Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 102 страниц)

– Орфант, она ждет тебя! – наплевав на окружающих чудищ, крикнул офицер.

– Я здесь, здесь, – расталкивая своих собратьев, подошел черный человек-пес, у него сзади не свисала грива волос, как и козлиная бородка не венчала подбородок. Он был молодым воином.

– Какая такая 'она' его ждет? – не успокаивались друзья Орфанта.

– Он знает какая, – глядя на Орфанта с улыбкой сказал офицер.

– Да ребята все нормально, я пойду с ним. Это недолго, – ответил огромный Орфант похожий на медведя.

Следом за офицером Орфант шагал по улице. 'Она... что-нибудь говорила обо мне?' – неуверенно и робко спросил лохматый здоровяк.

– Сам у нее спросишь! – с улыбкой смотрел на этого вдруг застеснявшегося медведя офицер.

Он привел лохматого говорящего зверя в парк, в тени деревьев, которого раскинулась терраса. Под крышей террасы своего 'маленького любимого щеночка' расплывшись в самой теплой улыбке в мире, ждала его прекрасная блондинка Алекса. Вот только ее какое-нибудь необычное платье сегодня заменял черный комбинезон для криогенного сна. Но она все равно расстегнула молнию, так чтобы было видно грудь, образовав своеобразное декольте. Офицер с улыбкой ожидал того что будет, но Орфант внутри скулящий от переизбытка нежности застеснялся. 'Спасибо Эдгар!' – Алекса поблагодарила своего старого знакомого, тот все понимая, удалился. Стоило ему уйти, как Орфант скинул броню встал на четвереньки и высунул язык, из грозного война став большим глупым щенком. 'Ну, иди ко мне лохматушка ты моя маленькая!' – звала его в свои объятия Алекса. Высунув язык, от счастья едва ли не визжа, позабыв о том, что он вроде как огромный свирепый воин, Орфант на четвереньках кинулся к своей любимой красавице. Она гладила его лохматую мордочку и тут же старалась увернуться от его попыток облизать ее всю. Он поднял ее на руках как пушинку, прижимаясь друг к другу они вместе хихикали от счастья.

Они были знакомы вот уже больше десяти лет. Однажды летом еще маленькая Алекса в качестве волонтера вместе с другими ребятами отправилась в Амхазис город Колтов. Это было своего рода обменом. Колтские военачальники обучались боевому ремеслу в Армидее, в обмен, на что в качестве платы артэоны требовали только лишь: 'пропустить их любовь в общество Колтов'. И правительство Колтов дало добро на своеобразный культурный обмен. Целая делегация из представителей армидейской детворы отправилась в раскинувшийся на севере город суровых радгаров. Маленькие артэоны, в основном девочки целыми днями играли и веселились с ребятней людей-псов. Для них это были маленькие забавные щеночки, которых хотелось затискать до смерти. Там Алекса и познакомилась с маленьким Орфантом. Он от роду пара месяцев уже был размером с медвежонка и очень на него походил. Единственное что передние лапы у него были похожи на человеческие руки и на голове болтались собачьи уши. Он катал свою необычную подругу на себе, вместе они облазили все окрестности города Колтов и однажды прогуляли всю ночь до утра. Алекса научила его говорить по-артэонски, и всегда смеялась, когда ее лохматый друг своим детским голосом неправильно произносил слова. Однажды когда они бесились в поле, он упал, и у него потекли слезки. Из-за слез разозлившись сам на себя, он убежал в сторону, не дав Алексе себя пожалеть. Хоть он и не умел говорить, но в его мире, живущем по законам суровой стаи, ему уже объяснили, что как будущий воин он не имеет права плакать. Стоя в стороне, обернувшись, он увидел, что Алекса плачет тоже, маленькой девочке было до ужаса жалко своего мишку. Он не понял ее реакции и был сильно удивлен. Алексе пришлось объяснить ему, что такое жалость и сострадание. 'Глупенький. В слезах нет ничего страшного. Это просто наша реакция на все плохое. Ведь мы же живые', – объяснила глупому медвежонку девочка, пришедшая совсем из другого мира. Орфант все-таки согласился дать ей себя пожалеть.

