Текст книги "За гранью вечности (СИ)"

Автор книги: AlexanderMay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 70 страниц)

– Бессовестный мальчишка, – пробормотал недовольный отец и, помотав головой, продолжил трапезу. – Что нового на базаре? Опять требуху за кочаны выдают?

Мирен задумалась на минуту, а затем начала:

– Всё по-старому. А вообще нет… я сегодня столкнулась на рынке с Ханной, может, помнишь её. Она жена кузнеца… как же его звали…

– М-м, да-да, припоминаю, продолжай, – пережёвывая жаркое из фогуса, промычал жрец.

– Так вот, она мне продала однолетник, очень свежий кстати, мы разговорились что-то, и…

– И…?

– И она сказала, что сын Альфи, хозяина таверны, учится в академии Сиэлы. Мол, папаша его туда смог устроить.

– Какой академии? – Истрат нахмурился и отложил вилку в сторону.

– Э-э-э, в военной… в Сиэле… говорит, там учат офицеров…

Истрат застыл на минуту и пытался вспомнить, о каком учебном заведении заливал пьянчужка Альфи. Затем его глаза вдруг округлились, и он промычал что-то невнятное. Спустя какое-то время священник, посмотрев в сторону, заговорил с женой:

– Я, кажется, знаю, о чём ты. Я бывал в «Пьяном псе» пару дней назад… так, поговорить с мужиками, узнать новости, – Истрат произносил последние слова осторожно, он хорошо помнил, что жена не любит его «хождения по тавернам» – это плохо сказывалось на его репутации, так сказать. – Да, я видел Альфи – он что-то говорил про это… Я не придал значения… А, знаешь, это хорошая идея…

– О чём это ты? – Мирен придвинулась к мужу, она поняла, что он что-то задумал.

– Если то, что он говорит – правда, то я знаю, куда можно отправить Териана на обучение. В нашем родстве там никто не усомнится, тем более в военной академии мальчику прочистят мозги и избавят от страсти к компании следопытов, – жрец говорил медленно, параллельно думая над своими словами. – Уж лучше он станет офицером, чем одним из этих бездарей.

Лицо Мирен в мгновение изменилось. Глаза погрустнели, губы сжались – ей очень не нравилась эта мысль. Подумав, она произнесла:

– А что, если Териан не захочет никуда уезжать? Если решит остаться здесь?

– Я его уговорю. А если не согласится… придётся убедить, – слова прозвучали грозно, Мирен даже немного испугалась тону мужа.

– Но ведь тогда… он уйдёт от нас… Если он будет учиться так далеко, я не смогу… его видеть так часто. Как же мы бросим…

Истрат перебил жену, обняв её.

– Успокойся. Так будет лучше. Он же не станет священником, как я хотел…

– Но, может, он подрастёт немного и всё-таки полюбит твоё дело?.. – её голос стал ещё тише.

– Со временем будет только хуже. Вон, погляди, уже сейчас вовсю бегает с этими головорезами по чащам лесным! А что будет через пару лет? Будет скитаться по улицам, ища, где бы напиться до беспамятства, как они? Нет. Не позволю…

В голове жреца созрел план: сначала сходить разузнать всё у Альфи.

– …Но как ты устроишь Териана в столичную академию? Туда не берут просто так… – не унималась обеспокоенная Мирен.

– Во-первых, я не последний человек в Сиэле. Меня хорошо знают в столице, и я уверен, что сыну-то Верховного жреца Фоэты помогут с обучением. А во-вторых, каким-то образом Альфи – обычный хозяин второсортного трактира – смог добиться этого. Сначала наведаюсь к нему, поспрашиваю, что да как. Коли не врёт, думаю – поможет.

Истрат посмотрел на недоеденное жаркое, потом на жену и встал из-за стола, поблагодарив её за вкусный обед. Но не успел он сделать и шага, как боль в ноге тут же скрутила его, и священник чуть было не рухнул на пол. Мирен быстро вскочила и успела подхватить падающего мужа. Она посадила его обратно на стул.

– Куда собрался? Сначала подлечись… и доешь обед, – женщина с недовольным лицом протянула Истрату его тарелку. Он, показательно вздохнув, взял её и покорно принялся доедать.

Прошло четыре дня. Истрату стало намного лучше. Нога полностью прошла, и мужчина, наконец, мог нормально ходить. К сожалению, ему пришлось пропустить воскресную службу – вместо Истрата молитву провели младшие жрецы из сельской церквушки – его помощники.

