Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 101 страниц)

Они никогда не стеснялись своих животных сущностей, а Данте не стеснялся заглатывать его орган по самое горло, лаская языком по всей длине. Он просунул руки под его подтянутый зад и смял его ягодицы, впиваясь в них ногтями. Вскипевший Мэл глубоко толкался в его рот, так, что Данте пришлось чуть попридержать тигра. Он нарочно прикусил его зубами, небольно, отрезвляя страсть, нахлынувшую на темноволосого парня, затем погладил языком уздечку и снова проскользнул до самого основания, вырвав из груди Мэла судорожный хрип.

– Данни… – в голосе пантеры послышались мягкие характерные вибрации и почему-то отчаяние.

Этим стоном Мэл повернул ключ в зажигании. Он точно простит. После такого даже мертвый простил бы.

Дантаниэл сделал еще одно резкое движение головой, так, что нос его коснулся лобка друга. Он не выпускал разгоряченную плоть изо рта. Мэл произнес его имя, значит, правда хотел этого. Данте не собирался останавливаться ни в каком случае. Он чувствовал его член языком – гладкий и такой приятный на ощупь. Мэл опять грубо уперся в его горло. Чувствовалось, что он был на пределе возможностей. Данте ощущал ртом его пульс, который колотился в ритме с сердцем. Еще пара движений и горячая струя наслаждения ударила в гортань, заставляя волка довольно улыбнуться. Он обхватил Мэла плотнее и сделал еще движение, пока Мэл по-змеиному изгибался и вился в его руках. Затем Марлоу расслабился. Его зеленые глаза распахнулись; они были абсолютно опустошены. В последний раз чувствительно лизнув его, Данте довольно вытерся и завалился рядом, любуясь усталым, чуть взмокшим лицом друга.

– Уф. Ну, что скажешь? Я все так же хорош в этом, как и сто лет назад? – Ты… себе… льстишь… – Марлоу еле дышал. – Я никогда не говорил тебе, что ты хорош.

С трудом открыв глаза, Мэл считал звезды. То ли в комнате стало облачно, то ли Данте выпил из него все силы, в буквальном смысле этого слова, но задымление мешало видеть ясно.

– Да, ты прав. Я лучший, – спокойно заметил он. – К тому же, ты произнес мое имя. – Я хотел посоветовать тебе убрать зубы. – Ерунда. Тебе нравится, когда я делаю это с зубами, у тебя спина взмокает, и ты кончаешь, как подросток.

Мэл махнул рукой и не стал ничего отвечать. Было безумно лень вести споры сейчас, когда уже не имело смысла. Они пролежали недолго, любуясь заскорузлым потолком. Потом Марлоу повернулся и посмотрел на Данте, все еще ждавшего ответа.

– Ты простил меня? . – Еще пара твоих оглушительных минетов, и я подумаю, – со вздохом сдался Мэл. – Ты простил. Ты просто не хочешь признавать. – Если ты такой умный, зачем спрашивать? – Я не такой умный. Иногда ты для меня загадка, Мэл. – Например в чем? – Например, ты точно не ревнуешь меня к мальчику? Ты всегда можешь мне сказать, я сделаю все, что ты скажешь мне. Твое слово для меня закон. В серьезных случаях, конечно, – на всякий случай подчеркнул Данте.

Марлоу ровно посмотрел на него. Все же иногда Данте бывал удивительно несмышленым. Даже несмотря на свой, казалось бы, не юный возраст, он все равно не понимал, что иногда наступали такие ситуации, когда любые слова, любые законы, какими бы суровыми они ни были, уже не имели значения. Мэл знал это не понаслышке, наверное, теперь пришла пора и Данте выучить этот урок.

Марлоу прикрыл веки: он дико устал…

– Данте… Задолбал, реально. Мы уже это обсудили. Я ничего не чувствую. Я даже не уверен, что у меня еще есть сердце… Оно сгнило, когда ты на свет не родился. – Не ври мне. У тебя доброе сердце, если ты позволяешь ему быть таковым. Но ты сам не свой последние дни. Что с тобой? Уж мне ты можешь сказать?

Молчание некоторое время висело в комнате рваным покрывалом.

