Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 102 страниц)

Между ним и Кэйблом потрескивал костер, согревающий приятным теплом. Дождевые тучи отступали с неба, и за ними следом наползала ночная темнота. Был поздний вечер. 'Рэвул. Ты в порядке?' – снова послышался голос Кэйбла.

– Да, – не понимаясь с земли, закивал головой Рэвул. – Откуда знаешь мое имя?

– Ты теперь вроде как знаменитость. Среди военной разведки тебя знают все.

Рэвул сел и огляделся. Рядом сидел только Кэйбл потягивающий сигарету. Они находились на небольшом холме среди степей, окруженные какими-то каменными десятью идолами. Круг из десяти идолов восславляющих каких-то божеств на вершине холма среди степей – они находились в каком-то святом для местных жителей месте.

– Что это за место? – первым делом спросил Рэвул.

– Святыня степных дикарей. Местные бывают здесь два раза в год, во время религиозных праздников. Совершают здесь всякие обряды. В остальное время, дабы не разгневать богов они сюда не приходят. Это самое безопасное место в этих степях. Здесь нас местные не достанут. Но вот армидейцы... они идут за нами. Так что ты давай быстрее в себя приходи. Нам нужно валить отсюда, – сказал Кэйбл, докурив сигарету. – Пить, есть хочешь?

– Ты помогаешь мне?

– Я спас тебя от кучки сумасшедших безумных маньяков уничтоживших без видимой причины целую деревню людей. Убивших нескольких женщин как я понял у тебя на глазах.

– В одиночку?

– Я вытащил только тебя из того кошмара.

– Зачем?

– Это мое задание.

– Но ведь во мне чудовище. Мое нахождение на свободе граничит с опасностью для миллионов, – Рэвул говорил словами армидейского полковника из охваченной огнем деревни. Эти слова въелись в его душу, он был согласен с ними.

– По-твоему то, что произошло в той деревне, это нормально?

– Нет, но они могли остановить меня. Вернее чудовище, спящее во мне.

– И что бы они сделали? Что было бы с тобой? Тебя, твое чудовище усыпили бы, закрыли в каком-нибудь бункере, темнице, посадили на цепь. И стали искать способы того как убить тебя, ну то есть твое чудовище. Я получается спас тебя. Где же твоя благодарность? Только не говори мне, что думаешь о судьбе мира. Не смеши меня.

– Мне наплевать на себя. Я уже мертв. Поэтому... да! – усмехнулся Рэвул. – Мне не безразлично, сколько еще людей убьет мое чудовище.

– После всего того что повидал. Ты еще различаешь в этом мире какие-то ценности?!

– Что будет с жителями той горящей деревни?

– Их всех полностью зачистят. Их уже убили, как ненужных свидетелей. Армидейцы уничтожат все улики, указывающие на них, и замаскируют уничтожение деревни под нападение варваров из Солтенских лесов. Типичный случай, такое в этих местах часто бывает.

На вершине холма дул холодный ветер. Со всех сторон грозными лицами смотрели каменные воплощения богов местных людей. Тихо опускалась ночь. Кэйбл зная, что за ними охотятся несколько батальонов армидейских солдат, заметно нервничал, Рэвулу было все безразлично.

– Вставай. Нам пора идти, – поднявшись, сказал Кэйбл.

– Я никуда не пойду. Пусть приходят армидейцы. Пусть они остановят мое чудовище. – Рэвул отпарившийся в этот поход от безысходности, толком не понимая, что творит, во многом от страха перед тем злом, что в нем поселилось. Теперь осознав возможность остановить чудовище, всей душой зацепился за нее. Сдать себя в руки армидейцев и пусть они, спрятав его в каком-нибудь бункере, спасут мир от его чудовища. Это был единственный выход. Ему было странно, как же он сразу до этого не додумался.