С тех пор они так и остались друзьями. Не было в их отношениях ничего пошлого и мерзкого. Это, как и прежде были отношения маленького говорящего ушастого медвежонка и веселой девочки со светлыми волосами. С тех пор Алекса сильно изменилась, да и Орфант стал лохматым монстром за два метра ростом. Однако при виде друг друга они будто возвращались в веселые дни того давнего лета. Их непонятно тянуло друг к другу. И когда Орфант держал на руках ласкающую его как щенка прекрасную Алексу, пытаясь ее облизать, чтобы она захихикала как обычно, им было весело, они были счастливы, и было абсолютно наплевать на различие в расах и культурах. Их тяга друг к другу была чем-то необъяснимым, чем-то, что стояло на грани любви и дружбы. Это было нечто идущее из глубин души, что потоком своего тепла размывает общие законы жуткого мира, существующее вопреки, в противовес окружающему злу и безумию, нечто, что не дает полностью в жизни разочароваться.

Спустя два года дружбы между артэонской детворой и 'маленькими щеночками' радгаров руководство племени Колтов объявило о прекращении этой практики. 'Ваши дети вырастили из наших детей чертовых неженок. Это недопустимо!' – кричали вожди радгаров. Так что Селина, поиграть с большими говорящими щенками в отличие от подруги не успела. Хоть их и разлучили, однако Алекса и Орфант остались друзьями и виделись друг с другом при каждом удобном случае. Иногда у 'малыша' Орфанта при виде своей любимой красавицы автоматически наворачивались слезы. Только рядом с ней он мог позволить себе по-настоящему расслабиться.

Тем временем в Армидею прибыли еще союзники: артэоны воины из Срединных Земель. Но это были уже не армии, а так, проявления чувства солидарности. Десять, двадцать воинов от каждого из племен этих мирных артэонов. От СБК так и не было вестей. Пришли и люди-граждане Эвалты, все мужчины, многие воины – бойцы ополчения севера. Всего около тысячи. Они также заявили, что хотят присоединиться, помочь в обороне Армидеи. Для разговора с ними вышел генерал Персил. 'Наши враги это оборотни. Люди-волки. Согласно разведданных эти твари в разы быстрее и сильнее людей. Вы не сможете противостоять им. Они вас уничтожат. Только мы артэоны при помощи силы данной Духом можем дать им отпор. Простым людям в надвигающейся бойне делать нечего', – пояснил генерал.

В глубине темных обесточенных помещений международного армидейского терминала лучом света заработал один из телепортов. Из шлюза вышел странный гость. По армидейским улицам опираясь на алмазный посох, брел человек не старый, но с бородой, в ярком оранжевом плаще. На его голове убранные на лоб были надеты специальные очки оснащенные десятками уменьшающих и увеличивающих изображение линз. Маг летописец из так называемого мирового информационно-аналитического ордена магов 'Мировая правда', древнего и прославленного ордена ведущего Книгу Времен. Маги подобные этому были теми, кто документировал историю этого мира, их задачей было создание мировой летописи. Эти маги были нейтралами и брали интервью, сопровождали в походах не только артэонов и светлых магов, а также и различных тварей Тьмы и прочих выделившихся и значимых для мира фигур вне зависимости от их сторон и взглядов. Маг летописец был послан главным мировым из информационных орденов специально для увековеченья в истории битвы за Армидею. Зрелище обещало быть эпохальным. Маг летописец наслышанный о красоте Армидеи не мог поверить тому, что он видит вокруг. Улицы были превращены в помойки. Люди – тысячи беженцев населявшие город буквально по кускам разобрали весь его красивый фасад. В городе почти не осталось ничего деревянного или декоративного. Самый разный мусор валялся повсюду. К счастью Армидея ставшая временным прибежищем для тысяч беженцев сегодня была уже пуста. Маг летописец брел по пустым продуваемым ветром улицам.

