Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 101 страниц)

– Ты понятия не имеешь, как я рад, что ты сейчас со мной, Мэл, – мягко признался бывший преподобный.

Марлоу похлопал его по спине и все же отстранился, чтобы излишне эмоциональный приятель не впал сейчас в уныние окончательно.

– Данте. Не заставляй меня оглушать тебя сонным заклинанием.

Данте кивнул. Он стянул через голову рубашку, ощущая, что Марлоу напряженно следит за его движениями. За рубашкой последовали джинсы. После этого Дан вздохнул и все же отправился в угол, чтобы попытаться отдохнуть хотя бы немного.

Мэл уселся на табуретку. Лучи солнца падали на лицо Эмбера, и от этого парень казался бледнее самого серого оттенка. Поневоле Марлоу вспомнил преображение своего апрентиса. Тогда пришлось тоже сидеть рядом с Данте и дежурить, как ненормальному, боясь пропустить даже один его выдох.

Сейчас было не лучше. Скажи Мэлу кто-нибудь несколько лет назад, кого придется стеречь, он рассмеялся бы этому человеку в лицо, только вот прямо сейчас ему почему-то было уже не до смеха. Он мог лишь напоминать себе, что делал это не для себя. Марлоу страдальчески потер рукой переносицу и приготовился к долгим посиделкам, однако в его намерения внезапно внеслись коррективы: Эмбер едва слышно застонал.

Данте вскочил и тут же материализовался рядом, колотя хвостом по собственным ногам и заодно не забывая отсыпать ударов Мэлу. Он склонился над парнем, слушая его дыхание.

– Ты слышал? Он просыпается! Эмбер...

– Его надо перенести. Данте, давай перенесем его на кушетку, – тут же сориентировался Мэл.

Данте взял мальчишку на руки и сделал, как ему сказали. Его начало трясти от предвкушения.

– Эм. Пожалуйста, скажи что-нибудь! – он снова коршуном навис над своим подопечным.

– Если ты будешь так его терроризировать, он сбежит от тебя обратно в царство тьмы, и я вполне пойму его стремление! – раздраженно прошептал Марлоу. – Дай ему немного пространства…

– Во… во… ды… – с трудом прошептал Эм.

Данте протянул руку, и кувшин сам спорхнул к нему в ладонь. Он осторожно приподнял голову Эма, держа его бережно, как дорогую игрушку.

Эм сделал глоток. Ему все еще снился очень странный сон. В этом сне он чувствовал себя легко, спокойно и свободно, словно плавно поднимался вверх, проплывая над собственной жизнью. Он помнил странные детали этого путешествия.

Тепло окружало его со всех сторон. Настоящее тепло, которое наполнило конечности, как солнечные лучи. Эм пролетел сквозь туннель, он прошел прямо через него до самого конца. Огромный и темный, казавшийся лабиринтом, коридор водил душу нового странника вечно, пока в одной из его стен не нарисовалась дверь. Пространство в этом месте то ли свернулось, то ли искривилось, и время, видимо, тоже. Эм стремительно влетел в проем и понесся куда-то. Впереди, в неведомой тьме, замелькали далекие звезды. А потом… он просто открыл глаза.

Обеспокоенное лицо Данте нависало над ним. Тот был встрепанным и взволнованным. Его волосы торчали во все стороны. Вода пошла в горло Эмбера и вскоре толчком начала возвращаться обратно. Парень захлебнулся и начал выплевывать ее на кафельный пол. Чьи-то руки заботливо держали его волосы.

– Эмбер, не надо столько сразу. Подожди.

– Он еще не пришел в себя, – раздался рядом другой голос, который Эм тоже узнавал.

– Почему он не отвечает?

– Он сейчас отделяется от своей человеческой сущности…

Эм хотел переспросить, что это значило, но не смог. Лихорадочный глоток воздуха обжег горло. Впереди снова полыхнула яркая вспышка.

Данте вгляделся в подрагивающие веки Эма. Дыхание его то замедлялось, то снова становилось быстрым. Затем мальчишка открыл глаза. Зрачки его стали миндалевидными, как у кошки.

– Эм, – тихо позвал его Данте.

– Где я? – хрипло спросил парень.

– Ты жив. Ты со мной, – ладони Данте мягко легли на его плечи.

