Текст книги "За гранью вечности (СИ)"

Автор книги: AlexanderMay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 70 страниц)

Асмодианин поднялся и замер. Он снова посмотрел на девушку, чтобы навсегда запомнить её лицо, затем глубоко вздохнул и пошагал к двери. Схватившись за ручку, он услышал сзади шорох одеяла.

– Териан?.. – до него донёсся сонный голос Эви.

Мужчина обернулся. Его прежде светящиеся глаза налились грустью и теперь сверкали по-особенному: словно листья деревьев во время тёплого летнего дождя. Эви присела и удивлённо спросила:

– Ты куда-то уходишь?.. – она сразу поняла этот взгляд. Не нужно быть слишком наблюдательным, чтобы заметить грусть в глазах бессмертного.

– Я иду в Акариос, – Териан подошёл к кровати и взял в свою ладонь руку девушки. – Затем в Элизиум… – он стал поглаживать её нежную кожу, пытаясь запомнить, какая она на ощупь.

– В Элизиум? – Эви округлила свои большие голубые глаза. – Ты с ума сошёл? Это же столица…

– Столица Элиоса, – договорил он за неё. – Я помню.

– Тебя поймают… – испуганным голосом промолвила девушка.

Териан вздохнул и произнёс:

– Мне нужно тебе кое-что рассказать…

Эви непонимающе моргнула и уселась поудобнее, готовясь внимательно слушать своего Даэва. Асмодианин присел рядом с ней и заговорил:

– Что ж… С чего бы начать… Меня зовут не Терианом Лекасом…

Элийка нахмурилась от неожиданности.

– Что? Как это?..

– Моё настоящее имя – Ядовитый Лис… Я разбойник, родившийся и проживший всю свою смертную жизнь в Белуслане.

– Я ничего не понимаю… – промычала девушка.

Мужчина вздохнул и закрыл глаза. Воспоминания, всплывшие у него в голове, было уже не унять. Даэв вспомнил своё прошлое – своё настоящее прошлое и больше не мог его игнорировать. Он пока не знал, как осмыслить браваду судьбы, но ему пришлось признаться в том, что он был не тем, кем считал себя долгие годы.

– Мне чуть меньше полутора сотен лет. До Перерождения я грабил и убивал мирных жителей – этим и зарабатывал на жизнь себе и своей банде.

– Что ты такое говоришь? Твоё имя – Териан Лекас, ты родился в…

– Всё – фарс! – резко перебил её асмодианин. – Я считал себя великим героем, славой Асмодеи, грозой элийцев и защитником невинных. Но на деле я обычный головорез, получивший крылья по чистой случайности…

Чувство пустоты – вот что ощущал Даэв сейчас. Невозможно так резко принять другую личность. Мужчина до сих пор внутри души называл себя Терианом Лекасом, но разум твердил о том, что он ошибается. Он чувствовал, что обязан рассказать всё Эви. Она должна знать…

– Териан… Не говори так… Я знаю, кто ты… Зачем ты всё это говоришь? – Эви придвинулась к мужчине ближе, обняла за плечи и вопросительно посмотрела на него.

– Это всё стигма… – прошипел он, оскалившись и стиснув зубы. – Стигма, которую мне принесли тогда мои остолопы… Они нашли красивый треугольный камешек на полу гостиной той лачуги в Белусланском лесу… в которой ты жила. Я обрадовался и повесил его себе на шею… А потом – небытие… Словно что-то вселилось в меня и стало потихоньку поглощать мою душу. Все мои воспоминания, мысли и желания засасывало в воронку, из которой выходил лишь чужой голос и повторял мне моё новое имя… Териан Лекас… Имя Даэва, павшего от своей собственной руки и обратившегося в стигму… Этот проклятый дом стоял там нетронутым пятьсот лет. Пятьсот лет сила Эфира вокруг хранила это пустое жилище от вьюг, морозов и времени! Она хранила его таким, каким я его построил, чтобы однажды туда пришли разбойники и нашли камень. Камень с душой Териана Лекаса.

Эви отстранилась от асмодианина и испуганно заглянула в его холодные потерянные глаза.

– Это неправда… – промолвила она. – Я не верю.

