Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 101 страниц)

Внезапно Дантаниэл зыркнул на мальчика очень пристально:

– Ты не мог бы думать тише? Спасибо. Я хотел бы сосредоточиться, пока Мэл рубит меня в капусту.

Эмбер вспыхнул и немедленно прекратил. Запульнуть бы в Дантаниэла льдом, вот было бы круто. Но вместо этого он принялся наблюдать, как Мэл жестом фокусника поднимает нож и прицеливается.

– Готовься. Данте… – его тон был очень многообещающим. – Я всегда готов, Марлоу. Всегда готов. И они начали.

Я сгнил внутри

Я слаб и боюсь того, что я могу найти.

Я сгнил внутри. И я испуган.

(Rotten Inside)

====== продолжение 2 ======

Эм прекратил мучительно дергаться только после третьего захода, все остальное время он провел, мысленно выжимая свою футболку. Ворлоки были потрясающе быстры. Словно потусторонние силы вселялись в их тела на момент, когда этим парням требовались внимание и сосредоточенность. Руки их шустро двигались, ударяя лезвием между пальцев и, как по волшебству, движения ускорялись, становились все живее и живее. Последние десять из пятидесяти ударов кинжала и вовсе сливались в единую линию. Эмбер задерживал дыхание, налегая на алкоголь, пока Мэл не закончил издеваться над здоровой ладонью Элая.

А затем внимание Марлоу снова обратилось на гостя.

– Ну? Насмотрелся? На. – Мэл услужливо подал Эму кинжал. – Выбирай любого из нас.

Парень поднялся на ноги.

– Я… выберу… Данте? – неуверенно протянул он.

Пожалуй, этому никто не удивился.

– Вставай, пес. Можешь попрощаться со своим пальцами, – Мэл печально похлопал друга по плечу.

– Что? Но я думал, наоборот... – веко Эма дернулось от непонимания.

– Ты первый должен попробовать. А потом кто-то проверит твою выдержку, – пояснил Дагон.

– Я... не…

– Трусишь? – кошачьи зрачки Мэла презрительно окинули мальчишку.

– Нет, – горячий, слишком поспешный ответ.

– Тогда бей и не ссы, – Мэл швырнул нож через весь стол. Клинок холодно брякнул о дерево.

– Помни, мальчик, я знаю, где ты живешь, – полушутя-полусерьезно заметил Дантаниэл. – Ты должен быть быстрым и точным. Твоя рука-продолжение лезвия. И наоборот.

Эм воззрился на клинок. Он никогда не держал ножа, за исключением случаев, когда резал бутерброды под носом Монтейта. Но сейчас шутки кончились и четыре пары внимательных глаз таращились на него, с интересом, ожидая продолжения. Эм постарался не терять марку. Его пальцы легли на теплую изогнутую рукоять.

– Руку на стол, – прохрипел он, поднимая взгляд на Данте.

– Ой, боюсь-боюсь, – Дантаниэл закатал рукав рубашки на случай, если крови будет много. Его смуглая ладонь легла на столешницу. – Бей. Малыш.

Эм старался не поддаваться соблазну и не вспоминать Данте все его пакости, грязные прикосновения и то, сколько всего этот гад сломал в его жизни.

Парень прицелился. Дыхание остановилось на острие клинка. Нужно было колоть осторожнее и внимательнее. Эмбер поставил кончик между средним и указательным пальцем. Выдохнул. И начал медленно переставлять лезвие… Марлоу от этого прыснул, как публика в первых рядах комедийного шоу.

– И это все, на что ты способен? Бабуля на костылях, и та ковыляет быстрее! Так не пойдет, мальчик.

К своему ужасу, Эм ощутил, что его рука против воли начинает двигаться быстрее. Лезвие плясало адский танец, а паршивец Данте смотрел прямо в лицо своему ученику, улыбаясь, как садист. Эм понял, кто ускоряет нож. Он мелькал все резвее и резвее, Эм уже еле успевал ловить его отблески. Он еле успевал считать, сколько раз он попал: сталь сверкала, как проклятая, а дыхание терялось, не могло остановиться. Как удары лесоруба-убийцы, тычки кончика о стол оглашали тишину сумасшедшим стуком.

– Данте, какого ты хрена делаешь? – по лбу проползла капелька ледяного пота, едко стекшая в глаза.

