. Эм стер ладонью пот, текущий по лопаткам Дантаниэла. Его собственное сердце едва не выскакивало из груди, но по другой причине: Эм чувствовал все, что ощущал Данте. Каждое движение Мэла, все, что он делал, пробегало по нервным окончаниям, как ток бежит по оголенным проводам. Это точно была работа Дантаниэла. Он нарочно передавал Эму все собственные мысли и чувства, и теперь давление в промежности начало сживать блондина со свету. Он хотел, чтобы Данте сделал с ним что-нибудь, что угодно, лишь бы заглушить эту тяжесть.

– Не понимаю, откуда у тебя столько власти над моим разумом, – тем временем пробормотал откинувшийся на лопатки Мэл.

Данте поцеловал его медленно и горячо в знак признательности за то, что Марлоу не спалил гневом кухню. После этого оба парня переключили внимание на Эма.

– Почему на тебе все еще джинсы? – задал резонный вопрос Дан.

Эм встал на колени. Данте избавил его от этой последней ненужной детали гардероба. Когда Мэл прекратил считать звезды, он поднялся на одном локте, лениво наблюдая за зрелищем. Ладони Эма взмокли. Данте слышал его мечущиеся мысли. Он взял парня за подбородок и поднял его голову.

– Смотри на меня. Тебе будет хорошо.

Эм моргнул. Холодок пробежал по его обнаженной коже. Пояс джинсов сполз гораздо ниже задницы.

– Хм, неплохо для хомяка, – Мэл задумчиво выгнул бровь, переводя взгляд ниже живота парня и рассматривая открывшееся зрелище. – По крайней мере хоть в этом я могу понять Данте.

Эм закатил глаза. Его начал душить нервный хохот. Данте тоже улыбнулся.

– Не обращай на него внимания, считай это комплиментом, – произнес он, прежде чем утащить Эма на пол и погрузить в пучину своих поцелуев. Мэл не двигался с места, он только наблюдал потемневшим от возбуждения взглядом за тем, как его друг осторожно раздвигает своими бедрами бедра Эма. Тот слегка застонал. Для начала очень нежно, почти невесомо, Данте начал свои движения. Он поцеловал Эма в слегка приоткрытые губы неагрессивным и ненапористым поцелуем. Он мог быть таким разным. Мэл мог сравнить, если с ним Данте вел себя как взорванный вулкан, то с Эмбером он научился контролировать себя и быть почти человеком. Удивительно. Может, бывший преподобный и был прав, черт бы его побрал? Что могло сломать лед лучше, чем отсутствие барьеров?

Мэл наблюдал. Он смотрел, как Эм кусает губы, доставляя самому себе лёгкую боль, которая позволяла ему не отключиться. Данте уже не воздействовал на него мысленно, со временем ему перестала нравиться эта забава. Ему нравилось смотреть, как Эмбер сам движется в нужном направлении, отдается ему по доброй воле, дышит долго и тяжело, обнимая его все сильнее и крепче.

Прикосновения Данте были слишком приятны, Эм просто не мог контролировать свое тело, оно выгибалось и извивалось само по себе, и Данте нравилось, как мальчишка сладко мучается от его толчков. Он сделал еще несколько движений. Прошло всего немного, но светловолосый парень зарычал и кончил себе на живот, мощно вздрагивая всем торсом. Данте жадно входил в него, не сбавляя темпа. По его телу побежали первые огоньки наступающего оргазма.

В этот момент Дан взглянул на Марлоу. Тот не отрывал взгляд от лица друга. Зеленые глаза кошачьего ворлока сейчас приобрели почти черный оттенок. Данте погрузился в их вакуум, как это происходило с ним каждый раз в мгновения близости. Все трое ворлоков чувствовали неразрывную связь друг с другом именно в этот момент. Данте был их промежуточным звеном, непреодолимым и крепким, таким, разомкнуть которое казалось невозможным. Даже Марлоу понимал это.

Эм послушно двигался навстречу Данте, пока тот натягивал его на себя до последнего вдоха, до мурашек, до дрожи в мышцах. Затем он вздрогнул. Напряжение достигло своего пика, сотни горящих стрел пронзили его насквозь, он издал рык и упал на Эма. Его бедра совершили последний рывок. Он в изнеможении прикрыл веки.

«Черт побери, как хорошо», – пронеслась в голове Эмбера мысль, определенно принадлежащая Данте. Но он готов был согласиться с ней на сто процентов.

После этого Дан скатился с мальчишки. Он шлепнулся между Эмом и Марлоу на пол кухни. Эм таращился в нависающий над ними потолок. Что стоило сказать теперь? Имели ли смысл вообще какие-нибудь слова из тех, что до сей поры изобрело человечество? Наверное, нет.