– И я не верил… Пока не вспомнил всё, когда воскрес там, в Арэшурате. Проклятые балауры… Они всё знали. Драканы хотели меня использовать, обвести вокруг пальца, изгнать Териана Лекаса из моей души… Они понимали, что у него есть силы для борьбы, что с ним две расы можно объединить. Хитрые твари. Но Териан Лекас до сих пор во мне, значит, он жив, и его способности – теперь мои способности. Я исполню своё предназначение.

– Какое предназначение?.. – девушка спросила тихо и опасливо, будто снова вспомнив, что перед ней – чужестранец-асмодианин. Если сказанное им – правда, получается, Эви ничего не знает о нём, и сидящий рядом – чужой для неё человек.

– Закончить Тысячелетнюю войну, – грозно произнёс бессмертный. – Вот зачем Френос тогда дал мне прочесть это письмо… Он хотел вновь разбудить во мне чужие воспоминания и чувства, чтобы связь между мной и Терианом Лекасом окрепла и не нарушалась. Этот старик знал, что меня схватят балауры и будут пудрить мне мозги. Он всё знал… Откуда, мать его Фрегионову?!

– О, Айон… – Эви вздохнула и прикрыла рот ладонью. – О, Айон!

Асмодианин заметил, как глаза девушки задрожали. Элийка вся побелела – вот-вот заплачет.

– Прости меня… – сказал он и опустил голову.

Эви закрыла лицо руками и захныкала. Мужчина хотел успокоить её, но вдруг понял, что теперь у него нет прав прикасаться к ней.

– Послушай, я знаю, что должен был сказать это раньше, но не мог… Ты знаешь, я люблю тебя. Именно я, а не Териан Лекас!

Эви заплакала громче и набросилась на Даэва, обняв и прижав к себе. Асмодианин осторожно положил ладонь на спину девушки, будто спрашивая, но она не возражала. Тогда бессмертный тоже крепко обнял элийку.

Она несколько раз шмыгнула носом, заглянула в глаза асмодианину и тихо проговорила:

– Пусть в тебе живёт другой человек, но я знаю, что полюбила тебя… Кем бы ты ни был.

– Даже грабителем и убийцей? – удивившись, спросил Даэв.

Эви замешкалась с ответом, но через несколько секунд произнесла:

– Айон дал тебе шанс исправиться. Пусть ты совершал плохие поступки, но Всевышний хочет, чтобы ты искупил вину, исполнив предназначение того Даэва. Айон помнит о тебе и желает тебе добра. И желает мне, раз послал тебя…

Бессмертный вновь обнял элийку, уткнувшись в её волосы. На его душе вдруг стало намного легче, словно целая гора с плеч свалилась.

Спустя минуту Эви вдруг дёрнулась, округлила взгляд и воскликнула:

– Там в лесу древней я наткнулась на хранителя Ноа. Он сказал мне, что, когда прошлое объединится с будущим, у людей появится возможность всё исправить. Может, он имел в виду тебя и… Териана?

Асмодианин улыбнулся и хмыкнул:

– Может быть… Если пророчество действительно существует, значит, не всё потеряно и Атрею можно спасти.

– Ты теперь бессмертен. У Даэва больше шансов изменить что-то, чем у обычного человека.

Лицо мужчины снова погрустнело.

– Я больше не бессмертен. Меня развоплотили.

– Что? – Эви машинально переспросила, не до конца сообразив, что она только что услышала.

– У меня осталась последняя жизнь. Последний шанс на успех, последний шанс что-то изменить.

– И последний шанс на счастье! – девушка схватила его голову руками, придвинулась к себе и суетливо забегала глазами по узорам вокруг его зрачков. – Останься, не уезжай никуда!

– Не могу, Эви… – он попытался отвернуться, но элийка не позволила.

– Прошу!

– Если я останусь, то не исполню предназначение и не искуплю грехи. Я подведу Айона…

– Умоляю… Если ты умрёшь, я… я…

– Эви, – он остановил её. – Смотри на меня, – мужчина взял девушку за руки и посмотрел в её вновь задрожавшие глаза. – Я вернусь. Обещаю.

– Когда? – готовая разрыдаться, воскликнула элийка.

– Скоро. Очень скоро. Я не дам себя в обиду, ты же знаешь… – он улыбнулся, чем немного успокоил девушку.

– Я хочу с тобой!

Асмодианин вздохнул и строго возразил:

– Нет, ты останешься здесь.

– Не останусь! – недовольно воскликнула Эви.

