Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 101 страниц)

Собственный ребенок казался ей отчужденным и неродным, словно другой человек был заперт в его теле. Конечно, это было невозможно. Но как же он сумел так кардинально поменяться в такое короткое время?

Эм уходил на работу, возвращался и проходил мимо, не говоря ни слова. И не искал контакта ни с кем. Он просто пытался подавить свою внутреннюю злость.

Вечером, на второй день, к ним в дверь снова позвонили. Эмили с облегчением обнаружила, что это были Мики, Райли и Ким. У нее затеплилась надежда, что хотя бы друзья могли сотворить чудо и вернуть к жизни ее увядающего мальчика.

– Миссис Морриган, здравствуйте. Мы пришли к… – Райли многозначительно указала глазами на дверь комнаты друга. – Он сейчас сможет поговорить с нами?

– Не знаю, Райли. Он сам не свой. Он ни с кем не говорит, просто ходит мрачный и молчит.Попробуйте хоть вы с ним пообщаться. Мики, ты же можешь объяснить ему, что твой отец просто хочет помочь?

– Я не знаю, Эмили. Я и сам до конца понимаю не все.

Райли опустила ресницы. Она, разумеется, ничего не рассказала своим друзьям. Ее версия была полуправдива: Эмбер вышел из себя. Когда она пришла его навестить, он громил комнату и никого к себе не пускал. Поскольку Эм ни за что не расскажет, что с ним стряслось на самом деле, Райли показалось безопасным привести ему в гости Мики и Кима. В конце концов, кто, если не они, могли немного растрясти друга детства? Если только Ким воздержится от своих постоянных подколов, разумеется.

Эмили посторонилась в дверях, пропуская ребят внутрь.

Райли и Мики переглянулись.

– Пойдем, – предложила девушка. – Ты – его лучший друг. Он тебя послушает.

Мики сильно сомневался в ее словах.

– Эмбер? – он поднялся и осторожно постучал в дверь. – Старик, открой нам. Это Ким и Мики.

Тишина некоторое время была единственным ответом. С той стороны либо не слышали, либо не хотели открывать. Ребята поняли, что это было второе, так как под дверью мелькнула тень.

– Эм, – Ким переглянулся с Мики. – Хорош, ты всех нас пугаешь. Выйди, расскажи нам, как тебе помочь?

– Никак, ребят. Оставьте меня в покое, ладно? – хрипло попросил он, судя по голосу, удаляясь в другой конец комнаты.

Мики постучал еще раз.

– Черта с два. Давай вылезай оттуда. Хватит драму ломать.

Молчание.

– Эмбер, – видя, что друзья терпят фиаско, Райли подошла к ним. – Не отгораживайся. Мы хотим тебе хорошего…

Дверь неуверенно отщелкнулась. Эм, болезненный и с царапиной на лице, вышел к ним. Он постарался загородить своим телом вид на комнату и быстро закрыл дверь.

Его ресницы опустились. Мики присвистнул.

– Вау, мужик. Тебя что, дикие животные трепали?

Райли толкнула его локтем. Мики тут же умолк под немного вспыхнувшим взглядом друга.

– Нет. Не совсем. Ребят? Сейчас не самое подходящее время… – Эмбер смотрел поверх их плеч. Взгляд парня был рассеянным.

– Оно у тебя в последнее время такое всегда. Мы хотя б можем зайти к тебе? – Ким сделал шаг в сторону комнаты, но натолкнулся на ледяные голубые глаза, яркие, как зимнее небо.

– Нет. Я не приглашал. Хотите остаться – пошли на кухню, – довольно резко буркнул парень.

Ким удивленно замер. Мики свел брови на переносице.

– Э… Ладно. Ты только не рычи. В кухню, так в кухню…

Они спустились и сели на четыре табуретки – ровно столько помещалось в тесной кухоньке, где едва могли разминуться пара человек. Эм привидением проплыл мимо. Включив чайник и отвернувшись в окно. Своим видом он напоминал друзьям немую статую, всегда находящуюся в одной и той же безмолвной хандре и хранящую одной лишь ей известные секреты.

– Эм, мой отец не подсылал меня, я тебе сразу говорю, – Ривьера поднял руки, заведомо защищась от нападок. – Но я хочу тебе сказать: он недавно меня как куриную жопку выпотрошил. Задавал странные вопросы…

Эм обреченно выдохнул. Конечно. После того разговора в полицейском участке.

