Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 101 страниц)

Глаза хищника бесцеремонно пожирали «новую жертву». Способность телепатии ворлока сейчас капитально подводила своего обладателя. Эмбер узнал этот взгляд. Как волк, готовый рвать свою жертву на кусочки, медленно отделяя его конечности и кожу, Дантаниэл снова обгладывал его глазами. Знакомые движения. Эмбер уже встречал их однажды, пару лет назад. Он знал, что он не должен смотреть, и не мог отвернуться. Тело его дернулось, словно в конвульсии, то ли от желания броситься на этого человека, немедленно вцепиться ему в глотку зубами, то ли от позыва просто сбежать, как можно быстрее, не оборачиваясь назад. Но как бы то ни было, Эм просто молчал и чувствовал, что его кровь закипает.

Дантаниэл сделал еще один шаг к нему. Знакомой, крадущейся поступью, точно призрак, он скользил, пока не оказался совсем рядом. Его губы замерли едва ли в паре дюймов от лица Эмбера.

– Ты молчишь? Нехорошо молчать, когда тебе задают вопро… – на этой фразе брюнет подавился собственными словами.

Косой свет упал на лицо мальчишки, стоявшего перед ним. В этот момент ворлок был готов отдать на отсечение свою серьгу добровольно, только бы поверить в то, что зрение не обманывает его. Он ощутил, как жизнь покидает легкие. Это не могло произойти с ним второй раз за его долбанную вечную жизнь.

Темноволосый хрипло вздохнул, потом еще и еще. Как астматик без ингалятора, он издал несколько лихорадочных выдохов. Потом он шагнул назад. А затем:

– Черт. Нет. Только не ты… Я не мог выпить столько… – сказав это, он развернулся и со скоростью ракеты рванул обратно в клуб, недра которого подсвечивались красным отблеском, вызывавшим ассоциации разве что со входом в Ад.

Эмбер сейчас тоже поджаривался в Аду, своем личном. И там, в нем, он только что столкнулся с самим Сатаной.

– Марлоу, Марлоу! – Бледный как смерть преподобный углядел широкую спину друга у бара. – Нам надо валить… Там…

Он осекся. Словно два хмурых инкуба, Дагон с Элаем стояли рядом с Мэлом.

Марлоу даже не повернул головы в сторону зовущего его друга. Он, несомненно, уже был осведомлен о том, что граната упала дважды в одну и ту же воронку, а заодно о том, что его старые друзья зашли в тот же клуб. Проклятый радар по обнаружению собратьев не работал в местах большого скопления людей, тем более что клуб оказался набит так, что в нем не поместилась бы и пара лишних посетителей.

За пятьсот лет Марлоу уже устал удивляться. Зато до него дошла одна непреложная истина: когда неприятностям нужно найти бедовую голову, этот мир становится удивительно тесен.

– Неееет… – от отчаяния Дантаниэл моментально протрезвел и вцепился в собственные черные волосы. – Скажите мне, что они это несерьезно!

– И тебе здравствуй, Дан, – мрачно поздоровался Элай. – По правде, мы знали, что вы неподалеку. Но вокруг столько народу, что мы просто не учуяли вашего присутствия. Вижу, ты тоже удивлен. Мы бы выбрали другой способ найти вас, поверь мне.

– То есть… – Данте ошарашенно махнул головой в сторону входа. – Я действительно видел его? – он суеверно перешел на шепот, словно боялся призвать на свою голову египетскую казнь.

Братья переглянулись и стали еще мрачнее.

– Его, его. Прибило прибоем, – подтвердил Дагон. – Не разминулись в море ваши корабли.

– Ясно… – Данте улыбнулся двум друзьям шикарнейшей из своих улыбок, которые он был способен выдавливать только под градусом. – Ну здорово, тогда бывайте, мне нужно… в туалет!

С этими словами он попытался юркнуть в толпу, в направлении выхода, но четыре руки проворно отловили его на полпути.

