Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 102 страниц)

Классовый навык это всего лишь персональное умение мага, которое различает нас между собой. Но вообще-то осваивать классовую способность вовсе необязательно. Есть маги, которые не желают ограничивать себя, желают использовать свою силу свободно. Но, на мой взгляд, это все равно, что остаться голым. Да отношение к классу лишает тебя возможности свободно понимать магию, плавать в этом океане абстракции ты уже не можешь. Как маг ты становишься слабее. После обучения классу ты становишься ограниченным только общедоступными заклинаниями, сам разрабатывать заклинания ты почти не способен. Мозг не выдерживает нагрузки, так недолго овощем стать.

Твой классовый навык это, прежде всего твое оружие. Сложное емкое суперзаклинание свободно доступное тебе. В столкновении с равным противником – темным магом, если он не знает антизаклинания на твой классовый навык, считай он труп. Его от тебя ничто не спасет. Обучиться антизаклинанию на классовый навык все равно, что овладеть самим навыком, очень сложно. Да и не факт что антизаклинание спасет. Магов немного. И в холодной войне, которая идет между нами ты, как правило, уже знаешь, кто твои враги, к какому классу они относятся, поэтому заранее осваиваешь антизаклинание, чтобы быть готовым к схватке. Но есть классовые навыки, против которых вообще нет антизаклинаний.

Я же выбрал себе особый, редкий магический класс. Познанное мной суперзаклинание правильно зовется 'сумеречное странствование', магический класс – сумеречный странник. Таких как я зовут сумеречниками или тенями. Из всех устоявшихся персональных фишек магов именно эта показалась мне наиболее актуальной. Вся суть в том, что наш мир он как многослойный пирог. Он существует множеством слоев наложенных друг на друга. Я не говорю об Аэтхейле или высшем мире. Я имею в виду слои нашей реальности. Наш мир физических тел не так прост, как кажется. Параллельно с нами представленные в других состояниях не доступных нам, бок о бок, вокруг нас живут иные невидимые нам другие слои нашей реальности, если так можно сказать. Они наложены поверх нашего основного и самого простого. Какие-то иные вещества, объекты и предметы нашей физической реальности, представленные в иных невидимых для нас состояниях. У нашего мира есть своеобразное подобие тени, так называемая Сумеречная Зона, выведенная магами очень давно. Сумеречная Зона Физической Реальности – как ее называют. Точно не известно, в каких целях маги древности открыли 'Сумерки', сегодня на эту тему есть несколько гипотез.

'Погрузиться в сумерки' для мага это значит нарушить пределы видимой части реальности и перебросить свое тело в следующие ее слои – иные состояния жизни в этом мире. Ты просто выбиваешься из физических законов, и материя твоего тела за доли секунды трансформируется в иное сложное состояние. Можно сказать, ты рассеиваешься в пространстве. Это забавно, но самое сложное было заставить одежду расщепляться вместе с тобой и потом снова восстанавливаться. Поначалу по возвращении из Сумерек на мне оставались только лохмотья. Я уже думал носить специальный растворяемый плащ сумеречника, из специальной ткани, который сразу бы выдавал меня врагу и говорил о моих низких познаниях в рамках магического класса. Когда оказываешься в Сумеречной Зоне, ты видишь этот мир в серых тонах, почему это состояние и называют сумерками, там холодно и звук распространяется заторможено. И еще, там что-то есть. Будто там завелось что-то. Не знаю какие-то формы жизни что ли, в общем, я в этом состоянии подолгу не задерживаюсь. Я в идеале овладел и отточил сложнейшее заклинание перехода в 'Сумерки', я далеко не гений и чтобы не перегрузить свой мозг и не растерять использование этой покорившейся мне формы магической силы другим суперзаклинаниям я и не пытаюсь учиться. Не мучаю себя лишний раз и не перегружаю свой хрупкий человеческий мозг этой абстрактной хренью.