– Ну вот, – только и заметил Данте, поднимая голову и высматривая с пола, куда он дел сигареты. – Так гораздо лучше.

Эм перевернулся на живот. Мысль о том, что это было, вертелась в его сознании единственным связным высказыванием.

– Ты живой? – Данте нашарил пачку и протянул ее мальчишке. – Покури. Небольшой гипноз тебя сейчас отпустит.

– Лучше бы ему не проходить, – хмыкнул Эм.

– А почему меня никто не спрашивает, живой ли я? – проворчал Мэл и тоже вытянул одну сигарету.

Его вопрос остался без ответа. Парни закурили на полу кухни, нарушая пожарную безопасность помещения по полной программе. Все трое думали сейчас об одном и том же.

– Все это хорошо, конечно. Но не бери это в привычку, Дан, – все же счел своим долгом предупредить Марлоу. – Мы договорились. Отношения между мной, тобой и тобой, Эмбером – это параллельные линии. Они никогда не пересекутся.

– Я знаю это. Таков договор. Мы не нарушили ничего, – делая затяжку, проговорил Данте. – Я просто хочу, чтобы вы были со мной сегодня. Оба. Это ведь не так сложно?

Оба. Эти слова эхом отозвались в голове Эма и Мэла. Они не думали, что когда-нибудь дойдет до такого. Данте нужно было дать медаль за его методы челночной дипломатии. Впрочем, бывший преподобный тоже не предполагал, куда заведет его страсть к красивым живым блондинам и лучшим, хотя и очень несговорчивым, друзьям. Он задумчиво почесался.

– Когда все это кончится… Свалим куда-нибудь в теплые страны. Будем жить на острове, где одежда нам вообще будет не нужна.

– Помечтай, – хмыкнул Марлоу.

Данте не ответил на его колкость. Он знал, что Марлоу бурчит, потому что в этот раз на его принципы наступили с особой жестокостью.

– Мы выберемся, Дан. И… и Мики… – очень тихо ответил Эмбер. – Что бы с нами ни случилось. Я надеюсь, что мы пройдем этот путь. До самого конца.

Данте провел тыльной стороной ладони по мокрой от пота спине мальчишки. Другая его рука подтянула Марлоу ближе, заставив того подвинуться.

– Конечно выберемся. Я не собираюсь вас терять, – он сделал последнюю затяжку. – Но сейчас нам надо хотя бы попытаться отдохнуть…

Кровь капала на пол с глухим стуком. Ренье оскалился, удовлетворенно кивнув. Он стер с лица пот, который размазал, пытая свою жертву. Ему определенно нравилось то, что он видел перед собой. Молодой полицейский, который думал, что сможет обхитрить охотников и уйти безнаказанным, свисал с дыбы.

Он молчал. Ни крика, ни просьбы о помощи не сорвалось с его губ за последнее время, и это было единственным, что не устраивало Ренье. Слишком терпелив. Хантер перевел глаза на пол. Возможно, не стоило отрезать его язык сразу, надо было сначала закончить с пальцами. Он брезгливо отбросил их носком ботинка.

По подбородку Мики стекала кровь. Его полуоткрытые глаза не видели ничего, от боли он ушел в темноту. Только сейчас он начал понимать, чего стоил его выбор. Впрочем, он знал, чего он заслужил… В его мечтах сейчас была лишь одна мысль: он хотел, чтобы Райли никогда не увидела этого…

Комментарий к продолжение 2 С Рождеством всех таким вот странным образом. Красивых мужиков вам, много и связками.

Я ничего не исправляла по сравнению с начальным вариантом, надеюсь, ОНО стоило ожидания.

Времени совсем нет!!!! Всем отвечу как прилечу домой. Поцелуйчиков!

====== Глава 23. Все исцеляется огнем ======

Бог свидетель, Бог свидетель,

Позабыта добродетель,

Мир погряз в неверии и лжи.

Роскошь неги и разврата

Тянет нас на дно куда-то,

Превращая веру в миражи.

Зависть, алчность и гордыня

Заслонили вам святыни.

И прелюбодейство правит бал.

Но костер очистит души

И вернет домой заблудших,

Тех, кто во грехах людских пропал.

(с) Все исцеляется огнем. Спасибо inspiration73 за… inspiration! :)

Огонь все еще полыхал. Те, кто мог бежать, спасать свои жизни, отступали вглубь деревни.

Это была ужасающая и вместе с тем торжественная ночь. Мид рассматривал дорогу через лобовое стекло автомобиля. Она была устлана кучами трупов: трупов военных, трупов ворлоков и людей, трупов всех, кто вступил в страшную схватку сегодня.