– Проверяю твой самоконтроль, – прошептал демон одними губами.

Эм едва не погибал. Секунды тянулись вечно. В голове полыхала всякая ересь, но затем, как спасительный луч, вдруг сверкнула единственная мысль. Эм вспомнил уроки и то, как Данте без конца кидался в него предметами. Все верно! Он ведь мог остановить его магию и при этом не воздействовать на ворлока напрямую!

Быстрее, чем Дантаниэл разгадал коварные намерения, Эм прошептал знакомые слова. Рука его с хрустом покрылась болезненной коркой льда. Дорожки побежали по локтю до запястья, и вот уже вся конечность превратилась в сверкающую неподвижную глыбу. Нож застыл над столом в дюйме от среднего пальца Дантаниэла.

Дагон открыл челюсть, а Мэл прекратил ржать. Эм же тихо возненавидел момент, когда решил постучаться в двери этого коттеджа в поисках ночлега. Из всех эта оказалась самой неудачной идеей. Его предплечье напоминало замороженную курицу. И это было больно.

– Очень умно, – лишенный шоу, Дантаниэл, прищурившись, сложил руки на груди. – Так нечестно, Эмбер. Ты нарушил правила.

– Это ты нарушил. Я бы двигался с собственной скоростью, если бы ты не полез! – парень поморщился от оглушающей рези.

– Девка. Я так и знал, – Мэл за его спиной презрительно скривил губы. Ему понадобился один легкий щелчок пальцев, и с локтя Эма тут же закапало на стол. Изо льда в полымя. Все предплечье горело, оттаивая, как сосулька в марте. Парень встряхнул мокрым рукавом и ощутил, что морозное онемение начинает спадать.

– Если тебе сказали: не отказывайся, значит, ты не имеешь права. Если сказано: бей – значит, бей. Если велели двигаться быстро – значит, надо двигаться быстро. Вот так, – рассвирипевший Мэл подошел к мальчику, и его глаза зажглись немыслимой злобой прямо возле лица Эмбера. В следующий момент колдун схватил его ладонь. На секунду парень почувствовал себя героем замедленного кино, а сознание происходящего не просочилось в его мозг даже на долю секунды. Бросив руку Эмбера на стол, Мэл со всей силы всадил нож – прямо в центр ладони, пригвоздив ее к столешнице. Раздался противный хруст. Брызги крови мелким бисером окропили футболку и лицо Эма, а мальчик бесшумно выдохнул от удивления.

Рука была все еще не родная, может, поэтому адская боль не пронзила нервы и не вырвала сознание из тела. Эм непонимающе перевел взгляд на Марлоу, заглянув в его искаженное бешенством лицо. Светлые ресницы закрылись, затем медленно открылись…

– Не пускай сопли. Даже в таких мелочах ты должен делать так, как тебе говорит твой наставник. Ясно? – Марлоу произнес эти слова почти шепотом, но до Эмбера дошло каждое из них, и даже придыхание в конце имело значение. Он немного пошатнулся.

Данте же так и стоял, сложив руки на груди. Костяшки его пальцев побелели немного, но он не проронил ни звука, не попытался вступиться или сказать хотя бы пару слов в знак защиты подопечного.

Только Элай с Дагоном решились сделать шаг, когда Мэл отошел. Братья взяли Эма за локоть и осторожно вынули нож. Лезвие по-змеиному проскользнуло по плоти, режа намного глубже, чем просто под кожей.

– Ничего, Эм. Со мной сегодня тоже случилось, – успокаивающе пробормотал младший из братьев. – Я поправлю. Затянется быстро.

Он невесомо зажал покалеченную ладонь парня в руках и что-то зашептал, покрывая вязью рисунков окровавленные пальцы. Эмбер не слушал древнее бормотание ворлока – он стоял и тупо смотрел в пространство. Его уже не пугала дикая, подступающая волнами боль, и стало до обморожения все равно, как той ночью, а в мозгу пульсировала лишь одна мысль: Мэл.

Он был не человек. И Данте – тоже был не человек. Насколько же жестокими тварями могли быть эти создания? Эм осознал, что никогда не хотел бы стать похожим на них и наплевать на все, что считал важным когда-то. Для ворлоков человеческое тело казалось лишь оболочкой, тонкой пленкой без души, которую легко растерзать и выбросить, выпотрошив, как пустой мешок.