Я пользуюсь тысячами мелких заклинаний в повседневной жизни, а в основном так и остаюсь сумеречником. Это очень удобно, я могу исчезнуть буквально у всех на глазах. При том, что я не просто становлюсь невидимым, а буквально исчезаю полностью. Материя моего тела рассыпается в этом пространстве, и переходит в иное состояние. Самое сложное в состоянии сумерек это передвижение, там ты не идешь, а буквально барахтаешься в сумеречной невесомости. Один древний маг разработал 'сумеречное кольцо', которое после одевания открывало мир сумерек для любого смертного. Так вот этот древний магический артефакт был причиной не одной войны среди людских королей. Так что открыть для себя мир сумерек это дорогого стоит.

Когда я оказался в живом тумане этой жуткой стены, и противотемное заклинание не сработало против зла в ней обитающего, я просто погрузился в Сумерки и ушел прочь. Туманная Стена с таким, наверное, еще не сталкивалась! – усмехнулся маг.

– Что ты там видел? – поинтересовался Рэвул.

– Знаешь, как была создана стена? – Рэвул покачал головой, и маг продолжал. – В мире магии есть один интересный артефакт. Понятно, что это очередные волшебные камни. Просто термин 'природные магические образования' слишком заумный. Да и многие магические образования и в правду похожи на камни, кристаллы. Отсюда и растут ноги у этого дурацкого клише. Как только речь заходит о магических элементах, всегда употребляют термин 'камни' так проще и привычней. Так вот. Очередные волшебные камни – чумные камни. Этот магический элемент как пылесос может засасывать в себя зло от происходящих вокруг событий. Чаще всего чумные камни крепили к топорам палачей. Камни быстро впитывали в себя негативные волны от постоянных казней и становились черными как кристаллическое подобие угля. Заряженные людским негативом чумные камни использовали как оружие. Массового уничтожения. Стоило надломить кристаллическую корку камня, как зло накопленное внутри черным потоком вырывалось наружу и убивало собой все вокруг. В радиусе десятков километров от разряжающегося чумного камня природа начинала погибать, искусственные сооружения гнили и разрушались быстрее воздействия времени, людей и других живых существ поражала невиданная чума. Это свойства данного магического элемента только в обычном мире без влияния иных сил. В нашем же мире есть еще Третья Сила. Сейчас ночь, я ее не буду называть, чтобы не тревожить ночной мрак. Так вот от воздействия Третьей Силы, в нашем мире, как известно зло из осадков людских грехов это вполне реальная материя, которая способна материализоваться, принимать физические формы. В ночном мраке обитают всякие вурдалаки и призраки и прочая дрянь...

– Ну, все хватит! – прервал мага один из солдат. Сидя в ночном лесу, в котором лишь пламя костра отделяет от темноты слушать о порождениях Тьмы, было не очень приятно. Старого мага это рассмешило.

– Это называется Слиянием Великих Сил – когда одна сила влияет на другую. И в нашем мире под воздействием Тьмы... прошу прощения, – заставил встрепенуться солдат Фросрей и с улыбкой закрыл себе рот рукой. – В общем, чумные камни в нашем мире становятся больше чем оружием массового поражения. Зло накопленное в них благодаря влиянию Третьей Великой Силы можно материализовать в проклятие. Как пространственное – подобное Мрачноземью, так и разумное из плоти. Так и поступили эльфы. Когда на молодую Преферию стали нападать силы извне, было много крови. Многие короли людей из Межокеании видели молодой мир Преферии своей огромной колонией. Молодые государства новой земли отбивались, как могли. Гремели войны, вырезались целые деревни непокорных первых поселенцев. Множество зла оседало в пространстве. Эльфы быстро наполнили несколько чумных камней, и затем накопленное в них зло материализовали в Стену Тумана.