– Он сказал, что ты можешь быть одной из… Ну… выживших жертв того, что происходит… вокруг?

– Мики, – Эм повернулся к нему. – Я закончил этот разговор с твоим отцом. И не думаю начинать его заново. Мне нечего вам сказать.

– Да, но не как сыну копа, а как твоему лучшему другу! Я не узнаю тебя в последнее время. Что нам сделать, чтобы ты вернулся?

– Честно, Мик? Ничего. Иногда все меняется, и с этим ничего не поделаешь! Перемены… они болезненны, знаешь?

Райли, которая как и всегда была на страже порядка, схватила Мики за руку.

– Стоп. Это все не так делается, – она покачала головой. – Давайте так. Мы забудем обо всем. И просто пойдем покатаемся на аттракционах в субботу. Идет?

Ким и Эм переглянулись.

– Райли… Нам всем по девятнадцать. Кимбелу вообще уже двадцатник. Какие аттракционы? – недоумевая, поинтересовался ее молодой человек.

– Мики, поясняю для тех, кому девятнадцать, но кто все равно остается неглубоким, как чайная ложка, – мягко подколола его Райли. – Смысл в том, чтобы нам с вами провести время вместе. Как раньше!

Мики фыркнул и обиженно отвернулся. Эм продолжал глазеть в окно. Лунный свет на мощеной дорожке интересовал его куда больше. Тени за окном шептали что-то, манили, звали к себе. Как бы было хорошо просто скрыться в этой ночи. Она была бы такой приятной, бархатистой на ощупь. Вечной…

– Эмбер? Ты с нами? – ребята в ожидании смотрели на него.

– А… Я вам сильно нужен? Я не очень люблю попкорн и вату.

На данный момент единственным желанием Эма было лишь то, чтобы на следующий день не стряслось ничего нового.

– Ради тебя все затеваем, – обреченно выдохнул Ким. – Я вообще все это перерос в десять.

Эмбер склонил голову. Не сказав ни “да”, ни “нет”, он предоставил друзьям выбрать, что это значило.

– Ну ладно тогда. Значит, так и сделаем. Все забыли… И идем кататься. В субботу. – Райли жизнерадостно решила за всех проблему. – А теперь нам пора, да, ребята?

Ким и Мики пожали плечами. Эм не предложил им остаться. Не предложил чаю. Он просто стоял, как декоративное приложение к кухне, и странным взглядом смотрел в пространство.

– Полагаю, да, – Кимбел поднялся. – Пошли, Мик. Сегодня еще Лейкерс против Ягуаров играют. Я не хочу пропустить.

Они, о чем-то негромко болтая, направились к выходу. Райли быстро подошла к Эму, как только ее парень скрылся из поля зрения.

– Ну? В двух словах? Он вернул тебе магию? Ты теперь в порядке?

Эм заторможенно кивнул, не поднимая головы.

– Да. Он мне ее вернул. И даже согласился делать это и далее…

– Эмбер, – ее мордашка просветлела. – Так это же хорошо… Может, он не такой уж плохой, как тебе кажется?

– Да. Взамен я должен подставлять ему свой зад, когда ему понадобится, – все тот же ледяной тон, не выражающий ничего. – Кстати, это крайне неприятно. Ты знала?

Райли задохнулась.

– Что? – ее большие глаза тут же заблестели от страха.

– То. Что слышала, – Эм наклонился к ней чуть ближе. – Знаешь, Райли? Есть такие случаи, когда дать человеку умереть – это самый лучший вариант. И не надо пытаться вмешиваться со своей заботой.

Девочка оглушенно задохнулась. Слова Эма прозучали хлестко и жестоко. Даже лицо его стало резким, будто высеченным из камня. Райли сделала шаг назад.

– Но… я только…

Эмбер уже не смотрел в ее сторону. Поразительное смешение красок на ее мордашке порадовало его. Он захотел, чтобы Райли тоже кое-что поняла и посмотрела на мир трезво, а не как школьница с цветочками и бабочками в голове.

