Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 102 страниц)

Она о чем-то задумалась, зависла, уставившись в одну точку, Рэвул в ее присутствии чувствующий себя смущенно старался лишний раз на нее не смотреть и больше прилагаться к вину, чтобы хотя бы немного расслабиться, снять напряжение. Она будто сама осознала смысл того что наговорила. Глазами полными печали и ужаса глядя перед собой позабыв про гостя, уйдя в себя, она привычно закинула ногу на спинку кресла, уселась удобней, юбка ее платья сползла. У нее были стройные ноги, безупречные бедра обтянутые черными колготками. Она стала первой женщиной, которую на своем пути за последнее время встретил Рэвул. Несмотря на отдельные отпугивающие черты внешнего вида, она пробуждала внутри Рэвула какое-то непонятное ему желание. До него только сейчас дошло. Он только сейчас понял, почему ему так неуютно. Она первая посторонняя девушка, с которой он беседует один на один за всю двадцатилетнюю жизнь. И насколько же его жизнь уродлива, если первая представительница противоположного пола, с которой он беседует наедине, выглядит как завалявшийся в канаве труп девушки, которая может когда-то и была прекрасна, но сейчас смотрится жутко?

– Что такое? – она заметила смущение, подавленность своего гостя, какое-то напряжение которое зависло в воздухе. – Думаешь о сексе? – резко и так неожиданно, что Рэвул чуть свой бокал не выронил, поинтересовалась она. – Да ладно, будет интересно! Кого ты хочешь? – она подскочила с кресла.

– Я... я это... – все что успел промямлить Рэвул.

– Кого выбираешь? Принцессу Небирианы давно погибшего великого людского королевства? – она коснулась одного из лоскутов своего платья, и ее внешний облик изменился на глазах. Из мрачной, изуродованной, обиженной на жизнь она на глазах превратилась в прекрасную красавицу с длинными светлыми волосами в белом платье. – Или может красавицу Глиэдару – рабыню, которая была так прекрасна, что великий царь взял ее в жены, – она коснулась другого лоскутка платья и обратилась роскошной мулаткой в одном нижнем белье. До Рэвула только сейчас дошло. Ее платье состоит не из растрепанных похожих на перья лоскутов, это женские локоны. На ней платье из человеческих волос.

– Крутое у тебя платье, – остановил ее кривляния Рэвул.

– Да знаю, – она сама принялась рассматривать свое необычное одеяние. – Это подарок от боссов. Оно соткано из локонов прекраснейших красавиц, которых только носила земля. Есть даже артэонки и женщины кошки райнерии, – она крутилась на месте, вспоминая, где, чей локон. – Это все подарки. Каждый, кто приходит ко мне, должен принести дар – локон красавицы, на которую я укажу. Но ты не парься. Тебя я озадачивать не стала. Ведь ты у нас малыш очень чувствительный, хорошо, что ты ко мне вообще пришел. Ведь обладательница локона уничтожается. Знаю это жутко, но не я придумывала правила. Иначе я не смогу принимать ее облик. Красавицу нужно убить и еще изуродовать ей лицо, чтобы она была не узнаваема на похоронах. Нужно убить ее красоту. А потом принести ее локон мне. Локоны измазаны воском, чтобы держались нормально, поэтому это платье выглядит мрачным и серым. Это приятно порой отвлечься от того долбанного чучела в которое я превратилась. На моем платье собраны локоны прекраснейших из смертных живших еще в первой эпохе нашего мира и до нынешних дней, – она сама рассматривала свое платье, будто не могла им налюбоваться, не им, а скорее коллекцией своих прекрасных обликов. – Ладно, давай выбирай. Скажи, кого ты хочешь? Блондинку, темненькую. Может другой расы?

– А это не слишком резко? – Рэвул пытался держаться спокойно, хотя внутри был на грани паники.

