Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 102 страниц)

– Как твоя королева я отдаю тебя в распоряжение Джейсона! – посмеялась над ним Алекса. – Тебе это будет полезно.

– За что вы так со мной!?

– Пойдем, сходим в поход на несколько дней. Затарившись пивом, дойдем до Лысой Горы. Поставим палатку, будем согреваться костром под тихим звездным небом. Ничего малыш мы тебя в реальность вернем, – продолжал дальше с улыбкой Джейсон, по большей части просто прикалываясь над Хьюго.

– Ну, тут я думаю нужно пояснить, – неожиданно вмешалась Кристина. – На счет увязания Хьюго в Инфосе можно не волноваться. Он ведь теперь во власти Алексы, и его свобода не будет долгой. Хьюго свободен только потому, что Алекса сама пока хочет свободы. Пока наша ветреная блондиночка еще погуляет годик, другой, а потом остановится, перестроит свою личность, станет мамой, – улыбаясь, Кристина полными любви глазами смотрела на подругу, – изменится одним словом. И вот тогда в мире Хьюго установится жесткий диктат, Алекса, сама лишившись свободы, просто запретит ему висеть в Инфосе сутки напролет. Они станут нормальной обычной парой.

– Да нет... – нерешительно возражала своей мрачной богине Алекса. – Полностью запретить малышу я не смогу. Немножко повисеть в Инфе ему можно будет, но не долго...

– Алекса добрая и любит меня! – прятался от Кристины за спиной своей возлюбленной Хьюго. Кристина смеялась над этой парочкой.

– А как Цветочек?.. В смысле... Селинка то как. Сильно горевала? – спросил Джейсон.

– Сначала да, – своим спокойным тоном, утопая в объятиях любимого, говорила Кристина. – Мне даже пришлось пожить с ней некоторое время. Потом вроде успокоилась.

– Мы отвлекали ее как могли. Кстати оформили комнату для Рурхана. Подарок к его возвращению. Все по-мужски сурово! Все в темно сиреневых и розовых тонах! Все завешено фотками с котиками, другими милыми картинками, ее рисунками, которые она специально рисовала, заставлено цветами! Целая стена наших фоток. В общем, все мило и пушисто. Ах да, на стене там висят несколько картинок с героями его любимых книг! В общем, у Рурхана теперь есть его место, в приятной родной атмосфере которого можно спокойно расслабиться и побыть одному! – говоря о Фиалке, едва сдерживала смех Алекса.

– Короче Селина сделала еще одну комнату для себя, но почему-то назвала это Комнатой Рурхана! – с улыбкой подытожил Джейсон.

– Главное что это было сделано с душой, – с улыбкой защищала малышку Кристина.

– Она же еще потащила Шатуна на какие-то там соревнования собак! – Алекса с улыбкой продолжала описывать причуды Селины, что так согревали сердце Джейсона. – Мы с малышом замучались над ней смеяться. Представляешь этого толстого ленивого неповоротливого увальня, такого кабана, который все понимает и при этом все равно ведет себя как дурачок! Одним словом нашего Шатуна вести на соревнования!

– Представляю!

– Я так давно не хохотала. Естественно этот медведь ничего не выиграл, за то всех посмешил!

– Бедный пес. Он просто не понимал, чего от него хотят, – вставил свое мнение Хьюго.

– Он просто толстый и ленивый, – возражала Алекса. – Шатуня не то что прыгнуть, даже просто перешагнуть через обруч, опущенный до земли не смог. Не захотел, наверное! В общем, такие участники тоже нужны. Кстати такой клоун как наш лохматый увалень там был не один.

– Была конкуренция?!

– Почему ты говоришь, что Шатун ничего не выиграл? – снова дал о себе знать Хьюго.

– Утешительный приз?

– Антиприз. Звание 'Лохматый Балбес', по-моему третьей степени! – улыбался вместе со всеми Хьюго. – Тут тоже была конкуренция. Были балбесы и похуже!

