Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 102 страниц)

После своей неудачи, он стоял на уступе каменистого склона одной из боковых скал острова, глядя на беззвучно поднимавшееся солнце.

– Видишь как все сложно и запутанно в мире смертных. Добра без худа, не бывает. Нельзя помочь кому-то одному не переступив через интересы других. Нельзя наставить стадо на путь истинный, будучи добрым пастухом. В этих делах нужно быть очень осторожным, между насилием во благо и террором пролегает тонкая грань. Ты не понимаешь этой грани, ты ее нарушил. Хотел как лучше, но в итоге остался просто убийцей. Не надо, не увязай во всей этой сложности. Просто возвращайся обратно, – голосом в голове с ним разговаривал Дух.

– Одна ошибка ни о чем не говорит.

– Ошибка? Истинная ошибка пытаться изменить этот мир, считая себя чем-то высшим при этом, будучи просто человеком. Ты силен, но забываешь, в каком теле ты заперт.

– И что меня ждет по возвращении?

– Не тебя, а Рурхана. Счастливая жизнь. Я сделаю его артэоном, он станет полноценным членом моего общества. У них с Селиной будет куча детей – будущих жителей моего нового мира.

– Но, а как же я?

– Тебя считай, никогда не было. Ты что испытываешь к себе жалость? Ты не способен чувствовать. Так зачем ты продолжаешь этот разговор?

– Как и всякий разум, я страшусь погибели, которой для меня обернется полное возвращение Рурхана.

– Но ты смертен в любом случае. Ты заперт в смертном теле и в любом случае когда-нибудь погибнешь. Сейчас или спустя несколько лет. Ты никуда не денешься, осознай бессмысленность своих метаний, твой конец, как и всего живого, неизбежно предрешен. Твое существование не имеет смысла, продолжив его, ты просто лишишь ее счастья. Уничтожишь счастье той кого считаешь главной ценностью в жизни. Единственное разумное, что ты можешь в нынешней ситуации так это уступить место Рурхану.

Нахирон долго молчал, свыкаясь с фактами. – Давай быстрее покончим с этим, – с этими словами он спрыгнул в воду и исчез в ней.

Спустя несколько суток в глубине технических уровней акрополя в идеально белом, казалось стерильном помещении, освещенном ярким белым светом Нахирон в полном одиночестве, сидел за небольшим столом. На столе стояли шахматы, Нахирон играл черными фигурками, а белые двигались сами собой, вернее их двигал его собеседник, представленный в нематериальном виде.

– Ведь я же силен. Я могу раздавить все вокруг. Я силен и по идее свободен. К слабости меня приводит бессмысленная мелочь, и почему я не могу от нее избавиться, почему не могу решить свою проблему разумно? – сказал он вслух.

– Именно мелочи всегда убивают, – в ответ раздался богоподобный голос.

– Ну, давай, прежде чем я уйду, объясни смысл произошедшего бреда. Ведь ничто не мешало мне в ту ночь забрать Меч Света из рук лишившегося силы старика Фросрея и убить им чудовище. Тогда ничего бы этого не произошло бы. И я бы имел смысл. Но ты попросил меня воздержаться. Объясни мне, почему я остался лишенным смысла? Для чего тебе нужен был весь этот кошмар? – беседуя с Духом, не отрываясь от шахматной доски, он просто говорил вслух.

Белая фигурка на противоположной от Нахирона стороне двинулась сама собой.

– Ты уверен, что Меч засиял бы в твоих руках?

– Не в моих, а в его. Все что от меня требовалось так это обездвижить чудовище и передать управление телом Рурхану. Хотя... признаюсь, этот вариант я рассматривал, как дополнительный, на случай если не сработает первый. Почему ты решил, что я недостоин? Быть может, я и не умею жить, не понимаю жизнь, но зла во мне нет, это уж точно. Плохого я не хотел. Меч Света стал бы для меня необходимым испытанием, помог бы раз и навсегда ответить на главный вопрос...

