Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 102 страниц)

– Вы хотите осыпать оборотня градом артиллерии, когда ночью он выйдет к городским стенам. Если выйдет? – глядя как солдаты расчехляют огромные плазмометы, Тард спрашивал у генерала.

– Если он сунется в зону прострела, мы устроим ему огненный ад, после чего я уверяю, тварь забудет дорогу к нашим стенам, – скрестив руки за спиной, держа осанку, ответил генерал.

– А почему бы не использовать снаряд 'Черной Дыры'? – Тард заставил генерала улыбнуться. – Ведь у вас же есть это оружие! Открытая мини черная дыра затягивает в себя все и не оставляет ничего. Она также просто поглотит чудовище. Какой бы регенерацией не обладала эта тварь, от черной дыры ему не спастись. Раньше монстр находился в вашем подземелье, и использовать это оружие было нельзя. Понимаю, можно было разрушить какие-нибудь ваши коммуникации, обрушить под землю приличный кусок золотого города. Но ведь сейчас тварь снаружи. Какой риск?

– Ты мало что понимаешь Тардес, – выслушав до конца, с легкой улыбкой отвечал генерал. – 'Черная Дыра' это оружие стратегическое. Во-первых, у нас его немного, то есть растрачивать его просто так мы не можем. Вот если огромная вражеская армия подойдет к нашим стенам мы можем пальнуть по ней парой таких бомб, и то только для того чтобы уничтожить командование врага или поразить другие важные цели во вражеском строе. А эта тварь, она одна и к тому же быстрая и юркая, нет гарантии того что мы по ней попадем. А 'Черная Дыра' это оружие стратегическое, оно нужно, прежде всего, чтобы просто лежать на складах и одним фактом своего наличия всяких придурков вроде той же СБК удерживать от всяких глупостей. Это своего рода фактор сдерживания, гарант мира между нами и нашими 'союзниками' из СБК. Во-вторых, это оружие нестабильно, результаты его применения могут быть непредсказуемыми. Миниатюрная черная дыра может запросто перерасти в полноценную, и вот тогда нам всем тут конец. Каждое использование этого оружия это риск. Не думаю, что мы сейчас в настолько безвыходном положении, чтобы так рисковать, – ответил генерал.

Наступила ночь. В боевую готовность были приведены все артиллерийские системы обороны города. Вершину внешней стены заполонили ряды солдат вооруженных луками. Чудовище где-то снаружи, с наступлением темноты оно постарается проникнуть в город. Единственный тайный вход, идущий через Домик под деревом, был завален. Поэтому, как ожидалось движимое гневом чудовищное Проклятие Таргнера должно выйти к стенам Армидеи. Монстр попытается в наглую перемахнуть через стены, по-другому ему в город не попасть. Тард встал на стену вместе с остальными солдатами.

На высоте стены в ушах завывал ночной ветер. И вот откуда-то с северо-западного направления из Аламфисова леса раздался чудовищный вопль. Армидейские солдаты в соответствии с приказами стояли на стене, разбитые на дозорные группы. Каждый взвод контролировал отведенный ему участок стены и внешнего пространства, перемещаться без приказа они не имели права. Услышав чудовищный вопль в стороне от своей позиции, солдаты могли только переживать или радоваться о том, что бой примут не они, а сослуживцы с северо-западного направления. Тард никакими приказами скован не был и поэтому сразу двинулся в направлении, откуда ожидалась атака монстра. С грохотом заработала артиллерия, в темноту полетели осветительные снаряды – стеклянные шары размером с мяч, в которые при помощи магии был заточен солнечный свет. Стекло разлеталось при ударе о землю и свет, освобождаясь, оставаясь в виде стабильного сгустка, освещал территорию в несколько десятков метров вокруг. Запускали эти снаряды здешние гаубицы вместо пороха (неработающего в этом мире из-за магического запрета), использующие все ту же волшебную пыльцу аналогичную той при помощи, которой летают феи. Осветительные снаряды кучно сыпались в северо-восточной стороне, от леса до самой стены, освещая почти все это пространство. И вот в радиусе освещаемой зоны одного из световых снарядов промелькнула тень чудовища быстро движущегося к стене. Сорвавшись залпом, в место примерного нахождения монстра, прорезая темноту, полетели снаряды местной артиллерии и тучи стрел.