– Главное что наш Цветочек повеселилась на славу. Нахохоталась от души, – подвела итог Кристина. – А то она сильно мучилась... Мы не хотели тебе говорить. Прости. Без Рурхана нашей малышке было сложно. Она, то радовалась, гуляла вместе с нами, то грустила и плакала. Ее наивное сознание переживало боль приступами. Я плакала вместе с ней, – Кристина отвернулась, чтобы никто не увидел ее проступивших слез. Все дружно шмыгнули носами, даже Джейсон едва не прослезился, слушая о муках своей маленькой Селины.

– Теперь Рурхан здесь. Теперь все будет хорошо, – пытался он успокоить Кристину. – Кстати вы уже придумали имя малышу? Нашему малышу? – услышав слово 'Цветочек' в нежном произнесении Кристины Джейсон вдруг вспомнил о ее беременности.

– Думаем, – Алекса.

– Еще рано, – поглаживая живот Кристина.

– А вы как задумывались о детях? – Джейсон спросил у молодоженов.

– Да можно было бы. Понятно, что ребенок может заставить меня окончательно переписать свою личность ветреной блондинки. Так мной любимую. Если даже Хьюго уже заставил меня в среднем шестьдесят процентов своего времени сидеть дома или быть с вами. То, что же говорить о переменах, которые может принести ребенок. Когда я стану мамой? – неторопливо шагая обнимаемая Джейсоном, рассуждала Алекса. – В принципе я готова к таким разумным переменам. Думаю где-то, через год... пару лет! Я ходила в Храм Зарождения. В совете извинились, сказали, что пока потребности в восполнении численности населения нет. Сказали обратиться через год. Как раз. Не хочу рождать ребенка наперекор системе. А то неизвестно какую социальную роль ему припишут. Не хотелось бы, чтобы наш малыш остался изгоем не удел. Какая бы участь его не ждала, пусть он будет даже солдатом, но главное на своем месте. Поэтому мы пока подождем. Еще годик свободы!

– А про нашу Фиалочку пока речи не идет. Она сама еще ребенок! – всех заставила улыбнуться Кристина.

Друзья проходили по улице, расписанной к лету местной детворой разноцветными разнообразными рисунками. Джейсон увидел другого солдата идущего им навстречу, как и он в форме также неподходящей по размеру. Этот сослуживец Джейсона гулял в компании жены, ее подруги и двух маленьких детей. Он узнал Джейсона и опустил глаза. При виде его лица Джейсон моментально погрузился в атмосферу Мерзлого леса, где они посреди ледяного озера застряли, окруженные волками. Только что произошел взрыв антиазурных бомб, лед озера дымится испарениями, на льду развеяны останки мутантов. В ушах шум, все тело ломит, но сильный Джейсон, в Малдуруме подобный несокрушимой машине, быстро взяв себя в руки, поднялся с холодного льда, чего нельзя было сказать об остальных. У одного рядового случился приступ паники. Окончательно утратив над собой разумный контроль, он начал кричать и проклинать все на свете, предлагал окружающим дружно самоотключиться, не мучиться, не терпеть это безумие. Джейсон, ударом колена по лицу быстро вернул его в чувства, что привело в бешенство этого рядового. Завязалась драка. Во враждебном лесу полном свирепых волков они с Джейсоном схватились как дикие псы, вместо того чтобы сплотиться и выжить наоборот пытаясь убить друг друга. В итоге Джейсон оказался сильнее, он разбил в кровь своему сопернику все лицо. И что самое жуткое, там их даже не пытались разнять, там, в шаге от смерти всем окружающим было на все плевать.

