Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 102 страниц)

Артэоны и эльфы, запоздало признав великанов врагами, а их разросшееся государство новой мировой опасностью установили границы выход, за которые для воинов Родсора означал начало войны с артэонско-эльфийской коалицией. Великанов становилось все больше, их страна становилась все крепче. И король Родсор стал готовиться к мировой войне. Великаны, почувствовав свою силу, уже не боялись никого и ничего, Родсор уже начал мечтать о создании нового мира под властью великанов. Если учесть что великаны на захваченных землях оставляли после себя сожженные города, деревни и горы трупов мир этот должен был стать безрадостным и мрачным. Видя артэонов и эльфов в качестве своих будущих врагов, король Родсор, был вынужден заключить союз с Тьмой. Темные маги и материализованные демоны, приведя за собой свои орды, встали под знамена Родскратоса. В это время эльфы и артэоны сумели заручиться поддержкой разумных драконов. Драконы, вернее те из них, что были разумны, как существа доминирующие в мире магии всегда в великанах, вернее в объединении великанов видели своих главных соперников. Драконы не одобряли саму идею государства великанов. И, слава богу, артэонам удалось переманить этих существ на свою сторону.

Говорят, что именно из-за союза с драконами эльфы и артэоны не попытались уничтожить великанов сразу, даже не предпринимали таких попыток. Артэоны просто ждали, когда разумные из драконов созреют чтобы встать на их сторону.

Случилась великая война. Артэонско-эльфийская мировая коалиция при поддержке разумных драконов представленных тремя драконьими орденами сразились с великанами и Тьмой, что стояла за ними. Тяжелыми потерями и разрушениями Родскратос – первое и последнее в этом мире государство великанов было уничтожено, выжжено пламенем драконов. Первый и последний король-великан Родсор, уже постаревший, в возрасте двухсот пятидесяти лет был убит при обороне Хродора – столицы Родскратоса. По завершении этой войны артэонами был принят всемирный акт 'О запрете великанских царств', 'И не будет более и впредь недопустимо в этом мире, каких бы то стран, государств и городов великанов и прочих их объединений' – было сказано в том акте. И с тех пор великаны снова разбрелись по миру простыми кочевниками, как и прежде отдельными семьями. Теперь они снова живут в мире со всеми и только вспоминают времена славы своего рода. Только не поймите не правильно, великаны вовсе не были плохими, не были подобны порождениям Тьмы. Просто их объединение порождало собой силу, которой было тяжело разумно мириться с маленьким миром вокруг. Но это что касается великанов магической природы. В то время как великанам порождениям Азуры можно было создавать города, эти хоть и большие, но в основном больные слабые существа не представляли не для кого опасности, в отличие от своих аналогов магической природы. Например, тот же великанский город Валхмур на севере Преферии был основан и населен великанами природы Азуры.

Великаны магической природы были раза в три больше человека, и их жизнь раза в три превышала человеческую. Средний их возраст варьировал от ста пятидесяти до двухсот пятидесяти лет. Они кочевали по миру семейными парами. Их род был скуден на потомство, как правило, за всю жизнь у одной такой пары рождались не больше трех детей. Прибавьте сюда еще тот факт, что многие великаны предпочитали жить самостоятельно и вовсе не оставляли наследников. Поэтому великанов в этом мире на сегодняшний день было немного.

В темноте зажегся луч телепорта, первым из него вывалился Крегер. Сначала Тард долго отходил от процедуры телепортации, затем свет солнца прорезал глаза великана при выходе из темных залов армидейского терминала. Крегер хоть и торопился, но, не желая примерять на себя роль лидера, закурив трубку, ждал то одного, то второго члена 'их команды'. Небеса скрылись под слоем облаков, прошел дождь, оставивший после себя лужи на улицах Армидеи. Все временно населившие город беженцы в такую погоду разбрелись по отведенным им артэонским квартирам. Пустые улицы технологичной Армидеи, наполнились непривычным запахом печного дыма. И без слоя серых облаков скрывших солнце дело шло к вечеру, поэтому глаза Хродора несколько столетий не видевшие солнца, привыкли быстро. Великан был огромен, плотен, коренаст и силен, выглядел гордо, будто в нем еще пылал огонь его великих предков устроивших одну из величайших мировых войн. Оглядевшись по сторонам, Хродор не мог поверить своим глазам.