– Не хочешь? – спокойно уточнил Кэйбл. – Принуждать тебя я не буду. Тащить тебя силой на другой конец Южной Половины я не смогу, – Кэйбл затушил костер водой из фляги и сел рядом с Рэвулом, который после всего с ним произошедшего боялся каждого движения очередного чудовища встреченного на диком юге. Бедняге Рэвулу казалось все они здесь психопаты, от которых нельзя ждать чего-то хорошего. Прижавшись к земле, он ждал, когда Кэйбл явит свое безумие.

– Я вызвался добровольцем для этой миссии, – сидя рядом с Рэвулом совершенно спокойно начал говорить Кэйбл. – Меня к этому обязал мой долг. Никто не сможет справиться с этим лучше. Моя миссия незаконна, официально никем не санкционирована. По идее я сейчас нахожусь в базе Альфагейт, что на той стороне Пограничья. Все началось с разведданных каким-то образом попавших в руки к одному моему знакомому генералу. Эти разведданные, это какое-то пророчество неизвестно от кого и когда полученное. Во всяком случае, я этого не знаю. Это пророчество было ужасным, но некоторые его моменты, несмотря на кошмарность, в виду обстоятельств представлялись необходимыми переменами для нашей зашедшей в тупик Преферии. Там говорилось о приходе в наш мир чудовища, которое принесет немало бед и множество разрушений и смертей. Но главное, чудовище должно будет уничтожить Армидею. Сначала для контроля за свершением этого пророчества была создана оперативная группа. Когда подтвердились несколько фактов из предсказанного несколько генералов, других военных командиров и солдат, включая меня, вступили в заговор. Мы назвали себя 'Силовыми реформаторами'. Не смотри так на меня, не я придумывал название, я просто солдат. Мы те, кто не боится принести в жертву миллионы жизней ради благих перемен и лучшего будущего для всех.

Понимаешь Преферия сегодня, она задыхается, в политическом плане находится в глубоком кризисе. Мы разделены на две Половины обреченные на вечную вражду. Но война или противостояние идет и внутри Половин. В артэонском севере появились два полюса силы, которые не способны разумно сосуществовать без противоречий, все это приводит к хаосу. Существование двух полюсов силы порождает постоянную войну, вечное противостояние. Только когда один из полюсов будет уничтожен, оставшийся станет великой силой способной собрать всех под себя, все вокруг себе подчинить. Вот только тогда наступит мир, будет обеспечен порядок. Всей Преферии сегодня необходима встряска, коренное кровавое жестокое потрясение способное все изменить. Назови это революцией, если хочешь. И ты несешь Преферии эти необходимые изменения.

Да умрут тысячи, миллионы. Многое будет разрушено. Это ужасно. Но эти смерти и разрушения приведут в итоге к новому порядку и равновесию. Тот ужас, что ты несешь в себе, сегодня необходим нашему задыхающемуся миру. Ты уничтожишь Армидею, положишь конец противоречиям внутри артэонского севера, восстановишь здоровый баланс. И я здесь чтобы помочь тебе в этом. Вспомни Рэвул для чего все это. Ведь ты должен отомстить, ты должен отомстить Армидейцам, – от этих слов Кэйбла внутри Рэвула снова взбудоражилось зло, его глаза стали волчьими. – Ты был оставлен в этом мире ради мести. Вспомни о чести своего рода, который погиб ни за что. Все из-за Армидеи, так ведь? Это армидейцы своим вторжением принесли вам уничтожение. Если бы не Армидея ты сейчас сидел бы дома у очага вместе с родными. – Хоть слова о доме ничего и не тронули в душе Рэвула, совсем ничего, все же слова о мести всколыхнули поселившееся в его душе зло, которое буквально заставляло его пьянеть, терять над собой контроль. Вновь согретый всколыхнувшимся в душе злом, с волчьими глазами он слушал коварные речи Кэйбла. – Ты должен уничтожить Армидею, ты должен отомстить и принести нашему миру благие перемены.