Взгляд фокусировался с трудом, но когда Эм совладал с ним, он повернул голову. Вокруг была кухня. Незнакомая кухня в незнакомом доме? Или знакомая?

В этот момент Дан понял, что оставаться спокойным он уже не в состоянии. Он откинул Эма на кушетку и завалился сверху, плюя на все, что говорил ему Марлоу об осторожности. Тот стоял чуть позади и пытался повлиять на ситуацию дистанционно:

– Ему нельзя перенапрягаться сейчас, ты понимаешь это? Что ты подмял его под себя, как коврик?

– Я нужен ему, – Данте обхватывал мальчишку ладонями, согревая в своих объятиях его дрожащее тело. Он ощутил, как руки Эма осторожно поползли и обхватили в ответ его торс.

– Эмбер. Смотри на меня. Смотри… Что-нибудь болит? Что тебе принести?

По правде, болело все. Эмбер даже не мог сказать, где конкретно. Волшебное теплое чувство спадало, а на смену ему приходили душащие объятия и запах волчьей шерсти. Такой знакомый…

– Я ничего не хочу… – прошептал мальчишка и зарылся носом в колючие выбритые над ухом волоски.

Мэл закатил глаза и отошел, сообразив, что его отсутствие в ближайшие пару часов вряд ли заметят. Данте сейчас не обратил бы внимания даже на разрушительный ядерный гриб, на случай, если бы тот расползся по кухне.

– Я не чувствую своего тела… – произнес Эм, цепляясь за руки своего создателя.

– Это пройдет. Ты придешь в себя, – хрипло бормотал Данте. – Я так за тебя боялся. Почему ты не просыпался так долго?! Где тебя носило?

– Я не помню. Я…

Эм хотел что-то сказать, но Данте не позволил ему. Он нагнулся, целуя мальчишку в лицо, в нос, в губы. Он вылизывал его, как волк вылизывает своего щенка, отдаваясь восторгу и облегчению прекрасного понимания: Эм действительно будет жить. На этом моменте Марлоу все-таки лопнул:

– Я все понял. Спасибо, Мэл, ты свободен. Пойду проведать Дагона и Элая.

Потерев висок, он удалился прочь из кухни, чтобы не наблюдать эту многосерийную анальную мелодраму. На это у него не было никаких моральных сил.

Комментарий к Глава 19. Перемирие. http://i057.radikal.ru/1510/ad/5bb9b7887b07.png – киса и собачка :)))

====== продолжение 1 ======

Эм постепенно приходил в себя. Он почувствовал, что хвост Данте бешено колотит по его ногам. Что-то было не так, Дан редко вел себя импульсивно или эмоционально, за исключением моментов, когда… И тут страшная мысль пронзила парня насквозь. Он все понял. Он понял, что значил свет и потому прекратил отвечать на ласковые касания своего создателя.

– Я умер. Там, на поляне. Да? – с ужасом прошептал он, впрочем, и так зная ответ.

Дан прижался лбом к его лбу.

– Я не хотел, чтобы так получилось. Я пытался тебя спасти… Я пытался, – его голос начал дрожать. – Прости меня, Эм. Я не успел.

Диван заходил ходуном под лопатками Эмбера. Все вдруг показалось ненастоящим, слишком ярким, не говоря уже о болезненно-белых стенах, поднимавшихся к потолку прямо из пола.

– Так вот что происходит, когда ты умираешь...

Эмбер задумался, вспомнил, почему оказался на той поляне и почему апрентисы нападали на них с Дантаниэлом. Он вспомнил о Джине. Где она была сейчас?

– Ее нет. Дагон убил ее, – Данте с легкостью прочел эту мысль.

Эм почувствовал тупой укол. Джина предала его. Она заставила его предать и Данте. Ее смерть не стала огромным шоком. Прямо сейчас Эмбер понял, как колоссально он ошибался…

– Прости, Дан. Я не достоин твоих слов и прощения. Я заслужил такую участь, – Эм грустно опустил ресницы, но Данте перебил его:

– Замолчи. Не говори об этом сейчас. Мы поговорим обо всем после.

– Ты захочешь избавиться от меня теперь?