– И где это ты говоришь, мы оказались? – уточнил великан у впереди идущего Крегера.

– В Армидее, в артэонском городе. Это друг мой Преферия – ото всех сокрытая загадочная земля, – пояснил Крегер.

– Я слышал, что Преферия дикая и необузданная дыра, где кроме лесов и болот ничего нет, – удивленно разглядывал армидейские многоэтажки великан.

– Ты спал дольше, чем можешь себе представить. Забудь все, что ты знал о мире, все уже сотни раз поменялось.

– Постойте-ка, – вмешался Тард. – Но ведь тебя ввели в курс дела. Ты знаешь, куда и зачем мы пришли?

– Да сказали, что нужно сразиться с каким-то там чудовищем, очередным проклятием. Все подробно объяснили, но думаешь, я их слушал что ли? Мне было главное быстрее свалить оттуда! Они-то думают, что в овощ меня превратили, думают, что проникли в мое сознание и заставили меня стать другим. Но я-то все вспомнил, сразу все вспомнил, как только пришел в себя. Это их аккуратное вмешательство в мой мозг ничего не дало. Я полностью помню и знаю, кто я, – пояснил великан.

Крегер остановился и с опаской посмотрел на великана.

– То есть ты все помнишь, ты это в полной мере ты? – уточнил Крегер. – Ха! Ничего себе! И ты помнишь, за что попал к ним? А они-то думают, что изменили тебя! Всегда говорил, что перестроение личности это полная чушь.

– Видимо их магия не сработала, может это как-то связано с той штукой, которую они мне к башке привинтили. Ничего у них не вышло. Я сначала прибывал в какой-то прострации, а потом резко такими постепенными отрывками вспомнил, кто я. Вспомнил все эти их мучения и процедуры, которые они проводили надо мной.

– Так почему ты все еще не схватил свой огромный топор, не размазал нам бошки и не пустился в бега?! – с улыбкой уточнил Крегер. Тард положив руку на плечо, поближе к рукояти меча, на всякий случай зашел великану за спину.

– Я же не полный придурок. Понимаю, что понес наказание заслуженно. Я хочу исправиться, как и ты Крегер. Да! Да они рассказали мне кто ты. Я не собираюсь нарушать никакие законы и подставлять вас ребята. Устранение Чудовища Таргнера, а после свобода это при условии хорошего поведения и этой штуки на затылке – это условия моего помилования. Все равно все кто знали обо мне как о чудовище устроившим Меджинскую бойню, уже давно умерли. Много воды утекло, я хочу начать новую жизнь. Вернее нормально закончить старую. Давайте быстрее покончим с этим чудовищем и разбежимся по-хорошему, – пояснил Крегеру великан.

– Меджинская бойня?! – с удивлением из-за спины гиганта уточнил Тард.

– Да я тогда перепил жестко. Перемкнуло меня ближе к утру. Ну и я, орудуя своим топориком, разнес в щепки целую деревню карликов... тьфу ты – людей. Это для меня они карлики!.. Вот. Да я тогда пропил несколько суток. У многих людей из числа диких за преступления совершенные на нетрезвую голову ответственность смягчается. Так какие ко мне вопросы! Очнулся с дикого похмелья уже в кандалах. Много людей покрошил. Но сейчас все нормально, я к алкоголю больше не притронусь. Клянусь, – глядя сверху вниз, объяснил Тарду великан.

– Да уж это успокаивает, – не переставал удивляться Тард. – То есть ты проспал сотни лет в глыбе льда, проснулся, не понимая где ты, и толком что ты, и просто так сразу бросился в бой?

– А что я забыл сделать?

– Ты даже не знаешь точно, куда и зачем тебя притащили. Тебя даже не интересует то, как изменился мир? Нет, просто если бы я был на твоем месте, я бы первым делом узнал все о переменах в мире. Что появилось, что исчезло. Нагнал бы все что упустил. Ну не все, но хотя бы главное. А ты даже не знаешь толком, где оказался!

