Текст книги "test"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 101 страниц)

– Где я? – повторил Дантаниэл, не чувствуя своего тела.

– Вы у меня дома. Но об этом никто не знает, кроме вас и меня.

– Это вы, Мэл? – Данте наконец сообразил, кому принадлежал этот голос. В последний раз они с Марлоу виделись прямо перед казнью. В этой или в той жизни?

– Вы угадали, преподобный, – демоническое лицо друга, подсвеченное огарочком свечи, появилось рядом. Дантаниэл невольно подумал о нечисти. В таком освещении мрачноватый тюремщик выглядел, как вурдалак, пришедший по его душу. Если бы Данте не знал, что Мэлу можно доверять, он бы сейчас очень испугался.

– Я себя очень странно чувствую, Марлоу, – признался Дантаниэл, созерцая игру вспышек света на стене. Они становились то ярче, то затухали совсем. – Я жив?

– Как посмотреть, святой отец. Все зависит от того выбора, который вы сделаете. Пока вы живы. Я вас вернул на этот свет… У вас сейчас сломана шея*, поэтому не пытайтесь ей двигать. Но это пройдет… Через некоторое время пройдет…

В Англии применялась разновидность повешения, когда человека сбрасывали с высоты с петлей на шее, при этом смерть наступала мгновенно, от разрыва шейных позвонков. Существовала “официальная таблица падений”, с помощью которой высчитывали необходимую длину веревки в зависимости от веса осужденного (при слишком длиной веревке происходит отделение головы от тела).

Даже дыхание отнимало слишком много сил. Святой отец силился понять, о чем толковал ему старый знакомый, но никакой ясности у него все равно не появлялось.

– Что это значит, Марлоу?

– Вы выпили моей крови. Я чернокнижник, Дантаниэл. Я знаю, как оживить человека и вернуть в его тело вырванную душу. Оно работает, но не во всех случаях… Только на тех, кто искренне хочет вернуться.

– Этого не может быть. Я не мог… Да и разве всех чернокнижников не преследует святая инквизиция? – молвил Дантаниэл и все же попытался покрутить головой. Было дьявольски больно. Он тихо застонал.

– Лежите, преподобный. Вам надо набираться сил. Святая инквизиция сжигала меня четыре раза. И что же? Как видите, живее всех живых. Не отличить от обычного человека… – хмыкнул Марлоу.

Данте даже представилась на секунду его улыбка. Мрачная, изогнутая на уголках, как ведьмин полумесяц. Юноша начал понимать, что это не шутка. Прислушавшись к тому, что шептала ему память, он вспомнил кое-что.

Ведь он действительно умирал.

Его и Бёрнли отвели на виселицу, он даже слышал шуршание скользящей петли. Помнил агонию горящего тела. Дикую боль и горечь. Было очень печально покидать этот мир, холодно и безумно одиноко. А потом просто не стало ничего. И вроде бы вечная темнота, которая ведет души в Рай или Ад, согласно всем Библейским учениям, должна была принять его бесплотное существо. Но почему-то снова этот свет, а не тот. И снова Марлоу. Последнее, что помнил Дантаниэл о дне своей человеческой жизни, – яркие зеленые глаза, которые спокойно смотрели на двух мучавшихся в петле пленников. Ни единый мускул не дрогнул тогда на лице Мэла.

– Пресвятые угодники. Наверное, я согрешил. Я так сильно согрешил, что небеса отказались принимать меня… – обреченно пробормотал священник. – Но постойте… что же с… Адамом?

– Боюсь, святой отец, Адам Бёрнли больше не с нами. Я сделал все, как вы просили, и тоже передал ему капсулу с кровью… Но не смог ему помочь, он отдал душу Богу даже с моим вмешательством.

Данте умолк. Эти слова резанули его больнее бритвы, больнее острого клинка. Поверить в услышанное было выше его сил. Он тихо всхлипнул.

– Я понимаю. Значит… он заслужил покой. Больше, чем я. Ведь я пал гораздо ниже Адама…

– Святой отец, не говорите так. У каждого из нас свой путь. И вы с достоинством проходите свой…

– А вы, Марлоу? Довольны своим путем? – шепотом спросил Дантаниэл, когда смог подавить туман едких слез, сжимающих горло. Он прикрыл усталые веки.

