Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 101 страниц)

Их сердца бились неровно, тяжело ухали в груди, кровь стучала в висках. Мэл дрожал и чувствовал, как царапает кожу заклинание, как магия разрывает его плоть. У него осталась всего пара секунд перед тем, как все кончится.

Слабый волшебный ветер донес слабый запах. Это был сладкий запах свежей человеческой крови, учуяв который, Мэл засмеялся. Он и сам чувствовал их боль. С его рук сходила кожа, волосы отпадали сами собой, но он продолжал смеяться, как умалишенный.

Запах живой плоти, сухое, хриплое дыхание, скребущие по камням пальцы – все это смешалось в сплошную кашу под церковными стенами. Среди криков Марлоу различил еще один звук: неровный ритм сердца, учащенный от страха пульс. Охотники умирали от ужаса и боли, корчась, как шелудивые псы, но среди звуков их сердцебиения все громче и отчетливее, ровно, как мотор, билось другое, самое сильное сердце. Сердце ворлока, который жертвовал своей жизнью ради того, чего он хотел добиться всегда: ради чистого мира, без охотников за плотью.

Загадочное покалывание под кожей было последним ощущением, которое посетило Мэла перед тем, как пламя вокруг разгорелось. Оно пылало, становилось все сильнее и больше, а затем вспыхнуло и грянуло взрывом колоссальнейшей мощности, сокрушая стены оскверненного места, слизывая пыточные орудия и страшные картины со стен, слизывая черноту и вычищая стены подвала всех церквей от многолетнего проклятия. Освобождая души тех, кто был заточен здесь, похороненный в единой могиле.

Когда огонь перестал гореть, отзвуки ледяного смеха все еще звенели в воздухе. Однако в подвале, заваленном камнями, погнутым железом и рухлядью, не осталось никого и ничего. Никого, кто мог бы издавать этот звук, и никого, кто мог бы выжить после пожара.

Пламя выжгло все, что попалось на его пути, включая и того, кто отважился его вызвать...

Это значило, что заклятие тотального уничтожения сработало на сто процентов.

====== Глава 23. Вопросы, оставшиеся без ответов. ======

Здание церкви осталось для Данте за спиной незадолго до того, как вернулись хантеры. Когда он покинул приют охотников, силы оставили ворлока, и он опустился на колени, мертво припадая к земле.

Это было единственное, что он смог. Единственное, на что у него хватило выдержки. Ветер кружил вокруг него, обратившегося лицом во тьму, одинокого и с пустыми руками.

Паника и отчаяние вспыхивали в самой глубине души парня ледяными огоньками, которые сливались в колючий вихрь. Данте сжал в кулаке клочки травы, в беспорядке росшие на земле. Глухой выдох подкатил к его горлу и сорвался с губ резким дыханием. Ворлок испытывал давление в солнечном сплетении, будто тяжелый камень улегся на дно его желудка.

Когда Марлоу был жив, его присутствие ощущалось всегда, и Данте мог легко узнать, что его создатель где-то рядом, готовый подхватить в случае падения. Сейчас это изменилось. Словно невидимая нить оборвалась там, под церковью, и осталась среди искореженных окровавленных пыточных орудий. И тогда к Данте пришло осознание: Мэла действительно больше не было.

Увидев своего создателя, Эмбер выскочил из-за ближайших деревьев, где они с Элаем и Дагоном скрывались последние несколько минут. Все это время он провел, нервничая и завязываясь в узел от беспокойства. Эм безумно хотел видеть Дантаниэла рядом и знать, что с ним все в порядке, но тот все не показывался. За ожиданием Эм прожил сразу несколько жизней и извел все доводы насчет того, что могло случиться на самом деле.

Облегчение от появления Данте было и вполовину не таким сильным. Эма поразило, что тот вышел один. Впрочем, для Дагона и Элая это не стало сюрпризом, незадолго до того их талисманы обожгло, будто пламя пробежало по кусочку металла. Они поняли: кажется, в эту ночь их незыблемый квартет станет трио. Братья держали Калеба под руки, с волнением рассматривая полумертвого от потрясения Дантаниэла.