– Я уже видел, как ты умираешь, – спрятав взгляд, промычал Даэв. – Я не вынесу этого снова…

Огонёк надежды в глазах элийки потух. Она грустным взглядом осмотрела нагрудник мужчины, задержала дыхание и произнесла:

– Я всё равно буду с тобой. Пусть мысленно, но я не оставлю тебя одного… – девушка прислонила ладонь к его груди и шепнула. – Частичка меня всегда будет в твоей душе…

– У меня нет души.

– Я тебе её дам…

Эви прильнула губами к асмодианину и крепко-крепко обняла его. Мужчина, недолго мешкая, схватил когтистыми руками бёдра девушки и рывком притянул её к себе.

«Буду с тобой… Всегда…» – без умолку играло в его голове.

«Теперь он точно вернётся…» – мысленно повторяла Эви.

***

– Да сколько можно? – Даймон потерял терпение и рванул к дому, готовый разорвать асмодианина за медлительность. Только элиец подошёл к крыльцу, входная дверь распахнулась, и из неё буквально выбежал Териан Лекас.

– Прости, задержался, – сказал он в пустоту, не поднимая потерянного взгляда на Даймона.

– Где тебя драканы носили?

Териан остановился и повернулся к Даэву.

– Мне нужно было попрощаться, – отрезал он и вновь зашагал вперёд. – Идём.

– Нет, – возразил южанин. – Летим.

Через секунду элиец раскрыл свои сияющие белоснежные крылья и вопросительно посмотрел на спутника. Тот вздохнул, помотал головой и тоже оперился.

Когда мужчины набрали высоту, Даймон крикнул асмодианину:

– Мне нужно на площадь отправить письма Ваталлосу и Телемаху.

Териан равнодушно угукнул и кивнул. Спустя несколько минут молчания северянин подлетел к Даймону и спросил:

– А ты попрощался с Белатрисс?

– Да, но намного быстрее тебя, – рявкнул тот. – С твоей скоростью я успел бы раз десять. И не скажешь, что ты так быстро двигаешься в бою.

Вновь наступила тишина, прерываемая только завыванием ветра.

– Что грустишь? – спросил элиец.

– Как ты познакомился с ней? – Териан повернулся к элийцу, летя буквально в нескольких метрах.

– С кем? С Трисс?

– Да.

– А я не рассказывал? – искоса улыбнувшись, бросил Даймон. – Ну что ж, слушай. Это, конечно, ещё та история, – он кивнул сам себе и продолжил. – Когда я впервые увидел её, за моей спиной уже сияли крылья, а сам я дослужился до Даэвского офицера, был центурионом Сияния Миражей. На тот момент это был самый влиятельный легион Элиоса. Нас созвали в Штаб Легионов в Элизиум – уже не помню, зачем. Трисс было шестнадцать. Она училась в столичной школе магов. В то время, кстати, там преподавал Канеус, ха-ха, – засмеялся он. – Но не суть. В общем, я встретил её в таверне Порта Элизиума. Она вместе с её одногруппниками отмечала там успешную сдачу экзамена… Помню, я был пьян… Очень пьян. Да что греха таить, полторы сотни лет назад я пил, как дракан! Лакал самогон, как коты валерьянку. И ничего! Ведь Даэвская печень не может отказать. Что-то я отвлёкся… Ах да! Ну, короче, утром мы проснулись вместе на втором этаже таверны в…

– Я понял, – кивнул Териан.

– Да… Балаур знает, как это произошло. Сам понимаешь, отчитываться перед руководством её академии мне не хотелось. Пенделей от легата тоже не жаждал получить. Да и вообще, не собирался я эту малолетку совращать! Ну правда! Вышло как-то само…

Асмодианин покачал головой и попросил Даймона продолжать.

– Я бы сбежал в тот же миг из этого заведения, мол, я тебя не знаю, ничего не было, да шиго там плавал! Наутро Трисс была трезвее стёклышка! Я вообще тогда подумал, что не я её совратил, а она – меня… Кхе-кхе. Так вот, свалить мне не удалось, ну я и давай перед ней извиняться и заодно уговаривать, чтоб она молчала, как рыба. И знаешь, что она ответила?

– Нет, – равнодушно буркнул Териан.