– Скорее, да. А что же мне быть недовольным? Я существую уже двести лет. Меня, как вас отвергло небо… За эти годы я познал как радость, так и горе… Но время, что дано мне на земле, – бесценно. Вы скоро сами это поймете, Дантаниэл. Вам нужно просто это увидеть…

Данте очень старался увидеть. Но все, что сейчас обступило его, была лишь непроглядная ночь. Снаружи и внутри, только страшная, затягивающая дыра стала его постоянным спутником. Этот крест без гвоздей сулил сгибать его плечи вечным бременем.

Эмоции нахлынули на преподобного шквалом. Было так трудно понять, в чем он провинился перед высшими силами, что они поступили с ним так жестоко…

Впоследствии у него ушли долгие недели и даже месяцы на принятие того факта, что он был больше не нужен Богу, которому служил верой и правдой все сознательное время своей жизни.

Ему пришлось отказаться от своей сутаны. Он не пытался искать контакта с безутешной семьей. Да и как бы он объяснил им свое неожиданное возвращение из мира мертвых? Все, что он знал, все, что любил, рушилось на глазах и не стало ни надежды, ни правды, ни веры. Ни самой жизни.

Только Мэл оставался его верным другом. Он обернулся его проводником в этом новом мире. Подобно паромщику, перевозившему души через реку Стикс, он сопровождал своего ученика во всем, давал ему советы, помогал не падать на каждой выбоине.

В ту ночь они вместе провели часы до рассвета – того самого первого рассвета, обозначившего начало чего-то нового для них обоих. Мэл помогал своему товарищу по несчастью справиться с болью. Когда грязные лучи пробились сквозь хмурые облака и осветили комнату, Дантаниэл увидел все уже иным взглядом.

И хотя ему было жутко и страшно, хотя он не понимал, почему только его накрыла темнота, не оставив ему того человека, ради которого он был готов на все эти испытания, чуть погодя пришло прозрение: это ведь в самом деле было невероятно.

Будучи мертвым, он сидел и разговаривал. Мог есть и пить. Видеть и слышать. И хотя все, чему его учили, все христианские теории отвергали подобную жизнь, жизнь после смерти, он нашел в себе душевные силы остаться и со временем даже вкусил прелесть такого существования. Как оказалось, смерть была не всесильна. Марлоу обернул это для него с положительной стороны. Он сказал тогда: «Примите это, как чудо, Дантаниэл. Черный Жнец каким-то образом пропустил один маленький колосок на своем поле». Данте внимательно слушал его. Он не знал, было ли это проклятье или благословение. Но в его душе теперь было столько сил, столько желания двигаться дальше, что он окунулся с головой в эту новую черную магию.

Мэл смотрел на его восстановление с улыбкой. А когда через некоторое время его товарищ перестал созерцать с тоской небо, выскребая из своей души остатки раненых чувств, он подвинул к нему чашу, наполненную какой-то блестящей бурой жидкостью.

– Это для начала, преподобный отец. После этого я расскажу вам об одном главном минусе, с которым вам придется смириться, если хотите оставаться вечно молодым и красивым, ибо нет на свете жизненной сущности мощнее, чем у людей. Но поверьте. Оно того стоит…

И Дантаниэл верил ему. У него не было другого выбора. А потому он протянул ослабевшую руку. И выпил все. До последней капли.

Силы не поддающиеся объяснению,

Запри двери и помолись.

Помолись Богу – мы проживем тысячи лет, но ради чего?

Каждый день я думаю про это,

Взвесить все и рискнуть,

Подождать, пока придет понимание:

Хватит, значит хватит.

Сыграйте эту медодию на моих похоронах,

Чтобы я услышал ее. В другой жизни.

(Smile Empty Soul – Afterlife)

– Эй, – из задумчивости Дантаниэла вывел голос Мэла. – О чем размечтался? Выглядишь, как будто спишь с открытыми глазами.

– А. Так, ни о чем. Вспоминаю… прошлое. Как мы с тобой только познакомились… Ну, ты знаешь… – Данте потряс головой, прогоняя назойливые образы. Словно водоворот цветных иллюзий, эти мысли захватили на секунды его сознание.

