Текст книги "За гранью вечности (СИ)"

Автор книги: AlexanderMay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 70 страниц)

– Как тот заклинатель мог быть таким сильным?.. – простонала волшебница, всё ещё держась за голову.

– Он не силён, – буркнул мужчина. – Если сбить его с ног, то убить его будет проще простого.

– Но как сбить его с ног?

– В этом уже проблема… – асмодианин вздохнул и медленно пошагал в сторону, наблюдая за пейзажем.

Вокруг них находились острова самых причудливых форм – огромные глыбы земли с обломками каких-то строений, расположенных на них. Создавалось впечатление, будто они застыли в момент сильнейшего взрыва, и казалось, что окружающее пространство кто-то залил стеклом, и ничто и никогда уже не сдвинет с места объекты, в него попавшие.

– Он ещё и в Бездну нас забросил… Просто чудесно… – ворчала Трисс, осматривая руки: нет ли крови на затылке.

– Это руины Ру, – сощурившись, промолвил Териан. – Только мы не около крепости, – он обернулся и посмотрел назад, но высоких башен форта элийцев нигде не было. – Мы ближе к Кольцу Фрегиона.

– Да какая разница… Долетим до крепости, и мы в безопасности.

– Тогда тебе придётся взять Эви, – асмодианин посмотрел на тихо сидящую около скалы девушку и перевёл взгляд на Белатрисс. – У меня-то серая кожа.

Волшебница вспомнила, что рядом вовсе не элиец.

– Ладно, – Трисс устало махнула рукой. – Не повезло, что лететь далеко… Часа два, наверное.

– А открыть разлом можешь?

– Через час, надеюсь, смогу – голова пройдёт, – она снова схватилась за виски и макушку. Видимо, удар при приземлении был очень сильным.

– Это даже лучше, – кивнул асмодианин и с пренебрежением окинул взором окрестности. – Не нравится мне здесь.

Вдруг он увидел впереди медленно движущуюся точку. Даэв присмотрелся и сказал спутнице:

– Смотри. Корабль шиго.

Трисс прищурилась и кивнула, протянув:

– Да-а… Предлагаешь залететь в гости?

– А что ещё делать? Мне не нравится это место: рядом Туманность Святой Крови с кучей балауров, а мы как на ладони. И Эфира слишком много… – он задумался. – Не нарваться бы на Дерадикон…

– Тогда давай поспешим, – элийка поддержала его и расправила крылья. Правда, это далось ей с трудом.

Асмодианин осторожно взял на руки Эви. В руке у неё до сих пор был орб Белатрисс. Териан вытащил его из ладошки девушки, передал хозяйке, раскрыл крылья и первым взлетел, направившись к судну шиго.

Даэв не ошибся: это был и впрямь корабль мохнатых торговцев. Бессмертные бесцеремонно приземлились на палубу, чем вызвали удивление и даже негодование зверьков.

К незваным гостям вышел капитан в забавной шляпе.

– Что Вам здесь нужно, Даэвы, кярун?

– Нам нужна помощь, – сказала Белатрисс. – Мы слегка ранены, – она показала на безвольно лежащую в руках асмодианина девушку. – Вы не могли бы подбросить нас до ближайшего поста?

– Элийского, нян-нян? – приподняв бровь, спросила существо.

– Да.

– Мы летим к Западному осколку Ратесерана, кярун. Там есть элийский пост, нян-нян. Можем доставить Вас туда, нян.

– Спасибо Вам, добрые шиго, – улыбнувшись, поблагодарила Трисс. – Мы Вам очень благодарны.

Но благодарность, как говорится, в карман не положишь. И зверьки это понимали. Они с неохотой и даже скрытым недовольством решились помогать за просто так, пускай и Даэвам.

К Териану робко подошла самка шиго в длинной узорчатой юбке.

– Я – Найчичиринг, – сказала она по-элийски. – Несите девочку в каюту, нян-нян. Я покажу, кярун.

Даэв последовал за пушистым созданием к каютам. Ожидать того, что там могут поместиться двое, не приходилось. Поэтому асмодианин осторожно занёс Эви в небольшое помещение – видимо, каюту Найчичиринг – и уложил на кровать, а сам вышел – в коридоре было более просторно.

– Я подлечу её, нян-нян, – промолвила шиго и заперла дверь изнутри, оставив Даэва в одиночестве.