– «Всё нормально: переспали и забыли». Нет, ну ты представь! Я тогда просто в осадок выпал. Ну, мы попрощались, она в магии преуспевала ещё тогда и какое-то заклинание на меня повесила, что я вмиг протрезвел. Полезная штука, реально голову на плечи вернула! И как она после такой ночи помнила все эти магические штуки, ха-ха…

– Что дальше было?

– Мы разбежались. Потом я и забыл о ней. Но через пару недель, знаешь, вот что-то ёкнуло в сердце и всё: не могу, хочу с ней увидеться. Ну что, я рванул в эту столичную академию… Слово за слово…

– Ты сейчас серьёзно?

– Да, а что такого? – Даймон вскинул брови от удивления. – Я – свободный Даэв, а она, так сказать, была в самом расцвете. Мы с ней частенько потом «встречались». А что делать? Запала в душу, хоть рога грызи!

– И на меня ещё смотрит с презрением… – ухмыльнулся асмодианин. – Ну не лицемер?

– В общем, через год она окончила эту школу магов. Я уломал легата взять её рекрутом в легион, мол, девчонка выдающаяся, все дела. Он согласился. Угадай, чьим рекрутом она была?

– Твоим?

– Куда там! – рявкнул Даймон. – Канеуса!

– Погоди, ты же говорил, что он в академии преподавал.

– Преподавал, да уволился, сказав, мол, что это его последний выпуск. Легат мой знал, что Канеус – очень сильный маг и за глаза взял его центурионом.

– И?

– Ну, этот заклинатель давно смекнул, что я с Трисс… ну… того. Он даже пытался помешать мне. Тогда я ему вправил одно место, чтобы не лез.

– Ты? – сморщил лоб Териан. – Канеусу? А не наоборот?

– Ну… пускай и наоборот, да какая разница?! – воскликнул элиец. – Главное, что мы с Трисс остались вместе. Когда ей девятнадцать исполнилось, она была уже опытным воином: повидала много крови и смертей… Жалко её, да ничего не поделаешь. После осады Крот… нет, Ткисаса… Да, точно, Ткисаса! Как сейчас помню, подошёл легат и сказал, что Святилище объявило набор в Даэвы – место освободилось: кто-то развоплотился, видимо. Ну, я и загорелся идеей протолкнуть Трисс в ряды бессмертных. Тогда мы бы с ней официально могли быть вместе. Всегда.

– Заманчиво звучит… – вздохнул асмодианин.

– Канеус был только «за», поэтому уговаривать легата представить от легиона её кандидатуру долго не пришлось… – Даймон помолчал, задумавшись о чём-то, но через минуту продолжил. – Спустя месяц за спиной Трисс уже сияли неокрепшие белые крылья… Спустя ещё месяц мы поженились… – он вздохнул и улыбнулся. – Знаешь, ведь любовь Даэвов отличается от человеческой. Наши чувства к кому-то – намного ярче людских, а привязанности – крепче. Мы можем любить сотни лет и души в объекте обожания не чаять, тогда как люди уже спустя год могут вырезать из сердца любое напоминание о любимом человеке…

– Я знаю, – сощурив глаза и опустив голову, кивнул Териан.

Внизу мелькали домики, сады и поля. Ветер тормошил длинные перья, так послушно рассекавшие воздух.

– Прилетели, – асмодианин кивнул в сторону городских стен.

– Да, – подтвердил Даймон. – Слава Айону, Эфира хватило на полёт.

Даэвы спикировали к площади и, словно два коршуна, громко шурша перьями, приземлились перед почтовой лавкой гильдии «Тёмного Облака».

– Я ненадолго, – сказал элиец и, сложив крылья в суставах, чтобы не мешали, шагнул под невысокий козырёк лавки.

На площади было немноголюдно. Несмотря на то, что ливень уже давно кончился, жители близлежащих домов не успели покинуть свои хоромы, чтобы вдохнуть свежий влажный воздух «края солнца». Но немногочисленные зеваки всё же проходили мимо асмодианского Даэва: кто-то шарахался в сторону, кто-то обходил стороной, показывая пальцем, кто-то пытался поскорее скрыться за углом – рады чужаку здесь, определённо, не были. Да и мало кто помнил, что этот северянин участвовал в обороне города. Больше всего горожан волновал цвет его крыльев. А он был совершенно не похож на элийский.

Даймон вернулся очень скоро. Он подошёл к Териану, молча расправил крылья, потянулся и сказал:

– Летим. Здесь недалеко.

