Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 102 страниц)

Они брели по цветочным полям окружающим Кефалию. Грустный Тард покачиваясь в седле, дышал ароматом подаренного ему подругами белого букета. Где-то вдалеке со стороны южных лесов по реке Кефелии в речные ворота города под белым парусом заплывал корабль, скорее всего привезший из СБК домой кефалийских студентов. Тард был реэртоном – артэоном живущим в гармонии со своим злом. Он не знал, что такое безумие Малдурума и не ведал что такое артэонская идиллия, он не переключался между людским безумием и артэонской благодатью вобравшей в себя все лучшее из человека. Он был один и тот по обе стороны, эмоции частенько брали над ним верх, как например, сейчас он никак не мог избавиться от своей печали из-за расставания с домом. Солнце медленно приближалось к краю горизонта, окрашенные рыжим закатным заревом цветочные луга сменились полями зеленой травы, оставшаяся позади белая Кефалия становилась все меньше и меньше.

– Я говорил тебе, что этот правитель Гансель походу запал на тебя. Держись от него подальше, чувствую, он неровно дышит глядя на твою задницу! – отец пытался развеселить Тарда, но безуспешно, своим голосом он наоборот только разозлил недовольного сына. Где-то на севере под наступающей темнотой серебрились снежными вершинами горы северной оконечности, которым предшествовали долины, в успокаивающих просторах которых гуляли свободные ветра, с юга растянулись зеленые хвойные леса – все это вид родного дома, места до боли дорогие и приятные сердцу Тарда. Сейчас покидая дом, он осознавал бесценность всей этой красоты и не понимал почему все время до этого в круговороте алкоголя и сменяющихся подруг всегда находился в каких-то темных помещениях не находя времени чтобы выйти и насладиться окружающим видом. Спустя пару километров грусть отпустила его сердце, он выкинул в сторону белый подаренный ему букет. 'Шевелись старик нам еще топать и топать' – поторопил он сзади плетущегося отца, затем тряхнул поводьями и конь ускорил шаг. Отец, прихрамывая на одну ногу опираясь на посох, зашагал быстрее. Несмотря на хромоту и внешне дряблый старческий вид Крегер был еще крепок и вполне здоров, шагая быстрее, он пыхтел, но не отставал от ускорившего шаг коня.

– Идем за мной! – Крегер свернул с дороги и побрел к лесу напрямую. Тард остановил коня. – В Эвалте царит хаос, возможно уже идет гражданская война, на дорогах можно встреть бандитов, нам лучше идти моими тропами...

– Буду ждать тебя на Плачущем озере, – ответил Тард и после ускакал по дороге вперед.

– Тард! Сволочь! Стой... – прокричал отец вслед непослушному сыну.

Глубокой ночью Тард одиноко сидел на берегу маленького растянутого в длину озера. Откуда-то сбоку доносился шум водопада наполняющего это озеро водой. Он любовался лунной дорожкой растянувшейся на спокойной озерной воде. Уставший набегавшийся по окрестным лесам Руфус лежал неподалеку. Наконец оставшись один, здесь глубоко в лесу, где некого стесняться Тард, позволив себе свободы, снял шлем скрывающий 'ненужную' половину лица, с легкостью вздохнув, дав луне осветить свое уродство. Его левый глаз был сильно поврежден, фактически отсутствовал, как и вся левая часть лица, изуродованная жутким шрамом. Слабо видимый в тусклом лунном свете жуткий шрам, обычно спрятанный под шлемом или волосами, которого он всегда стеснялся, представлял собой борозду, оставленную, будто когтем какой-то неведомой твари Тьмы. В голубом свете луны, в полном одиночестве и мраке пальцами касаясь жуткого шрама, который вместе с лицом будто изуродовал его душу, Тард почему-то улыбался, будто на самом деле это была какая-то глупость, а не проблема, плохая шутка, разделившая его жизнь на 'до и после'. Окружающей тишиной и своеобразной свободой, что витала где-то в воздухе, тихим озером в лунном свете, такими ночами, такими моментами Тард оправдывал свои вылазки во внешний мир. Он чувствовал, что был не один в этой тишине, кто-то наблюдал за ним из темного леса. Тард улыбнулся, прекрасно понимая, кто или что смотрит на него. Его сердце замирало, предвкушая внеземное удовольствие. Но в следующую секунду тихую ночную идиллию нарушил пыхтящий, ломающий ветки, напролом прорывающийся через сосновые заросли Крегер.

