Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 102 страниц)

Совершенное вами преступление можно рассматривать лишь как некий толчок, не побудивший этого озлобившегося офицера к действиям, а лишь поторопивший его, подтолкнувший к действиям раньше запланированного им времени. То есть, как ни крути, ваш взвод был мертв с самого начала, с того момента как вы перешли в подчинение этого офицера. Он бы все равно погубил вас, не в этой боевой операции так в следующей. Вы лучше спросите себя, если бы вы не совершили того преступления, если бы лишенный над собой контроля, обуянный Малдурумом стояли в рядах своего взвода вместе с остальными когда ваш командир решил утащить вас в бездну безумия. Пошли бы вы за ним?

– Вы хотите сказать, – нерешительно рассуждал Джейсон, – что если бы я не изнасиловал и не убил ту девушку, то я тоже последовал бы за командиром и все равно бы натворил кучу зла и в итоге вдобавок погиб? То есть, по-вашему, то преступление меня спасло?

– А разве вы не были обречены? Командир, хороший командир в военное время подобен богу для своих солдат. Только задумайтесь, в тот промежуток времени ваш микромир существовал под властью свихнувшегося бога. Осознайте всю чудовищность ситуации. И именно то убийство выбило вас из общей массы, позволило не увязнуть во всеобщем безумии.

– Вы знаете! Доктору Росс до вас далеко. Она не позволяла мне такой свободы от совести.

– Так что стало с вашими ребятами? Я имею в виду ваш взвод, – она быстро сменила тему.

– Их всех уничтожили. Я же говорил они были трупами сразу после того как переступили черту. Местные войска, узнав об этом инциденте, осадили храм и после взяли его штурмом. Все те ребята или чудовища, это с какой стороны посмотреть были уничтожены. Для этой операции войска враждующих Фринии и Ираклида объединились вместе. Запросили разрешение у нашего командования и убрали наших дефективных ребят за то, что те покрошили их мирное население. Неудивительно, что вы об этом не слышали, скорее всего, наше командование утаивает информацию об этом инциденте. Судьба моего взвода теперь это байка, гуляющая среди солдат. Это интересно, но именно операция по уничтожению моего 'с ума сошедшего взвода' примерила поссорившиеся Фринию и Ираклид. Грионский Союз – наш главный союзник на юге снова зажил мирно. Агрессия со стороны артэонских солдат всегда сплачивает людей, ведь они нас боятся. Этот конфликт, в который мы вмешались как миротворцы мы же своим безумием и прекратили. Люди будто поняли, что ссориться друг с другом бессмысленно пока есть враг или жестокий старший брат, диктатор в лице артэонов севера. Мы своим безумием им об этом напомнили.

– Нет худа без добра.

– Да уж это верно. И теперь что касается причин моего нынешнего зависания в состоянии невозврата. Почему я не хотел выходить из Малдурума. То, что вас интересовало – то новое зло, что я добавил в копилку после инцидента в Мерзлом лесу. Это вина за смерть друга. Джереми. Джереми Конрад, тот самый разумный рядовой, из первого состава моего взвода, которого я спас из подвала той 'цитадели зла'! – улыбнулся он. – В которую превратили тот занятый нами храм мои сослуживцы. После всего этого кошмара, после допросов военных следователей, которые проходили дома в Армидее, а не здесь в шаге от кошмарного юга...

– Вы скоро вернетесь домой, не переживайте. Неважно где вы, важно, что сейчас вы уже в шаге от дома.

– Но все же когда дом за стеной как-то спокойнее. Так вот, после того как в тот раз мы вернулись домой, какая-то там комиссия расследуя обстоятельства случившегося пришла к выводу что Джереми был единственным кто действовал адекватно. Ему предложили пройти тест на офицерское соответствие. В то время как меня судил военный трибунал. Здесь уже на официальном суде в Армидее смертная казнь не выносится, хотя я ее заслужил. Какие-то умники в моих действиях во время произошедшего кошмара усмотрели попытки к исправлению. Во мне даже отдельные эмоции блокировать не стали, так выпустили в нормальный мир. Единственное что меня обязали пару раз в неделю ходить поболтать к доктору Росс. Меня было решено оставить на службе, только добавив красные отметины на плечи и лишив всех званий и наград.