Погода в округе тоже улучшилась: сквозь тучи начали пробиваться тёплые солнечные лучи, дожди прекратились, и природа Фоэты снова расцвела под мягким нежным светом.

Священник проснулся от ослепительно ярких лучей, исходивших из окна.

– Э-э-р… – недовольно прорычал Истрат и, прищурившись, отвернулся. Спать больше не хотелось, и он решил встать с постели. Мужчина спустился вниз, жены дома не оказалось. На кухне в кастрюле под крышкой остывал завтрак – Мирен не стала ждать, когда муж проснётся, и оставила еду на столе. Отец зашёл к Териану, слегка приоткрыв дверь – он мирно спал в своей комнате. Мальчик неуклюже распластался по постели, отбросив одеяло в сторону.

В мгновение ока на Истрата нахлынули воспоминания о детстве сына. Он вспомнил, как им было хорошо вместе, как они чудесно жили раньше. А теперь их мальчик стал отдаляться от родителей. Мать сетовала на возраст, подростки всегда становятся неуправляемы. Истрат же искал причину в другом. Он думал, что сыну более неинтересно с ними, вот он и бродит целыми днями с чужими людьми, с теми, кто ему, как говорится, «по душе».

За размышлениями жрец не заметил, как быстро идёт время. Истрат спохватился и вдруг вспомнил про недавнее дело, которое из-за болезни пришлось отложить. Он торопливо вышел из комнаты сына, аккуратно прикрыв за собой дверь. Наспех позавтракав и мысленно поблагодарив жену, мужчина оделся и направился в сторону таверны.

День стоял действительно тёплый, и на улице было многолюдно. Жители городка сновали туда-сюда, будто торопились опоздать куда-то. После нескольких ненастных дней, наконец, можно было подышать свежим воздухом, тем более запасшиеся влагой цветы давали нынче особый аромат. Истрат шёл быстро, по ходу обдумывая, что же он скажет хозяину таверны. Альфи, конечно, удивится, отчего у священника такой интерес к его сыну. Нужно начать разговор так, чтобы трактирщик ничего не заподозрил.

Кабак «Пьяный пёс» находился на окраине города, у самых крепостных ворот. Так подвыпившие гости не приносили неудобств горожанам своими проделками. Это было небольшое двухэтажное деревянное здание со слегка покосившейся крышей. На первом этаже расположилась собственно сама таверна, на втором – покои хозяев. Истрат добрался до места минут за двадцать. Уже с улицы был слышен шум – внутри было полно народа. Жрец открыл скрипящую и насквозь провонявшую хмелем дверь и осторожно вошёл. Да, ожидания оправдались – веселье было в самом разгаре, несмотря на столь ранний час. Видимо, мужская половина городка решила, не дожидаясь вечера, отметить приход хорошей погоды. Истрат осмотрелся по сторонам: столы уже стояли не на своих привычных местах, пол был залит дешёвым пойлом, стулья поломаны, а пьяные посетители то и дело дополняли интерьер новыми деталями. В толпе жрец нашёл Альфи, это был грузный бородатый человек лет сорока пяти с вечно суровым, устрашающим выражением лица. В своём привычном грязном фартуке он разносил выпивку терявшим сознание от спиртного гостям. Истрат перехватил его по пути к очередному столику громким возгласом:

– Эй, Альфи, друг!

Трактирщик остановился и повернулся. По глазам стало понятно, что он узнал жреца: взгляд тут же стал смиренней и добрее.

– Ох, кто заглянул! Истрат, ну здравствуй-здравствуй. Чего пожаловал?

– Да вот, проведать старого друга решил, а то совесть замучила, – добродушно произнёс священник. – Давненько я не забегал, как живёшь-то?

– Не видно? Пьянчуги слетелись, балаур их дери! Как пчёлы на мёд, ей-богу! Опять убирать всю ночь за ними, нахлебники поганые… – трактирщик ворчал, бормоча всякие ругательства себе под нос. – Поговаривают, ты болел? В воскресенье в храме тебя не было.

– Да, с ногой беда случилась, подкачало здоровье: лежал дома, подняться не мог… Слава Айону, снова ходить могу, – отмахнулся жрец и любезно продолжил. – Не бери в голову. Отчего же здесь так много народа?

