Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 102 страниц)

Оборотень, снова ставший человеком – Рэвул, сидел на небольшой поляне, разглядывая какие-то белые бусы которые теребил в руках. Тард с серебряным мечом беззвучно подкрался к нему сзади.

– Ну, давай. Чего медлишь-то? Ха... Рубани мне голову, посмотрим, что будет, – не поворачиваясь, сказал Рэвул.

– Рубить тебе голову бесполезно? – спросил Тард замерший в метре от Рэвула.

– Сам не знаю. Обычно когда мне больно он выходит наружу...

– Он?

– Да чудовище что прячется во мне. Обычно когда мне больно или приходит темнота, он сразу начинает шевелиться внутри, просыпается. А что если отрубить мне голову? То у него она отрастет заново? Или может все это кончится. Ведь ты за этим сюда пришел, хочешь положить всему этому конец? Давай попробуй. Или Он как обычно придет и просто покончит с тобой, – поднявшись, устало глядя на Тарда, говорил Рэвул.

– Какие планы на эту ночь?

– Какие планы, что ты говоришь?! – сорвался, повысив тон Рэвул. – Думаешь все так просто? Ты даже не ведаешь, каково это быть мной сейчас!

– Хочешь сказать. Ты и чудовище. Вы разные? Не одно и то же? – с недоверием смотрел на него Тард.

– Я лишь помню все, что он творит. Все увиденное его глазами отражено во мне как нечеткий старый сон. Вот, – усталый и измученный Рэвул, протянул Тарду белые бусы, что были у него в руке. – Это, по всей видимости, принадлежало одной из жертв. Наверное, случайно, зацепилось за его огромный палец, а потом оказалось у меня в руке. Надо же здесь еще остались следы крови, – Рэвул сам рассматривал свои бусы.

– И о чем это говорит? – глядя на очередного психа, тяжело вздохнул Тард.

– Мне приходится смотреть на эти ужасы. Видеть разорванных им людей. Я вижу и чувствую через память все его злодеяния, все его безумие. И никуда не могу от этого деться, – уронив бусы, обреченно говорил Рэвул. – Я будто в тюрьме из ночных кошмаров.

– Ну, хорошо. Ты это не Он. Ну, так, а когда Он придет?

– Темнота заволакивает мир. Уже скоро, – Рэвул глубоко вдохнул и закрыл глаза. – Он уже шевелится внутри, – его глаза снова стали волчьими.

– Хочу сразиться с ним. Как мне устроить с ним встречу на своей территории?

– Да просто иди туда, куда хочешь его заманить. ОН пойдет по твоим следам. Я помню тебя или можно сказать, уже знаю. Только учуяв твой запах, он сойдет с ума и пойдет за тобой хоть на край света.

– Ладно, спасибо.

– И это... Ты что там цветочку помог?

– Значит, видел все-таки, – разоблаченный с улыбкой сознался Тард.

– Так я же сидел здесь. Тебя было видно из-за деревьев, – Рэвул заставил Тарда покраснеть.

– Все мы сумасшедшие в какой-то мере. Не бойся, нормальных или полностью свободных среди людей нет. Ладно, я пойду.

– Да давай. А то времени уже мало осталось. До встречи, как бы.

Рэвул глядя Тарду вслед, остался на поляне, погружающейся в темноту. Тард едва скрывшись за деревьями, перешел на бег.

Приближаясь к полнолунию здешнее ночное светило, горело ярко, лаская мир, погруженный во мрак приятным голубым светом. По ночному лесу оборотень несся по следам Тарда. Прорвавшись через очередные заросли деревьев чудовище, неожиданно вылетело на лед. На карте это место обозначалось как озеро Водвуд. Сейчас это была белая ледяная гладь, раскинувшаяся посреди шумящего жизнью лета. Тард с серебряным мечом в руке, стоял в середине озера превращенного им в ледовую арену для схватки с монстром, арену на которой у него будет преимущество. Чудовище сначала распласталось как корова на скользком льду, затем учуяло Тарда и, скребя когтями, бросилось на него со всей силой.