Териан остался ждать здесь – мало ли что. Он не доверял этим зверькам, но иногда ничего другого не оставалось.

Руке Даэва что-то мешало – какой-то посторонний предмет был у него в перчатке. Он снял её, и оттуда выпала цепочка с большим белёсым камнем.

– Камень воскрешения, – узнал его асмодианин. Это его заклинатель случайно обронил во время битвы. – Хитрый малый. Ну, ничего. Теперь не возродишься на месте…

Териан распутал цепочку и повесил её на шею, спрятав камень под бронёй – нечего им светить. Эта штука – очень ценная и редкая вещь. Просто так её было не достать.

Вдруг корабль тряхануло. Даэв вынужден был облокотиться о стену, чтобы не упасть ненароком. Бочки, разбросанные в конце коридора, начали катиться к противоположной стене – судно резко меняло курс.

«С чего бы? – подумал асмодианин. – Что-то не так…»

Он осторожно направился к лестнице на палубу. Как только мужчина подошёл к ней вплотную, чутьё начало буквально вопить об опасности. Териан Лекас достал мечи из ножен и стал медленно подниматься по ступеням, чтобы не было слышно звука его шагов.

Вдруг сзади послышался голос Найчичиринг:

– Даэв, девочка проснулась, кярун.

Воин обернулся, и перед глазами тут же потемнело.

«Магия сна…» – только успел подумать асмодианин, как через мгновение потерял сознание, с грохотом упав с лестницы.

***

Очнулся Териан, лёжа на кровати в каком-то помещении. Он с трудом продрал глаза после магии и огляделся. Это была комната, скорее, даже покои. Но чьи? Даэв пока не знал ответа. Первым, что увидел асмодианин – белый потолок и хрустальную люстру, как в лучших дворцах Элиоса и Асмодеи. Стены были обклеены дорогими синими обоями с золотым узором.

Мужчина присел на край кровати и опустил ноги на прохладный деревянный пол. Странно, но голова не кружилась – видимо, волшебник был опытным.

Судя по прошлым событиям, Даэв должен был бы оказаться в какой-нибудь темнице, но тюрьмой или камерой эти покои назвать было нельзя. Да, на окнах были решетки, и дверь была заперта, но царских размеров кровать, обшитые бархатом кресла, хрустальный столик, сервированный вазами с фруктами и запотевшим кувшином вина, едва ли позволяли асмодианину считать себя пленником.

Да и площадь покоев была раза в четыре больше, чем старый домик Териана в Белуслане. Кто же это такие? Почему они не бросили его в темницу? Почему не убили? Почему не пытают? Усыпляют бдительность? Но зачем? Ответов на эти вопросы Даэв не знал, но он очень надеялся, что скоро всё прояснится.

Воин поднялся на ноги и снова осмотрелся по сторонам. Забавно, вещи его не отобрали, и даже оружие оставили. Металлические доспехи покоились на большом диване, а пара мечей в ножнах стояла возле столика. Пожалуй, только сейчас Даэв заметил, что его раздели, оставив в рубахе и кожаных брюках.

Неужели они так уверены в своих силах? Рано или поздно кто-то должен прийти к пленнику. Дверь откроют, и тогда Териан Лекас проверит, насколько их самоуверенность оправдана.

Возле шкафа с книгами он остановился. Внимание бессмертного привлекли две яркие, словно только вчера изготовленные, карты. Обе они изображали Атрею, но только одна из них была сделана до Катаклизма, а другая – после. Мир и вправду изменился радикально. Может, только территория элийцев осталась прежней, а вот земли Асмодеи стали бесплодными, едва ли приспособленными для жизни – там, где не было вулканов и выжженной земли, лежали вечные льды. Териан сощурился и, кажется, тихо ухмыльнулся.

Бегло пробежав глазами по полкам, он остановился на книгах, написанных на языке балауров. Вот только читать их асмодианину отчего-то не хотелось. Он должен был ощущать гнев и ненависть по отношению к драканам, а, читая историю врага, невольно начнёшь понимать его, испытывать к нему сострадание, а это было последним, что нужно во время войны.

Оставив книжные шкафы, Даэв опустился в кресло и невольно потянулся за гроздью ягод, похожих на виноград. Взор воина случайно упал на окно. За ним было светло, только свет этот напоминал вовсе не солнечный.