– Ну, ты и гаденыш... Заставил же ты меня побегать. Еле нашел тебя. А если бы не нашел? – выронив посох от усталости рухнул на землю отец. Тард никак не отреагировал не его появление. Отец принес свой шум и суету в тихую ночную идиллию Тардеса, чем разрушил ее. Спустя пять минут затрещал костер, своим пламенем затмив красоту ночного леса в свете неполной луны. В рюкзаке, что предназначался сыну, Крегер отыскал зефир и насадил несколько его кусков на палку, которую повесил над огнем. Когда все было готово Тард, зачесав волосы, укрыв свое уродство, лениво подполз к огню. – Подложи себе под задницу травы, мягче будет, – предложил Крегер севшему на землю Тардесу. Тард недовольно скривил лицо, не желая его слушать. – Ну и ленивый же ты засранец. Лишний раз хрень пошевелишься!

Тард не слушал безумного старика стараясь абстрагироваться от его общества, смотрел на луну, сияющую сквозь сосновые ветки. Он снова почувствовал на себе взгляд из ночного леса, снова улыбнулся. 'Ну, когда же?' – глядя в темноту тихо спрашивал он так, чтобы отец не слышал. Он никак не мог дождаться уединения с чем-то прекрасным, прекрасно понимая, что виной всему является общество отца, пока старик рядом это прекрасное не придет. Влюбленно вздыхая, долго вглядываясь в темноту, среди темных грозных стволов он увидел яркий свет, из которого возникла необычная прекрасная девушка. Из одежды на ней были только босоножки на высоком каблуке. Только узоры ярко розовых линий на сияющей во мраке светлой коже – единственное, что покрывало ее тело. Розовые длинные ногти, губы, узоры над веками. Ее золотистые волосы были убраны в длинную косу, а за спиной этой внеземной красавицы возвышались расправленные белые птичьи крылья. Она якобы просто гуляла где-то там за деревьями, бродила среди ночного леса, светом разгоняя темноту, собирая цветы, наслаждаясь ароматом их букета. Так будто она всегда гуляла здесь, где-то в мрачных лесах в одиночестве без него. Тард замер не в силах оторвать глаз от внеземной красавицы, с обливающимся кровью сердцем ожидая внимания своей богини. Наконец соизволив обратить внимание на пристальный влюбленный взгляд, озаряя своим светом, этот ангел улыбнулся Тарду. Это было прекрасное видение, даровавшее силы и поднимавшее настроение ему как воину. Крегер увидев, что сын подобно умалишенному счастливо улыбается глядя куда-то в лес, посмотрел в ту же сторону и не увидел ничего кроме темноты.

– Уже успел грибов каких-то обожраться? Или это опять приступы твоих галлюцинаций? Ты давай еще начни с темнотой разговаривать как в прошлый раз, – голос отца такой мерзкий и противный вырвал Тарда из объятий приятного видения, которое тут же исчезло.

– Отвали от меня. Просто молчи.

– Что страшнее: быть шизиком, который в темноте видит голых баб или наркоманом? Лично для меня этой темной глухой ночью, когда я с тобой здесь совсем один было бы спокойнее, если бы ты был просто придурком, затмившим себе сознание какой-то галлюциногенной дурью.

– Ночь прекрасна, просто у тебя не хватает мозгов понять ее красоту. То есть я, по-твоему, либо болен либо полный дурак?