– Жить будешь, – Элай тем временем минимально затянул порез. По крайней мере, из него хотя бы перестала хлестать кровь. – Выпей двойную. Полегчает.

Эм как в тумане принял стакан и, не глядя, махнул содержимое. Марлоу закурил и уселся на свое место, Данте же заткнулся и перестал довольно скалиться. Эм поднял на него взгляд.

Ни тени сожаления в смуглом напряженном лице брюнета. Просто гипсовая маска, на которой нарисованы человеческие черты. Элай с Дагоном тихонечко перекинулись парой фраз, занимая свои места, но веселая игра с оружием уже прекратилась сама собой.

– Что, больше не будет никто? – Мэл удивленно огляделся по сторонам. – Эх, жалость. Ладно. Я тогда пойду потанцую с Джонни.

С этими словами он дохромал до трупа мужчины. Неразборчиво пробормотав что-то, Мэл нагнулся и впился пальцами в его запястье. Раздался противный хруст и рука бедолаги вывернулась из сустава с громким чавканьем. Эм созерцал картину опустошенным взглядом. Марлоу взвалил конечность на плечо, оторвал вторую и, пробормотав что-то типа: «люблю крылышки», принялся ковылять наверх. Его сломанная нога еще не сгибалась и всем своим видом Марлоу напоминал пирата с деревянным протезом.

– Мы тоже к себе пойдем, – Элай и Дагон почувствовали запах разборок. Толкая друг друга локтями, они спешно улизнули из виду. Данте и Эм остались одни.

Эм не ждал от создателя сочувствия или воплей: «Я же предупреждал!». Он их и не получил.

– Моя дверь средняя. Иди в комнату. Я отолью и вернусь, – это было все, что выдал Данте.

Эмбер впервые за пятнадцать минут решился посмотреть на свою руку. Она дрожала и была покрыта розовенькой кожицей в центре ладони. Как тогда у клуба, порезы зажили через каких-то пару дней, всего лишь застыв вечным следом на душе. Сейчас выходило и того быстрее. Осталась только грубая метка в форме удлиненного ромба и сеточка крови на одежде, в напоминание о том, что все произошло на самом деле.

И больше ничего.

Вернувшись, Данте застал Эма все еще сидящим в углу и созерцающим свою ладонь. Как юродивый в приюте для нищих духом, он искал в ее линиях понимание того, что произошло и не находил его.

Данте вздохнул. В его памяти было еще свежо то, как он однажды вывел Марлоу из себя и тот перебил ему палкой все суставы на руках. Это было куда больнее, чем жалкая ранка, к тому же уже затянувшаяся. Ворлок помялся немного. Наверное, на сегодня это было достаточным уроком.

Он подошел к Эму и взял его под локоть.

– Пошли, колокольчик ты наш. Я предупреждал тебя.

Ворлок поднял еле стоящего на ногах апрентиса и, подталкивая коленом, пропустил его вперед себя по лестнице.

Им предстоял еще очень долгий путь. Очевидно, не самый легкий.

Эмбер мутно огляделся. Часть сознания пульсировала и возвращалась, часть же была по-прежнему недоступна, но он подумал о весьма странной в данный момент вещи: «И зачем миссис Парвуд было нужно сразу три комнаты наверху, ведь она была одинокой женщиной?»

– У тебя шок, вот ты и несешь всякий бред. Сядь, – Данте толкнул его на кровать, как только они зашли в комнату. – Дай сюда руку.

Эм безмолвно подчинился, и Данте проницательно вгляделся в рану. Порез был не страшен, от такого никто не умирал, но колдун буквально чувствовал, как нервные окончания пульсируют от боли, хотя мальчишка и молчал висельником. Он все время молчал, даже тогда в переулке…

Почему, черт бы его побрал?

Дантаниэл скривился от раздражения, отгоняя эту мысль. На смену ей пришла другая: небрежный Элай имел вредную привычку лечить только поверхностно. Надо будет на досуге напомнить ему смысл слова «лекарь».

Эмбер дернулся оттого, что Данте зачем-то поднес его ладонь к губам. Сухие и теплые касания быстро порхнули по нежной, едва заросшей кожице. Сначала Эм хотел выдернуть запястье, но Дантаниэл протестующе заворчал, как псина.