От того что его чудовище нужно этому миру, Рэвулу легче не стало. Ему стало страшно за окружающий больной мир, что хорошего может их всех ждать, если кровь смерти и разрушения это чуть ли ни единственный способ принесения благих перемен? Как все дошло до этого тупика, выход из которого только полное всего уничтожение? Это же насколько нужно быть твердолобыми, безумными и не уметь уступать, чтобы довести до такого положения вещей – думал он. Да и к тому же он что-то совсем позабыл о себе. Ладно, если бы армидейцы могли просто сразу убить его вместе с чудовищем. Нет, не зная как убить его, армидейцы пытаются его задержать, а ему не очень-то хотелось снова возвращаться в армидейскую темницу. А что если чудовище, желая его проучить, снова спрячется в нем, оставив его армидейцам на растерзание. В попытках остановить Проклятие Таргнера они будут ставить опыты на нем, будут мучить его в бесконечных попытках убить. От такой перспективы ему стало жутко. Нет, уж лучше отправиться следом за Кэйблом навстречу неизвестности, чем угодить в армидейскую темницу. Опускалась темнота. Сопровождающие его вороны кружили в небе. Размышляя, он сидел глядя на догорающие угли раздуваемые ветром. Кэйбл понимая, что нужно двигаться дальше, сидеть здесь времени не было, встал и посмотрел на Рэвула.

– Так куда ты идешь? – спросил Кэйбл.

– Там... – Рэвул вспоминал свое видение, пришедшее, когда его осыпал дождь из вороньих перьев. – То, что показывала мне девушка похожая на ворону. Там была гора. На горе город, он заброшенный, пустой, мрачный и на его окраине возвышается башня, широкая в основании к верхушке расходящаяся пятью мелкими башенками, изогнутыми словно пальцы. В башне стоит зеркало...

– Все понятно, – Кэйбл узнал место, о котором говорил Рэвул. – Вставай дружище. Идем, изменим этот мир к лучшему. Изменим кроваво, но изменим, – сказал Кэйбл, протягивая Рэвулу руку. То, что у собеседника глаза стали волчьими и засветились в наступающей темноте этого безумного вояку совсем не пугало. И Рэвул дал руку встал и пошел следом за Кэйблом.

– Давай быстрее, поторапливайся! – уже спустя пару минут кричал Кэйбл плетущемуся сзади Рэвулу. От одинокого холма среди степей, они двинулись на юг. Уже в кромешной ночной темноте они добрались до какой-то очередной деревни потерянной среди степей. Деревня небольшая, в эту холодную завывающую ветром ночь дым шел из труб только нескольких домов в центре, остальные дома, особенно на окраине, заброшенные, полусгнившие замерли в темноте черными безжизненными нагромождениями. В окошке одного из окраинных домов теплился лучик света. Кэйбл открыв, вернее отодвинув отломанную дверь, вошел внутрь, зазывая Рэвула за собой. Дом представлял собой избу – одно большое помещение с печью в центре. Внутри было пусто, бежавшие жители все унесли с собой или мародеры вычистили все, что осталось брошенным. На полу горела маленькая свечка. 'Я уже заждался', – раздался уставший мужской голос. Рэвул сильно удивился тому, что в доме кто-то есть. Их с Кэйблом встречал какой-то старик, одетый в какие-то грязные лохмотья, уже со знакомым Рэвулу знаком Грионского раба на лбу. Как у типичного раба, его борода и волосы длинные и запущенные.

– Знакомьтесь. Рэвул это Чарльз. Ну и, наоборот, – на ходу познакомил их Кэйбл, пройдя внутрь, сбросив с себя камуфлированный плащ, начав снимать оружие.

– Привет, – сказав с улыбкой, как обычно Рэвул пытался быть вежливым с посторонними. Но Чарльз ничего не ответил. Старый раб, увидев волчьи глаза гостя, сияющие в темноте замер посреди избы. Но никаких вопросов задавать не отважился.

– Ну что Чарльз. Ничего страшного не произошло? – спросил Кэйбл с опаской глядя в окно.

– Да нет, все тихо. Я даже людей в окно ни разу не видел. Такое ощущение, что эта деревня полностью мертва, – ответил Чарльз.

– Да нет, в центре еще кто-то живет, – отошел от окна Кэйбл. – Тебе как, пища требуется? – спросил он у Чарльза.

