Текст книги "За гранью вечности (СИ)"

Автор книги: AlexanderMay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 70 страниц)

Обе столицы без умолку лопочут о том, как храбро Вы поступили, когда пошли против господина Фаметеса и Ордена. Я бы тоже пошёл за Вами, если бы мог! Но Вы уже далеко…

По слухам, на днях в Элиане введут военное положение. Рыцари Миразента начнут мобилизацию. Воины легионов Элиана всё время говорят о каких-то диверсиях и перехватах. А это значит, они хотят братской войны!

От лица всех жителей Элиоса, прошу, не допустите кровопролития между элийцами! Вы великий полководец и стратег, о Вас слагают легенды, называют Тринадцатым Служителем Вечности… Молю, сохраните мир на нашей половине Атреи! Да озарит наш путь Свет Айона!»

========== Часть 4. «Свобода и оружие». Глава 1. ==========

Комментарий к Часть 4. «Свобода и оружие». Глава 1.

Отредактировано.

Месяц спустя.

Восток Ингисона.

– Балауров ливень! Просто шикарно, мать Фрегионову! – прокряхтел генерал, выплёвывая изо рта предательски холодную дождевую воду.

Сплошная стена заливала шлемы воинов. По щекам, затем по шее и груди струи ледяной воды стекали вниз, заставляя подкладку вымокать насквозь, а кожу – покрываться противными мурашками. Дорога, по которой шагали отряды элийских солдат, за считанные часы превратилась в кашу. Металлические сапоги вязли, телеги застревали, а бойцы ругались и проклинали покровителей за их немилость. Но идти надо было ещё далеко – к Срединному Хребту. Как передал командующий Даймон, это был личный приказ Гелиона.

– Да уж, не повезло с погодкой, – ворчал Версетти, легат Сияния Миражей, держа ладонь над глазами, чтобы сквозь ливень видеть хоть что-то перед собой. А видимость, надо сказать, была нулевая. Не то, что бы дорогу не разглядеть (точнее, то, что от неё осталось), а даже идущего впереди. Приходилось передвигаться на ощупь. В прямом смысле, ведь главное – держать строй.

– Не потеряйтесь! Скоро покажутся подножия гор! – офицеры пытались поддержать уставших и промокших бойцов. Но воины их не слышали – громкие возгласы командиров заглушались бешеным стуком капель по металлическим доспехам.

Даймон шёл в авангарде вместе с первой четвёркой легионов. Как всегда оставив шлем в казарме, командующий мог дышать спокойно, ведь в забрало не заливалась вода. Он шагал весьма уверенно, словно не замечал глубоких луж и грязи. Чутьё Даэва подсказывало, что скоро из-за нескончаемой стены ледяной воды появятся подножия гор Срединного Хребта. Вдруг бессмертный воин застыл на месте, вытянув руки по сторонам, взглянул вверх и крикнул войску:

– Стоп, ряды!

Многотысячная армия остановилась и замолкла, наблюдая за своим лидером. Даймон вытер с лица ручейки холодной воды и сощурился: сквозь плотную пелену серых туч и тусклых полосок дождя, спускавшихся с самих небес, он смог разглядеть едва заметное зелёное пятно. Оно расплылось в неясную фигуру высоко над головой воина. Даэв удовлетворённо улыбнулся. Кивнув пару раз сам себе, он резко развернулся и как всегда громко закричал бойцам, внимательно рассматривавшим бессмертного командующего:

– Друзья, последний рывок! Если бы не балауров ливень, то пред нами предстали бы величественные вершины гор Срединного Хребта. Вон там, – он указал куда-то вверх и вперёд. – Располагается скала, именуемая Клыком Земли. Здесь даже потоки Эфира текут по-особенному. Путь наш лежит к ней. Нам нужно пройти вдоль гор на север, – Даэв вытянул правую руку в сторону. – И через несколько часов мы доберёмся до входа в тоннель. Там мы сделаем привал. Да поможет нам Айон! Вперёд!

Даймон воодушевлённо взмахнул рукой и пошагал дальше. Уставшие воины молча последовали за ним. Версетти догнал Даймона и схватил его за плечо, чтобы тот сбавил шаг.

– Куда погнал? Забыл, что сзади десятки тысяч промокших сапог?

Командующий обернулся и замедлился.