Тем рядовым был этот прошедший навстречу сослуживец, который теперь просто радостный артэон в окружении своих родных. Джейсон вспомнил фрагмент малдурумного безумия связанный с ним так ярко, будто все это случилось мгновение назад. Отчего в мгновение потерялось спасающее ощущение того что в том холоде его телом вытеснив сознание управляло некое сотканное из зла жестокое чудовище. Ведь он своими глазами смотрел на мир тогда, и он четко помнил все это. – Джейсон! – вернула его в мир теплым голосом Кристина. Придя в себя, он огляделся. Теплый солнечный день, холод внешнего мира позади, вокруг любящие друзья. – Не уходи от нас. Будь с нами, – прижавшись к щеке нежными губами, шептала она. – Ну-ка возьми-ка меня на руки! А то ты совсем расслабился, – Кристина не хотела больше терять его. Джейсон послушно поднял ее на руки, Кристина дабы не дать ему снова уйти от реальности в свои кошмары прижалась к нему, ласкала и целовала его. Хьюго и Алекса пристроились по бокам Джейсона несущего Кристину. Они продолжали гулять, хихикая, рассказывали Джейсону разные веселые моменты их жизни за период его отсутствия.

По городским улицам они дошли до огромного футбольного стадиона. Стальная крыша этого строения напоминала гигантский складчатый панцирь, на лето, раздвигаясь складывающийся по краям, делая стадион открытым. Алекса предложила войти внутрь. Вне крупных игр это было пустое навеивающее тоску место. Пустые трибуны, пустое поле. Все замерло в тишине, в ожидании. На зеленом поле тренировалась команда профессионалов из сборной гражданских артэонов Армидеи. В углу за переделами поля, пиная мяч, играли какие-то мальчишки. Алекса посчитала, что так, придя сюда, Джейсону будет проще ощутить себя дома. Но как раз наоборот, своей пустотой это место нагнало на всех печаль, Джейсон так и не понял, зачем его сюда притащили. Немного посидев на скамейках, ребята быстро ушли. Здесь было нечего делать. Пройдя почти через весь город, периодически отдыхая на лавочках или на ковре зеленой травы цветущих парков, под конец все же воспользовавшись метро, в седьмом часу ребята дошли до серебристой армидейской гавани. Здесь качаясь у причала на волнах, их ожидала маленькая лодка. Джейсон аккуратно занес и усадил Кристину на сиденье.

– Прости Джейсон, но мы не поплывем, – стоя на причале, скрывая сожаление улыбкой, сказала Алекса. – Пришло время, вам остаться вдвоем. Тем более у нас с Хьюи уже нет времени. Нам надо срочно бежать! Мы и так уже опаздываем, – сказала она, поглядев на золотые наручные часики. – Не переживай у нас еще будет время побыть всем вместе. Целоваться не будем. Нацеловались уже!

– Куда это вы опаздывайте! – улыбнулся Джейсон, видя, что Алекса чего-то недоговаривает и главное Хьюго за ее спиной сразу отвернулся в сторону.

– У нас заседание... Клуба... – остановилась Алекса, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, – клуба Сексуальной Философии, – она будто созналась в замешательстве в каком-то преступлении и уставилась на Джейсона ожидая насмешек.

– Сексуальной ФИЛОСОФИИ? – улыбаясь, Джейсон с удивлением посмотрел на Хьюго, который в ответ только пожал плечами. – Дружище, что они с тобой сделали!

– У меня не было выбора, – глядя на Алексу, улыбаясь, ответил Хьюго. – Этого желало ее высочество, – добавил он, прекрасно понимая, что за этим последует. Полностью изученная Хьюго, полностью им контролируемая в виду своей легкомысленности, подверженности эмоциям, Алекса в их отношениях за счет его стараний сохраняющая безоговорочный статус богини, первостепенной королевы набросилась на него и, взъерошив волосы, наградила пылким поцелуем. Именно этого он и хотел: просто принадлежать ей, невзирая на ветер, гуляющий у нее в голове. Она просто была его богиней.

– Философии... Господи! Дожились – хаотичные половые акты теперь называют заседанием клуба! – не успокаивался Джейсон. – И почему же я не умер где-то там, в жестоком, но нормальном мире?!

– Вообще-то этим актам предшествует беседа. Обсуждение... скажем так тренинг. Это полноценное заседание. Во всяком случае, это так выглядит. Ой, да ладно, зачем я тебе объясняю! – махнула рукой Алекса.

– Мисс Белини очень хороший педагог! – как бы пошутил Хьюго.

– Эта секс бомба?! Она ничего такая! – сказал Джейсон и тут же почувствовал, как за рукав его дернула Кристина.