– Да вообще по фигу. Наплевать, – не задумываясь, ответил великан.

Тард сразу сменил отношение к великану с нейтрального на негативное. Слова 'по фигу', 'наплевать' – он увидел в великане очередного отморозка, огромного, скорее всего не отличающегося умом, которому на все плевать. Ведь слово 'наплевать' по жизни обычно было свойственно ему самому, он сам был одним их тех, кто не особо задумывается над происходящим вокруг. В великане он увидел черты обычно свойственные себе, а он прекрасно знал себя, осознавал все свое внутреннее несовершенство и гнилость, склонность к саморазрушению, неизбежность ошибок. Можно сказать великан на первый взгляд, показавшийся ему интересным (все-таки существо другой природы) сейчас отпугнул Тарда своей схожестью с человеком, слишком уж чрезмерной.

– Сперва я получу свободу. Уничтожим чудовище, я докажу этим магам что изменился а потом все узнаю о нынешнем мире. Нагоню все, что упустил за сотни лет. А пока это все просто ненавистная работа, которую надо сделать. Наплевать где мы, главное, что когда все закончится... если закончится нормально я свалю отсюда в родные края, – постарался пояснить лучше великан.

Крегер поднялся в ЦентрЦитадель, чтобы с военным начальством еще раз обсудить детали предстоящей ночи. Великан стоял на Лунной площади, беседовал с армидейскими солдатами, проявлявшими интерес к этому огромному воину. Тард решил пойти прогуляться по городу, немного развеяться. В восьмом часу вечера по промоченным дождем армидейским улицам потоки беженцев устремились к площадям, на которых раздавали положенный ужин. Военные медики спешно проводили медицинский осмотр всех нуждающихся прямо на площадях. Все торопились, нужно было успеть до темноты, да и в надвигающихся сумерках чудовище могло появиться в любой момент. Несмотря на спешку некоторые люди, встречающие на улицах Тарда, сначала терялись, не зная, что сказать, потом улыбались и здоровались. Гуляя он случайно вышел на одну из площадей, где раздавали ужин. Несмотря на общую суету, некоторые люди, узнавая Тарда останавливались, приковывали к нему свои наполненные надеждой и ожиданием взгляды. Тарду стало как-то неудобно, ведь он все еще не спас этих людей, пока никак им не помог, он решил быстрее пройти эту площадь. Где-то в центре толпа доведенных до отчаяния людей окружила его. 'Вы пришли спасти нас?' – спрашивали люди. 'Да конечно' – отвечал он. Люди заранее благодарили его, низко кланялись. Сердце Тарда сжалось, ему захотелось как-то приободрить этих людей. Он запрыгнул на бортик находящегося в центре площади неработающего фонтана. Оказавшись на возвышении, он решил обратиться ко всем людям, собравшимся на площади.

– Уважаемые жители Эвалты! – начал он во весь голос, вся площадь замерла. – Меня зовут Тардес Кефалийский. Многим из вас я известен, многим... тем, кто не знают что такое газеты – наверное, нет. Те, что не слышали обо мне – из какой дыры вы выбрались ребята?! Я воин поклявшийся защищать и хранить Арвладу и Эвалту как ее неотъемлемую часть. У меня есть сила, сверхспособности всякие. Я в одиночку победил минотавра, которого перепуганный народ знал под именем Тоггар, уничтожал банды орков в юго-западных лесах, я отчистил Арвладу от нескольких темных магов. И сегодня я пришел сюда, чтобы помочь вам, остановить Чудовище Таргнера. Сегодня ночью мы сразимся с этим человеком-волком, и все будет как обычно: либо он нас, либо мы его. Либо я сегодня погибну, либо вы завтра этот идиотский кризис закончится, и вы начнете возвращаться в свои дома, к своей оставленной мирной жизни. Шанс конечно не велик, но дело в том, что этот монстр у меня такой не первый, а эта тварь наверняка еще не встречалась с таким воином как я! Тем более за моей спиной как всегда будет великий эм... светлый маг Крегер Целитель. Надеюсь, бог поможет нам. В любом случае я сделаю все, чтобы помочь вам, спасти Армидею и Эвалту от этого проклятия и как обычно буду биться до конца! – Тард сорвал овации. Люди впервые улыбались за долгое время. Толпа еще долго аплодировала. Армидейские солдаты, которые контролировали процесс раздачи пищи на площади, тихонько смеялись над Тардом. Но ему было все равно, он сделал что хотел: поселил надежду в сердца людей, дал им возможность улыбнуться. Довольный собой Тард уже под покровом темноты вернулся к ЦентрЦитадели.