– Прости, хочется поскорее пройти полосу дождя, – отмахнулся он.

– Как думаешь, – спросил Версетти. – Что нас ждёт там?

– Где? В тоннеле?

– И в тоннеле, и в Келькмаросе, – взгляд легата Сияния Миражей был серьёзен, поэтому отшучиваться Даймон не стал.

– Добра не жди – скажу одно, – тон командующего тоже сменился на суровый, подобавший бессмертному защитнику справедливости. – Ты прекрасно знаешь, на что, а что ещё хуже, на кого мы можем наткнуться, когда будем проходить этот балауров лабиринт в горах.

– Зачем ящерам надо было рыть лабиринт? – озадаченно спросил Версетти. – Намного проще сделать прямую дорогу из Ингисон в Келькмарос.

– Балаур их знает… – ответил Даймон. – В Келькмарос можно выйти тремя путями. Два выхода могут вести в чешуемордские бараки: Митраканд и Мараяс. Туда лучше не соваться: если сейчас Митраканд принадлежит не балаурам, то уж стопроцентно – серозадым. Попадём в ловушку, как пить дать. Ещё один путь ведёт к скале Клык Земли. Там асмодиане нечасто бывают, так как мимо вершины этой горы пролегает путь Дерадиконов. Да и найти этот проход в тоннеле будет проще.

– А если встретим Дерадикон? – Версетти уставился пронзительным взглядом на командующего.

– Не думаю, что сейчас они летают из Келькмароса в Ингисон. Скорее всего, ящеры перевезли их в Бездну.

– Но всё же? Ты ведь понимаешь, что отбиться от асмов и балауров проще, чем от Чёрной Смерти? Не слишком ли велика ответственность?

– Вероятность наткнуться на Дерадикон крайне мала. Намного рискованнее будет воспользоваться проходом в Митраканд. Тоннель у севера пустыни Мараяс вовсе находится между двумя асмодианскими фортами – истинное самоубийство.

Версетти вынужден был согласиться с логикой Даймона. Тем более, Даймон был де-факто его начальником.

– Что ж, пусть так, – вздохнул легат Сияния Миражей. – Только не забывай о людях. Мы с тобой переживём любое ненастье, но даже самая незначительная опасность для смертного может окончиться очень печально.

– Я помню, помню… – протянул командующий. – Знаю, что воины устали. Обойдём пропасть Ханарканда и войдём в тоннель. Устроим лагерь у самого входа.

– Обнадёживает…

Даймон отчётливо слышал нотки пессимизма в голосе Версетти и понимал, чем они вызваны. Дальний поход, весьма опасный, к тому же приказ из Цитадели был спонтанным и неожиданным для всех. Гелион оказался прав – асмодиан в Ингисоне было довольно мало – около шести-восьми легионов, не больше. Почти все они охраняли крепость Иллюзий, точнее, то, что от неё осталось. Армия Элиоса быстро взяла под контроль город и вошла в крепость, расправившись с врагом. Пополнив запасы и восстановив силы, элийцы направились на юг, где в городке Сотерии им предстояла ещё одна битва с остатками сил северян. Осев там, войско ожидало указаний из Цитадели, отправив в Бездну счастливую весть о том, что Ингисон освобождён.

Гелион ждал этой новости, как никогда. За четыре недели затишья в Элиосе произошло многое. Орден Миразента разузнал о том, что военачальники провинций сговорились втайне от Элизиума. Сказать, что Раверинтос был в шоке, – ничего не сказать. Естественно, он не мог противостоять всем владыкам земель одновременно. Но уладить ситуацию было смертельно необходимо.

Фаметес узнал о сговоре одним из первых. Молодой правитель рассвирепел после такой выходки. Требование было одно – отстранить Гелиона от власти в Арэшурате. Но Раверинтос понимал, что у Гелиона есть важный козырь в рукаве – поддержка Даэвов, а, значит, и руководства самых влиятельных легионов Элиоса. А идти против такого альянса равнялось самоубийству как лидера и политика. Недопонимание необходимо было устранить мирно, поэтому Раверинтос послал письмо в Цитадель лично военачальнику, в котором вежливо просил личной встречи. Гелион отклонил просьбу и потребовал отчёт по расследованию смерти Фараниса. Магистр не ответил на это письмо. Спустя несколько дней в Цитадель Тэминона без предупреждения прибыл лично Раверинтос со своей свитой. Он и Гелион всё же провели встречу. Глава Ордена выступал за то, чтобы не начинать вооружённое противостояние между Элизиумом и Арэшуратом. Аскалон выдвинул условие, что, пока убийца Фараниса не будет найден, всё останется, как есть. Раверинтосу пришлось вернуться в столицу ни с чем.

