Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 102 страниц)

– Тебе известно как густо заселен юг? – вдруг ожил и со скрытым коварством заговорил маг. – Каким числом измеряется ваша армия. Миллион, чуть более? В мире людей каждый мужчина это воин, ведь они не цивилизованные плаксы артэоны, которые даже перед лицом гибели способны отказаться от сопротивления. Ведь это же так неразумно опускаться до убийства, даже ради собственной защиты! – Фросрей не упустил возможности высмеять артэонов. – В случае необходимости мобилизовать вам будет практически некого. А людские народы Южной Половины уже сейчас в случае необходимости и полного объединения способны поднять армию в несколько миллионов. Заметь это только сейчас. А что же будет через пару десятилетий, ведь в отличие от артэонов численность людей ничем не ограничена?

Ты не думал что, превращая север в эту свою Арвладу, ты сам себя загоняешь в тупик? Ты сам разделил Преферию на две части, оставив людям юг. Изгнание людских народов с Северной Половины все человечество посчитает за унижение. Ненавидеть тебя и твою Арвладу они будут все вместе. И эта лютая ненависть будет объединять разрозненных людей юга. Они ведь придут сюда, попытаются уничтожить вас, отомстить, вновь вернуть отнятую Северную Половину. Хоть она им и не нужна, но просто из принципа, ради мести за столь крупное и коварное поражение в извечной глобальной войне людей и артэонов. Даже если они не смогут уничтожить вас, то будут постоянно испытывать вашу границу на прочность. Вопрос только в том, когда люди Южной Половины дозреют до идеи священной мести вам? Пара десятилетий? А может кто-нибудь подкинет эти идеи им раньше? Что же, постоянные оборонительные войны и бесконечное сдерживание южных орд – станут для вас хорошим наказанием за устроенную бойню, – маг говорил не в силах убрать свою злорадную ухмылку.

– И ты сейчас пытаешься внушить мне мысль о том, что я должен образумить изгнанных северян? – продолжал маг. – Должен отговорить их от участия в войне воплощающей месть людей юга вам совсем уже оборзевшим псевдо цивилизованным артэонам? Чтобы мои подопечные вместо того чтобы отомстить вам, присоединиться к остальным народам юга что изъявят желание нанести вам кровавый визит, как полные дураки наоборот собой обороняли вас от юга? Я что, по-твоему, совсем идиот?! Я светлый маг, я понимаю это, но твоя Арвлада построена на крови тех народов, за которые я был в ответе, поэтому в этом случае я, как и подобает светлому магу, лучше останусь безучастным. Придержусь нейтралитета! Пусть изгнанные народы севера повеселятся вместе с остальными монстрами дикого юга, которых объединит ненависть к вам, к вашей Арвладе – чистой и идеальной стране артэонов! Может быть, у них что-нибудь, да и получится, и они прорвут вашу оборону!

– Нет, не прорвут, – мрачно ответил Рагнер. – Это невозможно. Ты знаешь, кто за нами стоит? Вернее ты хоть догадываешься об этом? – Рагнер всерьез заинтересовал мага. – Мы не сможем проиграть, наша оборона никогда не падет. Даже если мы сами не сможем обеспечить свою безопасность, потерпим крах под натиском скопившихся южных орд, нам всегда помогут наши спонсоры из-за рубежа. Ты знаешь, о ком я говорю. Наши старшие братья – крупные артэонские империи со всего мира и самые главные из них, наши покровители из Межокеании – это Райнона.

Все крупные глобальные игроки, заинтересованные в процессах которые происходят здесь, не дадут погибнуть главному из их проектов. Райнонские политики вообще как я понял, видят в Преферии какой-то инкубатор для своих экспериментов. Они к чему-то готовятся, строят какие-то грандиозные планы по преображению дикой Межокеании и все свои идеи на практике они проверяют здесь в нашей новой земле. Преферия – изолированная от всего остального мира молодая пока политически не засоренная земля – это идеальная площадка для всяких социальных экспериментов, экспериментов с человечеством. Арвлада это идея райнонских стратегов нашептанная на ухо моему отцу. Ты что думаешь это мы сами, я сам все это придумал, всю эту бойню? Это же насколько нужно быть безумцем, чтобы самому до такого додуматься? Нет, это эти деятели из Райноны заразили моего отца всем этим бредом, да так искусно, что он считал эти идеи своими и не оставил мне выбора – заставил меня выполнить их.