– Да она неописуемо прекрасна, – согласился Хьюго и получил толчок локтем в живот.

– Ну ладно Солнышко, для нее это нормально, но ты Хьюго! Даже мисс Белини не может оправдать собой это... сумасшествие. Подвел ты меня, сильно подвел друг, – Джейсон все же желал услышать что-нибудь вразумительное от Хьюго. Пошлую шутку или какое-нибудь другое проявление прошлого Хьюго, которого он знал. Но все безрезультатно, Хьюго стоя за ее спиной, просто улыбался, пряча от Джейсона взгляд. Алекса теперь была для него важнее всего, и он осознанно вел себя, как она хотела.

– Так ну-ка не смущай моего малыша! – возразила Алекса, пока Хьюго молчал. – Учитывая положение это единственный легальный, цивилизованный способ сохранить любовную свободу в браке. 'Сохраняя любовное многообразие в условиях брака, мы снимаем лишнее напряжение в отношениях, еще крепче сплетая свои узы'. По-моему как то так.

– Все мы чем-то жертвуем друг ради друга. Представь, скольким пожертвовала Алекса! Наше Солнышко лишила себя свободы. Пока частично. Но мы оба знаем, что это значит для нее. И это теперь такая своеобразная жертва Хьюи на алтарь их совместного счастья, – сидя в лодке, спокойно пояснила Кристина. Для Джейсона теперь это стало истиной, он замолчал, прекратив свои кривлянья. – Этот клуб для малышей и есть тот самый по-артэонски разумный компромисс между свободой и любовными узами. По-моему идея не плохая, – она как то странно смотрела на него. Это уже был определенный намек явно непонравившийся Джейсону.

– Ваше высочество вы конечно делайте что хотите, но меня, пожалуйста, в это не впутывайте, – пробурчал Джейсон, отвязывая от причала качающуюся на волнах лодку.

Помахав на прощание, Алекса и Хьюго быстро покинули причал. Джейсон расправил белый парус на маленькой мачте небольшой прогулочной лодки. Из ящика, закрепленного на мачте, достал 'карту путешествий' и подал ее Кристине. 'Карта путешествий' походила на ресторанное меню, здесь были указаны несколько возможных пунктов назначения с указанием напротив заклинаний, которые нужно произнести, чтобы лодка сама поплыла в выбранное место. Впрочем, лодка также была оснащена веслами для простых свободных прогулок. Кристина выбрала место, произнесла нужное заклинание, паруса лодки наполнились неизвестно откуда взявшимся ветром, и лодка сама собой двинулась в указанный пункт.

Прогулочная лодка вышла из гавани и свернула на север, в сторону возвышающихся где-то там одиноких синих северных гор. Тихо качаясь на волнах, лодка следовала вдоль берега, не отдаляясь больше чем на двадцать метров. Следом за золотыми прибрежными стенами города, после простреливаемой мертвой полосы окружающей город, на берегу потянулись заросли Аламфисова леса. Туманная стена загораживала собой горизонт, Соленая Миля этим вечером была на удивление спокойна. Золотыми буями была отмерена безопасная часть морских вод вблизи Армидеи. Безопасная территория тянулась на мили в обе стороны от армидейских причалов, как на север, так и на юг, и в ширину доходила почти до Стены Тумана. Артэоны могли свободно прогуливаться на лодках, купаться в море, не опасаясь за свою жизнь. Все защитные коммуникации, наполняющие эти воды жаром углей голубого огня, были расположены где-то под водой, скрыты от посторонних глаз. Где-то там, на дне возвышались стальные шарообразные конструкции, в которых тлели угли защитного голубого пламени, наполняющие эти воды жаром, отпугивающим всех кошмарных чудовищ сотворенных Азурой во мраке океанических глубин. К защитным шарообразным конструкциям вели сети подземных, расположенных под водной толщей тоннелей, через которые происходило обслуживание и контроль над работой этих защитных конструкций.