Светловолосая ведьма всхлипнула. Эм глянул в отражение в стекле. Закрыв лицо руками, Райли побежала прочь, с осознанием того, что в этом была большая часть и ее вины. Эм лишь ухмыльнулся. Как говорил Данте: урок, который пошел на пользу.

Парень встряхнул головой. Наваждение спало с него, как мутная пелена. Он понял, что только что сделал, и это понимание ударило, словно молот. В коридоре раздались громкие возгласы недоумения. Но когда Эмбер выскочил, чтобы попросить прощения, Райли и Мики уже не было. Девушка убегала, сотрясаясь от плача, а Ривьера спешил ее догнать, чтобы понять, что так расстроило ее. Ким стоял на середине дорожки, в свете единственного фонаря. Он бросил на Эмбера очень неоднозначный взгляд. Острый и пронзительный, он пролетел через все расстояние и ударился о глухую стену, ту самую, за которой теперь был в заточении его друг.

Наверное, именно в этот момент Эм ощутил, что все действительно не будет так, как прежде, и его с друзьями разделяла все сильнее увеличивающаяся пропасть. Зато он придумал, какой вопрос задаст Данте при встрече.

Кимбел больше не смотрел на Эма. Он прикурил сигарету и отправился за Мики и Райли, скрываясь в объятиях сумерек.

====== продолжение 2 ======

– Почему я так часто теряю контроль? – фигура молодого человека быстро пересекла площадку, служившую газоном в летнее время. Эмбер встал прямо напротив Данте, дыша на него праведным гневом во мраке ночи. Сегодня пришло время второго жизненного урока от магистра всех неприятностей, а для Эмбера – момент задать ему важный вопрос.

– Воу. Тише. У меня лицо задубело, – Данте отодвинул извергающего ледяной пар мальчишку от себя. – Какая муха тебя укусила?

– Ты! Твои долбанные советы! Почему я становлюсь таким же озлобленным… как ты?

– А! – Дантаниэл понимающе осклабился. – Погоди, я, кажется, понял, о чем ты. Теряешь контроль над собой?

– Что ты со мной сделал? Какие еще меня ждут неожиданности? – продолжал наступать светловолосый парень, собираясь вытрясти из ворлока признание силой.

– Честно? Я ничего с тобой не делал. Это ты немного недопонимаешь. Ты уже не человек. И черная магия в тебе начинает делать свое дело, только и всего. Тебе остается только поддаться ей побыстрее. Поэтому, чем больше практики, тем живее это случится. Может, начнем наши занятия?

– Нет уж. Сначала ты мне расскажешь начистоту, как контролировать злость! – Эмбер сложил руки на груди.

Данте сделал шаг к нему.

– Сбавь тон, мальчик. Ты немного не в том положении, чтобы чего-то от меня требовать!

Но Эм даже не моргнул. Он уперто смотрел на ворлока. Данте понял, что его урока по укрощению строптивого хватило не так уж надолго. Ребенок снова начал терять страх. Что ж, раз он хотел знать… Это можно было списать на часть их образовательного момента. Ворлок выдохнул сквозь зубы.

– Впрочем, ладно, раз ты так настаиваешь. Я поделюсь с тобой. Оторву от сердца. Когда я стал ворлоком, мне никто не давал выбора. Это просто… произошло. В одночасье. И в отличие от тебя, я очнулся уже… мертвым, – он жизнерадостно улыбнулся, демонстрируя белые волчьи зубы.

Эмбер внимательно слушал.

– Знаешь, иногда жизнь оборачивается не так, как ты хочешь. И в ней происходит не то, чего хочешь ты… – голос Дантаниэла плавно перетек в шершавый шепот. – Я не понимаю, почему ты жалуешься. Перед тобой открывается новая жизнь, новые возможности. Но и чем-то из старого придется жертвовать… Например, своей человечностью! Ты не можешь оставаться нежным и любящим цветочком днем и жестоким чернокнижником ночью. Ты либо шагаешь во тьму. Либо… – он провел рукой по шее, многозначительно заканчивая свою речь.

– Я тоже не выбрал для себя такую жизнь! – крикнул Эмбер. – Это ты меня заставил! Ты не Бог, чтобы решать за кого-то!

Не соображая, что делает, парень изо всех сил толкнул Данте, несмотря на их договоренность и запрет сражаться с наставником. Он просто не мог сдерживаться, когда внутри фонтаном колоссальной мощности бурлили обида, непонимание и злость.