– Или главным разочарованием.

– Я самое обычное живое существо, просто смотрю на мир без эмоций...

– В той пещере, если ты истинно хотел вразумить их, то все что от тебя требовалось так это просто не убивать их. Сразиться с ними, нанести увечья многим из них, переломать по нескольку костей каждому, но не проливать кровь. Следовало просто проучить их, продемонстрировав свою силу показать их слабость пред тобой. Но не убивать. Да это было бы сложнее, отчаянно сопротивляясь, они не раз бы серьезно зацепили тебя, видя, что ты не убиваешь их, отчаянно бы на тебя набрасывались. Тебе пришлось бы повозиться, но, а как ты хотел? Ведь ты решил вразумить безумных дикарей из богом забытой пещеры, а подобное всегда требует жертв и даже страданий. В итоге, когда большая часть их мужчин, валялась бы на полу и кричала бы от боли, с переломанными ногами, руками, а остальные, понимая бессмысленность схватки с тобой, трясясь от страха, оставили бы попытки тебя одолеть, вот тогда можно было бы попытаться их вразумить. Да они не опустились бы перед тобой на колени, без пролитой крови в них не возникло бы перед тобой безумного животного страха, но ведь ты же хотел вразумить их, изменить их жизнь в лучшую сторону, а это возможно только через равный диалог. Это очень сложно, но ты сам пошел на это. Богом для них ты должен был стать, пройдя через долгий и мучительный путь, разумно и справедливо заслужив их доверие и любовь. Истинно вразумить их ты мог, только если они сами бы прислушались к тебе, желанно стали бы внимать твоим словам, а для этого нужно было заслужить их доверие, а это долгий и упорный труд. А просто вломившись туда и начав их убивать, ты оказался просто убийцей, просто очередным чудовищем.

– Эмоции... Я совершенно не учел их. Действительно я бездушная машина. Я и подумать не мог, что все окажется настолько сложным. Не умея чувствовать, я не умею... я просто не способен этот мир понять. Эмоции... они как некая невидимая связь, невидимые нити, что связывают, пронизывают все вокруг. Не умея чувствовать, я не могу понять, не могу увидеть всю картину в целом. Никогда не смогу найти себе места в этом мире.

– Ведь я пытался сказать тебе это с самого начала.

– Ладно, просто ответь на мой вопрос.

– Мне уже давно не нравилось, то во что выродились мои дети, – громкий раскатистый голос откуда-то из-под потолка оглашал белую комнату. – Я был не в восторге от всей этой 'Армидеи' – одного большого огромного чудовища, которое они породили. И будучи частью этой Армидеи они увязли в крови. Стали одними из тех, кто делает этот мир сложнее. Стали воплощением силы и не могли вырваться из бесконечного противостояния с другими силу имеющими, растеряв всякую мудрость, они будто продали душу злу. Они совсем позабыли о том, что такое простота и в чем заключается счастье для смертных. Я давно желал их от этого спасти. Скажем так: вернуть на путь истинный. И других вариантов кроме уничтожения Армидеи я не видел. Когда дело зашло так далеко, пытаться вразумить их, было бесполезно.

Чем была эта чудовищная Армидея? Счастливое и простое общество артэонов, что грело мне душу оно, как жило, так и живет под моей опекой. Эти прекрасные милые создания, ради которых я существую, они жили в тени Армидеи и ею не являлись. А ненавистную мне Армидею собой являло ее правительство, которое якобы олицетворяло общество. Высшие правители всех рангов, эти безумцы, которые, контактируя с внешним миром забывая о внутренней гармонии, окончательно выродились во что-то жестокое и мрачное, что мне совсем не нравилось. Среди них был и мой Кратон, который хоть и понимал общую неправильность происходящего, но вовлеченный во все это, именуемый архитектором Армидеи был частью этого клуба заблудших в жизни, растерявших разумность артэонов. Ни этого я от них хотел, ни для этого их создавал. И самое главное оно же самое ужасное из всего того что составляло Армидею, олицетворяло ее силу – это армия. Армидейская армия – сердцевина всего этого зла. Я долго терпел все ужасы, что они творили. Ради сохранения внутренней гармонии, я помогал им, давал силы, чтобы расправляться с превосходящими врагами, лишь бы своими смертями солдаты не разрушали внутренний мир и сохраняющееся в нем счастье. Отчего теперь чувствую себя причастным к кошмару, что они творили на юге.