– Нет, брат. Мы не спешили искать вас, но раз уж это произошло… – Дагон задержал его за плечо. – Мы передоверяем тебе твою ношу. Твой парень нас смертельно достал…

– Нет-нет-нет, вы меня не заставите! Я не наступаю дважды на одни и те же грабли! – паниковал Дантаниэл. – Видите?! Меня многому учит жизнь, я не стал нападать на блондина у клуба, вы не посме… – его голос потонул в ритме грохочущей музыки и сбился из-за того, что Элай с Дагоном поволокли его к выходу.

Дантаниэл обреченно вис и брыкался в руках двух братьев. Он не мог поверить в то, что все снова возвращалось на круги своя. Он не был готов встретиться с Эмбером – только не так, не так скоро, не при таких обстоятельствах и не через такое количество успешных попыток скрыться от него, самого себя и от воспоминаний о тех происшествиях, которые сотрясали мирный Гринвуд пару лет назад.

Ворлок панически соображал, что ему нужно делать теперь, ибо с течением времени одна проблема так и осталась нерешенной: Данте понятия не имел, что ему сказать мальчишке при встрече…

Эмбер опомнился довольно быстро. Хватая ртом воздух, он попятился прочь из проклятого переулка, где едва не получил сердечный удар. Бежать. Прочь, подальше от этого места, подальше от ворлоков, от напасти, которая ударила его, как внезапная вспышка молнии.

Он так и знал. Почему он не послушался собственного шестого чувства?

Эм развернулся и действительно побежал, так быстро, как могли нести его ноги, в сторону машины, брошенной в паре кварталов отсюда. Он бежал, натыкался на разные глаза, на людей, странно смотрящих на него, словно спрашивающих: в чем причина паники? Эм не мог ответить им. Он не мог ответить сам себе, почему при виде Данте сердце начало отбивать такой страшный, смертельно опасный галоп.

Переулок, где стояла тачка, оказался совершенно безлюден. В панике Эмбер запрыгнул на переднее сиденье и начал вставлять ключи в зажигание.

– Давай же… Давай, – тихо шептал он, однако тут же услышал глухой стук по металлу. Резко задрав голову, он увидел лицо Дагона через лобовое стекло. Светловолосый ворлок опустил ладони на капот Хонды, чтобы остановить беглеца. По ярко-бирюзовым глазам блондина уже не казалось, что он добр и готов на мирные переговоры.

– Вылезай из тачки! – раздался приглушенный толстыми стеклами голос.

Показав ему фак, Эмбер продолжал свои попытки спасти последние крупицы собственного достоинства.

– Эм, хорош дурака валять! – возле водительской дверцы возник Элай.

Эм не слушал их. Он быстро заблокировал дверь, в ужасе смотря в зеркальце заднего вида. Сзади отражались еще два человека: Мэл и Данте стояли на дороге, засунув руки в карманы. Они выглядели как две бледные тени, заточившие когти, чтобы затащить его в ад.

– Мы не сделаем тебе ничего, чего ты психуешь? – недоумевая, спросил Элай.

– Насчет «ничего» я бы проверил информацию, – мурлыкая, протянул Мэл и улыбнулся как хищник.

Машина наконец-то завелась. Ворлоки едва успели отлететь в стороны – так резко Эмбер газанул с места.

Дагон беспомощно посмотрел на Данте. Тот казался бледнее, чем обычно, он стоял с плотно сжатыми губами и не знал, что предпринять.

– Останови его, Дан! – крикнул Элай, увидевший, что машина целенаправленно едет вперед. При этом Эмбер не беспокоился о том, что по пути он может передавить пару-тройку своих собратьев.

Дантаниэл тихо выругался. Подняв руку, он сосредоточился и прошептал какие-то слова. Автомобиль начал буксовать на месте, но и Эмбер не думал сдаваться. Вместо этого он зажмурился и попытался выжать газ на полную катушку, хотя и знал, что от четырех взрослых колдунов ему точно не сбежать.

«Эм… – раздался в голове знакомый, но такой тихий голос. – Отпусти педаль. Так скорее сожжешь двигатель».

«Пошел вон из моей головы!» – рыкнул Эмбер и вдавил педаль еще сильнее.

Его машина жалобно рычала, потому что не годилась для таких трюков.

«Мне сложно тебя держать».

По лбу и щекам Данте начал струиться пот. Он сжал челюсти, сражаясь со своим неукротимым апрентисом.