Оборотень с несколькими стрелами в теле, израненный осколками, все же вылетел к стене и высоко подпрыгнув, попытался взобраться на нее, своими когтями впиваясь в каменные блоки. Лучники на вершине стены по команде буквально нашпиговали оборотня стрелами. Он свалился вниз. Его тело выталкивало стрелы, раны быстро зарастали. Не успел оборотень прийти в себя, как рядом с ним разорвался осколочный снаряд местной артиллерии. Затем обрушился шквал таких снарядов. Территория простреливаемой зоны под стеной взорвалась одним большим взрывом от десятков попаданий разом. Едва чудище успевало регенерировать, как очередной снаряд сносил его с ног. Артиллеристские наводчики будто издевались над монстром, взрывами бросая его в разные стороны как мячик. 'Теперь осколочный-серебряный' – кричал заряжающему один из командиров орудий. Стали падать снаряды с серебряной начинкой. Из темноты стали доносится болезненные взвизгивания. И вот волной очередного взрыва чудовище отбросило за пределы освещенной зоны, оно сбежало. 'Теперь он больше не полезет к нашим стенам!' – радостно вслух озвучил мысли один из командиров стоящий рядом с Тардом.

Раздался жалобный протяжный вой. Казалось, чудовище было повержено, получило отпор и жалобно скуля, растворилось в темноте, но это только казалось.

Пока Чудовище Таргнера терроризировало Армидею, в Эвалте оставшейся из-за этого без присмотра, зрело другое зло. Эвалта – искусственно созданная страна свободных людей живущих без рабства по разумным законам, под контролем армидейского ока. И в мирное время эта страна свободных людей была разделена на две части: развитый тянущийся к артэонам север и бедный дикий юг, жители которого вчерашние беженцы с дикой Южной Половины. Сегодня, когда из-за Армидейского Кризиса Эвалта оказалась брошенной, пока ненужной своим покровителям, хищная Страна Белого Камня пыталась извлечь их этого выгоду для себя. СБК имея не малый опыт в разрушении людских обществ изнутри, уже вычленила из населения Южной Эвалты всех дегенератов, подонков и просто чудовищ в человеческой упаковке назвав все это Армией Свободы. Дополнив 'Армию Свободы' наемниками с дикого людского юга, хорошо вооружив и подготовив весь этот сброд, СБК были готовы к тому, чтобы его руками начать в Эвалте полноценную войну, самую настоящую резню. Заставить население Эвалты уничтожить само себя – так они это называли. СБК была противна и неприемлема сама идея страны свободных людей в артэонской Арвладе, власти белокаменной страны всегда были готовы уничтожить Эвалту как общество, но больше они хотели нанести удар по Армидее, уничтожить главное детище правителей золотого города. И вот казалось, сама судьба подкинула СБК возможность раз и навсегда покончить с недоразумением под названием Эвалта. Отдельные группы олицетворяющей дикий юг Армии Свободы уже пошли в наступление. Ополчение севера подпитываемое армидейцами пока держит позиции и не пускает выращенное СБК зло к главным городам Эвалты. Так или иначе, местами война уже началась. Каждый день Армидейского Кризиса, каждый день пока армидейские солдаты не могут прийти в Эвалту, и навести в ней порядок, каждый день, оборачиваясь войной, уносит жизни эвалтийцев.