Все желающее спастись население Эвалты, включая всех беженцев, пребывавших в Армидее, было переселено подальше от будущей горячей точки. Пока на время предстоящей битвы дальше на севере под стенами Кефалии (благодаря Тарду) был разбит целый палаточный город ставший лагерем для многих беженцев из Эвалты. Туда, в безопасное место, силами солдат Армидеи все желающие были переправлены на время боевых действий. Также большая часть беженцев была размещена в крепости Снежная Высота. Переправив беженцев в лагерь и доставив в недосягаемую крепость морпехи Армидеи, полками возвращались обратно в город. С ними верхом на Руфусе вернулся и Тард. Его сразу же вызвали на совещание с высшим командованием. Тард без отдыха, бегом направился в ЦентрЦитадель. В зале для министерских совещаний как обычно сидели Касмий, Персил и еще несколько генералов, а также маг летописец.

– Где отец? – первым делом спросил Тард. Как ни крути, но за этого чертового старика, он не мог не переживать.

– С ним все в порядке, – успокоил его Персил. – Тард знакомься это Эдмунд Хеленер, маг летописец из ордена 'Мировая правда', – он представил мага в ярком оранжевом плаще выделявшем его из всех остальных как сотрудника прессы – фигуру нейтральную и неприкосновенную.

– Мне очень приятно, – пожал Тарду руку Эдмунд.

Тард обычно славолюбивый, жаждущий известности сейчас был не весел. Сначала наведение порядка в южной Эвалте. Несколько крупных схваток с остатками Армии Свободы, затем бесконечные рейды по лесам с целью добить оставшихся бунтарей. А после когда казалось, порядок наведен – весть о легионе оборотней движущимся с юга. Спешная эвакуация, все труды насмарку. Несколько суток без сна сделали свое дело. Уставший и измотанный он думал только о том, как бы добраться до подушки. Во всяком случае, думать о своей славе сейчас у него просто не было сил и желания.

– Вы понимаете, что к нам движется армия диких тварей, которые не будут разбираться, какого цвета у вас плащ. Им плевать кто вы, воин или сотрудник прессы. Вы рискуете, оставаясь с нами на эту битву. Вернее это будет не битва, это будет... я даже, не представляю что, – пожав руку Эдмунду, сказал Тард.

– За свои несколько столетий я наблюдал множество разных битв. Бури куда более страшные, чем та, что надвигается. И как вы видите, я все еще жив. Я никогда не пренебрегаю инструкциями индивидуальной безопасности. Не думаю, что для меня в предстоящем будет что-то необычное, – ответил Эдмунд.

– Ближе к делу господа, – не вставая со стула, всех торопил Касмий.

– Тард, для чего мы тебя позвали, – сказал генерал Персил. – Надвигается если не эпохальная, то очень необычная мясорубка. Чувствую Оборону Армидеи, этот мир запомнит надолго! – улыбнулся пожилой генерал. – Как и для всякой значимой битвы, грядущему сражению нужен запоминающийся яркий лидер, командир достойный увековеченья в истории, – он протянул Тарду контракт. 'Соглашение о принятии обязанностей главнокомандующего обороной' – было написано в заглавии контракта. – Мы не нашли никого лучше и ярче тебя.

Из Тарда сразу выбило весь сон. Плохо слушающимися руками он взял контракт. Он как мог, пытался скрыть разбушевавшиеся эмоции. Вот он его шанс. Он удостоится увековеченья в анналах истории. Потомки и весь мир запомнят его как командира Обороны Армидеи. Фактически вот так внезапно сбылась его мечта. До этого его одолевал страх, тяжелое ощущение безысходности перед предстоящей битвой, вернее попыткой выжить, но сейчас все это, в один миг преобразилось в возможность реализовать мечту. Держа в руках контракт, он забыл обо всем.

– За что такая честь? – шокировано, выдал Тард.