Потом после нескольких месяцев отдыха, когда начались предшествующие командировке учения, тренировки, я не поверил своим глазам. Понятно взвод набрали новый. В основном молодежь, но и стариков тоже с других подразделений наприсылали. И вот я стою на плацу в строю среди неизвестных людей, в новом составе взвода, смотрю, идет. Джереми, этот тихоня, пока я отдыхал, получил офицера и теперь, оказывается, возглавляет мой взвод! – вспомнив приятный момент, Джейсон тепло улыбнулся, дальше ему говорить было уже тяжело. – Он сказал, что согласился стать офицером, только чтобы бы вновь не повторилась трагедия подобная той, что погубила наш с ним предыдущий взвод. Так он все объяснил. Представляете, я теперь меченый безумец, а он гадина такая, лейтенант, – Джейсон снова улыбнулся.

– Он считал себя моим другом, все твердил о том, что обязан мне жизнью. Все твердил что я спас его из того кошмара. В своем естественном состоянии его было не заткнуть. Он мог болтать, наверное, часами, с чувством юмора у него было, по-моему, не очень. Но тут он брал количеством, а не качеством. В Малдуруме, по-моему, он не особо менялся, это если сравнивать со мной. И вот представьте этот мой друг по несчастью, однажды просто вторгся в мою личную жизнь. Они очень сблизились с моей девушкой. И там... в Малдуруме он присматривал за мной. Мы с ним прошли три командировки. И если бы не он я давно бы остался где-то там. Ведь после того случая у меня окончательно башню снесло. Я просто стал каким-то озлобленным псом, просто все стал ненавидеть. Если раньше в том состоянии мое сердце стучало, как сумасшедшее, но все же порой успокаивалось, давая мне передохнуть, то тут оно всегда стало биться, как сумасшедшее не давая мне расслабиться. Мое безумие разрослось и если бы ни лейтенант Конрад, я бы уже давно себя уничтожил.

В этой командировке, в этом ужасном Мерзлом лесу, из которого казалось, нет выхода, Джереми все равно не оставлял меня одного со своим безумием. Понятно. В очередной раз, пытаясь спасти мою тупую голову, он погиб. Можно сказать, пожертвовал собой ради моего спасения. Он был таким замечательным человеком. И ради чего погиб? Ради меня что ли?! – повысив голос, упомянув себя, Джейсон сморщился, будто речь зашла о чем-то мерзком. – Вот то почему я не смог или подсознательно испугался выходить из Малдурума. Завис в этом 'состоянии невозврата' – как вы это называете. Я себя и раньше ненавидел, меня и так давила вина за все совершенное в ходе командировок и тут еще вина за смерть лучшего друга. Это забавно, но при жизни я его не ценил. И там в этом чертовом лесу, когда он умирал у меня на руках, я ничего не почувствовал. Ведь я был в Малдуруме, – Джейсон, в очередной раз, желая скрыть разыгравшиеся эмоции, закрыл лицо руками. Долгое время стояла тишина, которую всхлипываниями нарушал мучаемый совестью Джейсон. Молодой доктор молча выжидала.

– Скажите, а у вас есть какая-нибудь отдушина? – протянув этому здоровяку салфетку, чтобы вытереть слезы, доктор продолжала разговор. – Я имею в виду, многие солдаты в мирной жизни находят себе спасение от кошмаров Малдурума в каком-нибудь хобби или форме самовыражения. Например, искусство: живопись, стихи, может своеобразная музыка. Коллекционирование чего-либо. Необходимо что-то, какая-то яркая черта которая бы отличала вас настоящего от того чудовища из Малдурума. Как вы даете душе расслабиться, если вообще даете?

– Я как-то ничем особо не увлекаюсь. Футбол люблю, – Джейсон заметно занервничал.

– За кого болеете?