– Око… – машинально пробормотал асмодианин.

– Верно.

Териан Лекас дёрнулся от неожиданности. Увлёкшись пейзажем, он не заметил, как кто-то вошёл в комнату. Хотя вошёл ли? Звук открывающихся замков опытный Даэв бы услышал. Рефлекторно его рука потянулась за оружием… И лишь после этого он обернулся на голос вошедшего.

Должно быть, асмодианин весьма глупо сейчас выглядел: с протянутой к столику одной рукой и фиолетовой ягодой – в другой, сидя напротив голой женщины. Он оторопел. Нет, женская нагота сама по себе не вводила его в ступор, но вид этой особи вызывал шок. Воин даже засомневался, была ли стоящая перед ним женщина голой. Или на ней был надет плотно облегающий комбинезон из красной крокодиловой кожи.

Дева задумчиво водила рукой по огненно-рыжим спадающим до пояса волосам, заметно наслаждаясь то ли их мягкостью, то ли произведённым на Даэва эффектом. Насмешливо посмотрев на его мечи, она прошла мимо них и, точно королева сказочного замка, уселась в кресло напротив.

– Рада тебя видеть у нас в гостях, – сказала она тихим голосом, напоминающим звук пересыпаемого в песочных часах песка, подняв на асмодианина свои огромные ярко-красные глаза с полосками вертикальных зрачков. – Ну, что ты замер? Или решил меня избить своими щепками? Не бойся, я не укушу.

Лишь едва приподняв уголки губ, она протянула руку в гипнотизирующем и медленном движении к хрустальной вазе. Элегантно, со змеиной пластикой, женщина взяла алого цвета фрукт и, неспешно поднеся его ко рту, замерла. В глазах хозяйки горела озорная искорка.

Она балаур, но для чего трансформация? Наверное, чтобы Териану не пришлось вести переговоры с огромным когтистым монстром. Но тогда для чего было оставлять драконью кожу и змеиные глаза? Чтобы он не забывал, что она не человек?

Женщина заметила на себе пристальный и острый взгляд бессмертного. Она улыбнулась и практически пропела следующие слова:

– Не удивляйся моему внешнему виду. Порой, чтобы почувствовать себя человеком в полной мере, необходимо натянуть на кожу чешую…

– Мне послышалось, что я в гостях? – недоверчиво спросил он, скосив один глаз.

– Да, в гостях. Ты не пленник и можешь уйти, когда тебе заблагорассудится. Держать тебя здесь насильно никто не будет.

Дракан продолжала игриво смотреть на бессмертного, накручивая на ноготок рыжие локоны.

– И с кем же я говорю? – Териан вальяжно откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу.

– Ох, прости… – засмеялась женщина. – Забыла представиться. Я – Арисса.

«Леди А, – бессмертному сразу вспомнились письма, где упоминалось это имя. – Так вот ты кто. Леди Арисса, слуга Тиамат…»

– Что ж, думаю, моё имя тебе известно, – промолвил асмодианин.

– Да, отнюдь. Мне было бы неинтересно говорить с незнакомцем. Вопрос в другом: знаешь ли ты своё имя? – по лицу балаура разлилась сияющая и хитрая улыбка.

– Кончай с этой игрой слов, – резко прервал её Териан. – Зачем я здесь?

– Ну зачем так грубо? – она медленно поднялась с кресла, виляя ягодицами, обошла Даэва и обняла его за плечи.

Асмодианин напрягся и хотел вырваться, но тонкие холодные коготки дракана больно вонзились в кожу, когда тот собирался встать.

– Ты здесь по моей воле… – прошептала дева на ухо Териану. – Ты же не прочь побеседовать со мной?

– О чём?

– Видишь ли, мой милый, – дракан отпустила его и вновь заняла место в кресле. – Мы с тобой очень похожи: живём давно, преданы великой цели. Наши предки вели священную войну, которая отразилась и на нас с тобой… – она ехидно улыбнулась. – Можно сказать, изменила нас до неузнаваемости. Сам видишь свои когти, да кожу…

Даэв склонил голову набок и продолжил слушать балаура, хотя понимал, что враг не может сказать ничего хорошего для него, а на враньё ящеры горазды, это всем известно.

– Продолжай… – равнодушно произнёс Териан.