– Не обольщайся это просто формальность, – поднялся со стула Касмий. – Ты просто станешь нашим лицом для публики и не более. Никаких реальных полномочий у тебя не будет. Ты просто как наиболее яркая из нас личность будешь увековечен в истории как командир обороны. Эта должность формальна. Никакой ответственности мы на тебя не возлагаем. Максимум что нам от тебя реально потребуется так это согласие по отдельным вопросам. Всю работу сделаем мы, а ты просто получишь всю славу. Так и пишутся легенды. Просто нашему миру нужна надежда, нужны герои, нужны примеры для подражания. Идеалы. Вот и приходится заниматься этой ерундой. Приходится эти идеалы создавать. Грядущая битва, чем не повод дать наивной публике очередного выдуманного героя? Твое имя накрутит пропаганда, тебе припишут еще кучу подвигов и приукрасят биографию. Ты яркий, в какой-то мере уникальный единственный из нас претендуешь... ну или хотя бы будешь смотреться в качестве героя легенды. Тебя превратят в идеал, и неважно кем ты был в реальности. Главное тебя запомнят как героя.

– Спасибо Касмий, – с иронией отреагировал Тард.

Маг Эдмунд все происходящее записывал в свою память, затем все это выкладывалось в Инфосреду и уже потом, расходилось в виде книг, энциклопедий и строк в Книге Времен. Надев очки, позволяющие ему фокусироваться на мелочах, маг со всех ракурсов во всех подробностях запечатлел момент подписания контракта Тардом. После чего Персил торжественно пожал ему руку, генералы за исключением Касмия зааплодировали. 'Так и пишутся легенды', – стараясь не смотреть на крутящегося рядом летописца (это все равно, что посмотреть в камеру) сказал себе Тард.

Несколько часов затишья. Всю работу по подготовке к битве где-то в штабе выполняют сотни умов. От Тарда ничего не требуется кроме участия в самой битве и пафосных поступков перед глазами мага летописца (для истории). Как и сказал Касмий: никаких обязанностей, никаких хлопот, только слава. При этом победа сделает его легендой, если он выживет, то станет живой легендой. И от этого становилось страшно, было страшно проиграть. Но все переживания и хлопоты потом, сейчас бредя по пустынным армидейским улицам, смертельно уставший он искал место, где можно завалиться, чтобы поспать. Можно было войти в любой дом, все равно они все пустые. Но нет, это же все-таки чье-то жилище, хозяин которого бы этого не одобрил. Поэтому через весь город, замерший в пустоте, он брел к внешним стенам, к раскинувшимся меж ними военным гарнизонам, чтобы там завалиться в какой-нибудь казарме.

Стая ворон беззвучно сидевших на одном из карнизов на его пути, при виде него резко взлетела и, каркая, кружась в воздухе, залетела в переулок. Узнав знак старой подруги Тард улыбнулся. Сон, ожидающий его впереди где-то в конце улицы или она ожидающая в переулке? Конечно она. Тард улыбаясь, пошел следом за воронами. В чьей-то квартире имеющей отдельный выход на улицу ожидающая его Морагта развалилась на диване в гостиной. Внутри творился жуткий бардак. Доски в полу местами были выломаны, вся мебель перевернута. Будто люди, вернее беженцы, занимавшие этот дом, специально его разорили.

– Я слышала про порядок и внутреннюю идиллию артэонов. Но что-то Армидея меня совсем разочаровала. Вместо идеального порядка здесь повсюду большая помойка. Глядя по сторонам я мучаюсь сомнениями: 'а здесь вообще жили артэоны?'! – как обычно коварно улыбаясь, она смотрела на Тарда.

– Город изуродовали люди, жившие здесь последнее время. Чтобы оценить истинную красоту Армидеи, нужно было созерцать ее при артэонах. Но тогда здесь все освещалось Светом Духа, тебе сюда было не войти. Так что прости. Тебе как обычно достаются только руины, – Тард присел на край дивана, на котором лежала она.

– Давненько мы с тобой не виделись, – она погладила его броню.

– Почему ты тогда ушла. Тем утром. Бросила меня в том домике на озере?

– Ты сам сказал мне, чтобы я убиралась оттуда. Ты вообще-то грозился отрубить мне башку!