В полной безопасности лодка качаясь на волнах, несла их на север. Навстречу попадались другие небольшие лодки с молодыми парами или детьми под контролем кого-то из старших. Прогулочные суда больше размером были заполнены шумными компаниями или возвращающимися с отдыха на природе семьями. Шум волн, порывы ветров пришедших издалека, крик настоящих чаек. Без порождений Азуры, конечно же, не обошлось. Эти воды люди-предки армидейских артэонов на своем наречии называли 'водой плавающих камней'. Местные плавающие камни были возникшими под воздействием Азуры плавающими коралловыми образованиями за долгое время жизни в части возвышающейся над водой покрывшиеся каменной коркой. Большая, основная часть этих уникальных природных образований размещалась под водой. Редкие (их было не так уж много) возвышающиеся над водой гребни плавающих камней были самых различных форм и размеров. То округлые как торчащие из воды спины неведомых огромных рыб, то острые как скалы, или необычные, будто созданные художником сюрреалистом. Надводные части некоторых, самых крупных из плавающих камней в летнюю пору обрастали зеленым лиственным покровом. Эти дрейфующие на волнах очередные порождения Азуры растянулись по всей центральной части вод всей северо-восточной Соленой Мили. Для больших судов они опасности не представляли. Но прогулочной лодке несущей влюбленную пару приходилось заранее огибать редкие попадающиеся на пути плавающие камни. Примерно метрах в ста от берега на крупном плавающем камне, выпершим из воды острым углом, сидели почти лишенные перьев огромные птицы. Клювами на головах единственных покрытых перьями, эти порождения Азуры отчищали свои перепончатые обмоченные в воде крылья, которых у них было по четыре штуки.

Кристина облокотилась на Джейсона спиной, он прижал ее покрепче. Ветер трепал ее волосы, которые щекотали лицо Джейсона. Свежие пришедшие с моря ветра смешивались с приятным запахом ее волос. Впервые Джейсон мог расслабиться. Наконец-то вокруг не осталось никого кроме нее. Она знала о нем абсолютно все, знала, что он такое на самом деле, ей были ведомы все его тайны. Он впервые мог просто стать самим собой. Больше не было нужды улыбаться и скрывать свое истинное состояние. Ведь возвращение домой кроме радости было омрачено трезвым осознанием своих поступков, своего поведения в состоянии Малдурума. Возвращение домой для него было счастьем, сияющим ярко, но местами омраченным терзаниями совести. Совесть, раскаяние то мучали напрямую, то уходили на второй план, маячили где-то там не давая расслабиться.

Оставшись только с ней Джейсон, наконец, мог спокойно поникнуть, вздохнуть с тяжестью на сердце, предаться угрызениям совести. Она, легко поглаживая его, крепче сжимала его руку, обнявшую ее, давала ему свободно побыть собой, раствориться в своих переживаниях. Ведь по-другому было никак. Только сейчас столкновение со своими грехами для него было уже не так ужасно, теперь она была рядом. Кристина просто молчала, была рядом и одновременно давала ему полную свободу. Без слов, теплом, идущим через их тела, она давала ему понять, в полной мере ощутить что он, наконец, дома, все плохое снова позади.

Вот среди прибрежных деревьев Аламфисова леса показался серый утес, о крутой скалистый склон которого бились волны. В центре утеса со стороны моря, в неровностях его склона была высечена огромная терраса, возвышающаяся над водой на высоте примерно десяти метров. К террасе вели также высеченные в неровностях склона каменные ступени. В лодочной 'карте путешествий' это место обозначалось названием 'Тихий утес'. Их прогулочная лодка, пройдя через небольшое скопление плавающих камней, подошла к площадке, с которой начиналась лестница, ведущая на террасу. К разочарованию Кристины это милое местечко было занято. У входа на протянувшуюся по склону лестницу уже качалась небольшая лодка. Несколько молодых ребят разгружали из лодки небольшие ящики и несли их наверх на террасу. Это была подготовка к свадебной церемонии, которая должна была пройти в этом живописном ветреном местечке завтра утром. На руках перенеся Кристину на площадку, с которой начиналась идущая вдоль склона лестница, привязав к ней лодку, Джейсон стал помогать ребятам заносить на террасу все необходимое для завтрашнего празднования. Пока Кристина не спеша поднималась наверх, ребята таскали коробки.