– Я так и понял. У тебя всегда становится вид загадочный, как у долбаной Джоконды.

Огненный ворлок тоже притих. Они так и лежали вдвоем на полу, рядом с трупом убитой ими женщины, которая жестоко поплатилась за свою доброту. Мэл изучал испещрённый трещинами потолок. Затем он достал из кармана пачку сигарет.

Данте тоже потянулся за порцией никотина. Они вытянули по одной. На кончике указательного пальца Марлоу заплясал огонек. Данте прикурил от него и сделал глубокую затяжку. Немного подумав, огребет он по шее или нет, парень улегся щекой на ровную грудь Марлоу, чтобы послушать мерный такт его сердца.

Тот удивленно скосил глаза вниз. Еще пару минут назад Дантаниэл не был в настроении на подобные щенячьи ласки.

– Мэл? А почему ты тогда меня выбрал? – пролежав некоторое время, Данте проследил пальцами след по линии груди и до ремня на джинсах. – И до сих пор держишься только меня… Ну, и Дагона с Элаем, поскольку они тебе не мешаются и делают все, что ты им скажешь.

– Ну? Это уже трое, а не ты один. Чем не компания? Мне хватает. Они, кстати, наверняка обыскались нас.

– Я думаю, за те годы, что они с нами, они уже привыкли. Они догадаются, что у нас опять «момент священной дружбы».

Парни немного помолчали, прежде, чем Дан снова принялся за свое:

– Ну, а если серьезно? Ты же не потому меня инициировал, что боялся оставаться один, правда ведь?

– Данте? Много будешь знать, превратишься вооон в ту бабулю, – Мэл указал кончиком сигареты на труп женщины.

– Не превращусь. Ты просто все время отводишь эту тему. Не говоришь о причинах. Но ведь ты был совсем один, когда мы познакомились. Ты – один из самых жестоких ворлоков, которых я знал. И тем не менее оставил меня при себе… заботился обо мне, как о ребенке.

– Великий Веельзельвул, ты и был ребенком. В жизни не видел никого более несмышленого. К чему эти вопросы? – Мэл поерзал. Ему не нравилось, когда Дантаниэла начинало тянуть в философию прошлого. – Ты был моим другом, Дан. Единственным, кому я доверял. Тебе этого мало?

Теплая ладонь черноволосого парня поползла по его груди под жилеткой, причиняя нестерпимое жжение.

– Я помню… А кто был твой создатель? Почему ты никогда не виделся с ним? Ведь по факту, твой создатель – это твой… – Данте задумался, подбирая верные слова. – Самый близкий человек. Твой лучший друг. Твой идеальный любовник…

Ресницы Мэла дрогнули на последних словах.

– Своего создателя я не знал. Я тебе об этом как-то говорил. А один оставался потому, что мне так нравилось.

– Значит, потом разонравилось? – предположил Данте, выпуская в воздух облачко дыма в форме волка.

Мэл поддержал его игру. Крошечная пантера появилась рядом и набросилась на творение Данте, развеяв его в клочки.

– Я не планировал заводить тебя, малыш. Ты был маленьким настырным мопсом, который вторгся в мое одинокое существование. Я решил напоить тебя в тот день, когда тебя должны были повесить. Хотел дать тебе второй шанс.

А вообще уж ты-то должен быть в курсе, что ворлокам одной крови лучше держаться вместе. Даже если они по темпераменту, как кошка с собакой.

– Да, наверное. На нашем примере я просто пытаюсь понять, что мне делать с этим мальчишкой. Я ведь не хотел его оставлять в живых. Он будет, как бельмо на глазу, постоянно напоминать мне о… сам знаешь о ком, – Данте болезненно поморщился. – Что если меня к нему начнет тянуть, как к тебе?

– Значит, начнет тянуть. У тебя есть выбор? Старайся держать себя в руках. На первых порах его присутствие будет невыносимым для тебя. Вспомни свою инициацию. Ты сдержаться не мог без того, чтобы не выкипать через край каждые пять минут. Но это был всего лишь твой способ заглушить боль, не так ли?