– Ничего. Нет настроения и все. Мне не нравится этот городок. Я мру здесь от скуки. – Но пока мы вынужденно тут, я могу тебя попросить соблюдать осторожность? Пожалуйста. Не плоди дома все эти трупы, ладно? И позволь Элаю затянуть твои раны. – И тогда что случится? – поинтересовался расслабленный Мэл. – И тогда ты будешь моей любимой кисой, – пошутил Данте и взъерошил его темные волосы. Он знал, что теперь Марлоу точно вывесит белый флаг примирения.

====== 14. Неблагодарная работа. ======

Офицер Хаген еще раз помял три фотографии в руках, раздумывая над тем, куда их определить. С одной стороны, такая информация не принесет никакой пользы следствию, и раскрывать ее не имело смысла; с другой – нужно было поставить Эмили в известность о маленькой тайне ее сына. Вдруг она могла узнать его загадочного молодого человека и подсказать, кто он такой?

Хаген вгляделся в смуглое лицо на фото. Неопределенное чувство снова посетило его: парень казался ему смутно знакомым. Черноволосый. Довольно высокий. Атлетического телосложения… Офицер твердо уверился, что встречал его в этом городе раньше: этот тип был просто обычным местным. Но интересная вещь – база данных не дала ничего по запросу о родственниках миссис Парвуд. Не мог же он быть ее любовником? Конечно не мог, ведь судя по фото, он явно не увлекался женщинами… Тогда что он делал в ее доме в тот день?

Когда голова офицера готова была взорваться от противоречивых домыслов, он запечатал фотографии в конверт и, все еще хмурясь, направил колеса в морг – к Эмили Морриган прямо на работу. Им нужно было поговорить без присутствия Эмбера.

Эмили обнаружилась в операционной. Она и главный патологоанатом – доктор Пирсон – изучали труп мужчины, поступившего к ним утром из местной больницы.

 – Пишите, Эмили, – продиктовал Пирсон, завершая вскрытие. – Причина смерти: инфаркт миокарды.

Эмили послушно сделала пометку. Мистер Ривьера по долгу служебного положения был вхож в помещение морга, хотя Пирсон и покосился на него крайне недобро.

– А, это ты, Ривьера, – буркнул он.

 – И тебе доброе утро. Что тут у вас, новые поступления?

– Да. В этом месте работа не стоит, – Эмили отложила свой планшет с таблицей. – Этот еще счастливчик, дожил до семидесяти, естественная смерть. Оставил жену, детей, внуков.

Хаген не мог с ней не согласиться. Кто бы мог подумать, что в Гринвуде такое однажды станет действительно ценной редкостью?

 – Можно тебя на пару слов, Эмили? – офицер Ривьера взял женщину под руку. – Ну, будем смущать доктора.

 – Иди-иди. Сюда вообще посторонним нельзя, – сварливо заметил патологоанатом.

– Да, мы уже закончили. Я могу отойти, доктор Пирсон? – Эмили стянула резиновые перчатки.

Тот недовольно заворчал и продолжал возиться со своими инструментами. Эмили сочла это за согласие, и они с Хагеном вышли за дверь.

– Ну? Что привело тебя сюда? Опять Эмбер что-то натворил? – глаза женщины тревожно заблестели. – Нет. В смысле, ничего криминального. Но скажи-ка мне. У него есть друзья, которые появились недавно или о которых ты слышала впервые? – Нет. Я знаю Кима, Мики. Знаю Райли. На этом все.

 – Ладно. А у него… мммм… есть девушка?

 – У Эмбера? – брови Эмили изумленно поднялись. – Да нет… Он все искал себе какую-то особенную, которая бы отлично подошла ему, веселую, понимающую, интересную… Даже странно слышать такое в двадцать первом веке, тем более от парня. Мне кажется, в Гринвуде он долго пробьется с поисками. А что?

 – А он никогда не говорил, что может играть немного… не за ту… команду? И в действительности ищет веселоГО, понимающеГО и милоГО… парня?

– Что?! Нет, Хаген, это исключено. Он одно время ходил за одной девочкой. У него были планы, но потом они разбежались… Ты мне можешь сказать, к чему все эти вопросы?

 – К тому, что теперь он, кажется, ходит за мальчиками, – офицер обреченно достал фотографии и показал их подруге.

Эмили окинула их беглым взглядом. Ей хватило всего пары секунд. После этого она начала заваливаться набок.