– Смирно сидеть!

Ворлок что-то шептал. Его губы снова и снова касались ранки, а Эм ощутил, словно холодные пальцы прошлись по спине. Приятно. Как при поцелуе… Он испугался такой мысли и все же выдернул кисть.

– Да что ты все дрыгаешься, как целка? – вышел из себя Дантаниэл.

Эм прислушался к своим ощущениям. Боль ушла. Частично.

– Ты… Ты снял ее? – глаза его поползли на лоб. – Нет. Я поговорил с инопланетянами. Сейчас они прилетят за тобой, ты жди. Дождешься когда-нибудь, – последняя многообещающая фраза была брошена уже с кровати, которая жалобно скрипнула под немалым весом ворлока. – Я всегда у стенки. Не толкаться, одеяло не тянуть, ноги, руки не разбрасывать, я могу и откусить. Подушка одна, можешь взять себе, у меня нет привычки ее использовать. Спокойной ночи. – Постой, ты что, хочешь, чтобы я тут спал? – Эми. Малыш. Я тебе уже говорил, что ты меня задолбал? Да. Ты спишь тут. У тебя есть еще варианты? – Но… – Хочешь на пол? – Нет. – Тогда молчать. А то переложу тебя к Мэлу. Рано или поздно ему все равно надоест вытанцовывать с Джонни.

Эм заткнулся. Его голова шла кругом. Он боялся даже подумать лишнего, чтобы не взбесить Данте, который наверняка все считывал. Его разум был слишком уставший, чтобы соображать.

Новые ужасы копились пачкой, как подарки под елкой на Рождество, и если бы завтрашний день помог решить хоть одну из проблем...

Была ли вообще надежда, что все станет светлее?

Вопросов было очень много: как мириться с мамой? Как теперь избежать Мэла и какого все же хрена творилось у Дантаниэла в голове? Чего из этого нужно было бояться больше? Эмбер тихо заскулил. Ему медленно, но верно начинало становиться достаточно.

Он даже не пошел отмываться от крови, потому что не осталось сил. Вместо этого парень постарался неловко примоститься, чтобы не касаться Данте, занявшего две трети кровати. Поначалу он не думал, что сон тронет его и пальцем, но уже через минуту, к его собственному удивлению, Морфей прибрал к рукам его воспаленное сознание и склеил веки, словно положив на них неподъемные гантели. Сознание человека просто не выдержало обилия событий этого напряженного дня.

А вот Дантаниэл долго не смыкал глаз. Он поглаживал собственную ладонь, в которой все еще пульсировала острая отдача – точно такое же ощущение, как и у Эмбера. Все же это была чертовская ответственность – содержать апрентиса. На первых порах все их эмоции, вся их боль чувствовались, как собственные. Конечно, Мэл знал про это, ведь он тоже через это проходил.

Просто в пятнадцатом веке людей учили совсем иной выправке, и иногда Данте радовался, что Марлоу потерял часть садистских наклонностей по дороге к веку двадцать первому.

С этими мыслями ворлок тяжело вздохнул и тоже отрубился, немного погодя. С чертовым мальчишкой он уставал, как адов пес.

Неблагодарная работа.

====== 15. Похищение ======

– Хаген, Эмбер пропал, – с этих слов началось утро офицера полиции, мирно наслаждавшегося последними крупицами сна. С трудом разлепив глаза, мистер Ривьера глянул на прикроватную тумбочку. Часы на ней горели страшными цифрами: 5:09

– Куда пропал? – спросил он, не очень вежливо зевая в трубку. Голос Эмили Морриган был дерганный, как обрубок оголенного высоковольтного провода.

– Когда знают, куда пропал человек, не звонят в полицию, Хаген!

– Эмили, сейчас пять утра. Мне вставать только через час! Я ничего не соображаю, конкретнее можешь? – со второго раза он нашарил на тумбочке свои очки и криво нацепил их на нос.

– Глупость произошла. Я показала ему эти фото. И он психанул. Хлопнул дверью, ушел. До сих пор его нет, – кратко и по делу отрапортовала она.