– То, что ты дал утром вот только закончилось. Ничего потерплю.

– Что это за место? Почему эта деревня почти полностью мертва? – стоя в дверях, спрашивал Рэвул.

– Не знаю. Точно сказать не могу. Возможных причин десятки. Нападение дикарей из соседних лесов, эпидемия, продажа в рабство за долги хозяина. Сам выбери себе любую, какая нравится, – ответил Кэйбл, постелив себе в углу свой плащ, а после завалившись на него прямо в броне. – Ты чего стоишь то? Проходи, – сказал он Рэвулу. – Чувствуй себя как дома. Мы здесь задержимся до утра. Чарльз?

– Слушаю, – Чарльз также как и Рэвул замер на месте, только посреди избы.

– Затопи, пожалуйста, печь, – попросил Кэйбл.

– Не страшно если увидят дым? – высказал опасения Чарльз.

– Я же здесь. Теперь не страшно. И где твое оружие, которое я тебе дал?

– Вот, – Чарльз показал армейский кинжал. – Я его спрятал в складке рубахи, так что ничего. Живым если что не дамся! – пошутил Чарльз, лезвием проведя себе по шее.

Чарльз ушел за дровами, а Рэвул в отсутствии мебели сел на пол, облокотившись спиной о стену. Чарльз принес какого-то хвороста и в печи затрещал огонь. 'Так, а ты тоже раб, или как?' – вопросом нарушил тишину Рэвул. Чарльз с Рэвулом неизбежно разговорились. Чарльз оказался беглым рабом, которого спас, вернее пытается спасти Кэйбл. Несколько лет он проработал счетоводом в торговой лавке, которая принадлежала купцу из Эвалты – страны людей укрывшейся среди мира и благополучия артэонского севера. Поэтому он в идеале владеет общеартэонским языком. Дальше в их разговор вклинился Кэйбл, лежавший на полу в углу подстелив под себя плащ, который решил внести ясность. Кэйбл пояснил, что в древние времена, когда артэоны только сумели обеспечить свою безопасность, только закреплялись в этом мире как сила, когда артэонские солдаты под видом миротворцев еще не увязли по локти в крови войн устроенных самими же артэонскими правительствами. В те времена, когда артэоны еще мечтали сделать этот мир лучше, у артэонских солдат был священный долг: 'Спасительный Ход'. Спасительный Ход это своеобразный священный обряд обязательный для воина первых артэонских армий. По правилам артэонский воин на склоне лет, облачаясь в одежды нищего бродяги, отправлялся в странствие по миру людей, где должен был совершить определенное количество добрых поступков, а также помочь всем кого бы ни встретил на пути, в особенности беглым рабам и бездомным. В нынешние времена все изменилось, однако Спасительный Ход артэонские солдаты еще совершают. Кэйбл уже говорил, что находится на юге незаконно, нет никакой санкционированной боевой операции, способной оправдать его прогулку по южным землям. Фактически он просто сбежал. Его пропажу обязательно заметят, и по возвращении у военного следствия к нему будет много вопросов. Тогда Спасительный Ход по диким землям во имя добра и справедливости станет его оправданием. Беглый раб Чарльз нужен был ему для отмазки. Вот, дескать: я не просто так без спросу бродил по южным землям помогая сбыться Проклятию Таргнера, я брел по диким просторам Южной Половины пытаясь помогать людям, совершал Спасительный Ход, вот даже беглого раба которому нужна помощь, с собой привел. А без спросу ушел так это, потому что решил все как в древности сделать, по зову сердца своим ходом от начала и до конца пройти весь путь. А там глядишь и военные шишки из тайного общества 'Силовых реформаторов' подтянутся, помогут, и память Кэйбла по возвращении исследовать не будут, поверят на слово. А то по военным законам ему за побег с военной базы и прогулку по дикому югу положен трибунал, и Спасительный Ход будет его единственным оправданием. Со слов Кэйбла пять дней назад он тайно покинул базу Альфагейт и вчера утром на севере степей встретил Чарльза. Теперь он ведет этого беглого раба за собой. Если верить Кэйблу, то по окончании их путешествия Чарльза в Северной Половине в какой-нибудь спокойной безмятежной людской общине в Белой Долине под покровом СБК ждет новая жизнь, вернее спокойная старость. Как сказал Кэйбл, там Чарльз сможет трудиться себе во благо, там, в условиях правопорядка и законности никто не тронет его и пальцем, там он сможет дожить свою жизнь спокойно, как человек, а не раб.

