Текст книги "За гранью вечности (СИ)"

Автор книги: AlexanderMay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 70 страниц)

Когда Даэв смог прийти в себя, он лёг на спину и тяжело задышал. Асмодианин медленно открыл глаза, и первым, кого он увидел перед собой, кроме низких облаков, затянувших небо, были три фигуры, с важным видом стоявшие рядом со статуей кибелиска. Они были облачены в чёрные латные доспехи, лица скрывали шлемы с высоким пером, а на груди красовался большой бронзовый паук. Один из незнакомцев наклонился к Даэву, промолвив на асмодианском:

– С добрым утром, принцесса, – и с размаху ударил металлической перчаткой бессмертного в висок. Тот не ожидал удара, мгновенно обмяк и отключился.

***

Даэв очнулся и обнаружил, что он привязан к стулу руками и ногами. В ушах невыносимо громко звенело – последствия удара. Асмодианин попытался открыть глаза, но тут же пожалел – прямо на него был направлен свет яркой Эфирной лампы. Мужчина застонал, сощурился и отвернулся. Где-то спереди послышался скрип отодвигающегося стула. И шаги. Быстрые шаги. Вдруг кто-то резко схватил бессмертного за волосы и силой направил его лицо к ослепительно яркому фонарю. Тот пытался сопротивляться, но силы его ещё полностью не восстановились. Тяжёлая дверь в противоположном конце комнаты громко хлопнула – кто-то вошёл. Через несколько секунд из темноты донёсся знакомый высокий голос:

– Здравствуй, Териан Лекас. Давно не виделись, – он запнулся. – Во имя Маркутана, выключите этот свет… – велел мужчина стражникам, стоявшим около него.

Эфирная лампа спустя мгновение погасла. Пленник смог нормально смотреть перед собой, но ещё ослеплённый после яркого света он пока не видел ничего, только по голосу он знал, кто стоял рядом.

– А я предупреждал, что мои люди будут караулить тебя у кибелиска… Я, кажется, забыл поблагодарить тебя за кражу писем, – ехидным тоном продолжил призрачный асмодианин. – Но ничего. Я уверен, мои люди сделают это за меня. Ну, а мне пора возвращаться. Кстати, с тобой хочет поболтать старый друг – я думаю, ты не будешь против, – засмеялся он.

– Слут… Слутге… – пытался произнести какое-то слово Даэв, но не мог.

– О, – воскликнул голос. – Как мило, что ты не забыл моё имя! Надеюсь напоминать о себе и впредь.

До ушей Териана донёсся удаляющийся звук шагов нескольких человек и скрип двери. Прежде чем выйти, фигура остановилась в проёме и бросила пленнику:

– Отдыхай, набирайся сил. Поверь, они тебе ещё понадобятся! – пропел Слутгельмир. – До скорой встречи, Териан Лекас! – и дверь громко захлопнулась.

Наступила зловещая тишина. Глаза Даэва, наконец, привыкли к темноте, и бессмертный смог осмотреться. Его камера была очень тёмной: ни окон, ни решёток – лишь тяжёлая металлическая дверь в другом конце комнаты. Асмодианин сидел на стуле в углу помещения, крепко привязанный к нему, да так, что не пошевелиться. В другом углу у стены стояло что-то типа ржавого железного шкафа в человеческий рост. Посреди комнаты находился большой стол и стоящая на нём лампа. Больше ничего. Стены, потолок камеры были все в чёрной плесени, по ним обильно сочилась жидкость.

«Мы под землёй…» – сделал вывод Даэв.

В ушах ещё звенело, голова раскалывалась на части, будто в мозг вонзили несколько кольев и раздвигали череп в разные стороны.

Стражники покинули камеру вместе со Слутгельмиром, оставив пленника одного. В комнату больше никто не заходил. Сколько продолжалось одиночество бессмертного, было не ясно: может – день, может – неделя.

Даэв изнемогал от жажды. Эфира в камере не было, поэтому для поддержания сил необходима была обычная еда и вода. Териан то и дело отключался, затем снова приходил в себя. Так продолжалось всё время заточения, пока, наконец, дверь не заскрипела.

