Текст книги "За гранью вечности (СИ)"

Автор книги: AlexanderMay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 70 страниц)

Вдруг второй крылатый балаур увидел чёрную фигуру, пробегающую через стену огня. Он снизился и оскалился, когда разглядел светящиеся зелёные глаза асмодианина. Дракон спикировал на Териана Лекаса и набрал в грудь воздух. Мужчина увидел это и вовремя бросился в сторону, увернувшись от струи пламени. Дракон пролетел в метре над землёй и завернул на второй круг, чтобы прикончить Даэва.

«Что ж, теперь терять уж нечего…» – пролетело в голове асмодианина.

Он всё же раскрыл крылья и быстро взмыл в воздух. Уклоняться от огня так было намного проще. Териан полетел прочь от поля боя: если не удастся выжить, то хотя бы на время отвлечёт дракона от людей.

Мужчина слышал, как за ним следует пара огромных кожистых крыльев. До его ушей доносился злобный рык, а чутьё говорило, в какую сторону уворачиваться от пламени, пущенного яростным драконом.

Териан летел на всей скорости – он старался увести ящера от людей как можно дальше. И вот перед ним возникла оконечность центрального континента. Териан Лекас сбавил высоту, но тут его крылья в один миг загорелись от столба огня из пасти балаура. Асмодианин тщетно пытался потушить их, взмахивая всё быстрее. Перья неумолимо тлели от адского жара. Ещё секунду – и не выдержат.

Мужчина по максимуму снизил высоту. Чувствуя, что крылья его больше не держат, он в воздухе сбросил их и кубарем покатился по земле, гася скорость. Вдруг асмодианин почувствовал, что больше не чувствует поверхности. Он быстро перегруппировался и, зацепившись когтями за уступ, повис над пропастью. Воин подтянулся на руках, замычав и стиснув зубы, но всё же смог выбраться из лап смерти и оказаться на твёрдой земле.

В нескольких метрах от него приземлился балаур, подняв высокий столб пыли. Тело ящера покрылось пламенем, оно завертелось и постепенно уменьшилось. Через пару секунд из огненного кокона вышел Дариус ан Боуэн и зашагал к асмодианину.

Териан достал пару мечей из своей коллекции и слегка пригнулся в боевой стойке. Элиец, странным образом будучи в экипировке, тоже достал из-за спины оружие и повертел им в руках. Юноша остановился в двух метрах от врага и так же встал в стойку.

На лице Дариуса сияла довольная ухмылка, а в глазах горел огонь. Он сверкнул ими, и по лезвию его алебарды растеклось яркое пламя. Териан не повёл и бровью.

– Интересный фокус, – лишь буркнул он.

– Я отомщу тебе, Териан Лекас, – человеческим голосом зашипел юноша.

– За что? За то, что мои предки участвовали в твоей поимке в Эйроне, или за то, что я украл у тебя Эви? – словно специально раззадоривая врага, спросил асмодианин.

– И за то, и за другое, – прорычал Саталлока в обличии человека и замахнулся секирой.

Териан сделал кувырок в сторону, увернувшись от острого пылающего лезвия, и подцепил кончиком меча ногу элийца. Дариус рухнул на спину, но спустя миг рывком прыгнул на ноги.

– Бессмертный балаур… – асмодианин обошёл юношу и встал к нему лицом. – Интересно, Тиамат долго выбирала цель для своих экспериментов?

– Недолго, – ухмыльнулся Дариус. – Она знала, что этого юнца сделают Даэвом. Оставалось дело за малым.

– И ты убил Ариссу? Точнее, её убили за тебя?

– Всё верно. Она оказалась ищейкой Лорда Эрискаля. А Леди Тиамат не прощает предателей.

Териан задумался. Если Арисса – действительно слуга Ледяного Лорда, то, возможно, он ошибался, и она специально поведала ему о его прошлом. Но зачем тогда требовать стигму? Чтобы она не попала в руки Белатрисс? Всё это было очень странным – трактовать случившееся можно было по-разному, тем более кто знает, что на самом деле было у Эрискаля на уме.

– Кстати, мой смертный друг, – криво ухмыльнулся Дариус. – Ты ошибаешься.

Пламя, обвившее алебарду, потухло в один миг. Юноша приложил ладонь к лезвию секиры и полоснул им по руке. По блестящей стали потекла алая кровь.