– И мне стало тебя жаль…

Асмодианин удивился такому повороту событий.

– Я что, выгляжу таким жалким? – с издёвкой усмехнувшись в лицо врагу, спросил он.

– Нет, мой милый, в том-то и дело, что ты выглядишь абсолютно нормальным. Хотя не должен.

«Так, вот это уже интересно…» – подумал воин.

– Сколько тебе лет? – продолжила балаур.

– Больше, чем ты думаешь… – нахмурившись, отрезал Даэв.

– Вот именно! А если быть точным?

– Не говори, что не знаешь.

– Забавно, правда? – на её лице вновь засиял довольный оскал. – Восемьсот восемьдесят пять. А обычно крылатые доживают в среднем только до трёх сотен… Видишь ли, в нашем мире вечность – понятие относительное…

– Я хорошо сохранился, – асмодианин парировал её хитрый выпад и стал внимательнее наблюдать за мимикой дракана. Несмотря на змеиные повадки, она неплохо выражала и человеческие эмоции – было понятно, что надевать этот образ для неё – не впервой.

– Не спорю, что ты! Тогда ответь мне на такой вопрос… – вдруг дева замерла. – Ты когда-нибудь видел Даэва перед развоплощением? Я не имею в виду принудительное… Нет, перед добровольным, когда душа не может больше выносить смерти и покидает тело навеки, отвязывать от кибелиска.

– Приходилось, – промычал бессмертный.

– Их вид тебя не настораживал? – женщина нахмурилась и провела глазами по комнате. – Столько боли, горечи, скорби… Бесконечные битвы изматывают, мой милый. И им – всего по три, по четыре сотни лет.

Асмодианин понимал, на что намекает балаур. Но поддаваться на эти речи он не собирался. Меж тем леди ящеров продолжала:

– А тебе без малого девять сотен, и смотри: до сих пор с оружием наперевес бросается в бой, крушит всех направо и налево, да и не выглядит конченым маньяком, – она усмехнулась. – Тут два варианта: либо у твоей души чрезвычайно сильная мотивация не умирать, которую я раньше не встречала…

– Либо? – ухмыляясь попыткам дракана свести его с толку, спросил Териан.

– Либо у тебя нет души, – сказала она и уставилась на Даэва, на его реакцию.

Он удивился. Даже хмыкнул вслух. Бессмертный знал, что это невозможно. Но тогда зачем балаур сказала это?

– Удивлён? – продолжила она. – Вижу, что удивлён. Может, ты меня неправильно понял: я говорила об именно твоей душе, Даэв.

Наступила некая пауза: дева ждала, пока Териан всё переварит, а он ждал, пока она окончательно раскроет все карты.

– И чья же душа тогда во мне? – равнодушно спросил асмодианин и потянулся ещё за парой ягод.

– А как тебя зовут?.. – уголки губ дракана невольно поднялись, как она не пыталась скрыть своё довольство от глаз бессмертного.

– Ты знаешь.

– Нет, ответь, – настаивала она. – Прошу.

– Териан Лекас, – Даэв сощурился, предвкушая её следующую фразу.

– Вот! Умничка! Ты ответил на свой вопрос, – женщина, наконец, вкусила алый фрукт и, поёрзав в кресле, продолжила смотреть на воина. Змеиная улыбка сверкала белоснежными и острыми зубами, словно самка балауров уже победила.

Асмодианин отвёл от неё взгляд и уставился в окно. Подождав несколько секунд, он заговорил, не обращая внимания на удовлетворение в глазах дракана.

– Интересная мысль. Но вот ты только ты не учла один факт, – он резко перевёл на неё сияющий взгляд. – На мне нет стигмы. И ты могла с лёгкостью это проверить, прежде чем пытаться меня развести.

– Я тебе не лгу, – дракан положила фрукт и устроилась поудобнее. – А тот факт, что на твоей шее не висит руна с чьей-то душой, не означает того, что в тебе не может быть чьей-то души. Пораскинь мозгами: тебе девятьсот лет, а ты выглядишь, будто тебе ещё сотни нет… Уж поверь, на Даэвов я насмотрелась. Да ты должен с ходу все мысли мои читать, коли так умён… Но нет… Ты так же предсказуем, как я ожидала… – она показательно вздохнула, словно расстроившись от своих слов.