Открою тебе секрет: мы – СБК можно сказать с потрохами принадлежим Райноне. Мы бы не выжили без помощи райнонцев. Десятки лет, когда мой отец правил страной, СБК существовала в окружении варваров – твоих любимых народов севера которые постоянно нападали на нас, мы выживали только благодаря поставкам оружия и прямой военной помощи от Райноны. Полагаясь лишь на свои силы, мы бы давно погибли. Мы устояли благодаря постоянной помощи извне, только немного сместили границы и все. Райнонцы можно сказать создали нашу армию. Они обучали наших первых солдат, присылали к нам военных консультантов – своих лучших воинов, они снабжали нашу армию самым передовым вооружением, помогали нам создавать военную инфраструктуру, развивать мощности для создания собственного оружия на основе алхимии. Если учесть то, сколько Райнона вложила в нас, мне кажется, можно сказать: современная СБК это полностью райнонский проект, мы выращены ими. Мы их гигантская марионетка в новом мире Преферии. У меня не было выбора. Думаешь для чего я все это начал, эту бойню, всю эту Арвладу? Долги. Мы должны Райноне по полной, за всю спонсорскую помощь, которую они оказывали нам в первое время, я уже говорил, что без этой помощи мы бы не выжили. А долги в мире артэонов нужно отдавать. Вот я и расплатился по долгам всей этой бойней, этой Арвладой, которая лично мне не особо интересна.

Теперь ты понимаешь, кто стоит за нами? Нас не победить пока в нас заинтересованы кто-то свыше. Даже если наступит такой час и оборона Арвлады лопнет, армия СБК будет перебита, дабы сохранить свой экспериментальный проект Райнона введет сюда войска. С огромным союзом десятков Духов и миллиардов их артэонов не справиться никаким ордам из Южной Половины. Тогда к чему все эти попытки? Зачем народам юга зря умирать, нападая на нас ведь уничтожить нас, они все равно не смогут? Я бы все-таки советовал тебе вразумить северян изгнанников. Все их попытки отомстить нам не увенчаются успехом. Пусть живут с миром, мы не против, но только ни в Северной Половине, – теперь Рагнер сказал все что хотел и окончательно ушел, скрывшись за деревьями.

Маг остался один закованный в цепи, один на один со своими мечущимися мыслями. Здравый смысл и эмоции, обида боролись внутри него. В итоге подавив свое недовольство и обиду на весь несправедливый мир, маг медленно зашагал в сторону юга, туда, где еще боролись за жизнь вовсе не ожидавшие его возвращения, по его мнению: преданные им, изгнанные людские народы севера.

'... Оставшись один, будто всеми брошенный я побрел в сторону границы двух половин Преферии. Не зная, что делать и как дальше быть, я просто шел через леса. Я знал, что теплый прием мои бывшие подопечные мне не окажут, и оттого было страшно, даже не страшно, а жутко стыдно. Ведь я предал их, не смог защитить от беды, которая так долго нависала, беды которую я должен был предвидеть и заранее предотвратить. Но бросить их сейчас я тоже не мог, поэтому, не торопясь я просто шел на юг. Ждал, когда наступят тяжелые времена, и моя помощь снова потребуется изгнанным людским народам севера.

Отгремели события на поле Северной Битвы – последняя попытка изгнанных народов дать отпор артэонскому агрессору. Людские народы Северной Половины, вернее, их скудные остатки окончательно покинули свои земли под натиском врага. Идя по их следу спустя пару месяцев, я застал строительство оборонительных крепостей на границе формируемой где-то там, на севере артэонской Арвлады. Увидел реставрацию крепости Аргосун, которую позже артэоны назовут базой Альфагейт. Я брел в никуда, не торопясь, даже не понимая, зачем и куда я иду. А в это время один из бывших высоких военачальников погибших людских стран севера, королевских кровей, сорока пяти летний Северест прозванный в народе Мудрым объединял под своим началом остатки армий людей Северной Половины.