– Говоря о 'прекрасных ночах', знаешь, как меня достала вся эта природа! Это чертово пламя костра. У меня в отличие от тебя нет места, которое я мог бы назвать домом. Я уже устал от этого всего и не вижу в этой ночи нечего особенного. Для тебя это смена привычного на нестандартное, новое, из нас двоих только ты можешь понимать простую красоту природы. Видишь, как много ты упускаешь в своей жизни. Эта тихая лунная ночь и пламя костра... – Крегера перебили уже реальные звуки чьих-то шагов в кустах за его спиной. Видимо это было какое-то животное. – Ведь жизнь коротка, ты и глазом моргнуть не успеешь, (после шороха в кустах он говорил шепотом) как станешь настолько стар, что не сможешь дойти до этих мест, а после твоя короткая жизнь и вовсе закончится, и ты уйдешь, так многое в этом мире и не увидев. Такими ночами у костра на воле на свободе и измеряется настоящая жизнь. Рад тому, что увидел это все? Ведь это я вырвал тебя из плена ложных ценностей, что ты зовешь своей обычной жизнью.

– Не надо пытаться со мной разговаривать... делать вид, будто мы нормальные отец и сын. Мы оказались здесь только потому, что я на этом настоял.

– Смотри шире, если бы не я ты все еще сидел бы дома. Вот чтобы ты делал сейчас? – Крегер зная, что злость Тарда это несерьезно, пытался продолжить разговор.

– Жил нормальной жизнью, как и все.

– Гулял бы в компании друзей, конечно радуясь происходящему, но в глубине души понимая, что от постоянных гулянок пустотой заполняется твоя душа. Ты бесполезно прожигаешь жизнь.

– Да нет, сейчас уже дело к утру, скорее всего, сейчас я спал бы пьяный где-нибудь на полу в ночном клубе в Армидее! Ах да. Там же кризис. Значит в Валгхейме! – улыбнулся Тардес. Вопреки лени, ненависти к отцу силой вырванный из своей обычной жизни он чувствовал, как с каждой секундой будто становится чище в глубине души. Чистый прохладный ночной воздух свободой приятно обжигал сердце. Ничего лишнего, ложного, только тихая идиллия леса в лунном сиянии. Среди природы у костра, лишенный всех благ он отчищается от грязи, накопленной от похоти и разврата последних месяцев.

– Вот видишь! Кстати о сне, давай ложись спать, завтра... уже сегодня подъем будет ранний.

– Ты думаешь, что сможешь меня вот так запросто разбудить?

– А то!

– Эй, если не дай бог ты снова выкинешь что-нибудь эдакое... опять пропустишь через мое тело разряд молнии, я клянусь, я сразу уйду обратно!

– А как тебя иначе будить?!

– Кстати! Мы на Плачущем озере, я увидел, что хотел, так что теперь могу запросто уйти обратно. А что мне помешает?

– Сразу по башке посохом получишь! Трутень бесполезный.

– Старый мухомор! – вновь улыбнулся Тардес.

– Волосатая баба.

– Бородатый дикарь!

– Выбритый гомик.

– Несчастный алкаш.

– Тупой качок.

– Нестабильный психопат.

– А ты... а ты перекаченный имбецил.

– Нечто аналогичное уже было, ты проиграл!

– Гомосексуальный качок!

– Фактически это то же самое, ты топчешься на месте. Ты проиграл – волшебник, распугивающий детей перегаром!

– Очередной придурок, который думает что он художник, – все же отыгрался Крегер, серьезно задев Тарда.

– Это уже удар ниже пояса.

– Ладно давай спать... Одноглазый! Вот я вспомнил.

– Это тоже жестоко, уже за гранью смешного. Ладно, спокойной ночи. Старый алкаш!

Они начали устраиваться на ночлег.

– А кто за дозорного? – поинтересовался Тард.

– Руфус, – сумничал Крегер, чем привлек к себе недоумевающий взгляд лошади.

– Серьезно. Давай ты первые пару часов, потом я.

– Потом тебя не добудишься. Ну-у, если только не прибегать к экстремальным методам пробуждения ото сна...

– Отец! Я сказал я сразу уйду домой.

– Не надо никаких дозорных, просто спи. У меня чуткий сон, я сегодня трезвый.