– Давай я поджарю его, и дело с концом? – Мэл, который успел заскучать, глядя на это безумное зрелище, достал сигареты и принялся меланхолично распаковывать новую пачку.

– Нет… – тихо прохрипел Данте. – Отойдите!

Громко зарычав, он сделал магический рывок. Упираясь ногами в дорогу на месте, где стоял, он изо всех сил дернул Хонду на себя. Раздался визг покрышек, после чего в воздухе поплыл запах паленой резины. В результате двигатель все-таки чихнул и заглох, в последний раз позволив машине проехать немного вперед.

– Ого… Ну ты зверь, – Дагон с уважением посмотрел на Данте, который едва дышал и обливался потом от перенапряжения.

Хонда остановилась. Эмбер вжал газ в пол, но это не помогло. Он обернулся. Ему было уже нечего терять. Дантаниэл, немного постояв, сошел со своего места. Город был все еще полон звуков ночной жизни и людей, но Эмбер все равно собирался остановить приближение твари любой ценой. Его не волновало, сколько народу или хантеров увидит это.

«Эмбер… – услышал он призыв к разуму. – Не думай про это… остановись!»

Когда голос в его голове рассеялся, Эм вышел из секундного транса. Он изо всех сил сжал руль, зажмурил глаза, а затем выкрикнул:

– Congelo!

– Нет! – раздался снаружи отчаянный вскрик.

Машина в мгновение ока покрылась толстой коркой льда. Весь ее корпус, двери и часть окон оказались закованы в глыбу, наподобие той, что Эм оставил дома, в Гринвуде. Он дрожал от холода и нервов, но все же нашел в себе силы проверить: нажав на ручку, он пару раз дернул дверь. Та не поддавалась. Он оказался узником в собственной клетке изо льда, в которую заковал себя по доброй воле. Это значило: если он не может выйти, то и ворлоки не могли к нему войти. То, что надо.

Ему не стоило слушать советов Дагона с самого начала.

– Вы знаете, что у вашего ребенка большие проблемы с психикой? – все тем же издевательским тоном осведомился Марлоу.

– Вы все можете заткнуться?! – внезапно вышедший из себя, Дантаниэл обернулся к лучшему другу.

– Ауч. Это было грубо, – невозмутимо покачал головой Мэл.

Данте подошел к стеклу. Он хотел приложить силу ума и разбить лед, но слой был настолько толстый, что хватило всего лишь на небольшую трещину.

Немного подумав, Дантаниэл заглянул в окно. На его глазах Эм обнял себя руками и переполз на заднее сидение, свернувшись там калачиком и накрывшись собственной курткой. Мальчишку всего трясло от озноба, а мысли его слились в бессвязную кашу, но было не похоже, что он собирается отступать.

– Ну? И что теперь? – очень вовремя поинтересовался Элай.

– Теперь можно мне его поджарить? Раз уж охота у нас опять сорвалась из-за него. Знаете, мне перестает нравиться, насколько это становится систематичным, – Марлоу сложил руки на груди.

– Не надо его жарить. – Данте устало поставил руки на капот. – Лучше помогите мне его дотолкать до пустыря. Я не справлюсь один, – тяжело выдохнул черноволосый парень и опустил плечи.

Элай и Дагон переглянулись. С Данте творилось что-то странное – он больше не казался бодрым и веселым, по виску его катились капельки пота.

Друзьям было невдомек, что именно в этот момент Дантаниэл получал не самые приятные ощущения. Его настигло то, чего он боялся: боль мальчишки, бушующая, ревущая в сердце, сживала со свету. Дантаниэл пытался скрыться от нее, но теперь, когда Эмбер оказался рядом, чувства, эмоции снова зашкаливали, увеличенные в несколько раз силой привязанности колдуна к своему созданию.

Данте не думал, что ему понравится пребывать рядом с этой бомбой замедленного действия слишком долго. Но какой у него был выбор?

Комментарий к продолжение 1 http://hdwallpapers360.com/wp-content/uploads/suv-frozen-car-image-hd.jpg – истерики они такие истерики :))) Еще порция разборок, бвахаха.