Когда оборотень оказался в десяти метрах Тард топнул ногой, тонкое покрывало льда треснуло, в небо устремились клубы пара превращающегося в снежинки, и чудовище скатилось в яму. Глубокую воронкообразную ледяную яму в толще льда, широкую сверху сужающуюся к концу, на глубине на самом дне узкую как колодец, с высокими скользкими стенами, созданную Тардом в самом глубоком месте озера. Чудовище попыталось выбраться, вскарабкаться по скользким стенкам, но все безуспешно. Чудовище дергалось, бесилось, злобно рычало, но места внизу было так мало, что оттолкнуться для прыжка было невозможно, а когти беспомощно скребли по белому льду. Пытаясь выбраться, чудовище скатывалось назад. Тард довольно смотрел на беспомощного оборотня, беснующего на дне ледяного капкана. 'И что теперь с ним делать? Бросить здесь и уйти или подежурить тут до утра? Дневное солнце растопит лед, сделает его мягким и чудище выберется наружу. Но ведь не могу, же я здесь караулить его вечно! Нужно пойти сходить в Армидею, передохнуть немного, чего-нибудь перекусить, а утром вернуться. До утра он все равно не выберется. Или может сбросить туда огненную бомбу? Нет, огненный взрыв испарит всю воду, превращенную в лед. Я уничтожу озеро. Ладно, подождем до утра'. В нем все еще теплилась надежда на то, что отец скоро вернется и что-нибудь придумает.

Только Тард собрался отойти, уйти на берег, разжечь костер, как ледяную гладь сотряс мощный толчок похожий на землетрясение. На дне ледяного капкана сужающегося до пары метров, ногами упершись в одну стену, плечами и головой в другую, пытаясь разогнуться в полный рост, едва не переломав себе все кости, чудовище сдвинуло ледяную толщу. Тард и не думал, что монстр окажется настолько сильным. Лед треснул, трещины разошлись по всей глади заледеневшего озера. Ледяные стены ямы также пошли трещинами. Дело было плохо. Тард достал волшебную бомбу с огненным взрывом, подошел к самому краю ямы, чтобы сбросить ее туда. Чудовище давило со всей силы, ледяная толща вокруг ямы растрескалась сильнее, с грохотом разошлась глубокими трещинами. Тард упал, ногой провалившись в трещину, бомба, оставшаяся не активированной выпала у него из руки и скатилась в яму к чудовищу. Поднявшись на ноги, он недолго думая решил покрыть себя слоем ледяной брони и спрыгнуть в яму к чудищу чтобы, там быстро отыскав бомбу, активировать ее, спалить здесь все в огненном вихре. Только он поднялся на ноги, как из ямы вылетело чудовище. Оборотень взобрался вдоль одной из трещин, своими когтями впиваясь в растрескавшийся лед, и набросился на Тарда, снеся его с ног. Защитный слой льда, покрывавший Тарда, не дал чудовищу пронзить его когтями. Распаров монстру брюшину он выскользнул из его объятий. Тард бегом бросился по скользкому льду, оборотень бросился за ним. Подошвы Тарда покрыл слой специального льда, поэтому на ледяной глади он чувствовал себя как на земле, чего нельзя сказать о монстре. Тард резко остановился, оборотень, не сумев также ловко затормозить, покатился кубарем по льду. На скользком льду оборотень оказался беспомощным. Тард используя преимущество, накинулся на него и серебряным лезвием пронзил твари грудь, с трудом добравшись до сердца. Задыхаясь, истекая кровью изо рта, монстр бросился бежать.