– И что? Я должен был измениться, как ты хотела? – Даэв начинал терять терпение. Ему надоели эти бестолковые пустые беседы с врагом.

– Нет, не так, как я хотела. Но так, как должен – так, как все. Из воина ты бы превратился в храмовника или отшельника-мудреца. В любом случае, человеческие черты в тебе бы угасли… Возможно, ты бы сошёл с ума и стал маньяком – но тогда тебя бы уже давно развоплотили. Эх, дурачок ты мой, – ехидно улыбнулась балаур. – Или ты думал, что сможешь сохранить человечность спустя девятьсот лет?

– Всё – трёп и бравада, – равнодушно покачал голой воин. – Неужели ты надеялась, что я поверю твоим речам?

– Ну хорошо, – дракан со змеиной пластикой встала и медленно зашагала по комнате. – Я ожидала, что ты будешь сопротивляться правде. Зайдём с другой стороны… Ты помнишь своё прошлое? Точнее, не так. Что ты помнишь о себе?

– Я помню всё, – уверенно ответил асмодианин.

– Да-да-да, память Даэвов – потрясающая вещь, но давай по порядку. Ты помнишь своё детство и всё, что было до Катаклизма. Потом – как ты оказался в Асмодее, и первые двести лет своей жизни там. Затем две войны с элийцами… – она вдруг замерла и ехидно покосилась на мужчину. – А потом? Что было потом?

Териан собирался ответить, но Арисса продолжила сама:

– Пустота, правда? Да, ты можешь сказать, что жил где-то в Белуслане отшельником, охотился на животных, собирал травы и коротал так следующие пятьсот лет, пока не встретился с легатом третьего легиона… по своей воле, конечно. По взгляду вижу, что я права, – по лицу дракана растеклась довольная улыбка. – Но ты не жил в Белуслане пятьсот лет… Вспомни по порядку каждый день из этих твоих каникул. Сколько помнишь? Неделю, месяц?

Даэв зачем-то поддался речам балаура. Он вдруг задумался и стал вспоминать те дни, которые для памяти человека давно бы канули в небытие, но бессмертные ничего не забывают просто так. Они помнят всё. Он прокручивал дни, когда, сбежав от войны, поселился в маленьком домике посреди леса в вечных снегах. Он стал отшельником, как и предсказывала балаур. Но нет, нельзя слушать её речи. Они пропитаны ядом. Всего одна фраза, одно мимолётное сомнение, и можно считать, что враг победил.

Асмодианин вспоминал день за днём, но все они были настолько одинаковы, что различить их было сложно. Он мог припомнить только два месяца, а потом всё смешалось, и эти дни начали повторяться по кругу – и так десятки и сотни лет. Даэв испугался: два месяца точь-в-точь крутились полтысячелетия. Он перевёл настороженный взгляд на деву-дракана. Она улыбалась ему, словно читая непонимание в его мыслях.

– Я права, мой дорогой? – голос струился из её рта, подобно шипению. – Конечно, права. Скажи, что я права… Ну же, не стесняйся. Мне будет приятно.

Териан на секунду потерялся. Почему он никогда не задумывался о тех годах, что коротал в землянке в самой глуши Белуслана? Почему не задавался вопросами, как смог пятьсот лет делать одно и то же? Это бы ему надоело и, в конце концов, он бы не выдержал. А может, он и не выдержал?

«Но нельзя доверять ей, этой нагой деве. Ведь не зря она выбрала этот образ. Отвлечь внимание, запудрить мозги. Тем более так врать намного проще…» – говорил голос внутри.

– Дракана с два… – прорычал асмодианин.

– Я это ожидала, – игриво вскинула носик леди-балаур. – А ты силён… Хочешь, я расскажу, что было дальше? Не отвечай. Ты умер там… В том домике, который ты сам себе и построил, как могилу. Ты ведь знал, что умрёшь, когда только закладывал фундамент, ставил стены, колдовал над крышей. И ты это знаешь сейчас. Но почему в глуши? Я тебе скажу, мой милый. Ты не хотел, чтобы тебя нашли, чтобы вдруг снова заставили сражаться, мучиться. Ты этого не хотел. Ты хотел покоя. Ты его обрёл? Как? Повесился? Пронзил сердце мечом? Утопился в колодце? Или просто разбился, взлетев слишком высоко? Это тоже неважно. А потом ты обратился в пепел… Как всегда… Но на этот раз твоя душа не отправилась к кибелиску… Она осталась рядом с тем пеплом, что потом собрался в маленький камешек. В нём твой дух и обрёл покой… Ты не был развоплощён Храмом, как и не был перерождён им. Поэтому твоё имя не сохранилось в Матрикуле бессмертных. Ты остался безымянным Даэвом, безымянной стигмой, которую спустя долгие годы нашли мародёры, решившие поживиться добром из твоей лачуги. Бандиты передали камень своему главарю, как подарок, а он надел его на шею… Так и родился новый Териан Лекас… Ну что? Вспомнил?