– Я не бессмертен, – сказал он, показав асмодианину свою ладонь.

– Рана не затягивается, как у молодых Даэвов… – отметил Териан, сощурившись.

Капли крови размеренно капали на землю, разбиваясь о твёрдую породу.

– Да, – кивнул балаур. – Оказывается, меня успели развоплотить… Те двое заклинателей. Правда их ожидала та же участь… – он в довольной ухмылке вскинул бровь. – Кто знал, что вместе с бессмертной душой юнца они вытянут и свои души…

Териан Лекас крепче сжал в руках мечи. Силы сравнялись. Эта дуэль была последней для кого-то из них. Смертный против смертного. Гибрид против гибрида.

Элиец и асмодианин побежали друг на друга одновременно, грозно зарычав. Териан упал на спину, уклонившись от замаха Дариуса, и проскользил между его ног, полоснув мечом по бедру. Юноша в развороте разрезал воздух за собой алебардой, Даэв чудом увернулся от его лезвия. Териан прыгнул на ноги и ударил пяткой по ране – элиец зашипел и согнулся. Тогда асмодианин замахнулся клинком, чтобы рубануть по шее, но ему в живот кольнуло вторым наконечником секиры – Даэв вынужден был отбежать, чтобы не подставиться под следующий удар.

Оба врага выпрямились и грозно задышали друг на друга.

– Сражаться на мечах с тобой бесполезно, – промолвил балаур. – Что ж, мне жаль, Териан Лекас.

Дариус напряг мышцы, и его тело вспыхнуло, отбросив асмодианина на несколько метров. Перед его лицом вновь возвышался огромный дракон и уже готовился изрыгнуть струи огня. Даэв перекатился от столба пламени, поднялся на ноги и раскрыл крылья. Териан взмыл в воздух, но его крылья вновь запылали, попав под огненное дыхание балаура. Мужчина рухнул прямо перед мордой дракона. Саталлока положил на тело асмодианина лапу, пригнулся, чтобы жертва ощущала жар из его пасти, и прошипел, сплёвывая обжигающие искры:

– Тебе конец, Териан Лекас…

Даэв смог вытащить из ножен подаренный Даймоном меч и вонзил его в лапу ящеру. Тот зарычал и машинально одёрнул конечность. Северянин быстро поднялся и побежал к пропасти, но не успел он сделать и двух шагов, как спину и грудь что-то резко кольнуло. Асмодианин остановился, ощутив острую боль и холод, распространяющийся по груди. Он опустил голову: из доспехов торчало окровавленное лезвие собственного меча – «Дрожи Лорда балауров».

Териан попытался вздохнуть – не вышло, мешал клинок. В глазах уже поплыло. Через секунду он потеряет сознание. Лезвие вдруг резко вытащили из его тела. Асмодианин упал на колени.

– Чудесный меч… – донеслось сзади. – Оставлю себе…

Перед взором возник белый туман, в ушах зазвенело, а изо рта полилась кровь. Териан стал слышать какие-то голоса. Он знал, что они знакомы ему, но не мог вспомнить, кому они принадлежали.

Вдруг Даэв услышал сзади сильный треск – голос Дариуса резко замолк, а через мгновение по округе разнёсся звук взрыва и во все стороны разлетелись крупные льдинки, но мужчине было уже всё равно. Он закрыл глаза и почувствовал, что падает с твёрдой земли в пропасть. Он уже не мог удержаться. Бездна ждала его.

***

– Мы защитим его, я обещаю!.. – в пустоте стал различим родной мужской голос.

– Я молю Айона, чтобы Он сохранил его… – говорила женщина, которую он чувствовал своим сердцем.

– Нам больше некого молить…

– Мы сделаем всё, чтобы он был счастлив…

– Ариэль одарит его сердце добром…

– Сиэль будет хранить его время…

– Байзел будет оберегать его свободу…

– Кайсинель защитит его от лжи…

– Юстиэль подарит ему долгую жизнь…

– Асфель даст ему свою силу…

– Израфель подарит ему благословение…

– Джикел даст ему отвагу…

– Румиэль одарит его мудростью…

– Маркутан будет защищать его путь…

– А что будем делать мы?..