От толчка волосы закрыли лицо Дантаниэла рваным каскадом. Когда он обернулся, медленно и жутко, его формы уже не были человеческими. Это была та самая хищная тварь из ночного переулка. Эм задохнулся от страшных воспоминаний. Красный и синий, глаза ворлока гневно выедали его изнутри.

Эмбер хотел рвануть с места, но сильная зверюга в мгновение ока настигла свою жертву. Обхватив мальчишку поперек талии, Дантаниэл мощно припер его к стенке дома. Эму показалось, что от этого тычка над стареньким коттеджем подпрыгнула крыша. Вся жизнь промелькнула перед глазами поспешным локомотивом. Кажется, в этот раз Данте действительно вышел из себя. Он рычал и хрипел, капая слюной с раскрытой пасти. Его сильные пальцы замкнулись на горле Эмбера.

– Еще одна… твоя… выходка… и я пущу тебя на объедки, тебе понятно? – гортанный голос его вибрировал. – Твое прошлое померкло, превратилось в прах. Ты не вернешь того, за что ты цепляешься! Прими это, как дар! Посмотри со стороны на свою мелочную, бесполезную жизнь! Есть ли в ней что-то, что стоит так беречь? Это все превратится в прах быстрее, чем твои волосы тронет седина!

Из последних сил Эм заглянул прямо в его гадкую гнилую душу. Свет и воздух покидали его легкие.

– А у тебя есть? То, ради чего ты живешь? Ты просто пустая мертвая оболочка, которая не стоит… ничего! Неужели ты никогда не думал, что прожить короткую жизнь рядом с родными и любимыми гораздо лучше?

«С родными и любимыми лучше… лучше… лучше…» – эти слова эхом отдались в голове волка.

Данте взревел. Его вой разлетелся по окрестностям. Эм понял, что теперь он точно перегнул. Сейчас его просто разорвут на клочки и убьют в нем человека окончательно.

Волк занес для удара свои страшные когти. Эмбер прикрыл глаза, принимая грудью свою участь. Но страшного удара не последовало. Вместо этого Дантаниэл почему-то мешкал.

Эм экспериментально открыл один глаз. Зверь тяжело дышал и был ощетинившийся, готовый к бою. Но в то же время что-то другое скользнуло в его горящем взгляде. Была ли это боль или обреченность, Эмбер не понял точно, но уже в следующий момент Дан схватил его за шкирку и изо всех сил бросил на землю.

– Вон отсюда, – рявкнул ворлок голосом, напоминавшим крик древних чудовищ. – Сегодня уроки отменяются. Не попадайся мне на глаза в ближайшие дни!

Эмбера не надо было просить дважды. Снявшись с места, он быстрее пули вылетел за ограждение и побежал так, что его легкие готовы были рвануть от давления. Свирепый волчий вой, похожий на хрип умирающего существа, звучал в его ушах всю дорогу до дома. Это было последнее, что он слышал от Данте, пока раздумывал, чем ему обернется эта выходка…

====== 10. Зачем нужна вечность ======

картинка к главе http://s006.radikal.ru/i213/1406/d3/f1a3d831a42a.jpg

Лежащий на брате Дагон вздрогнул и проснулся. Элай под ним зашевелился и тоже открыл неестественно яркие глаза.

Страшный грохот и скрежет на втором этаже разбудили обоих блондинов. Они еще некоторое время прислушивались к жуткому погрому и никак не могли взять в толк, какого же черта проклятому Данте не сиделось тихо еще хотя бы часик.

– Элай… Заколдуй мне уши? Преврати их во что-нибудь менее чувствительное, – Дагон сонно обнял брата, чтобы уйти в мир Морфея еще ненадолго.

– Я не умею, – светловолосый парень уткнулся ему в шею и продолжил размеренно дышать. – Что если я тебя потом не расколдую? Зачем тебе две лягушки вместо слуховых проходов?

Наверху что-то грохнулось. И тут же раздался страшный собачий рык, звон и шум.

– Я убью его. Не держите мне руки… – Дагон открыл левый глаз.