Я долго к этому шел. В итоге все произошло, так как и должно было. Я уничтожил Армидею. Даровал своим детям покой и свободу, спас их от самих же себя. Теперь нет города своими стенами больше похожего на тюрьму, ни к чему правительство и армия уничтожена. Что касается армии – это жестоко не спорю, но по-другому было никак. Ведь армия была главным препятствием на пути возврата к гармонии. Ее пришлось стереть в огне битвы почти полностью. Кровавый урок, плата за освобождение, насильственное вразумление.

Здесь на этом острове, в этом девственном кусочке мира они начнут все заново. Вспомнят что такое 'просто жить'. Не будет ни армии, ни правительства, все это ненужное и бессмысленное осталось там, на руинах Армидеи. Порой, чтобы понять, что такое счастье людям нужно пройти через ад. Мучения и тяжести единственное, что заставляет их по-новому взглянуть на мир, вновь почувствовать цену и значимость простых вещей. И думаю, произошедшего урока моим артэонам будет достаточно и новый мир они примут как великий дар.

Здесь вдалеке от всей суеты, войн, бесконечной дележки власти и вечного противостояния сильных, просто не будет причин для сложности. Ненужные и забытые сильными обществами артэонов и прежде всего этой жуткой СБК фактически превратившей моих детей в хладнокровных монстров, они смогут измениться и быть по-настоящему свободными. Признаюсь я и сам давно хотел сбежать от всей этой суеты. Здесь все мы начнем новую жизнь, – пояснил громкий богоподобный голос оглашающий комнату. – Спасибо тебе Нахирон за понимание и помощь. Ты не представляешь, как много сделал для нашего будущего.

– Не за что, – сказал он, сделав ход. – Твой ход, – сказал он Духу. – Получается все как обычно. Смертные в своей суете думали, что поступают самостоятельно, своими поступками вершат судьбу в этой истории. В действительности все как обычно решили и вершили Духи. А смертные были лишь пешками. Все как обычно в вашем мире.

– Мы желанно или нет, стали богами. Что поделать? Смертные отвечают лишь за мелочи, основные ходы всегда делаем мы, – раздался громогласный голос, и белая фигурка двинулась по шахматной доске.

– Знаешь, смотрю я на этот мир и главного понять не могу. И это сложно для меня. Прошу ответь мне: в чем смысл жизни? По-твоему.

– Есть ли у жизни смысл? А есть ли смысл вообще во всей в этой череде случайных и неслучайных событий, что мы зовем жизнью? Глядя на хаотичность, порой безумность происходящего, насколько разумно рассуждать о наличии смысла во всем этом? Ведь ответ очевиден. Думаю, мы с тобой как разумные существа должны разумно осознавать: смысла нет. У смертной жизни нет высшего смысла. Все здесь в физической реальности проистекает из хаоса и формируется из тысяч мелочей. Где-то прах становится жизнью, где-то нет. И какой высший смысл может быть у жизни, возникшей из праха?