Внутрь вошли двое – Даэв понял это по шагам. Они приблизились к асмодианину и разрезали верёвки на его руках и ногах. Подхватив пленника под руки, они потащили его к выходу. Териан мог бы сопротивляться, даже, возможно, вырваться и убежать, но сил не было совсем. И желания. Ему было всё равно, куда его поведут – он понимал, что из темницы его уже не выпустят. Никогда.

Даэва повели по лестнице вверх – когти на ногах больно бились о каменные ступени. Затем была ещё одна дверь. Троица вошла внутрь и поставила бессмертного прямо у входа. Он пытался сохранить равновесие, но иногда это не получалось, тогда охранники подхватывали его и ставили обратно.

– Стой, отродье… – шипел один из стражников.

Териану насильно открыли рот и вылили в глотку маленький флакон прозрачной жидкости.

«Эфир…» – блаженствуя, догадался Даэв.

Усталость и жажду как рукой сняло. Головокружение прошло – к бессмертному быстро вернулись силы. Он уже мог самостоятельно стоять на ногах. Патрульные отпустили его, вышли из комнаты и закрыли за собой дверь. Териан огляделся. Это было не очень большое, но весьма богато обставленное помещение: антикварный стол, несколько кресел, шкаф, две маленькие дверцы, ведущие в спальню и уборную. Стены были тёплого бордового цвета. Окон не было, но на потолке висела здоровая люстра с сотнями зажжённых свечей.

«Покои начальника тюрьмы?..» – решил Даэв.

Но, когда дверца спальни открылась и оттуда вышел светлокожий асмодианин средних лет с блестящими чёрными волосами и длинной чёлкой на правом глазу, Териан сжал губы и слегка искривил лицо в презрении.

– Териан Лекас, – промолвил хозяин покоев. – Какая встреча.

– Исагир… – прошипел пленник.

– Присаживайся, – легат третьего легиона Пандемониума вежливо указал ладонью на кресло у массивного стола.

Териан недвусмысленно дал понять, что останется стоять.

– Как пожелаешь… – ответил Исагир. – Вина?

Зеленоглазый Даэв промолчал, не пошевелив ни единой мышцей холодного каменного лица. Хозяин ухмыльнулся, бросив острый взгляд на гостя.

– Ладно… – вздохнул Исагир. – Я полагаю, ты уже побеседовал со Слутгельмиром? Чудно. Меня не интересуют его дифирамбы про месть, предательство и тому подобное, – мужчина встал напротив пленника и посмотрел ему в глаза. – Мне даже наплевать, сколько он собирается тебя здесь продержать… Одно могу сказать точно – будет больно, очень больно… Но я могу помочь тебе и избавить от некоторых мучений, – Исагир сощурился, развернулся и пошагал туда-сюда по комнате. – В обмен мне необходима информация.

Териан Лекас криво улыбнулся, но ничего не сказал. Исагир тем временем продолжил:

– Скажи мне, какие у тебя связи с элийцами?

Зеленоглазый бессмертный посмотрел на стену рядом со шкафом. На ней висел здоровый чёрный щит с большим бронзовым пауком в центре. В углу помещения стоял манекен с надетыми на него доспехами офицера Безмолвных.

– И давно ты променял честь на паука? – наконец, произнёс что-то Териан Лекас. Его презрительный взгляд прожигал Исагира насквозь. Легат третьего легиона опустил глаза и промолвил:

– Этот мир меняется. Чтобы выжить, необходимо подстраиваться под него… Я ведь не хочу кончить, как ты, – Даэв вскинул брови и глянул на пленника. – Не знаю, в курсе ли ты, но в Асмодее сейчас война. Весь Белуслан и половина Морхейма уже наши. Если так будет продолжаться и дальше, скоро мы дойдём до Пандемониума.

Эти слова вызвали шок у Териана. Даэв не знал, что всё настолько плохо. Он даже не предполагал, что такое может случиться. В голове картинка начала собираться воедино. Он нахмурился, чувствуя, как непреодолимая ярость подступает к горлу и скоро вырвется наружу.

– Воевать против собственного народа для удовлетворения амбиций… – прошипел зеленоглазый бессмертный. – Отдаю тебе должное. Я тебя недооценивал. Оказывается, у тебя есть хребет. Но ради чего всё? Власти? Или денег?