Контуры его головы вырисовывались на фоне ночного неба; Эм напряг зрение, но не смог разглядеть лица своего создателя; только красный глаз ворлока поблескивал в свете луны. Слабый отблеск небесного светила осветил его ссутуленные плечи, спутанную гриву черных волос, ниспадавших рваным каскадом, и окровавленный темный рукав изодранной футболки.

Сделав шаг навстречу и тоже опустившись на колени, Эмбер положил руку на скулу своему создателю и заглянул в его лицо. Дан показался ему обреченным и мертвым, словно искра его жизненной энергии плавно затухала.

– Мэл? – тихо спросил Эмбер.

Данте отрицательно мотнул головой. Удивительная режущая горечь проскользнула в этом движении. Искусанные губы парня мелко дрожали. Эм осторожно прижал его к себе. Найти слов для того, чтобы выразить то, как ему было жаль своего создателя, он не мог.

Данте не отвечал на его объятия. Он отвернулся и уставился в сторону. Луна и звезды хладнокровно наблюдали за ним с высоты, трава бесшумно колыхалась под ногами. Одинокая тень скользнула по земле, тихо шепнув что-то в листве, но, как и любое другое видение, она быстро скрылась за деревьями. Данте проследил за ней взглядом. Она напомнила ему о чем-то, но ворлок не уловил эту мысль.

Ни Эм, ни Элай, ни Дагон так и не поняли – почему все это должно заканчиваться так, ведь охотники за ведьмами не могли уничтожить одного из самых сильных ворлоков, живших на этом свете.

Эмбер все еще обнимал Данте, когда внезапно со стороны, где прятались Элай и Дагон, раздался вскрик.

Эм обернулся в ту сторону. Старик Калеб, который до этого пребывал без сознания, внезапно затрясся и начал оседать на правую сторону. Дагон склонился, заглядывая в иссушенное временем лицо ворлока. Глаза его светились, наполовину сгнившие зубы сверкнули в страшном оскале. Еще один крик огласил окрестности, а в следующий миг изувеченное лицо Калеба Марлоу перекосилось, будто он страдал от нечеловеческой боли.

Данте тоже пристально взглянул на старого колдуна поверх плеча Эмбера.

Хрипло дыша, старик вцепился скрюченными пальцами в рукав рубашки Элая, и тот оступился. Он не ожидал такой прыти. К счастью, его рука быстро нашла опору в виде ствола растущего близ дерева.

Мокрая сгнившая ткань оставшейся одежды Калеба зловеще трепетала на ветру. Древнего ворлока колотила крупная дрожь. Он попытался вырваться из рук братьев, но Дагон успел схватить его. Калеб с неожиданной резкостью послал парню кулак в плечо. Очнувшийся Элай шагнул вперед и навалился на него, ощутив, как прогибается под ним худое тело колдуна. Должно быть, он совсем выжил из ума за те столетия, что провел в темнице.

Калеб завыл. Он вырвался из сдерживающих его объятий и опустился на колени, бормоча одними губами заклятья, от которых у присутствующих по коже побежали мурашки. Он выдирал собственные волосы, царапал землю когтями, а Дагон с Элаем даже не знали, как его остановить.

А затем ворлок внезапно замолчал. Задрав голову к небу, он закатил глаза так, что были видны одни белки. Его хриплое дыхание нарушало тишину ночи. Прошла секунда, две. После этого он вышел из транса и моргнул. Сознание вернулось к нему.

Что-то знакомое мелькнуло во взгляде зеленых выцветших глаз. Данте присмотрелся внимательнее в ожидании продолжения спектакля. Калеб вдохнул несколько раз, оглядываясь так, словно не понимал, где находится.

После этого он переключил внимание на Данте. В лице старика скользнуло недоверие. Он опустил взгляд, осмотрев свои руки и одежду, словно видел их впервые в жизни. Постепенно недоверие сменилось ужасом.

Нет, это не были глаза человека, больного или лишенного сознания. Это был осознанный взгляд, такой знакомый…

Поддаваясь неизвестному порыву, Данте хотел было подойти к ворлоку, но тот отшатнулся в сторону, как от проказы. После этого он выпрямился, прекращая созерцать собственное истлевшее тело. Данте сделал еще шаг, но Калеб поспешно заслонился рукавом. Ему понадобилась секунда. Две. А затем он исчез с негромким хлопком.