– Что может быть страшного в том, что кто-то назовет тебя шлюхой, когда ты мертва, проклята и твоя жизнь невыносима, но ты не можешь сдохнуть? Вдобавок тебе на все наплевать? Должна же я получать свое удовольствие от этого веселья! Да и тебе самому ли не пофиг? Брось! – она уселась к нему на колени и выпила остаток его вина. – Самые лучшие красавицы этого мира к твоим ногам. Просто скажи, кого ты хочешь. Своим истинным обликом я тебя мучить не стану. Может какие-нибудь преферийские принцессы тебя заинтересуют? – она посмотрела на платье, пытаясь вспомнить, где на нем висят образцы последней коллекции.

– Нет. Я не могу... – весь вспотев, выдавил из себя Рэвул.

– Ах да бедняжка, прости, – пожалела она его, погладив по голове. От нее исходил какой-то травяной приятный запах. – Ведь ты и не ведал женской ласки, – прошептала она, обжигая душу Рэвула прикосновением ледяных губ. – Бедненький. Эх! Если бы ты знал как мне всех вас жалко, – снова она погладила его по голове. – Не буду тебя мучить, – она встала с его колен. – Могу тебя лишь обрадовать. Я смотрела твою жизнь и твой начертанный судьбой путь. Путь твоего проклятия будет долгий. Это плохо, но зато в конце ты все-таки познаешь любовь. И в аду есть свои плюсы, так ведь! – улыбнулась она.

– Какие, например?

– Тебе больше некуда торопиться! Еще вина? – с улыбкой спрашивала она.

– Да давай! – после того как самое страшное миновало, чувствуя адекватность своей собеседницы Рэвул постепенно начал расслабляться.

– Кстати говоря, о любви. Кто тебе противостоит. Я имею в виду кого из героев твоему чудовищу противопоставили артэоны? Это просто солдаты или там есть кто-то конкретный? – усевшись в свое кресло, спрашивала она.

– Какой-то дед с посохом...

– Понятно маг.

– И еще какой-то пацан. Парень. Половина лица, по-моему, закрыта шлемом, – вспоминал увиденное глазами монстра Рэвул. Он, расслабляясь в ее присутствии, начал медленно к ней привыкать.

– Тардес, – узнала Морагта. – Помнится как-то однажды, по-моему, года три назад появился один клиент на севере. По-моему, житель Срединных Земель, один из тех людей, что живут под покровом артэонов. Так вот он решил продать нам свою душу. Душу продать нельзя в данном случае это просто термин. Он решил отдать нам свое тело, согласился стать вместилищем темных сущностей, в общем, решил добровольно отдать себя на растерзание Тьме. В обмен он просил помочь ему. Ему нужно было свершить месть. По-моему он хотел кого-то убить... Любовников своей жены что ли? Не помню. Когда существуешь бесконечно, память теряет смысл. События в воспоминаниях становятся кашей, одно накладывается на другое. В общем... Клиент попросил помощи в осуществлении мести в обмен на свою душу – это условно да. Тьма согласилась дать ему сил. Вернее дьяволы Аэтхейла через меня согласились ему помочь. Он просто человек, а не порождение Тьмы, поэтому чтобы наполнить его силой достаточной для свершения гневной мести нужен был мощный источник темной энергии находящийся с ним рядом. И эти придурки не нашли ничего лучше чем отправить меня туда. Я помню, поселилась в заброшенном домике на берегу озера в стороне от деревни, где разворачивались страсти. Какие-то мальчишки обнаружили меня. Я напугала их до ужаса. Поползли слухи о ведьме, живущей на озере. Мне даже интересно стало, чем все закончится. Меня уже столько раз убивали... мне было просто интересно посмотреть на истерику этих людишек...

– Как я тебя понимаю, да?!