– Мы будем любить его. Вечно…

– Вечно…

***

Тем временем люди были в меньшинстве. Элийцы и асмодиане смогли пробиться друг к другу и объединиться в битве с Дерадиконом, драконами и другими балаурами. Вдруг из-за скалы показались белые паруса. Фрегаты элийцев нашли свою армию и в тот же миг выпустили по залпу в сторону дредноута ящеров и драконов. Это ненадолго отвлекло балауров

– Нужно уходить! Мы не продержимся долго! – орали офицеры, уклоняясь от взгляда пролетающего мимо Бритры.

– Волшебники! Открывайте разломы! Держите их, сколько есть сил!

Через несколько мгновений в центре толпы людей открылось с десяток светящихся порталов. Маги южан и северян не разбирали, кто перед ними: элийцы или асмодиане – они давали возможность пройти всем. Лучники и другие Даэвы старались отвлекать на себя пеших ящеров, пока остальные проходят через порталы. Лекари тащили к разломам раненых. Легионеры помогали им и вместе с ними шагали в мерцающие воронки.

Спасти всех было нельзя. Нужно было сохранить как можно больше людей. Никто не знал, что последняя битва закончится катастрофическим поражением, как никто и не предполагал, что на помощь балаурам придут их Лорды. Почему Серафимы и Шедимы не явились, чтобы спасти своих детей, было неясно. Неужели, прислав по одному Посланнику, они надеялись выстоять против тучи драконов и высших ящеров? Пролитая кровь была на совести и Служителей Вечности. Но винить их, конечно же, никто не будет. Все будут вспоминать и расхваливать в песнях и легендах великую отвагу элийцев и асмодиан, скрестивших мечи с балаурами в самой крупной битве за последние сто лет.

========== Часть 7. Глава 9. ==========

Комментарий к Часть 7. Глава 9.

Отредактировано.

За двадцать два года до Катаклизма.

Башня Вечности.

Уставшая Леди Сиэль входила в свои покои. День выдался долгим и напряжённым. С балкона веяло приятным холодком. На такой высоте ветер, казалось, не утихал вообще, постоянно меняя направление. Освежающая прохлада вечера постепенно проникала в комнату. Сиэль накинула мягкий халат и посмотрела вдаль – красота: величественные и далёкие горы Атреи быстро темнели, отпуская в далёкое путешествие мягкий свет Ока Айона, защитный барьер блестел в последних его лучах, переливаясь и радостно пульсируя, словно купаясь в потоках Эфира. Облаков нынче не было, и Посланница с удовольствием рассматривала нижнюю и верхнюю стороны планеты буквально из её центра.

«Мир и согласие, – думала она. – Неужели спокойствие, впредь будет только здесь, за Барьером?»

Странные мысли посещали её голову. К чему бы это? За века бесконечной войны всё обсудили не одну сотню раз: и прошлое, и будущее, и настоящее. Но беспокойство всё равно наполняло её сердце. Не было в нём той уверенности, присущей бессмертному Даэву, тем более Посланнице Бога.

Вдруг ветер задул особенно сильно, лёгкие светлые шторы запрокинуло внутрь, открывая дорогу струям холода. Сиэль поспешила покинуть прохладный балкон и зайти в комнату. Внутри всё было привычно: те же украшенные огромными полотнами природы Атреи стены, те же расписные колонны, визуально отделяющие пространство спальни от гостиной, та же мебель, тот же свет. Но что-то было не так…не таким, как всегда. Сиэль подошла к большой кровати, села на край и ненадолго задумалась. На сверкающем мраморном полу было видно отражение грустного лица женщины.

Часы, дни, месяцы, годы… кругом однообразие. Хотелось чего-то нового, но жизнь стала статична. Всё так, как было в начале Возвышения балауров, на заре великой войны… Бесконечная жизнь давно стала бесконечно одинаковой. Каждый день был похож на предыдущий. Сердце требовало перемен, если, конечно, оно ещё не разучилось требовать. Только вечная война и вечная жизнь. Новыми были только смерти.

На комоде у кровати всё так же одиноко пылились драгоценные ожерелья и колье, которые Сиэль не одевала уже давно. Но и убирать их ей не хотелось. Они многое значили для женщины, приносили кучу приятных воспоминаний – это было ей очень нужно. Над входной дверью висели металлические буквы, построенные во фразу: «Служить вечно». Сиэль, как обычно, пробежалась глазами по привычным стенам, сняла кольца и серьги, открыла верхний ящик и аккуратно положила украшения на место.