На поляне наступила тишина.

Эмбер опешил, как и Мики, который все еще не был привычным к такой близости волшебства. Рты Элая и Дагона приоткрылись.

Элай захлопал глазами с частотой крылышек колибри.

– Это… это… это… – заикаясь, попытался подобрать слова он.

– Как он?.. Он ведь ходячий труп! – закончил за брата Дагон.

Никто не отозвался братьям. Сердце Эма было готово выскочить из груди от страха. За одну ночь он пережил слишком много.

– Зачем вы отпустили его? – тихо выразил Эм вслух главную мысль, когда смог говорить. – Он же… Куда может деться пятисотлетний колдун в таком мире, как этот?

– Как будто мы умеем мысли читать! – раздраженно выступил со встречным обвинением Дагон. – Это не наша прерогатива!

На этих словах все перевели взгляд на Данте, но тот лишь молча глазел в пустоту. В его воображении все еще стояла вспышка – зеленые глаза, смотрящие прямо на него сквозь пространство. Как будто Калеб Марлоу узнал его?

Но этого не могло быть. Они не встречались никогда в этой жизни и вряд ли теперь встретятся вновь…

Данте провел рукой по лицу, в изнеможении опуская плечи.

– Я не успел считать его мысли, – тихо сказал он. – Понятия не имею, куда он испарился. Видимо, у них с Мэлом это семейное.

Братья хмуро переглянулись.

– Ты не пойдешь его искать? – осторожно спросил Дагон через пару минут тишины.

– Не знаю… Я ничего не знаю… – Данте обхватил голову ладонями, желая, чтобы друзья оставили его в покое.

– Как и все мы, – Эмбер мягко сжал плечо своего создателя. – Тебе нужно встать. Пожалуйста, Дан!

– Нам надо вернуться в деревню. Нужно убедиться, что там не осталось прихвостней Торквемады, – предложил самую разумную мысль Элай.

Услышав ее имя, Эм и Дагон удивленно посмотрели друг на друга. Они были так заняты, что даже не подумали о том, куда делась эта женщина. Погибла ли она там, вместе со всеми, или сбежала куда-то; они даже не могли припомнить, когда в последний раз видели ее.

Данте поморщился, как от зубной боли. Он медленно встал с земли и, опустив голову, шатающейся походкой начал уходить прочь от проклятой церкви. Он не желал больше вспоминать ничего из того, что произошло сегодняшней ночью.

Дагон, Элай и Эмбер медленно направились за ним.

Эм обернулся на полпути, сообразив, что Мики за ними не следует.

– Ты не идешь? – тихо спросил он, впрочем, и так все поняв.

– Нет. Прости, Эм. Боюсь, тут наши пути расходятся. Я не буду иметь дело с ворлоками. Я помог вам только потому, что… Ну ты понимаешь, – он страдальчески вздохнул и опустил руки. – Я должен очень серьезно разобраться в себе…

Эм понимал.

– Поедешь обратно в Гринвуд? – немного склонив голову набок, спросил он.

– Придется. Теперь нужно проделать большой путь. Я остался здесь, в подвал мне лучше не соваться.

– Они не будут искать тебя?

– Если осталось кому искать, – невесело буркнул Мики и сунул руки в карманы.

Эмбер обернулся на ждущих его Элая и Дагона. В словах друга была доля правды.

Неопределенность. Вот что все они получили в конце этой истории. Необходимость поставить где-то точку. Желание принять решение. Желание понять. И притом никакой ясности.

Всего лишь одна ночь положила начало чему-то новому, одновременно с тем оборвав хрупкие ниточки прежней жизни. Подняв глаза на лучшего друга, Эмбер грустно улыбнулся. Он был благодарен Мики уже за то, что тот не стоял сегодня на одной стороне с теми, кто желал смерти всем ворлокам.

Он мог представить, как тяжело другу было принять это решение. Вздохнув, Эм полез в карман и достал оттуда ключи от машины.

– Лови, – он кинул их Ривьере. – Спасибо тебе за помощь, Мик.

– Хонда? – Мики поймал брелок, с удивлением взглянув на него.

Эм кивнул, опуская глаза в примятую его шагами траву.