– Где тебя носило? – набросился потерявший его Крегер.

– Знаешь отец, – чувствующий себя героем возбужденный Тард спокойно ответил, – я всегда любил все эти приключения. Я просто ненавидел твою унылую старую рожу! Которая всегда маячит где-то рядом.

– Ну, ты и засранец! – вместе с сыном смеялся Крегер.

Все стеклянные окна, двери в городе задвинулись стальными заслонами, каждое строение превратилось в крепость. На улицах зажглись фонари. С наступлением темноты город опустел и застыл в мертвой тишине. Как и было установлено наспех согласованным планом 'Пир для чудовища' даже армидейские солдаты в эту ночь не вышли на улицы. Тард следом за Крегером быстро шагал по пустым темным улицам. Для их ночной авантюры армидейское командование выделило помещение одного из домов культуры. Огромные двери этого трехэтажного здания в одном из центральных районов единственные во всем городе были открыты этой ночью, струящимся из них светом зазывая внутрь. За дверьми в просторном желтом зале, освещенном тремя большими люстрами, стоял длинный накрытый как для пира стол. Крегер велел Тарду войти внутрь, а сам остановился на улице.

– Ищешь уединения. Стал романтиком или решил тайком приложиться к своей фляге?! – шуткой Тард скрывал реальное беспокойство. Пристрастие отца ему не нравилось.

– В зале меня ждет артэонское вино. Надеюсь, – стоя спиной, ответил Крегер. – Полнолуние, – глядя на сияющую над городом луну, продолжал он. – Пытаюсь определить фазу луны.

– Ты что не слышал о лунных календарях? Можешь приобрести себе такой в любом городе артэонов!

– Все эти изобретения делают вас слабыми, отучают выживать. Наш монстр если судить из публикаций в прессе, довольно молодой. Надвигающееся полнолуние будет первым для него. Первое полнолуние мучительно для всех новоиспеченных тварей Тьмы. Наш монстр чтобы пережить ломку первой полной луны, скорее всего, сбежит подальше, заползет в какую-нибудь нору, исчезнет надолго. От нескольких дней до нескольких недель. У нас есть несколько дней до полной луны – время для того чтобы остановить чудовище иначе оно исчезнет надолго. Потом вернется с новыми силами, когда уже станет полноценной частью Тьмы. А у нас за спиной надвигающаяся гражданская война в Эвалте. Остановить эту войну мы можем, только разрешив армидейский кризис – избавив Армидею от чудовища. Промедление из-за полнолуния может вылиться сотнями, тысячами жертв. Ну и к тому же не хотелось бы здесь надолго задерживаться – это конечно главное. Эта дыра (Армидея) в своем нынешнем виде совсем мне не нравится, – Крегер не мог не ляпнуть под конец какую-нибудь ерунду, а то он стал звучать слишком уж серьезно.

За столом что-то жуя, с усами, измазанными каким-то соусом, их уже ждал Хродор. Трапезничая, великан сидел прямо на полу. Иначе сев на стул он бы просто не поместился за маленький, рассчитанный для людей стол, да и не было здесь стульев его размера. Его великанский топор, обычно весящий у него за спиной, валялся рядом на полу. Ночная темнота, пронизанная сыростью дождя, осталась за открытыми дверьми зала.

– Они что серьезно воплотили мою идиотскую идею? – увидев все это замер Тард.

– Лучше никто ничего придумать не смог. Попробуем этой ночью поймать эту тварь на живца. Кто знает, может он клюнет, – пытался успокоить его Крегер. – Ведь в той легенде получилось же! Может твой план впервые сработает.

Тард посмотрел на ломящийся от еды стол и после с непониманием посмотрел на великана. Хродор что-то пережевывал, при этом смачно чавкая.

