Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"
Автор книги: Вячеслав Лешко
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 102 страниц)
Неожиданно, совсем не вписываясь в окружающий город, над куполами шатров возвысилась огромная пирамида – главный дворец Амхазиса. Самая настоящая пирамида, сложенная из каменных блоков. Неизвестно у кого и где радгары переняли свои архитектурные предпочтения, однако пирамиды возвышались в центре большинства их городов. Крегеру с Хродором пришлось долго постоять у дверей главного дворца, подождать пока 'правительство' племени Колтов будет готово принять их. Спустя час, здешнее правительство, если его так можно назвать, собралось в круглом зале главного дворца. Во главе общин радгаров, как правило, стояла королева – самая прекрасная из их женщин избираемая сроком на год. Королева была скорее лицом, нежели чем реальным правителем этого дикого племени. Избиралась высшая правительница из числа принцесс – гарема из нескольких тысяч прекраснейших из женщин радгаров. Реально правил общиной, стоящий за спиной королевы консульский совет, куда входили двенадцать старых военачальников и три мудрейшие из бывших королев. В круглом зале Крегера ждали несколько участников консульского совета и королева, перед которой ему, как и пришедшему с ним Хродору пришлось приклониться.
– Я иду к хранителю ваших земель. Хочу сообщить Оренатор о том, что в Преферии для него появился равный соперник. Я пришел спросить вашего разрешения, пройти вглубь ваших земель, – пояснил королеве Колтов Крегер.
Восседающая на троне королева, черная как пантера, облаченная в сияющее серебристое воистину королевского размаха платье, выслушав мага, не сводила с него своих кошачьих глаз. За ее спиной, позади трона, несколько военачальников из консульского совета о чем-то совещались.
– Вы же меня знаете, я всегда был готов помочь вам. Я всегда помогал вам, – прижатый кошачьим хищным взглядом Крегер пытался заполнить неприятную тишину. – Я мог бы пересечь Аврию ниже по течению, но ведь я же, пришел к вам, как и положено.
– И что это, одолжение? – нежным женским голосом поинтересовалась королева.
– Нет, уважение.
В итоге один из военачальников шепнул что-то королеве на ухо, та от своего имени дала магу разрешение на проход через их земли.
Когда Крегер и Хродор покинули Амхазис, на улице уже смеркалось. Нужно было торопиться. Колты этим двум чужакам остаться на ночлег естественно не предложили. Поэтому от города людей-псов они быстро двинулись к горе, понимая, что ночь не самое лучшее время для посещения драконьих логов. Но делать было нечего. В наступающей темноте над заснеженной вершиной появились первые звезды. Во мраке небес лениво проступала одна из девяти планет-спутников – бурый Кэмфис наполовину спрятавшийся за горой. Ночь наступала тихая, ничто не предвещало беды и это тревожило Крегера, ведь смерть зачастую приходит, когда совсем не ждешь, в большинстве своем настегает из тишины в одно мгновение. Уж лучше бы гремел гром или бушевал шторм Азуры – думал про себя маг. Ему было страшно даже думать об обитателе горы, которая грозной стеной напирала на него. Наступал момент, когда безумная выдумка становилась реальностью и перед возникающими из всего этого проблемами и угрозами, становилось страшно. И вот они ступили на землю у подножья горы, землю, выжженную внеземным пламенем все сущее превратившим в мертвую черную пыль.
За время движения по северо-аврийской долине как называлась территория от города Колтов до горы, не покидало ощущение тяжести чужих взглядов. Это о себе давали знать охотники Колтов стерегущие эти земли, слившиеся с окружающей средой, наблюдающие за чужаками, пристально изучающие их. У каждой группы здешних стражников имеется сигнальный рог, звук которого будит чудовище, обитающее в горе. Имея у себя на пороге такую хорошую сигнализацию, огнедышащий хозяин здешних земель мог спать в своей пещере, ничего не опасаясь.