Оборотень бездыханно свалился у берега заледенелого озера. Тард сжимая меч, покрытый слоем инея, стоял в центре ледяной арены, ожидая нападения монстра. Восстановившись, снова задышав, впиваясь когтями в лед, монстр поднялся и устало посмотрел на Тарда. Его безумие не давало ему уйти, следуя вдоль берега, готовясь к нападению, монстр не сводил с Тарда своих волчьих глаз. 'Давай иди сюда! Давай!' – кричал ему Тард. Звук биения сердца Тарда сделал свое дело, монстр бросился на него, разогнавшись, полетел по льду как пуля. Тард отскочил в сторону, чудовище как рассвирепевший буйвол пронеслось мимо. Оборотень снова добежал до берега и снова развернулся и пулей понесся на Тарда. Уклоняясь от проносящегося монстра Тард, одновременно пытался зацепить его мечом, в итоге задев его пару раз, распоров монстру плечо и бок. На пятый забег чудовище извернулось и свалилось на Тарда, придавив его собой. Монстр сжал его тело в своей зубастой пасти и принялся трепать его как куклу. Ледяная броня поверх бронекостюма который раз спасла его от острых зубов. Тард все же сумел извернуться и выколоть оборотню глаз. Чудовище, взвыв от боли, выбросило его в сторону. Тард свалился на лед. Яма, на дне которой осталась бомба огненного взрыва оказалась в двадцати метрах от него. Тард бросился туда. Оборотень едва не нагнал его у края ямы, но Тард все же, успел в нее спрыгнуть.

Хоть он и был покрыт ледяной броней все же от падения с такой высоты его нога, похоже, сломалась. Он, корчась от боли, подполз к бомбе и как единственную надежду на спасение сжал ее в руках. Оборотень остановился у края ямы, дважды попасть в один и тот же капкан как умное животное, он не хотел. Тард прижал к себе бомбу так, будто она была бесценна. Он собирался испепелить монстра, который для этого должен оказаться в самом эпицентре взрыва, то есть получается рядом с ним. Но монстр слазить к нему не собирался. Чудовище стояло у края ямы и, злобно скалясь, ожидало своего часа. После трепки в пасти монстра несколько его ребер были переломаны, скорее всего, имело место внутреннее кровотечение, это не считая того что если бы не Сфера Холода замораживающая все его раны он истекал бы кровью. От боли в сломанной ноге все серело в глазах. Беспомощно лежа на дне ямы, он чувствовал, что находится в шаге от потери сознания. 'Давай, вот он я! Иди сюда!' – кричал Тард. Но чудовище только рычало и принюхивалось, ожидало, не собираясь спускаться за ним в яму. В шаге от потери сознания ему ничего не оставалось, как сковать себя максимальным слоем льда, активировать бомбу и будь, что будет. 'Это же чистое самоубийство' – говорил он себе, когда все меркло в глазах. Выбора не было, потерять сознание в этой ситуации, значит дать чудовищу порвать себя на куски. Готовясь к взрыву, он покрыл себя максимальным слоем льда, в прямом смысле слова заморозив свое тело. Заледенелыми губами он прошептал заклинание и что есть силы, подбросил вверх активированную бомбу, засиявшую рунами. На высоте трех метров от него раздался мощный взрыв. Огненным вихрем чудовище отбросило в сторону. Следом за взрывной волной, пламя быстро летящим потоком превращало заледенелую озерную воду в пар. Тарда оказавшегося в самом эпицентре взрыва сначала окутал огонь, его ледяная броня отлетела кусками, просто растворилась, потом взрывная волна отбросила его и понесла в потоке огня и ледяных глыб.

Предыдущим днем, когда Тард, как обычно злясь на отца, еще только набирался храбрости чтобы отправиться на схватку с чудовищем в ночной лес, Крегер и Хродор со всех ног неслись в Армидею. Почти весь занявший обратную дорогу день, оказался дождливым. Похищенное драконье пламя на кончике посоха мага горело красным, вопреки идущему с небес дождю. Нервы Крегера начали сдавать. Ему мерещилась погоня. Постоянно с ужасом оглядываясь назад, глядя в небо, он ждал дракона, который прилетит и испепелит их. Все его переживания по поводу правильности всей этой авантюры с драконом, перетекали в страх. Он гнал Руфуса как сумасшедший. Когда они добрались до северных лесов, Хродор остановился, у него просто не было сил бежать дальше, он настоял на отдыхе. 'Он где-то здесь. Он скоро прилетит. Прячься, а то он убьет нас! – спрятавшись в зарослях травы, кричал Крегер. – Не сиди так просто. Ложись ко мне сюда. Найди себе укрытие!' – безумный маг своим приступом паники, будто специально решил испортить Хродору отдых.

– Ну, ты старый безумный маг! Успокойся. Нет здесь никакого дракона, – Хродор старался звучать спокойно, хотя внутренне был разозлен. Его жутко достал этот паникующий старик. – Возьми себя в руки!