Задуманная СБК война в Эвалте еще только надвигалась. Армия Свободы пока только подходила к рубежам севера, прощупывала почву. В это время эвакуация мирного населения из всех городов и деревень эвалтийского севера вовсю продолжалась. Все женщины старики и дети пытались спастись от надвигающейся войны. Бойцы ополчения севера продолжали сопровождать колонны беженцев в Армидею. Для беженцев главное было дойти до Аламфисова леса. Хоть армидейцы из-за кризиса почти не защищали свои рубежи, однако в сознании простых эвалтийцев Аламфисов лес представал как территория артэонов, что подразумевало безопасность. Очередной караван с беженцами только с наступлением темноты добрался до границ Аламфисова леса. Ночью в терроризируемую чудовищем Армидею, идти не имело смысла. Эти люди не знали о том, что чудовище оказалось вне армидейских стен и этой ночью бродит где-то по лесу. Беженцы под защитой солдат-ополченцев решили остаться в лесу на ночлег, а утром двинуться в Армидею. Но в силу чудовищного стечения обстоятельств в эту ночь чудовище получившее отпор у армидейских стен, израненное серебряными осколками снарядов, обезумевшее металось по лесу, от злости сносило деревья, беспомощно вопило. И вот оборотень в своих мучительных припадках, сходя с ума от распирающего безумия, случайно почувствовал запах костра доносящийся откуда-то с границы леса, прислушавшись в шуме ночного ветра, разобрал голоса людей. Оборотень напал и разорвал на части всех людей пытавшихся спастись от войны. Выжил только один солдат из ополчения, который на следующий день едва ковыляя на ногах, истекая кровью, добрался до ворот Армидеи. Единственный выживший рассказал об участи постигшей их караван.

Днем Тард стоял на стене и смотрел на север, туда, куда отправился отец. Пошел второй день, но не обещанного дракона способного остановить чудовище, ни отца с великаном, никого не было. И день как назло выдался дождливым и серым. Никто не поможет и посоветоваться не с кем, придется думать самостоятельно. Едва он успел обрадоваться отпору, наконец данному оборотню, так долго терроризировавшему Армидею, как наутро пришли вести о колонне беженцев ночью разорванных в клочья на окраине Аламфисова леса. У него внутри все оборвалось, он никак не мог смириться с этим, не мог себе этого простить. Он нес ответственность за эти жертвы. Ведь оставить чудовище вне армидейских стен это была его идея. Он, а не безумный отец предложил это. Золотой город теперь в безопасности и может позволить себе ненадолго, но все же, вздохнуть спокойно, а вот окружающий мир наоборот оказался под угрозой. Пока чудовище разгуливает где-то по лесу в округе, еще тысячи беженцев желающие покинуть готовящуюся взорваться гражданской войной Эвалту, находятся в опасности. Но по этому поводу вроде как можно было не волноваться. Армидейцы утром отправили несколько батальонов своих солдат во все поселения Северной Эвалты, где еще остались жители. Днем пока чудовище неактивно, пока оборотень прибывает в человеческом обличии, армидейцы решили эвакуировать всех оставшихся возможных беженцев, чтобы за стенами Армидеи обеспечить их безопасность. Всех женщин и детей чуть ли не в приказном порядке солдаты под контролем бойцов из ополчения грузили на повозки. Несколько последних караванов беженцев под охраной армидейских солдат выдвинулись в золотой город. Таким образом, армидейцы пытались впредь не допустить событий прошедшей ночи, разом организовано эвакуировав всех, кому угрожает надвигающаяся гражданская война. Чтобы беженцы не текли в Армидею небольшими группами, пока в Аламфисовом лесу обитает чудовище это не безопасно. Поэтому армидейцы решили просто вывезти их всех разом. В городах и сохранившихся деревеньках севера Эвалты остались только держащие оборону ополченцы. Но тут возникала главная проблема – это бойцы ополчения, держащие оборону на севере Эвалты, оставшиеся без нормальной связи с центром (с Армидеей), лишенные стабильных поставок продовольствия и оружия из-за того что в Аламфисовом лесу теперь разгуливает монстр. Разумеется, при свете солнца пока чудовище неактивно, в дневное время какие-то караваны с едой и оружием для северных ополченцев могут вырваться из Армидеи, но все равно, нормальная стабильная связь потеряна. И где гарантия того что чудовище не нападет днем? Теперь ополченцам севера будет сложнее устоять перед безумной Армией Свободы надвигающейся с юга. Выпустив чудовище в Аламфисов лес, они фактически отрезали Армидею от Эвалты, от всего остального мира, как же Тард сразу об этом не подумал.