– Хватит кривляться Мори, ты прекрасно понимаешь, о чем я. После той ночи, что мы провели вместе, ты исчезла. Деревенские пьяницы, вооружившись вилами и парой ржавых мечей, накачавшись самогоном с утра пришли к тому домику. Но вместо ведьмы они застали голого меня. Представляешь, каких трудов мне составило все им объяснить? – он рассмешил Морагту.

– Та ночь была чудесна. Я хочу еще. Не бесплатно само собой. У меня есть ценная информация. План, по которому будет действовать главный оборотень, ведущий за собой свой легион, был гипнотически заложен в его голову темными магами. Я знаю подробности этого плана. Могу точно сказать, где они нападут.

– Мори знаешь... Если ты хочешь моего общества, то можешь прийти и просто так, ничего не предлагая взамен, – смотрел ей в глаза Тард.

– Так не компостируй мне мозги! Кого ты выбираешь, какую из красавиц хочешь? – пыталась она сопротивляться его чарам.

– Я хочу тебя настоящую, – коснувшись ее по щеки, глядя в ее глаза сказал Тард. Эти теплые слова, сказанные с полной искренностью, будто ножом резанули по ее ледяному сердцу. Для нее это стало настоящим ударом. Что-то теплое непривычное зашевелилось внутри ее изуродованного тела. Привыкшая к насилию и холоду, от малейшей ласки она растаяла, в ней проснулась забитая женщина, чего она до ужаса испугалась.

– Зачем ты это говоришь? – глазами она молила его остановиться.

– Ты необычная. Ты самая необычная...

– Так все замолчи! – коснувшись своих жутких шрамов, стыдливо закрыв лицо руками, она подскочила с дивана. – Вот урод, вот кретин! Зачем ты это сделал? Все удовольствие разом обломал! Издеваешься надо мной?! – прекратив метаться по комнате, она уставилась на него исподлобья гневным взглядом.

– Почему элементарная ласка приводит тебя в бешенство? Ты что совсем уже! – с непониманием смотрел на нее Тард.

Она смотрела на него пытаясь понять, что происходит: 'что задумал этот урод?' но щенячьи глаза Тарда выражали только искреннее недоумение.

– Твою мать! – схватившись за голову, она подошла к окну. – Когда это место было наполнено любовью, по улицам неспешно гуляли артэоны, мне был закрыт сюда вход, – постояв, подумав глядя в окно, заговорила она. – Тогда здесь все хранилось Светом Духа, тварям вроде меня здесь было нечего делать. Ты прав, только сейчас, когда город фактически осквернен, полуразрушен, а от атмосферы любви не осталось и следа, я могу войти сюда. О какой ласке ты говоришь? Я ужасное чучело исцарапанное когтями дьяволов. Я сама себе противна...

Она, стараясь на него не смотреть, метнулась к выходу, но в дверях все равно остановилась.

– Они атакуют пятые ворота города. Судя по схемам и планам, которые есть у организаторов нападения, именно оттуда открывается единственный, наиболее прямой вход в город. Огромный оборотень попытается выломать ворота и впустить свою орду за стены. Прощай Тард. Надеюсь, еще увидимся. Я подумаю над тем, что ты сказал, – она вышла за дверь, раздался шелест взмахов крыльев сотен ворон, она исчезла.

– Вот дурочка! – смеясь, развалился на диване Тард. Он был доволен собой как никогда, чувствовал себя едва ли ни богом в области женской психологии. – А может стоило с ней... Нет! Нужно поспать. Сон важнее, – зевнул он. – В следующий раз наверстаю упущенное!

Он решил завалиться прямо здесь, прямо на этом диване. Эмоции улеглись, уставший и измотанный он незаметно провалился в желанный сон. Выспавшись, он сообщил Касмию об информации, полученной от Морагты. Было собрано внеочередное совещание военного командования. На стеклянном столе министерских совещаний были разложены различные карты.