– Ради мира, мой старый друг. Что бы ты ни говорил, я уважаю твой выбор, – легат подошёл к столу, взял бокал и налил в него из кувшина красного вина. – И ты уважай мой. Слутгельмир знает больше, чем Видар. Также он обладает большей хваткой и амбициями. С ним одолеть врага будет проще, ну а потом… посмотрим.

– Ты знаешь о планах Слутгельмира? Он хочет поддержать балауров и объединиться с ними! – Териан заговорил громче. – Неужели тебе невдомёк, что их помощь лишь временна? После того, как Элиос падёт, они примутся за вас!

Исагир пригубил напиток и ответил:

– Я сам не в восторге от его игр с ящерами, – он скорчил гримасу. – И думаю, не встал бы на его сторону, если б не одно «но»: наши планы рушатся на глазах. Как только началось противостояние между Храмом и Пандемониумом, элийцы оживились и начали атаковать Бездну и Балаурию. По моим данным, за месяц они отобрали у нас Ингисон, а сейчас идут на Келькмарос.

– Спешу тебя огорчить, – презрительным тоном заговорил Териан Лекас. – Элийцы захватили уже половину Келькмароса. Я, так сказать, только что оттуда.

– Проклятие! – воскликнул Исагир, яростно оскалившись, и бросил бокал в стену. Он с треском разбился, и сотни мелких осколков упали на дорогой ковёр.

– Неужели ты думал, что элийцы будут сидеть и ждать, пока вы решите здесь свои проблемы? – с издёвкой спросил Териан. – Неудачный из тебя стратег.

– Мы помогаем балаурам, а они помогают нам – это пока самое важное, – прошипел озлобленный легат. – Но, как видишь, дела сейчас идут не очень. А ты, как известно, якшаешься со светлозадыми. Расскажи об их планах, секретах, и я в долгу не останусь, даю слово.

– Значит, с разведкой у вас тоже беда, раз ты думаешь, что я с элийцами заодно, – сощурился Даэв.

– Не пудри мне мозги, Териан, – сурово заговорил Исагир. – Рассказывай всё, что знаешь!

– Всё, что я знаю, элийцы идут к крепости Келькмароса. Не советую стоять у них на пути: они даже отбили атаку десанта с Дерадикона.

Исагир нахмурился и достал из одежды флакон с прозрачной жидкостью.

– А я хотел тебе помочь… – промычал он. – По старой дружбе. Но ты оказался упрямцем. Знаешь, что это?

Териан не повёл и взглядом.

– Это идгель, – легат показал пленнику бутылочку. – Вещество, способное нейтрализовать весь Эфир в организме. Повстанцы Ривара научились создавать его. Опасная штука: подавляет волю и превращает в обычного смертного… на время. Потом Даэв умирает… мучительной смертью, – нахмурился мужчина. – Конечно, он возродится на кибелиске и забудет всё это, как страшный сон, но мы-то с тобой знаем, что теперь у тебя очень ограничены запасы жизней, не так ли? Слутгельмир мне всё рассказал.

Териан Лекас снова сощурился, на этот раз от удивления. Он не слышал об этом веществе ничего.

– …Поэтому сотрудничать со мной – в твоих интересах, – продолжил Исагир. – Я знаю, что Слутгельмир не собирается тебя отсюда выпускать. Ему хочется отомстить за твои выходки – насолил ты ему. Тебя будут пытать долгие годы, но ты так и не умрёшь. Перспектива не радужная, правда?

Пленник внимательно слушал рассказ легата.

«Если он не врёт, то эта штука может сильно изменить баланс во вселенной…» – подумал Териан.

Между тем, Исагир не собирался прекращать свой монолог:

– …Ведь для воина смерть – это отдых. А отдых, как говорится нужно заслужить… – мужчина ехидно улыбнулся.

– Можно уйти и незаслуженно… – тихо сказал Териан Лекас. – Что это за место?

– Это старая тюрьма в недрах вулкана Мусфель, – устало проговорил Исагир. – Здесь раньше держали пленных балаурских офицеров и пытали их, чтобы побыстрее развязать язык. А сейчас это место под контролем Храма, и ему нашлось отличное применение.

– Морхейм… – произнёс зеленоглазый Даэв.

– Верно, – подтвердил мужчина. – Мы быстро продвигаемся вглубь провинции. Юг уже наш. Кстати, идгель сыграл немалую роль в наших победах. Как выяснилось, в малых дозах он может затуманивать разум обычных смертных, превращая их в безвольных зомби. Вот так мы и насобирали неисчислимую армию за столь короткий срок.