Драконы были самыми распространенными существами магической природы, встречались почти во всех мирах окутанных магией. Эти существа по своей природе не были зверьми, но и полностью разумными их назвать было нельзя. Драконы стояли где-то посередине между животными и разумными расами. Говорят, что все магические существа произросли из людских фантазий и представлений о самих себе, о мире, о законах природы. Если верить этой теории то драконы точно произошли из страха человека перед вулканами, выросли из фантазии ставшей попыткой дикого человеческого разума объяснить для себя природу огненных извержений сотрясающих горы. Фантазия эта подхваченная магией была материализована в живое существо, в существо магической природы. Драконы изначально представляли собой подобие живых вулканов. Таких драконов (всех драконов изначально) было принято называть дикими. Не вкусив пищи самостоятельно, потребности в ней изначально они не имели. Также как не имели потребности в чем-либо вообще, наоборот они сами являлись бесконечным источником огня – их тела волшебным образом вырабатывали пламя. Они не любили солнце – этот бессмысленный источник огня и света. Им по душе был холод. Они находили себе глубокие пещеры в недрах гор и кратерах остывших вулканов, закапывались в них и спали там столетьями не желая быть частью живого мира. Только раз в несколько сотен лет, когда пламя накапливалось в их утробах, они просыпались, выбирались на поверхность и подобно извергающемуся вулкану выплескивали накопившийся огонь. Драконы выплескивали пламя и одновременно отгораживались от остального мира, устанавливали между собой и живыми стену огня, а после полосу выжженных, мертвых земель. Выплеснув пламя, немного полетав в ночное время над своими владениями, драконы снова засыпали, чтобы через пару сотен лет проснуться вновь, когда пламя снова накопится в них (опять-таки подобно вулканам). Территория в радиусе нескольких километров вокруг драконьей пещеры у смертных считалась мертвой землей, все там было засыпано залой и пеплом, все живое, что не погибло в смертоносном пламени, то сбежало, покинуло эти мертвые места. Дикие драконы впадали в подобие анабиоза, но при этом сон у них был очень чуткий. Стоило чему-то живому приблизиться или упаси господи войти в пещеру, как спящий в ней дракон тут же просыпался и снова заливал все живое вокруг своим огнем. Так жили так называемые дикие драконы, вернее все драконы изначально.
Так как же драконы переставали быть дикими и становились разумными или по-другому говорящими? Драконы не умели разговаривать, понятно их зубастые огромные пасти кроме дикого рева ни на какие другие звуки, а уже тем более на членораздельную речь, были не способны. Однако они могли общаться между собой, в каждого дракона была заложена возможность телепатического общения (именно эта особенность отличала их от животных мира магии). Драконы общались друг с другом на расстоянии прямо во время сна в глубинах своих пещер. Говорили друг с другом они на каком-то своем нематериальном языке. И вот однажды в глобальный драконий диалог вклинились маги. Маги расшифровали телепатический сигнал драконов и сумели установить с ними контакт, фактически заговорили на их языке. Говорят в этом мире впервые контакт с драконами установили древние маги-короли, которым нужны были надежные стражники их несметных сокровищ. У драконов изначально была одна странная необъяснимая особенность – тяга к золоту. Часто эти огромные крылатые рептилии сами себе рыли норы, в основном где-нибудь в горах, там, где пролегали золотые или бриллиантовые жилы. Приятнее всего огнедышащие ящеры чувствовали себя, будучи окруженными золотом, впадая в сон в своих подземных золотых пещерах. Зная об этой особенности, несколько магов рискнули заговорить с драконами, предложили этим обожателям драгоценностей из своих пещер перебраться в роскошные сокровищницы стражниками которых, им предлагалось стать.