Терраса была очень старой и неухоженной. За долгие годы, не без помощи потоков Азуры весь ее камень пронзили различные кустарники, плющи, многие из которых распустились настоящими цветами. Сейчас терраса и старая ведущая на нее лестница были похожи на ботанический сад. Посеревший камень террасы, изрешеченный проросшими сквозь него живыми стеблями, остался на заднем плане скрытый ковром разнообразной зелени. Колонны, возвышающиеся вдоль края террасы, как и удерживая ими, крыша частично обвалились. Расставленные по террасе памятники кумирам молодежи прошлых лет покрылись ковром зелени, как и все вокруг. Здесь стояли четыре длинных праздничных стола высеченные из камня, окруженные рядами стульев таких же бездвижных также высеченных из камня. В стене утеса был высечен огромный камин внутри с углями от ночных посиделок. Вокруг камина стояли несколько деревянных принесенных извне лавочек. Как пояснил один из молодых ребят, завтрашняя свадебная церемония вся полностью была одним большим сюрпризом. Платье для будущей невесты надели на специальный манекен, который установили в центре террасы. Манекен, облаченный в белое воплощающее счастье платье, накрыли шелковым покрывалом. В углу установили ширму для переодевания. Коробки с пивом, прочим алкоголем, закуской, свечами для празднования в кругу друзей составили под один из столов. В награду за помощь, Джейсону разрешили взять все что угодно из праздничных запасов.

– И вам не страшно так рисковать? – Кристина отвлеклась от созерцания красоты лона Соленой Мили. Пока ребята и решивший им помочь Джейсон суетились, подготавливая все для завтрашнего праздника она, опершись на старые поросшие плющом каменные перила террасы, любовалась видом, открывающимся с высоты. – Ну, в смысле вдруг невеста скажет, нет? – добавила она, не услышав ответа.

– Ну-у-у-у? – почесал затылок будущий жених, организатор всего рискованного сюрприза. – Формально это даже не свадьба. Это просто процедура обручения. Необычная. И вечеринка в честь значимого события. А что касается платья, то мне просто интересно – сойдемся ли мы вкусами? – собравшись с мыслями, ответил этот еще совсем молодой парень, студент второго курса университета.

После ребята ушли, и они наконец-то остались вдвоем. Они любили это место. Закат так манящий романтиков и большинство артэонов по вечерам отсюда виден не был. Алое закатное солнце опускалось по ту сторону утеса. Рыжие закатные мазки на волнах – единственный доносящийся до этого места отголосок последних лучей солнца. Поэтому по вечерам это место чаще всего пустовало и Кристина с Джейсоном могли остаться здесь одни, растворившись в любви позабыть обо всех. Кристина вернулась к краю террасы, оперлась на перила и устремила взгляд вперед туда, откуда совсем скоро должна начать наступление ночная темнота. Джейсон тихонько обнял ее, согрев теплом наперекор дующему с моря прохладному ветру. Внизу шумели волны, где-то далеко на воде качалась одинокая заблудшая прогулочная лодка. Еще пара часов и в небе должны появиться первые звезды. Свет солнца, питающий жизнь, заслоняющий собой окружающий космос, дающий всем живущим под ним почувствовать себя единственными обитателями этого мира, неизбежно отступал. С приходом ночи открывался окружающий бесконечный сияющий звездами истинный наш мир, кажущийся бесконечным. Джейсон впервые за долгое время своими глазами спокойно мог наблюдать успокаивающее наступление ночи, почувствовать холодный морской ветер и увидеть первые звезды на горизонте. Раствориться в покое наступающего вечера и своей настоящей сущности. От всего этого невероятным удовольствием наполняющего его душу Джейсон буквально пьянел.

– Устал бедняжка, – погладила она его. Ведь он помогал тем ребятам таскать коробки и устанавливать манекен.