Не боящийся низких температур, холод был его стихией, на спине спокойно лежа прямо на холодной земле, положив руки за голову, Тард смотрел в звездное небо. По мере того как догорал костер его взору все больше открывалась чистая бездна космоса украшенная звездной россыпью. Он как обычно поражался тому, как же давно последний раз вот так просто смотрел на звезды, в шуме и суете его мирной жизни ему было просто некогда. В потоке бесконечного хмельного веселья, блудной жизни, просто не оставалось времени, чтобы вот так просто побыть в тишине. Едва стоило ему закрыть глаза, приготовиться к встрече с чем-то прекрасным, как он услышал странное шуршание. Отец, посчитав, что Тард спит, дождавшись, когда костер почти прогорел, тайком полез в свой рюкзак и достал оттуда свою бесконечную фляжку.

– Отдай мне флягу. Дай ее сюда! – подскочив, недовольно крикнул Тард. Будучи единственным, кому судьба Крегера была небезразлична, единственным кто способен повлиять на этого безумного мага, Тард естественно не давал ему пить. Крегер всегда шутил, что таким образом Тард ему мстит. Он вырывает сына из объятий мирной жизни и тащит за собой навстречу очередной опасности, и Тард, по мнению этого безумного мага из принципа не давая ему пить, делает так чтобы и для него эти их совместные путешествия были невыносимы. Частично это было так, но все же Тард хоть и мало говорил об этом, но все же переживал за отца. И пока он был рядом, Крегеру приходилось забывать о своей волшебной фляжке.

– Дай ее сюда, я не шучу! – снова крикнул Тард, видя, что отец как маленький ребенок боясь расставания со своей любимой игрушкой, старается ее быстрее убрать куда-нибудь.

– Я все, я больше так не буду. Я просто уберу ее и все, – засуетился Крегер, старясь быстрее убрать флягу в рюкзак.

– Ты в любом случае отдашь ее. Отдай ее или я встану и заберу сам, – строго сказал Тард. Отец, тяжело вздохнув, вынужденно подчинился и протянул флягу. Выхватив ее у отца из рук Тард, снова лег на землю.

– Ты только там положи ее куда-нибудь. Так чтобы она не потерялась, – волновался за свою драгоценную флягу Крегер.

– Не переживай. Стащить ее, когда я усну не получиться, – Тард положив флягу под голову устроился на земле поудобнее.

– Главное чтобы она не потерялась, это же моя единственная драгоценность, – Крегер тоже завалился на землю, постелив под себя какое-то одеяло. Наступила тишина, костер тихо догорал. – Ну, может хоть глоточек? – нарушив тишину Крегер, снова не дал сыну отойти ко сну. – Ты то холода не чувствуешь, а я без этого не усну. Холодно же ведь!

– Нет. Спи! – недовольно крикнул Тард. – Распали костер получше, если тебе действительно холодно. – Крегеру тяжело вздохнув, пришлось смириться и завалиться спать на трезвую голову, что было для него непривычно.

Утихомирив отца, наконец, уснув Тард, снова озаренный ласкающим светом увидел ангела сопровождающего его во всех походах. Сначала ее образ возник размытым и нечетким, затем она будто приблизилась к нему, стала четче, он идеально рассмотрел ее красоту, затем почувствовал ее тепло, ласкающий аромат, когда она оказалась рядом. Его глаза были закрыты, но он видел тлеющий в реальности костер, скрючившегося на холодной земле рядом лежащего отца и только она во всей красе стоящая перед ним говорила о том, что это сон. Он спит, его глаза закрыты, она как обычно пришла к нему во сне так похожем на реальность. Этот ангел был его наградой за очередное согласие помочь отцу. Во всех его тяжелых и порой невыносимых путешествиях следом за отцом во внешний мир она всегда сопровождала его, поддерживала, не давала пасть духом. Ее ласка и приятное общество были заменой всего оставленного в мирной жизни.

Озарив своим светом, она унесла его с собой куда-то в рай, куда-то в облака. Сладость поцелуев ангела, нежность и аромат ангельской кожи, все это сводило Тарда с ума. Спустя несколько часов, под утро, когда отец уснул, Тард сияющий от счастья, тихо поднялся и подошел к озеру. Сидя на земле, он с улыбкой, очарованно он смотрел на водную гладь. В реальности ничего не происходило, просто тихое озеро в преддверии рассвета покрывающееся слоем тумана. В его глазах по воде гулял прекрасный ангел своим светом разгоняющий мрак. Гуляя по воде, рассматривая маленьких рыбок снующих под ногами, любуясь первыми лучами наступающего рассвета, позируя, обжигая красотой, она, улыбаясь, посматривала на него. Он не мог оторвать глаз от ее красоты.