Контакт с магами (неважно по каким причинам он изначально произошел на самом деле) навсегда изменил драконов. Заговорившие с разумными существами драконы неизбежно изменились. Общаясь с магами, некоторые драконы многое узнали, поумнели, проявили интерес к окружающему миру, и больше в свои подземные пещеры возвращаться не пожелали. Драконы потянулись к окружающему живому миру, постарались найти себе в нем место. Приобщение драконов к жизни завершилось полностью после вкушения ими пищи. Однажды ради интереса попробовав кровавую еще теплую плоть, драконы стали испытывать голод, теперь пища нужна была им постоянно, так они окончательно приобщились к жизни и уже больше не могли вернуться в свои подземные норы. Так и появились разумные или по-другому говорящие драконы.
Покинув свои пещеры, драконы осознали свое превосходство над окружающей жизнью, в полной мере осознали свою силу и мощь. Огромные огнедышащие ящеры, в большинстве случаев покрытые непробиваемой чешуей подобной природной броне, драконы стали самыми страшными хищниками в природе.
Дикие драконы так и продолжали спать в своих пещерах, пробуждаясь, раз в несколько сотен лет, подобно вулкану выжигая огнем все в радиусе десятков километров вокруг своих логов. Разумные драконы обрели имена среди смертных, объединялись в ордены, распространились по всему миру, их количество исчислялось тысячами. Прослыв страшнейшими хищниками, непобедимыми чудовищами выжигающими целые края, разумные драконы стали настоящим кошмаром для смертных. И вот тогда наступил драконий кризис, как те темные времена называли в этом мире. Этот мир погрузился в тяжелую суровую и голодную эпоху, урок которой смертные не забудут никогда. Большая часть земли превратилась в пустыню, выжженную смертоносным пламенем, в холоде долгих зим полностью вымерли многие иноморфические расы древности. Даже человечество едва не оказалось на краю полного вымирания. Ну а артэонов в те темные времена защитили Духи, ведь огнедышащие ящеры оказались совсем не тем врагом, с которым дети Духов могли бы справиться сами.
Вкусив пищу, избавившись от своей хладнокровности, став полноценными живыми существами драконы стали быстро размножаться. Их численность возросла в разы, они заполонили весь мир. Гигантские ящеры, чью чешую не брали не стрелы не копья, способные летать и вдобавок ко всему дышащие огнем, чтобы остановить одну такую тварь требовалась целая армия людей. Крупные стаи драконов не мог остановить никто. Драконы пронеслись по этому миру подобно огромной саранче, оставив после себя выжженные руины. Этот мир познал самый страшный и самый чудовищный из всех кризисов, что когда-либо его сотрясали.
Переломный момент наступил, когда драконы, опустошив этот мир стали голодать сами. Как обычно когда баланс жизни был грубо нарушен и смертные не смогли этого предотвратить, природа сама начала восстанавливать свое равновесие. Драконы стали пожирать сами себя. Появились стаи драконов охотящиеся на других драконов. Тогда чтобы прекратить весь этот кризис несколько наиболее разумных сильных драконов при поддержке магов и артэонов сформировали первую и единственную драконью армию. Задачей этой армии или вернее самой гигантской драконьей стаи на руинах погибающего мира стало его спасение. Первоначальной задачей стало уничтожение разумных драконов, сокращение их численности до приемлемой величины, затем последующая стерилизация всех разумных драконов с целью недопущения аналогичных кризисов в будущем и разработка магами и артэонами Драконьего Акта – свода правил по которым драконам предстояло жить.