Фаметес ан Ривен требовал, чтобы Гелиона наказали. Он даже планировал захват Цитадели, но магистр сумел уговорить правителя подождать. Элизиуму нечего было противопоставить военачальникам, ведь девяносто процентов армии было теперь подконтрольно Аскалону. Поэтому, чтобы не потерять хотя бы условную власть, пришлось смириться с произошедшим. По мнению Гелиона, всё прошло как нельзя лучше – столица просто игнорировала его действия и ждала момента, когда капитан гарнизона Арэшурата выйдет на связь сам.

За три с половиной недели войско, возглавляемое Даэвом Даймоном, смогло отвоевать у асмодиан Ингисон. Потери со стороны элийцев были небольшими, поэтому Гелион в последнем своём сообщении помимо слов благодарности прислал приказ не останавливаться и продолжать наступление на Келькмарос. Причиной этому также послужили последние новости разведки: в Асмодее началась гражданская война между Пандемониумом и Белусланом. Надо сказать, никто не ожидал такого, но лучшего предлога для атаки придумать было невозможно. Теперь Асмодея была занята своими внутренними проблемами, а, значит, появился реальный шанс заполучить Келькмарос. Подробностей от разведки не было. Стало известно, что Безмолвная армия захватила Белуслан и вместе с повстанцами Ривара вела битву в Морхейме против легионов Пандемониума. В сообщении, адресованном Гелиону, фигурировала фраза: «У Безмолвных имеется секретное оружие». Что это значило, выяснить пока не удалось.

Даймон получил все инструкции и рекомендации к наступлению. Из Элтенена и Теобомоса прибыло подкрепление – ни много ни мало одиннадцать легионов. Военачальник Бертрона Ваталлос ан Боуэн обещал тоже прислать войска, но пока этого не произошло – краллы на южном побережье вновь начали нападать на селения.

Конечно, приказу о наступлении на Келькмарос был не рад никто: ни гарнизон, уставший от пеших бросков, ни офицеры, по мнению которых, для атаки было недостаточно информации – слишком много может сыграть случай. А полагаться в войне на удачу – чистой воды идиотизм. Оставалось одно – молиться Айону, чтобы всё получилось, ведь, как говорится, приказы не обсуждаются. Особенно, если их отдаёт Гелион, – его авторитет не подвергался сомнению.

Ливень начал стихать. Теперь сквозь плотную стену воды возможно было разглядеть окрестности. Легионеры дружно приподняли забрала. Наконец, уставшим от похода воинам открылась природа Ингисона. Многие увидели Балаурию впервые, оттого широко раскрыли глаза и разглядывали причудливые разноцветные растения, росшие по краям широкой тропы, по которой пролегал путь элийской армии. Увлечённые пейзажем, воины сбивали строй и то и дело спотыкались, а офицеры злобно ворчали и покрикивали, чтобы шеренги глядели перед собой. Лишь несколько легионов довольно улыбнулось, увидев знакомые места. То были отряды бывшего гарнизона Ингисона. Даэвы, возглавлявшие их, невольно чувствовали тоску, вылавливая из своей бессмертной памяти давно забытые воспоминания о том, как они дрались здесь с балаурами за каждый клочок земли, каждое дерево. Прошло уже пятьдесят лет, но то лишь мгновение в вечности, отмеренной каждому Перерождённому.

– Наконец-то дождь прекратился, – с облегчением вздохнул Даймон, мимолётно обернувшись и изобразив усталый вид. Его войско всё ещё шагало, но поступь была неуверенной, разбитой. – Полчаса пути! – воскликнул он и сверкнул светящимися глазами в сторону тёмной точки между подножиями двух невысоких скал.