Я не знаю, почему именно туман. Скорее это просто иная сложная материя, которая внешне на обычный туман похожа. Форму стены эльфы задали своему детищу осознанно. Ведь вся их идея заключалась в том, чтобы из зла, накопленного из крови пролитой колониальными войнами за новый мир создать защитный барьер, который мог бы дать миру Преферии свободно развиваться. Не знаю, что я сейчас сказал, но думаю, вы поняли. Вся эта стена это порожденная из зла уникальная неподдающаяся описанию форма темной жизни, представленная в виде похожей на туман материи. Это следствие сложной природы мира Тьмы, – заговорился маг. – Даже не знаю, подчинена ли эта форма жизни общим законам нашего мироздания. Есть ли у нее душа? По-моему это что-то иное, автономное, существующее вне общих законов жизни. Что же я видел в тумане? Нет там никаких призраков-стражников, которыми так легко описывают живущее в этом тумане зло. По-моему вся эта стена живая. Не знаю, то, что я видел, это было что-то бесформенное, но живое, – еще больше запутал солдат и Рэвула старый маг.

– Я не понял ни черта, – тихо себе под нос сказал Рэвул.

– Не ты один,– поддержал кто-то из солдат, за что получил неодобрительный взгляд от своего офицера – старшего их группы отправленной для сопровождения лодки.

– Значит самое крутое, что вы можете так это растворяться в пространстве, исчезать? Я думал вы как бог, можете все что захотите. Получается, если на нас нападут, вы просто исчезнете? – хриплым сорванным голосом поинтересовался армидейский морпех. Отвечающий за него лейтенант шлепнул себя ладонью по лицу.

– Конечно исчезну! – засмеялся маг. – Мы сейчас одни в окружении Тьмы. Если нас отыщут охотящиеся во мраке твари, не будет не помощи, не подмоги. Мы все просто исчезнем!

Все сидели и молча пялились в костер.

– Стало как то страшнее да? – с тонким намеком поинтересовался у солдат Рэвул. Рядовые заулыбались под недовольным взглядом своего лейтенанта. – Значит вся соль этих сумеречников, ну таких как вы. Она заключается в том, чтобы убегать от врагов. То есть вы погружаетесь в свой сумрак и просто бежите? – с подковыркой спросил Рэвул. Вместо ответа, маг снял с шейной цепочки маленькую похожую на брелок железяку, которая в его руках переросла в острый внушительных размеров серебряный кинжал. Серебряное гладкое лезвие отражало в себе пляшущее пламя костра. – Успокойтесь вы что! Если я вас обидел, то простите. Убьете меня, а кого тогда Таргнеру повезете?! – зная, что маг его не тронет, изображая страх, Рэвул веселил солдат.

– Это Сумеречный Клинок, волшебный сплав без проблем и нарушений растворяющийся со мной в сумерках, а позже возвращающийся обратно. На лезвие этого клинка высохла кровь многих темных магов. Погружение в сумерки, на мой взгляд, самое простое, и в то же время эффективное и действенное из всех персональных умений магов, – прорезая Рэвула жутким взглядом начал говорить Фросрей. – Когда ты выбиваешь свое тело из физического пространства и просто растворяешься у всех на глазах подобно призраку в первых лучах солнца, тебя никто и ничто не может достать. В сумеречной зоне ты не подвластен ни Духам, ни даже богу, по-моему. Многие мои коллеги считают это умение слишком грязным и мерзким, когда речь идет о схватках с темными магами, например. По-моему все как раз очень просто. Исчез, затем как темный призрак, вырвавшийся из тени, появился у врага за спиной и перерезал ему глотку, забрал его мертвое тело с собой в Сумрак, растворил его в том пространстве и оставил там навсегда. Ни следов не улик, – говорил маг глядя на блестящее лезвие своего клинка старого, как и он сам. – Магам привычнее убивать на расстоянии. Лишать врагов жизни при помощи своей магической, а не физической силы. Лично марать руки они не любят. Но я не брезгую, главное, что это очень действенно. Но согласен лишая очередного злодея жизни, когда у тебя все руки в его крови, великим светлым магом отчищающим мир себя не чувствуешь. Да быть сумеречником морально тяжело, чувствуешь себя маньяком убийцей. Однако очень действенно, – успокоив Рэвула, он снова растворил клинок, в пространстве оставив от него только маленький обломок лезвия, который пристегнул к шейной цепочке.