Данте угрюмо молчал. Зато он не очень-то любил, когда его считывали, как открытую книгу. Из них двоих тьма подарила дар телепатии только ему. Мэл лез не в свою стихию.

– В данном случае тебе решать, что делать с мальчиком. Хотя я бы попросту свернул цыпленку шею. Но сейчас это несколько иная ситуация. Тебе будет больно, если он пострадает.

– Я не готов к такой ответственности. Черт бы побрал этого блондинчика. Это все произошло потому, что меня так и не отпустило со смерти Адама. Сколько же еще столетий должно пройти?

– Некоторые люди оставляют шрамы. И это не тебе решать, Данни. Вопросы чувств вообще неподвластная магии штука...

Дантаниэл задумался. Это ласковое имя так странно звучало из уст Мэла. У Адама когда-то получалось совсем по-другому. Более… по-детски и невинно?

– Я постараюсь осмыслить это. Думаю, мне придется нанести парню еще пару визитов. Но знаешь что? Я бы правда не смог без тебя, Мэл, – Дан ткнулся носом широкую грудь, заставляя Марлоу поморщиться и изойтись мурашками. – Ты вытащил меня из стольких передряг. Ты делаешь интересной мою жизнь. Не будешь меня ревновать, если меня сорвет с цепи?

– Убери эти щенячьи нежности. Я не могу тебя ревновать. Для того чтобы ревновать, нужны чувства иного характера. Мы с тобой не парочка, Данте. Мы с тобой лучшие друзья.

– Я просто не хочу потерять тебя, Мэлоди. Ты же можешь мне пообещать, что останешься со мной, что бы ни случилось?

Марлоу очень тяжело вздохнул. Его выбор в этой ситуации тоже был не так уж велик.

– Я очень постараюсь себя контролировать, – буркнул он. На этих словах его рука чуть сильнее сжала запястье Данте. – А вообще… пошли-ка звать Элая и Дагона. У нас еще труп на руках…

====== 7. Тайна следствия. ======

http://i023.radikal.ru/1406/b7/674a1d1d20ee.jpg – к главе

Прошло пару недель с тех пор, как Эмбер поделился с Райли своей маленькой тайной, и, как ни странно, жизнь за это время не особенно бурлила событиями. Напротив, подозрительные мир и спокойствие воцарились в городе: ворлоки больше не вторгались в размеренное человеческое бытие, магия не вырывалась из-под контроля в неподходящие моменты, а Эмили перестала сверлить сына острым вездесущим взглядом. В довершение всего Эмбер даже смог убедить менеджера принять его обратно на работу, что стало самым неожиданным и приятным сюрпризом.

На фоне предыдущих, не слишком хороших событий это казалось необычным. Эмбер отделался крайне легко; уяснив то, что “субординация – это святое” (особенно если твой директор – старый лысеющий хрен с завышенным чувством собственной важности), Эм выслушал выговор, кивнул с каменным лицом и все же получил бейджик и допуск обратно к стойке с сандвичами.

И вроде бы все налаживалось, ничто не предвещало изменений к худшему, пока в одно прекрасное утро дверь кофейни не распахнулась и туда не влетел весьма встрепанный Хаген Ривьера в компании своего напарника Диллона Батлера.

– Нет, это просто нескончаемо, – офицер бросил на стойку газету. – Сделай мне двойной эспрессо, Эмбер.

Парень покосился на самый жирный заголовок местных новостей Гринвуда. «Восемь человек пропало без вести», – гласили крупные кричащие буквы.

Парень машинально плеснул очень горячий кофе себе прямо на руку. Зато стало предельно ясно, куда направили усилия Данте с его приятелями.

– Мать твою, – ругнулся Эм себе под нос.

Полицейский, к счастью, не заметил его реакции. Выглядел Хаген неважно, еще более уставшим, чем пару недель назад.

– Ты подумай, у нас вот вроде и маленький городок, а все равно пресса выкапывает способы наделать желтых сенсаций, – продолжал офицер ругаться на весь зал.

– Потому и выкапывает. Потому что от окраины до окраины несколько миль, – отозвался ему Диллон, пожимая плечами. – Вот новости у нас со скоростью света и распространяются.

Эмбер продолжал нарочито медленно заряжать кофемашину. Его уши превратились в высокочастотные локаторы на тот момент, пока офицеры стояли рядом.