– Как удобно… – оценил Териан, показательно скорчив гримасу. – Сам придумал, или помог кто?

– Рад, что тебе нравится, – Исагир проигнорировал вопрос своего бывшего центуриона. – Итак, я предоставляю тебе выбор: либо сотрудничать со мной и обрести свободу, либо упрямиться и стать пленником этого места. Выбирай. Времени у тебя мало – скоро мой гарнизон покинет эти земли и двинется дальше, а ты останешься здесь. Навеки.

Териан Лекас ухмыльнулся и спустя пару секунд ответил:

– Делай, что хочешь. Мне всё равно. Я рассказал тебе всё, что знаю, и мою душу уже не спасти. А вот твою…

– Я понял, – Исагир перебил его, кивнув, и крикнул. – Стража!

В комнату тут же вбежали двое охранников. Легат приказал им:

– Заковать!

Один из них достал из-за пазухи железные кандалы и застегнул их на руках у даже не сопротивляющегося Даэва. Второй схватил его за плечи и ждал дальнейших указаний.

– Отведите его в камеру. И проследите, чтобы не сбежал! – грозно крикнул Исагир.

Воины кивнули и силой повели Териана обратно в темницу.

========== Часть 4. Глава 8. ==========

Комментарий к Часть 4. Глава 8.

Отредактировано.

Белатрисс смогла уговорить Эви отправиться домой, пускай способ был не самый комфортный – от порталов Даэвов всегда кружилась голова. Волшебница постаралась открыть разлом как можно ближе к центру Юфросина – родины юной элийки.

Показательно надувшись, девушка всё же шагнула к порталу. Но первым, как и обещал, телепортировался Даймон. Он хотел убедиться, что путь вёл в безопасные земли. Оказалось, разлом открылся прямо на людной центральной площади Юфросина. Даймон, попав в Интердику, ловко приземлился на каменную брусчатку и осмотрелся по сторонам – жители, мирно проходившие мимо, резко остановились, выпучили глаза на бессмертного, замолчали и разинули рты от удивления. Воин поднялся, зачем-то отряхнулся, хотя вовсе ничем не испачкался, мило улыбнулся прохожим и прыгнул обратно в портал.

– Безопасно, – заключил он, оказавшись снова в Келькмаросе. – Прыгай. Больше ждать не буду, – мужчина сурово посмотрел на Эви, та обиженно отвернулась и с важным видом сложила руки на груди. Её мигом схватил за руку Дариус, естественно, стоявший рядом, и остановил.

– Эй, мы же договорились. Ты будешь в безопасности, – убеждал её он.

Девушка вздохнула, но, наконец, согласилась. Даймон устало закатил глаза и указал руками, куда надо «прыгать».

– Только осторожней! Не упади, когда будешь… кхм, приземляться, – ухмыльнулся командующий.

Эви ещё раз с упрёком посмотрела в глаза Дариусу и, высоко подняв нос, аккуратно перешагнула через край разлома.

Элийка сразу почувствовала тёплое дуновение ветерка – такое нежное, родное. Она снова дома. Эви широко раскрыла глаза – да, Юфросин ничуть не изменился за последние месяцы: было всё так же шумно и светло. Из-за спины донеслись громкий хлопок и звук падающих камней – портал Белатрисс, ярко вспыхнув, развалился, а его остатки рухнули на брусчатку площади; сзади больше не было кровавых земель Келькмароса, только мирная солнечная Интердика.

Эви прекрасно знала город. Первым делом она решила отправиться домой, к родителям – вдруг они никуда не уехали. Девушка быстро забежала с проезжей части на тротуар – экипажи неслись туда-сюда, и было бы глупо попасть под их колёса в первый же день. До дома губернатора было недалеко – буквально два квартала. Отбросив все мысли в стороны, барышня быстро преодолела это расстояние и оказалась на пороге своей фамильной усадьбы. Около ворот, как всегда дежурил стражник. Эви узнала его и радостно побежала к нему:

– Варуп! Варуп!

Страж поднял глаза и оторопел. Перед ним предстала картина двухмесячной давности: вновь юная хозяйка, вновь считавшаяся пропавшей и вновь на его смену! Воин раскрыл рот и хотел что-то сказать, либо просто поприветствовать блудную барышню, но получилось вытянуть из себя только недоумённое мычание.