– Я не хочу избавляться от тебя. Ты принадлежишь мне до самого последнего волоска…

Пальцы ворлока мягко коснулись скулы мальчишки. Эм посмотрел на него сквозь набегающие слезы:

– Дан? Я… я хочу, чтобы ты знал. Я сделал это не потому, что хочу сбежать от тебя. Это все так сложно. Я… люблю тебя. Как своего друга, создателя... Как человека. Назови это как хочешь, просто... Я как всегда свернул не туда на пути к пониманию самого себя…

– Я знаю. Не объясняй. Я понял это, когда Марлоу открыл мне глаза. Я все знаю.

– Знаешь? Но я… Почему ты не сказал… не остановил меня?

– Ты сделал свой выбор. Хотя я пытался поговорить с тобой там, в метро. Но ты был вне досягаемости.

Стыд окрасил щеки Эма в свекольный оттенок.

– Прости. Я никогда не слушаю тебя. Я не знаю, как ты терпишь это.

– Ты ходячая катастрофа... – Данте ласково провел по его волосам. – Но в этом весь ты. К счастью, я изучил тебя достаточно хорошо, Эм, и знаю, какой ты в душе. Каждый раз, когда ты смотришь на меня, я знаю, что ты – часть меня. И что, что бы ни случилось... я тоже люблю тебя именно таким.

Выстрел.

Эти слова были сказаны тишайшим оттенком шепота, но для Эма прогремели как гром, зато Данте выглядел абсолютно серьезным.

– Чего? – хрипло переспросил Эм.

Тяжкий вздох вырвался их груди ворлока. Он пожал плечами. Это было все, что он смог сделать.

Сотни крошечных кошек царапали нутро Эма. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Время застыло на один миг, и в этом мгновении Эм остался навсегда, скользя взглядом по смягчившимся чертам лица своего создателя. Мимо пролетали мысли, годы их дружбы. Эмбер вспомнил, какой долгий путь они с Данте прошли от первых слов «я тебя ненавижу» до последнего осознания того, что их чувства сильнее, чем они сами предполагали. Эму стало сложно видеть, лицо Дантаниэла расплылось на волне соленой влаги.

Он жалел, что не мог повторить момент, и не знал, сможет ли что-то на свете сделать его счастливее и одновременно с тем обреченнее, чем эти слова. Данте выглядел встрепанным, как напуганный щенок.

– Ну, чего молчишь… – хотел было спросить он, но Эм не дал ему договорить.

– Обними меня, – прошептал юный ворлок. Говорить стало невероятно сложно.

Данте схватил его в охапку, чтобы задержать в своих объятиях. Он не мог поверить, насколько просто это было – сказать все как есть, так, как следовало бы сказать сразу – и Мэлу, и Эмберу. Данте закапывался в светлые волосы мальчика, а его сердце выпрыгивало из груди. Вот и все. К черту барьеры. Он слушал дыхание Эмбера, не веря тому, что его мальчишка снова жив…

Эм возвращался в привычный ему мир с каждым касанием своего создателя. В эти секунды он знал, что никогда не сможет обойтись без Данте, без его щенячьего нрава и горячего тела, без его прикосновений. Данте поцеловал его так ласково, что Эм растерял слова. Словно тысячи иголочек вонзались в его сознание и тело, причиняя невыносимое, тянущее удовольствие.

– Я не могу поверить, что ты прощаешь меня, Дан, – после нескольких минут объятий и беспорядочных поцелуев прошептал Эм. – После того, что я сделал... После всего.

– Я не снимаю с тебя обвинений, ты на испытательном сроке. Но я буду присматривать за тобой. Но даже если мне придется пихать в тебя мясо силой, Эм, я хочу, чтобы ты жил. Чтобы ты был со мной...

– Я не хочу сейчас про мясо. Я хочу просто побыть с тобой.

Данте кивнул. В его ярком глазу скользили картины. Кафе. Эм увидел со стороны, как Данте смотрит на него со стороны подобно хищнику. Первый день их встречи. Затем первые дни их дружбы, их первые поцелуи, которые были больше похожи на укусы. Данте улыбнулся. Он делал это не нарочно, мысли о прошлом сами приходили в его голову, но Эм внимательно следил за ним. Видения были такие приятные. Эм гладил Данте по спине, прижимая к себе его тело, при этом он неотрывно смотрел в его лицо. Он явственно улавливал улыбку ворлока. Его лицо очутилось так близко, что Эм разглядел каждый волосок его ресниц, блестящих в лучах; легкое дыхание коснулось его кожи. Затем Эм услышал или, точнее, почувствовал, как Данте что-то шепчет. Это было похоже на тихое рычание.