Однако вопреки всякой закономерности из хаоса этого мира возникает жизнь, и даже жизнь разумная. И она просто существует. Люди это не машины, у них в этой жизни нет цели, они просто рождаются и умирают, являются частью течения бытия подобно всем остальным формам жизни. Возьми в качестве примера такую форму жизни как растения. Данная форма жизни присутствует во всех уголках, во всех мирах. Растения просто произрастают, существуют и погибают, так какой может быть высший смысл в их существовании? Также и с более сложной разумной жизнью, она, такая же жизнь, вопреки собственному мнению, также рожденная из хаоса, подобно растениям произрастает, существует и погибает. Всякая жизнь, что приходит в этот мир просто существует, не имея высшей логики, просто от того что так складываются обстоятельства подчиненные законам хаоса. Жизнь существует только потому, что она возникла, а общий хаос есть переплетение воли, в том числе высшей и течения законов этого сложного мира физических тел. Рожденная в сложных порой невыносимых условиях этого мира жизнь, зачастую не имея выбора, пытается жить, борется за выживание. Однако разница в формах жизни есть и она колоссальна. Люди это не растения. Разумная жизнь, способная мыслить, пусть и рожденная без всякой логики, просто возникшая, сама себя может наполнить смыслом, привнести порядок в окружающий хаос. Ей не обязательно подчиняться общим законам. Это и плюс и минус. Такая свобода может довести до самоуничтожения, и в то же время, придерживаясь разумных ориентиров можно воспарить к небесам и шагнуть дальше. В этом мире барьеров нет, как и нет предела совершенству.

Говоря о людях, речь идет не о смысле, а скорее о содержании. Для людей как существ эмоциональных важно содержание, наполнение жизни. Изначально не имеющие смысла, но как существа свободные люди сами смыслом наполняют свою жизнь, всякий раз индивидуально. По общему правилу: теплые эмоции, согревающие душу рождающиеся вопреки общей суровости и сложности, как можно больше счастья – вот что наполняет жизнь большинства людей смыслом. От каждого конкретно зависит то, насколько он будет счастлив. И смысл он в этом и заключается, чтобы наполнить жизнь как можно большим счастьем, в этом счастье забыться и ни о каком смысле не задумываться. Правильно прожить отведенный отрезок, чтобы каждая секунда казалась осмысленной и как оно все в этом мире на самом деле устроено это совершенно неважно. Очень важную роль здесь играет любовь. Любовь это не смысл жизни. Любовь это ее украшение, делающее все остальное бессмысленным. Из всех форм наполнения жизни только эта способна затмевать собой все, даруя великое счастье и необходимость обрести ее – вот что может претендовать на смысл жизни человека по-настоящему. А высшего смысла, по-моему, нет. Главное это обрести счастье, наполнить жизнь смыслом самому, тогда остальное станет неважным. И по каким бы законам в действительности этот мир не существовал для счастливого человека, самостоятельно себя наполнившего смыслом вселенские тайны не имеют значения, в его жизни есть вещи важнее, вроде семьи или той же любви.

Отвечая на твой вопрос: нет никакого высшего смысла в жизни людей, нет никакой высшей цели, о которой ты грезишь. И вот почему ты лишен всякого смысла. Ты пуст, лишен возможности чувствовать, поэтому не являешься живым. И никогда не сможешь найти себе в этом мире места. Ты всего лишь ошибка.

– Не согласен. Увязывать эмоции со смыслом это бессмыслица. Смыслом должно служить что-то осознанное, что-то к чему необходимо долго и разумно стремиться, то свершение чего изменит этот мир. Смыслом может быть только благая высшая цель, и если ее изначально нет, то значить ее нужно перед собой поставить. Этот мир жесток, окутан Тьмой, такой как я, может принести немало пользы всем нуждающимся. У меня есть разум и сила, сколько всего я бы мог этому миру дать? Да, сейчас я не понимаю его, у меня мало опыта, но в дальнейшем я бы мог принести сюда хоть немного света. Поставить перед собой помощь нуждающимся как цель и двигаться к ней, несмотря ни на что, ничего не требуя взамен. Вот бы где пригодилась моя внутренняя пустота, делающая меня подобным машине. Ни страха, ни усталости, только стремление к цели.