– Эм! Да ты чего! – переполошился мистер Ривьера. – Что с тобой? Что вы смотрите? – эти слова были адресованы уже в адрес уборщицы. – Где у вас тут можно воды достать?!

Через десять минут Эмили привели в чувство. Они с Хагеном сидели на металлической лавочке для ожидающих, в главном вестибюле, и оба лихорадочно потребляли воду из кулера.

 – Хаген… Этого не может быть. Это какая-то ошибка. Это не Эмбер, – пролепетала женщина..

– Да. Я бы тоже хотел верить. Но ты еще скажи, что с ним не парень.

Эмили цепко вгляделась в черты лица брюнета. Они не казались ей знакомыми. В голове было слабое щекотание, но не более того. На месте воспоминания словно должно было возникнуть что-то, но поймать эти скользкие мысли оказалось невозможным.

 – Я не могу поверить. Да что же это такое в последнее время? – Эмили прижала руки к щекам.

 – Я тебя поддерживаю. Я бы за такое закопал своего сына. Как хорошо, что у него есть Райли…

Миссис Морриган посмотрела на него, как питон мог бы посмотреть на кролика.

– Да. Прости. Что-то не то говорю… – поправился мистер Ривьера. – Так ты не знаешь его?

Эмили снова опустила глаза в ненавистную фотокарточку.

 – Ни единой черточки. Я как будто его видела где-то, но в жизни не вспомню где.

 – У меня та же история. И я его где-то видел. Непонятно все это… – мистер Ривьера вздохнул.

Они немного помолчали.

 – Что будешь делать с этим, Эм? – спросил Хаген, когда понял, что разговор продолжаться не будет.

 – А ты бы что сделал в моей ситуации?

 – Не знаю. Убил бы. Потом воскресил, наверное, и попытался поговорить.

 – Я в обратном порядке сделаю, – вздохнула Эмили.

C этой мыслью она постаралась дожить до конца смены и не спятить от того обилия фактов, что свалились на ее бедную материнскую голову так внезапно.

Эмбер сидел за столом над книгой заклинаний и таращился бездонными глазами в такое же бездонное небо. Мысли его волей-неволей возвращались к событиям, которые не давали ему покоя вчера и днем ранее. Первое из соображений было – нафига иметь сущность колдуна и при том не иметь шанса даже заработать себе на жизнь таким способом? А вторая – нахрена нужно было засасывать проклятого Данте? Откуда в голову вообще могла прийти такая дрянь?

К сожалению, память вернула некоторые обрывки того происшествия, хотя Эм ужасался и пытался запихивать их обратно в недоступные недра. Не помогало. Настойчивые кадры, губы, руки, прищуренные жалящие глаза так и вились в воображении реалистичными и болезненными образами, слишком правдивыми, чтобы признать их плодом фантазии. Вспомнив подробности, Эмбер в который раз мысленно дал себе пинка. Ему было страшно осознавать, что он, а не Дантаниэл выступил в качестве инициатора этого действа. Это же надо было придумать – «это все, что я могу дать тебе»? Лучше бы в морду дал. Этого Данте заслужил куда больше.

Эм протер рукой лицо. В него верно вселился какой-то демон. Что угодно, но целовать мужчину? Да еще кого – противного Дантаниэла, липучего, как репейник?

Даже нужда крови тут была слабым оправданием.

Уныло перелистнув страницу, Эм подумал – хорошо бы найти универсальное средство и вытирать себе память каждый раз после общения с ворлоком. Жаль, это была скорее утопия.

Внезапно парня от мыслей отвлек шум. В двери повернулся ключ. Кажется, мама вернулась домой немного раньше срока.

Пожав плечами, Эмбер быстро убрал книгу, привычно запер ее в ящик и начал спускаться вниз.

На Эмили не было лица.

– Мам? – парень удивленно подошел к ней. – Ты чего?

 – Пойдем присядем, Эмбер, – женщина устало посмотрела на сына.

– Что? Но я ничего не делал! Я оставался дома все это время!

 – Пойдем. Ты мне кое-что расскажешь.

Эм поплелся за ней, лихорадочно перебирая в голове, где он опять прокололся. Мать села на табуретку и положила перед ним продолговатый конверт. Увидев на нем отметку отделения полиции, Эм сразу заподозрил неладное.

 – Открывай, – мать подперла подбородок кулаком и зачем-то отвела глаза.