– Естественно за армейскую сборную Армидеи... Знаете... Можно сказать, что некая отдушина у меня все же есть. Но только это не столько необычно, сколько по идее недопустимо, преступно.

– Я вас не выдам!

– Свою боль, все эти кошмары из Малдурума я разделяю со своей супругой, – он всерьез удивил доктора. – Да знаю, это преступно, гражданские не должны ничего знать ни о Малдуруме, ни о настоящей жестокой реальности, что окружает нас. Но это, как и все в нашей совместной жизни было ее желание. Она сама, видя мои ну-у-у типа 'мучения' предложила 'разделить мою боль'. Она говорит, что пытается меня спасти. И я показал ей все то, что лишает меня нормальной жизни здесь. Дурак, знаю. Только после этого я понял, почему существам, выращенным в артэонской идиллии нельзя знать о настоящей жизни. Этими откровениями я скажем так 'утащил ее с собой во тьму'! – хоть он и улыбнулся, но все равно тяжесть на его душе была заметна. – Я омрачил ее. До этого она была обычной сияющей артэонкой, а после стала какой-то мрачной, утратила по-детски радостное понимание мира. И это касается не только внешнего вида. Я разрушил ее идеальный мир, можно сказать, вырвал ее из счастья артэонской идиллии, тупой придурок. Мало того что сам живу в тени своего безумия, – говорил он уже в порыве эмоций, – так еще и тащу окружающих в его темноту. Своим злом омрачаю душу той, что для меня дороже всего на свете. Во мне нет ничего хорошего, – окончательно поник Джейсон.

– Вы говорите что все 'показали' ей, если я правильно поняла. Как это?

– Через Инфосреду я открыл ей содержимое своей памяти. Все произошедшее со мной я представляю в виде от третьего лица. Мы оба погружаемся в мое сознание. Она просто стоит и смотрит на то чудовище, которым там являюсь я. Смотрит со стороны, и я стою рядом с ней. Держу ее за руку. Мы проходим через самые яркие моменты моего безумия, она видит кто я в полной мере.

– Такое возможно? – удивилась доктор.

– Конечно, все нечетко. Я же говорю: лишь яркие моменты, осевшие в голове. Для этого нужно поработать над своей памятью. Я долго готовлю это шоу у себя в голове. Воспроизвожу все произошедшее сам на себя глядя в третьем лице. Получается не очень, но этого достаточно, чтобы передать суть. Окружение местами размыто. У моего прообраза из воспоминаний всегда размыто лицо, ведь я не могу постоянно видеть сам себя в реальности. А потом я все это показываю ей. Она в прямом смысле слова переживает все эти ужасы, через которые прошел я. Это была ее идея, когда она чего-то хочет, я не могу сказать 'нет', даже если речь идет о кошмаре. Я не могу уберечь ее от нее самой. Ее воля свята для меня.

Она видела все. Все мои ужасы из Малдурума. Она смотрела на то, как я насиловал ту несчастную девушку. Желая над собой сурового суда, я показал ей все во всех красках. Она стояла за спиной изображения из памяти представляющего меня в Малдуруме, я настоящий стоял и держал ее за руку. Мы вместе слышали крики и мольбы о помощи и рычание чудовища, я думал, что сойду с ума глядя на себя со стороны. Она побелела от ужаса и не могла говорить. Я никогда не видел ее такой. Думал все мне конец. Думал, она бросит меня после этого, увидев то какое я чудовище в Малдуруме не сможет со мной разговаривать, смотреть на меня. Погрузившись в мои кошмарные воспоминания, мы лежали на кровати в ее комнате. Проснувшись, вернее выйдя из Инфосреды, я боялся смотреть на нее, это был не просто стыд, я будто умер внутри, еще раз подробно осознал какое я чудовище. Я хотел сбежать из комнаты, уже смирился с тем, что она будет ненавидеть меня. Но нет. Вместо этого она взяла меня за руку, уложила на кровать и приласкала, успокоила.