====== продолжение 2 ======

– Где собаки? – Скайлер прошлась мимо рядов выстроившихся в шеренги охотников, проверяя их обмундирование. – Мало талисманов! Добавьте еще! – прикрикнула она на двух юных новобранцев, с тревогой взирающих на нее.

Сегодня наступил день великого собрания, день, когда Скайлер велела явиться почти всем охотникам, чтобы дать им последние инструкции.

– Скайлер, оружия на всех не хватит… – тихо подошла к ней Катария, – Конрад не сможет обеспечить несколько тысяч хантеров.

– Дадим только умелым воинам. Мальчишкам – пистолеты с разносящими пулями и доберманов.

Мики, Риджвуд и Конрад стояли за ее спиной, пересчитывая амулеты, заготовленные специально для каждого, кто готовился идти в атаку на ворлоков. Все охотники были здесь – старые и молодые, новенькие и те, кто отдал служению Молоту бóльшую часть своей жизни. За несколько дней подвал под старой церковью изменился кардинально: теперь он напоминал полигон, и, хотя пространство было довольно вместительным, от толп собравшихся хантеров и сложенного горами оружия здесь вряд ли нашлось бы место и упавшему яблоку.

Каждый приносил с собой, что мог. Торквемада велела всем прочесть кодекс охотника за ведьмами – выучить наизусть несколько непреложных правил, которые должен был знать каждый, кто имел отношение к Молоту Ведьм.

Не бояться. Бить сразу и не ждать, когда ударят тебя. Не жалеть ни маленьких, ни пожилых, ни женщин, потому что они могут ударить в спину. Вырезать глаза перед тем, как сжечь тела, чтобы дети ночи бродили во тьме вечно и не попадали ни в Рай, ни в Ад. Сажать на кол, чтобы смерть их была еще мучительнее. Сжигать все деревни, в которых больше двадцати процентов населения – ведьмы или колдуны.

– Наше главное оружие – это неожиданность… неожиданность и страх… страх и неожиданность! – Воскликнула Скайлер, повторяя слова Луция, которые он всегда говорил перед тем, как отправляться в бой. – Мы можем взять их количеством, если будем помнить о фанатичной преданности организации! Охраняйте вашу веру! Сжигайте еретиков и антихристов, убийц и демонов! – кричала она, сея суеверный трепет в сердцах охотников.

Мики ощутил, что мышцы живота подрагивают, пока он пытался справиться с волнением. Сможет ли он проявить себя в этой войне? Ведь все это время он в основном наблюдал, помогая инквизиторам как служитель закона. До этого хантеры никогда не брали его на охоту. Но теперь пришел час для всех. Пришел час и для него доказать, на что он способен.

– Отто, Риджвуд, Катария и Конрад! – Скайлер обернулась к группе за своей спиной. – Вы наберете тех, кто будет способен возглавлять мини-отряды. В каждом отряде не менее пяти человек! Не менее двух групп на каждый штат. Стать ушами, глазами, слиться с природой, но вырыть из могил все ведьмины отродья и захоронить повторно!

– Да, Скайлер, – тихо прошептала Кай.

– Выбрать только тех, кто способен вести на поле бой! Вы помните, что армии охотников мрачны и неуловимы! Вы должны вызывать ужас у проклятых еретиков!

На мгновение Мики отключился. Иногда, в такие моменты, как этот, его пугала фанатичная преданность Скайлер. Он шел на эту войну сражаться за то, что отняли у него, но рвение и бешенство Торквемады было отчасти понятно и не понятно ему. Он сомневался, сможет ли проявить такую же решительную жестокость, как эта женщина.

Впрочем, Мики получал от нее достаточно мотивации. Только почему в памяти так часто всплывали слова Райли, сказанные ею при последней встрече? «Ты просто находишь виноватого». Это так задело Мики, что он не мог даже спать той ночью после разговора с бывшей девушкой. Он вертелся и думал, как бы хотелось ответить ей иначе, он продумывал все детали разговора, но в итоге его злость перешла в жестокую обиду. Мик понимал, что кое-где он, возможно, и перегнул палку, но теперь пути назад уже не было. Ни для кого.