Посланница готовилась ко сну, пусть редкому, но очень нужному. Она сняла туфли и собиралась забраться под мягкое одеяло, как тут за дверью послышались шорохи. Кто-то явно поднимался по лестнице в покои Сиэли. Женщина насторожилась и прислушалась. Никто чужой это быть не мог – патруль в Башне всегда начеку. Некто приблизился к хрустальной двери и слабо постучал несколько раз. Сиэль спрыгнула с кровати, накинула халат, подошла к двери и спросила:

– Кто здесь?

– Это я, Неджакан, – послышалось по ту сторону стены.

Женщина открыла дверь. Перед ней действительно стоял Служитель Вечности, с виду подавленный и чем-то расстроенный.

– Уже поздно, что-то случилось? – нежным голосом спросила Сиэль.

– Мне нужно… посоветоваться.

– Сейчас? – удивилась женщина.

– Да.

– Ну, проходи, – Сиэль отстранилась, открывая дорогу своему другу.

Неджакан вошёл и присел на край кресла рядом с кроватью. Женщина устроилась на постели и внимательно посмотрела на мужчину.

– Ну же, говори, я слушаю.

– Сиэль, я… я не знаю… – он замолчал.

Мужчина задумался и опустил светящиеся зелёные глаза.

– Ты переживаешь из-за Триниэль?

– Да. Со мной это впервые, – мужчина грустно посмотрел Сиэли в лицо.

– Я даже не знаю, что тебе сказать, как помочь, – растерянно промолвила женщина.

– Но разве это дозволено?

Сиэль вздохнула и ответила уверенно – она знала, что сейчас это нужно мужчине:

– Айон видит всё. Если это произошло, значит, так оно и должно быть.

– Но как мы расскажем об этом? – Неджакан внимательно посмотрел ей в глаза.

– О, Неджакан, а зачем об этом рассказывать? – Сиэль встала и подошла к Даэву. Она обняла его за плечо и взяла за руку. – Не стоит бояться. Мы сделаем всё.

– Меня беспокоит то, кем он станет в будущем. Даэв ли он?.. Или смертный…

– Скоро узнаем, – лицо женщины стало немного серьёзнее. – В любом случае, он один из нас…

Сиэль замолкла, но потом нашла, как направить разговор в другое русло.

– Беспокоиться нужно о другом. Мы сможем дать ему благословение, но не больше. Ни люди, ни балауры не должны ничего знать. Если это случится, ему будет угрожать опасность всю его жизнь. Он пока уязвим перед ящерами… Они не глупы и захотят выкрасть его.

– И что же ты решила? – мужчина хорошо знал этот тон, Сиэль что-то задумала.

– Нам нужно спрятать его.

– Но куда? На земли людей – нельзя: вдруг он одарён крыльями с рождения? Оставить в Башне…

– Мы отдадим его в надёжные руки смертных в тех краях, где не обитают балауры, – голос Сиэли был решительным. – Мы найдём для него приличную семью, и он будет расти там, пока не придёт время забрать его.

– Время? – удивился Неджакан.

– Когда оно наступит, мы поймём, – лишь тихонько ответила Сиэль.

Посланник кивнул и глубоко вздохнул.

– Я хотел растить его сам…

Женщина похлопала мужчине по плечу и сказала:

– Мы не можем так рисковать, Неджакан. Поверь мне, так будет лучше.

Она встала и подняла мужчину. Служительница за плечо отвела его к двери:

– Уже поздно. Ещё поговорим.

– Спасибо, Сиэль, – Неджакан перед выходом низко поклонился хозяйке. – Да защитит тебя Айон.

– Да сохранит тебя Айон… – улыбнувшись, кивнула она и закрыла дверь.

***

Наши дни. На следующий день после битвы в Арэшурате.

Элизиум.

На Площади Святых собралось много народа. Горожане ждали заявления правителя Элиоса о том, чем закончилось вчерашнее сражение. Двери Святилища пока не открывались. Это значило, что Фаметес и Верховный жрец ещё не закончили молитву об упокоении усопших.

Но это было не так. Внутри Храма проходила неформальная встреча высокопоставленных офицеров с военачальником Элизиума.

– Последнее, что мы видели, – промолвил легат Розы Ветров в мундире генерала. – Это то, что Лорд Бритра рухнул на землю, словно кто-то сковал его крылья.