– Ты потерянное существо Нахирон. Ты не представляешь, с чем можешь столкнуться, и к чему все эти твои разумные стремления в итоге могут привести. Разум не является панацеей от зла. Ведь дьяволы Аэтхейла тоже не злы, они просто сверхразумны и смотрят на этот мир с непониманием, судят жизнь слишком уж сурово, не желают ее понять, что и превращает их в воплощение зла. Разумность бывает двух типов: эмоциональная живая и лишенная эмоций, холодная, она граничит с жестокостью. У тебя второй вид. И если бы не оставшиеся от Рурхана жизненные ценности вроде любви к радостной Фиалке, ты бы давно канул во Тьму. Не в состоянии понять этот мир ты бы и сам не заметил, как заблудился.

Этот мир он погрязает в хаосе, он безумен. Не все жертвы здесь желают избавления от мучений, как бы глупо это не звучало. Многие рожденные среди насилия считают его нормой. Пытаясь изменить этот мир в лучшую сторону, из каких бы благих намерений ты не исходил, пытаясь наставить это больное стадо на путь истинный, ты неизбежно прибегнешь к силе и сам не заметишь, как твои руки окажутся по локоть в крови. Ненужно, не увязай во всем этом, не повторяй наших ошибок. Не трогай этот мир. Во всей этой кровавой суете лучше просто останься мимолетной тенью, просто уйди, это единственное разумное, что ты можешь.

Если бы так легко и просто можно было сделать этот мир лучше, уж ты поверь мне, мы бы сделали это давным-давно. Хотя бы в малой его части – как грезишь ты. Все запутанно и очень сложно, пронизано тысячью взаимосвязей и погрязает в банальном безумии.

Давай-ка я расскажу тебе про 'Утопию'. Еще в самом начале, когда мы только овладели этим миром, мы создали ее. Также на далеком острове мы возвели страну людей, на земле пронизанной магией. Вернее земле самостоятельно магию источающей. Мы отошли ото всех разумных законов только чтобы создать это место. Там все управлялось человеческой фантазией. Люди что хотели то и получали, едва им только стоило подумать о чем-то. Это было место, где исполняются желания в прямом смысле слова. Мы считали, что спасли людей от всех бед, подарили им рай, теперь они будут счастливы. Ведь все что требовалось от жителей 'Утопии' это сохранять здравомыслие и просто быть счастливыми. Нам казалось, что люди раскроют в себе все лучшее и мир из их фантазии расцветет. Но вместо этого все стала заволакивать Тьма. Все люди где-то внутри в глубине души немного да безумны и в месте оживляющем фантазии вся гниль из глубин их душ полезла наружу. Мы пытались исправить ситуацию, пытались повести их за собой в сторону света, но все безрезультатно. Они были неконтролируемы. Мы спалили в огне этот рассадник похоти, разврата и садизма.

'Утопия' этому миру не нужна. Только зажатые суровой реальностью обремененные тысячью проблем люди остаются людьми. Только живя в несчастии они сохраняют понимание того что такое счастье. Это жестоко, но это так.

Единственная истина, которую я четко понял с тех пор: зло необходимо. Оно составляет собой необходимую часть нужного баланса, держит все в равновесии. Только в объятиях зла закаляется истинное добро. Так уж устроен мир людей. Без зла значимость добра стирается, теряется грань морали и все становится мерзкой серой массой погрязшей в своем безумии. Нельзя избавить этот мир от зла... Иначе он погибнет.

– Я бы рассмеялся, если бы мог.

– Все что ты видишь вокруг, этот жестокий мир это не этап на пути к лучшему будущему, не проблема, которую нужно решить. Весь этот на первый взгляд ужас, цикл насилия это и есть жизнь, как она есть без прикрас, она неизменна всегда, – откровенно лукавил Дух. – И от того так ценно во всем этом настоящее добро. Оно как капля чистого концентрата, мучительно выделенная из тонны шелухи.

За беседой Нахирон двигал черные фигурки по доске, белые все также двигались сами собой.

– Шах и мат, – констатировал Нахирон. Партия была закончена в его пользу.

– Наконец-то достойный соперник. Ты действительно сверхчеловек. Быть может еще партию?