– Нет, Эмбер, не возьму. Ты ведь так ее любишь.

– Но ведь церковь абсолютно разрушена, ты сможешь добраться до дома только так! У меня в багажнике есть пара канистр с бензином.

– А как я вытащу ее из ямы? – продолжал недоумевать друг.

– В тебе ведь есть кровь ворлока, – синие глаза Эмбера серьезно блеснули во тьме. – Ты просто не задумывался о том, что иногда это не так уж плохо. Move*, – тихо шепнул он и на глазах Мики поднял с земли несколько некрупных камешков, не прикасаясь к ним руками. – Ты передашь от меня Райли привет?

___________________

Двигайся

– Просто отлично. За такое Ренье отрубил бы мне обе руки, – буркнул Мики, сжимая ключи в кулаке.

Он хотел сказать Эмберу что-то еще, но, когда поднял голову, заметил, что спины Элая, Дагона и Данте уже растворились в сгустившихся сумерках. Эмбер еще некоторое время смотрел на лучшего друга. В лицах обоих парней читались все те же вопросы без ответов, неразгаданные загадки, противоречия и сомнения, на разрешение которых им, вероятнее всего, будет мало и целой человеческой жизни.

Никто из них не знал, встретятся ли они когда-нибудь, и если да, какой будет эта встреча. Сейчас Эмбер понимал лишь одно: он должен остаться рядом с Данте, а Мики, слух которого перестал работать почти на восемьдесят процентов, хотел просто добраться домой и понять, с чем ему вступать в завтрашний день.

По крайней мере, они не расставались врагами.

Эм обернулся только один раз, чтобы махнуть Ривьере на прощание.

Увидев его улыбку, Мики покачал головой. Он помнил то место, где наткнулся на тачку. Положа руку на сердце, парень слабо представлял себе, как он будет вытаскивать ее в одиночку, пусть даже и заручившись помощью весьма сомнительного заклятия…

– И это… все? Все, что осталось от деревни? – Эмбер пораженно остановился у того места, которое раньше было отделено от внешнего мира волшебной заставой. Трава у барьера была обагрена кровью. Словно черное море, она растеклась под ногами, кровь охотников и ворлоков, кровь великана Рэмира, чей труп страшно возвышался во мраке, преграждая путь, подобно гигантскому срубленному дереву.

Все пространство превратилось в выжженную пустошь, а от построек, великолепных деревьев и магических садов остались всего лишь обугленные палки.

С ревом и треском в отдалении полыхало сразу несколько стволов. Пламя плавно догорало, вылизывая вершины остальных растений, пожирая потемневшие от копоти руины. Вся равнина оделась в цвета слепящего огня и пепла. Мертвые тела тут и там говорили лишь о том, что схватка была жаркой. Последний снаряд, посланный катапультой, лежал прямо у ног четверых друзей.

Огонь медленно умирал. Сверху падал пепел. Над сожженными деревьями клубился едкий дым, синея в первых проблесках рассвета. Враги добились своего – они уничтожили пристанище тех, кого ненавидели всеми силами души, и вместе с тем они и сами положили свои жизни на алтарь войны. Трупы, изувеченные, обугленные, со срезанными головами, разорванные на части, лежали тут и там, говоря о том, что мало кто из хантеров ушел живым. Исключение составляли разве что отступившие к церкви, но Данте знал, что о них позаботился Мэл.

Ворлок мысленно просканировал окрестности. В его голове не раздалось ни единого голоса. Неужели все хантеры, которые вышли на охоту в эту ночь, были мертвы? Единственное, что казалось странным на поле бойни, – отсутствие трупов ворлоков. Деревня была словно слизана с лица земли, но останков колдунов почти не было видно там, где прошлись своим сапогом яростные ненавистники магии.

Эм взглянул под ноги. Всего несколько ведьм, с вырезанными глазами и искривленными ртами, обнаружились у бывшей линии заставы. В шее мертвецов был раскрыт огромный разрез, покрытый все еще сочащейся кровью. У одного из трупов нитки бледных сухожилий едва держали голову у шеи.

Эмбер равнодушно отвел глаза. Впечатления последнего времени подготовили его к тому, чтобы не шарахаться от отвратительного зрелища.

Куда же делись тогда все ведьмы?