Асмодианин затрясся ещё на половине её монолога. Его выворачивало наизнанку, а голова разболелась так, словно в виски медленно вкручивали огромные ржавые болты. Шестое чувство, которое сотни раз спасало шкуру Даэва, уже не вопило – оно заливалось истошным криком. Казалось, что барабанные перепонки вот-вот лопнут от него, хотя в комнате было абсолютно тихо.

Всё внутри трепетало, сопротивляясь словам балаура. Представьте, что ваша жизнь – это стопка книг. Внизу – самые тяжёлые тома, которые говорят о том, кто вы: имя, где родились, кем Вы были в детстве. И вот на них, как на фундамент, вы накладываете всю свою жизнь – целую стопку книг. А теперь кто-то взял и начал расшатывать самый нижний том, на котором стоят все остальные. Верхние книги упадут первыми, потом – те, что посередине. В конце концов, от вашей жизни не останется ничего, кроме кучи разбросанных по полу печатных страниц. Вот что творилось сейчас внутри Териана.

– Закончи этот фарс! – вскрикнул он и ударил кулаком по столу с такой силой, что хрустальная столешница слетела с ножки и разбилась на десятки острых осколков, разлетевшихся по комнате.

– Не очень-то вежливо… – дракан даже не повела взглядом. – Но тебя можно понять… Столько нового ты узнаёшь о себе здесь… Ух, голова может пойти кругом…

Асмодианин постарался отстраниться от всех мыслей, очистить голову и успокоиться. Он закрыл глаза, напряг мышцы и стал потихоньку стирать все сомнения и тревоги: не спеша, по очереди. На это ушло, может, несколько минут, но теперь разум Даэва был чист, словно никакого разговора с драканшей не было. Всего одну мысль он никак не мог запереть в клетке:

«Если то, что она говорит, – ложь, почему моя душа так резко на это реагирует?..»

Но балаур, видимо, решила не останавливаться и продолжила:

– Когда вожак мародёров получил стигму, он очень удивился. Надев её, он сразу почувствовал прилив сил. Но вот беда, он был смертен, поэтому не мог сопротивляться силе камня. За считанные месяцы она поработила его душу, а вскоре заменила воспоминания… Может, Териан Лекас этого и не хотел, но тело человека больше маленького куска породы, поэтому всё содержимое стигмы очень скоро перетекло в того разбойника… Непроизвольно, конечно… Он стал считать себя Даэвом, хоть крыльями не обладал, называть себя чужим именем и твердить всем, что видел Катаклизм… Сошёл с ума, попросту говоря. Другие бандиты прогнали его, восстав против безумца, и того беднягу еле живым нашли около Амснира легионеры двадцать седьмого легиона Пандемониума. Они приютили его, а через несколько недель тот взял в руки оружие и пожелал присоединиться к отряду… Легат был не против… Ты сражался очень храбро и дослужился до офицера за полгода. А ещё через год тебя решили сделать Даэвом… Конечно, ты знал, что ты уже давно «Даэв», поэтому просто скопировать имя Териана Лекаса не мог. Ты взял первое имя, всплывшее в твоей памяти… точнее, в памяти стигмы – Белис. В семьсот тридцатом году ты переродился. Камень, висевший у тебя на шее, после церемонии расплавился окончательно, объединив две души в одну. Почти сразу ты стал именовать себя Терианом Лекасом… Вот так и прошло ещё сто тридцать три года… – дракан вздохнула и замолчала.