– Давай может, затушим это поганое пламя. Может он нас простит, может он от нас отстанет? – трясся в зарослях травы Крегер.

– Ты что! И думать не смей. Хочешь сделать так, чтобы все это было зря? Мы с тобой залезли в логово дракона, я никогда еще так не рисковал своей жизнью. Возьми себя в руки и доделай что начал! Понял?

– Ладно, только не ругайся.

С наступлением сумерек они добрались до границы Аламфисова леса. В полной темноте дошли до места, где спрятали великанью волынку. Ну как дошли? То есть примерно дошли. В темноте Крегер никак не мог найти место, где именно спрятал великанский музыкальный инструмент. Сколько бы Хродор не носился по лесу зов приведения из той пещеры так и не прорезал его голову болью. Опасаясь за Руфуса, вернее гнева Тарда, что обрушиться на него, если с этим конем что-нибудь случится, Крегер его отпустил, велел бежать. Его все не отпускала паника, ему все казалось, что вот-вот прилетит дракон и всех убьет. И тут в темном ночном небе над его головой действительно раздался драконий рев. Что-то огромное затмевая звезды, пронеслось над головами. Великан упал в траву и затаился. 'Что же ты делаешь! Зачем прячешься! Ведь я же просто старый сумасшедший паникер. Никакой дракон никогда не прилетит, это же все мои выдумки, блин!' – упрекал великана Крегер.

– Давай быстрее найдем уже эту чертову волынку! – перешел на крик Хродор.

– Ты же крутой, ты же не боишься драконов!

– Быстрее!

Глядя на красное пламя обволакивающее наконечник его посоха, Крегер тяжело вздыхал. 'Я же говорил, что это поганое пламя нужно потушить' – говорил он сам себе.

Пока Крегер и Хродор метались по ночному лесу в поисках волынки, где-то в паре километров от них Тард пришел в себя. Он лежал в воде еще оставшейся в центральной части озерного котлована. Все вокруг заполнил пар, в который превратилась озерная вода, все было как в густом тумане, ничего не было видно. Вдоль берегов испаренного озера еще остались наросты льда. На обнаженном озерном дне местами возвышались ледяные изваяния окутанные облаками белого пара. Сначала он ничего не понимал, где он оказался, что случилось. Первое чувство – боль, жуткая чудовищная боль. Дышать было просто невозможно, легкие буквально горели. От ледяного кокона, которым он покрыл себя почти ничего не осталось. Боль в ноге, в ребрах, ломило все тело. Не успел он толком прийти в себя как услышал звук – шлепанье огромных лап по воде. Оборотень огромной тенью среди белого пара искал его, принюхиваясь, прислушиваясь к каждому звуку. Тард закрыл рот рукой, закрыл глаза и замер беззвучно.

Крегер и Хродор со страхом поглядывая в ночные небеса, продолжали носиться по лесу.

– Хватит бегать туда-сюда! Вспомни какие-нибудь ориентиры! – кричал Хродор.

– Твоя головная боль от услышанного зова неуспокоившейся души – вот наш главный ориентир! Это у тебя нужно спросить, где эта чертова пещера с тем приведением. В тридцати метрах на север от нее спрятана эта чертова волынка! – кричал в ответ Крегер.

– Выведи нас к нужному месту хотя бы примерно. Сразу, как только у меня заболит голова, я тебя сообщу!

– Когда мы ее прятали, был день, а сейчас ночь. Ночной лес он весь однообразный!

В процессе беготни Хродор споткнулся и скатился в овраг. Ворча и проклиная тот день, когда связался с Крегером, он, поднимаясь с земли, внезапно увидел белое сияние за темными стволами деревьев. Сначала он принял это за ночной свет Аламфисова леса, что источали его цветы, но сияние это было иное, какое-то чистое и приятное. За деревьями Хродор увидел ангела, ту самую великолепную красавицу из грез Тарда. Хродор не поверил своим глазам и пощупал пластину, приделанную к затылку. 'Пластина на месте, но как такое возможно?' – задумался он. Ангела Тарда он ошибочно принял за приведение. Ангел звал его за собой, и великан пошел за ним следом. Свет ангела исчез в том месте, где прошлым днем Крегер спрятал эту треклятую волынку.