Эм открыл дрожащими руками. На глянцевую столешницу вывалилось несколько цветных фотографий. Он некоторое время таращился на них большими глазами. Сначала он даже не понял, чья эта шутка.

 – Мам… Это… Это… Что?

 – Вот и я тебя хочу спросить. Это что?

В голове Эма сразу начали мелькать самые разные догадки. Как такая пленка могла попасть в руки к матери? В уме перво-наперво вспыхнуло одно: это все проделки Данте. Только вот вопрос – какая ему была с этого выгода?

 – Как они к тебе попали? – мрачно спросил Эмбер, все еще надеясь на объяснения.

 – Мистер Ривьера проезжал мимо. Я его просила приглядывать за тобой по мере возможности. Оказалось, не зря. Эмбер. Кто этот мальчик?

На этом моменте Эм аж поперхнулся.

 – Что значит, попросила следить?

 – Это значит, ты на испытательном сроке. Ты потерял мое доверие, сын.

Эм не мог поверить в услышанное. Он даже прочистил правое ухо, чтобы понять, не оглох ли он.

 – Потерял доверие? Мам, если ты не поняла. Просто на случай, – он почувствовал, как кулаки его сжимаются и леденеют сами собой. – У меня сейчас не самый удачный период. Я бы хотел немного больше твоей поддержки. Но ты только и делаешь, что орешь… И даже не пытаешься меня понять!

 – Я пытаюсь, Эмбер, не говори мне, что я не пытаюсь! Но ты ни слова не рассказываешь мне, а у меня нет дара телепатии, чтоб прочитать твои мысли! – миссис Морриган в отчаянии хлопнула ладонями по столу.

Верно. Такой человек в этом мире уже существовал. Он лез в голову и все этим уничтожал. Еще не хватало маминого вмешательства.

– Да, конечно. Во мне вся причина. И потому надо за мной следить, как за изуверским преступником, – Эмбер поджал губы. Его мысли сейчас взрывались в голове, как блоки атомного реактора. – С меня хватит!

Он он поднялся на ноги резко, как шаровая молния, готовая облететь помещение, а затем вышел в коридор и схватил с крючка свою куртку.

 – Куда собрался? – Эмили направилась вслед за ним.

 – Куда? Куда-нибудь. Отсюда подальше!

Эм громко хлопнул дверью. Его настроение ушло в ноль. Мама выбежала за ним в одной легкой кофточке, ежась от порывов колючего ветра.

 – Эмбер! Немедленно вернись домой. Ты наказан!

 – Нет уж, черта с два! – не останавливаясь даже на секунду, парень упорно двигался дальше.

Слова Эмили хлестали его, обжигали, подобно ударам бича, но он больше не поворачивался к обидам лицом. Словно молния, именно в этот момент парня пронзила леденящая мысль: ведь у них с матерью действительно было мало что общего теперь. Просто поразительно, как можно так отдалиться от самого близкого человека в рамках каких-то месяцев? Огромные удивленные глаза Эмили горели на белом лице, как две голубые льдинки.

 – Вернись, Эмбер. Давай поговорим!

– Мам, Эмбера уже нет. Ты просто этого так и не поняла, – неслышно прошептал он себе под нос. Слова умерли, едва слетев с губ. Это был один из тех немногих раз, когда Эм готов был признать: в этом случае Дантаниэл оказался прав.

Молодой человек брел по одиноким улицам, раздумывая, куда закатиться на ночлег. Денег он с собой не взял, так что мысли об отелях или хостелах пришлось отмести сразу. У Мики было семеро по лавкам. Райли… Это было бы очень странно – идти и ночевать к девушке лучшего друга. Хотя ее общество сейчас бы не повредило, она одна могла вправлять мозги, как целая дивизия психологов. Ким. Конечно, Ким! У него целый дом оставался свободен сутки напролет.

Эм предпринял над собой усилие. У Кимбела мама станет искать вернее всего. Но что еще тут придумать?

Эм достал свой старенький телефон и набрал номер друга. Тот, как всегда, где-то шарился, именно поэтому пришлось ждать ответа целых триста лет.

 – Ну давай. Чего застрял, – Эмбер нервно курил.

 – Привет! Это Ким. Сейчас я не могу подойти к телефону. Оставьте свое сообщение…

 – Ну и пошел нафиг, – буркнул парень и отключился.