Асмодианин взлетел вслед за элийцем. Две огромные птицы скрылись за крышей первого же дома.

– Нам предстоит долгий разговор с Фаметесом, – крикнул Даймон. – Он не был готов тебя увидеть, так что будь вежлив.

– Постараюсь, – сощурив глаза, промычал асмодианин.

========== Часть 6. Глава 2. ==========

Комментарий к Часть 6. Глава 2.

Отредактировано.

Военачальнику Элизиума и законному правителю Элиоса господину Фаметесу в крепость Иллюзий Ингисона.

С превеликим уважением отвечаю на Ваше письмо. Я безмерно рад тому, что Вы живы, здоровы и полны сил.

К моему сожалению, господин Гелион позаботился о безопасности своих дальнейших действий. Пишу Вам о тех событиях, что, может быть, ещё не известны Вам в связи с Вашим отъездом из Элизиума.

Вчера господин Ференто, капитан гарнизона Интердики, присягнул на верность бессмертному, что опорочило его, как военачальника, Рыцаря Миразента и верного офицера – слугу Элизиума. Отныне я презираю его и прошу от Вас его немедленной отставки сразу после того, как Вы вернётесь в столицу.

Госпожа Атропос, верховная жрица Теобомоса, писала мне о своих мыслях по поводу господина Гелиона – её крайне тревожит персона этого бесчестного Даэва, что возомнил себя наследником Айона и правителем Элиоса. Я полагаю, она не даст ответ господину Гелиону раньше остальных. Но тем не менее меня сильно беспокоит её слабость перед военной угрозой – было бы не лишним написать ей отдельное письмо, либо встретиться с ней лично до того, как нервы жрицы сдадут и она согласится на все условия, предлагаемые господином Гелионом. Я ни в коем случае не ставлю себя на Ваше место, но, полагаю, нынешнее положение вещей не запрещает мне излагать свои мысли. Заранее прошу у Вас прощения за это.

Из Бертрона, к сожалению, вестей я не получал. Единственное, что мне известно благодаря своим агентам, – господин Ваталлос пока не выслал ответ в Элизиум. Надеюсь, этого не случится в ближайшее время. Я полностью солидарен с Вами – нам нужно время.

Теперь я бы хотел изложить свои мысли по поводу Вашего предложения. Честно сказать, я был весьма удивлён, когда прочёл предыдущее письмо. Просьба в нём была настолько неожиданна, что ошарашила меня. Но сейчас, обдумав всё, я даю Вам ответ, и мне искренне жаль, что он таков. К сожалению, я не могу согласиться на эту авантюру. Я надеюсь, Вы поймёте причины, по которым мне совесть не позволит дать положительный ответ. Сейчас, во время раскола Элизиума и хрупкого баланса сил в Элиосе, совершенно не время совершать подобные действия – мне нужны люди, и я не готов отдать их на смерть за вечного врага. Я преклоняюсь перед Вашей смелостью и находчивостью, но считаю абсурдным этот план. Простите меня. Мой народ ещё долго будет помнить зверства, совершённые на нашей земле теми, кому Вы собираетесь помочь.

Мне грустно это признавать, но Даэвы, которых Вы отправили ко мне, вернутся ни с чем. По возвращению к Вам они продублируют написанное мною в этом письме.

Ещё раз прощу меня извинить. Я остаюсь Вашим верным подданным и продолжу с честью исполнять свой долг на дарованном мне посту. Надеюсь, что я не предал этим отказом Ваше доверие.

Да озарит Ваш путь Свет Айона.

Телемах, военачальник Элтенена.

***

Неделю спустя.

Пандемониум.

Военачальник столицы Асмодеи вздохнул и низким тоном приказал:

– Прошу садиться.

Зал зашумел, но через секунду затих. Несколько десятков голов уставились на правителя.

– Сегодня утром мне пришли известия из лаборатории, – начал Видар. – К сожалению, наши мудрецы не смогли найти противоядие от идгеля. Алхимики утверждают, что его вовсе нет. А это значит, что ситуация осложнилась до предела.

Присутствующие переглянулись.

– Да-да, – печально закивал военачальник. – Нам придётся сражаться, как раньше: с мечами и стрелами против орд загипнотизированных крестьян и хорошо обученных бойцов легионов севера. Господин интендант, – он обратился к сидящему по левую руку мужчине в бархатной робе. – Что с продовольствием? Легаты утверждают, что провизия не поступает в лагерь.