– Сумеречный клинок незачем постоянно носить с собой. Его уникальный сплав прекрасно растворяется в сумеречном пространстве, в физической части реальности достаточно оставить только маленький обломок лезвия, чтобы клинок не растворился полностью. Это очень удобно, в любой момент клинок можно быстро реализовать в физическом пространстве, а так на шее обычно висит маленький брелок, который совершенно не мешает, – Фросрей объяснил удивленно смотрящему на него Рэвулу. – Погружение в сумерки всего лишь мой способ защиты от равных соперников. Моя персональная фишка. А так, в плане понимания и использования тысяч простых общедоступных заклинаний я один из лучших. Если нам не повезет и Тьма в одном из своих проявлений заметит нас, естественно я попытаюсь вас спасти. Или, во всяком случае, дать время, чтобы уйти, – под конец ответил Фросрей спокойно глядя на Рэвула задавшего ему этот глупый вопрос. – Давайте задавайте еще вопросы. Разговор будет отвлекать вас от ненужных тревог в темноте.

– Почему именно серебро? – вспоминая отражение пламени на лезвии кинжала Фросрея, спросил лейтенант. – Почему именно этот металл так опасен для тварей Тьмы? Ведь поэтому ваш кинжал как большинство нашего универсального оружия сделан из серебра. Человеческую глотку перережет любая сталь, а вот тела проклятых только серебро. Почему, в чем тут прикол?

– Тьма это явление развивающиеся в каждом окутанном ею мире по своему уникальному пути. Развивающееся эволюционно и постепенно. Почему именно серебро? Да это очевидно. Просто какому-то великому порождению Тьмы, да господи, очередному банальному Темному Властелину, – пламя огня пошатнулось, маг продолжал абсолютно спокойно, – конечно же, давно, наверное, в первой эпохе нашего мира, надавали под зад чем-то серебряным. Теперь они: все порождения Тьмы – все последователи того великого Темного Властелина, все бояться серебра. Потому что серебро погубило их босса. В нашем мире природа Тьмы, развиваясь эволюционно, натолкнулась на враждебный в силу обстоятельств элемент. В нашем случае это серебро. Что это был за великий представитель мира Тьмы, при каких обстоятельствах его пронзило серебряное лезвие – сегодня существует несколько версий. Наиболее распространенные известны вам с детства в виде сказок. По поводу менее известных... Это весьма неточная, противоречивая информация, думаю, нет смысла распыляться поэтому поводу. Особенно во Тьме, – максимально просто объяснил маг.

– Вам не надоело жить вечно? – поинтересовался Рэвул. В его нынешнем положении ему была близка эта тематика, непривычные мысли о жизни, смерти, смысле всего вокруг тянулись в его сознании.

– Это странно! – усмехнулся маг. – Обычно этот вопрос звучит наоборот. Кто сказал, что маги живут вечно? Формула зелья вечной жизни известна почти всем, но вот собрать ее ингредиенты практически нереально для мага одиночки. Ходят слухи о более простых рецептах бесценного для смертных зелья, но узнать эти рецепты также нереально как собрать ингредиенты для общеизвестной формулы! В основном маги используют зелье продления жизни. Его максимальный эффект лет сто, не больше. Но изготовление даже этого зелья является очень сложной задачей. В мире магии есть несколько простых элементов олицетворяющих собой жизнь. Элементы, которые, смешав с основой – то есть с водой, с примесью магии в виде специальных заклинаний, можно трансформировать в капли бесценного зелья. Самые распространенные это на выбор: кровь младенцев, лепестки первых цветов после зимы и волшебная трава исцилус – очень многофункциональный и мягко говоря 'редкий' магический элемент. С каждого младенца можно взять крови не больше десяти капель и то в первые сутки жизни, а для зелья нужны литры. В случае с лепестками цветов речь тоже идет о тысячах, причем строго символизирующего жизнь голубого цвета. Цвета воды. Сколько таких цветов существует в природе? – Фросрей увидел в этом что-то смешное и засмеялся в одиночку. – Волшебный исцилус тоже замучаешься искать. В общем проще умереть.