– Да, это так, – кивнул его адъютант. – Будто дракона обратили в лёд или камень… Позади нас были наши корабли. Они атаковали Дерадикон, пока мы уходили сквозь порталы.

– Получается, Элиос потерял весь воздушный флот? – стоя в окружении офицеров, горько пробормотал Фаметес.

– Все разломы в Бездну закрылись, – сказал Даймон, легат Щита Неджакана. – Даже те, через которые мы провозили суда. Огромные воронки в Арэшурат над Бертроном, Элтененом и Интердикой исчезли.

– И что это значит? – спросил у Даэва военачальник.

– Я не учёный – это вопрос к мудрецам из Библиотеки… – вздохнул бессмертный. – Но могу лишь предположить, что Бездна закрылась. Полностью.

– Значит, она исчезла?

– Нет, я думаю, мы всего лишь не можем в неё попасть. Клянусь Айоном, это тоже проделки Тиамат… – Даймон стиснул зубы и отвернулся.

Дракон в обличии Белатрисс больше не появлялся. Это и понятно – он выполнил своё предназначение, закончив шпионить за Элиосом. Но настоящая Трисс пока так и не объявилась. Юклиас говорил, что она ещё жива, а, значит, был шанс, что она вернётся. Даймон поклялся себе во что бы то ни стало найти свою супругу.

Фаметес вздохнул – новости были самые печальные: балауры победили, на голову разбив силы элийцев и асмодиан, а также оставили людей без флота и возможности отомстить – все разломы в Бездну в одночасье исчезли. Правитель собрался с мыслями и зашагал к дверям Святилища, приказав страже:

– Открывайте!

Ворота в храм медленно отворились, и перед волнующейся гудящей толпой появился сам военачальник Элизиума. Он подошёл к краю возвышения и поднял руки, приветствуя горожан.

– Народ Элизиума! – начал он, и весь галдёж в тот же миг стих. – Вчера воины Элиоса и Асмодеи дали бой кровожадным ящерам в самом сердце их владений. Наши расы бились отважно, рука об руку, скрещивая оружие с ужасными драканами. Балауры были сильны, но в наших сердцах таилась немыслимая воля к победе. Мы почти разбили ящеров, но им на помощь пришли драконы…

Толпа заохала и стала громко шептаться.

– Наша сила была непоколебима! Балауры были повержены, но и людям пришлось заплатить за победу высокую цену. Много воинов погибло. Но эта жертва была принесена не зря, ведь отныне Бездна не потревожит нас! Мы навсегда закрыли разломы в Арэшурат, и балауры более не придут с оружием на наши земли! Мы отстояли честь Айона, мы отомстили за Катаклизм! И теперь Элиос ждёт самое светлое будущее!

Народ заликовал. Оглушительные крики и вопли озарили толпу. Вверх летели шляпы, а люди прыгали от счастья. Такую счастливую новость они хотели услышать всю свою жизнь. Больше не будет войны с драканами – двухтысячелетняя битва закончилась победой людей – разве не счастье?

И только Фаметес был грустен, хоть на лице его сияла поддельная улыбка. Сзади подошли офицеры и одобрительно кивнули ему: он молодец, он сделал своё дело. Люди не должны были знать о катастрофическом поражении элийцев и асмодиан. Тогда жертву, принесённую ими, было не оправдать ничем. Да, Бездна закрылась, но навсегда ли – было неизвестно. И только опытные Даэвы точно знали: балауры ещё вернутся.

Пусть народ радуется. Они это заслужили. Минута счастья прошла быстро. Юный военачальник вновь поднял руки, чтобы говорить. Воодушевлённые горожане мигом закрыли рты и уставились на своего правителя.

– В связи с этим мною и военачальником Пандемониума было принято историческое решение. Элийцы и асмодиане сыты кровью друг друга! Мы вместе смогли прогнать проклятых ящеров и запереть их в Бездне. Мы объявляем перемирие! Я знаю, что обида и ненависть из наших сердец не уйдёт ещё долго, но мы попытаемся сохранить спокойствие на наших землях! Пусть наши дети не боятся выходить на улицы, опасаясь лазутчиков асмодиан! Пусть мужья и отцы не уходят от семей, чтобы сразиться с их аканами! Пусть в небе над городами не парят чёрные птицы, высматривая жертв! Пусть кровопролитие прекратится, и мы будет жить мирно и счастливо! Ведь так завещал нам Айон, а мы все – Его дети. Во славу Элиоса! Во саду Ай… – закричал военачальник, подняв вверх кулак, но вдруг его вбок что-то сильно пихнуло, и он свалился на пол.