Меньше вопросов будут задавать и спрашивать, по какой причине приличный мальчик Эмбер, отличник и маменькин сынок, сбежал из дома. В конце концов, ночевку на улице никто не отменял.

Окна чужих домов светились в темноте, и на секунду бесприютная ночь показалась Эму невосполнимо одинокой. Небо заволокло сизыми тучами; оно было темно-лиловое, а в вышине слабо мерцали маленькие звезды.

– Привет! Это Ким. Сейчас я не могу подойти к телефону. Оставьте свое сообщение…

Эм психанул. Он отключил мобильный и пошел бродить по центру городка, состоявшему из пары кафешек и одной площади. За всю жизнь он обошел его раз пятьсот. Пришла пора сделать и пятьсот первый круг.

Он шлялся по обмороженным улицам без устали и потратил около часа. Еще никогда он не чувствовал себя более ненужным, помятым и брошенным, непонятным самому себе, друзьям и даже родной матери. Вот если бы Данте…

Эм на секунду застыл на месте. Данте. Как он мог забыть? Нет. Это был просто сюрреалистичный вариант. Хватило уже и того, во что все это вылилось. Хватило уже и того, что они целовались на газоне, как последние придурки под прицелом камер копов и любопытных глаз Элая с Дагоном.

Жуть. А если Ким и Мики про это узнают?

Становилось холодно. Эм плотнее закутался в куртку. Он не чувствовал ледяных порывов так, как чувствовал их раньше, и все же хотелось найти убежище, где для него была бы готова хоть капля уюта.

Молодой человек тоскливо глянул в сторону дороги. А что. Ведь Элай с Дагоном были не такие плохие ребята. И если неподалеку не будет Марлоу …

Нет. Об этом надо было просто забыть, как о страшном сне.

Вдруг налетел порыв ветра. Cловно подхваченный им, Эмбер снова ненароком развернулся в сторону коттеджа миссис Парвуд, а ныне Данте и Ко. Эта была какая-то напасть.

Парень вздохнул. Ладно. В конце концов, все самое страшное с ним уже все равно случилось.

====== продолжение 1 ======

Элай, Дагон, Мэл и Данте прохлаждались дома, развлекая себя игрой в ножички* новым кинжалом Марлоу, добытым им в бардачке машины очередной несчастной жертвы. Элай уже сидел с перебитой ладонью, но все равно оставался доволен и улыбчив. Соблаговоливший временно отрешиться от затворничества Мэл играл с ними, и вместе компания веселилась до упаду, как в старые добрые времена.

– Руку на стол, твою мать! Готов? – Данте одним глотком махнул стакан виски и отставил в сторону дымящуюся сигарету.

чудесная детская игра, когда надо втыкать нож в стол между растопыренных пальцев на скорость. Возрастные ограничения 30+ и справка из психдиспансера.

Дагон кивнул ему и распластал пятерню на столе.

– Не покалечь. Чтобы не как в семидесятых. – Но мы же прирастили тебе этот палец? – пожал плечами Элай. – Да, но мне было неприятно с ним расставаться. И то это удалось только потому, что мы быстро сориентировались, – справедливо отозвался его брат и сосредоточенно уставился на подрагивающее лезвие. – Готовсь… Цельсь… Твою маааать… – все удивленно подняли головы на Данте, который внезапно лишился запала и даже опустил руку. – Вы, должно быть, шутите!

Он бросил кинжал на стол и рывком подошел к окну, чуть отодвигая занавеску. Через весь газон к ним уныло плыла знакомая высокая фигура, с невыразительным лицом, спрятанным в воротник куртки. Дантаниэл заслышал его мысли слишком поздно. Сейчас был не самый лучший момент для визитов, особенно учитывая те намерения, которые нес Эмбер в их сторону.

Дагон тоже заметил пришельца. Он хмыкнул.

– Если я правильно понимаю, этот человек идет к нам сам, так? – Так, чтоб его по автостраде распидарасило. Чего тебе? – грубо прорычал Дан, поднимаясь на ноги и раскрывая дверь. – Привет… – Эм уловил сладковатый запах алкоголя, исходящего от ворлока. – Ты сейчас занят? – В смысле? Я уже лет двести ничем не занят, только первые сто еще пытался что-то изобразить …

Эм украдкой приподнялся на цыпочках и заглянул за его плечо.