– Мой прекрасный ангел скоро рассвет, как прекрасному сну вам пора бы исчезнуть. И вообще вам не кажется, что вы заигрывайтесь?! Это преступно для вас! – не в силах избавиться от улыбки Тард позабыв про отца, сказал во весь голос.

– Это ты делаешь меня такой. Я придумала это все только для тебя. Но ты знаешь, мне понравилось быть твоим ангелом. Это так странно. Мне нравится быть с тобой. Эта фантазия мне полюбилась не меньше чем тебе, – она рассматривала саму себя. – Значит, я заигралась?! Ах ты, хулиган! – засмеявшись, она, брызнула в Тарда водой. Брызги были вполне настоящими, заставившими Тарда защуриться, намочившими его броню. Проснувшись, Крегер не двигаясь, в шоке наблюдал за поведением сына и неизвестно откуда возникшими брызгами. Ангел не попрощавшись тут же исчезла, Тард понял почему. После рая, которым ему казалось общение с его прекрасным видением, он будто провалившись в темную пропасть, остался в обществе ненавистного отца. По его ощущениям это все равно, что очнуться в аду. Не желая разговаривать с отцом, хоть как-то объяснить ему происходящее, не оборачиваясь, он пошел прогуляться вдоль озерного берега.

Днем в двенадцатом часу они вышли на северный тракт, до границ Эвалты оставалась пара километров. Тардес сидя в седле, протяжно зевал, конь не спеша вез его по дороге, отец, пытаясь не отставать, пыхтел позади. После встречи со своей спутницей сопровождающей его в тяжести походов во внешний мир, Тард сначала выглядел приободрившимся, вновь полным сил. Вспоминая вчерашний приятный сон, великолепное ночное видение он тепло улыбался. И все бы хорошо, вот только ненавистная темная фигура отца осталась такой же ненавистной. При взгляде на отца вся прелесть воспоминаний ночи в компании ангела тут же улетучилась. Он вспомнил, где находится, что снова движется в неизвестность и впереди возможно ожидает смерть. Это были последние шаги, перед тем как путь зайдет так далеко, что повернуть назад будет нельзя. Сейчас еще можно развернуться, можно просто на все наплевав просто вернуться обратно. Он имеет на это право. Да и вообще, почему он не может сделать то чего так хочет? Или должен делать то чего не хочет? В чем проблема? Он свободный здравомыслящий человек, он не понимал, почему должен быть заложником всего происходящего. Пришло время проявить характер, показать себя, разрушить эти рамки, которыми его якобы сковал отец. В нем встрепенулось что-то принципиальное, но также как встрепенулось, это что-то также и угасло. Он понимал, что не может развернуться и уйти, и как бы тяжело от этого на душе не становилось, он смирился и только тяжко вздохнул. И как обычно его наполнила ненависть к отцу, который вечно во всем виноват, который снова тащит его непонятно куда. Затем воспоминания о ночи, проведенной с ангелом, снова скрасили происходящее. Она же уже подарила ему ночь, хоть она его и не осудит, но все же развернуться после такого он не мог, это будто взять предоплату и бросить дело, едва его начав. Злой на отца и всем недовольный он снова посмотрел на мир исподлобья, устало и через силу. Просто продолжил трястись в седле, следуя туда, куда ведет его дорога.

И вот покосившийся указатель с правого края дороги оповещал всех путников 'Добро пожаловать в Эвалту – демократическое государство свободных людей Арвлады и всей Преферии'. Войдя в границы Эвалты эти двое сразу насторожились. Территория людей, чей мир и без того обремененный тысячами сложностей сейчас скорее всего взорвался очередным кровопролитным конфликтом. Все вроде было тихо, несколько километров вглубь лесов Мрачноземья, никаких следов массового бегства людей, вроде брошенных вещей, всякого хлама и мусора на дороге нет, но все равно в воздухе висела, ощущалась какая-то тяжелая атмосфера. И вот еще через пару километров в воздухе почувствовался уже реальный запах дыма, но не мирного печного, а дыма от пожара спровоцированного насилием, огня войны с привкусом спаленной человеческой плоти. По левой стороне дороги показались, тлеющие, догорающие руины спаленной деревушки. 'Неужели все так плохо?' – глядя на тлеющие руины спрашивал себя Крегер.