Мистер Ривьера переложил мобильный в другую руку. Чтобы не разбудить жену, он сонно откинул одеяло, угодив левой ногой в правый тапочек, а правой – в левый. Тихо поднявшись и прокравшись в коридор, он притворил за собой двери.

– Друзей обзванивала?

– Вот. С тебя начала, – известила его миссис Морриган мрачным тоном.

Хаген кивнул.

– Жди здесь, – он положил телефон на тумбочку и сонно отправился в комнату Мики.

Сын спал, с головой накрывшись одеялом. Лиз тоже была в своей кроватке, ее золотисто-рыжие кудряшки переливались в лучах пробивающегося утра. Ни признака Эмбера Морригана в их доме, если только Мики не спрятал его под своей кроватью, что было маловероятно.

– У нас нет, – хрипло выдохнул мистер Ривьера, вернувшись обратно к телефону. – Киму звонила? Райли?

– Хаген, я и без того подозреваю, где он. Практически уверена. Он с этим парнем, – дрожащие нервные нотки дали офицеру понять, что Эмили на пределе. Отец Мики мысленно поставил себя на ее место. Наверное, свяжись его сын с парнем, он еще вчера был бы на пути к той твари, со служебным пистолетом, заряженным на полную обойму.

– Хочешь, чтобы я проверил?

– Пожалуйста, – короткий, безо всякого сомнения, ответ.

Во сне Эмбер нервно дернулся, когда что-то тяжелое опустилось на его плечо и придавило сверху, заставив открыть глаза.

Хмурый свет утра пробивался через незнакомые драные занавески; чужая комната встретила молодого человека недоброжелательными мрачноватыми красками и пыльным дыханием, а воспоминания не сразу вернулись на законное место. С минуту Эмбер лежал и пытался с трудом вернуться в свое сознание.

Затем рецепторов обоняния коснулся сладковатый запах алкоголя и волчьей шерсти. Остаточный пульс боли в правой руке передернул до самого плеча и сразу же тошнотворной волной накатило воспоминание вчерашней ночи: развороченная до мяса ладонь, кровь, стекающая с ножа. Губы Данте на коже…

Эмбер вздрогнул и вскочил. Он был у ворлока. Он был в постели Данте.

Слегка обернувшись, светловолосый молодой человек увидел знакомую фигуру, которая, к счастью, лежала с закрытыми глазами. Мысли в голове скомкались и аннигилировали. Это была конечная станция.

– Ты хоть когда-нибудь прекращаешь ныть? – усталые глаза черноволосого парня раскрылись и уставились на мальчишку.

– Убери грабли, – вместо ответа Эм предупреждающе скинул его конечность со своего плеча и тяжело бухнулся на спину.

Лежа молча и привыкая к новому рассвету, они думали, каждый о своем. Ворлок тупо таращился в потолок. Он закинул руки за голову и странствовал где-то в мире своих черных раздумий. Но тишина и спокойствие недолго царили в спальне:

– Ты мне все еще должен за кровь, – вдруг вторгся в сознание Эма скользкий шепот парня, надумавшего развлечение на следующие полчаса.

– Я помню. Щедрость твоя не знает границ, – горько буркнул Эм, который уже обо всем догадался.

– Значит, одежду сам снимешь… – последовал новый ответ.

И снова влажные лапы легли на его бедра, Эм уставился в окно, запрокинув голову и наблюдая за огромной птицей, накручивающей в небе петли высшего пилотажа. Это был Элай, который, имея выгодное отличие от своих приземленных братьев, любил по утрам отдаваться воле ветра.

Везло же ему. Просто расправить крылья и улететь от всего подальше.

– На меня смотреть, – Дантаниэл лениво щелкнул пальцами, и голова Эма зафиксировалась в одном положении. Его глаза невольно остановились на черноволосой твари, которая нависала над ним на вытянутых руках и явно раздумывала, каким видом извращений скрасить себе досуг в этот раз.

– Так что там с нашими уроками? – промурлыкал ворлок, отводя подушечками пальцев волосы с метки на шее своей жертвы и обрисовывая ее черты. Треугольники. Маленький, а за ним побольше.

Эмбер поежился от его наигранной нежности. Лучше бы трахнул по-быстрому и отвалил ко всем чертям.

– Никуда я не отвалю. Я собираюсь делать это медленно. Чтобы ты ощутил каждый дюйм своей обязанности.