– Если верить информации полученной от Тарда, – глядя на карту рассуждал один из стратегов, – в плане врага имеется логика. Если силы монстра хватит чтобы проломить наружные врата, затем врата в средней и внутренней стене оборотни попадут прямо на улицы нашего города. Между стенами расположены погрузочные площадки, где формировались наши военные колоны – пустота – большие пустые площади. Но по бокам погрузочных площадок имеются высокие стены, на которых можно разместить лучников, стрелометы. Огнем мы можем задержать противника.

– Источник информации надежный? – потирая подбородок, поинтересовался Касмий.

Маг летописец в своих дурацких очках, выбирая ракурсы, стараясь не упустить ничего важного ходил вокруг участников совещания. Генералы, зная, что их 'снимают', делали умные лица.

– Надежный, на сто процентов, – ответил Тард.

– Значит, мы знаем, откуда они нападут. Следовательно, сможем правильно сконцентрировать силы и более грамотно спланировать оборону, – рассуждал вслух генерал Персил.

– В соответствии с открывшимися условиями наиболее оптимальными представляются два сценария обороны, – объяснял всем стратег. – Первый это все ресурсы стянуть к пятым вратам, зажать противника там и не пускать в город. Сделать все, чтобы враг не смог проникнуть. Обрабатывать артиллерией, не жалеть пехоты. Прошу прощения, – извинился он перед громилой Майком командиром морской пехоты. – Но по-другому не сказать. Второй сценарий это оставить все как есть. Конечно, усилить оборону пятых врат, но все же не ставить все на кон. Рассредоточить армию по городу, разделить сектора между полками, назначить ответственных офицеров. Конечно, не забывать про пятые врата, но все же готовиться к нападению с любой из сторон. Откуда мы знаем, может пятые врата это ловушка? Отвлекающий маневр, – стратег посмотрел на генералов. Все молчали.

– Пусть командующий обороной решит, – со скрытой иронией сказал Касмий.

Все взгляды уставились на Тарда.

– Конечно, я не сомневаюсь в своем источнике, но все же попросил бы вас сильно мне не доверять. Я же ведь тоже могу ошибаться. Думаю лучше придерживаться начального плана и рассредоточить войска по всему городу, готовиться к удару с любой стороны. Но и про пятые врата не забывать! – как всегда был непринципиален Тард. Весь генералитет с ним согласился.

– Мы еще упускаем один момент, – привлек к себе внимание Касмий. – Во всяком случае, совсем не учитываем его. Уже имеющиеся и существовавшие до появления легиона оборотней силы Тьмы. Наши давние враги с дикого юга. Они не пропустят намечающегося веселья, и присоединяться к армии оборотней.

– С чем конкретно мы можем столкнуться?

– Быть может объявиться наш таинственный демон-террорист. Может пробудится что-то посерьезнее...

– Темные маги?

– Темные маги в обитель Духа не сунутся. Здесь они станут простыми смертными.

– Только если не в обличии Рыцарей Тьмы.

– Значит, если враг атакует со стороны пятых врат, блокируем его там. Готовимся к сюрпризам от Тьмы. В случае прорыва планомерное отступление с уничтожением инфраструктуры. Отступаем, сектор за сектором, квартал за кварталом, оставляя после себя горящий ад. В случае критических потерь полное отступление и 'Встряска', – подытожил Касмий.

– 'Встряска'? Что это? – не понял Тард. Вместо ответа генералы, переглянувшись, засмеялись.

Утро последнего мирного дня перед тяжелой ночью. На чердаке ЦентрЦитадели имелись небольшие окна для проветривания, это было самое высокое место, откуда можно увидеть город. В дни мирной жизни подростки отсюда рассматривали звезды в свои телескопы. Ранним утром генерал Касмий смотрел (если бы он не был лишен эмоций, то можно было сказать, что любовался) на город и Соленую Милю утопающих в красках зари. Оранжевое зарево освещало белое ледяное лицо молодого стратега. Здесь в тишине спрятавшись от всех, он спокойно размышлял, думал о происходящем, в его понимании – отдыхал.