Воины, никогда не бывавшие в этих краях, заинтересованно посмотрели вперёд; те же, кто хотя бы однажды бродил по этим тропам, нахмурились и тяжело вздохнули:

– Тоннель Силентера…

Пускай ливень прекратился, но тучи ещё нависали над головами элийцев. Задул сильный ветер. Промокшая броня и одежды вмиг налились смертным холодом. Воины вздрогнули. Непривычно было чувствовать столь морозное дуновение, особенно здесь, в тёплом, залитом светом солнца Ингисоне.

Строй был давно нарушен, как бы офицеры не старались сдержать его. Дорога пошла немного под горку, поэтому идти стало проще. До чёрной точки, которая росла на глазах и превращалась в очертания огромной пещеры, оставалось не более десяти минут.

– Смотрите в оба! – выкрикнул легат Сияния Миражей. – Здесь частенько бывают балауры.

– Не дай Айон наткнуться на Дерадикон… – протянул кто-то из пожилых офицеров почти за спиной Даймона.

– Дерадикон? Кто-то сказал Дерадикон? – обеспокоенно зашептали соседние центурии.

Даймон закатил глаза и крикнул назад:

– Нет здесь никаких Дерадиконов! Не пугайте ребят попусту!

Шум затих. Командующий сощурил глаза и тихо пробормотал себе под нос, впиваясь острым взглядом в темноту:

– У вас ещё будет шанс испугаться…

Скоро первые ряды элийской армии поравнялись с проходом в тоннель. Даймон остановился у перекрёстка дорог. Тропа, по которой шло войско, вела прямо – на север Ингисона. Слева находился разрушенный асмодианами элийский аванпост. Но их путь лежал направо, прямо между двумя горами. Где-то в глубине ущелья тропа сворачивала к скале. Издали казалось, что это вход в какую-то шахту, но, приблизившись, становилось ясно, что это нечто более опасное и крупное. Там за огромной аркой, выросшей, казалось бы, из ниоткуда, вела вниз длинная лестница с большими, рассчитанными на балаурскую ногу ступенями. Даймон приказал легионам ступать в ущелье.

– Поторопитесь! Чем скорее мы войдём внутрь, тем быстрее сделаем привал, – грозный голос командующего разнёсся эхом по всему горному хребту.

В ущелье стоял туман. Чем глубже легионы шли по неизвестной тропе, тем сильнее казалось, что это место – уже не солнечный Ингисон, а, скорее, какое-то заброшенное кладбище в холодных степях Асмодеи – слишком мрачно и серо было вокруг.

– Вы слышали? Вы слышали это? – нервно выкрикнул кто-то далеко сзади. Легионеры обеспокоенно завертели головами по сторонам, бренча доспехами.

– Да! Я слышу! Чей-то голос… Это точно! – воскликнул ещё один боец.

– Не пытайтесь себя одурачить… Это лишь завывание ветра, – недовольно проговорил Даймон, шедший впереди. Его уже не было видно за плотным туманом, когда скалы начали повторять его голос. Несмотря на тревожный шёпот воинов, вокруг становилось тише. Туман словно давил на уши, приглушая все звуки.

– Шагаем вперёд, прямо в темноту! – слабое эхо донеслось из первых рядов.

Легионеры удивились слову «темнота», не видя перед собой ничего, кроме густого серого облака. Но через пару минут они поняли, что имел в виду командующий. Туман начал быстро темнеть, будто наступали сумерки. Эхо, летевшее со всех сторон, усиливалось. По ощущениям, войско вошло в какую-то пещеру.

– Смотреть под ноги! Мы спускаемся по лестнице! – голос Даймона стал отчётливее. – Зажечь факелы!

Легионы, шедшие впереди, по команде достали из-за пазухи замотанные в непромокаемую ткань деревянные палки и подняли их над головой. Послышался громкий мужской голос, и, словно по волшебству, над концами факелов заиграли искры. Короткий хлопок – и все они одновременно зажглись. Теперь у воинов был яркий ориентир. Ровная полоса света сначала плыла над головами легионеров, но затем стала медленно спускаться – это означало, что пещера вела вниз. Бойцы дружно устремили взгляд себе под ноги – споткнуться в тумане было довольно легко.

– Под ноги! Под ноги! А то посыпемся, как фишки домино!

Вязкая земля сменилась на каменные плиты. Вскоре появились ступени. Они были длинными и глубокими, явно не рассчитанными на человеческую ногу. И это понятно, тоннелем пользовались балауры. Шеренга за шеренгой воины стали медленно и аккуратно спускаться по звенящим и влажным от тумана ступеням.