Едва узнав о караване беженцев, который ночью уничтожил монстр, Тард первым делом бросился к армидейскому командованию, предложив поднять солдат и прочесать Аламфисов лес, найти оборотня днем пока он прибывает в человеческом обличии и попытаться остановить его. Касмий сразу отказался от этой затеи, предложив Тарду остыть и для начала успокоиться. Во-первых, учитывая опыт прошлой дневной вылазки, когда их солдаты попытались завалить тайный вход в Армидею, оборотень, едва почуяв опасность, сразу превратился в чудовище. Свет дня для него не играет никакой роли, он превращается в чудовище, когда захочет. Также ненужно забывать что оборотня оберегают семь темных призраков. Эти призраки помогли ему сбежать из армидейской темницы, фактически выпустили его и помогали еще много раз. Призраки, опекающие оборотня, предупредят его, и он сам будет ждать их в лесу. Их постигнет та же участь что и две группы солдат отправленные для обвала секретного входа в Домике под деревом. Во-вторых, Армидейский Кризис продолжается, их солдаты без помощи Духа есть простые люди, они ничего не смогут противопоставить чудовищу. Оборотень их всех уничтожит. 'И самое главное, – под конец пояснил Касмий. – Чудовище днем прибывает в неактивном состоянии, своеобразно отдыхает. И пусть отдыхает, ненужно его злить. Мы сейчас пытаемся эвакуировать оставшихся беженцев с северной Эвалты, чтобы не допустить повторения трагедии минувшей ночи. По нашим расчетам все несколько последних караванов прибудут в город до наступления темноты. Сейчас лучше сидеть спокойно и надеяться на то, что караваны с оставшимися беженцами доберутся без проблем и оборотень их не заметит. Ночью чудовище снова выйдет к нашим стенам, мы снова его прогоним залпами артиллерии. В целом ситуация остается контролируемой. В северной Эвалте остаются только ополченцы, всех женщин и детей мы эвакуируем. Трагедия минувшей ночи больше не повторится, это мы можем гарантировать. Всех кто хотел спастись от гражданской войны, мы разместим за стенами нашего города. В безопасности благодаря вам Тард', – пояснил Касмий.

– Грядущей ночью после того как вы артиллерией отгоните чудовище от своих стен, оно снова развернется и пойдет уничтожать все живое что встретит на пути. Ведь мы в центре Арвлады, вокруг проживает множество невинных живых существ, – высказал свои переживания Тард.

– Давай не будем делать скоропостижных выводов и подождем развития ситуации, – стоял на своем Касмий.

Касмий на пару с генералом Персилом уговорили Тарда успокоиться и спокойно все обдумать, не действовать на горячую голову, а остыть, придумать нормальный план дальнейших действий. Глядя на них Тард понимал, что борьба с чудовищем их теперь не особо волнует. Чудовище за городскими стенами, Армидея в безопасности, а то, что теперь их проклятие угрожает всему окружающему миру (как и говорил безумный старик), это их не волнует. Они могут сидеть в изоляции, отрезанные от мира гуляющим по Аламфисову лесу оборотнем сколько угодно, ведь теперь самой Армидее ничто не угрожает, поэтому остальное здешних военачальников заботит мало.

Тард понимал, что это он оставил чудовище за городскими стенами, следовательно, он несет ответственность за каждого человека, которого убьет разгуливающий вне Армидеи оборотень, за все злодеяния, которые чудовище может совершить. Было страшно представить, что еще движимое гневом чудовище, из-за него спокойно разгуливающее на свободе может натворить. И Армидейцы сумевшие обезопасить себя теперь не особо-то и горят желанием помогать ему дальше бороться с чудовищем. Он остался с этим проклятием один на один. Нельзя просто так сидеть, прячась за стенами, нужно что-то предпринять – думал он. Но что же делать? Вернуть чудовище обратно в Армидейское подземелье?! В его нелюбящем долгих рассуждений сознании крутилась только одна безумная идея, оставалось только с ней смириться.