– Тогда почему ты в военной форме? Ты же сказал, что этот ваш Спасительный Ход совершается в одежде бродяги? – спросил Рэвул.

– Не знаю. Так я в этом аду чувствую себя собой.

– Я говорил ему, что если его поймают в таком виде, то не просто убьют. Его будут долго и мучительно потрошить, – все также сидел у печи Чарльз. Кэйбл ничего отвечать не стал. Рэвулу не спалось, похоже, Чарльзу тоже. Он сидел, все также облокотившись о стену, а Чарльз сидел у печи.

– У меня все наперекосяк, – слушая, как в печке трещит огонь, начал свою историю Чарльз. – Ты даже не представляешь, какое это счастье просто сидеть у печи и согреваться сколько хочешь. Если ты сидишь у печи и греешься, сколько хочешь, значит, ты свободен. Помню, как нас гнали на холод валить деревья, – Чарльз осматривал свои на сто раз отмороженные руки. Рэвул на своей шкуре испытав ужас рабства, с сочувствием слушал тяжелый рассказ Чарльза. – А ведь начинал я свою жизнь как сын одного из высокопоставленных графов. До восьми лет я прожил богатую счастливую жизнь. Даже успел получить какое-то образование, пока все не разрушилось. В моем королевстве случился государственный переворот. Короля казнили, а на всех его помощников объявили охоту. Моего отца убили... Его труп последнее, что я видел, прежде чем раз и навсегда покинуть дом. Что стало с матерью, даже не знаю. Наш замок сожгли. Меня забрали в рабство. Всю жизнь я работал на своих врагов, убирал за ними. Меня покупали, продавали. И все бы ничего, но только... Не знаю, как объяснить. Вся проблема в том, что я не родился рабом изначально. Я помню детство и никогда его не забуду. Я попробовал на вкус что такое нормальная жизнь, даже немного узнал об этом мире и все это разом оборвалось. Я всегда мучился из-за того что не могу быть таким же рабом как остальные. Не могу быть таким же... тупым. Не могу воспринимать жизнь раба, не могу с ней смириться. Потому что я знал, что такое свободная жизнь и из-за этого постоянно мучился. Всем было тяжело, но мне было тяжелее вдвойне. Лучше бы не было у меня никакого детства. Лучше бы я был рожден рабом и не ведал ничего кроме рабской участи. Так я хотя бы был на своем месте, – помешивая в печи угли, тихо рассказывал Чарльз. – На своего последнего хозяина я пахал долго. Несколько лет. Я был умнее других рабов. Меня перевели работать в дом, обслуживать 'его высочество'. Долгой и упорной работой, заслужив доверие старшего по дому раба, я получил немного свободы, и когда выдалась удачная минута – сбежал. Убегая я ни на что хорошее не рассчитывал. Со смертью смирился. Все что хотел так это хотя бы умереть свободным. Но вдруг встретил Кэйбла...

– Я тебя понимаю. Я даже не представляю, что было бы, если я задержался в рабстве хотя бы на день, – познавший ужас рабства теперь на все по-другому смотрел Рэвул. – Это безумие какое-то, – сказал Рэвул, посмотрев в угол, в котором лежал Кэйбл. Он ожидал услышать от артэона что-то вроде: 'Это не безумие это мир людей', но Кэйбл спал.