– Скользко, будто масло разлили… – кряхтел кто-то.

– То-то и оно! Балауровы проделки, не иначе! – громким шёпотом отвечал голос из толпы. – Ах ты ж, мать балаурскую! – послышалось «вш-ших» и звон от падения металлических доспехов – раздосадованный легионер всё-таки не удержался на ногах.

Спуск оказался неожиданно долгим, глубина тоннеля была приличной – метров пятьдесят под землёй. Но воины стали замечать: чем дальше они шли, следуя за факелоносцами, тем лучше было видно интерьеры входа в шахту – туман рассеивался с глубиной. Вскоре он и вовсе исчез. Только над головой, если поднять взгляд, было видно удалявшееся плотное облако серого мрака. Оно нависало, словно туча, солдаты осознали, что место это и вправду магическое.

Даймон обернулся и увидел заворожённые фигуры своих легионеров, увлечённых чем-то наверху.

– Туман скрывал вход в тоннель от незваных гостей. Балауры тоже осторожны. А вообще, хватит пялиться, глядите под ноги, а то споткнётесь и покатитесь кубарем на дно!

Воины не могли ослушаться приказа и мигом уставились перед собой.

Пещера была огромной, высота прохода составляла метров десять, а ширина – и того больше, что целая центурия могла спокойно выстроиться шеренгой и шагать, не задевая стен. Внутри было темно, как и в любой другой пещере, но огонь факелов хорошо освещал разнообразные узоры и надписи на потолке и стенах. Сверху капала жидкость, воняло падалью. Вообще говоря, здесь было очень влажно. Дышать становилось трудно.

– Терпите. Спустимся – станет легче, – прокомментировал ситуацию Версетти. – Запах – от дохлой живности. Немало зверей искало здесь спасения от ливней и… тварей всяких, не подозревая, что им уже не выбраться отсюда.

Слова легата Сияния Миражей не придавали оптимизма, а лишь вызывали страх в сердцах легионеров. Страх перед неизведанным.

– Всё будет хорошо! – перебил его Даймон. – Глупые звери не знали, где выход из лабиринта, а мы знаем! Так что не надо бояться раньше времени. Мы в безопасности.

Командующий с упрёком посмотрел на Версетти – тот понял, что взболтнул лишнего.

Наконец, спуск был преодолён. Перед элийцами расстелилось подобие огромного зала: стены были украшены скульптурами и историческими сценами, пол – покрыт старыми, но ещё гладкими плитами камня. В противоположном конце зала сиял яркий белый свет. Даймон велел факелоносцам разойтись по периметру и зажечь висящие на стенах масляные светильники, а остальным – двинуться к центру.

– Здесь устроим лагерь. Отдыхаем! – заветное слово понеслось из уст в уста, довольные и уставшие изнурительным походом легионеры сваливали вещи и доспехи на землю, а сами, глубоко дыша, радовались освобождению от тяжёлой брони. Некоторые торопились занять удобные места для ночлега, другие кооперировались и обустраивали кухню, разжигали костры.

– Да здесь целый город построить можно! – удивлялись воины размерами вырытого в породе помещения.

– Ни конца, ни края…

Даймон подождал несколько минут, пока сумбур прекратится, а затем запрыгнул на мешок и громко заговорил:

– Друзья! Мы с вами преодолели большой путь и, наконец, достигли промежуточной точки. Я прекрасно понимаю, что вам нужно отдохнуть, поэтому даю двое суток, – в мгновение зал озарил дружный одобрительный гул. – Тишина! – рявкнул командующий – все вновь затихли. – Итак, я расскажу немного об этом месте. Мы с вами сейчас у входа в тоннель Силентера – лабиринт, построенный балаурами, чтобы соединить ключевые места Ингисона и Келькмароса. Почему у входа? Потому что, сам тоннель начинается там, – он повернулся боком и указал рукой на свет в противоположном конце зала. – Если вы думали, что весь наш дальнейший путь до Келькмароса мы будем идти в кромешной тьме, освещая дорогу факелом, вы не правы… – Даймон сдал губы и покачал головой. – Больше половины длины тоннеля составляет глубокое ущелье. Над нами будет солнечный свет, но не радуйтесь, братья и сёстры… Успокаивающие мысли о том, что вы в безопасности, – лишь фарс! Пусть мы будем не в мрачных залах, пусть сияние звёзд в ночи будет завораживать ваш взгляд, не забывайтесь! Это место – последний круг ада, и даже сама Бездна не сравнится с теми ужасами, что мы увидим здесь… Балауры были умны. Они знали, что рано или поздно люди обнаружат этот проход, оттого и построили его в виде лабиринта. Я знаю дорогу. Я выведу вас на поверхность. Прошу лишь об одном: будьте смелыми! Стойте смирно перед лицом угрозы, как бы она не выглядела! Знайте, что если испугаетесь и побежите прочь, вы уже мертвы. Обратную дорогу без меня вы не найдёте… Вскарабкаться по стенам к свету тоже не удастся. Как и улететь… Над головой всегда будет полоса ядовитого газа. Поднимитесь в воздух, тут же расплавитесь! Преодолев лабиринт в ущелье, мы войдём в пещеру. Да, там будет темно и холодно. Нужно перетерпеть, ребята. Пройдя гору, мы снова выйдем на открытый воздух. Ещё одно ущелье, такой же зал, как этот, и мы в Келькмаросе, – Даймон сделал паузу, чтобы все смогли осмыслить его слова. – Тоннель мы должны пройти за сорок восемь часов. Дольше блуждать здесь нет смысла. Отдыхайте, набирайтесь сил, они вам понадобятся. Наше дело правое, друзья мои! Слава Элиосу! Пусть свет Айона указывает нам путь!

Звонкие возгласы нарушили тишину. До ушей бессмертного донёсся вопрос его легионера:

– Кого нам стоит бояться, господин командующий?

Остальные воины плавно затихли, вернув в зал звенящую тишину. Воины заинтересованно уставились на своего лидера, ожидая ответа. Даймон недолго думая, сказал:

– Всего, что движется и не движется. Здесь полно пауков, к слову. Надеюсь, ни у кого из присутствующих нет арахнофобии? Чудно. Когда будем идти, не трогайте ничего, особенно что выглядит странно. Булыжник посреди дороги может оказаться вовсе не булыжником…

Легионеры зашептали. Даймон собирался было покинуть бойцов и уединиться с другими Даэвами, но новый вопрос вынудил его задержаться.

– А балауры? Здесь бродят балауры?

– Бродят-бродят, – устало протянул командующий. – Небольшими кучками. Опасаться надо не их, а местную фауну.

Даймон важно развернулся, спрыгнул с мешка и пошагал прочь. Версетти тоже оставил своё войско и медленным шагом направился к свету. Каменные плиты внезапно кончались обрывом. Оказывается, этот зал был подобием балкона, с которого открывался вид на окрестности. Внизу, в метрах двадцати, беспечно росли кустарники, цвели большие жёлтые бутоны. Над головой виднелось далёкое небо – огромная комната, где находилась элийская армия, была также и выходом из пещеры. Теперь путь воинов пролегал по открытому ущелью между чередой отвесных скал. То и дело в них были прорыты тоннели, которые вместе с запутанными тропами ущелья переплетались в нескончаемый лабиринт. Даймон глянул вверх – небо было скрыто под пушистыми белыми облаками.

– Тоннель в горе вывел нас в первое ущелье… Здравствуй, Силентер… – произнёс командующий.

Узкая тропа внизу вела влево и вправо. Даэв повернул голову влево и устремил взор в бескрайнюю даль. На серых склонах скал росли редкие деревья. Их кроны безуспешно тянулись к призрачному солнцу, спрятавшемуся за пеленой облаков. Тропа вела всё дальше и дальше, Даймон следил за её изгибами, пытаясь вспомнить каждый кустарник, каждый цветок по её краям.

Версетти стоял за спиной командующего и слушал его ровное и глубокое дыхание.

– После тех каменюг слева нам надо свернуть к склону? – спросил легат Сияния Миражей, указав пальцем на груду здоровенных камней, валявшихся около тропы где-то далеко, куда даже самый зоркий глаз смертного не сможет заглянуть.