Облако дыма рассеялось, спаленная деревня осталась позади. Тардес краем глаза заметил какое-то движение в дебрях мрачных лесов, это было точно не животное. 'Отец!' – он спешно предупредил мага.

– Я знаю, я заметил. Это дозорный. Он скрылся. Скоро узнаем в чьи владения мы зашли.

– Нужно держать ухо востро, – сказал Тардес, тормозя коня.

– Ненужно беспокоиться, – пыхтя, говорил Крегер, опираясь на посох, прихрамывая, выходя вперед. – Я же все-таки маг. Кем бы ни были наши враги – они простые смертные. Кучку стрел и копий я смогу отразить. Ты лучше подумай если впереди враги, то, как нам лучше уговорить их не делать глупостей, уговорить их сдаться добровольно. А то не хотелось бы задерживаться.

– Ой, ладно, хватит выпендриваться!

– Я же теперь вроде как светлый маг, стараюсь соответствовать.

Дорога вышла на поляну среди мрачных зарослей. Во всеоружии встречая гостей забредших на контролируемую ими территорию, по бокам поляны стояли вооруженные мужчины. На всех золотистая броня и оружие с золотистыми рукоятями производства Армидеи. Знаки, относящие их к каким-то вооруженным силам, у них отсутствуют, что, несмотря на хорошую экипировку, делает их больше похожими на шайку бандитов с большой дороги.

На дорогу вышел усатый мужичок с хищным прищуром. Это, по всей видимости их командир.

– Светлый маг Крегер Целитель?

– Да совершенно верно.

– Я Тапхар, меня здесь зовут Бес, я командир отряда ополчения Армии Севера. Вы пришли помочь нам или просто проездом?

– Какая еще 'Армия Севера'. Что уже началась гражданская война. Серьезно?! – Крегер все же надеялся на то, что все будет не настолько плохо. Во всяком случае, он до последнего не мог поверить, что на территории неприкосновенной артэонской Арвлады возможна полноценная война. Видимо для отморозков из СБК не осталось уже ничего святого.

– Естественно! Без 'Армидейского Ока' граждане Эвалты сразу позабыли обо всех разумностях и стали жрать друг друга, – вставил свою реплику недовольный всем происходящим, вдобавок не выспавшийся Тардес и сразу пожалел об этом. Десятки злых взглядов окружающих его вооруженных мужиков, вчерашних мирных граждан Эвалты, сегодня уже ее солдат, уставились на Тардеса, который явно сболтнул лишнего. Чтобы не спровоцировать конфликта, не смотреть в глаза озлобленным эвалтийцам, которых фактически сравнил с животными Тардес, признавая свою неправоту, опустил взгляд вниз.

– Куда вы держите путь? – поинтересовался командир отряда ополченцев севера Эвалты.

– В Армидею. Мы хотим помочь разрешить этот кризис. Остановить Проклятие Таргнера.

– Южане совсем озверели. Пока их основная армия спешно формируется и набирает силу мелкие диверсионные отряды... потенциальных смертников пробираются на нашу территорию... Но у нас и территории фактически пока нет. Нашим оплотом являются все крупные северные города, крупные промышленные центры в которых окрепли идеи просвещения. Диверсанты с юга ползут к нам, не прекращая. Их шайки поджигают мелкие деревушки, пытаются атаковать мелкие очаги нашего ополчения. Еще до начала надвигающейся войны они уже потихоньку ослабляют нас, наносят нам удары. Считайте, война уже началась. Их первоначальная задача отрезать нас от центра, от Армидеи. Так что все подступы к Армидее кишат диверсионными группами южан. На дорогах дальше к центру не безопасно.