Площадь ахнула. Фаметес опомнился и увидел лежащего на себе Даймона. Из груди Даэва торчал хвост арбалетного болта, а по начищенным доспехам ручейками стекала алая кровь. Командующий замычал и, скорчив лицо, указал пальцем на фигуру в балахоне в самом центре толпы:

– Схватить его!..

Стража, ожидавшая около дверей Святилища, тут же спрыгнула к людям. Народ оживился и стал расступаться перед патрульными. Убийца тотчас дёрнулся и побежал прочь. Стоящие около военачальника офицеры, не мешкая ни секунды, помчались в обход площади, чтобы перехватить диверсанта.

Фаметес выбрался из-под тела Даймона и присел рядом с ним:

– Вы в порядке? – приложив полы своего одеяния к ране бессмертного, спросил юноша.

Воин грубо отодвинул руку правителя и, буркнув:

– Что со мной сделается? Я Даэв… – поднялся на ноги, хоть это далось ему нелегко.

Даймон начал судорожно высматривать в толпе убийцу, но того уж и след простыл.

– Проклятие… – сквозь зубы прошипел командующий, словно забыв про болт, торчащий из груди.

– Кто это был? – спрятавшись за спиной Даэва, спросил Фаметес.

– Гелион… – мужчина скривил лицо. – Узнал по глазам…

– Что теперь делать? – ошарашенным взглядом глядя на бессмертного, спросил юноша.

– Ничего, – отвернувшись от толпы и посмотрев Фаметесу в глаза, сказал Даймон. – Он ещё доставит нам неприятностей…

***

Крепость Бертрона.

В комнату военачальника несколько раз постучали.

– Господин ан Боуэн, – голос Эдварда, его слуги, доносился из-за двери. – Вам послание из Элизиума. Господин Фаметес ан Ривен прислал уже второе письмо, в котором спрашивает, почему Вы не явились на совет. Господин ан Боуэн?

Мужчина тихонько потянул ручку – оказалось незаперто. Эдвард осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь – на полу комнаты Ваталлоса валялась кипа бумаг.

– Господин ан Боуэн?.. – промолвил он тихо и вошёл в покои.

На столе офицера творился кавардак: разбросанные записки, письмена, опрокинутая чернильница. Возле стола отсутствовало шикарное кресло, словно его куда-то перетащили. Шторы развевались на ветру из-за настежь открытого окна. Слуга аккуратно обошёл угол стены и уронил из рук письмо, закричав:

– Господин ан Боуэн!

На полу валялось опрокинутое кресло, а с большой хрустальной люстры свисала петля и от ветра раскачивала заключённый в неё труп военачальника Бертрона…

***

Через неделю.

Морхейм.

Около только что возведённой могилы на окраине городского кладбища стояли две облачённые в плащи с глубокими капюшонами фигуры. Одна из них медленно положила на каменную плиту цветы.

– Альфир, идём, – второй незнакомец озирался по сторонам. Из-под балахона светились красные глаза.

– Заткнись… – прошипел первый. – Он был моим братом. И он погиб. Я хочу с ним проститься…

– Если мы не поторопимся, то тоже погибнем, – настойчиво твердила вторая фигура.

Около фамильных склепов расхаживали патрульные. Неизвестно, зачем они это делали посреди ночи – кого могли интересовать мёртвые?

– Всё, времени нет, уходим, – он схватил Альфира за локоть и потащил прочь. Мужчина поддался.

Парочка осторожно прокралась за склеп, чтобы не попасться на глаза страже.

– Куда мы теперь, Исагир? – шёпотом спросил Альфир, прислонившись к стене.

– В Пандемониум, – уверенно ответил развоплощённый легат третьего легиона. – Они заключили перемирие с белолицыми. А, значит, наши дела ещё не окончены…

Две призрачные фигуры бесследно исчезли в ночи. Наступила тишина. И только чёрные кладбищенские вороны громко каркали, словно предвещая новые трагедии в истории Атреи.