– Нет, лучше закончим это все твоим проигрышем. Хоть в чем-то я обошел вас. А ведь вначале пути я считал себя новой формой жизни, новым существом, появившимся на свет необычным способом, вопреки общим законам жизни.

– Главный критерий автономной полноценной жизни это собственное тело. Ты не новое существо, не форма жизни, ты лишь отклонения в чем-то уже существовавшем. Нечто сродни психической аномалии, нежели живому существу. Ты лишь бессмысленно заслоняешь собой Рурхана. Раз сам жить не можешь, так уступи место жизни – это единственный твой разумный исход.

– Я бы возразил что-нибудь, если бы сейчас в самом конце не ощущал себя чем-то поломанным, бессмысленным. Давай быстрее с этим покончим.

Нахирон встал. Стол, шахматная доска, стул на котором он сидел все разом растворилось. Он опустился на колени.

– Все что увидел я в этой жизни своими глазами это война и разрушения, руины объятые огнем. Но ведь пришел я в этот мир, чтобы просто жить как все вокруг. Как-то безынтересно все получилось.

– Твое появление ошибка. Прими это разумно как факт. Тебя считай, никогда не было. А у Рурхана впереди целая жизнь, из него получится хороший артэон. И твой приход в этот мир не такой уж и бессмысленный. Ты спас Рурхана, ты спас всю Армидею от участи самоуничтожения. Ты сделал все, что должен был. Но время бури прошло, дальше начинаются времена мира, где ты как оружие войны будешь бессмысленным. Пришло время тебе уйти ради благого будущего.

– С этим согласен. Надеюсь, глядя на меня Рурхан будет ценить свое счастье вдвойне. Это тоже станет своего рода пользой. А что касается заблокированных воспоминаний касающихся участи Страны Волка, убитой семьи Рурхана, оставить их или унести с собой?

– Оставь все как есть. Пусть Рурхан будет самим собой в полной мере. Он столкнется с болью, но в итоге думаю, все поймет, станет сильнее.

– Пусть так и будет.

Комнату наполнил яркий свет, который обволок собой тело Нахирона. Так произошел процесс артэонизации, обращения в артэонство. Когда свет померк в середине белой комнаты на полу лежал уже Рурхан ставший артэоном. После обращения в артэонство произошло обновление организма, шрамы на его теле затянулись, исправились в сторону идеала, некоторые не устраивающие Духа черты его лица, неровности тела, кожа заблестела. В целом он помолодел, стал выглядеть соответственно своему возрасту. Теперь он безупречный артэон. Рурхан очнулся непонятно где облаченный в броню, с черной маской скрывающей верхнюю половину лица. Он пребывал в состоянии, в котором находился последний раз, будучи самим собой до появления Нахирона. Холодный темный дом, заваленный телами его семьи, волки недавно порвали мать у него на глазах, оставшись один, он погруженный в кошмар решил покинуть этот мир. Из той атмосферы он одним прыжком оказался в белой странной комнате и здесь он уже артэон. Он напугано замер, лежа на полу. Сначала он боялся открыть глаза. Все произошедшее с Нахироном, и с ним при Нахироне, все это осело в его памяти как посмотренный фильм.

Начав спокойно дышать, открыв глаза, он сел на полу. Первым делом он сорвал с себя маску, броня сама осыпалась с него. В его глазах застыло непонимание происходящего – 'почему я еще жив?'.

– Рурхан? – комнату огласил голос Духа. – Ты теперь артэон добро пожаловать в наш новый мир, в который преобразилась Армидея. Все плохое позади, успокойся.

– Армидея? – сидя на полу, уточнил Рурхан. – Армидея повинна в уничтожении моего народа, гибели семьи, – в его глазах застыл ужас той ночи, когда волки порвали его родных. Ночи, которая для него была вчера. – Не хочу я быть частью Армидеи... Я хочу уйти.