Никто и не думал ограничивать его свободу. Даже Мэл молчаливо курил на окне, изучая пустую серую улицу. В принципе, все было бы хорошо и идеально, если бы Дантаниэл вот уже который день не выкипал из кастрюли. Горячий, как Везувий, он продолжал и продолжал громить свою маленькую комнатку в дальнем углу коттеджа, не объясняя причин своей ярости.

К сожалению, это было не единственное место, где его торнадо выходил из-под контроля. Под руку попадало все: кухонный стол, табуретки, стулья, посуда, техника, ванная комната, комната братьев, софа, о которую Мэл точил когти…

Поначалу Элай и Дагон пытались что-то чинить при помощи магии, но очень быстро осознали, что это бесполезно. Через пять минут все восстановленное снова обращалось в развалины.

Вот и сейчас братья лежали под перевернутым диваном. К слову, он совсем не был перевернутым, когда они укладывались.

Дагон немного пошевелил мозгами.

– Мэл? Ты с нами? – поинтересовался он, уныло зевая.

Марлоу поднес сигарету к губам и сделал глубокую затяжку. Это означало, что он жив, но разговаривать не входило в его планы. В отличие от Данте, он в последние дни отрешился от бренного мира и парил где-то далеко от физической оболочки.

Элай и Дагон переглянулись. Им, в общем-то, было все равно, вот только упорно создавалось впечатление, что Данте и Марлоу вступили в какой-то лютый и одним им понятный конфликт.

– Мэл, серьезно, – Элай поднялся на локтях. – Это уже ни в какие рамки не лезет. Он нам тут все поломает… Мы с Дагоном только всю технику наладили.

– Я тут при чем, – пасмурно рыкнул Марлоу.

– Ты тут при том, что тебя Дантаниэл слушает, в отличие от нас. Так почему бы тебе его не угомонить?

Марлоу выбросил сигарету прямо на пол и затушил ее носком мощного ботинка.

– Потому… что это была его идея, остаться тут. Я был изначально против. Если он не может справиться со своей жизнью – это тоже не моя беда.

Элай обреченно откинулся на лопатки. Он уже начал скучать по короткой вспышке волчье-кошачьей любви. Из всех этапов грызни Данте и Мэла этот был самый терпимый. Ледяное молчание тоже можно было вынести, но только не когда молчал один Мэл, а Данте ревел взъерепенившейся зверюгой.

– Мэл? Ну что у вас опять случилось?

– Ничего не случилось. Почему что-то должно было случиться?

– Потому что ты даже из комнаты выходишь, когда он входит, – Дагон и Элай снова переглянулись.

– Ну… Зачем утруждать человека и пытаться его заставить прожить вечность рядом с теми, кто ему осточертел до самых печёнок? – поинтересовался он ровным, совершенно сухим тоном.

– Постой. Это Данте так сказал? Ерунда. Мы же ему как братья… Он никогда такого не скажет.

– Не скажет. Конечно нет, – окончание фразы Мэл пробубнил тише и снова отвернулся в окно. Кто бы знал, сколько всего интересного можно услышать, если наложить на разорванное ухо заклятие усиления восприятия…

Наверху раздался новый взрыв. Марлоу поморщился от гиперчувствительности. Минусы у этого способа лечения тоже были.

– Ладно. Значит, будем справляться своими силами, – констатировал Дагон.

Они с Элаем выбрались, сели на перевернутый диван и вытянули вперед руки, сжатые в кулак.

– Кто проиграет, тот и идет, – прищурился Элай.

– Да уж не кто выиграет, понятное дело. Камень, ножницы, бумага,– оба брата показали раскрытую ладонь. – Эх, черт, давай еще раз. Камень, ножницы, бумага! – они покачали кулаками. На этот раз Дагон показал ножницы, а Элай остался неизменным в своем выборе…

– Чееерт. Всегда я проигрываю! Ты жулик! – Элай сбросил брата с вершины дивана, откуда тот победно улыбался младшему.

– Иди. Укроти собачку, – радостно ржал длинноволосый Дагон уже с пола.

– Пошли вы оба, – Элай гневно обернулся и плеснул в брата горсть воды. Он не сомневался, что разборка, если состоится, то будет очень жаркой.