Мое безумно колотящееся сердце просто уснуло сладким сном. Вопреки всему увиденному она сказала, что я не чудовище, что я не должен отвечать за это безумие ведь я себя не контролировал. Мое чудовище осталось там, а здесь я настоящий и она любит меня несмотря ни на что. И знаете, это подействовало. Мне стало легко как никогда. Я впервые четко почувствовал и осознал границу, отделяющую меня от малдурумного чудовища. С самого первого погружения в Малдурум я старался убедить себя в том, что то чудовище это не я, но это не работало. Я терял понимание того где я настоящий, это мучило сильнее совести. Но только после того как она увидев мои грехи сказала что любит меня несмотря ни на что, только тогда я понял что то чудовище это не я. Я до сих пор теряюсь в двух своих половинах, но точно знаю что рядом с ней я настоящий.

Видя, что мне становится легче, она стала разделять мои ужасы со мной постоянно. Меня это спасало, но вот она изменилась. Стала мрачной и холодной в душе. В присутствии друзей, то есть малышей она все также сияет, несмотря на мрачный облик, но я знаю, внутри она холодна. Я изуродовал ее. Вернее она сама сделала это с собой, но все из-за меня.

– Могу вам сказать. Она вас действительно любит. Вы никогда не задумывались, что на самом деле являетесь нормальным парнем, просто почему-то плохие обстоятельства всегда складываются вокруг вас? Просто представьте.

– Спасибо, что не отступаетесь док. Пытаетесь утешить меня. Спасибо, правда.

– Так если вы скажем так, делите с любимой бремя своих грехов из Малдурума, у вас есть такая мощная психическая отдушина в виде нерушимой любви сглаживающей любую боль. Тогда зачем здесь я? Нет, бог со мной! Самое главное, зачем тогда вам доктор Росс?

– Думаю это совсем разные вещи. Похожие конечно, но разные. Я бы и рад сказать, что беседы с доктором Росс для меня формальность, галочка в списке необходимых дел по возвращении из командировки. Но нет, добрый доктор Росс мне тоже нужна. Она спасает меня от ужасов первых часов глазами артэона после ужасов Малдурума, она вытягивает меня из объятий зла. А Кристина помогает жить, ощущать себя собой. Получается, Кристина знает меня полностью и все равно любит, с ней я просто отдыхаю душой. В ее обществе мне ненужно притворяться и лгать, она знает кто я и при этом она человек из моего ближайшего окружения, любимая, супруга. Та кто сопровождает меня по жизни. Благодаря ей я не чувствую себя одиноким перед своим злом. А доктор Росс это просто врач, немного оздоровляющий мою душу.

– Все-таки в итоге, давайте конкретизируем. Вы боитесь снова возвращаться туда?

– Конечно, боюсь. Перспектива неизбежного возвращения туда никогда не даст мне жить спокойно. С тех пор как я узнал, что такое безумие я либо в его объятиях, либо в страхе перед неизбежным возвращением в него. Жизнь до восемнадцати лет, до Малдурума я вспоминаю как рай.

– Продолжайте бояться – это единственное разумное, что вы можете в условиях своего положения. Ваш страх перед безумием есть главное доказательство того что вы еще здоровы, – она пыталась заставить его смириться с неизбежным, заставить быть сильнее.

– Так если мы все сходим с ума. Тогда почему это продолжается? – Джейсон, как и многие другие солдаты, заканчивал беседу с новым доктором подобным вопросом. Уже не в первый раз, уже не желая услышать что-то оригинальное в ответ, это скорее был скрытый крик отчаяния.

– То есть вы спрашивайте о том, почему наша концепция обороны и защиты основанная на Малдуруме все еще действует, несмотря на наличие множества проблемных моментов? К числу которых, вы относите и себя.

– Да, почему мы должны мучиться и сходить с ума? – он спрашивал, вспоминая измазанные грязью боевых походов измученные лица всех сослуживцев, что повидал где-то там, в огне южных войн.