***

Шесть месяцев спустя.

Элиан.

Пасмурно. По кладбищу героев Элиоса медленно расхаживали двое Даэвов. Держа руки за спиной, они разглядывали старые могильные камни.

– Вот этот человек спас деревню в Элтенене от пожара, – Даймон остановился у покрытой мхом плиты и задумчиво прочитал надпись на ней.

– Хм, – Версетти подошёл сзади. – И каким же образом?

– На своей телеге тушил огонь водой из бочек, пока жители выбегали из домов. Так и сгорел в пожарище…

Версетти вздохнул.

– И откуда ты знаешь о нём? – подержав нужную паузу, спросил он.

– Он был из того же приюта, что и я… – Даймон опустил голову и поклонился старому мраморному камню.

Постояв немного в тишине, пара Даэвов медленно направилась дальше вдоль дороги, по сторонам от которой ровными рядками росли из земли могильные плиты.

– Помню, как год назад я руководил тобой, – ухмыльнулся Даймон, нарушив идиллию спокойствия. – Теперь всё наоборот.

– Это лишь должности, – нахмурился военачальник, рассматривая камни на тропе. – Мы всё равно останемся друзьями.

– Ты не хочешь вернуться в Ингисон?

– Нет, а зачем? Теперь мой дом – Бертрон, и я в нём главный. Господин Фаметес оказал мне честь, доверив руководить целой провинцией. Отныне мирной провинцией.

– Тебе тяжело без войны, я знаю, – монотонно пробормотал Даймон. – Так и хочется отрубить кому-то голову…

– Жажду крови я утоляю на охоте, – вздохнул Версетти. – Помогает. Плюс иногда краллы делают набеги на деревни – разве не шанс пустить в ход меч?

Товарищи посмотрели друг на друга и улыбнулись.

– Ингисон и Келькмарос отделили от Сарфана стеной, – продолжил легат Сияния Миражей. – Она теперь проходит между горами.

– Да, я знаю.

– Балауры пока сидят на месте: за полгода ни одной стачки… Даже странно, – Версетти задумчиво вскинул бровь.

– Ждут нового шанса, – голос Даймона стал ниже, а дыхание – тяжелее.

– Наверное…

Подул резкий ветер. Опавшая с редких деревьев листва закружилась около ног Даэвов.

– Что там с асмодианами? – шагая в ногу с другом, спросил военачальник. – Ты мне так и не рассказал за чаем.

– Было слишком много лишних ушей, – вздохнул мужчина. – Ты же знаешь, что у Видара не было ни жены, ни детей…

Версетти кивнул.

– … Поэтому нового военачальника их столицы должны были избирать, – продолжил Даймон. – Желающих, сам понимаешь, накопилось целое множество. Вот Квасир и решил, так сказать, оставить бразды правления в своих руках.

Военачальник улыбнулся.

– Как это?

– А кто будет спорить с Даэвом, да ещё легатом Клыков Фенрира? – ухмыльнулся командующий.

– Ну, с Гелионом было почти то же самое, – вздохнул Версетти. – Как там? Нет его следов?

– Пока нет, – протянул Даймон. – Но мы ищем. Должен же он когда-то объявиться…

Даэвы приближались к огромному дубу, у корней которого был похоронен бессмертный.

– Так вот, о чём я, – продолжил легат Щита Неджакана, остановившись около могилы. – Квасир удержал власть в своих руках. Это, пожалуй, к лучшему. За последнее время он довольно потеплел к Элиосу, хотя некая пренебрежительность к нам всё ещё осталась в нём.

– Я слышал, он женился, – Версетти встал рядом.

– Да, его супругой стала Кенсаи, легат седьмого легиона. Они по-тихому обвенчались два месяца назад. Ради неё он восстановил Храм Правосудия и сделал её Верховным Судьёй.

– Не рано ли? Асмодиане помнят дела Слутгельмира.

– Не думаю, что Кенсаи похожа на него. Хотя ей присуща хитрость. Да что там, хитрость присуща всем женщинам!

Мужчины замолчали и опустили хмурые глаза на могилу.

– Ну здравствуй, Териан… – вздохнул Даймон.

– Мы что-то без цветов, – тихо промолвил военачальник.