Мужчина кашлянул, медленно поднялся, положил ладони на стол и заговорил:

– Всё больше повстанцев орудует в наших рядах. Они сообщают своим… друзьям из близлежащих деревень о дате поставок, и те нападают на обозы. Мы пытаемся их остан…

– Охраняйте телеги лучше! – воскликнул военачальник. – Пусть будет не шесть стражей, а двадцать! Если воины будут голодать, они перестанут сражаться. И так, насколько я знаю, в рядах легионеров ходят недобрые настроения, верно, Кенсаи?

Женщина, сидящая сбоку от противоположного края стола, холодно кивнула и с укором посмотрела на интенданта. Тот поспешил спрятать взгляд от светящихся глаз бессмертной.

– Вот! – продолжил Видар. – А я не понаслышке знаю, как сильно успех сражения зависит от боевого духа солдат. Так обеспечьте же их всем необходимым! – рявкнул он и ударил кулаком по столу.

Интендант поклонился и робко занял своё место, оглядываясь на пристально глядящих на него офицеров.

– Прежде чем выслушать новости с поля боя, – Видар вздохнул и махнул рукой стоящему позади него лысому мужчине в похожей тунике. – Это господин интендант со складов Брустхонина. Он хочет кое-что сказать.

– Да, господа, – кивнул он и сделал шаг к столу. – Уважаемые офицеры, доблестные герои Асмодеи! Нынешняя обстановка очень сложная, я вас прекрасно понимаю. Как вы знаете, большинство товаров идёт в Морхейм из Брустхонина. Альтгард, к сожалению, опустошил все свои склады полторы недели назад. Так вот, еды для всех легионеров, сражающихся на просторах ледяной земли, пока хватает, но и наши запасы рано или поздно иссякнут… Крестьяне Морхейма потеряли все свои угодья из-за войны. Мирным жителям тоже нужно чем-то питаться. Альтгард для пополнения складов начал изымать у крестьян продовольствие: один мешок риса или картофеля в неделю. Как вы представляете, это неподъёмный объём налога для земледельцев, которые должны и свои семьи чем-то кормить. Брустхонин с завтрашнего дня также вводит меры для поддержания приемлемого уровня провизии. Мы сможем прокормить вас и ваших людей, но знайте, что цена этой войны – надвигающийся на Асмодею голод.

– Господин интендант прав, – перебил его военачальник. – Война затянулась. С каждым новым днём раса погружается в пучину несчастий всё глубже. И сейчас только от вас зависит, сможем мы выбраться из неё или нет.

– Это всё, – лысый мужчина в робе кивнул и отошёл на своё прежнее место.

– Итак, меня услышали все, – Видар пробежался глазами по сидящим в зале. – Теперь к главному. Квасир, начинайте.

Легат первого легиона Пандемониума, громко скрипнув креслом, поднялся и заговорил:

– Мы начинаем окружать повстанцев с юго-запада Морхейма. Но протяжённость линии соприкосновения слишком большая – враг с лёгкостью сможет выбраться из оцепления, если соберёт большую группировку.

– Если противник будет планировать что-то, мы узнаем об этом, – перебила его Кенсаи.

Квасир учтиво кивнул и продолжил:

– К западу от вулкана люди уже голодают. Мы тоже не объедаемся, но нам приходилось делиться с жителями провизией, когда мы шли мимо селений.

– Этот вопрос решится, – устало промолвил Видар. – Что ещё?

– Позавчера мы взяли в плен одного из вожаков повстанцев. Он руководил аванпостом неподалёку от наших позиций.

– Он рассказал что-то? – спросил военачальник.

– Да, – подтвердил Квасир. – Он сказал, что Безмолвные запрещают повстанцам пользоваться идгелем. Якобы у дикарей нет чувства меры, и их пленники массово погибают от передозировки.

– Слутгельмир не так глуп, – ухмыльнулась Кенсаи. – Пока оружие в его руках, всё идёт для него гладко. Не думаю, что риваровцам нравится, что ими помыкают Тени.

– Ты права, – сказал легат Клыков Фенрира, повернувшись к воительнице. – Но повстанцы не могут ничего сами, и мы это хорошо знаем.