– Дело в том, что все не так как вам кажется. Вы не желаете видеть картины в целом. Если представить нашу армию как систему то в целом, несмотря на огрехи, она функционирует стабильно. По статистике из ста процентов солдат лишь пять сталкиваются с проблемами в Малдуруме. Остальные девяносто пять процентов действуют как от них, и требуется, выполняют свои задачи в соответствии с присягой и уставами. Вам просто не посчастливилось оказаться в числе тех проблемных пяти процентов. Несмотря на печальные случаи вроде вашего и прочие негативные побочные эффекты, в целом наша армия несмотря ни на что выполняет боевые задачи и справляется с ними на девяносто пять процентов из ста. Плохой ли это показатель, учитывая, что речь идет о военном ремесле?

Несмотря ни на что среди солдат есть и всегда будут те, кто готовы выполнять свой долг. В итоге можно ли признать нежизнеспособной систему, исправно функционирующую, на девяносто пять процентов? Лично, на мой взгляд, нет нельзя. Мне искренне жаль вас и других солдат но, к сожалению, нужно признать, что все же главный аргумент в пользу Малдурума это отсутствие альтернативы. Как по-другому мы сможем обеспечить свою безопасность? Если учесть что наши артэонские сущности, в которых раскрывается все светлое и прекрасное что есть в нас как в людях, от природы не предрасположены к насилию? Как артэоны мы разумны и как следствие слабы. Малдурум стал компромиссом между разумностью, артэонским стремлением к гармонии и необходимостью выживать в этом жестоком мире. Благодаря Малдуруму мы сумели остаться разумными и одновременно выжить, суметь защитить себя.

Я не спорю созданная нашими далекими предками концепция обороны, основанная на Малдуруме, в условиях которой наши мужчины несут на себе бремя выживания, сходят с ума от контакта со злом, а остальное общество существует, как и планировали предки: разумно, гармонично и свободно. Эта концепция ужасно несправедлива и даже просто по времени уже давно устарела. Но какая возможна ей альтернатива? Ведь мир враждебен. Темные маги, Тьма в лице тысяч ее порождений бродящих в ночи и идущие за ними орды дикарей и варваров юга желающих нас уничтожить. Духи – главное проявление великого спасительного света в нашем мире, главный враг Тьмы и всего олицетворяемого ею зла. Мы артэоны – главный ресурс за счет, которого живут Духи, поэтому нас необходимо уничтожить. То есть необходимость обороны для нас это факт. Но как ее обеспечить без Малдурума? Духи как великие и разумные существа несущие тотальную ответственность перед высшими силами, можно сказать перед богом, просто боятся измараться в грехах, потому что для них в отличие от нас это непростительно. Духи никогда не будут защищать нас, только мы сами можем спасти себя от полного уничтожения.

Так как же тогда быть? Реэртонизация – всеобщий отказ от идеальной сущности и попытки разумно ужиться со своим людским злом? Вы видели реэртонов-солдат, которых сегодня создает наше общество все для той же обороны? Эти артэоны всегда мрачны, они уже не могут жить в вечном счастье и гармонии. В случае реэртонизации наше общество уже не будет сиять как сегодня. И вы хотите, чтобы мы сдались? Чтобы все помрачнели, получается, все же сломались под давлением окружающего зла? Поколение за поколением, артэонское общество несмотря ни на что выживало, доказывая этому суровому миру свою жизнеспособность. И по вашему после всех усилий мы можем взять на себя ответственность и положить конец артэонизации – главному эксперименту Духов над человечеством. То есть показать бессмысленность попытки Духов спасти человечество от зла?

– Нет, конечно, – изображая понимание, ответил Джейсон.

– Не спорю, было время, когда мы жили в мире с нашими младшими братьями номаками. Эти существа видели в нас разумных прекрасных покровителей, которые должны вести их за собой. В ответ на наше разумное покровительство номаки защищали нас. Селились вдоль границ прекрасных артэонских городов древности, как щитом огораживая нас от остального мира. Они были надежными защитниками. В период рассвета артэонско-номакской эры артэоны лишенные отягощения Малдурумом, необходимости защищаться расцвели буквально как цветы. Все было так прекрасно, что даже мужчины в нежности полностью уподобились женщинам.