– Были дожди – все по домам сидели, глянуло солнце – повылазили, всё как всегда, – Альфи отстранился и взял поднос с напитками. – Прости, друг, мне надо заказы отнести.

– Да, конечно… – пробормотал Истрат, но вдруг остановил трактирщика, схватив его за локоть. – Э-э-э, слушай, я тут слышал, что…

– Давай потом, ладно, мне вправду идти надо, – оборвал Альфи и скрылся за толпой.

– Зайди в восемь, – донёсся голос хозяина таверны. Истрат помялся на месте и направился к выходу – до вечера было ещё очень долго, и смысла проводить время здесь не было. Он, конечно, удивился, почему его друг так скоро «выгнал» его, но поделать ничего не смог.

На улице становилось жарче – земля раскалилась до предела. Жрец поспешно покинул питейное заведение и поплёлся к дому. Когда мужчина был уже почти на пороге, он вдруг увидел человека в капюшоне, залезавшего в окно комнаты Териана. Истрат, не растерявшись, грозно окликнул:

– Эй!

Фигура повернулась лицом, и из-под капюшона показались ярко-зелёные глаза. Это был сам Териан. Он заметил ошарашенный взгляд отца и быстро залез в окно. Истрат решительно распахнул входную дверь и побежал по лестнице в комнату сына, приговаривая:

– Ну, сейчас устрою…

Дверь была заперта изнутри. Священник несколько раз постучал по ней, выкрикивая имя сына.

– Териан! Териан! Открой дверь живо! Немедленно! Я считаю до трёх! Раз!..

Через минуту послышался звук замка. У порога, не шевелясь, стоял подросток с опущенной вниз головой. Отец сердито глянул на сына и грозно промолвил:

– Как это понимать?

В ответ – тишина.

– Смотри на меня, когда я с тобой говорю, – голос отца стал громче.

Истрат поднял двумя пальцами голову Териана. Глаза ребёнка были грустными и пустыми. Жрец убрал русую челку со щеки сына и обнаружил большой кровоточащий порез от виска до губы. Мальчик отстранил руку отца и отвернулся.

– Откуда это? – ровным тихим голосом спросил он.

– С дерева упал… – слегка дрожащим голосом произнёс Териан.

– Не ври мне! От падений не остаётся таких шрамов.

– Я…

– Кто это был?

– …

– Кто? Отвечай!

– Говорю же, упал с дерева! – на глазах мальчика появились мелкие слезинки.

– Не ври отцу, Териан! Я знаю, что это сделал один из них! Отвечай, кто?!

– Нет, это я сам!

Истрат развернулся и закрыл изнутри дверь.

– В таком случае, ты больше отсюда не выйдешь, – самым серьёзным тоном пробормотал священник.

– Отец…

– Пока я не скажу, не выйдешь! – он пригрозил пальцем.

Истрат зашагал по комнате туда-сюда. Шаги были ровными и тяжёлыми. Мужчина дышал медленно, в такт ходьбе. В помещении повисла смертная тишина. Она нарушалась лишь размеренными шагами отца и тихим сопением мальчика. Спустя долгие минуты гнетущего напряжения, жрец тихо спросил:

– Почему ты не желаешь избрать мой путь? – он заглянул сыну в глаза. – Отчего не пойдёшь по моим стопам?

Взгляд Териана был печальным. Он опустил голову и промычал что-то невнятное. Между тем, Истрат продолжал:

– Разве плохо быть священником? Это очень почётная профессия, ты же знаешь. Служба Айону ценится в эти тяжёлые времена. Ты должен благодарить Всевышнего за то, что Он даёт тебе шанс стать Его служителем… Тем более, здесь, в Фоэте, вдали от войны и крови.

В помещении вновь повисла пауза.

– Папа, я очень благодарен и тебе, и Айону, но… – Териан запнулся. – Мне не интересно это…

Брови отца тут же нахмурились.

– И что же тебе «интересно»? – голос жреца был как никогда строг и низок.

– Я люблю природу, наши озёра, наши леса, наши поля…Мне хочется быть здесь, среди этой красоты. И я не против…

– Погубить свою жизнь? – перебил его отец.

– Нет! Почему ты так говоришь? – из уст мальчика это звучало, как отчаяние.

– Потому что, Териан, я желаю тебе лучшего, – он опустился на колено и заглянул сыну в глаза. – На что тебе сдались эти искатели, балаур их дери?..