– И ночью к одинокому домику на озере пришел воин с серебряным мечом. Это был Тард. Он пришел за моей головой. Я... объяснила ему, что убивать меня бессмысленно. Сказала, что готова сама уйти в обмен на услугу с его стороны. О господи! – она придалась сладостным воспоминаниям. – Я стала темнокожей принцессой этого царства то... Неважно. Такой ночи любви у меня давненько не было. Тардес, нормальный такой тип. Приласкал меня даже. У меня есть прикол. Я обращаюсь какой-нибудь красавицей, мы делаем это, но когда действие доходит до решающей стадии и он уже не может остановиться, я принимаю свой истинный облик. Так чтобы он видел истинную меня. Смотрел в глаза мне. Почти все, когда все закачивается, швыряют меня на пол как тряпку. Естественно. Он наслаждался обществом прекрасной грудастой принцессы, а тут в самый решающий момент принцесса превратилась в чучело! – Она была совсем не ласкова к себе, вернее понимала, чем является. – С Тардом я провернула тот же трюк... Но он не бросил меня на пол, не разозлился. Наоборот приласкал... меня истинную. Не прикончил его еще?

– Нет, по-моему, он жив.

– Хорошо, а то было бы его жалко.

Морагта начала более подробно раскрывать себя, ведь о Рэвуле как она говорила, она знала все.

– Мне уже... Очень много лет. Я, по-моему, древнее всех на этом свете. Лучше тебе и не знать, что видела я. Сколько раз все зверски разрушалось и восстанавливалось снова. Я наблюдаю наш больной мир с самой первой эпохи. В те далекие времена... в те охренеть, какие далекие времена, когда еще Тьма вот только опустилась на наш мир, всяким дьяволам понадобились глашатаи, своего рода представители здесь в физической реальности. Ну, это когда только создавались все эти ордены, когда все это только начиналось. Тьма опирается на людские страхи и принимает их форму. Никак по-другому быть не может. Тьма сама по себе не существует, она зависима от ряда факторов. Никто в своих страхах не видит порталов, из которых вылезают дьяволы Аэтхейла. Они никак не могут проникнуть к нам. Игра ограниченна жесткими правилами. Все, что есть у дьяволов Аэтхейла так это людское зло, людские грехи, людская мертвая плоть. Все первоосновные элементы Тьмы, выращенные и возникшие здесь в нашей реальности. Никакой другой основы у Тьмы быть не может. Портал в Аэтхейл можно открыть, но это очень сложно, ритуал который требует годы подготовки и уйму разных ингредиентов. Порталы туда всегда нестабильны, они существуют не больше пары секунд, ну максимум минуту. Все что оттуда способно пройти в наш мир это такая похожая на блевотину... прости. Мерзкая такая черная масса. Ее называют дьявольской кровью. С одного среднего портала в Аэтхейл ее можно нацедить несколько капель. А чтобы, например, вырастить демона в нашей реальности, например, самого простого демона-солдата этой крови нужно немало. Пускай в нашем мире пролегает, может и единственная во вселенной брешь с Аэтхейлом, этот потусторонний мир он конечно близок к нам, он здесь повсюду в темноте и одновременно он от нас очень далек, мы от него защищены сложными законами нашей физической реальности. Многие, из которых не взломать в принципе, чтобы взломать другие нужно, потрудиться. Мои хозяева никак не могут проникнуть в наш мир. Поэтому они контактируют с ним через меня.

Я как помню, это будто из другой жизни, была дочерью короля одного маленького, но как мне оно запомнилось очень милого королевства. Я была избалованной, наглой, нахальной, из-за моей детской прихоти казнили не одного раба. А скольких замучили до смерти, я даже не знаю. Мне было все дозволено, люди для меня были грязью. Мне зацеловывали ноги, передо мной стояли на коленях. Мой отец, он получил власть, заключив сделку с Тьмой. По условиям сделки спустя десять лет после объявления себя королем он должен был отдать дьяволам Аэтхейла все, что те попросят. Они попросили меня. Подождали еще десять лет и когда мне стукнуло двадцать с копейками они... Да я знаю мы с тобой практически одногодки, – она сказала это вместо Рэвула. – Но изуродованная своей жизнью выгляжу я на тридцатник если не больше. И это только внешне, а внутренне я уже давно непонятно что. Представь себе, столько тысячелетий я вмещаю в себя. Сколько лиц, слов. Да ты и сам бородатый дикарь изношенный не лучшей жизнью тянешь лет на сорок!