В условиях, когда дела обстоят ужасно, и все замерло на волосок от гибели люди или разумно быстро сплачиваются и организуются для совместного выживания или безумно продолжают ссоры, выяснения отношений и быстро погибают, разрушив последнее что осталось. В случае с изгнанными преферийскими северянами все пошло по благополучному сценарию – они осознали свое единство, бессмысленность былых конфликтов и быстро сплотились под началом Севереста Мудрого – своего нового короля. Сплоченная Северестом армада, оставшаяся от армий былых государств людей севера, двинулась в Лортонские леса. Началась новая война, новое кровопролитие, ведь Лортонские леса были заселены десятками лесных варварских народов. Мои бывшие подопечные под началом Севереста после небольшого сопротивления полностью изгнали коренных жителей лесов Лортона. Тех из лесных варваров кого не уничтожили и не прогнали, обратили в рабство. Также они забрали себе весь скот изгнанных варварских народов, присвоили себе гектары пахотных полей. Так Северест Мудрый, отчистив Лортонские леса, заодно за счет бывших коренных жителей, пополнив армию своих рабов, основал государство северных изгнанников – Эрекхайм. В это государство стеклись все возможные беженцы с севера, которые еще не успели угодить в рабство к хозяевам диких земель Южной Половины. Население Эрекхайма резко возросло, и эта молодая страна быстро разрослась, заняв собой все леса Лортона.

Все это время я, завернувшись в свой серый плащ бродяги, для вида как немощный старик, опираясь о посох, бродил среди Лортонских лесов. Я все ждал своего часа, ждал того когда я понадоблюсь своим бывшим подопечным. А пока своими глазами наблюдал ужасы, что творили северяне под предводительством Севереста. Я видел, как целые деревни Лортонских варварских племен вырезались, уничтожались полностью из-за пары пригодных пахотных полей. Все женщины и дети без оглядки на возраст уводились в рабство. Воины Севереста создавали целые лагеря-тюрьмы, где размещали рабов, которые к тому моменту в виду избытка рабской рабочей силы пока были не нужны. Северест мечтал быстро создать мощное укрепленное в плане обороны государство, для этого требовалось много рабов, чем больше, тем лучше. Я бродил по Лортонским лесам, когда их сотрясали те ужасные события. Помогал женщинам и детям лесных варварских племен убегать в степи, сам выводил их заблудившиеся группы. Оказывал медицинскую помощь мужчинам воинам оставшимся защищать отход своих детей и жен, оставшимся дать отпор пришедшему с севера агрессору. Несколько раз я останавливал продвижение армий Севереста, тайком, незаметно, без улик, лишь бы не допустить очередной массовой бойни.

И вот бродя среди этого кошмара, я видел, как изгнанники с Северной Половины, людские народы, что когда-то жили под моей опекой, те, кого я считал жертвами, на самом деле оказались ничуть не лучше артэонов прогнавших их с севера. Они такие же чудовища, они также убивали тех, кто слабее, безо всякой пощады выгоняя их с родных земель. Это совсем не те люди, которыми я восхищался. Вместо того чтобы дать бой сильному сопернику они потекли на юг уничтожать тех кто слабее. Хотя чего я к ним придираюсь, они обычные люди, такие же, как и все. В те дни я наглядно убедился, что святых в этом кошмаре под названием жизнь не бывает.