– Лезут не в свое дело, как мухи, ей-богу. Если наш городок такой маленький, где тогда эти восемь человек, а? Мы все обыскали. Ноль. Пустое место. Как в воду канули.

– И лесопарк вы прочесали? – невольно ляпнул Эм, не успев себя проконтролировать.

Мистер Ривьера странно посмотрел на него поверх очков.

– Конечно. С него начали. Это самое вероятное место, где можно спрятать труп, если дело дошло до убийства.

Эм мило улыбнулся ему. Получилось не очень убедительно.

– Да. Конечно, просто предположил.

– Парень, мы тоже сериалы смотрим, – Диллон скептично посмотрел на него снизу вверх. – Но ты занимайся лучше кофе: это твоя работа. А уж наша – людей искать.

Эмбер мысленно выкинул на его рыжую макушку жмых от кофе и отвернулся. Было дико обидно просто сидеть сложа руки. Он ведь мог помочь. Но как это сделать, не выдав себя с головой?

Парень раздраженно вытер пот со лба. Его немного потряхивало. Похоже, что в эту ледяную пору простуды и кашля он умудрился урвать у болезни свой кусок. Стараясь не подавать виду, Эм стоически держался на ногах, так как не хотел оставаться без чаевых еще пару суток.

Внезапно по спине его пробежал холодок. И он был совершенно не простудного характера.

Эм закончил готовить кофе, отдав две чашки мистеру Ривьере и Диллону. Полицейские взяли свой заказ и отсели за самый дальний столик, как вдруг над дверью пронзительно звякнул колокольчик. В этот раз его мелодичный звук громогласно взорвался в ушах, подобно гранате. Обернувшись, Эмбер едва не взвыл.

Его чутье опасности снова сработало с опозданием.

В кафе, по-лисьи оглядевшись, зашел Дагон со вторым светловолосым парнем, чьего имени Эм не помнил. И, конечно, завершал процессию Данте, легкий на помине. Последний был в темных очках и выглядел, как блестящая суперзвезда с обложки журнала. Его волосы больше не свисали патлами – они были чистыми и пушистыми, как мех животного. Одежда была новой и явно не из самого дешевого магазина, неизменной осталась только затасканная кожаная куртка. Элай и Дагон тоже лучились всеми позитивными эмоциями. Данте махнул им рукой, указав занять свободный столик, и те пошли в указанном направлении.

Эмбер вздрогнул, когда вошедший перевел взгляд на него. Опустив очки кончиком пальца, Данте улыбнулся и продемонстрировал парню ряд белоснежных зубов. Точно как животное.

Эм до боли вцепился в стойку. Стройная фигура начала движение в его сторону.

Парню понадобилась ровно секунда, чтобы потерять дыхание. И целая вечность, чтобы убедить себя в том, что при большом скоплении людей твари не станут нападать.

Данте подошел максимально близко, заглядывая блондину в лицо.

– Привет, красавчик. Скучал по мне?

Эм стиснул челюсти.

– Отодвинься от меня. Иначе я тебе за шиворот весь эспрессо вылью, – раздельно прошептал светловолосый официант, оглядевшись и убедившись, что его никто больше не слушал.

Его носа коснулся приятный запах одеколона или ментолового средства для бритья. В Данте изменилось что-то с прошлой встречи. Эмбер двинул себе очень ощутимого мысленного подзатыльника за подобные мысли. Он даже не понял, как они прокрались к нему в голову, но вот Дантаниэл очень даже понимал. Он продолжал улыбаться, будто слышал каждое слово, как сказанное вслух.

– У, ну зачем же так грубо, – произнес ворлок, когда прекратил подзеркаливать мысли. – Ты же на самом деле совсем не про это думаешь...

Эмбер взмолился. Он твердил себе только одно слово: «Выдержка. Выдержка и выдержка еще раз». Дантаниэл окинул его похабным взглядом, остановившись на шее и спадающих светлых волосах, которые прикрывали позорное клеймо.

– Что, удается маскироваться? Ты молодец. Понимаешь, что к чему.