Сильнейшие драконы, сбившись в стаю, уничтожили всех слабых, отчистили этот мир от других себе подобных. По окончании драконьего террора жизнь начала восставать из пепла, мир стал постепенно восстанавливаться. Затем маги разработали волшебное зелье ограничившее процесс размножения разумных драконов. После принятия зелья каждый дракон из числа разумных подобно своим диким собратьям мог оставить после себя потомство максимум из двух особей. Законы Драконьего Акта были внедрены в сознание драконов гипнотически опять-таки при помощи специального зелья. Драконы дикие твари, у них не может быть конституции, Драконий Акт это не закон, а программа, при помощи магии записанная в сознание и передающаяся из поколения в поколение. В соответствии с Драконьим Актом огнедышащим ящерам было начертано вести оседлый образ жизни. Драконы селились в горных пещерах или в глубинах дремучих лесов, охотились подобно всем животным. Могли отказаться от пищи и жизни, поселиться в древней сокровищнице или золотой пещере, снова проводить большую часть жизни во сне, просыпаясь только чтобы сожрать очередных смельчаков пришедших за сокровищами или избавиться от накопившегося огня. Или как чаще всего бывает нагоняя на смертных ужас разумные драконы, подчиняли себе целые народы, заставляли платить себе дань. Драконы, опираясь на свою силу, объявляли какую-то территорию своей, подобно Духам для артэонов обещали всем ее жителям защиту и покой, сами селились в пещерах или в храмах возведенных смертными в их честь. Такие драконы жили в пещерах или храмах, питались дарами и подношениями которые им совершали подчиненные народы и дальше своей территории не вылезали. То есть драконам разрешалось терроризировать мир, главное только чтобы они не лезли на территории артэонов и эльфов.
Оренатор был первым драконом, поселившимся в Преферии. Это был необычный дракон. В любом правиле есть исключения. И поэтому течение жизни неизбежно приводило к тому, что появлялись разумные драконы не желающие подчиняться Акту, бунтари не пожелавшие жить мирно. Таких драконов называли странниками, они скитались по всему миру, если были голодны, то запросто могли выпотрошить первую попавшуюся деревню, ради развлечения они выжигали леса, нападали на артэонов и эльфов. В общем, творили что хотели. Как правило, ради поддержания равновесия сильнейшие драконы из числа разумных, магами объеденные в специальные ордены, сами расправлялись с зарвавшимися собратьями. Оренатор был одним из драконов странников. Это был старый дракон готовящийся отойти на тот свет. Относился он к породе северных игломордов – его голова и частично шея были покрыты похожими на ежовые колючки шипами. Как и все представители северных видов, он был не самым крупным по драконьим меркам. Чешуя непробиваемостью не отличалась. Зато в отличие от представителей крупных южных пород, закованных в броню непробиваемой чешуи, природная защита этого вида могла снова отрастать в случае повреждения. Как и у всякого дракона странника, вся старая чешуя Оренатор к старости была покрыта сколами, а кожа шрамами от долгой бурной жизни. Всю свою жизнь он был волен и делал что хотел. Несколько десятков лет прожил стражником сокровищ у одного великого мага-короля, пока ему не надоело. Он скитался по миру, убивал, пожирал, кого хотел и грабил, что хотел. В его пламени сгорела не одна деревня смертных (для него карапузов). Многие и не только драконы из орденов дружественных артэонам пытались его остановить, но он оказался сильнее и хитрее. Как это не странно для дракона странника – дракона преступника, Оренатор дожил до старости.
В последний раз, проносясь по миру, в поисках смертного одра, желая найти спокойное и тихое место, Оренатор прилетел в Преферию. Из всех пещер нового света ему понравилась та, что имелась у южных склонов гор северной оконечности. Выбрав себе 'место жительства' он предложил рядом живущему племени Колтов подчиниться ему, выйти из под власти 'поганых артэонов'. Колты согласились. Племя людей-псов в обмен на независимость и 'свободу ото всех' стало кормить дракона, совершать ему подношения. С этих пор территория на северном берегу реки Аврии была объявлена вышедшей из состава Арвлады. Артэоны правители Арвлады, которым хватало проблем с южной границей, не желая связываться с драконом, не обратили внимания на этот акт сепаратизма. Колты хоть и провозгласили себя независимыми, однако главное что от них требовалось как от граждан Арвлады – участие в обороне – они выполняли, поэтому трудно сказать, в чем именно эта их свобода и независимость от поганых артэонов проявлялась.