Дух промолчал. Двери комнаты открылись, дав Рурхану уйти. Он вышел из акрополя, яркий свет дневного солнца ненадолго ослепил его. В раскинувшемся вокруг прекрасном тропическом острове в нынешнем состоянии он не увидел чего-то прекрасного. Со стороны осмотрел разрастающийся палаточный городок, который должен стать их будущим домом. Армидейские мужчины работающие над возведением городка, и военные и гражданские все смешавшиеся в одной массе, задав ему пару вопросов, не получив ответов, видя гнев на его лице не стали его останавливать. К своему счастью не встретив Джейсона, получив возможность спокойно уйти, он вышел из городка и просто побрел, куда глаза глядят. Пройдя несколько километров по пляжу, он свернул в лес, укрылся ото всех в тропических дебрях. Все его воспоминания полностью вернулись к нему, он, наконец, стал самим собой, остался один в тишине, получил возможность все осмыслить. Он только сейчас получил возможность в полной мере осознать всю тяжесть произошедшего с его родной Страной Волка. Немного поразмыслив, все уложив у себя в голове, в ужасе замерев, он пришел к выводу, что вина за все произошедшее лежит на нем. Это он привел армидейцев в маленький всеми забытый уголок Страны Волка, с чего все и началось. Этого он себе не мог простить. Безумным криком боль душевных терзаний вырвалась из него.

Безутешно, не находя себе места он брел по лесу. Не было кого-то рядом, кто мог бы вразумить его. Было достаточно лишь одного слова кого-то из друзей или любимой, лишь улыбки или живого звука и он вернулся бы к жизни, разрыдавшись со всем бы смирился, но он оставался один. Только шум ветра колыхающего возвышающиеся вокруг фантастические пальмы. Один бредя, не зная куда, он увязал в какой-то бездне образовавшейся в душе, в голове под давлением переживаний вились жуткие мысли. 'Я должен уйти следом за своими родными', – совсем запутавшись в своей жизни, он заставлял себя смириться с этим. Не желая жить, возвращаться в лагерь он просто брел, куда глядели глаза, зная, что в случае остановки переживания и боль, следующие по пятам настигнут, и с новой силой наполнят душу болью.

Уже вечерело, бессмысленно гуляя по лесу, он вышел на пляж, без сил завалившись на песке в нескольких метрах от плещущегося волнами океана. Сознание, угнетаемое чувством вины, снова вернулось в тяжелый момент, прожигающий все внутри невыносимой болью. Он остался один в пустом доме, рядом лежит разодранное тело матери. Волк, сделавший это, долго смотрел на него свирепыми глазами, капая слюной из измазанной кровью пасти. Волк ждал от него реакции, ответа достойного мужчины. 'Нет, пожалуйста, не трогайте меня', – с этими словами перепуганный Рурхан забился в угол. В решающий момент все решил страх, он просто был до ужаса напуган. Волки ушли, просто бросив его, оставив самому себе на растерзание. Забившись в угол, замерзая в жутком холоде, в полной темноте, он буквально скулил от беспомощности. Это казалось кошмаром наяву, он даже отомстить за убитую мать не решился, даже умереть достойно не смог, он сам себе казался самым жалким и ничтожным на земле. Вся жизнь померкла и свелась только к этому моменту, от боли которого было не спастись. Но какой бы страшной не была душевная боль, убить она не могла. Он промерз до костей, холод быстро вправил мозги, побудив тело к действию. Его эмоции немного утихли, но выбравшись из своего угла, он наткнулся на разодранное тело матери. Он замер, боясь сделать вдох, на его глазах налились слезы. Это было странно, что они появились только сейчас. Он пережил неописуемый ужас, но слез до этого не было. И тут неожиданно они появились, и каким бы это не казалось безумием, созерцание тела матери было не причем. 'И не допусти, чтобы кому-то было больно по твоей вине. Ведь в нашем мире никому недолжно быть больно, ни человечку, ни кошечке, ни собачке, ни какой другой зверушке. Ни даже листику и травинке!' – вдруг прозвучал ее звонкий такой любимый голос в его голове. Он замер посреди ледяного дома, из его глаз текли горячие слезы. Он стал причиной погибели своей деревни сам того не ведая – допустил, что кому-то стало больно по его вине, не выполнил того о чем она просила, он все же оступился, и осознание этого в душе отразилось самым страшным для него в этой ситуации. Безумно, но это так. От пережитого ужаса его сознание помутилось, потеряв над собой всякий контроль стоя посреди заваленного телами родных дома он рыдал только от того что чувствовал вину перед ней, как ему тогда (можно сказать временно сошедшему с ума) казалось: он предал ее. Он допустил, что кому-то по его вине была причинена боль, так как же он теперь мог к ней вернуться? Как сможет он теперь смотреть ей в глаза? Он предал ее идеалы, не выполнил того о чем она просила. И в этот момент он решил, что не имеет права продолжить жить дальше, ему открылся выход из сложившейся кошмарной ситуации. Слетев с катушек от пережитого ужаса, в своем бреду посчитав, что не имеет права вернуться к любимой, идеалы которой предал, вследствие чего вся эта жизнь теряла дальнейший смысл, он решил покончить с собой. Он подвел ее, это прекрасное создание, прекрасного ангела олицетворяющего его совесть, предал все прекрасное, доброе, следовательно, ему нет больше места в этом мире – примерно так его пошатнувшееся сознание оправдывало происходящее. Он сам себя убил, повиснув в петле.