– Хотел быстрее спровадить их. А то эти гражданские еще долго бы тут суетились, не давая нам остаться вдвоем! – улыбаясь, ответил он, вновь имея возможность вдоволь насмотреться в ее необычные глаза.

– Ты молодец, – сказала она глядя на его улыбку, а после снова посмотрела вдаль, где раскинулось шумное море. – Теперь расслабься и просто отдыхай. Никого нет рядом. Теперь снова только мы с тобой.

Он желал обнять ее, но она, абстрагируясь, отводила взгляд в сторону шумящего моря, не допуская сближения, пока все важное не будет сказано и Джейсон вновь не станет полностью самим собой. От ее сдержанного поведения теплые эмоции Джейсона угасли, всплыло все темное, что неизбежно должно было всплыть, затмив счастье возвращения домой. Он вспомнил о той ноше, что лежала на сердце после событий этой командировки. Облокотившись спиной на стоящую рядом колонну Джейсон, погрузившийся в нахлынувшие переживания, медленно опустился на холодный пол.

– Успокойся мой сладкий, теперь здесь только я. Нечего стесняться и глупо что-либо утаивать. Просто будь собой, дай волю чувствам, – сев к нему на колени и ласково поглаживая его, тихо шептала она. – Поведай мне все, что тебя гложет.

Джейсон первым делом эмоционально, в двух словах сообщил ей о смерти лейтенанта Конрада, в которой считал себя виновным. – Слезы это просто заложенная природой реакция нашего организма на горе и ничего больше, – призывала она его полностью дать волю чувствам. Но слез так и не последовало. Джейсону было тяжело, но лить слезы как в прошлый раз он не стал. – Расскажи мне о Рурханчике, как малыш пережил все это? – вытягивала она из него слова. – Я вытащил его из петли... – он не на шутку напугал ее.

Джейсон все также сидя на холодном полу, облокотившись спиной о колонну, молчал, погрузившись в нахлынувшие воспоминания прожигающие душу угрызениями совести и страхом от ужаса содеянного. За его спиной успокаивающе шумело море. Кристина, сидя у него на коленях ласкала его, целовала, не давая ему полностью увязнуть в своих переживаниях. Своим теплом она говорила ему, что он не один. Из-за погружения в тяжелые мысли, в голове Джейсона, едва заметным звуком, шумом где-то вдалеке раздался отголосок безумного смеха доктора Росс, в облике которой воплощалось его безумие. Незначительные отголоски, они порой бывает, проскакивают в голове. Желая от этого спастись, он сильнее прижался к Кристине для него источающей спасительное тепло и свет.

– После погружения в безумие сначала... как правило, все темнеет в глазах. Ты будто заново возвращаешься в свое тело. Все хорошее внутри смывает поток неописуемой черной мерзости. Самое жуткое, что если расслабиться, в какой-то мере это приятно. Сердце стучит как сумасшедшее. Твои глаза широко открыты, ты это ты, но ты уже по-другому смотришь на этот мир. Царство Малдурума, по-другому этого не описать. Внутри клокочет что-то ужасное. Дикой жаждой оно просится наружу. Будто тебя настоящего никогда и не было. Потом все немного затихает, ты привыкаешь, и зло становится привычным для тебя. Ты становишься... каким-то монстром. Когда я там причиняю кому-то боль, меня это забавляет, а здесь трясусь от ужаса, вспоминая, что творил. Здесь я чувствую себя сопливой перепуганной школьницей, с ужасом смотрю на самого себя в Малдуруме. Там я перестаю жить, но и, возвращаясь полностью вернуться к нормальной жизни не могу. Как же я устал от этого всего, если бы ты только знала дорогая! – неизбежно криком души вырвалось из Джейсона. – Невозможно описать, каково это разрываться на две половины. Ни в одной из них не ведать покоя. Моя жизнь разрушена. Ведь я не хотел этого. У меня не было выбора. И нет его до сих пор. Была бы моя воля, я никогда бы не возвращался туда. Я всегда боюсь что запутаюсь, забуду, где я настоящий. Вдруг мое чудовище пробудиться без моего контроля. Боюсь за тебя. Как меня это все достало. Этот ад, что за нашими стенами, созданный дикими тварями, которые просто не умеют жить мирно, этот Малдурум!