– Последние секунды затишья? – услышал он у себя за спиной холодный женский голос. В темноте чердачного помещения за его спиной стояла девушка, одна из прекрасных артэонок (из-за того что она артэонка о ее возрасте можно было только догадываться), облаченная в черный армидейский плащ. Ее волосы под капюшоном были обриты на лысо, глаза на безупречном лице не выражали никаких эмоций.

– И я хотел бы провести их один, – повернувшись, ответил он.

– Шансов нет. Надвигающаяся армия чудовищ это месть угнетенного юга. Вы сделали людей волками уже давно, сегодня они лишь окончательно обрели нужный облик. Надвигающаяся бойня станет вам расплатой за пренебрежительное отношение к людям. А поскольку 'вы' это есть правительство Армидеи, следовательно, вся Армидея разделит вашу участь, – лишенным эмоций, интонаций голосом сказала она, сняв капюшон. Полное отсутствие эмоций, безжизненный отстраненный взгляд, она была гиперличностью – артэоном отказавшимся от эмоций, вышедшим за пределы отведенной личности, уже давно не человеком.

– Мать... Чего-то другого от тебя было глупо ожидать. Знаешь, вот если бы ты пришла меня поддержать, вот тогда бы я удивился.

– Я всего лишь хочу трезво смотреть на мир...

– Извините, я вам не помешал, – в утренний струящийся из окна свет вошел генерал Персил. Увидев его мать Касмия, накинув капюшон, молча, удалилась. Старый генерал уже с утра облаченный в броню, он пришел спасти своего коллегу. Мать Касмия была единственным слабым местом, главной жизненной болью молодого генерала. Ее появление или разговор с нею превращал жестокого и хладнокровного Касмия в беспомощного мальчишку, мучающегося из-за отсутствия материнской ласки и семейного тепла. В свете надвигающихся событий Касмий должен оставаться собой. Персил пришел за ней следом. Караульные сразу оповестили его, когда Мать Касмия пробудилась в акрополе. – Все нормально коллега? – уточнил он у Касмия.

– Считай, я фактически попрощался с матерью. Это на случай если эта сумасшедшая права, и мы все сегодня умрем, – скрывая дрожь, Касмий пытался иронизировать. Весь взмокший, после столкновения с матерью он действительно походил на слабого мальчишку. Вся его хладнокровность и душевная окаменелость просто слетели с него как маска с лица.

– Люди говорят: именно смирение со смертью убивает. Лично я строю планы на будущее, смотрю на мир исходя из того что жизнь продолжается. Уже сейчас думаю, что скажу внучке, когда снова увижу ее. Так значит эта чокнутая как обычно пришла потравить тебе душу?

– Мы смотрим слишком уж разными глазами на этот мир. Это ты живешь. У тебя есть семья, ценности этой жизни имеют для тебя значение. А у меня ничего, никого нет, с социальной точки зрения я лишь существую. Поэтому из нас двоих только ты можешь позволять себе мечтать. Ты кстати попрощался со своими родными так на всякий случай?

– А как же твоя социальная функция, которой ты определяешь смысл своего существования? – едва сдерживал смех Персил, безумные взгляды Касмия на жизнь всегда его смешили. – Сейчас общество нуждается в тебе как никогда.

– Перестань! – выдал пародию на улыбку Касмий. – Твои попытки заставить меня оставаться собой выглядят просто смешно. Успокойся. Я и сам все понимаю. В нынешней ситуации у нас нет права на слабость. Разговор с ней никак на меня не повлиял. Да и что такого нового она мне могла сказать?

– Не страшно?

– А тебе?

– Жутковато. Только в такие моменты можно ощутить тяжесть генеральских погон. Я все надеялся, что на мой срок службы не выпадет ничего подобного.

– Надеюсь что до того момента когда нам – высшим генералам нужно будет идти в бой не дойдет. Не думаю что все так плохо.

Где-то на окраине города территорию армидейских гарнизонов огласил боевой рог, оповещавший здешних военнослужащих о начале дня.