В любом случае зелье продления жизни это удел темных магов. Нам светлым магам обычно жизни продлевают Духи, вернее их общее собрание – Херенон – Великий Совет Духов. Духи видят в светлых мудрых магах свою опору в мире живых, единственных кто может помочь им в борьбе с Тьмой. Избранным магам предлагается разделить бессмертный удел с Духами, пока Тьма властвует в этом мире. Ведь у магов тоже есть свое естественное природное равновесие. Пока живы старые маги, новые не рождаются. Духи издревле пытаются создать себе крепкий костяк из светлых магов. Но эта теория армии света постоянно терпит крах. Бессмертие рано или поздно становится карой. Рано или поздно все маги покидают этот мир. Самый рекордсмен протянул семь тысяч лет. Стандартный 'контракт' Духи заключают на сто лет, потом можно отказаться и отдаться умиротворению смерти. И я удостоился внимания Духов. Вот уже семьсот восемьдесят шесть лет я брожу по этому миру. Устал ли я жить? Конечно, мое старое тело уже так давно ненавистно мне, я от него устал. Духи лишь продлевают жизнь, но не возвращают молодости, что очень правильно. Ведь светлому магу нужно держать свои эмоции под замком, а в молодом теле возникает масса соблазнов, поддавшись которым можно утратить здравомыслие и кануть во Тьму. В теле старика легче оставаться мудрецом. Все равно волочить свое немощное тело сквозь столетия очень тяжело. Но мне приходится это делать. Если раньше моя борьба определялась весьма абстрактными целями, то сейчас для меня все ясно и понятно. Я люблю Армидею и не брошу ее никогда, – маг тяжело вздохнул. – Чувствую, придется размениваться еще на сотню. Еще не на одну. И хорошо, что я старик. В своем старом теле я могу любить Армидею лишь душой, не позволяя себе лишнего, – улыбнулся Фросрей.

Легкий ветерок немного разогнал затянувший реку туман. Среди оставшихся клубов тумана плывущих над рекой Рэвул увидел странное звездообразное сооружение не менее десяти метров в высоту. Сооружение было построено прямо в воде, возвышалось прямо из речной мели. Туман разошелся еще немного. Звездообразная конструкция представляла собой подобие арки, в центре которой был вход в длинный тоннель. И это сооружение находилось прямо в белых клубах Стены Тумана. Это было что-то наподобие врат.

– Что это за место?

– Преферидский брод – единственные оставленные эльфами врата в Преферию. Только здесь смертному можно выйти во внешний мир. Да. Там в тумане можно увидеть звездообразную арку – это врата, проложенные прямо в Стене Тумана. Зная специальное заклинание через эти врата можно пройти, – в перерывах между затяжками сигареты пояснял Фросрей.

Дальше они побрели вдоль прибрежных зарослей. Маг с голубым пламенем на конце своего посоха шел впереди, освещал дорогу. Странные существа небольшого размера, перекрикивающиеся друг с другом странными звуками, произошедшие от каких-то лесных грызунов, передвигающихся на задних лапах, своими большими горящими глазами из темноты изучая вторгшихся в их владения чужаков, в свете голубого огня разбегались по сторонам. Солдаты и Рэвул тащили лодку следом за магом до окончания брода.