– В нынешних условиях – когда мы находимся в городе, переполненном полуголодными беженцами – насыщаться пищей, это пировать во время чумы, – исподлобья глядя на накрытый стол, говорил Тард.

– Да плевать. В нашем мире, когда тебе хорошо кому-то всегда тяжело и невыносимо. Я был глыбой льда несколько сотен лет. Что я права не имею? – ковырял в зубах великан.

– Не слушай его, – вмешался Крегер. – Он же у нас артэон. На всю голову артэон, я бы сказал.

– Так мерзкий артэонский неженка, дайка угадаю! Ты еще и вегетарианец?! – шутя, с улыбкой говорил великан.

– Употребление мяса при условии отсутствия потребности в пищи это чистое варварство, – не поддаваясь на провокации Тард сел за стол и налил себе вина. – Распоряжусь, чтобы все остатки нашего пиршества раздали простым людям, несчастным беженцам.

– Я с тобой больше не разговариваю! – все шутил великан.

Тард сидя напротив великана, скинув шлем, зачесав волосы так чтобы было невидно изуродованную часть лица, стал пробовать свое вино. 'Знают чем нас подкупить', – вытирая губы бородой, сказал довольный, сытый великан. 'Ты же вроде со мной не разговариваешь?' – ответил Тард. Крегер как человек, вернее, когда он был человеком, в те времена, когда он жил ни в чем себе не отказывая, любил поесть. Но встав на путь светлого мага, он в принудительном порядке отрекся от пищи. Бросив тяжелый взгляд на заставленный едой стол, тяжело вздохнув, он, взял со стола две бутылки вина, один стакан, стул сам поплыл по воздуху за ним следом. Тард ограничивать его не стал, прекрасно понимая, что этому старику периодически нужно расслабляться. 'Только сильно не налегай', – все-таки он не мог промолчать.

– Не ищи в этом спасения, это яд отравляющий душу, – взглядом указывая на бутылки вина в руке у Крегера, предостерег Хродор. – Уж ты поверь мне.

– У всех свои радости и, похоже, для меня эта единственная, – старался как можно быстрее отойти от стола Крегер. Спрятавшись за колонной у стены, отдельно от всех, он сел на стул, закурил свою трубку и присосался прямо к горлышку бутылки, позабыв про стакан. Охмелев, войдя в свое нормальное состояние, Крегер только сейчас понял, как соскучился по хмельной сладости, как давно не наслаждался ею в спокойной обстановке, как же давно не отдыхал. Наличие Тарда поблизости и нависшее Проклятие Таргнера лишившее покоя, заставили его надолго о единственной радости позабыть.

– Представь себе жизнь без радости и удовольствий, в серости постоянного от всего отрешения. Это даже не жизнь, а существование. Даже не существование, а бессмысленность какая-то. И так живут светлые маги, – зная, что его голос эхом разносится по большому помещению, сидя за колонной отдельно от всех заговорил Крегер. После входа в свое привычное состояние у него как обычно развязался язык. Обращался он, по всей видимости, к великану, решил ему полноценно ответить. – Попробуй-ка пожить только интересами общества, забыв при этом про свои собственные. Есть кучка гениев эдаких исключений, которым это по плечу, все остальные сходят с ума. И я не исключение. Ведь все же мы люди, всем нам хочется всего и сразу. Сила мага колоссальна, обладая ею очень тяжело не поддаться соблазнам, просто невыносимо порой сдерживать просящееся наружу человеческое безумие. Жизнь меж двух огней: дать себе свободу, поддаться бездне человеческого саморазрушения или само изолироваться от всего прекрасного, приятного ради человечности. Или болтание где-то посередине. Говорят, добровольно светлыми магами не становятся. Да и кто может захотеть такой жизни, кроме небольшой кучки исключений, сумасшедших, избранных? Однако выбрав праведный путь на нем еще нужно удержаться. Каждый спасается, как может. Кто-то находит спасение в искусстве. У кого-то есть спасающее хобби. Кто-то постоянно медитирует, пытаясь удержать внутренний баланс. А это мое спасение, – сказал Крегер, пьяными глазами обреченно глядя на стакан с вином, он просто рассуждал вслух. – Без этого я... просто взорвусь. Не судите строго. Я ведь просто человек. Тем более меня как щенка все оставили без присмотра. Не могу сказать, что это плохо. Я будто сорвавшийся с цепи. У меня сейчас свобода. Даже Фросрея не стало, а Он как я понял, не вернется.