Жрец остановился. Священнику не подобает ругаться, но иногда обстоятельства и эмоции сами вынуждают нарушить сей завет.

– Пойми же, сынок, если станешь таким, как они, твоя жизнь пойдёт фогусу под хвост! – отец почти умолял. – Ты до конца дней будешь заниматься никчёмными вещами вместо того, чтобы приносить пользу Атрее!

– Они приносят пользу… убивают волков, добывают травы…

– Это и ломаной монеты не стоит. Волки сами не нападают на деревни, это следопыты охотятся за их шкурами под предлогом опасности. А потом с чистой совестью продают на рынке содранную с бедных зверей кожу и всякие там корешки с листочками за бешеные деньги! А для чего? Чтобы пропить их все тем же вечером! Ты этого хочешь? Таким ты видишь свое будущее?!

– Но они хорошие, я знаю. Они ещё никого не обидели, пока я ходил с ними!

– И как часто ты ходил?

– Ну-у… – голос мальчика стал тише. Немного ссутулившись, парень пристыженно ответил. – Раза два в неделю…

– Чудесно! – Истрат раскинул руки в стороны и вновь забродил по комнате. – Я с матерью, значит, сижу, волнуюсь, места себе не нахожу… а ты гуляешь с этими выродками? Всё, пора с этим кончать…

– Пап…

– Я сказал, хватит с тебя прогулок! С этого дня ты не выходишь из дома, ясно? Если я узнаю, что ты снова сбежал, в сей же час отправлю тебя в военную академию! И то будет больше пользы! Может, уму-разуму научат…

– Военную академию? – Териан округлил взгляд. – Зачем мне туда?..

– Чтобы учиться! Вырастешь, станешь офицером. Будешь защищать людей и Атрею, если ты так этого жаждешь.

– Но я не хочу! Я хочу остаться здесь! – захныкал ребёнок.

– Или будешь тут, дома, изучать дело священника. Получишь титул, станешь уважаемым человеком…

– Мне не надо этого! – закричал Териан.

– …Выбирай. Другого выхода у тебя нет. Или стать воином с шансом увековечить себя, обретя Перерождение, или же – священником, как я, мой отец и мой дед.

Истрат подошёл к окну и с размаху ударил локтем по ручке рамы. Затем он схватил покосившуюся деревяшку руками и начал рывками выдёргивать её из окна. С треском ручка поддалась. Мужчина положил её на подоконник, давая понять, что через окно мальчику теперь не сбежать. Священник громко зашагал к двери, отпёр её и остановился в проёме.

– Посиди тут и подумай, – произнёс он и захлопнул дверь. Снаружи послышался скрежет замка. Мальчик оказался взаперти. Он сел на кровать и, сжав кулаки, заплакал от обиды.

Истрат выдохнул и спустился по лестнице на первый этаж. В прихожей он встретил только что пришедшую жену.

– Ты где была? – спросил мужчина. Его голос был строже обычного, и Мирен сразу это заметила – не зря они прожили вместе столько лет.

– У Ханны. Помнишь, она просила к ней зайти?

– Угу, ну и как? – муж забегал глазами по дому.

– Дорогой, что случилось? Ты сегодня какой-то… не такой, – жена заподозрила, что дело в Териане. – Где Териан?

– Наверху, он заперт. Сегодня он снова бегал в лес с этим отрепьем…

– Айон Всемогущий! Он в порядке? – мать схватила мужа за плечи. – Как ты узнал?

– В порядке. Когда я возвращался домой, увидел, как наш сын забирается в своё окно.

Мирен заохала и побежала наверх к мальчику. Мужчина остановил её:

– Стой, он наказан. Пусть подумает кое-о-чём.

Жена замерла и посмотрела на мужа – он был подавлен. Истрат подошёл к двери и распахнул её.

– Куда ты опять собрался?

– В таверну, я не могу больше ждать.

Истрат достал из старого комода припрятанный мешочек с монетами. Если Альфи откажется говорить прямо, звон золота развяжет ему язык.

– Присмотри за ним, но не выпускай! – с этими словами священник покинул дом и направился по невыносимой жаре обратно в трактир, чтобы немедля всё расспросить у хозяина.