На рассвете река Аморо приближаясь к своему устью, разбилась на множество проток и ручьев. Стена Тумана полностью заняла собой центральный речной поток. Лодка понеслась по быстрому течению одного из боковых потоков. Воды реки стекались в Туманное озеро – единственное озеро во всем водному пути, а вернее доставшаяся Преферии только восточная его половина. Туманная стена, разделяя озеро пополам, выходила из потока Аморо, проходила посередине озерной глади и уходила на юг вдоль русла одного из ручьев. Преферийская – восточная половина озера застыла в мертвом мраке. Здесь в отличие от половины, оставшейся по ту сторону туманной стены, не водилось никакой жизни. Небольшой слой тумана всегда покрывал черную холодную воду. Из туманной воды возвышались мачты погибших кораблей. В воде среди иных корабельных обломков плавали иссушенные тела, всех кто попытался пройти через Стену Тумана. Эта для живых проклятая часть озера служила своеобразной сточной канавой, куда Стена Тумана 'выплевывала' остатки всех уничтоженных, 'переработанных' ею смельчаков решивших проскочить через нее. О борт лодки плывущей по озеру застывшему в мертвой тишине бились останки тел и обломки корабельного кладбища. Тела жертв туманной стены были иссушены и покрыты необычной прозрачной коркой, от чего они не разбухали в воде. Как и каким образом наступила смерть, сказать было невозможно, но способом необычным, сверхъестественным. Дальше по болотистой местности водный путь продолжался множеством проток и небольших ручьев. Заканчивала водный путь впадающая в южную часть западной Соленой Мили небольшая речушка Стеклянка – быстрая, холодная и прозрачная. Туманная стена опять занимала собой большую часть речного русла, оставляя путникам для прохода лишь немного места вдоль преферийского берега. При свете наступившего дня Стена Тумана уже не казалась такой страшной.

Водный путь закончился. Стена Тумана опять отошла от берега, оставив Преферии Соленую Милю. Путь вдоль побережья Страны Ворона, под присмотром стражников верхом на огромных воронах, парящих в облаках, занял больше суток. Новое созерцание Фригнетских гор оставило неприятный осадок и тяжесть в душе Рэвула. Некогда родные заснеженные пики теперь ассоциировались со смертью и пустотой. Возвращаться в оставленный дом совсем не хотелось, ничего хорошего его там не ждет. Прокручивая в голове свой путь в Армидею, пытаясь найти в этом бреду хоть какой-то смысл для себя, он все же нашел себе небольшое утешение. Не приди он в Армидею, чем бы тогда этот мир мог задобрить разбушевавшегося Духа? Последним из Людей Волка тогда остался бы Рурхан. Единственная для него в этой жизни родственная душа. Рурхан не побоялся двинуться навстречу мечте и нашел в большом мире любовь и новую светлую жизнь для себя. И он заслужил это, пусть живет с миром. В то время как его собственное существование не стоило ничего, за его плечами лишь пустота. Все правильно, все на своих местах. 'Духи властны лишь над телами. Наши души часть чего-то большего, они вне власти Духов. Все что может Таргнер, так это только забрать твою жизнь или изуродовать тело', – в первый день, стоя на палубе, неудачно пытался утешить его Фросрей. Поэтому чего ему было бояться? Ведь от своей жизни он давно устал.

Побережье Соленой Мили по ту сторону Фригнетских гор относилось к землям враждебного дикого юга. Рабейнкар – пограничный аванпост Людей Ворона, обеспечивающий охрану части Соленой Мили, связывающей побережье Страны Ворона с диким югом. Сделанная всем артэонским миром Преферии эта крепость состояла из десятков чашеобразных каменных балконов, сверху вниз разбросанных вдоль склона первой (если смотреть с севера) из гор в западной Фригнетской горной стене, у подножья которой билась волнами Соленая Миля. Службу здесь несли только воины из Людей Ворона. Огромные каменные балконы, архитектурно выполненные в виде птичьих гнезд, служили своеобразными посадочными площадками для Вороканов. С каждого из разбросанных по склону огромных гнезд большими железными воротами открывался вход в пещеру, выдолбленную внутри горы. Внутри пещеры были оборудованы помещения для житья несущих охрану границ воинов, с залами для размещения Вороканов. Также пещеры были соединены проложенной в горе системой тоннелей на случай обороны или нападения. Снаружи все огромные гнезда были связаны между собой проложенной вдоль склона перепутанной системой лестниц без перил и заграждений, что делало подъем по их ступеням занятием не для слабонервных.