– Они ушли, – тихо произнес Данте.

– В смысле… Здесь все выглядит так, будто смерч пронесся по этим местам.

– Нет. Ворлоки намного сильнее, чем жалкая свора хантеров, – Данте поднял руку, прикрывая ресницы.

Боль и злоба, которые ревели, как смерч над полем брани, остаточная энергия ушедших собратьев и врагов кружили в воздухе и кричали о том, что искать чего-то в этих местах уже не стоит.

– Ворлоки слишком горды. Они высоко ценили поселок и свою независимость, поэтому покинули место, где их присутствие уже обнаружили, – мрачно заметил Дагон.

– Хантеры сами загнали себя в ловушку, придя сюда, – оглядываясь по сторонам, согласился Элай.

– И что теперь с ними будет? Что будет с этим местом?

– Может, отстроят заново в какой-нибудь глуши. А может, разбредутся по свету, скрываясь в своих норах, – сказав это, Дагон сжал кулаки.

– Но как же ваши дома? – продолжал недоумевать Эмбер.

– Никак. Они уничтожили их. Золотые правила ворлока гласят: никогда не оставляй за собой следов, если не хочешь быть схваченным.

– Но это же ужасно… Черт, это же был целый мир! – Эмбер с сожалением вспомнил про дом Данте, про то, как блестели его глаза, когда он рассказывал его историю.

– Забудь про них, Эм. Ничто материальное не должно держать тебя тогда, когда тебе суждено жить слишком долго, – мудро заметил Элай. – Так проще.

– Но как же…

– Я хочу отсюда уйти, – резко прервал их дискуссию Данте. – Покинули они это место или нет, неважно. Хантеры ответят за это, если они еще остались. Давайте двигать отсюда, ребят.

Он развернулся и тихо побрел прочь, терзаемый самыми черными демонами, которые только могли атаковать его вечную душу.

Вот так просто. Еще несколько часов назад все было настолько хорошо, что Эмбер даже не задумывался о том, чем обернется конец дня.

Они шли. Молча, продираясь через кустарники и растительность, выдыхая свои мысли в ночной, пронизанный запахом дождя и луны воздух. Все четверо были слишком поражены случившимся, чтобы выражать опасения вслух.

Эмбер терзался сотнями, тысячами вопросов на пути в никуда. Он не знал, в какую сторону они с собратьями пойдут, не знал, остались ли еще враги в этом мире, которых стоило опасаться. Не знал, что станет со всеми ними теперь, когда их осталось всего четверо. Он не знал, куда исчезла целая деревня, вместе со всеми ее прелестями и опасностями. Он не имел понятия, что станет с Данте, потому что при взгляде на последнего Эм невольно вспоминал о марионетках – лишенных души куклах, которые двигались не по своей воле. Ворлок шел, не разбирая дорогу и смотря в пространство стеклянными глазами.

Все было кончено. Мир пошатнулся в этот день, тот мир, к которому Эм уже, черт бы его побрал, начал привыкать.

Что будет, когда люди обнаружат выжженную пустошь и целую гору трупов неподалеку? Такой мощный взрыв точно не останется без внимания, и если кровавые происшествия в маленьком городке вроде Гринвуда еще могли пройти незамеченными, то теперь в это дело уж точно вмешаются люди. Эм содрогнулся при мысли о том, во что может вылиться подобная кровавая бойня. Он слишком устал, чтобы соображать. И где теперь было искать Калеба Марлоу?

Элай и Дагон шагали рядом. Лишь через пару часов пути друзья остановились и устало свернули с дороги, оказавшись в центре огромного песчаного пустыря. Там они спрятались за гигантскими валунами, надежно скрывшими их из вида. Им всем нужно было отдохнуть.

Они лежали на земле, рассматривая сверкающие точки на огромном покрывале неба над их головами. Братья держались за руки, переплетая пальцы. С уходом Марлоу и в их жизни ушла огромная часть истории, страницы которой они не планировали переворачивать так скоро. Они были рады, что не потеряли друг друга, но вместе с тем сердца их обливались кровью о потере друга. Кроме того, оба брата понимали, каково сейчас было Данте, который даже не мог идти ровно и хромал, как побитая собака, всю проделанную ими часть пути.