Голос сквозь сжатые зубы был ему ответом:

– Вали отсюда. Иначе я созову всю полицию города. Они растерзают вас, как шавок, за все, что вы натворили.

– Валяй. Подставь под угрозу себя за то, что ты знал это и скрывал. И заодно подставь их жизни. Мы с братьями можем уложить одной левой весь местный отряд…

От злости у Эма вырвалось облачко ледяного дыхания. Данте, который был близко, поймал этот пар губами.

– Вообще, не могу понять чем ты снова недоволен. Как видишь, я тебя не достаю. Держу дистанцию. А как твои успехи? Читал книгу?

– Да. Искал в ней разрывающее заклятие!

Эмбер глянул поверх плеча собеседника на народ в зале. На сей раз никто не обращал внимания на незнакомцев. Даже офицеры не подняли головы, занятые чтением своей газеты. Данте слегка обернулся и проследил за его взором.

– Ах, это. Не нервничай, – он повернулся обратно. – Легавые не заподозрят нас. На них небольшая ментальная доработка. Для них мы – не более, чем местные жители. Мое маленькое секретное оружие против полиции, – ворлок был крайне доволен собственной изобретательностью.

Эм разглядел несколько веснушек на его смуглой коже. Данте смешно морщил нос, когда улыбался. Его можно было бы принять за обыкновенного парня. Если бы не некоторые странности…

Эм потряс головой. Разум сегодня отказывался работать внятно. Во всем была виновата чертова простуда.

– Что тебе принести, чтобы ты отвалил? – устало спросил он, разжимая заледеневшие руки.

– Для начала три латте и пару вегетарианских сэндвичей. Только учти, я учую, если отравлено. А потом… – взгляд Данте сделался многообещающим. – Элай и Дагон собрались в соседний город, на разведку. А я совершенно свободен… Ты не хочешь составить мне компанию и немного прогуляться?

– Я лучше сдохну. И только потом подойду к тебе ближе, чем на милю, – уверенно отрезал Эм.

– Точно? Я бы на твоем месте прислушался к совету ведьмочки быть со мной помягче… – Дантаниэл опустил темные ресницы. Эмбер отчего-то зацепился за них взглядом и таращился до тех пор, пока демон снова не поднял взгляд.

– Что ты сделал с Райли? – эта мысль пришла в голову следующей, как только Эм прекратил залипать.

– Я? Да упаси Дьявол… Я просто считал твои мысли, вот и все. Но для справки, я могу узнать сущность любого человека в этом городе. Я даже слышу, как колотится твое сердце… И если понадобится, мне не составит труда…

– Во сколько? – быстро перебил Эмбер.

Данте с уважением глянул на него.

– Геройствуешь? Значит, любишь своих друзей. Я тоже любил своих. Когда они были живы. После твоей смены. Буду ждать тебя у выхода.

С этими словами ворлок бросил на стойку тридцать баксов и ушел, не забыв захватить сэндвичи. Эмбер же остался на месте, представляя из себя не более, чем выпотрошенную оболочку человека. Его колени подгибались от страха. Все, что он смог сделать – отослать СМС Райли с текстом, в котором спрашивал, все ли в порядке. Получив удивленное «Да, а у тебя?», он относительно успокоился.

Это был только его злой рок. Он знать не знал, что приспичило демону, который изредка бросал на него долгие взгляды из-за столика, но готовился к самому худшему.

Когда смена закончилась, Эм нарочно задержался на пару лишних часов, не в состоянии заставить себя выйти на улицу. Он знал, что где-то там стоит эта сволочь, дышит и ждет его, как стервятник ждет свою жертву.

Под конец менеджер начал косо посматривать и явно намекать, что за переработку он все равно доплачивать не собирается. Эмбер с трудом взял себя в руки. К тому же, из-за жуткого озноба ему стало невыносимо стоять. Тяжело выдохнув, он намотал шарф и вышел на осеннюю улицу.

Конечно, маньяк был во всеоружии. Все та же шикарная улыбка. Руки в карманах. И садистский взгляд поверх очков.

Кошмар наяву.

При виде Эмбера глаза колдуна сощурились. Он оценивающе окинул всю фигуру парня. Выбросив сигарету, Данте сделал шаг к нему навстречу.