– Горю от напряжения, – вздохнул Эм, чувствуя, как его ремень сам собой выползает из петель, а ткань джинсов шершаво тянется вниз, обнажая его утреннее возбуждение. Конечно, для Дантаниэла это стало новым поводом для насмешки.

– Горишь, значит? Это я и сам вижу. Трудно такое пропустить, – его пальцы ласково легли на член мальчишки, стягивая нежную кожицу и размазывая влагу по головке. – Кстати, это классная мысль. Почему бы ее не попробовать…

Эм скосился на него, чтобы считать с улыбчивого лица хотя бы намек на то, что задумал Дан. Но, впрочем, его любопытство было удовлетворено крайне быстро.

– Сomburet*, – Данте слегка наклонился к его лицу.

гореть

Теплые язычки пламени заплясали на коже после этих слов. Щекочущие, словно крылья бабочки, они вылизывали Эма шершавыми кончиками, заставляя возбуждение подниматься по телу тяжелыми волнами. Эм скривился, как от боли, веки его дрогнули, прикрывая синие глаза. Данте же в это время принялся избавляться от одежды, не забывая внимательно наблюдать за возрастающей сладкой агонией своей жертвы. Этому трюку его тоже научил Мэл, который знал толк в истинных наслаждениях.

Эм изогнулся, как рыба, выброшенная на песок, будто хотел выбраться наружу из-под кожи, пылающей всеми мыслимыми и немыслимыми красками противоестественного удовольствия.

– Данте… – тихо попытался что-то возразить он. Получилось слишком протяжно, скорее как зов, сорвавшийся с губ.

– Я слушаю тебя? – кругообразные движения пальцев вокруг сосков мешали Эму выдохнуть хоть что-либо, отдаленно напоминающее связный ответ. Кайф волнами катился по рукам и ногам парня, а медленное горение вводило тело в такое исступление, что Эм, громко застонал от возбуждения и стиснул зубы до скрипа.

– Прекрати этот циииирк.

Эм безумно хотел утолить проснувшуюся в нем жажду, но ему не удалось добраться рукой до центра возбуждения, потому что в тот же самый миг Данте порывисто пресек все попытки разрядиться самостоятельно.

– Почему? Мне нравится, как ты елозишь. Как блестят твои ненасытные синие глаза. Через минуту ты будешь мечтать о том, чтобы я вошел в тебя и непрерывно затрагивал твои нервные окончания, – ворлок с удовольствием наблюдал судорожное подрагивание розовых губ блондина. – У всех нас есть минуты слабости, Эмбер. Не сопротивляйся им.

Вкрадчиво и изящно, с удивительной для волка грацией, Данте лег на свою жертву и плавно отодвинул пряди волос с его лба. В самом деле, какой красивый мальчишка. Данте подумал, что не смог бы устоять перед ним, даже если бы ситуация повторилась. Как хорошо иметь шанс обладать таким телом, когда бы ни вздумалось.

Он высунул язык и неторопливым, шершавым движением провел кончиком по шее парня. Блестящее тело блондина вилось, торопливо корчилось и просило прикосновений. Жаркий, хотя и все отрицающий Эмбер приоткрыл залитые страстью глаза; Данте был уверен, что он сам попросит оттрахать его в ритме ускоренного пульса, но вместо этого с губ соскользнуло лишь:

– Сволочь...

На этот раз Данте даже не стал огрызаться и рычать. Его собственный ум был слишком затуманен, чтобы отвлекаться. Податливое, такое живое тело билось в его ладонях, от него исходил жар и запах легкой победы. При таком раскладе до внешних раздражителей уже не было никакого дела.

Демон хищно вылизывал светлую кожу, шею и плечи, мучил укусами выпирающие ключицы.

В Эмбере с новой силой вспыхнула жажда – неуемное вожделение тела другого человека. За всю свою жизнь он не припомнил такой больной схватки со своим разумом. Пошлые и неприличные образы маячили в его сознании, и Данте видел их в кристальных глазах мальчишки. Желудок ворлока чуть сжимался от предвкушения того, как это будет хорошо, именно сегодня.

Чувство наполненности и натяжения проползло по нервам удивительно приятной волной. Эмбер захрипел, но сжал зубы и не дал стону рвануться наружу.