– Мы отвлеклись, – промычал Видар, изображая нетерпение.

– По данным агентов, Слутгельмир думает о том, чтобы оставить Морхейм. Говорят, в Белуслане он построил надёжные форпосты и только и ждёт, пока…

– Пока мы нападём на них и потерпим сокрушительное поражение, – закончил за него военачальник. – Хитрый лис. Думает воевать с нами на своей территории. Дракана с два.

– Но если так произойдёт, мы же не можем просто остановиться у границы Белуслана, – воскликнула Кенсаи. – Тогда Судьи накопят силы, сидя за стеной, и всё начнётся сначала. Нужно покончить с ними раз и навсегда!

– Слутгельмир хитёр и непредсказуем, – отозвался Квасир. – Он мог сам пустить этот слух… Я не смог проверить его достоверность.

– Так или иначе нам придётся обыграть Безмолвных, – подержав паузу, заговорила воительница. – На северном фронте мы застряли конкретно. Нам нужны и люди, и силы, и еда. Дозорные не спят по двадцать часов в день из-за протяжённости аванпостов. Авангард в сражениях не сменялся уже несколько недель – мне просто некого ставить в первые ряды. Даэвов мало, а смертные устали, – она вопросительно посмотрела на Видара. – Весь Морхейм устал.

– Тогда выгоняйте этих ублюдков обратно в Белуслан, – воскликнул военачальник. – Пусть сидят в своих норах и не высовываются, пока мы не восстановим силы.

– Сказать проще, чем сделать. Мои люди просто не дойдут до границы. Мы и так держимся на последнем издыхании.

– Я понимаю твой требовательный тон, Кенсаи, но резервы кончаются. Мне пришлось отдать последние легионы новобранцев в помощь Квасиру. Собирать зелёных мальчишек на войну мне не доставляет радости, и ты это понимаешь.

– Сперва нужно разобраться с провизией, – сказал легат первого легиона. – Иначе мы пожрём ваших зелёных мальчишек – и то больше пользы будет. Только присылайте пожирнее, чтобы на дольше хватило.

Видар сощурился, презрительно глянув на легата первого легиона. Ему не понравилось, каким тоном с ним общаются его подданные, пускай даже Даэвы.

– Вы двое, – обратился он к Кенсаи и Квасиру. – Идите с глаз долой.

– Но господин Видар… – попыталась вставить слово Кенсаи.

– Живо.

Бессмертные молча переглянулись, дружно поднялись с кресел и покинули зал, даже не хлопнув за собой дверью. Сидящие за столом равнодушно проводили их взглядом и продолжили слушать своего военачальника.

– Ты считаешь, мы виновны в чём-то? – спросила у спутника женщина, пока они спускались по лестнице ратуши.

– Нет. Видар просто устал, – нахмурился Даэв. – Война идёт коряво, а ответственность за ошибки лежит на нём.

Кенсаи отвернулась от мужчины и засмотрелась на цветущие сады посреди центральной улицы. Воин осторожно положил руку на плечо бессмертной.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Посмотри на столицу, – не сводя глаз с прелестей города, промолвила женщина. – Пандемониум цветёт и пахнет. Как всегда.

– Так и должно быть. Столица обязана быть прекрасной.

– А теперь вспомни вчерашний Морхейм, – воительница резко обернулась и вцепилась светящимся взглядом в мужчину. – Снег, разруха и голод… Пока городские крысы сидят в своих норах и с чарками вина на столах рассуждают о том, что мы сделали, а что – нет, сотни парнишек, детей и женщин умирают от недостатка еды и тепла там, куда военачальники никогда не заглянут.

– Кому-то нужно воевать, а кому-то – править страной, – сощурившись, промолвил Квасир. – Видар успел и то, и другое. Он уже не в том возрасте, чтобы с мечом наперевес бежать на врага сломя голову. Пускай его слова порой резки, но он великодушен и справедлив.

– Ничто в этом мире не справедливо, – сморщив лицо, промычала Кенсаи. – Но при этом сие слово чаще других встречается на знамёнах и в гимнах легионов.

– Людям нужно во что-то верить, за что-то сражаться. Даже отдавать жизнь. Пока есть цель, непреложная истина и смысл, воины будут идти вперёд.

– Тогда пусть они бьются за что-то реальное, а не за вымышленную справедливость и великодушие.