Колты своей архитектурой и искусством не славились, поэтому пещера их покровителя так и осталась просто пещерой. Никаких тебе грозных статуй у входа, фресок воспевающих хозяина этих земель или других признаков как-то выделяющих драконье логово здесь не было. Это была обычная пещера, которой предшествовало полмили выжженной земли.
– Оренатор старый дракон, – Крегер еще в Армидее, за чашкой чая объяснял только проснувшемуся Хродору подробности своей затеи. – Старый дракон странник это все равно, что старый преступник, на его совести множество грехов и злодеяний. У него по миру множество врагов. Везде где он бывал, осталось множество тех, кто желают ему отомстить или покарать его за свершенные преступления. Подобно большинству драконов странников на склоне лет он оставил всем своим врагам и всем возможным мстителям возможность равного поединка с собой. Этот ритуал... не помню, как он называется... Короче эти драконы надрезают себе крайние огненные железы. Делают такие надрезы в районе шеи, из которых когда они спят, вытекает их слюна. Драконья слюна на воздухе превращается в пламя, которое горит красным костром. Каждый, кто похитит это пламя, тот бросит дракону вызов.
– А топать-то далеко? – Хродор еще думал над участием в этой авантюре.
– Да нет, мы воспользуемся телепортом. Шагнем до Кефалии, а дальше пара часов пути и окажемся в городе Колтов. Мы проберемся в драконью пещеру, похитим пламя, а потом пометим им нашего оборотня. Дракон увидит его, увидит в нем объявленного соперника.
– Как похитим пламя, как это пометим оборотня? – нахмурив брови, спросонья Хродор пытался вникнуть в слова мага.
– Это ритуал последней схватки... по-моему он так называется. Дракон старый, отмороженный, ему все равно умирать вот он и хочет поразвлечься напоследок, якобы дает смертным шанс мести. Похитить пламя это просто термин. Все что нужно так это поджечь факел от красного предсмертного пламени дракона. Куда бы ты ни пошел с этим факелом, дракон будет видеть, и чувствовать это волшебное пламя на расстоянии, ведь это его частица, он будет следовать за ней. Вызов считается брошенным, схватка начинается, только когда пламя погаснет и там где оно погаснет. Дракон в своей предсмертной схватке как бы дает своим противникам фору, даже дает возможность заманить себя в ловушку. Пришедшие похитить пламя, решившие бросить дракону вызов всегда приходят подготовленными, у них всегда есть оригинальный план того как прикончить старую рептилию. Чаще всего устраивают какую-нибудь ловушку и тушат пламя прямо в ее центре, заставляя, даже обязывая дракона в нее залезть. Или выманивают дракона на какую-нибудь удобную для них территорию. Каждый огнедышащий, отважившийся на последнюю схватку, должен прийти туда, где пламя будет потушено, туда, где вызов будет брошен. Можно также пламенем пометить самого себя, приковать внимание дракона к себе. Так делали некоторые великаны, которые в одиночку бросали драконам вызов. Ведь дракон не сможет успокоиться, пока не убьет помеченного его пламенем. Залезет в любую ловушку, придет биться с меченым хоть на край света.
– Как это пометить себя пламенем?
– Ты что! Думаешь, тут будет что-то оригинальное?! Конечно, затушить пламя своей кровью!
– Ах да! – расхохотался великан. – Ну, конечно же, как же иначе!