– Что ты делаешь?

– Просто заклинания. Поначалу я буду должен немного помогать тебе... Чтобы превращение прошло для тебя наименее болезненно. Но ты будешь тоже помогать мне.

Эм улыбнулся и покачал головой. Тихое умиротворение наполняло его. Данте был близким, как во сне. Его широкая грудь медленно двигалась в такт дыханию, вздымаясь и опускаясь с медлительной грацией. Эм улыбался, когда Данте целовал его, смотрел в его влажное лицо, подрагивающие руки, полузакрытые от удовольствия глаза.

Оба парня тяжело дышали. Их губы соприкасались, пока они пытались насытиться дыханием друг друга, выпить все до последней капли. Если это называлось сумасшествием, Эм был счастлив отдаться ему. Его голова безвольно откинулась назад. Данте бережно опустил его на кушетку. Он опустился вниз, проводя языком по груди, животу, ямочке возле пупка. Его движения заставили глаза Эма снова увлажниться, но уже по другой причине. Данте вытворял языком такие вещи, что слезы потекли по виску сами собой.

Эм положил руку на голову Данте, роясь в жестких черных волосах. Он ощущал себя пьяным, и от этого ощущения было безумно хорошо. Никакой другой человек не мог доставить таких же ощущений, как Данте.

– Ты чувствуешь меня? – мягко спросил ворлок.

– Каждой клеточкой своего тела.

Данте провел языком по груди парня, поднимаясь вверх по его телу.

– В этом прелесть последнего уровня связи. Ты лезешь на стену просто от мысли о том, что твой создатель трогает тебя.

Эм согласно закивал. Он был согласен, примерно на сто процентов. Он потянул Данте губами за язык. Напряженная плоть соприкасалась с такой же напряженной плотью. Эм выгнул спину, обвивая шею ворлока еще крепче. Тот вздрогнул, застонал и замер. Как вампир, Эм прокусил его кожу, чтобы достать себе немного крови. Данте не возражал. Наоборот, он подался ближе, зная, что это последний раз, когда Эмберу нужна его магия. Впоследствии он сможет обходиться и без нее.

Лицо Эма было спокойно, но тело гудело от страсти. Данте опустил руку, обхватывая талию мальчишки. Он резко прижал его к себе. Не отрываясь от раны, Эм лизнул алую каплю. Горло Данте чуть порозовело от его укусов. От кайфа у обоих кружилась голова, словно жажда росла, болью пульсировала в сердце, в венах.

Данте обвел языком губы Эма, слизывая с них теплоту и свою же кровь. Сегодня было сказано и сделано уже достаточно. Данте ощутил невероятную усталость. Он улыбнулся и посмотрел куда-то вверх.

– Уши... – довольно пробормотал он.

– Чего? – Эм немного отвлекся от мысли о его поцелуях.

– Ты официально кот, Эмбер.

Эм потрогал свою макушку. На его голове действительно образовались мягкие шерстяные уши.

– Черт... Мне нужно будет привыкать к этому... – он устало откинулся на кушетку.

Эм действительно ощущал, как внутри просыпались новые, кошачьи, чувства, они соседствовали с тем, что раньше было лишь человеческими эмоциями. Странный зуд появился в деснах. Эм провел по ним языком, ощупав выступающие кошачьи клыки. Новая жизнь просыпалась в нем в эти самые минуты.

Дантаниэл продолжал созерцать парня, сложив руки на его груди. Он переплел его пальцы со своими.

– Ты один из нас, малыш.

– Я уже давно был уродом. Мне нечего терять.

Данте взъерошил его волосы.

– Никто не собирается терять. Я собираюсь учить тебя всему, что я знаю, и дальше.

– Ты обещаешь быть чуть более терпеливым, чем в самом начале?

– Я постараюсь. Просто… порой ты такой сложный упрямый хомяк.

Эмбер улыбнулся. Данте шептал ему на ухо всякую ерунду, значащую что-то лишь для них двоих. В эти моменты меркли все страхи и опасения, вся боль. Эм знал только одно – он больше в жизни не отпустит руку Данте из своей руки, потому что они были одной крови. Одно тепло разливалось в их груди. Одни поцелуи на двоих грели их губы. У них была одна кожа. Дан растирал Эмбера, передавая ему каждую частичку магии, которая принадлежала ему.