Эм не удивлялся тому, что потеря деревни не так уж шокировала их. На фоне остальных событий это было действительно незначительно. Сейчас больше собственных чувств, больше собственных страхов его сознание занимал лишь один человек.

Данте отвернулся ото всех и попросил не трогать его. Он положил наземь жилетку Мэла, снял собственную одежду и ушел куда-то в обличье волка. Его не было довольно долго, а Эм все это время не смыкал глаз, волнуясь за своего создателя. Он боялся даже на секунду снова представить, каково это – потерять самого близкого человека, и не просто человека, а того, с кем прошагал рядом несколько человеческих жизней.

Именно в эти мгновения Эм впервые подумал над тем, насколько ему не хотелось потерять Данте. Он бы не смог продержаться без него теперь, ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо в дальнейшем. Все действительно изменилось за считанные дни, проведенные в деревне ворлоков, и один владыка тьмы мог сказать, были ли эти изменения к лучшему.

Эм остро вглядывался в ночь, мысленно упрашивая Дантаниэла вернуться. Он знал, что одинокий волк слышит его.

Тот появился из темноты после полуночи, тихий, как сама смерть. Элай и Дагон, которым тоже не давали заснуть дурные мысли, обернулись к нему, но друг не подошел к ним. Он рухнул на землю, поднимая в воздух столбы мелкой пыли. Когда волк превратился в человека, Эм увидел в его ухе сразу две блеснувших сережки: его собственный талисман и еще один – серебристый клык и коготь, тот самый, с которым Мэл не расставался никогда.

Эмбер осторожно подошел к своему создателю, поглаживая его по жестким волосам. Он прилег рядом. На ум, как назло, лезли только ненужные и пустые слова. Поначалу Эм молча рассматривал его израненный, едва вздымающийся бок.

– Данте, – тихо позвал его Эм, когда молчание показалось ему нестерпимой тяжестью.

Данте не отозвался на призыв, но Эм все равно решил продолжать.

– Помнишь, ты говорил мне про великое нигде?

Легкий порыв ветерка, налетевший со спины, слегка всколыхнул черные волосы Дантаниэла. Стук его разрывающегося сердца был слышен на расстоянии.

– Ты говорил мне, – Эм погладил его по шее, – что существует место, у которого нет дня рождения, нет конца и нет начала? Место, куда попадаем все мы… Как думаешь, Мэл может быть там? И… моя мама. Они могут сейчас просто… быть? Но в другом месте, как мы с тобой?

Некоторое время от Данте не доносилось ни звука. По правде, Эмбер и не ожидал, что он ответит ему. Но затем он произнес очень тихим голосом:

– Я не знаю, Эм. Я не умирал, – точь-в-точь повторил он слова, сказанные им самим два года назад. По щеке ворлока скользнула одинокая слеза. Он сдержал глубокий вздох, чтобы сказать что-то еще: – Знаешь, что самое ужасное?

– Что?

– Я не остановил его. Я знал, что этим все закончится, потому что он собирался искать месть с самого начала. И я не попытался вразумить его… – пальцы ворлока крепко сжали грубую кожу жилетки. – Это все моя вина.

Нервы Эмбера не выдержали в этот миг. Отбросив все доводы разума, он обнял своего создателя, стараясь согреть его хоть немного. Ворлок не стал отворачиваться. Вся его боль, накопившийся гнев и эмоции вырвались наружу с глухим рычанием, которое обрушилось на Эмбера, как девятый вал. Новая боль, еще сильнее прежней, накрыла с головой, ввергая Эма в пучину самых горьких и печальных воспоминаний.

– Это не твоя вина, Данте… Не твоя… Мэл сделал свой выбор, он не хотел, чтобы ты пострадал… – горячо прошептал светловолосый молодой человек. Но Дантаниэл словно не слышал его.

– Я не представляю, что я буду делать без него… – выдохнул Дан, едва контролируя собственный ломающийся голос.

Чувства и эмоции Данте отражались от души Эма, как от зеркала. Тонкая ниточка тянула его по лабиринту, а клубок эмоций путался, становясь все больше. По крайней мере, Эм понял одно: терять по прошествии всей жизни бывало так же больно как людям, так и бессмертным колдунам. А возможно, именно поэтому особенно больно.