Сам капитан, а вместе с ним Cкайлер и еще несколько групп хантеров и военных, продолжали движение. Первые дома уже догорали; от деревни оставались лишь слабо тлеющие угли.

Вглядываясь в темноту, Торквемада искала глазами тех, кто был так нужен ей. Хотя ее главный враг уже давно горел в пламени ада, в мире еще остались те, кто некогда скитался по темным дорогам этого мира вместе с ним. Они не появлялись. Придут ли они или трусливо спрячутся в лесной чаще, как делали сотни лет до этого? Лица ворлоков было сложно разобрать в дыму.

Скайлер ничего не угрожало, пока она сидела в бронированной машине, куда не мог аппарировать ни один ворлок. Все внутри было опутано амулетами, однако это не значило, что стоит терять бдительность. С одной стороны, охотница полагалась на силы военных. С другой, ей хотелось выйти из машины и вступить в схватку самой. Быстрее увидеть смерти животных.

Взглянув на нее, Мид сжал руль.

– Еще не время. Там не безопасно. Мы должны убедиться, что большая часть уродов уничтожена, – произнес он, словно считав мысли спутницы.

Торквемада была согласна с ним. Они оба озирались по сторонам. Немного подумав, капитан полез в карман. В его руке появился телефон.

– Что вы делаете? – Торквемада проследила за его рукой.

– Подстраховываюсь, так же как и ты. Я не верил в ворлоков, пока не столкнулся с ними лично, – Мид задумчиво посмотрел на дисплей. – Мир не в курсе того, что они есть, и потому люди пропадали и будут пропадать, если не поймут, чтó это за сила, с которой надо бороться.

Скайлер понимающе прищурилась.

– Вы хотите...

– На случай если мы не выберемся. Я хочу, чтобы мир узнал о том, какие жестокие твари скрываются в его недрах. Что такое настоящие ворлоки.

Мид выставил камеру вперед. Ревущее пламя пожирало строения. Четырехфутовые языки плясали на дороге, на остатках огромных бревен. В воздухе расплывался запах паленого мяса, резины и смерти. Весь поселок гудел от боли, стонов раненых и умирающих. В этом аду были отчетливо видны вспышки магии. Мид следил за тем, что отображалось на экране. Лицо его напоминало лицо демона, увидевшего добычу.

Машины въехали на одну из улиц. Вокруг все смешалось. Вороки, люди – все они продолжали бои на территории Сейлема, сражаясь своими силами. Мид ехал во главе колонны, все остальные следовали за ним. Ворлоки перекрикивались на своем языке. Они были слишком заняты, никто не атаковал цепь бронированных джипов и не обращал внимание на видеозапись.

Прошло несколько часов с момента, как Эм закрыл глаза. Открыв их, он увидел потолок. Стены. Мэла и Данте, лежащих рядом с ним.

Значит, не приснилось. Что ж. Этим все должно было кончиться. По крайней мере, это куда лучше, чем постоянно драться и рычать. Молодой человек протер ладонью лицо. В его голове не осталось ни одной мысли. Все тело ныло лишь о том, что оно смертельно устало. Истощение было слишком глубоким, для того чтобы описать его словами. Несколько часов сна совсем не помогли. Эм приподнялся на локте, морщась и потирая шею.

То же самое сделал очнувшийся Мэл. Он открыл глаза и посмотрел прямо на блондина. Эмбер молчал, Марлоу тоже не произносил ни слова. Что значили для них эти минуты спокойствия? Продолжение войны? Прекращение? Временное перемирие? Кошачий ворлок прищурился, сканируя мальчишку, как лесная гадюка рассматривает мышонка. Парню стало не по себе на одно мгновение, однако прежде, чем они с Мэлом успели что-то произнести, вмешался Данте:

– Кто из вас думает так громко… – простонал он и отвернулся. Затем, вспомнив о том, что Мэл был неподвластен его дару, он заключил: – Конечно. Эм, это ты…

– Я вообще ни о чем не думаю, – блондин моргнул, прерывая зрительный контакт с Марлоу. – Я хочу быстрее закончить то, что надо. Нам пора.

Он порывисто поднялся, стремясь скрыться из поля зрения. Данте и Мэл проводили глазами его спину. После этого Дан сообразил, что ему тоже неплохо бы одеться.

– Пошли, Багира. Нам некогда разлеживаться.

Сказав это, он тоже встал и потянулся. Марлоу предпочел просто последовать его примеру. Как и друзья, он не чувствовал себя готовым размышлять о произошедшем прямо сейчас.

Они с Данте разобрали свою скомканную одежду. Задумчивые и сонные, Дагон и Элай показались из своей комнаты. Пятеро друзей не говорили много; слова сейчас не могли передать степень того состояния, которое воцарилось в их душах.