В Райноне, в крейсфальском музее есть такая картина: 'артэн-номакский рассвет'. Не слышали? Там запечатлен момент благодарственного подношения. Все происходит на рассвете в чистом поле. Мужчины артэоны, как и женщины, в белых платьях! Улыбаясь, держат в руках подносы с дарами, пока женщины исполняют танец для своих любимых защитников. Номаки, такие облаченные в доспехи воины, все стоят спиной. Из всех подобных полотен именно это правильно передают атмосферу того времени. Артэоны там какие-то свободные, радостные, а номаки серьезные и суровые. Это передает дух той эпохи. Но та эпоха, к сожалению, прошла, – говоря о приятной для себя теме, она сама отдыхала душой. – Сегодня мы сами должны обеспечивать себе выживание. И, к сожалению, ничего кроме Малдурума окружающему злу противопоставить мы не можем. Поэтому такие бедолаги как вы Джейсон, к сожалению, будут страдать и далее.

– Странно, прежде я не слышал таких подробностей о рассвете номаков. Надо будет попросить любимую лучше рассказать мне об этой артэонско-номакской эре.

– Не стоит, у этой истории грустный конец, – сказала она, захлопнув блокнот и надев на ручку колпачок. – Ну что же Джейсон, поздравляю вас! Вы полностью вернулись к нам и в скором времени отправитесь домой. Я думаю, военные следователи вас долго здесь не задержат. Пожалуйста, просто расскажите им все как есть. Теперь что касается вашего друга. Рурхан жив и если учесть, то, что ему пришлось пережить можно сказать, здоров и уже давно ожидает вас. Сейчас идемте, переоденем вас, вернем вам нормальный внешний вид и я отведу вас к нему.

– Простите доктор можно еще вопрос, – робко поинтересовался Джейсон. – Знаю, что я достал уже, – заставил он ее улыбнуться, – все же доктор, что я такое? По-вашему.

– Вы артэон. А артэон это такое состояние человека. Что есть человек – вопрос, мягко говоря, вселенски риторический!

– Нет в смысле, если судить по моему поведению в Малдуруме. Кто я как человек по-настоящему. Кем бы я был, если бы был человеком, если учесть что в Малдуруме я чудовище?

– А кто вы как артэон. Я имею в виду, что о вас говорят друзья, родные близкие. Как они характеризуют вас?

– Говорят что я спокойный, несокрушимо спокойный и тихий. Это понятно с тех пор как я узнал, что такое Малдурум короткими отпусками длиной в несколько месяцев меж бесконечных командировок! В домашней атмосфере я отдыхаю, бесконечно расслабляюсь, просто улетаю куда-то. Как бы это глупо не звучало: не могу надышаться воздухом покоя и мира. И при этом в Малдуруме, все наоборот, там я жутко агрессивный и раздражительный. Так может это, потому что как человек я больной психопат? То есть если бы был человеком, то был бы серийным убийцей или имел бы склонности к садизму. Как человек я чудовище, вот почему я так себя веду в Малдуруме?

– Ненужно забывать, что Малдурум абсолютизирует все наше человеческое зло. Запертое в Агрессивном блоке все зло свойственное нам как людям накапливается, разрастается, принимает абсолютные формы. Также ненужно забывать, что такие пороки как жадность, алчность, скупость, подлость и прочие второстепенные проявления людского зла, запертые в А-блоке, сливаются воедино, трансформируются в часть общей отрицательной массы и, выливаясь в чистое безумие, усиливают общую реакцию. При активации Агрессивного блока – в процессе погружения в свое чистое зло, практически все артэоны буквально звереют. Это что значит, что все они как люди на самом деле монстры? Жестокие садисты психопаты, мерзкие животные? Понятно у большинства после погружения в Малдурум со временем происходит так называемое привыкание, эмоции, нервы успокаиваются. Большинство как-то уживаются со своим злом, а некоторые нет. И вы из категории последних. Но это не значит что на самом деле вы как человек чудовище.