Жрец шагал под палящим солнцем – дышать горячим сухим воздухом было трудно, но он почти не замечал этого. Подойдя к таверне, Истрат остановился и стал наблюдать за происходящим. Чудом не сломав дверь, на улицу вывалилась пьяная троица искателей. Они, злобно кряхтя, поднялись на ноги и, заметив Истрата, заковыляли к нему. Истрат нахмурился и выпрямил спину, ожидая неприятной беседы.

– Жрец, стой! – громко крикнул один из них.

– Что вам нужно? – оправив одежду, гордо спросил мужчина. Он понял, что они еле стоят на ногах, и им нужны деньги на выпивку.

– Жрец, мы слышали, ты сынку своему с нами гулять не разрешаешь, – немного покачиваясь, с ухмылкой заговорил смельчак. – Жаловался тут он на тебя. Говорит, шагу не даёшь ступить, – следопыт показательно покачал головой. – Не дело это, жрец. Ты это, пораскинь мозгами, а то ведь мы поможем, – он, ухмыльнувшись, неуклюже вытащил из-за пояса политый вином кинжал и погладил лезвие.

– Как это понимать, жрец?.. Ты чего, жрец?.. – хором забалаболили остальные.

– Нечего ему с такими пьяницами, как вы, общаться… – грозно высказал в лицо искателю Истрат и попытался развернуться и уйти.

– Оу-у-у-у, – загудели два других следопыта и обступили его.

Третий вытащил из-за спины оружие и, схватив священника за плечо, приставил нож к горлу.

– Жрец, не огорчай меня. А то этот самый пьяница разрисует лицо или тебе, или твоей красивой жёнушке, а, может, и твоему пацанёнку. Хочешь этого, а, жрец?

Истрат не ответил ни слова. Он начал догадываться, кто так искусно разукрасил лицо его сына.

– То-то же. Помнится, давно в городе дома не горели. Вот досада то будет, если домик жреца вспыхнет я-ярче со-олнца, а? – глаза бандита загорелись огнём и азартом.

Истрат проглотил слюну и продолжил смотреть на обидчика, пытаясь вырваться из его тисков. Мешало только лезвие у самой глотки. Через минуту следопыт раскинул руками и выпустил Истрата из стальных объятий.

– Иди, жрец, иди, родной, – он похлопал ему по плечу. – Увидимся ещё, жрец!

Пьяные следопыты засмеялись, развернулись и направились прочь от таверны. Истрат не на шутку испугался, ощупал себя трясущимися руками – вроде цел. Проверив пояс, он заметил, что пропал мешочек с деньгами. Священник быстро оглянулся и посмотрел вдогонку бандитам. У одного из них в руках звенел тот самый мешочек.

– Взяли, значит, то, зачем пришли, – прошипел Истрат. – Балаурское отр-р-родье…

Эта наглая выходка была последней каплей. В голове жреца все мысли перемешались. Он резко дёрнулся с места и вбежал в трактир, ища глазами Альфи. В толпе жрец разглядел хозяина у стойки. С круглым от злости и решительным взглядом, мужчина серьёзно произнёс:

– Альфи, надо поговорить!

– Истрат, ты? Я же…

– Прямо сейчас! – священник схватил его за фартук и потащил к выходу. Мужчина не сопротивлялся. Когда парочка вышла наружу, Истрат остановился и торопливо заговорил:

– Мне нужна твоя помощь.

– Что угодно, друг, ты же знаешь, – не понимая, о чём хочет попросить его жрец, трактирщик лишь глупо улыбнулся и повёл плечами.

– Я слышал, твой сын учится в Сиэле так?

– Э-э-э, – с лица Альфи не исчезла та глупая улыбка, он лишь забормотал. – Ну да, то есть, да, но не совсем.

– Что это значит? – в мыслях Истрата возникли подозрения.

– Он не в столице учится, а в академии, там, на острове… Она неподалёку, конечно… но всё же это не Сиэла.

– Фух, слава Айону, – жрец с облегчением выдохнул и продолжил. – Слушай, друг, это очень важно, расскажи мне прямо сейчас, как ты его туда запихнул! Пожалуйста.

Мужчина был удивлён такому вопросу. С чего бы бездетному жрецу расспрашивать о его сыне? На всякий случай, он спросил:

– А на кой тебе? У тебя ж детей нет.

– Да мне для племянника, – забалаболил Истрат. – Помнишь, Териан, мальчик такой, сын брата моего? Он приезжал пару раз в год.