Эви раскрыла объятия и бросилась на стражника. Не описать, как она была рада видеть его, пускай он был лишь обычным работником её отца. Варуп снова растерялся, не зная, что предпринять, и решил стоять как вкопанный, – пусть всё разрешится само.

– Госпожа Эви… – всё же выговорил страж, когда девушка отпустила его. – Рад Вас в-видеть…

– И я, Варуп! – радостно улыбнулась она в глаза мужчине. – Родители дома?

– Д-да… Они в усадьбе… – проговорил воин и сделал шаг в сторону от ворот.

Девушка не стала медлить и рванула во двор. Распахнув двери в дом, она забежала внутрь и остановилась на пороге. Внутри всё было таким же: ничто не изменилось с тех пор, как она пропала во второй раз. Эви осветила личико в счастливой улыбке. Она радостно закричала, сомкнув глаза:

– Мама! Папа!

Стоит ли говорить, что через секунду на втором этаже появились два самых родных человека, которых юная барышня так мечтала снова увидеть. Пусть она сейчас не с Дариусом и не с тем асмодианином, но встреча с родителями – самое желанное, что можно только представить.

– О, Боги… – воскликнула Фемисса ан Грейв и бросилась к дочери. – Эви!

Отец тоже немедля побежал вниз по лестнице, чтобы убедиться, что это не сон. Мать прибежала первой и крепко-крепко обняла пропавшую девушку.

– Эви! Эви! – Ромул кинулся к барышням и обнял обеих.

Фемисса и её дочка заплакали. Глава семейства тоже не удержался от слёз, предательски подступивших к глазам. Но то были не слёзы горя, а слёзы радости. Что может быть лучше возвращения домой ребёнка, которого считали пропавшим без вести?

***

Конечно, девушка рассказала родителям всё о своих приключениях. На этот раз она даже не стала скрывать самых кровавых и жутких сцен, а поведала всё так, как было. Понятно, что и Ромул, и, в особенности, Фемисса ан Грейвы были в шоке от таких новостей. Гору вопросов с их стороны было не остановить, но на многие сама Эви ответов не знала.

Приятная атмосфера домашнего уюта вновь охватила девушку целиком и полностью. Она была так рада, что вернулась домой, и уже не хотела никуда уезжать. А Дариус… а Дариус пусть сам навестит её, когда вернётся из похода. Да, вовсе не секрет, что Эви порядком на него обиделась. Хотя в глубине души она понимала, что он не мог поступить иначе, как заставить её вернуться в Элиос. Ромул и Фемисса, в свою очередь, рассказали дочери обо всём, что случилось в Элиосе за последние месяцы. Как-никак, её отец был губернатором, оттого и всегда находился в курсе дел. А дела, надо сказать, шли неважно. В провинции прошла волна сборов: всех боеспособных мужчин и юношей за трое суток собрали в центрах городов и отвезли на север Интердики для проведения учений. Людей подготавливали к возможным масштабным боевым действиям, если, не дай Айон, всё пойдёт не так, как планировалось. Спустя две недели мужчины вернулись к своим семьям. Они рассказали, что их обучали держать в руках оружие, шагать в строю, а также вести бой с противником – самые азы, да и то полезно. В качестве врага представляли асмодиан и балауров – что ж, надо сказать, это было ожидаемо.

А половину действующих легионеров и стражей Интердики уже больше месяца назад увезли в составе штурмового гарнизона сразу в земли Балаурии. Как объяснил военачальник Интердики Ференто, в поддержку основным силам.

Про то, что де-факто правителем Элиоса стал Гелион, Ромул ан Грейв узнал не сразу. Военачальник Интердики провёл конференцию в крепости, куда созвал всех губернаторов городов и земель. Он поставил их перед фактом, что отныне власть принадлежит Цитадели Тэминона, а Элизиуму объявлена политическая изоляция. Конечно, ни для кого не секрет, что для Гелиона трагедия с Фаранисом была лишь поводом, чтобы провести переворот и занять столь высокий пост. Не было бы убийства бывшего военачальника, под руку подвернулось бы что-нибудь ещё. И Ромул это понимал. Аскалон, или Гелион, вызывал уважение у всех воинов и Даэвов, но у мирных политиков, не связанных с войной, меры Гелиона вызывали опасения. Да, безусловно, он был прекрасным стратегом и бравым солдатом, тем более бессмертным, но, по мнению многих, – слишком импульсивным и недальновидным с точки зрения мирной жизни, обычного уклада вещей. Хотя можно ли требовать от Даэва, за сотни лет закалённого сражениями, знаний в области экономики, к примеру? Конечно, нет. Война – его стезя, и пока она продолжается, такие, как Гелион, будут желанны и востребованы в верхах власти.