И сейчас, снова вернувшись в тот момент, вновь пережив тот ужас, будто снова стоя в том жутком доме, среди трупов родных, предавший все прекрасное, оставшийся совсем один, он не хотел возвращаться к жизни. Пока тот холод еще ощущается в душе, не затягивая нужно было довести дело до ума. Но как это сделать сидя на пляже? В лагерь возвращаться было нельзя, если он туда вернется, они его уже не отпустят. Нужно было действовать прямо сейчас или будет поздно. И вдруг его осенило. Он же теперь артэон, значит ему, как и всем им теперь дарована возможность самоотключения, о которой он не раз слышал, живя среди них. Этот разумный выбор между жизнью и смертью, который Духи дали каждому из артэонов теперь доступен и ему. Он закрыл глаза, погрузился в какую-то внутреннюю темноту и попытался отыскать в ней тот самый условный тумблер, при помощи которого он мог просто выключить себя. Но тут что-то произошло, вместо темной глубины его сознание неконтролируемо заполнило каким-то светом. Он сидел на пляже, пока его сознание провалилось в своеобразный сон. Свет перед его глазами стал постепенно рассеиваться, он оказался в каком-то подобии белой комнаты ярко освещенной. Посреди комнаты сидел Нахирон.

– Ну, привет Рурхан, – сказал он. – Я долго сопротивлялся, но в итоге, разумно признал, что не способен жить как все вокруг, что мое существование бессмысленно. Поэтому я уступил тебе место. Я понимаю, каково тебе сейчас. Лично я был против того чтобы оставлять тебе твою память, хотел унести эти кошмары с собой. Но он предложил это, думаю ему виднее. Но если ты сейчас получил это послание, оставленное мною у тебя в голове, значит все не так гладко. Значит, ты все-таки решил покончить с собой и я здесь, чтобы вразумить тебя. Ты помнишь те ужасы, через которые мы прошли вместе? Я протащил нас через самое сложное, в итоге оставив тебе возможность жить дальше. Мне это решение далось нелегко, я тоже, как и все просто существующие живые существа вокруг, где-то внутри, хотел просто жить, даже без смысла. Но я нашел в себе силы принять разумное решение, дал возможность жить тебе. Ты понимаешь что сейчас, своим глупым шагом делаешь бессмысленными все мои старания ради нашего общего счастья, ведь я часть тебя? Ты делаешь бессмысленной мою жертву, бессмысленно обрываешь сразу две жизни.