Ведь у Севереста как и у Рагнера на мой взгляд был выбор. Лесные варварские народы в виду своей малой развитости, отсутствия нормального оружия понимали свою слабость перед пришедшими в их леса изгнанниками с Северной Половины. Воины Севереста – солдаты погибших северных стран, закованные в доспехи, для создания эффекта устрашенья украшенные перьями, и прочими грозно развивающимися на ветру побрякушками произвели сильное впечатление на коренных жителей лесов Лортона. Варварские племена были готовы сдаться без боя, были готовы платить дань пришедшему с севера огромному воинству. Конечно, были и не согласные, но таких народов было немного, их уничтожение для армии Севереста не стало бы проблемой. Но нет, у Севереста были свои планы, для их реализации ему нужна была земля, скот и множество рабской рабочей силы. Он желал построить свою собственную страну, подобно Рагнеру желал создать что-то новое, поэтому уничтожал, грабил, поглощал все старое что было. И во всей сложности этой жизни Севереста, как и его людей было просто глупо в чем-то обвинять, чего-то от них требовать. За их спинами также стояли дети и жены, старики – изгнанные, бежавшие бросив все что имели, голодные и не способные пережить зиму. Ради нового дома для своих соотечественников Северест устроил зачистку в Лортонских лесах, даже не понимая, что полностью уподобился артэонским агрессорам, так ненавистным ему.

Северест понимал, что правители поделенного дикого юга негативно отреагируют на появление новой силы на своей территории. Он с самого начала готовился к предстоящей обороне от южных орд, поэтому едва проступили границы Эрекхайма, как вдоль них уже стали возвышаться крепости и форты, сторожевые башни. А такое строительство требовало жизней тысяч рабов. Я прекрасно понимаю, почему Северест уничтожил, изгнал всех жителей Лортона. Ведь он всего лишь человек – вечный заложник чудовищных условий существования. Я все понимаю, но на душе все равно мерзко.

И вот за пару лет и одну зиму Эрекхайм – государство изгнанных людей севера, страна, вобравшая в себя черты народов ставших мне родными, наконец-то был завершен. Как и задумывали артэонские стратеги, изгнанные ими северяне, обосновались прямо посредине между двумя половинами, нежеланно стали защитниками, защитным буфером заслонившим Арвладу. С наступлением третей весны с юга в Эрекхайм пришли послы от южных владык. Все как обычно: предложение добровольного повиновения, объяснение необходимости уплаты дани владыкам Южной Половины. В общем как обычно перед крупной войной просили дать земли и воды. Естественно Северест отказался, не для того он сгубил тысячи рабов укрепляя границы своего Эрекхайма. И вот уже к лету с юга для уничтожения, наказания непокорного Эрекхайма пришла первая армия. Началась первая война – мой шанс снова стать необходимым для народов, которые когда-то верили мне. Я собирался получить доверие изгнанников северян, вновь попытаться хоть немного принести разумного в их дикий быт. Но я не понимал того как сильно тогда ошибался, ведь они уже эрекхаймцы.

Тогда сотни лет назад первыми на Эрекхайм напали ладгарцы – основатели великой империи Южной Половины и вместе с ними жители степей, среди которых были представители конухаров – бывшие коренные жители Лортонских лесов пришедшие вернуть назад свои земли. Люди видят мир, прежде всего глазами, любят всякие эффектные трюки и чтобы в их глазах ярко отметить свое возвращение я решил устроить самое настоящее шоу. В разгар первой крупной битвы воинов Эрекхайма и первой сборной южных орд я появился ярким светом, ослепившим всем глаза. Ну, типа как луч надежды, свет среди темноты и т.д. Сначала я снес будто ветром первые несколько рядов вражеского войска, затем вместе с воинами пошел в бой, перешел в сумерки и принялся кромсать врагов. В той битве я не был всесильным магом своей силой лишь подталкивающим дружественных солдат к победе, нет, я был настоящим, полноценным участником той бойни. Однажды дав гневу охватить себя, выйдя за пределы дозволенного, я изменился значительно, и не заметил, как внутренне угас. Я перестал быть чем-то, что выше всей этой мерзкой возни смертных, я вот так просто стал ее частью. Не испытывая внутренних моральных дилемм, я просто бросился в бой. Убивая тогда я уже не чувствовал какого-то внутреннего сопротивления, ощущения какой-то неправильности. В массовом обрыве жизней живых существ, я уже не видел чего-то недопустимого, похоже, для меня это становилось нормальным. Я окончательно заблудился в жизни, уже не понимал что творю.