– Т-ш-ш-ш, все успокойся, – она прижала его голову к своей груди и щекотно тихонько гладила волосы. – Да конечно очень, безумно жаль Джереми. Но ты выжил. Думаю, Джереми хотел, чтобы ты жил... ради этого он и погиб.

– Теперь я должен жить за нас обоих, – пробубнил он.

– Твоя настоящая жизнь продолжается, но ты теряешь ее ценные моменты, глупо омрачаешь их. Зло должно остаться где-то там. Сейчас ты со мной, все плохое позади. Мы снова вдвоем, а значит все остальное неважно. Главное – ты снова вернулся ко мне, – сжимаемая в его объятиях, нежно шептала она. – Я понимаю, что и представить не могу каково тебе сейчас. Но все же, как обычно скажу: ты ни в чем, не виноват. Никакое ты не чудовище. Знаешь, почему тебе так тяжело? Все от того что ты пытаешься от своих переживаний убежать. Ты, как и все другие стараешься себе внушить, что все сотворенное тобой там зло это не ты, а некое чудовище порожденное Малдурумом. Вот в этом то и проблема. Кто-то на это способен, а ты нет. Ты не можешь уйти от совести, потому что не настолько глуп, чтобы жить иллюзиями, и ты прекрасно знаешь, что на самом деле все то зло – это был ты. Ты сотворил все эти преступления своими руками. Вся сложность в том, что ты как артэон уже не человек, а существо более сложное. Твоя сущность разложена на две составляющие. В одной идеализировано все хорошее, в другой все плохое. Но ведь та твоя плохая сущность это тоже ты, некая подавленная часть тебя как человека, которая вдруг резко получает свободу. И это истина, не пытайся убежать от нее, спастись ложью, внушая себе, что твое внутреннее зло это нечто инородное. Что подобно силам Тьмы оно захватывает твой разум и управляет твоим телом. Нет, твое зло это тоже ты. Вопрос только в том, в какой из двух своих сущностей ты настоящий. Какая из них для тебя предпочтительней? И тут думаю все очевидно. Та, в которой ты мой маленький малыш Джейсон! Так ведь? – засияла она теплой улыбкой, заставив улыбнуться и его. В поисках спасения он внимал каждому ее слову, пристально следил за каждым движением ее нежных губ.

– В действительности, в силу сложных переплетений нашей безумной жизни, на самом деле ты жертва своей ужасной темной сущности и всей нашей дегенеративной системы в целом. Ведь если бы у тебя был выбор, ты бы никогда в свое зло не погружался. Всегда жил бы своим настоящим 'я' и был бы моим любимым Джейсоном. Ты не чудовище. Чудовище я не смогла бы полюбить. Здесь со мной ты настоящий и остальное неважно! – она окончательно растопила его сердце. Легко вздохнув, он улыбнулся, засмотревшись в ее глаза, резко прижал ее к себе сильнее. Дальше на такой приятной ноте должен был последовать долгий продолжительный поцелуй, но момент был испорчен диким криком: 'И-и-и-их-у-у-у!' и последовавшим за ним звуком прыжка в воду, донесшимся с моря. Затем последовал крик: 'Бомбочка!' и еще один прыжок в воду с более громкими брызгами. – Вот блин испортили момент, – улыбнулась Кристина. – А ведь я еще хотела, как обычно сказать, что безмерно люблю тебя и без тебя жить не смогу. Не будет тебя, и я уйду за тобой следом. Выживая в том кошмаре, ты спасешь нас обоих. Мы оба жертвы твоего чудовища.

– Кристина! – вместо обычного 'ваше высочество' он назвал ее по имени. Он снова хотел вразумить ее, попытаться заставить ее выкинуть эти глупости из головы. Сказать, что она не должна концентрироваться на нем, должна быть сильной, способной в случае чего продолжить жить самостоятельно. Хотел что-то сказать про их будущего ребенка, но она, не желая слушать, закрыла ему рот, приложив палец к губам.