– Не подходи ко мне, – процедил Эм и повернулся, чтобы идти в сторону центра. Ему сейчас хотелось оказаться там, где были люди. Данте схватил его за рукав куртки и развернул к себе.

– Знаешь, я не привык, чтобы со мной так разговаривали!

Мощный толчок в грудь отшвырнул его на два шага назад.

– Тогда привыкай. Я сказал: не подходи ко мне, выродок.

Злость мальчишки была настолько сильной, что даже Данте стало немного не по себе. Этот смертный был из отчаянных. Не каждый день такое увидишь.

Их взгляды встретились. В лице ворлока скользнула легкая растерянность. На мгновение тот показался Эму обыкновенным парнем с грустными глазами, но это впечатление тут же исчезло. Примерно в тот момент, когда взор Данте снова стал колючим и злобным.

– Как знаешь, – едко прошелестел он.

Так просто и коротко. Эмбер почувствовал животное наслаждение от того, что он его задел. Однако и Данте не собирался от него отставать. Он медленно побрел по улице вслед за парнем, держась в паре шагов за его спиной.

– Знаешь? Я думаю, нам имеет смысл заключить договор. Иначе мы не сможем общаться, и рано или поздно я откушу тебе голову, – натянуто заметил колдун, когда немного подостыл.

– Я не собираюсь с тобой общатьс. Ты просил меня пойти с тобой? Я иду с тобой. Говорить нам не обязательно.

– Обязательно. Иначе ты просто сдохнешь – и все, – Дантаниэл проследил взглядом за машинами, одиноко прокатившими по пустынной улице. – Тебе Дагон уже объяснил. И зря ты думаешь, что это шутка. Ты уже начинаешь чувствовать утечку магии.

Утечку магии? Эмбер насторожился, хотя виду предпочел не подавать.

– Давай еще раз поясню. Без крови ворлока ты не сможешь существовать. Тебя переломит желание обладать силой, рано или поздно ты сдашься. Тебе надо поддерживать жизнь. Ты находишься не то что в самой стандартной ситуации с правом выбора.

– Обойдусь как-нибудь, – все тот же угрюмый ответ.

Дантаниэл начал про себя припоминать одну молитву, которую читал за упокой тех, кто покидал этот мир. Эмбер был недалеко от таких несчастливцев. Буквально на волосок.

– Обойдешься? Ну-ну. Посмотрим, – в голосе ворлолка слышалось бешенство и насмешка. – Через какую-нибудь неделю.

К огромному удивлению Эмбера, он не стал продолжать движение. Сжав и разжав кулаки, Данте свернул на одну из ответвляющихся улиц и пошел прочь. Не оборачиваясь.

Эмбер обомлел. Он ожидал чего угодно, только не этого. По какой-то причине эти слова показались ему страшнее, чем если бы демон вдруг накинулся на него и снова попытался взять силой. Или если бы вдруг начал колдовать посреди бела дня или захотел убивать. Сказанное прозвучало, словно «ты сам подписал себе приговор».

Эм стоял посреди тротуара, рассеянный и сбитый с толку. Холодный ветер трепал его волосы и мысли. По шее скатилась ледяная капля. Эм будто бы таял, как снеговик при оттепели. И почему-то именно в этот момент он действительно поверил Данте…

Комментарий к 7. Тайна следствия. мой новый баннер http://www.picshare.ru/uploads/140628/G64knlBHOj.png

====== продолжение 1 ======

Вернувшись домой после безэмоционального хождения по улицам, полуживой Эмбер с трудом ввалился в прихожую. В своих мрачных мыслях он механически забрел в дальнюю часть Гринвуда. Без конца сворачивая в новые незнакомые переулки и улочки, парень заблудился и потому вернулся поздно в попытках найти путь обратно.

Дома никого не оказалось. Значит, мать еще не вернулась со смены.

Эм позвонил ей на мобильный, но услышал, что “абонент временно недоступен”. Такое часто случалось, ведь толстые стены морга не пропускали жизненных сигналов извне. Впрочем, Эмбер перестал волноваться, когда трубка в руке через пару минут завибрировала сама. «Мама» было написано на экране. Эмбер нажал на «ответить».

– Мам, ты почему еще не дома? – он приложил динамик к уху.