Он кинул косой взгляд в сторону скрючившегося в клетке Калеба. Колдун сидел на корточках, сгорбившись и перебирая скрюченными пальцами в воздухе. Почти лишенный ума, он вечно шевелил губами, но не мог сказать и слова или даже произнести заклятие. Интересно, за что его постигла такая жестокая участь – вечно сидеть в заточении и служить пищей тем, кто стремился очистить мир от ворлоков?

Мики потряс головой, выходя из странного состояния. Задумываться о причинах не было его делом. Он просто должен был делать то, что говорил ему кодекс инквизитора. Он должен мстить!

– Не забывайте о том, кто вы, братья и сестры. Вы стоите на страже спокойствия этого мира, – дрожащий голос Скайлер отражался от стен. – Да пребудет с вами свет Молота Ведьм!

– За Молот Ведьм! – закричали со всех сторон возбужденные охотники.

– За Молот Ведьм, – тихо прошептал себе под нос Мики.

====== Глава 8. Упрямство и боль. ======

Аккуратно облизывая уголки рта, Элай приземлился у костра. Дагон и Данте околачивались рядом, Мэл сидел, отвернувшись ото всех и уставившись в ночную даль. Из своих собратьев только он один хранил загадочное и мрачное молчание. Лис и коршун взглянули на Данте и махнули головой в сторону Марлоу, безмолвно спрашивая: почему он такой?

«Забейте. Что вы, Мэла не знаете?» – слабо отозвался им Дантаниэл, не открывая рта.

Волчий ворлок потратил слишком много сил на то, чтобы докатить огромную замороженную клетку с Эмбером до того места, где любопытные глаза случайных прохожих перестанут преследовать их. Из-за перенапряжения желание ворочать языком у ворлока исчезло напрочь. Теперь ледяная машина стояла неподалеку, а Элай и Дагон периодически косились на Дантаниэла, которому они уже успели рассказать все, через что им пришлось пройти с этим мальчишкой.

– Почувствуйте мою боль, – только и ругнулся Дан.

– Мне кажется, тебе надо поговорить с ним, Данте. Вы не можете вечно бегать друг от друга, – заметил Элай, когда прошел еще час, в течение которого никто не проронил ни звука. – Хотя столкнуть вас лбами так резко не входило в наши планы, теперь выхода нет…

Из-за Эмбера, излучавшего холод одним своим присутствием, в горячем ночном воздухе висело натягивающее нервы напряжение.

– Спасибо за совет, Элай, – сухо поблагодарил Данте. – Но я не хочу получить воспаление легких. Я один раз чуть не умер от него, когда мне было сто пятьдесят.

– Да, это ужасная история, – сочувственно произнес Дагон. – Но нам в любом случае придется двигаться дальше. Мы наследили магией, и нам неплохо бы найти Деревню Чародеев, чтобы скрыться там. Мы так и знали, что вы с Мэлом направитесь в эти края.

– Мы пойдем. Но мы будем продолжать оставлять следы магией, если покатим эту тачку прямо так. А ты знаешь правила – они убивают всех и каждого, кто оставляет отпечатки ближе, чем на расстоянии пяти миль от границы.

– Я знаю. Именно потому и советую тебе найти подход к своему ворлочонку. Нас он и слушать не желает, – аргументировал Элай.

– А меня он слушать станет? – Данте раздраженно указал рукой в сторону глыбы льда, как бы говоря: вы сами-то в это верите?

– Он станет. Ближе тебя у него нет никого в этом мире. Мы следили за ним последние два года. Он скучал по тебе. Возможно, оттого он так злится. Ты… просто не будь собой… Постарайся помягче, у него… действительно сложный период. – Дагон зевнул и поднялся на ноги.

Дантаниэл опустил лицо в ладони. У него тоже был, мать его, сложный период. Сложный мальчишка. Сложные чувства. И сложный Мэл, который едва ли не издавал вибрации, как камертон, недовольный тем, что вся шайка снова собралась возле него без его согласия. Это походило на жужжащий улей, в который залетела чужая пчела. Рано или поздно субстанция снова рванет. Без вариантов.

– Мы спать, Изверг. А тебе я бы не советовал смыкать глаз, – Дагон красноречиво выгнул бровь, покосившись на машину, и похлопал Дантаниэла по плечу.