– Почему же ты все время молчишь? – Данте грубо сгреб его волосы в кулак. – В этом смысл секса – говорить, что ты думаешь, при помощи стонов.

– Это не секс. Я тебе уже объяснял…

Эмбер погибал от сумасшедшего давления внутри и еле сдерживался, чтобы не начать двигаться самостоятельно, лишь бы продлить эту сладкую тяжесть. – Это насилие. А ты – обыкновенный выродок.

– А это всего лишь твои слова, – Данте провел языком по его подбородку и губе, переходя на скулы. – Твои мысли выдают тебя, мальчик.

Он притянул его к себе в бесконечном поиске пульсирующей венки на шее. Великолепные пылающие ощущения заставляли Эма задыхаться. Он почувствовал еле уловимый запах алкоголя и тяжесть тела ворлока, прижимающего его к кровати; движения его органа внутри поджигали нервы и тело. Руки сами по себе ползли по коже колдуна, прижимая ближе его поясницу. Эм словно очутился в ярком пятне света, который ослеплял, лишал мыслей, волны эйфории в этот момент расходились по всему животу, вплоть до ступней ног.

Вращательным движением Данте медленно входил в его тело, и Эмбер чувствовал его остро, как никогда до этого; решительные, небрежные толчки выколачивали из легких дар дыхания.

Дантаниэл на секунду задумался. Раз Эмбер думал, что знал про секс и насилие абсолютно все, значит, нужно было показать ему небольшую разницу. Тихо, чтобы мальчишка не заметил, ворлок убрал свой контроль, прекращая подавлять волю светловолосого парня. Как он и думал, Эмбер не просек этого. Он продолжал извиваться, а голова его металась по подушке в бешеном ритме. Данте внезапно дико захотелось укусить его. Попробовать – какой он на вкус. Сладкий? Немного горький? С привкусом льда или упрямства?

С трудом подавив это желание, он коснулся губами шеи мальчишки, поставив ему глубочайший засос; он не переставал вдалбливаться в него – направленно, энергично и очень глубоко.

Эмбер снова откинул голову. Глаза его раскрылись на секунду. Он скользнул взглядом по напрягающимся в такт группам мышц на груди и животе Данте, по двигающемуся глянцевому основанию его члена, прислушался к учащающемуся дыханию и судорогам. Он испытывал крайне смешанные ощущения. Почему было так приятно?

Эм зашипел, прогоняя эти мысли. Ритм Данте был просто сумасшедшим. Парень резко вцепился руками в простынь и рванул ее на себя с такой силой, что послышался треск разрываемой ткани. Дантаниэл рыкнул и толкнулся вперед с оглушительной скоростью, принося им обоим дикую, пульсирующую разрядку, от которой Эм выгнулся мостиком и прокусил до крови губу.

Краска прилила к лицу. Он отказывался думать. Отказывался верить. И отказывался открывать глаза. Сознание никак не хотело проясняться.

– Ты смотри. Кончил без рук? Какой талантливый мальчик, – едва отдышавшись, Данте снова принялся донимать его бесконечными насмешками и подколами. Он знал, что так и будет.

– Данте… отвали… от... меня… – тихо дышал Эмбер и пытался восстановить зрение. Его тело отклоняло импульсы мозга.

– Да все уже. Расслабься. Хотя… Ты и так был неплох в самом конце.

Ехидство его тона заставило Эма насторожиться. По какой-то причине ему показалось, что Данте едва сдерживается, чтобы не заржать.

– Что ты хрюкаешь?

– Ничего. У меня только что был отличный секс, я расслабленный и мне хорошо.

– Врешь. Колись… – ватный язык с трудом выговаривал слова. Эмбер вытер пот со лба дрожащей рукой.

– Ничего я не делал, Эмбер. Ты сделал. Я снял с тебя заклятие, опутывающее волю, минут пять назад.

Вязкий пот пробил тело мальчишки, выступив на коже ледяными каплями. Он приподнял голову и с надеждой посмотрел на улыбчивое и весьма довольное ворлочье лицо.

– Врешь?

– И не думал даже, – Дантаниэл вытянулся всем своим поджарым телом, довольно разминая плечи. – Ты кончил сам. Без моей помощи. Умница.