– Он вернется, и ты получишь за свое пьянство, – ответил ему Тард.

– Он просто бросил всех нас...

Наливая себе еще вина, Тард почувствовал тяжелый пристальный взгляд великана. Гигант, сидящий за столом без стула, прямо на полу, просто прирос взглядом к желаемому напитку, наливаемому в бокал.

– Ах да тебе же нельзя. Извини, – Тард хотел поставить на пол и бокал и бутылку, убрать все это куда-нибудь подальше, спрятать от великана и налить себе чего-нибудь другого.

– Да не, ты не смотри на меня. Пей. Делай что хочешь. А я от этого всего воздержусь. Я контролирую себя, все нормально. Мне как-то прошлого раза хватило! – улыбнулся великан.

– Как это так тебя угораздило? Нет, ну я тоже бывает, под этим делом теряю память, там глупости всякие совершаю. Но никакой агрессии, просто могу подурачиться вдоволь, – сам собой начал заводить разговор Тард. – Иначе я бы с этим завязал.

– Да я сам виноват. Этот приступ безумия для меня не был такой уж неожиданностью. Я к этому шел уже давно. – Видя, что Тард его слушает, великан начал свою исповедь, других тем для разговоров все равно не было. – Я же этот... как его... блин... Говорящий с мертвыми! Ну, или контактер – как ребята называют таких чудил как я. Моя работа заключается в том, чтобы находить неуспокоившиеся души и помогать им обретать покой – устранять причины, держащие их в физической реальности. То есть я могу общаться с ними. Впадать в специальный транс, слышать их сквозь расстояния, с этим проблем не было. Вот только потом заставить их заткнуться у меня не выходило. Шепот, пронизывающий темноту ночи в дни полной луны (трое суток до полнолуния, само полнолуние и трое суток после) не давал мне покоя. Во время полной луны, когда вся Тьма гудела, я просто не мог прекратить слышать эти голоса. Этот мерзкий шепот. Они издевались надо мной, донимали меня. В темноте я слышал мертвых постоянно, сквозь расстояние, своей болью они взрывали мне голову. В полнолуние я буквально не мог обрести покой ни на секунду, не мог элементарно уснуть. Мне казалось, я слышал их постоянно, не только приведений, но и призраков, всю Тьму...

– Приведения и призраки?.. – недопонял Тард.

– Ну, можно и по-другому: призраки и темные призраки. Одни порождения магической природы, другие природы Тьмы.

– Приведения – магия, призраки – Тьма?

– Мир мертвых разнообразен. Так ты совсем не в курсе? Я еще думаю, почему тебя не смутило, когда я заговорил о голосах мертвых.

– Оказывается, я в этом совсем не разбираюсь.

– Если ты не забыл – я великан, существо магической природы.

– Есть еще великаны порождения Азуры...

– Это не великаны, не оскорбляй мой род, – ожидаемо агрессивно отреагировал Хродор. – Я, конечно, понимаю что души у нас одинаковые... Но Тьма никак не может повлиять на меня, я вне ее досягаемости, в отличие от вас простых живых существ. Я порождение магии – другой силы равной Тьме. Поэтому мой дар – моя способность слышать мертвых он от магии дан, а не от Тьмы. И это странно, так ведь? Ведь официально Тьма повелевает загробным миром и всеми контактами с ним.

Приведения это существа возможные благодаря магии...

– Существа магической природы.