Сейчас размышляя над происходящим этим серым дождливым днем стоя на армидейской внешней стене и глядя на север, для всех на этой стене он стоял один, в действительности с ним был его ангел. Ангельская красавица, которую видел только он, сидела на крае стены и внимательно слушала его мысли.

– Я не смогу сидеть, сложа руки. Это чудовище убивает людей. Это мы выпустили эту тварь из армидейских подземелий. Я должен это сделать, – вслух Тард объяснил своему ангелу. Она, сияя белой улыбкой, поднесла палец к губам, указав на двух солдат, что стояли на дозорной башне за спиной Тарда. Она намекала ему, что нужно говорить тише, а то Тарда примут за сумасшедшего. – Да и плевать, – посмотрев на стражников, ответил Тард. – Ничего оригинального я придумать не могу. Да и времени рассуждать нет. Делать нечего: нужно выйти из городских стен и ночью сразиться с чудовищем, приковать его внимание к себе, отвлечь его от остального мира, не допустив новых жертв. Бог знает, что еще движимый гневом монстр может натворить, он может добраться и до Срединных Земель и до Кефалии... Тем более в Эвалте твориться хаос, где гарантия того что армидейцы полностью эвакуировали всех беженцев? В ходе всех войн и невзгод всегда есть те, кто не желают покидать родные дома, что будет с этими жителями Эвалты? А с теми беженцами, что тянутся с юга? Армидейцы только сделали вид, что эвакуировали всех, якобы сделали все от них возможное, просто сняли с себя ответственность. Они просто говорят, что эвакуировали всех, лишь бы меня успокоить. Эвалта огромна, там миллионы людей, даже искренне желая эвакуировать всех их, армидейцы могли многих упустить. Чудовище, разгуливающее на свободе, угрожает еще многим людям. Все из-за моей глупости и недальновидности. Нужно пережить хотя бы эту ночь без потерь. Отвлечь чудовище сегодня ночью. А завтра быть может, отец уже вернется. Знаю. Это звучит как полный бред. Но это единственное решение, что я могу предложить.

– Пережить хотя бы одну ночь, – нежный женский голос зазвучал в голове Тарда. – Ты считаешь, что должен пережить хотя бы одну ночь, один раз выстоять перед темнотой, перед которой остался один. Но ты не прав. Ты не один. Не превращай это в личную проблему. Есть еще целая огромная Армидея с миллионом солдат. Это, прежде всего их проблема.

– Нет, им теперь на чудовище и на Эвалту наплевать. Главное что Армидея пока в безопасности, остальное для них не имеет значения.

– Но ты можешь погибнуть. Там, в темном лесу на его территории моей помощи тебе не хватит.

– Это вопрос принципа. Ждать от Армидеи помощи бессмысленно, их бросил Дух. Они простые смертные. Придется действовать самому. Нужно дождаться ночи. Днем, пока оставшиеся колонны беженцев собранные армидейцами тянутся в город чудовище злить не стоит. Пусть оно сидит в своем логове спокойно. С наступлением темноты я отправлюсь в лес и сражусь с ним. Другого выбора нет. Тем более если не все колонны с беженцами успеют до темноты войти в город, кто-то должен будет отвлечь оборотня на себя. Сидеть в Армидее, пока чудовище бродит где-то там я точно не смогу. Я банально не смогу уснуть. А без покоя на душе эта жизнь теряет легкость. Я предлагаю неразумное, но все же единственное возможное действие в нынешней... дебильной ситуации.

– Пойми, я просто не хочу потерять тебя. Если ты пойдешь в этот лес, то... дальше я твоего пути не вижу. Кефалия далеко на севере, также как и Срединные Земли отрезаны рекой. Им чудовище не угрожает. Остаются только считанные десятки беженцев, что будут тянуться в Армидею из охваченной войной Эвалты. И чем тогда объясняется необходимость такого риска? Жизнь нескольких десятков посторонних людей перевешивает риск смерти? Это в мире, где люди каждый день мрут миллионами. В чем здесь важность лично для тебя?