После перехода на режим военного времени все действующие солдаты спали и жили в казармах. Утро всеми нежеланного дня для солдат началось с тревоги. В некоторых подразделениях подъем был осуществлен затемно. 'Боевая тревога! Бегом! Бегом!' – слышались крики сержантов. В казармах началась дикая суета. Пятый батальон, относящийся к восьмому оперативному полку морской пехоты Армидеи, в котором служил Джейсон, восстановить так и не успели. Сначала когда начался кризис, батальон вообще хотели расформировать, а солдат и офицеров раскидать по другим подразделениям. Но потом численность батальона была восстановлена до двух полных рот, и батальон так и остался двух ротным, неполноценным. После подъема под безумные крики сержантов, влетев в одежду за считанные секунды все солдаты, включая Джейсона, построились у выхода из расположения, уже вспотевшие, тяжело дыша, замерли в готовности идти в оружейный склад, расположенный в подвале казармы. 'Куда все так спешат, враг нападет только сегодня ночью, – с чашкой кофе появился у дверей командир батальона майор Калегром. – Это же твари Тьмы. У нас еще целый день. Пусть заправят кровати и умоются. А потом повзводно спустятся и спокойно экипируются', – глядя на солдат велел он сержантам. Джейсон спокойно ополоснул лицо в умывальнике. Сегодня ночью враг нападет на родной город, такого никто из окружающих солдат себе даже представить не мог. Артэоны привыкли, что войны гремят где-то вдали от них на диком юге. Да и вражеская армия будет представлена потоком безумных жутких тварей. На лицах многих солдат еще до погружения в Малдурум заметна потерянность, подавленность. Удивительно, но в атмосфере надвигающегося кошмара Джейсон чувствовал себя спокойно. Его грело понятное только ему теплое чувство. Он смотрел сам на себя в зеркало, висящее над умывальником, едва сдерживая улыбку, ведь в надвигающейся темноте и сложности для него имелся один приятный радостный момент значительно изменяющий, ну или облегчающий его жизнь.

– Сорн мать твою! – услышал он за спиной голос сержанта Раймса. – Ты чего завис?! А ну-ка бегом! Если командир дал вам возможность спокойно умыться, это не значит, что тревога отменена. Так что пошевеливайся! – кричал этот ненавистный Джейсону сержант. Уже облаченный в броню, погруженный в Малдурум Раймс привычно гонял солдат. Свой меч он держал за лезвие, чтобы его тяжелой рукоятью огреть любого непослушного подчиненного. За несколько недель жизни в казарме их отношения с Джейсоном накалились до предела. Раймс исполняя обязанности командира взвода, снова гонял 'своего любимчика', а Джейсон, издевательствами ненавистного сержанта доведенный до белого каленья, однажды во время чистки и заточки оружия, погрузившись в Малдурум, чуть не зарубил его. От продолжения конфликта их спас возникший между ними новый командир взвода. Молодой лейтенант, оказавшийся на редкость дерзким, быстро установил свои порядки и Раймс ушел на второй план. Джейсон смог вздохнуть с облегчением.

Пришло время взводу Джейсона спускаться в оружейный склад. Казарма высотой в четыре этажа еще четырьмя этажами уходила под землю. В подземной части казармы среди тусклого света ламп Джейсон в составе взвода двигался по темным коридорам. Здесь было холодно, и запах стоял какой-то странный, затхлый, старый. Джейсон и его сослуживцы как обычно выстроились перед нужным складом. Внутри склада разложенное по отдельным кабинкам хранится оружие, броня, снаряжение на каждого солдата. Офицер, контролирующий выдачу снаряжения, прежде чем открыть склад просмотрел какие-то списки.

– Так, а у вас кто, только Сорн. Один что ли всего? – удивленно глядя в свои бумаги сказал офицер.

– Сэр? – уточнил у офицера один из сержантов. Большинство сержантов, как и офицеров в их обновленном полу батальоне новички, что нервировало Джейсона. После смерти лейтенанта Конрада нового командира своего взвода, как и весь свой новый взвод, целиком, собранный из остатков и новичков он не мог воспринимать всерьез. Только старый ненавистный сержант Раймс все также не давал ему расслабиться.