Неизбежно все замолчали, и даже Чарльз прикорнул сидя у печи. Оставшись один в темноте Рэвул начал мучиться душевными терзаниями. 'Я иду, и целью моего похода является уничтожение Армидеи. Но зачем?' – лежа на холодном полу, говорил он себе. Он вспомнил артэонов, смешную девчонку с вьющимися каштановыми волосами по имени Аврора, с которой он гулял по золотому городу. Они были добры к нему, они были готовы простить ему его преступление. 'Зачем уничтожать все это?' – вспоминая ароматные улицы золотого города, спрашивал он себя. 'Нет, я не могу, зачем мне все это надо? Я этого не хочу...' – сказал себе Рэвул и его глаза в тот же момент стали человеческими. Будто поднятое по тревоге внутри него зашевелилось зло. Тьма не желала его отпускать. Тела, разорванные чудовищем, теплая кровь, стекающая по огромным когтистым пальцам, забурлили в его памяти. Перед глазами он увидел мертвую деревню труп матери, лежащий на снегу окруженный семью черными силуэтами людей в волчьих масках. И напоследок безумного армидейского полковника с руками в крови посреди охваченной огнем деревни. 'Мы должны отомстить! Воздать им за все!' – жутким голосом звучало в его голове. 'За что мстить?' – мучаемый темными силами, в душе пытающийся сопротивляться, весь мокрый от пота сидя у стены, спрашивал у темноты Рэвул. Тогда Тьма, не сумев сломить его, решила зайти с другой стороны. В его сознании всплыла полная луна и боль, которую она причиняла своим влиянием. Затем перед глазами возник окутанный темнотой силуэт девушки в платье, будто из вороньих перьев. 'Я спасу тебя от боли следующей луны', – говорила она. 'Ладно. Хорошо. Я иду, только чтобы спастись от боли. Мне некому мстить. Гибели Армидеи я не хочу. Этого желает чудовище, а не я', – сказал он себе, сняв, таким образом, с души тяжелый камень. Рэвул смирился с продолжением этого пути, Тьма этим удовлетворившись, отступила. Боль и видения ушли, он снова задышал полной грудью, его глаза все же остались людскими.

Наутро только Кэйбл выглядел здоровым и отдохнувшим. Рэвул и Чарльз оба погруженные в свои переживания казались уставшими и потрепанными. Особенно Рэвул после бессонной ночи в темноте выглядел бледно и измучено.

– Мы двинем на юг. Выйдем в Синий Лес, а через него в Туманные Холмы. Так думаю, будет безопаснее всего, – пояснил всем Кэйбл. – Еще заскочим в Виниту.

Винита была крупным лагерем для беженцев затерянным где-то в южной окраине степей. Лагерь был организован армией СБК. В былые времена в южной окраине степей располагалось большое людское королевство Степной Карганат. Эти районы были хорошо заселены, люди жили в основном в больших городах или их окраинах. Затем оклемавшись от Южного Прорыва артэоны снова стали восстанавливать свой контроль над югом. И снова столкнулись со своим старым врагом – Ладгарской Империей, которая разрослась и укрепилась за время артэонского бездействия, и так просто ее было уже не задавить. Власть и влияние Империи в южных землях возрастали с каждым годом, ее уничтожение для артэонов в лице СБК было приоритетной задачей. Разрушить непокорную Империю изнутри (устроить государственный переворот) артэоны не смогли, объявлять открытую войну не решились, поэтому начали так называемый процесс переформатирования южных земель. Сначала они подмяли под себя Грионский союз, фактически сделав его своей марионеткой на юге. Затем силами Грионского союза начали отнимать южные земли из-под возрастающей власти Империи. Первым делом взялись за степи – самый обширный регион Южной Половины. Все государства и союзы степей в ходе различных революций и бессмысленных гражданских войн, организованных артэонами, были разрушены и превращены в слабые мелкие разрозненные варварские королевства, которые стали платить дань Грионскому союзу. Степи были погружены в так называемое состояние контролируемого хаоса, теперь артэоны могли делать с их жителями что хотели.