– А-а-а, да-да, был такой! Ты что, его пристроить собрался?

– Именно! И это очень срочно! Мне нужна твоя помощь!

– Ну, я даже не знаю, – Альфи растерялся, он не хотел рассказывать о подробностях.

– Да вот совсем мальчишка от рук отбился, – старался убедить друга священник. – Отец мне его жалуется каждый Божий день, деваться некуда! И тут я про тебя вспомнил. Ну же, помоги старому другу.

– Сорванец, говоришь?

– Ещё какой! Может, хоть там пыла поубавится. Я ведь обещал его отцу помочь, брат всё же. Он с меня шкуру сдерёт, если обману…

«Священник не должен лгать, тем более своим прихожанам», – мысленно отчитывал себя Истрат. Но совесть была в данный момент на втором месте.

– Ну же, Альфи…

Трактирщик помялся, пытаясь увильнуть от темы, но, в конце концов, сломался и выложил жрецу всё.

– Эх-х, балаур с тобой. Ладно-ладно. У меня тоже бестолочь росла, сбегал из дому не раз, мне с женой грубил постоянно. Вот я и нашёл выход. Слушай, в общем, – Альфи снял с себя фартук и повесил на плечо. – Как-то раз ко мне в таверну заглянул какой-то путешественник, переночевать надо было где-то. Ну, я сразу понял – не местный. Тут такие не бывают: костюмчик, шляпа, все дела. Ну, я комнату на ночь сдал ему, напоил, накормил, он и поведал мне про академию эту. Заливал, что, мол, ранги, награды, титулы, всё, о чём только мечтать можно, обеспечено. Даэвом могут сделать, что уж там греха таить! Ну, я и подумал, а чего бы бездельника своего не сбагрить туда, а? Мозги в казарме сразу вправят. Чё, я разговорил мужика того, говорю: так и сяк. А он, оказывается, учителем работает там! За травами какими-то к нам в Фоэту забрёл – на корабле приплыл, в порту красуется. Я и говорю себе: удача-то какая! Такое раз в жизни бывает!

– Ага, и как же ты уговорил его устроить твоего оболтуса? – Истрат слушал друга внимательно.

– Это самое интересное! Только никому, – Альфи заговорил шёпотом, вплотную приблизившись к Истрату. – Короче, я его ограбил…

– Что?! – священник выпучил глаза и отстранился.

– Да тише-тише… У него с собой немало денег было и ещё книга с растениями. Без неё он-то не знал, какие травы привезти надо, – трактирщик ехидно улыбнулся и закивал, мол, пойми, что будет дальше.

– Это ужасно… – пробормотал Истрат. – Но из-за пары монет и какой-то книги ты не мог его убедить взять с собой…

– Не мог… Я поступил умнее. Вернул ему деньги, как бы из своих, мол, бери, всякие тут шастают. Он благодарил долго, но я сказал, не надо мне ничего, это подарок.

– И что дальше было?

– Последней каплей было то, что я помог ему с растениями…

– Каким образом? Ты же не смыслишь ничего в травах…

– А ты забыл, что у меня книжка была, – Альфи засиял. – Оттуда я вычитал всё, ну и выменял у следопытов нужные корешки или что там было.

– И за это…

– Я делал всё грамотно: подговорил жену – она ему обеды бесплатные готовила, улыбалась, глазки строила, тьфу, короче! – он сплюнул, показывая всю мерзость, которую он делал. – Олух мой вёл себя прилежно – я ему пригрозил, мол, если что, будет месяц навоз на поле убирать!

– А лицемерие – это твой конёк… – пробормотал священник. – Жду тебя на исповеди, мой друг…

– Да-да, приду, да простит меня Айон, но это не всё! Я его спаивал все эти дни потихоньку, ну, и в день отплытия горе-учитель этот, скажем так, был «хорошим», хе-хе, – трактирщик снова засмеялся, но вдруг умолк, поймав себя на мысли, что кто-то может это услышать. Он оглянулся по сторонам и, убедившись, что никого вокруг нет, продолжил. – В общем, сынишка проводил его на корабль, ну и остался там втихаря… Мне удалось уговорить его пойти учиться – нечего штаны тут просиживать, всё-таки такой шанс…

– Хитро, мой друг, хитро, – жрец задумчиво закивал. – Но ведь парня твоего и выгнать могли?