Однако уже через минуту младший из братьев вернулся из своего недолгого путешествия, причем способ его возвращения был весьма внезапный. Обратившись в коршуна и теряя перья, он летел прямо на Дагона. Очень злой и ощетинившийся волк выбежал ему вслед и застыл на верхушке лестницы, топорща холку. Весь его вид говорил о том, что трогать себя он не даст. Дагон втянул руку и позволил брату приземлиться на предплечье. Птичьи глаза были стеклянными и полными тревоги и непонимания.

Погладив его по шелковистым перьям, Дагон понял, что Элай прекращает сжимать лапами его руку. Коршун спрыгнул на диван и снова превратился в парня.

– Ну… Я попытался, – донес он и нервно продолжал смотреть на Данте. – Еще на словах: «давай поговорим» он перестал меня слушать.

– Ладно. В конце концов, нам не впервой наблюдать подобное, – неуверенно сказал Дагон.

Элай мрачно пожевал губу. Когда они с Данте и Марлоу только познакомились, те тоже были в весьма натянутых отношениях. Для Данте это был период сомнений во всем, что его окружало, даже в самом себе. Этот этап продлился чуть ли не с десятилетие, и теперь хотелось бы верить, что это было не начало похожей депрессии.

Элай и Дагон знали об этой истории только по рассказам Марлоу. В момент, когда они повстречались с двумя друзьями, им как раз удалось помочь Данте и Мэлу немного помириться.

Жаль, что такая тактика работала не всегда. Повторить тот фокус они вряд ли смогли бы…

====== продолжение 1 ======

Венгрия. Где-то на пути в Трансильванию. 18… год.

– Я не возьму в толк, – раздраженно буркнул Мэл, отвернувшись от своего спутника в окно экипажа, катившего по побитым европейским дорогам. – И чего тебе в жизни не хватает? Я, конечно, за путешествия и все новое. Но Данте… Трансильвания?

Молчаливый юноша сумрачно глянул на него с противоположного сиденья. Он ничего не собирался комментировать на эту тему, так они уже обсудили ее миллионы раз. Мэл не ожидал от него ответа. Он знал, что его не последует.

Прошло чуть более ста лет с тех пор, как Данте присоединился к кругу черных ворлоков. Можно было сказать, что он удачно прошел все этапы трансформации и свыкся с новой жизнью, но несколько лет назад странные настроения овладели его существом. Это было то, что Мэл называл кризисом вечного существования. В один момент Данте потерял цель, не понимая смысла своих скитаний. И если поначалу он почти без боли смирился с даром тьмы, то много лет сустя Мэл все чаще стал слышать от него вопрос: «зачем все это нужно?»

Он объяснял подопечному свою точку зрения. Путешествовать. Получать знания. Смотреть, как уходят люди, сменяясь новыми поколениями. Как умирают эпохи. Как превращается в пепел все привычное и уступает на смену чему-то иному… Это же было так интересно.

У него самого был такой период непонимания, но сейчас Мэл даже не задумывался об этом. Последние десятилетия ему было о чем заботиться, теперь, когда с ним рядом был его неугомонный лучший друг. Данте не давал ему ни секунды спокойной жизни.

К сожалению, Мэл не знал, как помочь ему, ведь Дантаниэл не слушал никаких уговоров. Вот Марлоу и ездил с ним по свету. Искал то неведомое, что могло бы подсказать: Вот! Вот зачем нужно бесконечное время.

Последним выбором Дантаниэла стала Трансильвания – историческая область на северо-западе Румынии. Мэл бросил взгляд на пальцы друга, которые барабанили по книжке в твердом переплете. Начитавшись про приключения лондонского юриста Джонатана Харкера, Данте решил тоже обратить внимание на эту часть Европы.*

Он думал, что люди, живущие там, могли знать куда больше о колдунах и ведьмах. Марлоу пытался ему пояснить, что если один писатель внезапно стал успешным, выпустив сомнительную книжку про несуществующих кровопийц, это совершенно не значило, что те земли действительно кишели приключениями.

В романе «Дракула» ирландского писателя Брэма Стокера главный персонаж, вампир-граф Дракула, живёт в Трансильвании. Впоследствии Трансильвания часто фигурировала в произведениях на вампирскую тематику.

Но Данте был упрям. И вот, в результате, их повозка уже битый час катила к крошечному городку под названием Дебрецен, который лежал на пути к их основному пункту назначения.