– Забирай ее всю, – были его слова, брошенные напоследок в порыве страсти.

Эмбер забирал. Он забирал его поцелуи и его дыхание, забирал его сердцебиение и оставлял все это себе, с удовольствием признавая, что Данте действительно самый близкий человек, который остался у него на этом свете. Эм ощущал это теперь своей волшебной частью. И это было прекрасное чувство…

====== продолжение 2 ======

Когда в кухню несколько часов спустя зашли братья и Мэл, Данте и Эм крепко спали, при том лежали они уже на полу, насмерть запутавшись в своих конечностях. Оба приняли свои животные сущности. Марлоу выгнул бровь, увидев, в кого превратился Эм.

– Какого черта он барс? Я думал, он станет пчелкой, – ворчливо буркнул он.

– Пчелка не хищник, – напомнил другу Дагон. – Максимум он мог стать саблезубым хомяком. Лучше скажи, что они сделали с нашей кухней?

Братья окинул взглядом царящий в их доме бардак.

– Я думаю, они забрызгали тут все своим восторгом. Ты попробуй поднести лазер к каждой поверхности, – мстительно прошептал Марлоу.

– Фу, Мэл! – в один голос протянули скривившиеся блондины.

– Первое время после превращения им нужно обмениваться энергией втрое усерднее. Уж точно это не значит, что они станут в шахматы играть.

– Мне кажется, или я слышу в твоем голосе ревность? – осторожно спросил Дагон.

– Мне абсолютно все равно. Данте принадлежит мне на ту часть, на которую он должен принадлежать мне. Я понял это. Все остальное… Это так же бесполезно, как стоять перед поездом, который я не могу остановить.

Братья украдкой обменялись взглядами. Неужели Марлоу начинал принимать тот факт, что теперь ему всегда придется делить Данте с мальчишкой?

– Элай, сделай одолжение. Если надумаешь создать себе апрентиса, – Дагон нервно почесался. – Хотя бы предупреди заранее.

– Не надумаю. У меня теперь ограниченные физические способности. Лучше уж я останусь с тобой в надежде, что ты привыкнешь к этой новинке, – тяжко вздохнул он.

Дагон взял его за руку, ту, что была «в перчатке», и несильно ее сжал. Элаю все еще было больно шевелить пальцами. Всю ночь он плохо спал, надеясь лишь на то, что его травма не приведет к прекращению полетов, ведь его сущность коршуна тоже могла пострадать от этого. Дагон успокаивал его все время. Он надеялся, что его брат оправится, потому что Элай был не из тех, кто сдавался.

Мэл же тем временем прошел в центр кухни и потыкал двух животных ногой. В отличие от Данте, который не спал и не ел, Марлоу выглядел свежим; он даже успел принять душ.

– Дан. Вставай… Вы всю кухню разворошили, – выразил он общую жалобу.

Данте заворчал что-то и обхватил Эмбера лапами. Один красный глаз открылся и посмотрел на Марлоу.

– Да не трогаю я твою белобрысую прелесть! Вы мешаете пройти к холодильнику. Может, свалите отсюда куда-нибудь? – ругнулся на его несообразительность Мэл.

Данте заворчал. Потом он принялся вылизывать Эмбера, чтобы тот проснулся. Парень открыл глаза. Некоторое время волк и снежный барс в упор смотрели друг на друга. Даже Дагону и Элаю стало не по себе от этого взгляда.

– Клянусь… Если бы я не знал Данте и его эмоциональные вспышки… – начал Элай.

– Я бы подумал, что он окончательно спятил, – закончил за брата Дагон.

– Спятил? Он в исходном виде был не совсем нормальным, – напомнил всем присутствующим Марлоу, все же перешагнув через два тела на пути к морозилке.

Собравшись с силами, Дантаниэл обратился в человека. Он поднялся на колени, черная волчья шкура плавно сползала с его рук и плеч, обнажая гладкую человеческую кожу.

– Мы долго спали? – поинтересовался он, зевая во весь рот.

– Долго. Уже наступил год «белого кота», – отпустил очередную колкость Мэл. Он нашел, что хотел, и отправился к двери.

Данте проводил его вымученным взглядом. Он так устал от вечной перепалки со своим резким наставником. Пошатываясь, он поднялся на ноги.