Давайте предположим, если бы вы не были артэоном, а родились бы человеком, ваша личность развивалась планомерно в гармонии со своим природным человеческим злом, безо всяких Агрессивных блоков. Мне кажется, вы бы были просто жестоким бескомпромиссным прагматичным человеком, идущим против общих законов при этом, не желая заявлять своих. Эдакий лидер без чувства ответственности и благих стремлений – антилидер. Что в проецировании на состояние Малдурума в условиях полного разрушения вашей личности делает вас жестоким, раздражительным, чрезвычайно сильным, жаждущим выплеснуть все что накопилось, желающим большего, чем дозволено... чудовищем. Будучи человеком бешеным маньяком психопатом, жаждущим крови, вы бы не стали! Поверьте артэоны имеющие реальные отклонения в психике, в Малдуруме ведут себя совершенно по-другому. Вот то настоящие жертвы безумия. Я, к сожалению, встречалась с подобными случаями. Поверьте мне вы не один из них.

– Спасибо вам. Мне действительно стало легче, – ответил Джейсон и даже улыбнулся. Но в действительности внутри него ничего особенно не шелохнулось, ведь почти все ее утешительные фразы и доводы он слышал уже не раз. Ему просто не хотелось расстраивать этого молоденького доктора.

– И вам спасибо за помощь мне в моей работе. Теперь как доктор и пациент мы уже вряд ли увидимся. Ваша доктор Росс признаюсь честно, вас всех ждет не дождется. И Джейсон давайте договоримся. Если встретите меня там в нашем общем нормальном мире. Не стесняйтесь, а просто поздоровайтесь! Хорошо?

– Да конечно!

Джейсон впервые за долгое время принял душ. Расслабляясь под каплями теплой воды, он понимал, что должен быть сильнее. Как бы ему не было погано на душе, как бы сейчас не хотелось снова вернуться в ту камеру для буйных с мягкими стенами и после всего пережитого в ней в качестве пациента остаться навсегда. Так ему было бы спокойнее. Но он не имел на это права. Родные, близкие друзья, его любимая ждали его дома, ради них он должен со всем справиться. Как бы он себя не ненавидел после всего содеянного его руками зла, ему придется вернуться в мир артэонов и снова стать счастливым ради них. После мытья чувствуя себя будто заново родившимся, заметно приободрившись, он надел чистый пахнущий порошком для стирки привычный армейский нательный черный комбинезон.

Дальше доктор Ротстен повела его наверх, к выходу из подземных катакомб центральной крепости базы Альфагейт. Спустя вереницы лестниц и облезлых коридоров затхлых катакомб они вышли на свежий воздух. На улице шел дождь, запахом которого Джейсон не мог надышаться. Ему в нынешнем состоянии холодный обычный дождь казался каким-то приятно теплым, едва ли не ласкающим. Здание центральной крепости подземными катакомбами, глубоко уходящее под землю наверху возвышалось чуть более чем на двадцать метров, это восемь полноценных этажей над землей. Здесь располагался штаб базы, здесь сидело все командование охраняющего границу военного контингента со всей Арвлады. Помимо армий СБК и Армидеи в небольших количествах здесь присутствовали воины большинства артэонских городов и общин из Срединных Земель. Центральную крепость квадратом окружала прочная стена с невысокими громоздкими караульными башнями по углам. Здание самой крепости, выступавшее военным штабом, тщательно охранялось. Караулы в темно-синей броне СБК стояли и на стенах и во внутреннем дворе крепости. Это не означало, что все это были военные СБК, просто большинство артэонов из Срединных Земель в виду низкого уровня развития не могли обеспечить всем необходимым своих воинов отправленных для защиты границ. Поэтому СБК приходилось вооружать и оснащать своих неразвитых младших братьев. Следуя за доктором Ротстен укрывшейся дождевым плащом, Джейсон вышел за ворота центральной крепости.