Братья улеглись возле костра, обнявшись, как две лианы. Элай поднял взгляд. Улыбнувшись брату, он поцеловал его в губы медленным и долгим поцелуем. При виде этой нежности бывший преподобный предпочел отвернуться и сесть к зрелищу спиной. Чертов пример счастливой любви, скользнувшей в вечность. Если бы так могло случиться с каждым, насколько меньше в этом мире было бы проблем.

Дантаниэл ощущал, как в голове его мечутся абсолютно противоположные мысли и воспоминания о людях, оставивших след в его жизни. Адам. Мэл. Эмбер. Все они вперемешку роились там и не давали ему покоя. Как странно. За последнее время Данте не так уж часто вспоминал о старой ране. Видение о потерянной любви, мучившее его столетиями, внезапно показалось зыбким призраком, слишком далеким и нереальным, чтобы чувствовать его тягу. Зато Эмбер теперь материализовался рядом. Данте не заметил, как его мысли снова утекли в другую сторону. Наверное, дело было в том, что ему хватало забот со своим апрентисом и со своим создателем, которые рвали его на куски, как две гарпии, перетягивая каждый в свою сторону. Дантаниэлу просто не осталось времени думать ни о чем другом, кроме них двоих.

Как всегда, после большого выброса магии, к ворлоку вернулась сверхчувствительность, жалость к себе и невероятная слабость. Кроме того, вывернутая после неудачного прыжка нога все еще саднила. Приступы своей и чужой боли не давали сомкнуть глаз, и в результате Данте провел время, любуясь на замерзшую машину и решая смертельно важный и не менее сложный вопрос: что сказать мальчишке, чтобы он прекратил пыхтеть как еж и выдавать всех вспышками хаотичного волшебства.

Братья и Мэл уже давно улеглись. Последний закончил чертить что-то на земле, затем встал, разделся, аккуратно сложил свои вещи и, превратившись в кота, свернулся клубком подальше от потухшего костра. Дан взглянул через плечо на его рисунок. Чертеж выглядел как огромная, исполосованная узорами змея, смотрящая на восток, а у Дана возникало мало представлений о том, что это значило. Он не лез к своему другу с вопросами, так что Марлоу просто тихо отошел ко сну. Он вообще мало разговаривал сегодня.

Данте не мог и мечтать о такой роскоши, как отдых. Он смотрел на дверь машины, ожидая любой пакости от своего взбалмошного, мать его за ногу, апрентиса.

Эмбер лежал на заднем сидении и тоже старался не спать и не думать. Он делал это не для того, чтобы успокоиться, а потому что поганый Дантаниэл терся рядом и мог подслушивать все его размышления. Эм столько времени жил в постоянном страхе перед встречей с ним, что теперь, когда она действительно произошла, ощущение реальности немного подводило.

Ему ничего не помогало. Мысли все равно упорно возвращались к одному и тому же. Едва погрузившись в них, Эмбер понял, что не может унять дрожь. Он коснулся своей сережки, которую носил, не снимая. Ощущая металл украшения, он не мог не поддаться желанию вспомнить некоторые вещи…

В голове его, непрошеные и незваные, всплыли картины, появление которых до этого момента удавалось подавлять. Эм вспомнил одинокие ночи, которые он проводил дома, точно так же поглаживая сережку и ощущая страшную тоску и одиночество. Он вспомнил мгновения отчаяния. Мгновения холода. Мгновения ожидания, когда взгляд его непроизвольно цеплялся за окно и за тот подоконник, на котором Данте так никогда и не появился. За целых два года!

Он совершенно забыл о том, что у него вообще был ученик. Разумеется, с чего ему помнить? Сколько таких же глупых мальчишек пали его жертвами на пустынных и темных дорогах штатов, пока он развлекался любимыми способами?

Эм стиснул обивку заднего сиденья. Самым страшным воспоминанием были даже не мгновения страха, а приливы желания чужого тела. И не просто тела, а именно прикосновений Данте – грубых, жестоких, но таких неповторимых и нужных. От этой привязанности оказалось так сложно избавиться, а сейчас, когда ворлок дышал рядом, чужеродное жжение забурлило с новой силой. Эмбер боялся этого больше всего, он опасался, что Данте почует его тягу. Он всегда все чуял.