– Простите, но ведь все вы жители Эвалты вчерашние беженцы с юга. Выходцы из разных южных народов, которые пытались укрыться в Эвалте от войн и тирании юга. Так ведь? – уточнил Крегер.

– Так, – улыбаясь, согласился командир ополченцев.

– Тогда о чем вы сейчас вообще говорите? Как так получилось что сегодня вы – граждане Эвалты за пару дней поделились на северян и южан, ведь вы по сути одно целое, – спросил Крегер, странно улыбаясь.

– Мы здесь на севере хотим остаться верными идеям капитализма, свободы и просвещения подаренного нам артэонами. Южане хотят выбить нас из-под власти артэонов. О какой-то свободе говорят. И хотят, чтобы мы в этот бред поверили. Нет, выйти из-под власти артэонов это значит убить себя. Без опеки Армидеи никто нас здесь людей терпеть не будет. Вся эта иллюзия свободы дорога в сторону уничтожения. И какая такая свобода без ока артэонов, как на диком юге? Возврат в дикость и безумие рабовладельческого мира, от которых, как ты правильно сказал, наши предки когда-то пытались бежать, что и сделало нас гражданами Эвалты? – не убирая улыбки, пояснил ополченец. Крегер явно удовлетворился таким ответом.

– Но я думаю вам известно о темной силе, что стоит за южанами? – предостерег Крегер. – Самостоятельно желать возвращения к рабству они не могут. Эту идею свободы от артэонов им кто-то внушил. Кто-то натаскивает, вооружает и оснащает эти диверсионные группы, которые приходят к вам с юга и, пользуясь хаосом, быстро готовит на территории южной Эвалты целую армию. Это те, кто заинтересован в уничтожении Эвалты как таковой. Те, кто хотят уничтожить всех вас уже очень давно, – Крегер сказал это громко, так чтобы слышали все ополченцы. – Вы воюете не с Южной Эвалтой, вы воюете с СБК, которая пытается руками южан уничтожить вашу Эвалту как страну. Вы противостоите своему давнему врагу, который, желая вас уничтожить, пытается остаться в тени. Вы это понимаете? – Крегер пытался обрисовать истинное положение вещей этим ополченцам.

– Ну и за нами стоит Армидея, – сказал ополченец, взглядом указав на свою золотистую броню. – Если будем верить в свои силы, то выстоим. Тем более выбора у нас просто нет.

– Вот это точно, выбора у вас нет. Задача СБК – всех вас уничтожить под видом гражданской войны. Они убьют всех, понимаете? Не верьте их словам, мира они не хотят, их задача ваше полное уничтожение. О правах человека они только говорят, а сами ни чем не отличаются от тех тиранов, с которыми на юге воюют. Главное держитесь, дождитесь помощи, а она придет. Я вам обещаю, – сейчас глядя на этих ополченцев вдруг проникшийся состраданием к человечеству, угнетаемому погаными артэонами, Крегер пытался их приободрить.

– Ты сказал дороги дальше опасны и что с этого? – не слезая с коня Тард, спросил у главного группы ополченцев.

– Хотел предложить вам пройти по безопасному пути, который мы контролируем для связи с центром – с Армидеей. Так вы быстро и безопасно доберетесь до туда.

– Но если мы по дороге встретим этих безумцев южан, – Тард посмотрел на отца, будто спрашивая у него разрешение, прежде чем сказать следующую фразу, – ведь мы их уничтожим. Вам же будет от этого лучше.

– Мне вообще-то хотелось вас попросить об одной услуге. Безопасный путь в центр сейчас лежит через Певенс (негласную столицу распадающейся Эвалты) – главный центр нашего сопротивления дикому югу, – командир группы ополченцев подошел ближе к Крегеру и стал говорить тише. – Мои люди устали. Они чувствуют себя брошенными, веры у них почти не осталось. Мне кажется речь светлого мага, одного из трех великих Хранителей Преферии могла бы взбодрить их, поселить в их сердца надежду. Если вы хотите помочь нам, то помогите сейчас.