Вот как хрупка, как склонна к разрушению человеческая сущность. Я всю жизнь существовал в полном отрешении, воздержании от всего, от всех желаний и потребностей, я бережно хранил свой рассудок от всего разрушительного. И единожды позволив себе оступиться, внутренне, незаметно для себя стал разрушаться. Еще вчера я смотрел на дикий мир со стороны, понимая, что не имею права вмешиваться, ведь я выше этого, а сегодня уже убиваю с безумными смертными наравне. Являюсь полноценным участником всех этих выяснений отношений. После ситуации, в которой я столкнулся с этим, в полной мере ощутив свою душевную деградацию, я пришел в ужас. Естественно испугался себя и зарекся, что такого больше не повториться. И вправду говорят нельзя вот так просто один раз отступиться от запретов, а после снова вернуться в разумные рамки. Деградация путь став, на который, свернуть уже трудно. Как же быстро все меняется, просто за мгновение и то, что вчера было недопустимым, неразумным, сегодня уже норма.

Такой как я никогда не должен был давать себе свободу. Я никогда не должен был выходить за пределы, отведенные светлому магу. Не тогда когда в порыве мести бросился отнимать жизни солдат СБК, а когда согласился остаться в Преферии, взял под свою защиту целые народы, тогда я оступился. Я никогда не должен был проявлять свою волю, так и должен был остаться слугой своего ордена, ничего не имеющим в этой жизни странником, существовать под опекой мудрых покровителей. Какой же я на самом деле дурак.

Так или иначе, первая битва за Эрекхайм была выиграна во многом благодаря моему непосредственному участию. После того как враг повержено отступил, солдаты Эрекхайма – вчерашние люди из народов севера, что когда-то доверились мне, увидев меня снова, все замерли в удивлении, не зная как быть. Кто-то внутри обрадовался, но большинство уже привыкли во всем винить меня, поэтому не скрывали гнева в глазах. Наступила неудобная тишина, ни я, ни они не знали что сказать. Неудобный был момент. Послышались крики командиров, солдаты, развернувшись, начали уходить с поля боя, я просто пошел за ними следом. Северест наблюдавший битву верхом на коне на безопасном расстоянии ни стал со мной разговаривать, просто проигнорировал меня. Все последовали его примеру.

Так оно продолжалось и дальше. Меня все игнорировали, делали вид, будто меня нет. Командиры напрямую запрещали своим молодым солдатам даже смотреть в мою сторону. Для них я был виноват во всем, действительно как их защитник я, мягко говоря, оказался никчемным. Меня продолжали не замечать. Меня никто ни гнал, но также никто не разговаривал со мной. Я бродил среди них как никем не замечаемая тень. Северест обсуждал свои планы с командирами, и я стоял за их спинами. Солдаты смеялись сидя у костров, а я все также стоял где-то в стороне. Меня как бы не замечали, но мое присутствие молча одобряли. Как бы они ко мне не относились, я был нужен им. Впереди предстояло еще много войн с южными ордами, без помощи мага устоять им будет сложнее. Я мог бы открыть рот, нарушить молчание, поговорить с Северестом о моей значимости для него и Эрекхайма. Я мог бы заставить их считаться со мной, ведь я такая же жертва артэонской агрессии, как и они. Но я промолчал. Большая часть воинства Севереста ушла домой в строящиеся города и обживаемые деревни Эрекхайма. Я остался на границе вместе с несколькими отрядами, оставленными временными пограничниками. В их городах и деревнях мне было делать нечего, я не требовал от них снова принять меня, мне было просто стыдно. Я был не намерен впредь вмешиваться в их жизнь. Хотел только защитить их, исправить свою ошибку, поэтому остался присматривать за границей. А по Южной Половине тем временем поползли слухи о сильном белом маге хранящим Эрекхайм.