– Не знаю, – стеснительно улыбнулся Тард. – Спасение нескольких десятков жизней, наверное, это важно. А что еще тогда может быть важным? Если уже это не претендует на ценность, то я просто не знаю... Нельзя убивать людей, так не должно быть. Все должны это понимать. А тех, кто этого не понимает нужно останавливать. Подобное не должно сходить с рук, никому. Простите ваше высочество, но я не могу отступить.

В ответ его ангел ничего не сказала. И без того много наговорив, она только улыбнулась и пожала плечами, а после упорхнула растворившись светом в небесах. 'И как это понимать, ваше высочество. Вы со мной мой ангел или нет?' – глядя в дождливое небо, спросил Тард, но ответа не последовало.

Он спустился в картографический отдел одного из военных штабов. Решил ознакомиться с географией Аламфисова леса, изучить место предстоящей ночной схватки. Офицеру, угостившему его кофе, он поведал о своих планах на предстоящую ночь. Офицер, выслушав его, рассмеялся, назвал его сумасшедшим и ушел. Спустя десять минут в комнату, где Тард сидел с картами прилетел генерал Касмий.

– Куда делся Крегер? – пригладив растрепавшиеся при беге волосы, сделав привычное каменное лицо, поинтересовался Касмий.

– Ушел, – совсем не знал, что ответить Тард, ведь правду говорить было нельзя, а то у отца могут возникнуть серьезные проблемы, вроде уголовной ответственности за проникновение в логово дракона без соответствующего разрешения. – У него, похоже, есть какая-то оригинальная идея того как остановить чудовище. Что же! Нам остается только уповать на его 'мудрость'.

– Ты собрался в одиночку сразиться с чудовищем в ночном лесу? – Касмий смотрел на него как на сумасшедшего.

– Вы же мне помогать не хотите, чудовище вас больше не волнует. Что собираетесь делать? Начать переговоры с СБК, будите молить их о помощи?

– Я просто предлагаю подождать. Не торопиться, а как следует обдумать дальнейшие шаги.

– Нет, ждать я не могу. Вы думаете, ждите, я же не против, только меня не трогайте.

– То, что ты задумал – это самоубийство.

– Отец, я думаю... Должен вернуться утром. Завтра утром. Думаю должен. Нам нужно продержаться одну ночь. Кто-то должен отвлечь чудовище сегодня, привлечь к себе его внимание. Это необходимо чтобы не допустить новых сторонних жертв. И это буду я.

– Я конечно не против твоего самопожертвования ради решения нашей проблемы. Только если твоя жертва будет иметь пользу. Но в данном случае ты просто бессмысленно расходуешь себя. А ведь ты ресурс важный в нашей обороне, – как есть пояснил Касмий.

– Господи, какой же ты скучный! – бросив карты начал собираться Тард. – Как вижу, слухи у вас разносятся быстро. Очень быстро.

– Мне был сделан официальный доклад. А ты что собирался уйти, никому ничего не сообщив? Ночью, один в лесу ты будешь лишен шансов...

– Так все тихо! Т-ш-ш-ш! – не желал ничего слушать Тард.

– Вероятность того что ты погибнешь свыше восьмидесяти процентов!

– Знаешь, завтра утром, вернувшись обратно я, планирую съесть огромный хот-дог, запив его какой-нибудь фруктовой газировкой. А через примерно так... неделю, планирую усладиться обществом изнеженных сексуальных молоденьких артэонок, сразу двоих. Все нормально не парься, – похлопав Касмия по плечу Тард, направился к выходу из помещения.

– Ты не думаешь о последствиях? Глупо, но видно в твоем случае это работает, – сквозь зубы говорил Касмий. – Возьми тогда с собой какое-нибудь приемлемое оружие. Что-нибудь из наших стратегических запасов. Хоть как-то увеличишь шансы на победу.

– Хочешь, чтобы я уничтожил себя, утащив с собой это чудовище?!

– Теперь я утратил всякое понимание тебя. Чего же ты вообще хочешь?

– Я собираюсь выжить. Я уповаю на своего ангела... Ой блин! – оговорился Тард. – На Духа. Ладно, пойдем, посмотрим, что у вас есть.