– Прошу меня простить, – бросил он и скрылся в темноте коридора.

Элай и Дагон хмыкнули.

– После превращения Эма разрываться быстрее Данте не будет, – едко заметил все еще злящийся Дагон. – Это будет еще более медленный и болезненный процесс.

– Парни? – Эмбер, который в это время превратился в человека, печально смотрел на них с пола. Одна его рука так и осталась кошачьей лапой. Элай и Дагон поняли, что он хотел. Они сочувственно присели на корточки.

– Ну что, с днем рождения тебя, малыш. Как твое самочувствие?

– Как видите. Не чувствую ни рук, ни ног.

Братья хмыкнули.

– Некоторое время твои силы будут шалить. Есть лишь один способ – пытаться регулировать эмоции, – немного подумав, изрек Элай.

– Я… не могу. Во мне словно вулкан бурлит, – Эмбер прислушался к ощущениям. Кошачья сущность, человеческая – обе они вращались в его теле, как белье в стиральной машинке. Прикрыв глаза, он пытался поймать самого себя, но это никак не удавалось ему.

Некоторое время Элай присматривался к парню. Он мог понять это.

– Контролируй свой ум. Познаешь самого себя, подружишься и со своей сущностью!

– Так трудно. Что, если это начнет происходить со мной на людях? – Эм задумчиво осмотрел свой хвост, который сам по себе появился из-за его спины.

– Первое время тебе придется подождать с частыми появлениями на публике, это мы тебе точно скажем.

– Как долго длится это первое время?

– Я боюсь, – Дагон задумчиво почесал нос, – годы. Годы занятий и самоконтроля.

– Годы? Так долго?

– Никто не говорил, что будет легко, парень. Но у тебя впереди целая жизнь. Новая жизнь…

Эм представлял, со сколькими вещами ему придется смириться и расстаться теперь, не говоря уже о своеобразной диете. Он глянул вниз. Теперь, когда мех сошел с него, Эм увидел, что в его груди образовалось новое, прочно сшитое суровой ниткой ранение. Вся его кожа состояла из шрамов. Шрамов, оставленных Данте. Шрамов, полученных в драках. Шрамов от надписи Марлоу на предплечье. Как странно, при всем этом Эм не чувствовал боли. Возможно, потому, что мертвые не должны чувствовать?

– Я наложил замораживающее заклятие, пока мы с Мэлом сшивали тебя, – догадавшись, о чем он думает, сказал Элай. – Потому твои ощущения немного притуплены.

Эм удивленно поднял голову.

– Мэл. Сшил меня. Ты хотел сказать, разбирал по кускам, чтобы сожрать то, что еще не испортилось, пока ты и Дагон отгоняли его от стола?

Братья снова неуверенно переглянулись.

– Нет. Он сшил тебя, Эмбер. Помог остановить кровь. Отнес тебя на руках на кухонный стол. Держал иглу и нить…

От изумления Эм снова начал превращаться. Он зажал одно кошачье ухо ладонью.

– Значит, Данте стоял у его виска с пистолетом? – неуверенно предположил он.

– Нет. Данте… в этот момент был недееспособен. Он слишком переживал за тебя, – мягко заметил коршун.

Эм прикола не понял. Он огляделся. Кухонный стол. Забрызганные кровью стены и пол. Разбросанная посуда. Все помещение напоминало лавку мясника. Не похоже, что братья врали. Затем Эм глянул вниз. В глаза ему бросилась плотная латексная перчатка на руке Элая.

– Что с твоей рукой?

– Ты ничего не помнишь о том, что произошло на поляне, правда? – Элай задумчиво склонил голову.

Эм прислушался к себе. Пожалуй, он помнил о вчерашнем вечере не больше, чем о первом дне своего рождения. Только смутные образы.

– Нет… Я помню… Джину. Это все из-за нее. Из-за меня я попал туда, потому что вел себя как идиот. Как я мог повестись на ее истории? – Эм снова почувствовал укол собственной незамолкающей совести.

Братья деликатно молчали.

– Мы думали, она... нравится тебе. И ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже так думал. Но с тех пор, как я познакомился с Данте… Я только разочаровываюсь в людях. Мне кажется, я больше не хочу начинать общение ни с кем, кроме тех, в ком уверен на сто процентов. Иначе получаются одни неприятности.