Мы (я и несколько присматривающих за границей отрядов солдат Эрекхайма) отражали нападки степных дикарей. Пресекали попытки бандитов пройти на север. Меня казалось, уже привыкли не замечать, молодежь посмеивалась у меня за спиной, но так мне стало даже проще. Никакой ответственности, я отвечал только за себя и делал, что считал нужным. Не выполнял приказов и сам приказы не отдавал, просто помогал, где сам считал необходимым. Мой белый плащ совсем поизносился и стал серой рваной тряпкой. И вот спустя несколько лет, множество холодных зим, настало время второй крупной войны. Измеряемое сотнями тысяч войско из представителей всех людских народов Южной Половины пришло к границам Эрекхайма. Возглавлял эту сборную юга сильный темный маг, имя его я не скажу, не помню. Предстояла тяжелая кровопролитная война. СБК помимо оружия, прислали тысячи своих бойцов специального назначения спрятавших свои артэонские бронекостюмы под тряпьем, чтобы не выделяться в рядах эрекхаймской армии. Я стал нужен как никогда. Можно сказать, пришел мой час защитить их, сделать то, что раньше не сумел. Загладить вину.

Три дождливых месяца гремели сражения. После крупного наступления врага оборона Эрекхайма не устояла, враг прорвался в Лортонские леса. Началась долгая партизанская лесная война. Враг распадаясь на мелкие отряды пробирался среди плотных зарослей сосен. Воины Эрекхайма под началом инструкторов СБК устанавливали ловушки, организовывали засады для продвигающихся отрядов врага. Я, к тому времени будто отрезвев, как боящийся сорваться пьяница, старался воздерживаться, особо не вмешиваться в грызню. Ходил и помогал там, где это нужно. Оказывал медицинскую помощь, погружаясь в сумерки, совершал разведывательные рейды. Вмешивался при помощи своей силы, но не углублялся, не становился прямым участником, давал возможность солдатам самим защищать свою страну. В итоге финальная схватка, лоб в лоб произошла на поле вблизи Северхайма – эрекхаймской столицы. Решающей точкой стало убийство мною темного мага, что вел это огромное воинство, вернее к тому времени уже его остатки. Мой главный оппонент также держался в стороне, как и я, до последнего не проявляя себя. И вот во время решающей схватки я добрался до этого темного мага, что фактически означало победу. Много потеряв людей и обжитых земель, мы все же уничтожили врага, это была воодушевившая всех эрекхаймцев выстраданная победа, принесшая мир на долгие годы.

Военные инструкторы СБК, те, что выжили, отправились восвояси. А в полу сожженном Северхайме закатили пир в честь победы. Едва я хотел вернуться к границе, в ту крепость, где я обжил маленькую уютную комнату, меня остановили 'послы' от Севереста. Мне было предложено явиться на пир. Наконец-то они согласны принять меня – подумал я тогда. Следом за провожатым я прошел в центр Северхайма. На главной площади полуразрушенного, пустого города вокруг большого костра как дикари гуляли и плясали, праздновали победу уцелевшие воины и развлекающие их женщины. Меня подвели к самому костру, там с большим наполненным вином кубком в руке, в цветочном венке победителя, стоял один самый молодой из военачальников Севереста. Отсутствие самого Севереста, наглая пьяная морда этого молодого военачальника уже заставили меня насторожиться. В общем, вместо ожидаемой благодарности меня скажем так, послали куда подальше. Меня публично под всеобщее одобрение назвали предателем, лжецом, обвинили меня в изгнании с Северной Половины. Якобы если бы я в свое время не заставил королей северных стран воздержаться от войны с СБК, никакого молниеносного удара бы не было. Этот молодой полупьяный отморозок публично кричал всякие оскорбления в мой адрес, попутно обвиняя меня во всем, а толпа ему поддакивала, в конце даже зааплодировала. Мне наглядно пояснили, что я там не нужен и велели убираться прочь, в грубой форме.