– Да, потом идём сквозь скалу и направо до говорящего древня. Затем налево, налево и на четвёртом перекрестке направо. Входим в балауров зал, там третий выход налево…

– Дальше я помню, – перебил его Версетти. – Чтобы шахты дрениума были по правую руку. Эх, – довольно вздохнул он. – Были времена, когда мы чешуезадых оттуда пинком гнали, а сами забирали весь добытый ими дрениум и перевозили его в Ингисон.

Даймон улыбнулся. Он повернулся к товарищу и заговорил:

– Его там и сейчас полно. Говорят, пауков здесь развелось до балауровой задницы…

– Будут ловить нас? Как лёгкую добычу? – Версетти сделал шаг вперёд.

– Непременно. А что им ещё делать, коли челюсти размером с двуручный меч…

– Хм, – он ухмыльнулся. – Ты, кажется, упустил это, когда давал «инструктаж» ребятам.

– Не случайно, а намеренно. Пусть пока спят спокойно.

– Кстати, а эти арахномрази сюда не заберутся? – взволнованно спросил легат.

– Нет, на балконы они не забредают, – уверенно ответил Даймон. – Их владения начинаются сразу после первого поворота.

– Мало ли…

Командующий закатил глаза.

– Хорошо-о, я выставлю патруль. Доволен?

– Ты чего такой агрессивный? – Версетти заглянул другу в глаза. Они были уставшими и сияли тусклым, холодным светом. – Келсо объелся?

– Вспоминаю, как мы первый раз сюда попали… Сколько же тогда ребят полегло?

После этих слов легат Сияния Миражей тоже нахмурился. Тема была неприятной и грустной для них обоих.

– Не думай об этом, – понимающе промолвил он. – То дела давно минувших дней. Размышляй лучше о том, как нам поскорее переправиться в Келькмарос и не повторить ошибок прошлого.

Даймон кивнул и опустил взгляд на гладкую каменную плиту, на которой они с Версетти стояли.

– Отдохнём? – предложил он. – Даэвам тоже следует хорошенько вздремнуть.

– Пожалуй. Заодно зарядимся Эфиром, а то его здесь шиго наплакал.

Бессмертные похлопали друг друга по плечу и направились к лагерю, который уже успели разбить. После долгого похода по землям Ингисона даже Даэвам необходимо было восстановить силы.

***

Спустя несколько часов сна Даймона резко открыл глаза. Его разбудило шестое чувство – ощущение, что кто-то знакомый и одновременно очень сильный совсем рядом. Эфирный импульс и чутьё, которое никогда не подводило Перерождённого, заставило его выбраться из тёплой тканой палатки, где командующий отдыхал. Он поднялся, вобрал в лёгкие прохладный и влажный воздух и тихо пошагал к обрыву. Стояла ночь – свет, исходивший из ущелья, был тусклым и холодным. Даймон обошёл разбитые рядом палатки других белокрылых офицеров и, аккуратно перешагивая через спальные мешки из звериных шкур, в которых мирно спали простые легионеры, вышел к балкону зала. Сердце Даэва застучало сильнее, глаза засияли ярче, а внутреннее чувство приближающейся силы защекотало все нервы в теле бессмертного.

– Кто же ты такой?.. – шепнул он в пустоту, оглядев метким взглядом окрестности.

Ответа, естественно, не прозвучало. Даймон всё еще стоял у края обрыва и смотрел вдаль. Ночное ущелье казалось ему красивым: холодный лунный свет, искажающийся от облаков, пеленой падал на росистые кустарники, почему-то отливающими голубым. Редкие деревья на склонах, как только стемнело, распустили миллионы маленьких белых бутонов и превратились в нарядные фонари, освещавшие сумрачную тропу. По краям дороги в высокой траве спрятались тысячи сверчков и и исполняли свою мелодичную ночную песню. Подул слабый ветерок, кончики кустов зашелестели, и из их недр мгновенно вылетело облако белых светлячков и, громко шубурша крохотными крылышками, растворилось в лунном сиянии.

– Чем опасней местность, тем прекрасней его природа… – заметил бессмертный воин.

Сердце не унималось. Что-то в блестящих склонах оголённых скал не давало ему покоя.

«Нет, это бред. Не смей, Даэв! Это против правил!» – внутренний голос разума негодовал от мысли, возникшей в голове командующего. Но сделать он ничего не мог. Навязчивая идея, тяга к встрече с этой призрачной силой полностью завладела им.