Терпеть восстание собственного тела казалось невозможным. Эм мысленно поставил себе задачу: сбежать, как только Дантаниэл и его собратья уснут.

Он иногда выглядывал в окно, разморозив себе небольшой участок для обзора, но фигура ворлока оставалась неподвижной. Дантаниэл сидел и таращился в пустоту усталыми, отстраненными глазами.

Эмбер ждал. Он старался не уснуть, старался подавить тягу внизу живота, старался унять пульс… В результате, промаявшись бессонницей и судорогами, он поймал момент. Шанс улизнуть представился ближе к четырем утра – еще не до конца севший телефон говорил о том, что время самое подходящее, да и Дан уронил голову на руки, сидя на бревне. В ночи он выглядел бездвижным, как древняя статуя. Кажется, он уснул.

И тогда Эм предпринял отчаянный шаг.

Сосредоточившись, он взялся за ручку машины. Парень растопил лед, стараясь действовать крайне бесшумно, и осторожно приоткрыл дверь. Главное – добраться до автобусной остановки, а там можно будет перебраться в любой город, неважно куда. Эм взял свои куртку и рюкзак – все самое необходимое, чтобы продержаться несколько дней. Потом он выгреб из бардачка все деньги.

Эм не замечал, как из сумерек за ним внимательно следят два разных глаза. Данте предвидел, что собирается сделать мальчик, и для этого ему даже не надо было слышать его мысли. Он ждал, когда Эмбер отойдет подальше. Тогда можно будет поговорить с ним как следует, особенно если придется повышать голос.

Эм обернулся в последний раз. Все четыре ворлока спали. И тогда он схватил свои вещи и побежал, как можно быстрее. Не оборачиваясь.

Пожалуйста, вернись ко мне,

Я так долго жил одними старыми воспоминаниями.

Я хочу сжечь этот старый дом, потому что знаю —

Ты не вернешься.

Пожалуйста, давай начнем сначала.

Жизнь прекратилась в тот день, когда за тобой захлопнулась дверь,

Чтобы чувства изменились, нужна целая жизнь,

Но я не могу больше ждать...

(Paper Dolls – Wake The Light)

Комментарий к Глава 8. Упрямство и боль. https://sparrow1969.files.wordpress.com/2010/06/camp_fire.jpg – картиночка небольшая. И небольшая продочка о том, как два дебила не могут решить свой вопрос миром.

====== продолжение 1 ======

– Стоять, малыш, – раздался хриплый, до дрожи знакомый голос прямо рядом с ухом, словно ветер прошептал в голове эти слова.

Сильные руки схватили Эмбера за рюкзак. Парень почувствовал рывок и тут же оказался поверженным на землю мощным тычком. Дантаниэл не церемонился: он сорвал с мальчишки его ношу, отбросив ее в сторону, и как следует навалился на блондина, прижимая к сухому грунту. Он разгреб его волосы возле уха для того, чтобы провести со своим учеником очень содержательную лекцию:

– Когда же ты поймешь, дуралей, что ты не можешь быть сильнее и умнее, чем четыре взрослых колдуна?

Эм не отвечал. Он лежал подозрительно тихо, не сопротивляясь ни единым движением. Данте даже подумал, что случайно переусердствовал применением силы и лишил мальчишку сознания, но когда он осторожно перевернул блондина, то сразу же наткнулся на его пронзительный, полный боли взгляд. Синие, смертельно грустные глаза смотрели в никуда. В Данте что-то дернулось от той боли, отражение которой он увидел в лице Эма.

Ворлок всего лишь раз помнил такую отрешенность и пустоту – в тот день, два года назад, когда вытащил его из-под носа охотников. В день, когда Эм лежал на земле белее снега и глотал слезы. Дантаниэл нескоро смог выкинуть из головы этот образ, и вот сейчас он снова предстал перед ним, такой же безнадежный, отрешенный и болезненный.