– Подожди, – Касмий остановил Тарда. – Твое решение принято в спешке. Это следствие замешательства, ошибка. Давай может, как-то согласуем наши действия. Чудовище снаружи это положительно для нас, но окружающий мир поставлен под угрозу. Это недопустимое положение вещей, мы понимаем это, как и ты. В смерти ни в чем неповинных беженцев этой ночью частично виноваты и мы тоже. Давай разработаем военную операцию по отвлечению чудовища. Задействуем наших солдат, – предложил Касмий.

– Не хочешь отпускать меня?!

– Не хочу твоей напрасной смерти. Только не в нынешних условиях.

– Спасибо за заботу. Брошенные Духом вы просто люди. Без помощи Аркея ваши солдаты простые смертные. Просто пушечное мясо, корм для оборотня. Толку от вашей помощи не будет. За мной все еще стоит Дух, будем надеяться, что хоть он нам поможет, – Тард посмотрел в один из ближайших темных углов, однако никакого ангела там не увидел.

Следом за Касмием Тард спустился в главное военное хранилище Армидеи расположенное под кварталами промышленной зоны в самом центре города. Пройдя через множество дверей, комнату сканирующих лучей они оказались в зале больше похожем на библиотечный, только вместо книг на железных полках стояли черные ящики с бирками вроде: 'Огненный взрыв первой степени'; 'Газ телесного разложения'; 'Вспышка выжигания глаз'; 'Газ озверения'. Все бомбы с начинкой 'Черная Дыра' – главное стратегическое оружие обороны Армидеи, находились в отдельном хранилище расположенном уровнем ниже. Касмий рекомендовал Тарду взять бомбу 'Ледяного Взрыва третьей степени' конечно мощность этой волшебной бомбы недотягивала до мощности классового заклинания Крегера, однако превратить в кусок льда чудовище, находящееся в паре метров было вполне возможно. Тард отказался, лед и холод, в борьбе с оборотнем они уже использовали, к сожалению безрезультатно. Ему вспомнились слова отца: 'что если огонь сможет превратить чудовище в прах, в пепел, просто расщепить его на атомы?'. Он решил взять бомбу 'Огненный взрыв третьей (максимальной) степени'. Волшебная бомба, как и все другие аналоги, представляла собой железный круглый шар, исписанный рунами, едва умещающийся в ладони взрослого человека. Тард поднес этот шар к уху. Было слышно, как внутри него гудит сила способная выжечь все в радиусе километра – смертельный огонь, магически заточенный в тонкие стальные стенки этого шара. 'Я максимально покрою себя слоем защитного льда, а затем активирую бомбу, когда оборотень будет рядом. Быть может, удастся обратить его в прах, сделать его регенерацию невозможной', – объяснил свой выбор Тард.

– Уверен, что твой лед выдержит жар Огненного взрыва? – Касмий остановил Тарда своим вопросом.

– Касмий!

– Слушаю.

– Заткнись! У меня от страха и так мурашки по коже. Ты что хочешь, чтобы я совсем свихнулся?

На белом безжизненном лице генерала Касмия было невозможно разобрать эмоций, но его зубы скрипели от злости, после общения с Тардом.