Однако в ходе первых потрясений объявилось одно государство – Степной Карганат, которое не покорилось расползающемуся с севера хаосу артэонов. После организованного артэонами бунта в нескольких северных городах Карганата и якобы добровольного отречения его действующего короля от власти покровительствующий этому обществу темный маг сумел заставить вождей основных племен объединиться и избрать нового правителя. Не побоявшийся пойти против артэонов спасший свое общество карганатский темный маг объединился с избранным королем и вместе они не дали обратить свою страну в руины. Занимающий собой всю южную окраину степей Степной Карганат не только не развалился, а и наоборот укрепился. Войной Грионский союз идти на эти земли не решился. Артэоны долго искали способы того как заставить непокорную страну уничтожить саму себя. И причина нашлась. В Карганате как и в большинстве государств современного преферийского юга остро стоял религиозный вопрос. Как и обычно, в этом мире, язычество не хотело уступать напирающему единобожию. В Карганате основной считалась вера предков, то есть язычество. Единобожники стояли в стороне и проповедовали где-то на окраинах. Тогда Грионский союз объявил себя центром Единобожия и религии на диком юге, после чего началась активная работа по превращению разных течений единобожия на территории Карганата в одну большую террористическую группировку, борющуюся с мешающим развитию кровавым языческим режимом, с этим пережитком прошлого. Так в Карганате началась религиозная война, которую его власть не смогла подавить. Как следствие Карганат был развален, как и все государства степей, на несколько варварских королевств подконтрольных Грионскому союзу. Хоть Карганата уже нет, но религиозная война в этих землях еще идет. Одно из варварских королевств, отколовшихся от Карганата, осталось языческим, и поэтому было вынуждено держать оборону от окружающих сторонников единобожия, последователей новой веры. К тому же многие жители бывшего Карганата не желали отрекаться от веры предков и оставались язычниками. Из-за чего в этих краях разразился массовый геноцид на религиозной почве. Последователи новой веры, благодаря поддержке артэонов повсеместно захватившие власть безжалостно убивали, жестоко казнили, сжигали заживо всех, кто не хотел их веру принять. Артэоны утратили контроль над ситуацией и дипломатически этот геноцид остановить не смогли. Поэтому руководством Арвлады было принято решение о создании миротворческой гуманитарной миссии 'Мир для южных степей'. На территорию бывшего Карганата были введены миротворческие войска СБК. Под городком Винита был обустроен лагерь беженцев, где все гонимые язычники могли укрыться от преследователей.

Миссия 'Мир для южных степей' вот уже несколько лет как была закрыта. Однако лагерь для беженцев под Винитой так и продолжает стоять. Защита беженцев это скорее оправдание. Лагерь под Винитой это крупная военная база артэонов в южных землях. Ее постоянный контингент составляет около десяти тысяч солдат СБК. Так вот вопрос, для чего артэонам нужна эта база, для того чтобы охранять беженцев или для того чтобы держать ситуацию в этом районе под контролем? Очевидно, что охрана беженцев это всего лишь прикрытие для размещения своих войск в южных землях, чтобы это не выглядело как оккупация, чтобы все было замаскировано под принесения мира и покоя в неспокойные южные земли. Маскировка военной агрессии под миротворчество была излюбленной фишкой 'гуманных и справедливых' артэонских правительств. Ведь они должны поддерживать статус разносчиков свободы и просвещения хотя бы в глазах своих подданных.