Крегер согласился. Командир ополченцев, взяв с собой несколько своих человек, остальным велев продолжать удерживать вверенный рубеж, повел Крегера и Тарда через бурелом, напрямую через мрачные леса, безопасными тропами к городу Певенсу. Сидя верхом на коне Тардес, прикрываясь от лезущих в лицо веток, подозрительно рассматривал сопровождающих его местных ополченцев. Крегер и здешний полевой командир по прозвищу Бес шли впереди.

– Я вообще-то торговец или как нынче принято говорить предприниматель. Учился в университете, прошел полный курс. Вот пришлось взять в руки оружие. Когда в столице (Армидее) этот кризис начался, они для борьбы с чудовищем все войска из нашей Эвалты вывели. И что вы думаете? Демократичная и свободная Эвалта без жесткого контроля своих создателей продержалась недолго. Сразу по югу прокатилась волна восстаний и протестов. Требовали свободы от артэонов. Естественно волю получили все бандиты благодаря артэонам сидевшие в тени. Мародерство, массовые побеги из тюрем. Полный беспорядок. Мы на севере вроде как-то сумели организоваться, сумели сами навести порядок, но юг мы потеряли. Южная Эвалта всегда была неспокойной и существовала только за счет жесткого контроля армидейцев. И вот армидейцев не стало. Южные земли охватил террор, там все захватили преступники, пришедшие с юга террористы, прочие рабовладельчески настроенные безумные силы. Они там требуют возврата к естественному для людей образу жизни, ну то есть хотят вернуться к рабству, заявляют о том, что мы должны присоединиться к ним и вместе нанести удар по артэонам, отомстить за изгнание людей с Северной Половины. Чушь все это, сами дураки и нас к этому склоняют. Мы на севере жили по законам капиталистического взаимовыгодного мира, нас никто кнутом работать не заставлял, свободно жили и свободно торговали и это значит, я сейчас вместо того чтобы пытаться и дальше нормально жить должен к ним присоединиться и воевать против всех, то есть тупо погибнуть. Я что идиот? Мы решили, что зло это южное на свою землю не пустим. Фактически мы разделились на север и юг, местами гражданская война уже идет, – пояснил местный командир по прозвищу Бес. – Ну и тем более прибавьте к этому еще вашу темную силу, о которой вы говорите. Получается у южной Эвалты хорошие спонсоры, которые за ценой не постоят. СБК давно хотят нас уничтожить и вот, похоже, пришло время нам сразиться с ними.

– Так, а что, с южной Эвалты к вам никто не бежит? Что все южане как придурки встали под знамена этого темного воинства, которое желает все разрушить и вернуть всех к рабству, в каменный век? Понятно, что никакой рабовладельческой 'свободной' страны людей здесь на севере в Арвладе не будет никогда. То есть эта армия, что встает в южной Эвалте это просто кучка самоубийц, их всех уничтожат в любом случае. Чтобы вступить в ее ряды нужно быть конченым придурком. Я так думаю, все адекватные люди должны с юга к вам сюда потоком течь.

– Бегут, – согласился Бес. – Но, разумеется, не все. Видимо СБК им там хорошо мозги промывают. Поэтому желающих воевать за дикий юг самоубийц хватает.

– Ну и как Армидея сильно о вас забыла? – поинтересовался следующий за Бесом Крегер.

– Да нет почему? Вон оружие, снаряжение все нам доставили. Сначала даже военные инструкторы приехали, обучали нас. В первые дни, когда беспредел этот начался, они из нас – наиболее активных граждан, делали группы самообороны. Мы должны были полиции помогать порядок наводить. Но потом южная Эвалта слетела с катушек и нам пришлось защищаться. Именно благодаря тому, что мы были разбиты на группы самообороны, мы быстро сумели организоваться и собрать ополчение. Я лично серьезно настроен, до конца биться буду. Ну его нафиг весь этот рабовладельческий кошмар я свободу люблю. Какая такая 'честь человечества', за кого мне мстить? Я жить хочу. Я на ужасы 'свободной' жизни людей насмотрелся, в молодости работал помощником у одного влиятельного контрабандиста, бывал на юге, видел как там 'свободные' от гнета артэонов люди живут, никогда я такого кошмара на своей земле не допущу. Мне лично наплевать кто над нами сверху – люди или артэоны – лишь бы порядок был.