– Тише… – Эм шептал что-то неразборчивое, слушая надрывный, глухой голос Данте. – Я буду рядом с тобой, ты слышишь меня? Мы придумаем что-нибудь. Я не дам тебе пропасть!

Данте задыхался, продолжая вздрагивать от частых, глубоких спазмов. Минут через пять он смог говорить, но это получалось немного невнятно из-за сорванного голоса.

– Я не хочу, чтобы ты оставался со мной… – внезапно очень тихо сказал Дан.

– Что? – немного удивился Эм, отодвигаясь от него на пару сантиметров.

– Я ломаю всю твою жизнь. Я больше не хочу делать тебе больно… Тебе придется переживать все заново, если ты останешься со мной, потому что наша связь слишком сильна.

Эм приоткрыл рот, слушая его все больше и больше разгорячающийся тон.

– Данте, – он положил руку на смуглое плечо волка. – Тебе не нужно уговаривать меня сейчас! Ты не должен думать об этом…

– Я просто не хочу, чтобы ты страдал… – ворлок продолжал говорить, несмотря на предупреждения.

Эм накрыл его губы ладонью и пододвинулся ближе.

– Данте, замолчи. Я тоже не хочу слышать, как ты сдаешься. Не хочу. Ты делаешь мою жизнь невыносимой… Но я не смогу без тебя, ты понимаешь это? Я останусь рядом с тобой, даже если это будет стоить мне очень дорого. Потому что ты мой создатель. Вы с Мэлом научили меня кое-чему. Я не хочу тебя потерять, потому что я люблю тебя таким, какой ты есть!

Выпалив последние слова, Эмбер замолчал. Он не хотел говорить ничего такого, это вырвалось само собой. Его глаза, и без того огромные, как два сапфира, стали еще больше. Он немедленно залился свекольной краской. Данте вскинул на него изумленный взгляд. Парня окатило волной жара от этого удивительно бредового и такого не к месту брошенного словосочетания.

– Я… в смысле… я… то есть… – начал бормотать мальчишка, ужасаясь тому, что может последовать после этого. – В смысле люблю как своего создателя… Я…

Данте прищурился. В его взгляде мелькнуло смятение, которое тут же сменилось удивлением и затем недоверием. Несмотря на ситуацию, рот его приоткрылся, словно он собирался что-то сказать. Эмбер прикусил язык. Однако Данте не стал говорить ему ничего. Он не стал спрашивать или просить договорить. Вместо этого он опустил ресницы, а когда снова поднял, взгляд его был серьезный и глубокий, как ночь.

– Тебе тоже не надо ничего мне объяснять. Я… ценю твое присутствие, Эмбер. И все, что ты делаешь для меня. Но я не хочу принуждать тебя, – пробормотал он тихо, как ветерок.

– Ты не принуждаешь. Я хочу остаться с тобой. Я правда хочу.

Эм взял лицо Данте в ладони, отводя со лба парня влажную черную челку.

– Ты знаешь, что это так, – хриплым голосом закончил он.

Данте чуть склонил голову. Он смотрел на мальчишку долгим взглядом, сканируя его с благодарностью и глубоко затаившейся болью, которая теперь будет долго скрываться на глубине его души.

– Просто постарайся успокоиться. Я помогу тебе, если ты мне позволишь… – Эм прижался лбом к его лбу. – Нам не на кого рассчитывать, кроме друг друга.

– Я еще не осознал этого до конца, – невесело произнес ворлок, проводя пальцем по губам мальчишки. – Как странно складывается наша жизнь. Да, Эмбер? Еще вчера ты ненавидел меня всеми силами души. А уже сегодня, кроме тебя, у меня не осталось никого в этом мире.

Легкий ветер отнес немного в сторону эти слова. Пожалуй, именно сейчас они дошли до Эмбера как никогда прежде.

– Да, Данте. У меня тоже. Но нам придется принять это. Ведь другой жизни у нас не будет. Нам придется проходить через все вместе. Так будет лучше…

Ворлок кивнул. Он обнял Эмбера, легонько касаясь его губ. Его молчание значило больше, чем любые сказанные слова. Он не поблагодарил парня, не попросил его ни о чем. Он просто молча прижал его к себе, согреваясь о теплоту его доброго сердца.