– Оставаться с ним – это не так уж плохо, Эм. По крайней мере, твой создатель – это тот, кто любит тебя бескорыстно, что бы ты ни сделал. Подумай об этом так. Данте ведь простил тебя?

– Простил. Хотя я не заслуживаю этого.

Элай и Дагон кивнули. Они не винили Эма. В конце концов, все имели право на ошибку.

Ворлок поднял взгляд. Братья тоже выглядели бледными, потому что и для них эта ночь прошла в бессоннице и попытках унять боль Элая. Они пока и сами не знали, что им делать в этом новом наступившем дне, однако догадывались, что уж кому-кому, а Эмберу сейчас приходится еще хуже, и потому они не давили на него.

Эм снова взглянул на перчатку. Что теперь находилось под ней? Точнее чего под ней не было? Выглядела рука немного неестественно, словно была надута воздухом. Элай держал кисть бережно, ему было явно больно делать каждое лишнее движение.

– Это… все из-за того, что вы пошли меня защищать, – горько произнес юный ворлок.

Помедлив, братья кивнули.

– Все в порядке, Эм. Мы должны были помочь. Данте отправился за тобой, не слушая никаких уговоров. Он бы сдох, защищая тебя, если бы мы не вмешались.

Эм загладил волосы назад. Всего одна ночь. Одно гребаное решение. Скольких жертв они все могли бы избежать?

– Простите меня, – только и смог прошептать парень.

В это самое время в коридоре Данте нагнал Мэла. В его голову начали возвращаться мысли и воспоминания. Он схватил Марлоу за руку, резко разворачивая того к себе. Зеленые глаза друга сверкнули, как стекла в лучах света.

– Мэл, стой. Ты опять уходишь, – Данте порывисто выдохнул. – Пожалуйста, стой. Нам нужно поговорить. Всем нам.

Первоначальное удивленное выражение на лице Марлоу сменилось на неопределенную эмоцию, впрочем, тут же меняясь на его фирменную циничную улыбку.

– Я голоден. Ты доставил мне массу проблем вчера вечером, брат. Я не хочу сейчас быть там, где кто-то может отвлечь меня.

Данте нахмурился, крепче сжимая его пальцы.

– Прекрати. Я знаю, что ты хочешь сделать. Ты снова будешь избегать меня и Эмбера. Говорить, что тебе все равно, хотя у тебя свербит в заднице… Я проходил это уже столько раз. Хватит.

Во взгляде друга мелькнуло нечто новое. Марлоу крепче сжал пакет с потрохами.

– Не говори глупостей. Я не девчонка, и у меня нет никаких чувств, – гордо бросил Мэл, предпринимая очередную попытку устраниться с места событий.

Данте с удивительной силой дернул его на себя. Мэл не ожидал такого рывка, инерция вернула его обратно, и он угодил точно к Данте в объятия. Тот припер друга к стенке, подходя к нему ближе.

– Марлоу, – Данте ласково подул в его лицо. – Ты хуже девчонки. Ты Марлоу, а это диагноз куда более страшный. Не трудись вводить меня в заблуждение своим отрицанием.

Мэл смотрел на него не мигая. Горячие губы прижались к его уху. Острая молния пробежала по спине кошачьего ворлока.

– Я не поблагодарил тебя за то, что ты помог мне с Эмбером… – другая рука Данте сжала плечо лучшего друга.

– Будто у меня был выбор, – хрипло проворчал Мэл.

Некоторое время Данте продолжал испытывать терпение друга на прочность. Тот страдальчески дышал под его весом.

– Мэл, нам надо поговорить. Я прошу тебя. Тебе, мне и Эмберу. Это стоило сделать сразу же, как только он появился, – Данте отстранился, заглядывая в его лицо. – Пожалуйста?

Марлоу поджал губы.

– Ты просишь от меня невозможного, – заметил он уже совсем не таким уверенным голосом.

– Ну, пожалуйста, – Данте подошел еще ближе, соприкасаясь с его губами.

Мэл едва терпел. Продержавшись всего несколько секунд, он забил на собственную гордость и подтянул Данте в свою сторону в ответ. По крайней мере, он мог потребовать за это с друга хорошую цену.

– Ну что ты привязался ко мне, как банный лист… – страдальчески прошептал он.