– Ты с ребятами? – А с кем мне еще быть? – Мы без тебя продолжим, Дан! – крикнул ему Элай. – Да я подойду сейчас. Не могу понять, что ты бормочешь? Что за фотографии, какой поцелуй? – повернулся ворлок, снова бесцеремонно считывая мысли Эмбера. Парень с досадой покосился на него. – Ничего. Я с матерью цапнулся. Коп, который за мной следит, сделал наши фото... Тогда… Ну, ты помнишь, – он натолкнулся на блуждающий взгляд Дантаниэла, который на самом деле мало что разбирал из этого лепета. – Неважно уже. Просто я из дома ушел. Можно я у вас… пересижу? Найдется место?

Дантаниэл прищурился и холодно посмотрел на мальчика. Когда он ответил, голос его был приглушен и немного насмешлив:

– Эмбер. Ты соображаешь, что ты спрашиваешь? Мы ворлоки. Убийцы. Мэл в кои-то веки не сидит в затворничестве, он с тебя шкуру сдерет, если увидит неподалеку. – Я уже неподалеку. Что, мне теперь на улице мерзнуть? Дай я тебе напомню, если бы не ты… – он ткнул пальцем в грудь ворлока, продолжая гнуть привычную линию, но его немедленно оборвали на полуслове. – Ты... – Данте обернулся на секунду, проверив друзей и понизив голос, чтобы они не навострили уши, – обнаглел в край, малыш. Ты не можешь меня шантажировать, уясни это! Ты все время твердишь про то, что было бы, если бы не я! Но при этом не забываешь ходить за мной хвостом, когда тебе надо! – Не называй меня малышом. Я не твой питомец.Ты мне тоже должен кое-что, Данте.

Борьба двух одинаково горящих взглядов длилась с несколько секунд, пока Дантаниэл держал оборону. Он все еще находил силы удивляться наглости и упорству смертного, непробиваемого, словно бетон. Сказать, что он начинал уставать от этого, значило бы просто мрачно промолчать.

Впрочем, его тут же начали посещать кое-какие мысли. Ведь Мэл будет очень рад гостю, особенно, если этим гостем окажется Эмбер. Если мальчишка терял страх, то Мэл точно знал дюжину способов нагнать его обратно. Данте коварно улыбнулся.

– Ладно. Я тебе должен. Хорошо. Может, стоит тебя проучить и действительно оставить у нас. Пусть Марлоу к тебе привыкать начинает, – изрек он покорным тоном.

Эмбер прищурился, выискивая подвох.

– Но учти. Кроватей у нас нет. Единственный диван внизу Мэл когтями изодрал до пружин. – На полу посплю. Это лучше, чем на улице. – Ну-ну. Потом не жалуйся. И не говори, что это я нахожу тебе проблемы.

Эмбер согласно кивнул. Условия были приняты.

Данте только слегка посторонился в дверях, чтобы Эм бочком протиснулся мимо него. Ворлок насмешливо рассматривал его сверху вниз и не спешил двинуться ни на дюйм, из-за чего мальчишке пришлось обтереться о его грудную клетку. Недовольно зыркнув на мерзавца, Эм предпочел ничего не возражать. Дантаниэл явно наслаждался тем, как его подопечный ломается, а Эмбер старался сохранять лицо. Он с каменным спокойствием прошел внутрь и повесил куртку на крючок.

– Привет, ребят, – парень махнул Дагону и Элаю. Те кивнули ему в ответ.

В нос тут же ударил сладковатый душок чего-то сырого. Так иногда пахло в магазинчике мясника, накатывая немного специфическими волнами. Повернувшись, Эм остолбенел от ужаса. Лицо его принялось меняться. На полу, в блестящей луже свежей крови, лежал на животе какой-то мужчина в застиранной рубашке и старых брюках.

– Не обращай на него внимания. Это Джон, наш гость. Он, конечно, не представился, это я прозвал его Джоном, – хохотнул Дагон. – Но в любом случае, он не станет возражать против компании.

Эмбер с отвращением зажал рукой рот и нос. Данте склонился к его уху и прошептал:

– Тошнит, малыш? Хочешь, позовем мамочку?

Шустро помотав головой, Эм лихорадочно сглотнул. Запах растерзанной плоти, сухое хриплое дыхание в ухо заставляли хотеть бежать, но он знал, что должен остаться, просто чтобы доказать себе, что он не был трусом. Чтобы доказать Данте, что его штучки больше не действовали.