Прошло десять дней. Десять дней спокойствия, сна до обеда, тёплой постели и вкусной еды. Чего ещё стоило желать? Эви не заметила, как быстро пролетело время. Родители не успели нарадоваться возвращению дочери, как на пороге их дома появился тот, о ком девушка не забывала ни на сутки.

Нет, это был не асмодианин, хотя о нём она тоже помнила. Громкий стук в дверь. Дворецкий поспешил встретить незваного гостя. На пороге стоял светловолосый юноша в белом мундире – в том самом, в котором должен был женить на себе Эви.

– Меня зовут Дариус ан Боуэн, – низком голосом сказал он слуге. – Я должен поговорить с хозяевами.

Дворецкий прекрасно знал это имя, и поэтому без проблем впустил молодого человека в дом. Эви была в своей комнате. Она слышала шаги внизу, но не придала им значения. Вдруг дверь в её спальню открылась, даже без стука, и внутрь вошли её отец и юноша. Девушка обернулась и встретилась глазами с возлюбленным. Но у Дариуса они не сияли от счастья, как ожидала она. В них отчётливо читалась грусть.

– Дариус?.. – тихо промолвила Эви и приподнялась с кровати. – Что случилось?

Отец тяжело вздохнул и уставился в пол. Юноша монотонно произнёс:

– Эви… Я так рад, что снова вижу тебя… – молодой человек немедля заключил девушку в крепкие объятия. Но спустя несколько секунд он отстранился и, заглянув ей в глаза, промолвил. – Нам нужно идти…

– Куда? – удивилась девушка, но ответа не получила. Ромул велел ей одеваться и быть в холле первого этажа через десять минут.

Спорить с отцом она не стала. Ничего не понимая, барышня решила послушаться и стала торопливо выбирать, что надеть.

Эви спустилась вовремя. В холле её уже ждали мать, отец, и Дариус. Процессия двинулась на улицу. Во дворе господ ждал просторный экипаж. Юноша пригласил девушку первой. Забравшись внутрь, она увидела сидящего в углу человека. Эви узнала его. Это был Ваталлос – отец Дариуса. Он молча пялился в окно и, услышав звук открывающейся дверцы, повернул голову и скупо улыбнулся девушке – его определённо что-то тревожило. Эви улыбнулась в ответ, но в душе её был страх: что-то здесь не так. Но она надеялась, что скоро ситуация прояснится.

На месте кучера сидел Эдвард – слуга дома ан Боуэнов. Убедившись в том, что все гости заняли места в экипаже, мужчина громким: «Но-о!» – велел тройке лошадей начать свой путь.

Фемисса ан Грейв первой нарушила тишину:

– Господин ан Боуэн, – обратилась она к военачальнику Бертрона. – Куда мы едем,и к чему такая спешка? Я не успела дух перевести.

Но слово взял Дариус:

– Главнокомандующий Арэшуратом пожелал провести аудиенцию с Эви… – он посмотрел девушке в глаза и увидел в них сильное удивление. Юная элийка округлила взгляд и вопросительно уставилась на юношу.

– Зачем это, интересно? – нахмурившись, пробурчал Ромул ан Грейв. – Что Гелиону понадобилось от моей дочери?

Дариус промолчал. Он не знал ответа и сам был обеспокоен не меньше, но умело скрывал эмоции под равнодушным лицом.

– Кто-то знает про меня?.. – тихо спросила Эви, наклонившись ближе к юноше.

– Просто у кого-то слишком длинный язык, – низким голосом буркнул Ваталлос.

– Я не сказал ни слова… – опустив глаза, промолвил Дариус.

– Кто же тогда? – спросил Ромул.