Эм побагровел. Стыд залил его краской с ног до головы, а он только и мог тяжело дышать. Взгляд Данте жег его кожу; Эму стало жутко от своей слабости. Он отвернулся в сторону, и сам не мог понять, что теперь делать и зачем Дантаниэл добивался этого каждый раз.

Ворлок внимательно наблюдал за реакцией. Он видел, что его апрентис действительно ломается. Осталось уже не так уж много, чтобы окончательно разнести его вдребезги. А что? Это было даже забавно…

====== продолжение 1 ======

С этого момента Данте вел себя просто невыносимо. Игривое настроение овладело им с головой и не прекращало сживать Эмбера со свету. При этом повадки ворлока были как у избалованного щенка – Данте кусался, к счастью, не больно, хватая зубами за уши и открытые части тела; он не давал одеваться, три раза стаскивая с Эма окровавленную футболку и норовя завалить парня на кровать просто ради прикола. Он бодался и ржал, доставая своего апрентиса до самых печенок, не слушая того, что ему сейчас как никогда хотелось побыть в одиночестве.

Где уж там. Ополоумевший волк набрасывался на мальчишку снова и снова, не давая даже покинуть комнату. Эм отставлял в сторону раненую руку, которая все еще побаливала, и обреченно сражался с врагом за право личного пространства.

– Поиграй со мной, мышка, – оживленно шептал Данте, наваливаясь на блондина со спины и прижимая его к двери. – Да отстань же ты от меня, – Эм вырвал у невозможного создания край своей футболки. – Поиграй со мной, – Данте обхватил его руками поперек торса и мотнул как игрушку, едва не отрывая Эма от земли. – Дан, отвали, реально. Мне отлить нужно, – парень еле отбился от него, но Данте все равно увязался за ним, напирая и дыша в спину. – Я за тобой пойду. Вдруг сбежишь…

Дыхание хищника преследовало Эма, когда он вышел на улицу немного проветрить мысли, когда сел за стол, подпирая голову, когда попытался на секунду закрыться в ванной, чтобы хоть чуть привести себя в порядок.

Данте был везде. И спасения от него не находилось ...

В конце Эмбер плюнул и отсел на драный диван – размышлять о своей судьбе уже там. Датнаниэла не смутил вид торчащих пружин. Он взял на окне два яблока, завалился головой на колени к Эму и принялся смачно чавкать, отделяя дольки когтем.

– На вот. Видон у тебя не потому бледный, что я тебя трахаю, как куклу, а потому, что ты не жрешь ни черта и думаешь слишком много. – Не делай вид, что тебе не все равно, Данте, – процедил Эм, отвернувшись в окно. Отросшая челка падала на его глаза, и направление взгляда было сложно проследить. Данте мысленно скользил по шее, по футболке мальчишки и не мог взять в толк, какого хрена у него снова так сильно вставал, ведь прошло всего ничего с момента, как они вылезли из постели. – Мне не все равно. Ты мне нравишься, и я тебе дал это понять с первых минут нашего знакомства, – издевательски фыркнул ворлок и все же сунул Эму в руку яблоко. – Ешь. Это единственная человеческая еда в доме. Мы только любим фрукты и растительное, на остальное у нас есть Джонни и ему подобные.

Эм содрогнулся, вспоминая вчерашнюю заварушку. Кровавые полосы на полу – вот все, что сохранилось от их мертвого гостя, остальных признаков присутствия трупа в доме уже не было.

Впрочем, Элай, Дагон и Мэл сами куда-то исчезли. Эмбер с Данте остались одни, на попечение друг друга. – Не хочу я твое яблоко, – буркнул Эм, когда Данте поднес его к губам и заставил откусить. – Хочешь. Иначе затолкаю насильно.

Эм резко вырвал яблоко из его пальцев и посмотрел на волка с остервенением.

– Что? Ненавидишь меня? Ненавидь-ненавидь. Все равно не денешься никуда, – Дан завалился обратно на колени парня, нарочно надавливая затылком на ширинку. Брови его игриво приподнялись.

Эм хотел было согнать его и снова пересесть, но внезапно лицо Данте изменилось. Из улыбчивого и расслабленного оно моментально стало цепким и настороженным. Демон дернулся и сел прямо, как сторожевой пес. Не очень понимая, что на него нашло, Эм тоже напрягся. А затем ситуация немного прояснилась.