Тард вышел из городских врат, прошел по распаханной свежими взрывами простреливаемой территории. Едва зайдя за деревья, он нашел четкий след оборотня, по которому и двинулся вглубь Аламфисова леса. По следам чудовища израненного серебром, спасавшегося от артиллеристских залпов, спустя пару часов он вышел к месту, где ночью был перебит караван беженцев из Эвалты. Он знал, что это жуткое зрелище ожидает дальше на пути из следов оборотня, поэтому осознанно пришел сюда. Тела убитых оборотнем стали попадаться ему задолго до места основной бойни. Многие пытались убежать, спастись, но ночь была долгая, и чудовище выследило почти всех. Это была поляна на обочине старой дороги идущей через Аламфисов лес с севера. На месте самой бойни в тени под кронами могучих сосен тихо колышущихся на ветру, среди перевернутых повозок лежали изуродованные тела. Многие были разорваны, внутренности валялись вперемешку с оторванными конечностями. Не смысла, не логики. Ни животное, не ради пищи, просто чудовище, просто безумие, неописуемое зверство которое ничем нельзя объяснить. Содержимое одного из мешков с вещами из-за ветра разлетелось по округе. Детские вещи: какие-то рубашки, кофточки, теперь это просто мусор. Тард заставлял себя на это смотреть. Брызги крови на деревьях были еще свежими, казалось если прислониться к земле в этом месте, то можно услышать крики. Испытывая гнев, он смотрел на это бессмысленное зверство. 'Для чего все это, в чем причина?' – глядя на все это спрашивал он себя. Необходимость остановить тварь это совершившую была естественной. Мотивация получена, стресс мобилизует все доступные ресурсы тела, и без помощи Духа усталость пропадает. Самое главное пропадает страх. Столкновение с безумием затягивает полностью, не оставляя возможности поддаться здравому смыслу, на все плюнуть, вернуться в Армидею и как следует выспаться. Теперь просто нет возможности вернуться назад. По веренице более свежих следов он двинулся дальше.

Прекрасные цветы обычно цветущие под могучими соснами повсеместно вяли, просто погибали. Брошенный создателем, как и Армидея, Аламфисов лес быстро угасал. Все вокруг страдало от этого Армидейского Кризиса. Ему нравился этот сотворенный Духом лес. Окружающая угасающая атмосфера, в которой все было готово в любой момент сорваться в бездну, давила усиливая страх зашевелившийся где-то в глубине с наступлением темноты. Солнце опустилось к закату, все вокруг тонуло в тенях деревьев. Главной здешней достопримечательностью в прошлые годы, тем, что манило сюда мечтательную молодежь, романтиков и прочих среди которых был Тард, были цветы в ночи источающие свечение как звезды. Сейчас в опускающейся темноте оскудевший цветочный ковер был мрачным и безжизненным, здесь впервые ярко ощущалось опустение, окутавшее эти места.

Тарду на пути встретился большой алый цветок. Его стебель был сломан пополам и верхняя часть, беспомощно повисла, держась на честном слове. Но в прожилках алых лепестков еще теплился свет, цветок был еще жив. 'И зачем я только обратил на это внимание' – глядя на цветок, улыбнулся он. В темнеющем лесу оглядевшись по сторонам, он убедился в том, что никто не увидит его глупого поступка. Он поднял отломанную верхнюю часть цветка, соединив обе половины. После контакта со стеблем лепестки снова засияли ярким светом, цветок, будто ожил. Место надлома он скрепил небольшим наростом льда, убрал руки и восстановленный цветок продолжил сиять. 'Это удивительно – видеть обычно губительный и холодный лед, служащим во благо жизни' – думал он, глядя на ледяной нарост которым он скрепил надломленный стебель. Здесь в темнеющем лесу, когда он был совсем один, наедине с самим собой, из него струилось какое-то сакральное добро. Зная что за свой хороший поступок он не получит ничего, сделав это для себя, он ощущал как сияет душа. В состоянии такой моральной чистоты даже смерть была нестрашна. Животных он признаться честно любил больше чем людей. Вернее животных в этой дикой жизни ему было больше жалко, чем людей. Он понимал, что это глупо. Четвероногие друзья, прирученные людьми, во всей этой безумной жизни виделись ему совсем беззащитными. Коня Руфуса он всегда считал своим единственным настоящим другом, ведь конь не болтал всякую ерунду, молчанием был всегда со всем согласен и был готов молча следовать за ним куда угодно. Растения из всех форм жизни ему казались самыми прекрасными, беззвучные просто существующие в его глазах они были чем-то источающим недоступную великую мудрость. Это было что-то артэонское, какое-то проявление изнеженной артэонской натуры, которой неведомо, что такое жестокость настоящей жизни, необходимость думать о выживании. Алый цветок, излеченный им, был сломан кем-то, кто-то прошел здесь. В свете струящимся из лепестков на земле был виден след, человеческий след. Здесь чудовище переродилось человеком.