– Эмбер. У меня сегодня много работы. И мне… нужна твоя помощь, – ее голос звучал странно.

– Моя? Но, мам, я же еще не переходил к практике в морге, чем я…

– Просто приезжай. Только осторожнее на улице, хорошо? Ты мне нужен. Срочно.

Трубка пошла короткими гудками отбоя. Эмбер таращился на телефон еще с пару секунд, прежде чем понять, что за шмель ужалил Эмили. Но когда она говорила таким тоном, дело точно было дрянь.

Эмбер спешно накинул куртку и, теряясь в догадках, поехал в морг.

В помещении его встретила на редкость мрачная атмосфера и даже для морга это казалось разрывающим душу зрелищем. В коридоре стояла женщина, которая рыдала на плече у бледного, сгорбившегося мужчины. Чуть поодаль сидел еще один человек с маленькой девочкой на руках. Светлые глаза ребенка остекленели, как у куклы. Эм не сразу сообразил, кто были все эти люди. В воздухе висело тревожное, давящее ощущение.

Навстречу Эмберу из железных дверей вышел мистер Ривьера.

– Салют, парень, – не очень весело поздоровался он. – Давно не виделись.

– Хаген, что здесь творится? Что с этими людьми?

Тут был и еще народ. На лицах у всех отпечатался след истерики. Никто не говорил ни слова, только завывания леди в черном плаще прорезали тишину здания.

– Это все родственники тех, кого нам удалось найти.

– Удалось найти? – Эм аж поперхнулся. – Но ведь еще утром…

– Утром наши ребята с овчарками как раз прочесывали парк. Предсказания твои сбылись, как ни странно. Трупы обнаружили на поляне, в общей братской могиле. Обезображенные. Некоторые без конечностей или голов. И многие из них с клеймом… – взгляд мистера Ривьеры скользнул по шее Эмбера.

Тот быстро зажал открывшийся рисунок ладонью. Он просто не мог поверить в это.

– Ты ничего не хочешь нам сказать? – лицо мистера Ривьеры оставалось непроницаемым.

За его спиной нарисовался силуэт усталой Эмили. Она убрала с бледного, вспотевшего лба прядь рыжих волос.

– Я прошу вас. Пройдите на опознание. Нам удалось привести тела ваших родных и близких в порядок, – тихо прозвенел ее голос, когда она обратилась к людям.

Глянув на Эмбера из-под опущенных ресниц, она развернулась и скрылась в помещении. И больше не сказала ни слова.

Эм сглотнул.

– Мистер Ривьера. Вы ж не хотите сказать, что я…

– Я ничего не хочу сказать, Эм. Я просто хотел, чтобы ты увидел всех этих людей. И понял, что, если ты что-то знаешь, лучше дать показания. Так мы найдем мерзавцев быстрее.

Сердце мальчишки оборвалось. Еще с утра он только начал представлять, что жизнь его, возможно, когда-нибудь снова наладится. А теперь это… В памяти, конечно же, яркой лампочкой зажглись слова Данте, такие свежие и болезненные: «Мы с братьями можем уложить одной левой. У тебя не получится нас сдать».

И что теперь нужно было говорить? Выдать с потрохами этих тварей? По всей вероятности они уже свалили из леса или просто не дали себя обнаружить. Нельзя же было продолжать покрывать их дальше?

Дорога до участка прошла в абсолютном молчании. Эмбера посадили в машину, как какого-то главного подозреваемого, и спасибо, что не надели наручники.

От двери до двери он мучился вопросом, как стоило поступить.

Мистер Ривьера провел его прямо за свой стол, усадив напротив. И в этот раз это была не та дружеская беседа, которую он поддерживал обычно, когда Мики и его друзья заходили в участок. Сейчас Хаген выглядел строгим и отстраненным.

– Я слушаю тебя, Эмбер…

– Вам мама все рассказала, да?

– Видишь ли, если на человека нападают, он не станет этого так просто замалчивать. Из чего я могу сделать вывод, что ты что-то скрываешь. Я вполне понимаю беспокойство Эмили. Но и ты пойми меня правильно… – полицейский вопросительно посмотрел на парня, предлагая ему продолжать самому.