Эмбер сжал его в ответ.

Сколько понадобится для того, чтобы понять, совершил ли он верный выбор? Сколько понадобится на то, чтобы помочь Данте найти свой путь? Этого он не знал. Более того, он не имел ни малейшего понятия даже на то, что будет дальше со всеми ними. Лишь одно он понимал наверняка: он, как никогда, хотел верить своим словам.

Данте уткнулся в его грудь, крепко стискивая челюсти. Они лежали, слушая тихий шум горячего ветра в скалах. Порыв словно пытался шептать что-то, и в его шепоте Эмбер разобрал:

«Все пройдет. Потому что завтра наступит новый день».

Уходя – уходи не прощаясь.

Оставляй за собой лишь ветер.

Не кричи, не ищи оправданий,

Растворяясь в кровавом рассвете.

Уходя – уходи навечно.

Без следа. Не сбавляй скорость.

Не ищи никогда встречи.

Успокаивай глупую гордость.

Уходя – утекай как время.

Как круги на воде исчезают,

Как сезоны в планетной системе,

По пути ничего не теряя.

Забирай все с собой, прячься,

Страхи, слезы, сомнения, память,

Чтобы выстрел последней отдачей

На тебе ни следа не оставил.

Уходи. Это проще, чем биться,

Чем сражаться, срывая голос.

Чем любить и душой открыться

Перед тем, кто любви достоин.

Уходи. Только помни: уходишь,

Значит, делай это серьезно.

Забывай. Заметай. Это сложно.

И спеши. А то вдруг станет поздно?

(с) Wa1king Disaster.

Конец второй части. Одна из читательниц завтра уезжает, потому я выложу остаток сегодня. Вот так вот :)

Вы будете ненавидеть меня до скончания дней? Не стоит :) Есть еще 3 часть, а если Вика и Ника как следует нажмут на глазки автору, может, еще выжмут и 4 :))) Хотя ИМХО, перебор уже, и изначально история, которая планировалась на 100 страниц разрослась сами видите вон куда :) В общем, не судите строго, сами видите, герои сильно меняются, уже и Эмбер не брыкается в руках Данте и сам идет к нему на коленочки, и Данте понизил уровень бдительности на 80 процентов и позволяет мальчику то, чего вообще позволять не привык :)) Ну а Мэл... Что с него взять, погорячился малость паренек :) Но вы ж не думаете, что его убили вот так просто, да? Ну, в 3 части посмотрим.

Кстати, насчет нее. Не знаю я, что с ней делать. Этот аккаунт совсем не безопасен :( Я к нему привязана, конечно, ибо тут этот фик весь выложен, все его лайки тут и комментарии тоже. Но его, кажись, читают те, кого бы я не хотела видеть среди своих читателей (то есть люди, совсем к фикбуку не относящиеся)

Вот я и думаю – продолжать выкладывать по главам и потом их скрывать?

Или окончательно перебраться в группу?

Сижу соображаю, может, вы подскажете. Я за второй вариант, конечно, но и первый не дает покоя.

Так, теперь самое главное. Не забыть, кому я должна сказать спасибо :))) Пройдемся по списочку.

ЗА БЕТТИНГ Замечательным Rox Yan, CherryWhiteness, которые ударно трудятся на фронту исправления моих жутких ошибок уже вторую часть.

ЗА ПОСТОЯННЫЕ ОТЗЫВЫ, ТЫЧКИ И ЗАТРЕЩИНЫ И ПРОСТО ВЕСЕЛОЕ ВРЕМЯ, КОТОРОЕ МЫ ТУТ ПРОВОДИМ ВМЕСТЕ – Лейсиль, A.K.134, inspiration73, North Star, I am Batman3021, Хэли, Amiliona, Nezabudka.wos-sib.ru, Alfa Genesis, Ника Асмодеус, Вечеслава Чех, Анабелька, Taisya, SayuriRei, CAmetista, germangirl, Nata-a, keo 000, Kakashka_booeeeee, Перлин, miramiki, ONIKAS, Злыдня Писюкастый, Арсений Дмитриевич, _Louis_de_Pointe_du_Lak_, Kerin.