– Нет. Мне все равно. Пусть… Джон тоже… веселится… – голос парня дрогнул. Наверное, в своей жизни он не произносил ничего более циничного.

– Ну ладно. Твое решение. Эй, ребята! – Данте обратился уже к троим присутствующим. – У нас гости. Вы не возражаете, если Эм посидит с нами? Ему в последнее время мало приключений на его задницу.

От такого заявления Мэл выгнул бровь с пирсингом. Эмбер несмело скользнул по старшему из ворлоков взглядом. Все благодушие темноволосого колдуна, не покидавшее его весь вечер, улетучивалось бесследно; стоило мальчишке показаться в поле зрения, как лицо Марлоу перекосилось в неопределенном выражении, а бицепсы напряглись как перед подготовкой к рестлерскому поединку.

Неровный ритм сердца смертного, учащенный от страха пульс – он мог слышать все это, но не сделал ни единой попытки хотя бы улыбнуться. Рядом с ним было свободное место, и Эмбер, решив, что вреда не будет, шагнул в ту сторону. Мэл разгадал этот жест и обнажил глазные зубы на полдюйма. Этого оказалось вполне достаточно: смышленый Эм тут же сменил траекторию, мигрировав на подлокотник изодранного дивана.

Тишина в комнате стала напряженной. Данте прикрыл дверь и вернулся ко всем.

– Ну? Чего застыли. Я в игре. Будешь с нами в ножички, Эми? – он продемонстрировал мальчику окровавленный кинжал. При виде раскуроченной, хотя и немного подлеченной руки Элая, Эм предпочел отказаться. – Нет. Я так могу посидеть. – Зря. Учти, мы можем быть громкими, когда напьемся. Тебе лучше не отставать. Плесни себе что-нибудь. – Минуточку, – неторопливый голос заставил всех обернуться. – Раз ты наш гость, нехорошо отказывать хозяевам в гостеприимстве, – улыбка расцвела на неестественно довольном лице Марлоу. Ворлок ухмылялся безмятежно, почти ласково, но Эмберу вдруг стало не по себе.

– Не стоит, – буркнул Элай. – Без пальцев пацан останется, да и все тут.

– Ничего. Мы уже выясняли, что это исправимо.

– Ты пьян, Мэл. Завтра покажешь свои фокусы, – попытался вступить Дагон.

– Тихо! – рыкнул Марлоу. Он сделал это не в полную силу голоса, но от неожиданности дернулись все присутствующие. – Нам не нужны адвокаты. Мальчик сам за себя может все сказать. Правда… Эмбер?

Эмбер покосился на Дантаниэла, но тот упорно не смотрел в его сторону. Подсказки ждать было неоткуда.

– Мэл. Перестань. Мы просто продолжаем, как будто его здесь нет, – попытался урезонить Элай.

Такое обращение немного возмутило Эма. С какой стати о нем говорили так, будто он был пустым местом?

– Погоди, – Эм тут же пересмотрел свое решение. – Если вы объясните мне правила...

– Эмбер, это дурацкая затея. Не стоит.

– Нет, почему. Раз он просит. Мне не десять лет, думаю, я справлюсь.

– Большой мальчик, – Марлоу выпятил губу и скорчил гримасу, сделавшую его выражение излишне комичным, смахивающим на уродливую маску. Накал атмосферы потрескивал в комнате как разряды, но Эм притворялся, что не заметил провокации. Данте подошел и сел рядом с Мэлом, по левую руку от своего наставника.

В поведении Дантаниэла снова изменилось что-то. Он избегал смотреть мальчикшке в глаза и был прохладен, как нижняя секция морозильника. Сейчас он принял сторону своих собратьев.

– Конечно большой. Не каждый парень его возраста может похвастаться тем, что дружит с ворлоками. Да, Эмбер? – хитрый взгляд Данте просканировал парня ровно за одну секунду. После чего колдун снова отвел его. – Да, Данте. Так какие правила? – Все легко. Главное бесстрашие. Скорость. Не терять внимание. И… постараться не обмочить штаны, – уточнил Мэл под общее фырканье братьев. – В чем цель? – Эм выдержал его взгляд. – Цель – продержаться, если ты ведомый. Не оттяпать пальцы, если ведущий. Пятьдесят ударов. Каждый десяток быстрее предыдущего. Потом выпиваешь это, – Мэл со звяканьем поставил на стол перед мальчиком бутылку с янтарной жидкостью. *

Правила придумал Мэл. Нет, должен быть в истории тот, на кого свалить все мои психологические отклонения?