– Легионеры проболтались, кто же ещё… – снова донёсся голос военачальника Бертрона. Мужчина всё ещё отстранённо рассматривал пейзажи в окошке экипажа.

– Эви видели слишком много людей… – продолжил мысль отца юноша. – Определить, кто по глупости разболтал всё в Цитадели – почти невозможно.

– Да и смысл, – сказал Ваталлос ан Боуэн. – Этим не поможешь.

– Значит… – неуверенно начала девушка. – Это плохо?

– Не бойся, – Дариус нежно взял её за руки и добродушно улыбнулся. – Военачальник задаст всего пару вопросов…

– Но о чём? – удивилась она.

– Обо всём, что с тобой приключилось. Правда, ума не приложу, зачем господину Гелиону лично заниматься такими делами.

Ваталлос глубоко вздохнул и, наконец, повернулся лицом к остальным, заговорив:

– Его сильно заинтересовала ты, Эви. Он, вероятно, уже знает о том, что ты дважды пропадала, а потом чудом находилась. Скорее всего, он даже в курсе, кто тебя похитил… – мужчина задумался на миг, но сразу же продолжил. – Гелион – опытный Даэв. Он не станет тратить своё время попусту. Посему будь осторожна и ни в коем случае не дерзи ему! Кто знает, что у него на уме.

Эви оторопела от слов Ваталлоса.

«Ну вот! Так и знала, что теперь меня никогда не оставят в покое! – думала она, пока переваливала сказанное мужчиной.

Ромул ан Грейв внимательно глядел на Ваталлоса. Его напряжённый вид никак не был похож на прежнего военачальника далёкого Бертрона – такого позитивного и жизнерадостного.

– Вы что-то скрываете… – проговорил губернатор. – Я же знаю со слов господина Ференто, что Вы активно поддержали господина Аскалона, или Гелиона, когда случился мирный переворот. С чего теперь к нему такое недоверие?

Ваталлос сощурился и пронзительно уставился на мужчину.

– Раньше мы все думали, что власть в руках настоящего воина будет крепче и лучше, чем то, что может предложить нам мальчишка Фаметес, – сквозь зубы произнёс он. – Но теперь, когда даже мирные провинции превращаются в бескрайние военные форты и аванпосты… совету военачальников есть, над чем поразмыслить.

– То есть, всё не так хорошо и прекрасно, как рассказывал мне господин Ференто?

– Увы. Да, мы отобрали у асмодиан Балаурию, – Ваталлос на мгновение перевёл взгляд на сына. – В Бездне наши крепости тоже неприступны, но надолго ли? Гелион разбрасывается людьми. Его тактика молниеносной войны, конечно, похвальна, но что будет, когда кризис в Асмодее прекратится? Пандемониум, или кто у них там будет, соберёт новую армию и снова двинется на Келькмарос, а потом на Ингисон? А потом мы? И что, земли так и будут переходить из стороны в сторону, как качели?..

Дариус перебил отца:

– Ваши слова мне не ясны. Это победа для Элиоса, лучший момент, чтобы заполучить то, что так давно мы желали! Асмодиане уже давно потеряли былое могущество и превратились в жалкую кучку зверья! Посмотрите, как они режут друг друга! Изо дня в день! А балауры не решаются напасть на нас, видя нашу отвагу и силу, готовность отдать жизни за родину и идею!

– Вот поэтому, сынок, ты ещё слишком юн для политики и войн, – грозно промолвил Ваталлос. – Мне грустно слышать, что слова Гелиона звучат из твоего рта. Кто тебе сказал всё это? Что за мысли в твоей голове? Я учил тебя другому – думать о будущем, о людях, пока ещё населяющих эту планету. Ты говоришь о звериных повадках асмодиан, но разве бездумно шагать вперёд, забывая о том, что позади – это разумно? Достойно человека, способного думать, или глупого животного? Ответь мне.

Дариус молчал.

– …Прежде чем идти на Келькмарос, нужно было защитить подходы к Ингисону, чтобы враг больше никогда не смог пробить оборону и безнаказанно шагать по нашей земле! Вот цель! Принести мир на Атрею и в Элиос, а не искать всё новых и новых битв. Так я поступал всё то время, пока руководил Бертроном, поступаю и буду поступать! Я учу тебя думать о людях и о будущем…

– Нет, отец. Вы никогда не учили меня этому. Меня учила школа, академия, легион, но только не Вы! А то, что я говорю – это то, во что я верю! И то, ради чего буду идти в бой снова и снова, пока в груди бьётся сердце! Я желаю прекратить войну. И единственный путь к этому – разгромить врага, стереть его с лица земли! Вот тогда воцарится мир. Настоящий мир.