– Мы просто похитим пламя, а затем затушим его кровью нашего оборотня. Пометим нашу зверушку, обяжем дракона убить ее. Кто знает, может Оренатор избавит нас от этого проклятия? Конечно, это не совсем честно. Помню, когда этот буйный дракон заявился в Преферию, начал тут хулиганить. Нарушил территориальную целостность артэонской Арвлады, дал возможность Колтам называть себя свободными, артэоны сразу наехали на него. Фросрей этот блин... 'Воин'! – рассмеялся Крегер. – Короче наш местный маг воин отправился поговорить с ним, выяснить отношения так сказать. Оренатор ответил, что с удовольствием сразиться с любым кто придет к его пещере, с любым кто бросит ему вызов. Для последней схватки он в недрах своей пещеры оставляет предсмертное пламя. 'Дайте мне равного соперника, если сможете' – так Армидеец цитировал дракона. Вот мы и нашли Оренатор равного соперника. Думаю, прокатит.
Сейчас в опустившейся темноте у самого входа в драконье логово Крегер стал совсем не весел. Сейчас вся эта затея с драконом ему самому казалась полным бредом. Хродор наоборот, набираясь смелости, готовился взглянуть прямо в глаза главному врагу рода великанов.
– Если что сразу беги, не думай о нас. Спасайся сам, а то мне Тард за тебя точно голову оторвет, – Крегер давал напутствие Руфусу, прежде чем отпустить его. – Хотя если дракон убьет меня то... Ну моя смерть думаю расстроит его меньшее чем твоя или наши вместе. Короче беги, – Руфус умчался, недослушав Крегера.
Тихо крадучись маг и великан вошли в непроглядный мрак пещеры. Вроде все тихо, хозяин пещеры где-то в ее глубине, 'отдыхает где-то в дальней комнате своей холодной пустой квартиры'. Однако в окружающей темноте слышалось какое-то движение, слышалось склизкое неприятное шипение. Маг стукнул посохом и пещеру вокруг них озарил свет. На них смотрели сотни глаз горящих в свете из посоха мага. Невысокие, размером с собаку тощие высохшие рептилии, похожие на уродливых драконов-карликов. На их спинах бессмысленно висели пародии на драконьи крылья. Сотни тощих тварей злобно шипя, голодными глазами смотрели на чужаков, зашедших в их логово. Маг ярко сверкнул светом из посоха, сопроводив вспышку громким хлопком, твари испугались и бросились бежать.
– Драгны, по-моему, так называют этих тварей, – объяснял Крегер. – Наш дракон пытается оставить потомство. После стерилизации проведенной магами по завершении драконьего кризиса. Ну, слышал, это когда драконы поумнели и конкретно потрепали наш мир?
– Великаны в те страшные дни оказались слабы, не смогли остановить этих разбушевавшихся зверушек, – с досадой за свой род говорил великан, чем забавлял наблюдающего за ним Крегера.
– Все кончилось тем, что драконы, желая остаться разумными дали древним магам себя стерилизовать. Теперь каждый дракон может оставить после себя не более двух наследников. Чаще всего одного. То есть не более двух детенышей становятся такими как мамка. А яиц они несут также как и раньше. Драгны это не получившиеся драконы, зря снесенные яйца, жертвы согласия драконов на стерилизацию, – объяснил Крегер как обычно идущий впереди.
Драконы не делились по половому признаку. В своей драконьей юности и в рассвете сил они были мужчинами (вели свободный образ жизни), к старости становились женщинами (пытались оставить потомство). За долгую жизнь у драконов могло быть много имен, но главное их имя среди смертных чаще всего было среднего рода. Оренатор как старый умирающий дракон в своей пещере также пытался оставить себе замену в этом мире. Тысячи драгнов – неудавшихся драконов, жутких, болезненных уродцев внешне лишь отдаленно напоминающих здоровых драконов, заполонили пещеру Оренатор тщетно пытающегося (пытающейся) оставить после себя хотя бы одного полноценного потомка.