====== продолжение 3 ======

Друзья вышли из коридора через пять минут. Данте пригладил рукой волосы, которые взъерошил Марлоу. Мэл одергивал расстегнутую на груди рубашку. Оба парня уставились на Эмбера, Элая и Дагона, смотревших на них с пола.

– Ребят? Нам с Марлоу и Эмом надо поговорить. Вы хотите остаться? – Дан кивнул на братьев.

Те помотали головой.

– Нет. Мы только хотели проверить, как он, – Элай похлопал несчастного мальчишку по плечу. – Разбирайтесь сами.

Братья поднялись и вышли с кухни, кинув сочувственный взгляд на Эмбера, который все еще сидел, печально покрываясь мелкими кошачьими пятнышками. Тот факт, что после беседы они могли не увидеть своей кухни, огорчал обоих братьев, однако они признавали, что выяснить отношения Эму и Мэлу просто необходимо.

Данте держал в руках плед, стянутый с кровати Элая и Дагона. Подхватив с пола джинсы, он подошел к Эму и присел рядом с ним на корточки.

– Встань, Эм. Нам нужно сесть за стол лицом друг к другу.

Во взгляде парня мелькнуло удивление. Марлоу не смотрел в его сторону, он стоял, прислонившись плечом к двери и выглядел искусанным и встрепанным. Весь его вид немо говорил: «Почему я позволяю втянуть себя в это?»

Данте аккуратно поднял Эма на ноги и подтолкнул к стулу. Под тяжелым взглядом друга Марлоу тоже пришлось занять место за столом для дискуссии. Данте определился между ними. Трое парней сверлили друг друга напряженными взглядами. Эм переводил глаза с Данте на Мэла. Марлоу уставился вниз. Данте некоторое время собирался с мыслями, а затем понял, что именно ему придется раскуривать трубку мира в компании этих ненормальных.

– В сложившейся ситуации, – откашлялся темноволосый парень, – считаю необходимым провести переговоры. Ваша задача выслушать меня крайне внимательно, не перебивать и стараться по возможности идти мне навстречу во всем, что бы я ни сказал.

– Ты решил вспомнить о том, как стал проповедником? Самое время, – попытался острить Марлоу, но тут же замолчал, пригвожденный к стулу тяжелым взором.

– Сейчас не время для шуток, – Данте вздохнул. – Не могу поверить в то, что я собираюсь сказать это, но… Парни, я прошу вас: пожалуйста, прекратите переругиваться и станьте друзьями. Пожалуйста. Ради всеобщего спокойствия и взаимовыгоды…

Ему пришлось прервать речь, потому что Эмбер удивленно моргнул, а Мэл сжал кулак.

– О какой взаимовыгоде речь? Я потеряю больше нервных клеток, чем в состоянии оплатить моя страховка!

– Твоя страховка истекла еще до самого изобретения страховки, – напомнил ему Дан. – И ты знаешь, что я прав.

Три взгляда: зеленых, голубых и синего и красного глаз – снова встретились. Эм подпер подбородок рукой.

– Ты просишь невозможного, Данте. Я и Мэл… как вулкан и торнадо, мы совсем разные. К тому же, мы заключили соглашение о том, что я не подхожу к тебе на милю и оставляю тебя в покое…

– Это было ДО того, как твое брюхо использовали вместо подушечки для иголок, – веско заметил Дан. – Марлоу?

– Сделка есть сделка, – пожал плечами Мэл. – Эмбер прав. Он обещал и на милю к тебе не подходить.

– Мэл!

– Что?

– Ну мы же договорились! Я для чего пять минут уговаривал тебя в коридоре?

Марлоу сложил руки на груди.

– Я думал, что это называется французский поцелуй и ты делал это просто так.

Взгляд Данте стал еще тяжелее.

– Ладно. Не смотри на меня… волком, – Марлоу подпер подбородок кулаком. – Я же не сказал, что не готов пересмотреть условия.

От изумления хвост Эма дернулся. Данте продолжал:

– Итак. Вы оба знаете, что мы с вами повязаны. Потому что, – Данте облизнул губу, – нас всех связывают силы, которые мы не можем преодолеть.

– Твои варианты? – Мэл заинтересованно выгнул бровь. – Я всегда думал, как далеко все это может зайти. Свидания по нечетным дням недели для создателя и по четным для апрентиса? Секс втроем?