Морщась и стараясь преодолеть собственную слабость, Данте склонился над парнем и осторожно отвел волосы с его лба. Эмбер был в сознании. В его голове шевелилась всего одна мысль, одна эмоция. Одно слово, заменяющее ему все чувства. И это было слово «ненавижу».

– Ты ненавидишь меня, да. В конце концов, когда твои чувства ко мне менялись? – невесело хмыкнул Дантаниэл и поставил руки по обе стороны от светлой головы.

Некоторое время он изучал лежащего под ним парня. Знакомые ощущения начали шевелиться где-то в глубине души ворлока, однако Эмбер продолжал смотреть не на своего наставника, а изучать звезды. Дантаниэл прислушался к мыслям блондина. Он знал, чего тот хотел. Он видел все его страхи и желания…

– Я полагаю… Ты будешь не против, если я верну тебе твою память до конца?

– Я ничего от тебя не хочу. Ничего, Данте… – ледяная слеза скатилась по виску мальчишки.

– Это я уже слышал. Жаль, малыш, но тебе придется потерпеть. Ни тебе, ни мне не легче от твоих порывов восстановить память самостоятельно.

С этими словами ворлок моргнул. И вновь алый как Ад омут открылся виду Эма, когда Данте наклонился еще ближе, щекоча волосами его лицо. Эм хотел отвернуться, не смотреть в вещий глаз, но Данте властно придержал его за горло. Кровавый пруд втянул парня целиком. Дантаниэл не скупился на красочность – он постарался, чтобы Эм вспомнил все, до самой последней капли, ранее высушенной из его памяти при помощи колдовства.

Эмбер вертелся в водовороте страшных образов: мама, ее тело, висящее на люстре. Они с Данте катятся по снегу, не разбирая, кто и куда наносит удары. Они с Данте целуются на капоте машины. Ворлок вдевает в его ухо серьгу. Затем новая вспышка и снова образы: ворвавшиеся в дом люди – те же самые охотники в капюшонах, обыскивающие комнаты, в голове звучит что-то про «создателя». Хантеры ищут Данте. После этого – новая вспышка, Эмбер увидел, как они с Даном сидят в какой-то трубе – удивительная картина, ворлок держит его на руках, покачивая, как маленького ребенка, что-то шепчет в его ухо, но слова так сложно разобрать. А потом всего одна фраза, сказанная его собственным голосом: «Уходи. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать…»

Эм понял, что он начинает тонуть. Эмоции, захлестнувшие его, были во много раз сильнее, чем он мог выдержать. Данте прекратил мучить его довольно скоро. Эм захлебывался и кашлял, слушая восстановившиеся видения в голове. Криво вырванный из памяти клок встал на место, но от этого не полегчало ни на грамм. Блондин сел на земле, резко выпрямившись и судорожно вдыхая. Смятение – вот как можно окрестить все, что творилось в его душе после вторжения Дантаниэла. Он схватился за шею, словно это помогало набрать хоть чуть-чуть кислорода.

Дантаниэл все еще стоял перед ним на коленях – напряженный и не знающий, чего ожидать. Эмбер прикрыл глаза на секунду-другую. Он моргнул, собираясь с мыслями. Отлично, видения, показанные ему Данте, были очень красноречивы. Какой замечательный заботливый ворлок был его создатель! Он спас его, рискуя своей шкурой, как это благородно…

В голове полыхнула новая вспышка злобы. Эм давно мечтал сказать Данте именно эти слова, даже больше, чем те, где перечислял все виды ненависти по отношению к этому парню. Он кинулся вперед, как хищник, не соизмеряя свои силы. Он был готов убивать и клятвенно пообещал себе выполнить данное намерение.

Дантаниэл, который пропустил атаку, оказался поверженным на лопатки.

– Почему ты бросил меня гнить одного в этом городе?! – пальцы Эма вцепились в глотку черноволосого колдуна.

Дантаниэл брыкался под ним несколько секунд, потом с трудом отцепил руки блондина от себя, скрутив запястья мальчишки и прижав их к груди.

– Ты сам орал мне в лицо, что это лучшее, что я могу сделать для тебя! – хрипел он, не зная, радоваться ли ему, что Эм наконец среагировал, или срочно спасать свою жизнь от пришедшего в себя апрентиса.