Мэл устало протер лицо платком. Ему было жарко. В этом году лето было душным, как удавка.

Тихие мощеные улочки незаметно сменили лес и раздолбанную дорогу. Левое колесо повозки прекратило наконец проваливаться в колею, и Марлоу смог вздохнуть с облегчением. Ему уже давно было все равно, в какой стране оставаться на постоянное проживание, но вот неудобства вынужденных перемещений он выносил со сжатыми зубами. К сожалению, это было не то время, когда путешествовать при помощи магии считалось нормальным: был риск встретиться с охотниками на ворлоков в очередной раз. Возница остановился.

– Данте, стой. Вон постоялый двор, – Мэл схватил спутника за локоть, когда бывший преподобный направился прочь от повозки, совершенно в другую сторону.

– Справить малую нужду мне можно? – бровь молодого человека вызывающе изогнулась дугой. – Или хочешь за спиной постоять?

– Можно. Иди справляй. Жду тебя через несколько минут.

Данте кивнул и ушел. Северо-западные земли встретили их лесами, довольно мрачным пейзажем и одинокой лачужкой в пару этажей, примостившейся прямо на краю города. Дантаниэл вернулся через десять минут. Мэл готов был поспорить, что все остальные девять, что не были потрачены на биологические потребности, он просто любовался окрестностями. Нарочно. Потому что знал, что его ждали.

– Вещи свои не забудь, – Марлоу указал на его небольшой чемодан. – Я уже отпустил возницу.

И снова ни слова в ответ. Как будто все вокруг виноваты в том, что Данни сбился с пути истинного. Мэл правда старался быть терпеливым. Но как же иногда хотелось применить грубую физическую силу.

Они прошли в низенькую дверку, над которой висела вывеска с монеткой и надпись на венгерском, гласившая: «Добро пожаловать».

За столиком у входа суетился невысокий худощавый юноша, с волосами, стянутыми в конский хвост. Когда кто-то зашел в их скромную обитель, он нервно поднял голову. Глаза его были ненормального оттенка. Данте никогда не видел таких зрачков с глубоким лазурным отливом.

При виде Мэла и Данте, челюсть юноши удивленно поползла вниз. Мэл понимающе хмыкнул. Взгляд этого венгра горел слишком ярко, да и черты лица явно не были чертами простого человека. В этот момент все трое догадались, что имели общий маленький секрет.

– Ну вот. Это уже мне больше нравится, – хмыкнул Данте. – Видишь? Не так уж та книга была глупа. А ведь мы еще не доехали!

– Вы говорите по-английски? – окидывая блондина внимательным взглядом, спросил Мэл.

– Немношка, – еле выговаривая слово, произнес владелец ночлежки. – Чего вы хотеть?

– Мы? Мы… путешествуем. Понимаешь? – Мэл указал на свой чемодан.

– Я понимай. К сожалений, у нас нет комната… – глаза его были довольно холодны. Он не радовался чужакам.

– Ki van ott, Dagon?* – раздался голос откуда-то с лестницы.

Кто там, Дагон?

– Senki sem*, – коротко буркнул в ответ блондин.

Никто.

Из их мини-диалога ни Данте, ни Мэл ничего не поняли. Однако, когда вниз спустился обладатель второго голоса, он тоже удивленно уставился на чужеземцев.

– Вы к нам зачем, – его английский был не лучше, чем у первого юноши, а черты лица немедленно стали такими же острыми. – У нас не радуются тем, кто не отсюда!

– А мы-то как не радуемся, что мы тут, – “вежливо” завернул Мэл. – И все же вопрос стоит. Где нам найти место для ночлега?

– У нас не искать… Только один комната… – тот, кого назвали Дагоном, сверился со своими записями.

– Одна нас устроит, – пожал плечами Мэл.

– Кто сказал тебе? Можно мне в кои-то веки немного комфорта? – озлобленным тоном поинтересовался Данте.

Марлоу улыбнулся ему, как мог бы это сделать сам Сатана, поджаривающий на костре грешников.

– Данни. Не убивай мои нервы. От них из-за тебя уже и так мало что осталось.

– На другом конце город есть еще... ночлежка. Спросить у них, – посоветовал владелец постоялого двора, давая понять, что разговор подходит к концу.