– Не думаю, что он любил цветы…

В землю под широкой кроной зелёного дуба был вбит чёрный прямоугольный мраморный камень. В центре золотыми буквами было выгравировано:

«Здесь покоится Териан Лекас – герой-асмодианин, которому до скончания веков будет обязан весь Элиос».

– Может, он не такой и герой, каким его называют сейчас? – заглянул в глаза друга Версетти.

Командующий тоже повернулся лицом к товарищу.

– А какая разница? Это уже ничего не изменит. Он натерпелся при жизни, так пусть хоть после смерти о нём помнят не как о предателе, а как о герое.

Военачальник кивнул – вряд ли кто-то будет против.

– Он был выдающимся Даэвом, – продолжил Даймон. – Честным, отважным… Пускай, порой излишне самодовольным и даже невыносимым… Но всё-таки он был единственным асмодианином, которого я считал своим другом.

– Эти слова многое значат. Может, он и был способен объединить Элиос с Асмодеей?

– Айон знает, но именно ему мы обязаны этим перемирием, – вздохнул командующий.

Версетти согласился.

– Наверное, где-нибудь в Белуслане есть точно такая же могила, – предположил он. – Ведь ни тела, ни стигмы его так и не нашли.

Даймон лишь пожал плечами.

Ветер колыхал толстые ветви дерева, листва громко шуршала, прогоняя гостей.

– Пойдём, – легат Щита Неджакана позвал друга за собой. – Стало холодать.

Военачальник молча пошагал за Даэвом. Пара медленно пошла прочь, оставляя на коричневой глине следы от подошв. Навстречу им медленно двигались три фигуры. Когда они приблизились, Даймон кивнул и поприветствовал:

– Господин и госпожа ан Грейв, – он поклонился мужчине и его жене. – Эви.

Грустная девушка прятала лицо под бежевой шляпой, но Даэв не мог не узнать её. Она шла медленно, держась одной рукой за живот, словно охраняя малыша. Встретившись взглядом с Даймоном, девушка растерялась и схватилась второй рукой за шляпку, которую ветер так и норовил унести с собой.

– Господин Даймон, господин военачальник, – Ромул ан Грейв поклонился бессмертным и повёл семью дальше.

Даэвы отошли на большое расстояние, остановились рядом с чьей-то безымянной могилой и обернулись, засмотревшись на семью губернатора Юфросина. Версетти внимательно глядел на живот Эви. Навскидку через пару месяцев настанет срок рожать.

– Что известно про ребёнка? – спросил он у Даймона.

– Здоров. Мальчик, как сказал Юклиас. В этом деле жрецы редко ошибаются.

– Элиец или асмодианин? – тише произнёс легат Сияния Миражей, словно могилы могли услышать их беседу.

– Лишь Айон знает, – вздохнул командующий.

– А если всё же асмодианин? – Версетти перевёл взгляд на товарища. – Что тогда?

– Мы будет защищать его, – уверенно кивнул Даймон. – Это же его ребёнок.

Даэвы стояли в стороне и наблюдали, как троица ан Грейвов подошла к той самой пустой могиле.

– Куда ты теперь? – спросил друга легат Сияния Миражей.

– Искать Трисс… – нахмурив брови, промолвил он.

– Я могу пойти с тобой, если хочешь.

– Не нужно, – Даймон легонько махнул головой. – Бертрону нужен военачальник.

– А твоему легиону нужен легат, – Версетти встал перед командующим.

– Возьми его на себя, пока я не вернусь.

– Возьму, – кивнул он. – И надолго ты?

– Не знаю… – задумчиво протянул мужчина.

– Тогда удачи тебе, – Версетти положил руку на плечо другу. – Да защитит тебя Айон.

– Да сохранит тебя Айон.

Даймон медленно пошагал прочь. Листва быстро замела его следы, оставив на горизонте лишь силуэт. Версетти постоял ещё немного, бросив взгляд на низко плывущие тучи, и тоже направился обратно к селениям – делать тут было больше нечего.

Эви молча стояла у могилы, сжимая в руке два больших алых цветка. Она повернула голову к родителям, стоящим немного позади, и тихо промолвила:

– Я хочу побыть одна.

Ромул и Фемисса кивнули и тихо отошли в сторону. Эви затеребила пальцами стебли цветков, собираясь что-то сказать, но слова не шли в голову. Все мысли перемешались. Она не ожидала, как тяжело ей будет видеть чёрный могильный камень, торчащий из сырой земли.