Асмодианин старался не воспринимать её слова, зная, что это вызовет новую бурю. Но руки его всё равно начало сводить судорогами. Он спрятал их под ноги, чтобы балаур не заметила, посмотрел на неё стеклянным взглядом и промычал:

– Интересная история… Но я тебе не верю…

– О, мой милый… – по-змеиному нежно пропела дева-дракан. – Ты ещё сопротивляешься… Как это храбро… Что ж, каким ты себя помнишь сразу после превращения в асмодианина? Таким же? Да, цвет глаз похож… Как и у того мародёра, чья кличка была Ядовитый Лис… как раз из-за цвета глаз. Его настоящее имя, к сожалению, я не знаю, да и ты его вряд ли вспомнишь. Но я могу показать тебе вот что, – она грациозно поднялась с кресла и, потянувшись, прошлась до книжных полок.

Там женщина схватила пачку старых бумаг и, довольная, вернулась на своё место.

«Уходи отсюда, Териан… – шептал внутренний голос. – Уходи, пока не поздно…»

Балаур протянула ему свёрток.

– Это всё, что мы смогли собрать о тебе, – сказала она.

«Беги!» – вновь завопило чутьё.

Но любопытство на этот раз взяло верх. Асмодианин взял пачку бумаг и стал разворачивать их.

«Поздно… Слишком поздно…» – прошептало шестое чувство и умолкло.

Первый лист напоминал страницу из Матрикула Пандемониума.

– Это копия, естественно, – комментировала дракан. – Мы бы не стали уродовать святую для вас книгу… – она ехидно улыбнулась. – Посмотри на второе имя сверху и на дату. Там написано «Белис». Первое имя пропущено, оттого я и не знаю, как звали Лиса по-настоящему.

Там было действительно написано это имя. Рядом с ним дата: шестой день десятого месяца семьсот тридцатого года от Катаклизма. Метки о дате развоплощения не было – тот Даэв был ещё жив.

– Бумагу можно было подделать, – сухо ответил Териан. – Это проще простого…

– Ладно, – вздохнула дева. – Следующий лист – портрет Лиса, за поимку которого назначено вознаграждение. Никого не напоминает?

Асмодианин уставился на бумажку. Лицо было очень похоже, почти копией. Снизу была надпись: «За голову Ядовитого Лиса – награда в двадцать тысяч кинар».

– Внушительные деньги, правда? – ухмыльнулась женщина. – Удивительно, как ты смог запудрить мозги легату двадцать седьмого легиона, чтобы он не сдал тебя страже?..

– Я ничего не помню из того, что ты сказала, – сквозь зубы процедил Даэв. – Как и выписку из Матрикула, эту бумажку тоже легко подделать…

– А как же твой сын? Точнее, сын Териана Лекаса. Ты ведь знаешь, что у него есть сын?

– Акариос…

– Да, Акариос. Великий элиец… Эх, как сыграла судьба, – в широкой улыбке протянула Арисса. – Вы ведь встречались в Морхейме. Ты не говорил с ним после этого?

– Он жив? – удивлённо округлил глаза Териан и облокотился на руки.

– Не знаю… Он пропал лет… – она задумалась. – Четыреста назад. Но записи о его смерти в элийском Матрикуле нет до сих пор. Не спрашивай, откуда я это знаю… – балаур ехидно улыбнулась. – Может, его стигму тоже носит кто-то, какой-то элиец, может, он до сих пор скрывается там, где искать бы не стали… Если найдёшь его, спроси, изменился ли твой облик с того времени…

– Он знает, что мы встречались?

– Уверена, что да. Видишь ли… он искал своего отца, поэтому и стал легионером Дельтраса. Клятва деду, насколько я знаю…

– Ты что, общалась с Акариосом? – оскалился асмодианин.

– Однажды… Непродолжительно, увы… – дракан сморщила лоб. – Он собирался меня убить, но… у него не получилось, – дева едва заметно хихикнула, пристально глядя в глаза собеседнику.

Териан снова почувствовал себя хуже. Сердце, бившееся так, будто хотело настучаться на две жизни вперёд, сейчас замерло. Ох, как бы ему хотелось остаться на месте и дать ей понять, что она ничего о нём не знает. Что он сам хозяин своих чувств и поступков… Даэв и представить боялся, что всё, сказанное балауром, правда. Проверить же это было довольно легко. Асмодианин подавил внутреннюю истерику и, глубоко вздохнув, спросил её:

– И зачем ты мне всё это рассказала?

– Говорю же, жалко мне тебя стало, – заботливо протянула дева.