– Люди идут в бой, чтобы защитить себя и своих близких – вот что реально, – до сих пор заворожённо наблюдая за яростными переливами красок в глазах воительницы, проговорил Квасир.

– За что же тогда сражаемся мы? – вопросительно встретив его взгляд на себе, спросила женщина. – Те, у которых нет ни семьи, ни родных, ни близких.

– У Даэвов другие мотивы, Кенсаи, – вздохнул воин. – Я бьюсь за своё прошлое, настоящее и будущее.

– А я до сих пор борюсь за величие нашей расы… – ухмыльнувшись своим собственным словам, произнесла легат седьмого легиона. – Глупышка… Интересно, сколько мы ещё выдержим? – она вновь посмотрела на бессмертного товарища, на этот раз печально нахмурив брови.

В глазах Кенсаи Квасир увидел странный огонёк.

– Пока Айон не захочет вернуть наши души в Эфирный поток, – тихо ответил мужчина. – Может, год, а, может, столетие. Скажи мне, – он вдруг запнулся. – Ты действительно так часто об этом думаешь? Твои слова мне…

– Уже который год, – Кенсаи не дала ему договорить и уставилась в старую каменную плитку.

– А как же те, кому ты дорога? – Квасир осторожно приподнял её голову, чтобы снова заглянуть в глаза.

– О ком ты? – устало спросила она.

– О твоих легионерах, об офицерах, что возносят тебя за твои качества… Обо мне.

Женщина непонимающе замерла.

– Прости, – Квасир оправился и спрятал лицо. – Мне не стоило. Нас ждут дела. Идём.

– Нет, не идём, – воительница схватила мужчину за рукав и остановила. – Что ты имеешь в виду?

По настороженному взгляду Кенсаи бессмертный понял, что его неосторожные слова вызвали с её стороны недоумение и удивление.

– Ты мне дорога, Кенсаи, – напрягшись, произнёс асмодианин. – И как боевой товарищ, и как человек.

– Не надо, Квасир. Ты не знаешь меня.

– Я тоже не идеал. Да и лицо… Вот дал же Асфель переродиться мне таким старым…

– Хватит, – резко перебила его женщина. – Не усложняй ничего.

– Неужели ты…

– Моё сердце занято уже много лет, – грустно промолвила она.

– Почему же я не знал об этом?

Кенсаи с опаской посмотрела в глаза Даэва. Ей на миг показалось, что он знает всё о её прошлом. Или, по крайней мере, многое.

– Кто он? – холодно спросил мужчина.

– Даэв, который давно погиб… – с дрожащими глазами выцедила из себя асмодианка.

– И ты до сих пор его любишь?

Кенсаи не ответила. Она лишь отвернулась и больше не произнесла ни слова.

– Я тоже любил… Сильно любил, – Квасир обошёл женщину и встал перед её лицом. – Но мне повезло меньше – она была смертной. И осталась ею… Уже две сотни лет прошло, а я помню её глаза, жалобно смотрящие на меня, когда она умирала. Наверное, тогда она уже не помнила меня. Разум покинул её давно – старость делает с человеком страшные вещи… – мужчина вздохнул и опустошённым взглядом уставился на цветущее большими фиолетовыми бутонами дерево в центре сада. – У меня остались дети и внуки. Но я бы не смог… Не смог бы вновь видеть это… Их смерть… Не от мечей или стрел элийцев, не от когтей балауров и диких зверей, а от времени… Они бы ушли, забрав с собой частичку меня, что ещё делала Даэва человеком. И я ушёл… Я предал их, как они, наверное, считают… Но это было не предательство. Это был страх. Страх перед тем, что я сотни раз ощущал на своей шкуре. Я отрёкся от своей семьи, надел доспехи Клыков Фенрира и стал верно служить военачальникам Пандемониума. Я помню их всех… Лучше, чем своих детей. Но, дракан меня дери, я ещё люблю свою семью… Хоть и знаю, что они давно умерли. Как умерли их дети, и дети их детей. Мы с тобой похожи, Кенсаи. Все Даэвы похожи. Нас объединяет общее горе, дарованное нам вместе с чёрными крыльями.

Воительница обернулась. Она потупила взгляд с несколько мгновений и тихо произнесла:

– Я думала, это только моё бремя…

Квасир взял себя в руки и осмелился положить ладони на плечи женщины.