– Без разницы. Приведения это те самые не нашедшие покоя души, о которых ты слышал из сказок. Они совсем не страшные. Те самые фантомы – полупрозрачный силуэт, повторяющий свой прижизненный облик, серый и угрюмый или отдающий синими холодными мертвыми тонами. Они светятся при луне, вбирая в себя ее свет и пропадают – становятся невидимыми в лучах солнца. Это души, которых оставили в этом мире какие-то незаконченные дела, какие-то яркие эмоции. Любовь, забота, порой гнев, ненависть, но не зло. Они не смотрят на мир гневно, желая гибели всему живому. Привидения даже с физической реальностью контактировать не могут. Никак не могут взаимодействовать с этим миром и не могут причинить никому никакого вреда. Все что они могут так это воспроизводить обрывки сказанных при жизни фраз, выть. Ну, еще при помощи прямого контакта могут погрузить в свои кошмары, это в том случае если приведением движет гнев. В общем, все, что могут так это немного напугать. Чаще всего они являются прямым напоминанием смертным о разных важных делах, которые нужно сделать, закончить или о которых не следует забывать. Их прозрачные тела состоят из эктоплазмы, именно это вещество и светится при луне. Даже если причина оставившая душу в этом мире не устранена, через сотню с небольшим лет эктоплазма высыхает, выветривается, и душа все равно получает свободу от призрачного тела. По внешнему виду можно понять возраст приведения, если оно старое и блеклое, порой едва заметное значит ему уже десятки лет, эктоплазмы в нем почти не осталось.

– Ты прямо ходячая энциклопедия! – улыбкой Тард разбавлял общение.

– Спиритология была единственной книжкой, вернее книжками, которые я читал. Но это приведения – существа магической природы, совсем не страшные... в основном... если к ним привыкнуть. Это скорее ожившие воспоминания из прошлого, которые пытаются о чем-то сказать или что-то незаконченное завершить. Они сидят в своих замках или кладбищах, воют там и никого не трогают.

Призраки это совсем другое. Это твари Тьмы. Души. Проклятые души, которые из-за влияния Тьмы не обрели покоя, не ушли на тот свет, а стали новыми существами, жуткими и ужасными. Призраки это души пропитанные эмоциями. Прожженные эмоциями. Эмоциями, так сильно кипевшими при жизни, что после смерти они впитались в душу и не дали ей покинуть этот мир. Чаще всего это гнев, злоба, ненависть. Даже если это любовь, то все равно с примесью ненависти, того же гнева. Приведение это душа, заточенная в тело из эктоплазмы, призрак это душа, сохранившая в себе эмоции – часть погибшей личности. Душа, не сумевшая отчиститься от смертного тлена, которая даже не понимает, что тело погибло. Это запутавшееся, озлобленное, напуганное, ужасное создание. Внешний облик призраки могут принимать, какой угодно. Начиная от копирования прижизненного облика, что делает их похожими на приведений, что и вызывает путаницу. Заканчивая воплощенными страхами из глубин погибшего сознания. Я видел огромных черных псов, летучих мышей со светящимися красными глазами. Это ужасные твари, однако, контактировать с физической реальностью, в основном, они также не способны. Все что могут многие из них так это выть, кричать, пугать, также повторять обрывки прижизненных фраз, въевшиеся в память. Еще своим контактом они могут погрузить смертного в свои кошмары, заставить живущих увидеть и почувствовать свою боль.

– То есть разницы между ними почти никакой?

– Одни от магии, другие от Тьмы вот и вся разница. Эти две силы всегда противостоят друг другу, бьются за души смертных, Тьма все уничтожает и очерняет, а магия все же нужно признать – пытается спасти. Во всяком случае, магия хоть что-то приносит хорошее. Ну и если говорить о погружении в кошмары при контакте. При погружении в кошмары гневного приведения человек просто прочувствует боль, которую в себе несет душа, очнется спустя какое-то время, конечно испугается, но ничего плохого не произойдет. А вот после погружения в кровавые кошмары призрака у некоторых может не выдержать и поехать крыша. Призраки есть порождения зла – Тьмы. Есть еще призраки, связанные с проклятиями, являющиеся частью проклятия, они порой даже могут взаимодействовать с физической реальностью, но такие призраки это вообще отдельная тема. У призраков нет как таковых тел, это просто души с отпечатавшимися остатками личностей. В них нет эктоплазмы, однако спустя сотни лет странствий в темной стороне мира, долгих завываний в каком-нибудь замке они также исчезают. Пропадают, как старые воспоминания, когда время уходит, этот мир меняется и забывает их. Но в отличие от приведений они не получают покоя, не уходят на тот свет. Они остаются в нашей реальности и переходят в иное состояние. Так появляются Бестелесные или Шептуны, шепчущие в темноте – как их еще называют. Те самые, что донимали меня по ночам, особенно в дни полной луны.