Ваталлос тяжело и разочарованно вздохнул. Он отвернулся от сына и вновь уставился в окно, за которым безучастно мелькали улицы.

Эви с грустью наблюдала за спором отца и сына. Наверное, она должна быть на стороне Дариуса, ведь он станет её мужем, но слова ан Боуэна старшего глубоко засели в её сердце. Девушка никогда не разбиралась в политике, военных штуках и тому подобном. Ей это просто-напросто не было интересно. Но сейчас, когда она вживую попала в самый центр событий, прочувствовала вкус войны, её чистое сердце тянулось к миру, добру. Эви осознала, что бесконечно воевать – бессмысленно. Если то, что говорит Ваталлос, правда, значит, противостояние никогда не закончится – земли будут переходить из рук в руки, но в целом ничего не изменится. Тогда к чему все эти призывы в бой, рассказы о высшей воле и справедливости? Лишь бравада? Красивый клич, чтобы юнцы брали в свои неокрепшие руки оружие и бездумно бежали вперёд?

Эви вдруг поняла, почему войне до сих пор нет конца. Все так хотят победить, что забывают о том, зачем они воюют. На душе девушки стало очень грустно. Она увидела в своём возлюбленном такого же мальчика, обязанного подчиняться глупым приказам.

«Он не понимает, что его ждёт впереди… – говорила себе юная элийка, смотря в суровое лицо своему жениху. – Смерть… Лишь смерть… Как и тысяч тех, кто был до него… Как миллионов тех, кто займёт его место потом. Смерть…» – это страшное слово звучало в её ушах и более не давало ей покоя. Эви словно видела то, что произойдёт. Отчётливо – как наяву.

Пасмурно. Тучи плывут низко, давят на голову. Вот она стоит в чёрной одежде, лицо скрывает вуаль. В руках одна красная роза. Вокруг – куча людей: её родные, офицеры, друзья. Много мужчин. Все что-то тихо шепчут друг другу, кто-то плачет, кто-то просто стоит, уставившись вниз. Справа мрачная и потерянная фигура Ваталлоса: кулаки сжаты, мышцы напряжены, по щеке медленно течёт слеза. Эви поднимает глаза – перед ней невысокий мраморный монумент, со всех сторон усеянный цветами. Она медленно подходит к изваянию и кладёт к его подножию несчастную розу. На плите она читает надпись, выгравированную золотом: «Вечная память от друзей, родителей и любимой супруги. Дариус ан Боуэн. 844 – 875 г.п.к.»

– Да упокоит Айон его душу… – мать девушки обнимает её и уводит в сторону от могильной плиты. Слеза падает на влажную землю. Пасмурно. Тучи плывут низко, давят на голову…

Эви приходит в себя и обнаруживает, что её глаза намокли. Она аккуратно вытирает лицо. Перед ней вновь сидят хмурые Дариус и Ваталлос ан Боуэны, сбоку устроились родители. Юноша замечает, что с его невестой что-то не так, пододвигается к ней ближе и спрашивает:

– Эй, что случилось?

– Ничего, что ты… – Эви пытается улыбнуться, но всё равно прячет глаза от любимого. – Всё нормально. Честно.

– Хорошо… – тихо произносит Дариус и снова откидывается на спинку дивана.

Эви пытается прогнать мысли прочь, но не получается. Перед глазами до сих пор стоит проклятая могильная плита. Весь оставшийся путь до порта Юфросина девушка проводит в молчании, вслушиваясь в быстрый стук колёс.

***

Цитадель Тэминона. Арэшурат.

Бездна выглядела вовсе не так, как о ней рассказывали в книгах – небо голубого цвета, зелень кругом, да и вообще ни единого намёка на опасность! Эви ан Грейв, заворожённая красотой садов Тэминона, прогуливалась по широким аллеям и площадям, пока её родители ждали приглашения в дворец около расписных ворот. Дариуса с отцом, как воинов, пропустили. Они были уже на приёме у военачальника.