День снова выдался дождливым и мерзким. В нескольких местах по пути им встречались колосящиеся среди степной травы хрустальные васильки. Это уже проявление магии. Эти волшебные цветы всегда произрастали в местах, где часто льется кровь, они будто отражали в себе пролитые по погибшим слезы. В этих местах после разрушения всех степных государств и прихода обещанного артэонами 'просвещения и свободы' кровь теперь льется постоянно. Периодически по пути старыми покосившимися домами встречались заброшенные деревни. Ни болезнь, ни эпидемия, а простое отсутствие порядка, искусственно посеянный хаос убивал эти земли. Артэоны лишь создали условия для хаоса, заставили обманутых людей под лозунги о свободе и демократии своими руками уничтожить существующий порядок. И тогда начался хаос, люди стали пожирать друг друга, и в прямом и в переносном смысле. Кэйбл шел впереди и постоянно всех поторапливал. В степях на открытом пространстве он постоянно напряженно оглядывался по сторонам и постоянно смотрел в небо. 'Быстрее. Быстрее!' – поторапливал он плетущегося за ним Рэвула, старого Чарльза он не трогал, тот тихо плелся, отставая от Рэвула на несколько метров. В небе вдалеке появилась какая-то точка, 'Твою мать!' – увидев которую выкрикнул Кэйбл. 'Ложись!' – велел он Рэвулу и присыпал его травой, потом то же самое сделав с Чарльзом. Сам Кэйбл накрывшись обратной серой стороной своего камуфлированного плаща, залег неподалеку. 'Лежите и не двигайтесь', – велел он всем. К ним приближалась гигантская ворона или Ворокан, на нем артэон – воин Людей Ворона с небес, патрулирующий эти земли. Вороний всадник на высоте двадцати метров пролетал над степями. Он искал их, вернее Рэвула, помогал армидейцам. Всадник пролетел, чудом их не заметив. Рэвул присыпанный травой наконец-то чихнул. 'Идемте!' – уже всех поторапливал Кэйбл, не давая возможности передохнуть.

Среди степей им по пути неожиданно попалась старая дорога, идущая в нужном им направлении. Дорога старая и уже почти заросшая, но все равно идти по ней было приятнее и легче чем пробираться через бесконечные травяные заросли. Кэйбл предложил сойти с дороги, но лентяй Рэвул упросил его на дороге остаться. 'Дай нам отдохнуть хотя бы в пути. Подумай о Чарльзе, он старый и уставший, ему уже просто невмоготу идти по этой бесконечной траве' – заканючил Рэвул. Чарльз промолчал, Кэйбл тяжело вздохнув, согласился. Следуя по старой дороге, спустя час они вышли к руинам старого заброшенного городка обнесенного высокой стеной. Сначала среди степей вдалеке они увидели черную покосившуюся от времени стену, скрывающую за собой мертвый заброшенный город. На подходе к городу сбоку от дороги валялась все та же вывеска: 'Требуйте своей свободы!'. В паре сотен метров от городских стен начиналось самое настоящее поле из старых полусгнивших человеческих тел насаженных на колья. Поле из насаженных на кол трупов окружало весь городок по периметру. Городская стена в нескольких местах проломана, по всей видимости, город взяли штурмом. Сам город дотла сожжен. Рэвулу на душе стало как-то мерзко и грустно, обидно за дикое человечество при виде этого зрелища. Не слушая Кэйбла, он шокировано глядя по сторонам побрел по полю гниющих на кольях трупов. 'Рэвул! – кричал его Кэйбл. – Остановись!'. Но Рэвул не слушая его, брел вперед. 'Я же говорил, нельзя было идти по этой дороге!' – выругался сам на себя Кэйбл. 'Постой здесь', – велев Чарльзу ждать на месте, Кэйбл бросился следом за Рэвулом.

– Мир без покрова Духов, мир 'свободных' людей. Это дикий юг. Ужас как он есть во всей красе, – стоя за спиной замершего посреди поля гниющих на кольях трупов Рэвула, сказал Кэйбл. Таким образом, он пытался объяснить Рэвулу все окружающее.

– Быть может это просто артэонская свобода и просвещение, демократия в действии? – повернувшись, с глазами полными ужаса ответил Рэвул. Окружающие полусгнившие обклеванные птицами останки тел насаженные на колья колыхались на ветру.

– Тише Рэвул, успокойся, – принялся уговаривать его Кэйбл. – Не артэоны убили всех этих людей, а другие люди. Мы лишь создаем условия, вбиваем почву у них из-под ног, а разрушают и убивают они сами. Не надо судить нас. У нас с людьми вражда, постоянная непрекращающаяся война. И в этой войне мы просто оказались умнее, додумались до революции, научились заставлять людей самих уничтожать себя. Здесь все почестному. У нас с ними война, а на войне все средства хороши.