Хродор невероятно обрадовавшись, быстро достал великанский инструмент и исполнил ту же мелодию что и в том зале в Армидее, перед первой схваткой, мелодию уже знакомую чудовищу. Великанская мелодия казалось, собой сотрясла весь ночной лес. Дремавшие на ветвях птицы разлетелись во все стороны. Оборотень, топая по оставшейся воде в центре озера испаренного взрывом, услышав знакомую зовущую его мелодию, остановился. Немного порычав, будто выбирая между Тардом и теми, кто дразнил его ненавистной мелодией, выбрал последних. Чудовище умчалось туда, откуда исходил ненавистный звук. Тард выдохнул с облегчением, наконец-то прокашлялся.

Следуя к источнику ненавистного звука, оборотень выбежал на небольшую поляну, в центре которой лежала великанья волынка. Движимое безумием чудовище набросилось на 'музыкальный' инструмент и принялось трепать его. Резко единственное облако в ночном небе рассеялось, и освободившаяся луна осветила поляну. В спину чудовищу прилетел великанский топор. Следом и сам Хродор набросился на оборотня. В процессе схватки израненный, переломанный великанским топором, оборотень все же завалил великана на землю, пытаясь вцепиться ему в шею. Подоспел Крегер. Маг снова заставил чудовище замереть в пространстве.

– Хватай мой посох. Затуши драконье пламя кровью этой твари! – кричал Крегер освободившемуся Хродору. – Я пока 'подержу' его.

Маг 'удерживал' чудовище в обездвиженном состоянии в центре поляны. Хродор взял посох на кончике, которого пылало драконье пламя, и положил его на землю под замершего оборотня, которому после своим великанским кинжалом распорол брюхо. Кровь должна была хлынуть потоком, затушив собой частицу драконьего пламени, но ничего не произошло.

– У него кровь не течет! – крикнул Хродор. Кровь чудовища в ранах сразу становилось тягучей как резина, и никогда не текла. Также и сейчас из распоротого великаном брюха не упало ни капли. Тем временем оборотень, рыча сопротивлявшийся чарам мага, моргнул. – Слышь Крегер, он моргает! – успел крикнуть Хродор, прежде чем чудовище разрушило чары мага и словно освободилось, выпрыгнуло из невидимых оков. Для мага разрушение его чар это сильный, болезненный удар, это все равно, что ударить молотком прямо по мозгу. Из-за разрушения чар Крегера отбросило назад на несколько метров, он потерял сознание. Чудовище, видя, что маг уже не представляет опасности, набросилось на Хродора. Великан снова принялся махать топором, пытаясь зацепить им чудовище. Несколько раз, серьезно задев оборотня, пригвоздив его топором к дереву, неудачно попытавшись отрезать ему голову кинжалом, великан выбился из сил. Чудовище израненное, убежало, скрылось в ночном лесу. Великан без сил опустился на землю, и в этот момент чудовище вернулось и набросилось с новой силой. Оборотень повалил измотанного великана и, ударив головой о камень, лишил его сознания. Разделавшись с Хродором чудовище, немного подождав, нормально регенерировав, восстановившись, направилось к Крегеру, только начавшему приходить в себя.

Маг успел остановить чудовище в паре метров от себя. Обессиливший из-за разрушения своих чар, едва успевший прийти в себя Крегер сдерживал чудовище из последних сил. Оборотень уже разрушивший чары мага пытался сделать это снова, он просто изо всех сил пер на жертву вопреки невидимой стене. Когда силы мага почти иссякли и монстр, приблизившись уже на метр, был готов прорвать невидимую стену очередных чар и порвать Крегера на куски, на помощь подоспел Хродор. Разозленный великан буквально вонзил в тело монстра посох, на кончике которого пылало драконье пламя. Пронзил тело оборотня, а затем провернул посох внутри него. Хродор все же нашел способ затушить красное пламя кровью чудовища, он затушил посох прямо в его теле. Дымящийся на наконечнике посох упал на землю. Крегер, наконец, сам разрушил свои чары удерживающие оборотня в обездвиженном состоянии, задыхаясь от усталости, этот старик распластался на земле. Чудовище, заскулив, попятилось назад. Затушенное в его теле волшебное драконье красное пламя в прямом смысле слова растеклось по черным венам едкой кислотой. Взвыв от непонятной боли, оборотень умчался прочь. Великан и Крегер, несмотря на бессилие, усталость, рассмеялись так, будто это была победа.