Я стоял молча, без эмоций глядя на этого молодого придурка, якобы самого смелого здесь, который пытаясь меня разозлить под конец даже высморкался о низ моего плаща, чем только рассмешил меня. Плащ то был грязный и он себе им всю пьяную рожу вымазал. Я знал, что могу уничтожить его, наказать их всех, но я предпочел промолчать. Сначала признаюсь, меня это ударило. Я почувствовал себя каким-то униженным, оскорбленным, использованным и каким-то не знаю, хлипким что ли, бессмысленным. Я так старался ради них все эти годы, а в итоге получил кучу оскорблений от юного дурака, которому я не то, что в отцы гожусь. Мне сотни лет, я для него вообще считай господь бог воплоти. Все же я нашел в себе силы вытерпеть все это достойно. Я выслушал всю грязь, слитую в мой адрес и сжав кулаки не выдав ни единой своей эмоции просто ушел не опускаясь до того чтобы ответить этому пьяному наглецу. Уходя в толпе, что расступалась предо мной, давая мне пройти, на лицах некоторых людей я видел страх. Ведь впереди были еще войны, еще атаки, ведь противостояние с югом еще не закончено, наоборот оно только началось. Не все были согласны с решением правительства, боящегося, что старый маг вновь обретет любовь народа и отберет у этого несчастного правительства его драгоценную власть. Меня решили прогнать правители, а страдать от этого будут простые люди. Слухи о моем уходе и своеобразном ослаблении обороноспособности Эрекхайма разлетятся по югу, и на этой волне в недрах Южной Половины поднимется новая армия, начнется новая война. Но мне было уже все равно, я просто ушел.

Не многие смогли бы спокойно жить после такого оскорбления. Но я, как ни странно почувствовал себя лучше, морально чище, сильнее. Первый раз с тех пор как моя спокойная жизнь была уничтожена руками СБК, я снова почувствовал себя светлым магом. Ощутил этот еще не до конца разрушившийся моральный стержень, что все это время глубоко внутри еще сохранялся. Я мог бы его уничтожить, уничтожить их всех, я знаю возможности своей силы, так зачем мне ее демонстрировать? Ничего не ответив этим дуракам, я почувствовал себя выше, мудрее их – простых глупых слабых людей. Я снова почувствовал себя по-настоящему сильным.

Пока светлая нотка еще звучала во мне, я хотел продлить ее звучание. Я получил свободу. Больше никакой ответственности, вины и угрызений совести. Мне хотелось дарить радость всем живым. Теперь я сам по себе и больше никому ничего не должен и передо мной был целый огромный мир. Как же было приятно это осознать. Несколько дней просто гуляя по лесам Северной Половины, я вышел к морю, вернее его части здесь именуемой Соленой Милей. Меня потянул мир, что остался по ту сторону Стены Тумана. Я решил двигаться к Преферидскому броду, решил уйти из Преферии, думал, что мой путь здесь закончен на радости позабыв о самом главном, о том ради чего когда-то пришел в новую землю.

Дыша легко и впервые за долгое время, наслаждаясь красотой природы в разгар осени, в нависающем зимнем замирании, я брел по какой-то старой дороге на запад, в сторону Преферидского брода. Что-то странное издали привлекло мое внимание. Посреди дороги лежало выпотрошенное тело. Глаза выдавлены, кожа с лица снята, большинство органов были извлечены, убийца пытался употребить их в пищу, но его организм их отторгнул и смердящей кучей они лежали в стороне. В виду увечий тела пол установить было невозможно. Необъяснимая зверская жестокость и не мотива ни логики, почерк был узнаваем сразу. Резким ударом в мозг я вспомнил об Ортопсе. Насколько же я заблудился в жизни, что забыл об этой твари? Второе тело чуть дальше висело насаженное на сук дерева на обочине дороги. На теле были заметны следы пыток совершенных, пока жертва была жива. Также на животе красовалась выжженная надпись: 'Иди по моим следам'. Рука пригвожденного к дереву тела указывала на север. Судя по следам и спекшейся крови, все это произошло примерно час назад. Он следил за мной, знал, что пройду там и оставил это послание специально для меня... '.