Самая огромная чашеобразная конструкция, имитирующая гигантское гнездо, площадью свыше ста метров, располагалась в самом низу горного склона, всего метрах в пятидесяти от бьющихся о камни соленых волн. Здесь за большими вратами в горе располагались склады, обеспечивающие всем необходимым огромную военную базу. Самое маленькое из гнезд одиноко располагалось на самой вершине горы среди ветров, и служило подобием дозорной вышки. Остальные гнезда безо всякой логики были разбросаны по склону. Постоянный контингент Рабейнкара составлял свыше тысячи пар солдат-наездников и их Вороканов. Пограничники Страны Ворона по четыре месяца несли службу в этой продуваемой ветрами крепости. Огромные черные вороны Рабейнкара глазами своих наездников безупречно хранили простирающиеся вдоль Фригнетских гор воды Соленой Мили. Не раз пернатой эскадрильи удавалось уничтожать вражеские военные, пиратские корабли, приходящие с юга продолжать дела своих 'предков' – убивать и грабить 'артэонскую мразь'.

Лодка осталась качаться на волнах у горного склона. Маг и Рэвул поднялись по идущей вдоль склона лестнице на нижнее самое огромное из гнезд Рабейнкара. Каждая ступенька этой лестницы невольно наполняла Рэвула тревогой. Прижимаясь к склону, он старался не смотреть вниз. Истинная причина его нагнетаемого страха была вовсе не в увеличивающейся высоте, усиливающемся ветре и бьющихся с чудовищной силой где-то далеко внизу волнах. Ему впервые предстояло, увидится с Людьми Ворона, взглянуть в глаза тем, кто видят в нем последнего из своих некогда заклятых врагов. Над Соленой Милей где-то далеко на юге, черными точками парили несколько патрулирующих границу воронов с наездниками на спинах. Огромный ворон неожиданно появился откуда-то с небес. Пока птица, махая огромными крыльями, зависла в воздухе, наездник на ее спине изучил незваных гостей. Фросрей подойдя к краю лестницы, показал свое лицо, и местный стражник, удовлетворившись, снова устремился ввысь. Снизу похожая на огромную полукруглую чашу конструкция большого гнезда сверху оказалась огромной площадью, в центре которой пылал костер. На площади гнезда находились воины Людей Ворона в черных легких доспехах, с верхними частями лиц, закрашенными черным тенями, к их шлемам были приделаны очки защищающие глаза при полете; несколько огромных Вороканов, нахохлившись сидели вблизи костра.

На Рэвула уставились недовольные взгляды. Даже огромные вороны, вторя своим артэонским друзьям, казалось, недовольно смотрели на него. Вереницы наскальных лестниц уходили наверх к другим гнездам этой крепости, отличавшихся меньшим размером. Откуда-то сверху спустились местные командиры, вне боевого дежурства без доспехов и боевой раскраски. 'Почему он не в наручниках'? – поинтересовался закутанный в черную шкуру пожилой лишенный глаза артэон, являвшийся здешним начальником. 'Он идет по собственной воле', – ответил маг. Фросрей с местными командирами отошли поговорить в сторону. Рэвула задавили, обступив со всех сторон дежурные пограничники. Погруженные в Малдурум воины Людей Ворона, сквозь раскрашенные лица видели в нем нечто отвратительное и убогое. 'Извините, что... мои соплеменники приходили к вам... убивали вас. Я это... Ни разу не ходил охотиться за вашими головами. Вообще мне самому не нравилось все это', – попытался оправдаться Рэвул. Одетый в армидейские одежды, без знакомой многим здесь волчьей головы поверх боевого шлема, что-то невнятно мямлящий, интереса он у них не вызвал. Презренно поглядывая на чужака, солдаты оставили его в покое.