Оборотень несся по ночному лесу. Вдруг что-то огромное набросилось на него сверху, из ночных небес. Его придавили огромные лапы, огромные когти вцепились в его спину. Затем огромное крылатое чудовище подняло оборотня в воздух, и с высоты со всей силы швырнуло о землю, после струей огня извергнутой из пасти спалив его и все вокруг. Крыльями, разогнав остатки пламени, огромное крылатое чудовище опустилось на землю. Среди разлетающихся по сторонам клубов дыма появилось обожженное тело чудовища. Оборотень быстро регенерировал и уже начал шевелиться, драконий огонь не оказался смертельным для него. Дракон, недовольно зарычав, взмыл в небо.

Крегер и Хродор смеясь, обсуждали произошедшую схватку, отряхиваясь, поднимались с земли.

– А как... ты нашел свою волынку? – тяжело дыша, спрашивал Крегер.

– Приведение из пещеры мне подсказало. Я почему-то его увидел. Знаешь, это была прекрасная обнаженная дева с крыльями. Это почему-то был ангел. Как я мог его видеть, если на моем затылке блокирующая пластина? Или она не работает?

– Работает. Это было не приведение из пещеры, – задумался Крегер. По картинам, что рисовал сын, по его случайным оговоркам он догадывался о том, вернее о той, с которой Тард разговаривает, когда остается один в лунном лесу. Он сам почти увидел этого ангела пару раз. Из темных безвыходных ситуаций его несколько раз выводил приятный ангельский свет.

Дракон пронесся над их головами, сделал круг, а затем приземлился на поляне метрах в десяти, злобно рыча и глядя на них. Крегер обреченно замер, готовясь к расплате за пробуждение огромной злобной рептилии. 'Бежим! – крикнул великан, – Бежим в пещеру!' – бросившись бежать он, потащил за собой Крегера, который едва успел подобрать свой посох. Поток драконьего пламени, испепеляя деревья, понесся за ними следом. За холмиком пещеры, где обитало приведение, чей зов должен был помочь найти волынку, они укрылись от огня спалившего все вокруг. Хродор разорвав желтые ленты, которыми эту зону паранормальной активности пометили артэоны, закинул Крегера в пещеру, где обитало приведение, затем протиснулся в нее сам. Пещера внутри резким колодцем уходила вниз. Крегер свалился на дно пещеры, и едва он успел встать и отряхнуться, отшатнуться в сторону, как сверху огромным камнем свалился протиснувшийся в узкий пещерный проход великан. Снаружи все обволакивал огонь, в языках которого гибли деревья Аламфисова леса. Пещеру освещал желтый свет огня бушующего снаружи.

– Маг! – Крегер услышал чудовищный голос в голове. – Так для чего же ты все-таки разбудил меня? – чудовищный голос изнутри сотрясал его голову.

– О великий... как там тебя... Оренатор! – стоя на дне пещеры во весь голос кричал Крегер. Говорить на драконьем языке – общаться телепатически он не умел. – Великий Оренатор! Я нашел тебе равного соперника. Ведь ты сам оставил смертным право бросить тебе вызов!

– Смертным, а не тварям Тьмы. Ты похитил пламя. Значит, ты бросил мне вызов. Я должен убить тебя, – в голове Крегера звучал голос дракона находившегося снаружи у входа в пещеру. Вне пещеры прекрасный лес уничтожал пожар, виновный в нем дракон был скрыт за стеной огня.

– По правилам, бросившим схватку, считается тот, кто помечен пламенем. И это никак ни я! – вглядываясь в огонь, что бушевал вне пещеры, кричал Крегер.