Даймон обернулся и оглядел мирно спящую армию. Его армию. Тысячи сомкнутых глаз выглядывали из-под спальных мешков. Только несколько патрульных беспечно прогуливались туда-обратно вдоль стен зала, казалось бы, вовсе не замечая своего командующего.

– Мирно… Тихо… – бормотал Даэв себе под нос, скорчив лицо и нахмурив брови. – Какое гадство!..

Больше не раздумывая, он, наконец, сделал то, чего так долго желал. Прыжок! Шорох открывающихся крыльев, лёгкое напряжение, и вот красивый элийский бессмертный уже парит над тропой, ведущей во мрак, всего в метре от земли. Сердце Даэва поддалось на внутренний зов. Всё же есть на свете те вещи, перед которыми даже Перерождённые не в силах устоять.

Даймон знал все повороты лабиринта Силентера, как свои пять пальцев. Он чувствовал, куда его ведёт это странное чувство. На крыльях он быстро добрался до того места, что он ранее назвал «паучьими владениями». Пейзаж действительно радикально изменился: приятная природа и добродушное свечение ночных цветов сменилось на серость. Травы и деревьев здесь почти не было. А если и встречалось что-то зелёное, так оно уже давно было от корня и до самой верхушки опутано липкой паутиной. А она здесь, надо сказать, была везде: на дороге, на склонах, на стенах тоннелей в скалах. Даэв почувствовал, что крылья начали слабеть и через минуту уже не смогут сдержать тяжёлое тело воина. Дышать стало труднее, взгляд потускнел.

– Ах ты ж, мать балаурскую!.. – шёпотом выругался он и приземлился, угодив ногами прямо в лужу из липкой серой жижи. – Да что б тебя!

Сапоги не на шутку увязли. Кое-как он смог выбраться из паутины на твёрдую поверхность. Сбросив крылья и убедившись, что они догорели, элиец пошагал дальше пешком.

– Эфира всё меньше и меньше… – приговаривал он, чувствуя, что с каждым шагом становится слабее. – Кто же его здесь жрёт?..

Аккуратно ступая по извилистой тропе, Даймон вдруг услышал, что над его головой что-то зашевелилось. Он медленно поднял взгляд и искривил лицо в злобном оскале, доставая из-за спины родную алебарду, с которой он даже ночью не расставался.

– Ну, здравствуй… – сказал воин полутораметровому чудищу о восьми лапах, быстро спускавшемуся по своей паутине на землю. Существо приземлилось и повернулось мордой к Даэву. Шесть маленьких глаз угольного цвета уставились на человека. Всё тело паука было покрыто чем-то типа шерсти – неприятными на ощупь твёрдыми волосками иссиня-чёрного оттенка. Большая пасть, похожая, скорее, на острые кусачки, занимала почти всю голову животного. Она широко раскрылась, и оттуда обильно полилась вязкая слюна.

– Рано радуешься, – проговорил бессмертный, выставив перед собой алебарду. – Как кстати, что я прихватил это.

Бой завязался в одно мгновение. Паук противно завизжал и ринулся на Даэва. Тот ловко уклонился от атаки и с размаху вонзил край лезвия своего двуручного топора в брюхо твари. От такого удара паук пошатнулся и чуть было не рухнул, но удержался на своих восьми тонких и длинных лапах. Визг усилился, ушам было неприятно слышать эти истошные звуки. Даймон рывком вытащил орудие из тела паука и замахнулся для удара, но тут в его грудь прилетел комок вязкой паутины, окутав его движения, словно сеть. Воин выронил алебарду и упал на колени. Отодрать от себя эту субстанцию было очень сложно – она будто приклеилась к нему. Существо довольно гаркнуло, словно не обращая внимания на рану, стало медленно ходить вокруг жертвы и закручивать его в паутину – «мумифицировать». Даэв дёргался внутри липкой сети, но выбраться не представлялось возможности. Вскоре тело бессмертного командующего элийской армией превратилось в серый неподвижный кокон. Паук поднялся на две задние лапы, а остальными начал катить добычу к своему логову на склоне скалы. Прилепив к жертве пару нитей паутины, существо подвесило её в нескольких метрах от земли и оставило там разлагаться, а само направилось в тоннель залечивать полученную в бою рану.