Воины Людей Ворона, выделили магу с Рэвулом самого могучего и быстрого из своих огромных воронов. Рэвул с трудом взобрался в наспинное седло огромной птицы. Фросрей кряхтя, залез следом и уселся за спиной Рэвула, взяв в руки поводья. Едва Рэвул успел натянуть на голову защитные очки и ухватиться за седло, как огромный Ворокан взмыл вверх и некогда казавшееся огромным нижнее посадочное гнездо Рабейнкара с каждой секундой начало уменьшаться в размерах оставшись далеко внизу. Вдоль склона, вдоль других гнезд крепости кружа голову высотой и резкими виражами, огромный ворон понес их вверх. Рэвулу это показалось невероятным аттракционом, страх быстро сменился адреналиновым удовольствием, от которого хотелось кричать. Несущий их Ворокан издавая громкое карканье, будто оправдывался перед своими попадающимися навстречу собратьями, на спинах которых сидели их постоянные наездники. Едва их Ворокан взмыл над заснеженным горным склоном, сопровождающие их еще трое огромных воронов, по сигналам своих наездников развернулись обратно. Радующийся полету Рэвул с высоты увидел родной все такой же заснеженный лес, сидящий за его спиной Фросрей отпустив поводья, воспользовавшись моментом, вонзил ему в шею шприц и ввел слабый транквилизатор. Не успев ничего понять, Рэвул лишился здравомыслия и потерял контроль над телом. 'Прости друг, это для твоего же блага', – произнес маг.

Не став мучать птицу страхом перед ненавистным лесом маг посадил ее у самого склона горы. Высадив Фросрея, огромный ворон быстро упорхнул назад. Маг остался в тишине заснеженного леса рядом с телом Рэвула. Будто демонстрируя недовольство Таргнера, все небо над Мерзлым лесом было затянуто голубыми по-зимнему хмурыми облаками. Состояние Рэвула напоминало сильнейшее опьянение. Он мог ходить и слабо ориентироваться в пространстве, но соображать и говорить был не способен. Поддерживая Рэвула за руку, маг вел его послушное тело за собой. На некоторых деревьях висели сосульки, снег местами подтаял – чары Таргнера отступали, лес медленно оживал. Также по пути маг увидел несколько орлов парящих высоко в небе. Ни Воронки Таргнера, ни температурной аномалии хранящей мерзлым этот лес, никаких чар Таргнера не осталось, все вокруг уже начало оживать, медленно отходя от власти безумного Духа.

Они пришли к Ледяному озеру, в котором обитал Таргнер. Небольшое круглое озеро со всех сторон было окружено заснеженными соснами. Центр озера был затянут огромной неподвижной льдиной, у берегов лед был растрескавшимся и между льдинами зияли трещины с черной ледяной водой. Маг усадил Рэвула на колени на берегу озера, сам отошел метров на десять назад. Фросрей приготовился к встрече с чем-то непознанным, пугающим.

– О великий Таргнер! Как и велел ты, мы артэоны Преферии явили тебе последнего из Людей Волка. Мы все очень скорбим по поводу участи Страны Волка. Это ужасное стечение обстоятельств, вина здесь лежит на разных сторонах. От имени народов севера Преферии прошу у тебя прощения и если это невозможно, прошу, скажи, чего ты хочешь? – крикнул маг. Ответа не последовало. В тишине над озером только ветер нес снежные хлопья. – Давай говори со мной, чего молчишь! – несколько минут простояв на холоде, не выдержав крикнул маг, стукнув посохом о землю. – Я уже удостаивался права говорить с Духами, для меня в этом нет ничего необычного!