– Ритуал я обязан соблюсти, и ты воспользовался этим. Ты сжульничал, решил использовать меня! – Стены пещеры задрожали. – Хорошо коварный маг. Я исполню ритуал. Но покараю тебя тем же коварством, с каким ты использовал меня! Месть моя обернется кровью на твоей совести. – Огромная драконья морда показалась в проеме входа в пещеру. Хищные драконьи глаза пронзили взглядом Крегера. – Месть моя будет ужасна! – от взмаха драконьих крыльев потух пожар, что бушевал снаружи пещеры, сам дракон улетел.

Крегер остался один в темной пещере. Он был рад тому, что дракон улетел, но последние его слова, раздавшиеся в голове, вселяли ужас. Сзади послышались тяжелые шаги. 'Хродор, ты как?' – не поворачиваясь, спросил Крегер. Вместо ответа раздалось мерзкое шипение. Обернувшись, маг увидел полуразложившийся лишенный руки труп, в обрывках одежды стоявший в метре от него. Злобно шипя, мертвец набросился на Крегера. Все что вспомнил Крегер так это простейшее противотемное заклинание, он сверкнул ярким светом из посоха, лишь отогнав ходячий труп. Только потом он вспомнил подходящее в этой ситуации заклинание, что-то пробормотав себе под нос, он легонько кончиком посоха коснулся ходячего мертвеца, которого отбросило на несколько метров в дальний угол темной пещеры.

Зомби – ходячие мертвецы, были неотъемлемой частью природы Тьмы. В мирах окутанных Тьмой каждый труп забытый всеми, мертвое тело, долго пролежавшее где-то в темноте, неизбежно оживало, превращалось в зомби – неживое существо которым движет только голод. Мертвые тела в природе Тьмы вообще были второй по значимости основой (после людского гнева) для возникновения различных темных сущностей и проклятий. В этом мире овеянном Тьмой люди никогда никого не хоронили, здесь не было кладбищ. Дабы уберечь тела умерших от Тьмы их всегда сжигали, прах развеивали. Естественно, что не всех удавалось проводить в мир иной, как подобает. Например, люди умирали в войнах, в пылу сражений, их тела оставались на полях битвы, становились кормом для разных падальщиков. Однако тела погибших в бою, оставшиеся на поле битвы почти никогда не превращались в зомби. Битвы гремели на открытых пространствах, тела погибших в них оставались лежать чаще всего на полях, под светом солнца, луны и звезд. В зомби превращались только забытые тела оставшиеся лежать где-то в темноте, например, в каких-нибудь подземельях или в глубоких пещерах, в местах о которых забыли живые. В местах, где не звучат голоса людей, куда не проникает свет. Все мертвые тела забытые всеми оставшиеся лежать в темных местах забытых жизнью, в этом мире под воздействием Тьмы всегда становились зомби – ходячими мертвецами.

'Зомби в нескольких километрах от Армидеи – какого черта? Понятно что этот мертвец ожил недавно, после того как Свет Духа покинул эти места. До этого он был просто мертвым телом, сохранившимся вопреки времени, которое лежало здесь очень долго. Но ведь это же Аламфисов лес. Неужели артэоны постоянно гуляющие здесь никогда не спускались в эту пещеру?' – повиснув на своем посохе, переводя дыхание, размышлял Крегер. Затем он обратил внимание на резкий крутой спуск идущий снаружи. Пещера больше напоминала колодец с кучей темных углов. 'Получается, артэоны гуляли снаружи и наведали о трупе, что лежал на дне этого склепа? Потребовался уход Духа, и возвращение в эти места Тьмы, чтобы об этом позабытом трупе вспомнили'.