– Это очень мило, но мне нужно знать, что за выгоду ты скрываешь… – грозным тоном промолвил Даэв.

Дракан досадливо вздохнула.

– Что ж, раз ты отказываешься принять помощь безвозмездно, скажу откровенно: выгода есть. О её размере ты можешь судить сам. Эта война продолжается слишком долго, и я, честно сказать, тоже начала терять терпение… Мне известно, что ты знаешь о наших планах касательно Элиоса, и твоя помощь им меня насторожила. Я стала копать под тебя, и вдруг выяснились такие факты!.. Ну, теперь ты о них и сам знаешь.

– И ты решила мне помешать?

– Нет, что ты! Помочь! Помочь, наконец, обрести себя и понять, что судьба этого мира предрешена давно… – она посмотрела ему в глаза и добавила. – Как и твоя…

Вдруг взгляд балаура опустился к груди мужчины, и она тихо спросила, словно не у него:

– А какой будет твоя судьба, Териан Лекас?..

Даэв сморщился и, стиснув зубы, прорычал:

– Ты не ответила…

– Разве? Хм-м… – она кокетливо приложила пальчик к губам и мечтательно подняла глаза к потолку, словно пыталась прочитать там подсказку к его загадке. – Мне выгоден любой исход. Ну, ты хочешь остановить меня – я это знаю. Что ты сделаешь? Поддержишь Асмодею, объединив враждующих Безмолвных и столичных крыс. Ты можешь… У тебя есть на это способности. Пусть так. В Элиосе тоже назревает гражданская война. Тогда сначала мы добьём Элиос, потом примемся за вас. Возможен другой вариант: ты поддержишь южан, предотвратив войну. Тогда всё будет с точностью до наоборот. Мы сотрём Асмодею с лица Атреи, а ослабленный Элиос останется на десерт. Ты можешь вообще никого не поддерживать: тогда всё останется, как есть: Эфир продолжит утекать в Бездну, что нам выгодно, а людишки рано или поздно перебьют друг друга. Хотя мы даже можем им помочь…

– У вас договор с Асмодеей. Через несколько месяцев вы собираетесь атаковать элийскую Цитадель.

– Был договор, – женщина опечаленно вздохнула. – К сожалению, Безмолвные не смогли удержаться у власти из-за этого эгоистичного идиота Слутгельмира. Асмодея сильно ослабла, и смысла в этом договоре уже нет никакого.

«Вот Слутгельмир расстроится…» – подумал Даэв и сощурился, продолжая смотреть на балаура хмурым недоверчивым взглядом.

– …Итак, мы вернулись в начало. Видишь ли, ситуация, когда в мире сохраняется баланс, и ни одна сторона не может одолеть другие, меня вполне устраивает.

– Но ты всё равно решила потратить на меня своё время и, как ты говоришь, «помочь». И вовсе не по доброте душевной…

– Ну, а почему нет? – дракан некрасиво засмеялась. – Конечно, мне не выгодно, чтобы ты был очень сильным, но, с другой стороны, как ты можешь мне помешать?

Логика балаура была безупречна. И всё же… Слишком всё гладко, стройно и логично. Ну, а с другой стороны, когда тебя начинают подводить и память, и чувства, и мораль… К чему прислушиваться, если не к голосу разума? Логика либо есть, либо её нет. Нет такого понятия – «слишком логично».

– Ладно… – асмодианин захотел прекратить это безумие. – Я услышал тебя. Я могу идти?

Лицо девы окаменело.

– Но ты не узнал, что за помощь я тебе предлагаю… – монотонно прошипела она.

– Помощь? – удивился Даэв. – Разве твой трёп был не помощью?

– Нет, мы не добрались до самого главного… – леди драканов снова откинулась на спинку, но взгляд на этот раз был не добродушным, а, наоборот, пронзительно холодным, расчётливым. – Душа Териана Лекаса убивает тебя и сводит с ума… Ты же это чувствуешь? Тебе только чуть больше сотни лет, а мысли о смерти посещают всё чаще. Я ведь знаю, что Териана развоплотили. Сколько жизней осталось? Три? Две? Или последняя? Видишь ли, мой милый, как только ты истратишь все жизни, погибнет не только частичка тебя, именуемая Терианом Лекасом, но и ты сам, ведь он слишком глубоко въелся в тебя.