По полу холодной темной пещеры стелился странный зеленоватый туман. Местами из зеленоватой дымки торчали шляпки растущих в пещере грибов, попадались кости животных обглоданные драгнами. Местами по стенам сочилась неприятная зеленая жижа неизвестного происхождения. Они брели не по пещере, а по норе огромной твари, многие проходы которой были вырыты в камне драконьими когтями. Поэтому коридоры здесь были просторными, большими даже для Хродора. От главного коридора ответвлениями шли залы, заваленные растрескавшейся яичной скорлупой, истоптанные лапами драгнов. В одном из залов пещеры раскинулось целое подземное озеро. 'Вот она драконья усыпальница, – глядя на подземное озеро, говорил Крегер. – После того как дракон умирает, исчезает волшебная прослойка которая удерживает пламя в его брюхе. Пламя прожигает плоть мертвого дракона, растекается повсюду, гигантским пожаром убивает все вокруг. Если дракон умрет в лесу, то лесу конец, в чудовищном пожаре он выгорит полностью. Поэтому драконы стараются отходить на тот свет в каких-нибудь подземных озерах, вроде этого'. Из темноты впереди постоянно раздавались похожие на безумный смех и перешептывания звуки, изучающие их драгны, будто обсуждали увиденное и потешались над двумя зашедшими к ним в гости уродцами.
Коридор пещеры резкими обрывами уходил вниз под гору. 'Какие они тощие эти твари' – великан имел в виду драгнов.
– Эти несчастные неполноценные драконы не любят дневной свет, а ночная темнота наполнена хищниками. Они редко покидают пещеру. Это детеныши, на которых наплевать матери. Они голодают, жрут друг друга. Ну, или случайных животных, которые забредут к этой гиблой пещере, – едва освещающий дорогу Крегер успел договорить, как за следующим поворотом каменного коридора они натолкнулись на тысячу голодных драгнов. Стая из еще тысячи мерзких не получившихся драконов зажала их сзади. Доведенные голодом до отчаяния драгны, напали с обеих сторон. Великану пришлось изрядно вспотеть, чтобы перерубить, перетоптать, переломать свыше тысячи мелких больно кусающихся букашек. Крегеру, на которого в основном и нападали драгны, пришлось напрячься и вспомнить заклинания способные разбрасывать по сторонам небольшие живые цели. После этой небольшой схватки пол пещеры стал зеленым от мерзкой крови драгнов. Оставшиеся драконьи уродцы, визжа, разбежались по сторонам.
Дальше, ближе к сердцу пещеры стены коридора были закопчены, воздух был пропитан гарью. – Если он услышит наши шаги и ему это не понравится, он подаст в этот тоннель свое пламя. Видимо он уже так делал. Нам даже спрятаться будет негде. Мы станем прахом за секунды, – Крегер делился с великаном своими страхами.
– Ты лучше посох свой нормально держи, – Хродор не мог оставить без внимания тряску в руках Крегера. А то ведь он своим посохом им дорогу освещает.
– Да все нормально. Это я просто в себя прихожу. Трезвею. От страха наверно... Аж башка сразу заболела...
И вот, наконец, в свете струящимся из наконечника посоха, трясущегося в руках мага, в холоде под горой главный коридор пещеры заканчивался, перерастая в огромный зал. Высоченный потолок, увешанный сосульками сталактитов, был скрыт во мраке. В центре подземного зала безо всяких дров, прямо на камнях ярким большим костром пылал красный огонь. Предсмертный огонь – как и говорил безумный маг. Вместо дыма из красного огня струился тот самый расползающийся по полу зеленоватый туман.
– И где же дракон? – с опаской озираясь по сторонам, перебирая в руках топор, шепотом поинтересовался Хродор.
В огромном пещерном зале, слабо освещенном пляшущими бликами красного огня, все углы были скрыты темнотой. Дракон если и прятался в одном из темных углов, то почему-то не проявлял своего присутствия, это напрягало.