Уже когда солнце стало клониться к закату, Фросрей немного задержавшись из-за сокрытия следов очередного преступления Ортопса, пройдя сквозь заросли кустов, наткнулся на небольшую скрытую высокими деревьями поляну. В центре из земли торчала замаскированная под земляную кучу крыша какого-то бревенчатого строения, основная часть которого располагалась под землей. Крыша была пробита по центру, будто что-то тяжелое упало сверху. Приготовившись к схватке с ним Фросрей, достал свой клинок, и аккуратно приоткрыв скрипящую старую дверь, спустился в эту землянку. Лучи закатного солнца освещали это помещение через огромную дыру в потолке. Через дыру было видно облака, плывущие в небесной выси, из-за хорошей вентиляции здесь мерзких запахов не было. Внутри помещения все выгорело, даже не выгорело, а было чем-то выжжено. В центре среди обуглившихся остатков какого-то длинного стола и прочего разного барахла, среди пепла от сгоревших вещей лежало несколько сухих останков сожженных человеческих тел. Вдоль стен стояли сохранившиеся большие укрытые шкурами кровати, на каждой из которых без проблем могло размеситься по нескольку человек. Пожар здесь не причем, от огня здесь бы все сгорело дотла. Такая правильность площади сгорания, даже не сгорания, а выжигания, характерна для плазменных снарядов артиллерийских плазмометов. Это было делом рук артэонов. Скорее всего, эта землянка – укрытие каких-нибудь лесных бандитов. Солдаты СБК обнаружили ее и нанесли удар артиллерией. Все бандиты принимали пищу, скорее всего, завтракали сегодня утром, когда их накрыло. Теперь от их тел остались только сухие угольные манекены. 'Но где эта тварь?' – с этой мыслью маг тихо крался, исследуя сожженную землянку. Скрип нескольких досок под ногой у мага пробудил Ортопса. Чудовище со слабым немощным мертвецки бледным телом, заточенным в мощный, прочный и похожий на грозные доспехи костюм из красного органического стекла, сидело на одной из сохранившихся кроватей в дальнем плохо освещенном углу комнаты. Мертвецки белое лицо Ортопса безжизненно застыло в непонимании того кто перед ним стоит, да и что вообще происходит. Насладившись расправой над несколькими жертвами, упившись кровью, он прибывал в состоянии эйфории, как он говорил: наконец дышал спокойно, поэтому немного 'придремал' в этой темной выгоревшей землянке. Затем он узнал мага, моментально сориентировался, вспомнил, где он, и коварно улыбнувшись, стал самим собой.

– Наше перемирие окончено, – резко выкрикнул маг, продемонстрировав врагу свой сумеречный клинок. – Готовься к боли или беги! – прокричав своеобразное предупреждение, Фросрей растворился в пространстве и перешел в сумеречную зону.

– Ну, зачем так резко то?! Это же не по канонам жанра. А как же длинный пафосный диалог предшествующий битве? – Ортопс испугавшись, прижался спиной к стене, чтобы Фросрей как обычно не напал сзади. Ожидая нападения сумеречного странника, он не знал куда смотреть. На его мертвом безжизненном лице проступила гримаса ужаса. – Нет! Боль! Прошу не надо боли! – укрывшись руками, вдруг неожиданно взмолился Ортопс, опустившись на колени. Выглядело это как-то наигранно и резко. Не ожидая такой реакции от этого психопата, видя, что он явно не настроен на конфликт, Фросрей выйдя из сумеречного пространства, тихо появился в паре метров от него. Маг всегда видел в Ортопсе чудовище, страдающее от самого же себя, что-то свирепо жестокое, но в то же время неосознанное, глупое и даже бессмысленное. По мнению Фросрея свирепым злодеем этот придурок просто прикидывался. И сейчас, он не превратился в стеклянного великана, вместо этого он взмолился о пощаде, видимо пришло время поговорить. Фросрей стоял с призрением глядя на него в ожидании объяснений. Тишину нарушил вырвавшийся из Ортопса смешок. 'Что?!' – недовольно крикнул маг.