Бестелесные это призраки чьи души не нашли покоя с древнейших времен, тысячи лет они обитают во Тьме и не могут из нее выбраться. Их призрачные тела давно испарились, размылись под течением времени и они стали Бестелесными – голое сознание лишенное всего, бессмысленно парящее в пространстве. Их затягивает гравитация планеты, они просто беспомощно парят в пространстве как в пустоте. Они заполняют собой темноту. Таких душ, так и не получивших покоя с начала нашего мира наплодилось уже много. Вспомни этот бред которым чаще всего забивают голову быдлу – приведения исчезают после того как испаряется эктоплазма, якобы проблемы с этим нет. Но ведь ты понял, что приведения это не призраки. Приведения это жалкая четверть от мира мертвых. Это бред, это непонимание, отсутствие понимания разницы между призраками и приведениями. Бред, натянутый на глаза чтобы всех успокоить, скрыть масштабы надвигающейся катастрофы. На самом деле призраки никуда не деваются, они просто переходят в бестелесное состояние и продолжают обитать во Тьме. Этих Бестелесных за все время существования нашего мира накопились миллионы, если не миллиарды. Именно их чертов шепот, взрывал мою голову во время полнолуния. Не вой 'молодых' приведений в далеких забытых местах, а вот именно шепот этих бестелесных призраков из глубин времен, шепот, от которого не скрыться. И это для меня непонятно. Для чего в тени нашего мира копятся все эти Бестелесные? Что обычно присутствует в большинстве приданий о конце света? 'И мертвые восстанут из могил...', – после этих слов Хродора колыхнулось пламя на свечах стоящих на столе. Тарда согретого вином уже было сложно чем-то напугать. – Тогда я даже знаю, о каких мертвых идет речь.

Еще я слышал от кого-то из контактеров, – пытаясь вспомнить имя своего бывшего друга, великан задумался. – Так вот он пофилософствовать любил и часто говорил о том, что в любой системе образуемой индивидами всегда появляется тот, кто понимает ее законы и начинает использовать их себе во благо. Также и в мире призраков есть такие кого я просто не могу описать. Те, что научились жить в мире мертвых что ли... Это, скорее всего призраки из глубокой древности, они прибывают в бестелесном состоянии уже очень давно, но в отличие от других бестелесных они не аморфное голое сознание. Эти бестелесные призраки способны свободно перемещаться в пространстве, говорить, вернее, вступать в контакт с такими как я. Они не хотят получать освобождения, они вообще не считают себя проклятыми. Им нравится находиться в призрачном состоянии, они называют себя свободными, иными существами. Мы называем таких Древними или Поводырями. Эти призраки сами находят нас, сами вступают с нами в контакт. Они ничего не требуют от нас, а наоборот помогают нам. Они говорят, что знают все о мире, ведают обо всех тайнах вселенной, и действительно порой знают все наперед. Поводыри направляют и сопровождают Говорящих с мертвыми – таких как я, помогают избежать опасностей и выпутаться из передряг. У меня было восемь Поводырей. Они долгие годы сопровождали меня. Я дал им имена. В полной темноте закрывая глаза, я мог видеть их очертания. Темные силуэты в темных одеждах. Весь круг моего общения долгие годы ограничивался ими. Я от них всяких знаний нахватался. За долгие годы скитаний по темным и заброшенным логовам приведений мои Поводыри стали моими друзьями и семьей. Когда я начал спиваться они покинули меня, я окончательно остался один. И что же делать? Только пить еще больше! И вот в итоге я сижу здесь, с этой штукой на затылке заменяющей намордник. Доигрался. Если бы на мне не было этого намордника, я мог бы попытаться обратиться к Поводырям, спросить у них совета, узнать как нам остановить это ваше Чудовище Таргнера. Они-то наверняка что-нибудь подсказали бы. Может снять эту пластину, если бы мой дар разблокировался, я мог бы узнать у мертвых как нам решить эту проблему?