Все было тихо. Крегер аккуратно подкрался к красному пламени. Маг уже потянулся посохом, чтобы на его наконечник взять частицу волшебного огня. Неожиданно в красное пламя откуда-то сверху упала струя какой-то жидкости. Пламя взорвалось с невероятной силой, опалив магу брови заставив его отпрыгнуть на безопасное расстояние. Крегер затушив свои усы и бороду, с ужасом посмотрел вверх. Струя жидкости упавшая в пламя была драконьей слюной, той самой сочащейся из надрезанных огненных желез во время сна. Темнота под куполом пещеры пришла в движение, послышалось недовольное рычание. В темноте наверху зашевелились огромные крылья. Дракон находился прямо над их головами, спал как летучая мышь вниз головой, вцепившись когтями в камень. Красное пламя, разгоревшееся от слюны, сбавило обороты, продолжив гореть как обычно, силуэт огромного дракона снова скрылся в темноте.
Крегер не сводя глаз с укрытого темнотой потолка, быстро поджег наконечник своего посоха в красном огне. Прежде чем сбежать отсюда ему пришлось вразумить Хродора, а то этот безумный великан, желая побороть свой страх, уже настроился на последний бой – схватку с драконом. От избытка адреналина обильно матерясь Крегер, шепотом разъяснил великану бессмысленность его затеи и силой потащил его за собой. Они тихонько вышли из драконьей усыпальницы. Едва им стоило оказаться в коридоре, красный огонь тут же погас. Из зала, погрузившегося в темноту, раздался драконий рев, затем пещеру сотрясло землетрясение, с пошедшего трещинами потолка посыпались камни – дракон проснулся. 'Бежим!' – крикнул Крегер. Ярким светом из посоха, распугивая драгнов, они неслись по коридорам пещеры. Поток драконьего пламени, несущийся следом, нагнал бы их, если бы они во время не заскочили в один из боковых залов.
Они едва успели выбежать из пещеры, как из нее вырвался очередной поток драконьего пламени. Из пещеры доносился дикий рев, слышались тяжелые шаги – дракон недовольный своим пробуждением шел за ними. Как можно быстрее они скрылись в ночной темноте. Хродор схватил старого мага и, прижав его к себе одной рукой, несся со всех ног. Крегер, которого фактически нес великан, кряхтел и ворчал, говоря Хродору о том, что нужно сбавить темп, а то он стар для таких встрясок. Вопреки желанию Хродор не мог бросить этого старого ворчуна. Ожидавший их Руфус вылетел им на встречу. Свалившийся на землю маг, отряхнувшись, пересел на коня, и они понеслись со всех ног. Когда они были уже далеко, окрестности огласил безумный драконий рев, исходящий из-под горы. Темноту ночи разогнало желтое зарево – дракон испустил струю своего пламени. Маг остановил коня и тревожно посмотрел на гору, в ночи освещенную пылающим у ее подножья желтым заревом драконьего огня. В крике дракона он слышал свирепый гнев. Частица красного огня колыхалась на наконечнике его посоха. Как бы этот похищенный огонь не стал роковым для Арвлады. Он только сейчас понимал, что именно пробудил. 'Ведь ты же сам оставил эту возможность равной схватки' – глядя на гору, Крегер надеялся, что гнев дракона коснется только чудовища и возможно его, но никого больше. Великан бежал со всех ног, Крегер гнал коня. 'На фиг город Колтов!' – крикнул маг, направляя Руфуса прямиком к реке. Они полу перешли, полу переплыли ледяные воды Аврии. Выйдя за пределы земель дракона, они немного сбавили темп.
Пока двое, по его мнению 'придурков' ушли творить безумие, сам Тард не сумев остановить отца остался в Армидее. Днем, когда Крегер и великан шли к драконьей горе, Тард помог армидейским солдатам спустить всех наводнивших золотой город беженцев в специальное подземное убежище. 'Вы выдворили чудовище из наших подземелий. Большое вам спасибо. Теперь уровни Второго Акрополя безопасны, мы можем спустить туда людей и разместить их как положено. Там они будут в стопроцентной безопасности', – объяснил Тарду один из генералов.