– О нет. Прошу вас. Мы устали… дайте нам одну комнату… И разойдемся на этом. Мы хорошо заплатим! – Мэл прекратил сверлить дыры в своем друге и снова обратил взгляд на светловолосых бестий.

Юноши переглянулись. Из-за схожести черт Мэл предположил, что они братья. Но странная деталь бросилась в глаза – второй молодой человек не был инициирован, он был обычным смертным. Поняв, что на него смотрят, он спрятал взгляд.

– Сколько вы… здесь оставаться? – подумав немного, спросил тот брат, что был с конским хвостом.

– На пару дней. Точка нашего назначения совсем не здесь, – заверил их Мэл.

– Вообще-то, – внезапно встрял Дантаниэл, который изменил планы на ходу, – мне и тут нравится. Мы побудем две недели. За двойную оплату!

Мэл бросил на него удивленный взгляд. Настроения Данте были переменчивы, как погода Туманного Альбиона.

Владельцы постоялого двора явно принимали решение. Это походило на диалог без слов – как будто они пытались сообразить, что важнее – получить денег или выкурить из города двух подозрительных чужаков.

– Два неделя. Не более, потом мы обещать комнату кому-то еще… – наконец безучастно решил тот, кого назвали Дагоном.

– Разумеется. Спасибо за понимание, – Данте быстро достал свой кошелек. – Сколько с нас?

Через полчаса, расплатившись, они с Мэлом были проведены в тесную комнатушку с единственным окном, кроватью и комодом. Более ничего не было тут – ни раковины, чтобы умыться, ни пространства, чтобы развернуться.

– В конце коридор уборная, – буркнул неприветливый молодой венгр. – С утра до десять вам подадут завтрак. Обед найти себе сами.

– Да это не проблема. Обед найдем, – Мэл задумчиво почесался, глядя на кровать под тощим покрывалом. Она была единственная и не сказать, чтобы очень большая.

– Всего вам доброго тогда, – буркнул светловолосый молодой человек, старательно произнося согласные. Этим он вызвал у Данте скептичную улыбку.

Дверь закрылась за его спиной. Данте тут же рухнул на постель, сбивая одеяла и разбрасывая подушки. Мэл смотрел на него спокойно, как взрослый мог бы смотреть на несмышленого ребенка.

– Две недели? – он снял свою шляпу и пиджак, повесив их на спинку стула. – Что укусило тебя, Дантаниэл?

– Что хочу, то и делаю. Куда нам спешить. У нас же впереди вечность, – заметил тот, продолжая валяться.

Мэл равнодушно повел плечом. Он предпочитал не спорить. У него было не то настроение. Зато у Данте было настроение выяснять отношения.

– Тебе здесь не нравится, – заметил он, изучая широкую спину друга. – У тебя всегда такой взгляд, когда ты чем-то недоволен.

– Какой взгляд? – мужественно сопротивлялся провокациям Мэл.

– Как у недовольной женщины средних лет, – маленькая комнатка наполнилась резким лающим смехом.– Как будто тебя не устраивает твоя жизнь.

– Кого из нас она не устраивает больше? – подходя к комоду на изогнутых ножках, Мэл открыл ящик и начал складывать туда свои вещи.

– У меня все в полном порядке, – Дантаниэл нежился на дырявом покрывале, пахнущем сыростью.

– Да. Конечно. И поэтому ты проделал весь этот путь просто, чтобы найти себе новых приключений?

– Ну, нашел же? Видел глаза этого парня? Он точно ворлок.

– Да. Тут и спорить нечего.

Данте удовлетворенно кивнул.

– Ну вот я тебе и говорю. Почему бы нам не пообщаться с ними? Может, они бы рассказали нам что-то интересное. О местной жизни?

– Вперед, – Мэл равнодушно продолжал свои дела. – Я книжку почитаю. У меня есть чем заняться.

Данте не был доволен этим ответом. Он не был доволен, когда Мэл оставался таким спокойным и невозмутимым, поэтому взял подушку и кинул ее в друга, чтобы тот обратил на него внимание.

– Нет, Мэлоди. Ты пойдешь со мной, – четко информировал его Данте.

– Не пойду.

– Мэлоди, – повторил Данте, нарочно выводя его из себя. – У твоих родителей очень богатая фантазия!