– Что за пойло? – Ты всегда задаешь столько вопросов? – угольно-черная бровь Марлоу раздраженно выгнулась. – Ну, я могу узнать, что там не мышьяк, разбодяженный в керосине? – Не мышьяк. Поверь, если нам захочется тебя убить, будет достаточно щелкнуть пальцами.

Первобытная жестокость, которая исходила от Марлоу, скользнула в его взгляде мертвой сталью. Сгорбившись, ворлок заглянул Эмберу в лицо снизу вверх, проверяя его реакцию. Эм заметил, что передние зубы его выпирают, как острые стилеты. Подобно оскалившемуся хитрому коту, колдун только и ждал прокола, но Эмбер старался не подавать виду, что ему было не по себе; Данте мог чувствовать страх, а этого было нельзя допускать.

– Отлично, – с нерешительным видом Эм присел рядом с Дагоном. – Чья очередь? – Моя. Давай, Данте, – Дагон положил руку на стол, а Дантаниэл скользнул взглядом по ножу, хватая его и жестко фиксируя в воздухе без помощи рук. Кроме натянутых нервов и прочно сжатой челюсти, только его глаза участвовали в этой острой психологической игре. – Ты готов? – ухмылка ворлока расплылась от уха до уха. – Как всегда, – Дагон сдержанно кивнул.

Без всякого предупреждения смертельно опасное оружие принялось молниеносно отстукивать жуткий такт. Улыбка Данте изогнулась хищной линией, пока он играл с холодным клинком. Эм даже не успел насчитать первые десять ударов – они оказались неуловимы глазу на той скорости, которую задал Дантаниэл. На виске Дагона показалась испарина. Он нервничал, но этого было недостаточно, чтобы Данте смягчился; даже наоборот, он счел это поводом ускориться. Эм в ледяном поту таращился на порхающее лезвие, готовое дать осечку и в любой момент пробить насквозь руку светловолосого ворлока, раздробив его кости: мощное лезвие вполне было способно на такое. Данте прищурился. Во взгляде его сверкало ненормальное, отчужденное бешенство и искры азарта. Никто не сводил с него взгляда, пока он не закончил. Дагон выдохнул, расслабляя плечи только тогда, когда нож с лязганьем брякнулся на стол. Старший из братьев, не глядя, махнул заранее налитый для него стакан с виски.

– В следующий раз не делай такое лицо, будто ты маньяк. У меня создалось впечатление, будто ты в себя нырнул и поставил себе целью пригвоздить мою руку к доскам. – Прости, на момент я правда отключался, – Данте непосредственно улыбнулся. – На одну минуточку. – Изверг, – буркнул Дагон. – Не зря у тебя такая кличка была. – Изверг? – позволил себе вклиниться Эм, который тоже колоссально порадовался завершению первого раунда и сохранению целости конечностей Дагона. – Кто тебя так окрестил?

Данте похлопал по плечу парня, сидящего рядом с собой.

– Мэл. Больше никто не может, иначе это чревато. Давай, старик. Наша очередь. Покажи, на что ты способен.

Марлоу исподлобья глянул на друга. За старика он бы, пожалуй, подумал над тем, стоило ли придерживаться правил игры и бить мимо пальцев. Но затем он лениво вытер тыльной стороной руки рот и поднялся. Задержав внимание на Данте, Марлоу некоторое время испытующе разглядывал своего апрентиса. Тот не пасовал, выдерживая экзамен. Со стороны это выглядело, как обмен мыслями, частицей энергии, без слов, и Эм на секунду почувствовал себя лишним в их компании.

Одно то, какими глазами Данте поедал Мэла, выдавало глубину его привязанности с головой. Эмбер невольно спросил сам себя, мог ли он однажды посмотреть так же на своего создателя. Для него это было чужое, недружелюбное существо, даже несмотря на все уверения Дагона и самого Данте о том, что наставник – это святое. По мнению Эмбера, это правило могло распространяться не на всех апрентисов. Но определенно, в случае Данте и Мэла становилось ясно без слов: это явно была любовь по гробовую доску.