Сама база огромным военным городом из деревянных одноэтажных казарм и складов размерами побольше растянулась на километры вокруг центральной крепости. Простые скрипящие на ветру сетчатые заборы разграничивали места дисклокации военных Армидеи и СБК. Прямо на западе черным исполином все собой загородил Пустой Вулкан сейчас в дождь затянутый туманом. На юге затягивая в круговорот дождевые облака, громыхало красное Пограничье. Где-то там, на севере ожидал родной дом, от которого больше не отделяли горы или иные враждебные преграды. Вся здешняя 'военная техника' в дождь стояла укрытая брезентом. На территории гарнизонов СБК под брезентовыми накидками, защищающими от дождя их сталь, замерли в отключенном состоянии, фактически уснули биомеханоиды военного назначения – местные роботы служащие основной ударной силой белокаменной армии. В гарнизонах Армидеи, для биотранспортников давно были сооружены гигантские бараки, больше напоминающие собой очередные военные склады. В дождь никого кроме расставленных повсюду караулов на улице не было. Стоящие в карауле под дождем бойцы замотались в непромокаемые плащи. Все отдыхающие сейчас солдаты сидели в казармах и развлекались, как могли, в основном игрой в карты, бильярд в облаке сигаретного дыма, не без алкоголя конечно. Переоборудованные в баскетбольные и футбольные поля спортивные городки пустые мокли под дождем. Только какая-то армидейская рота в золотистой броне, с щитами, копьями и мечами в полной боевой экипировке несмотря на дождь маршировала по плацу. Джейсону сразу стало понятно, что это его коллеги, в очередной раз серьезно нашкодив, таким образом, претерпевают наказание, скорее всего за какую-нибудь пьяную драку. Спустя, наверное, полчаса блужданий среди сетчатых заборов, разграничивающих гарнизоны внутри базы, они дошли до нужной казармы. Следуя за доктором, Джейсон насквозь промок, но сейчас ему снова начинающему жить это совершенно не мешало.

Пройдя мимо дежурящего у входа в казарму охранника в армидейской броне, в большом коридоре с десятками однообразных дверей по обе стороны, доктор остановилась у входа в нужный кубрик.

– Джейсон я должна вас оповестить о странном непонятном для нас состоянии Рурхана. То есть о странных аномалиях в его внутреннем мире. У него скажем так, есть некие проблемы, учитывая то, что ему пришлось пережить это нормально, но все же. Мы наблюдали у него некие проблемы в функционировании нервной системы. Замедленные движения, слабое управление своим телом, речевая заторможенность. Он говорил и двигался, будто через силу. Учитывая тот шок, через который ему пришлось пройти, опять повторюсь, подобные нарушения не выглядят так уж странно. Но в этом-то вся и проблема – официально никаких нарушений мы у него не выявили. Сканирование на Зерцале Душ, не уловило никаких нарушений в деятельности его нервной системы и мозга.

Несмотря на явные проблемы в управлении телом, внутренне он полностью здоров. Это странно ведь подобные функциональные аномалии должны себя как-то проявлять. Но все же что-то необычное мы в нем обнаружили. И это очень странно на мой взгляд. Деятельность его мозга в плане происходящих процессов схожа с деятельностью мозга маленьких детей, младенцев которые только учатся ходить. Он будто учится заново управлять своим телом, – сама толком не понимая, с чем они столкнулись, она осторожно подбирала слова. – В итоге мы решили, помочь ему восстановится искусственным путем. Ему были прописаны сильнодействующие препараты, под воздействием которых он сейчас находится. Так же как и вас, мы ввергли его сознание в некий астрал, подальше от бренного тела и нервной системы травмированной пережитым в Мерзлом лесу. Надеемся что таким образом его тело и нервная система спокойно ни на что, не отвлекаясь, восстановятся сами. Ведь вам это помогло. Поймите это для его же блага. И мне кажется, если вам не безразлично его душевное здоровье вы должны сами дать ему следующую дозу таблеток. Вода и необходимые лекарства стоят на тумбочке рядом с его кроватью. Следующий прием вечером в восемь часов. Цикл приема лекарств продлится еще неделю. Теперь до свидания Джейсон, было приятно познакомиться, не забывайте здоровье вашего друга теперь частично в ваших руках. До свидания! – попрощавшись, она ушла по коридору, оставив Джейсона одного у двери.