– Могли-могли, да не выгнали. Видимо, мозги на место встали сразу.

Альфи довольно вздохнул и замолчал. Истрат все ещё обдумывал полученную информацию.

– Ясно всё… А ты с этим учителем ещё общаешься?

– А как же! Мы ж теперь не разлей вода! Он часто стал приезжать «за травами» как бы. Ну, а на самом деле, за самогоном моим чуть ли не раз в месяц приплывает. Представь, мой самогон пьют офицеры в Сиэле! Это ж, балаур меня дери, какая реклама! Ах, да, ты это… удачно заглянул. Он, кстати, сейчас внутри, за стойкой сидит. А жена пока по бочкам пойло моё разливает, ха-ха. Ты чё, думал, я просто так тихо говорю?

Глаза Истрата загорелись. Он сразу придумал, что сказать и как убедить незадачливого любителя «сельских деликатесов» провести на борт ещё одного пассажира.

– Э-э, Альфи, родной, а можешь меня сейчас с ним познакомить?

– Валяй, – Альфи махнул рукой и похлопал жреца по плечу. – Пойдем, представлю тебя. Короче, один раз…

***

Эви слушала очень внимательно. Она всматривалась в лицо асмодианину, наблюдая за его скудной мимикой. Мышцы лица почти не двигались, но если заглянуть в глаза… О, Айон, в них можно было прочесть всё! Настолько выразительных глаз она не видела ни разу в своей жизни. Да ещё и светящихся к тому же! Буквально каждое слово выражалось в них отдельной эмоцией. Девушке казалось, что в переливавшихся рисунках вокруг зрачков Териана она видела всё, что он ей рассказывает. Элийка будто переживала это га своей шкуре.

Бессмертный замолчал ненадолго – сделал паузу.

– Ты уже закончила. Договор выполнен.

– Нет, нет, нет! – Эви нервно похлопала ладошками по своим коленям. – Продолжай, прошу!

«Ах, чтоб тебя! – мысленно отчитала себя девушка. – Опять забыла про вежливость. Он же мне не то, что в дедушки годится, а в прапрапрапра… Не сосчитать! Надеюсь, он не заметил…»

Териан Лекас и вправду не заметил, что Эви снова обратилась к нему на «ты». Да и ему было всё равно. Он сказал себе, что нехорошо останавливаться посередине истории. К тому же, почему-то Даэву нравилось то, что девушка так внимательно его слушает. Он собрался с мыслями и продолжил.

========== Часть 3. Глава 3. ==========

Комментарий к Часть 3. Глава 3.

Отредактировано.

Через несколько часов уставший, но счастливый священник был уже на пороге своего дома. Он тихонько вошёл и направился на кухню, где горел подсвечник. За столом сидели Мирен и Териан. Истрат покачал головой и сказал:

– Я же сказал не выпускать…

Мирен вскочила и подбежала к мужу.

– Прости, родной, я не могла… Надо же было накормить…

– Еду можно было принести и наверх, – грозно произнёс Истрат и обратился к сыну. – Ну что, обдумал всё?

Териан обернулся, но спрятал взгляд.

– Что молчишь?

– Отец, – жалобно заговорил мальчик. – Я очень не хочу уезжать.

– Вот оно что?

– Ты научил меня всему, что я знаю… Прости меня, – Териан встал из-за стола, подошёл к отцу и обнял его. – Я не могу, отец…

– Кхм, – Истрат не произнёс ни слова.

Териан заплакал, уткнувшись носом отцу в грудь:

– Ты думаешь о том, что принесёт пользу людям, но не мне. Я не хочу быть жрецом, па… отец…

Истрат погладил сына по голове и поцеловал в затылок. Он любил своего мальчика. Очень любил. Больше жизни. Никакое другое чувство не может так воздействовать на человека, как любовь. В голове священника всё перемешалось. В его душе, подточив коготки на самом больном, скребли кошки – воспоминания душили, заставляя чуть ли не выворачиваться наизнанку от тяжести. Он не хотел расставаться с сыном, когда-то таким желанным. Жрец прекрасно помнил, как молил Айона о ребёнке, как неделями не выходил из храма, взывая высшую силу обратить внимание на горесть своего верного слуги. И тут вдруг он по своей воле расстаётся с ним. Сердце Истрата ныло, обливаясь кровью. Он пытался оправдать себя, мол, так будет лучше, но почему-то какая-то часть его души не верила пустым словам и умоляла одуматься, пока не поздно. Это был страх. Получив столь желанное, мужчина до смерти боялся его потерять. И это понятно, ведь каждый боится потерять то, ради чего живёт. Смыслом существования для Истрата уже давно стал его мальчик. Но как бы не был силён страх, любовь всё же взяла верх… Спустя какое-то время жрец заговорил тихо и медленно:

– Я тебя растил в надежде, что ты станешь тем, кем я желал, но уже с первых дней я понял, что ты другой… Знаешь, сынок, ты был большим подарком для меня и матери. Я благодарил Айона за то, что он смиловался надо мной… Да и сейчас благодарю… Тогда я пообещал, что сделаю всё, чтобы тебе было хорошо. Я многое запрещал тебе, но старался, чтобы ты вырос правильным: честным, добрым, воспитанным. Мне тяжело признавать, что ты не принимаешь то будущее, которое я так долго тебе готовил, не можешь понять мои мотивы… ты их поймёшь, но позже. Мы с тобой разные, Териан. В твоём возрасте я беспрекословно слушался отца, да упокоит Айон его душу. Я верил, что он изберёт самый лучший путь для меня. Если бы не он, я бы не стал тем, кто я есть… и не знаю, кем стал бы. Знаешь, мне льстит, что уже сейчас ты делаешь осознанный выбор… Это значит, что ты взрослее и умнее, чем я в те годы. Я смирюсь с тем, что сын верховного жреца Фоэты не продолжит династию…

– Пап, спасибо… – в слезах произнёс мальчик.

– … Но позволить тебе уничтожить свое будущее тоже не могу. Я поговорил с Альфи и ещё с одним человеком…

– Истрат? – Мирен заметила недобрые нотки в голосе мужа.

– …Завтра же ты отправляешься в военную академию Сиэлы, я обо всём договорился…

Мальчик мгновенно отстранился от отца и с ужасом посмотрел ему в глаза. Мирен села на стул и зарыдала.

– …Так будет лучше, – пытался успокоить сына священник. А, может, он пытался успокоить себя.

– Не надо, пап! Я не хочу уезжать!

– Все решено, сын. Это окончательное решение.

– Но… но…

Териан опешил. Он не знал, что сказать. Слёзы так и стекали вниз по щекам. Он посмотрел на мать. Она горько рыдала, склонившись над стулом, на который Истрат когда-то положил ту самую корзинку с зеленоглазым младенцем.

– Я не хочу уезжать… Почему ты не можешь принять меня таким, какой я есть? – словно с мольбой обратился мальчик к растерянному отцу.

– Ты не понимаешь, – шёпотом произнёс мужчина. – Я хочу для тебя лучшего. Я надеялся, что ты хочешь того же…

Истрат подошёл к окну – на улице играли в догонялки соседские ребята. Они были веселы, громко хохотали и смеялись. Жрец отвернулся и задёрнул штору. На глаза Истрата навернулась слеза и стекла по щеке. Капелька упала на пол, мужчина горько посмотрел на неё и вздохнул.

– Собирайся. Завтра утром уходит твой корабль. Там тебя встретят, – старался как можно серьезнее вымолвить жрец, но не получалось.

– Я не поеду! Я хочу жить с вами! – от отчаяния закричал Териан. – Почему ты меня отправляешь?! Я люблю вас!

– И я люблю тебя! – сквозь слезы вскрикнула Мирен и, подбежав, крепко обняла сына. Женщина уже понимала, что это последний вечер, когда они с сыном вместе.

После долгой паузы отец тихо и протяжно сказал:

– В одиннадцать утра судно отплывает. В порту нужно быть раньше…

– Я… я тебя ненавижу… – в порыве гнева и отчаяния вскрикнул Териан и снова, что было сил, обнял мать.

Истрат тяжёлыми шагами покинул кухню и остановился у входной двери.

– Прости меня… Ты поймёшь… Когда-нибудь ты поймёшь…

Дверь открылась, и мужчина вышел, хлопнув напоследок. Он помялся у порога и ушёл прочь. Нужно было побыть наедине со своими мыслями.

Истрат не ночевал дома. Он допоздна просидел в таверне и пытался залить душевную рану дешёвой выпивкой. Жрец чувствовал вину и перед сыном, и перед женой, и перед своей совестью. Но у него не было выхода.