Разделавшись с зомби, переведя дыхание, Крегер зажег свет на кончике своего посоха и осветил пещеру. Хродор сидел у стены, руками пытаясь стянуть с затылка блокирующую пластину. 'Ты что творишь!' – кинулся к нему Крегер. Не успел он сделать и пары шагов как возле Хродора возник полупрозрачный силуэт. Приведения магической природы казались совсем не страшными для повидавшего всякой нечисти Крегера. Типичный фантом, воспроизводящий свой прижизненный внешний вид, только полупрозрачный, невзрачный как старое воспоминание, окрашенный в синие холодные тона. Как и сказал Хродор, это был мужчина воин, в броне, в кольчуге, он стоял, сжимая в руке полупрозрачный меч. Приведение взвыв, кинулось на Крегера, лезвием меча, будто ударив его по голове. Призрачное лезвие прошло через голову мага, в его сознании пронеслись какие-то ужасные сцены из прошедшей жизни лишившей покоя эту душу. Какие-то поля битв, сгоревшие деревни, жизнь, прожитая впустую, ощущение полной собственной бессмысленности и лютая неописуемая ненависть к артэонам. В итоге смерть от голода и жажды. 'Ну и что такого?' – совсем не испугался Крегер. Приведение растворилось, пещеру наполнили болезненные крики и безумный смех. 'Ой, как страшно!' – издевался над приведением Крегер. 'Оставь его, дай ему освободить меня', – эхом по пещере разносился мертвый голос. Крегер игнорируя беснующуюся душу, подошел к Хродору и одернул его за плечо. Хродор расковырявший до крови те места, где пластина шурупами была привинчена к голове, остановился, затем злобно посмотрел на одернувшего его мага. Великан будто взбесился, толкнул Крегера в живот и бросился бежать. Обезумевший Хродор вскарабкался к выходу из пещеры и скрылся в темноте. Крегер пролетев несколько метров, упав на каменный пол, лежал и корчился от боли, кряхтя, проклиная обезумевшего великана. 'Какого черта на него нашло?' – недоумевал он. В темном углу злобным шипением о себе дало знать зомби, которое уже ползло к оказавшемуся на полу Крегеру...

У племени Колтов (тех самых людей псов живших под властью дракона) была специальная должность – сказитель. Самый умный (в меру), разговорчивый из людей псов два раза в месяц ведал дракону обо всем, что творится в мире. Сказитель через специальный тайный проход приходил в пещеру, в самый главный зал, где спал дракон и вслух ведал последние новости, а хозяин пещеры их слушал, скрываясь в темноте. Так что Оренатор был осведомлен обо всем происходящем. Он знал о Армидейском Кризисе, о чудовище. Желая наказать Крегера – безумного мага, что посмел использовать его, Оренатор снова отыскал в ночном лесу оборотня, опалил его огнем, а после схватил обугленное тело и с ним взмыл в воздух.

На армидейской стене этой ночью как обычно выстроились ряды солдат. Все ждали, когда снова явится оборотень. Но вместо этого ночную темноту озарили огненные вспышки где-то в северной части Аламфисова леса. В итоге вместо человека-волка в лунных небесах появился куда более опасный крылатый монстр. 'Дракон!' – раздался крик кого-то из солдат. 'Огонь на поражение!' – раздалась команда. Выстрелы плазмометов, волны стрел из луков и тысяч стрелометов, смертоносные лучи местных средств противовоздушной обороны, взмыли в небеса. Дракон, уклоняясь от оборонительного огня, пронесся над стеной, опалил ее огнем, погубив несколько десятков солдат, полетел над городом и с небес как бомбу сбросил свой 'сюрприз'. Оборотень свалился на одну из городских улиц. Город ночью был пуст, поэтому чудовище, восстановившись после драконьего пламени и падения с высоты, осознав, где оно находится, быстро бросилось к очередному канализационному люку и скрылось в нем. Чудовище снова оказалось внутри армидейских стен, город оповестила тревожная сирена.

После того как чудовище оказалось выдворено из города всех беженцев военное командование спустило в подземные бункеры, во Второй Акрополь, думали так будет надежнее, никто не мог себе даже представить что чудовище снова каким-то образом окажется в городе. Действительно, обещанная драконом коварная месть безумному магу Крегеру оказалась жестока. Чудовище проникло в подземелье наполненное беженцами. Началась эвакуация, навстречу потоку спасающихся людей в подземелье спешили солдаты. В толпе людей в панике выбегающих из армидейских подземелий встречались забрызганные кровью, заплаканные, перепуганные люди которым чудом удалось спастись. Монстр убил несколько десятков беженцев и несколько сотен солдат, прежде чем все беженцы были подняты на поверхность и все возможные входы в подземелье заблокированы.