Рэвул согласно улыбнулся.

– Когда подошел нужный срок мой папаня безо всяких угрызений отдал меня им. Может оно и к лучшему, неизвестно какое чудище из меня бы выросло. А так я мучаюсь сама, зато никто не мучается из-за меня, – продолжала она, закурив артэонскую сигарету. – Может брать подношения этими сигаретами? А то я без них просто не могу, – рассматривая сигарету, отвлеклась она.

– Соединение с Аэтхейлом это странная и мучительная процедура, – возвратилась она к своему рассказу. – Никогда не забуду, как было страшно в последние секунды. Железный гроб, заполненный водой. Мне вскрыли вены, – она показал шрамы на руках. – Все тело замотали в бинты как мумию и бросили в гроб. Видимо когда я почти истекла кровью меня 'переключили' – как они это называют. Это похоже на лоботомию. Такой ключ там особый наконечник, его засовывают через нос, добираются до мозга. Всовывают в мозг и там внутри проворачивают. Как они говорят: 'тебя переключают'. Крышку гроба закрывают, и ты в своей собственной крови со странной железякой в мозгу остаешься в невесомости воды. Это только твое тело. Сама ты отлетаешь в Аэтхейл. Твое тело остается здесь, а душа отходит туда, временно.

Я помню, оказалась в темноте. Холодной темноте. Темнота была вязкая как вода. Я просто парила в ней, не могла двигаться, просто беспомощно барахталась. Никогда я себя не чувствовала такой беспомощной. Страх это просто слово, даже ужасом не описать, что тогда со мной происходило. Я не могла оттуда вырваться, не могла никуда деться. Самое жуткое, что я понимала, что в этой темноте не одна. Что-то окружало меня, наблюдало за мной. Затем что-то схватило меня. Что-то огромное, сильное, грубое, жестокое. Дьяволов обычно представляют человекоподобными тварями с крыльями, когтями, хвостами. Наши страхи дают им форму, они так и выглядят. Что-то подобное схватило меня, грубо сжало, пронзив когтями... Они насиловали меня. Все двести дьяволов, что теперь говорят моими устами. Эта мука продолжалась, по-моему, вечность. Меня буквально рвали пополам. И там нельзя было потерять сознание или умереть, как и свихнуться. Никуда нельзя было деться. Я даже кричать не могла, как в каком-то страшном сне. Я просто терпела эту концентрированную чистую боль. Забавно, но в реальности минуло чуть больше получаса. Для меня это была бесконечность.

Говорят, насилие отрезвляет. Продолжая жить после того как тебя изнасиловали двести крылатых ужасных чудищ разорвавших твое тело в кровь, хочешь не хочешь, станешь философом, начнешь философски смотреть на безумный мир. Болью и ужасом мне конкретно вправили мозги. Во мне ничего не осталось от той наглой тупой дуры, я стала Морагтой. Доказательство того что все пережитое мною не сон, что я действительно совершила экскурсию в Аэтхейл, это вот, – она подняла волосы. Черные линии, идущие по краям ее лица, оказались вовсе не изощренным тату. Это черные обугленные борозды оставленные когтями, которыми было исцарапано все ее тело. – Это они меня так изрисовали когтями. На память. С тех пор я чувствую всех совокупившиеся со мной дьяволов. Они могут брать контроль над моим телом, говорить моими устами, передавать сообщения через меня.

Я не в обиде на судьбу. Я... просто устала. Ужасно устала от всего этого...

Они не отпускают меня. Не отпускают мою душу. Пока я, вернее моя душа, нужна им, я буду здесь. Я можно сказать бессмертна. 'Человеческим примитивным разумом не осознать что такое бесконечность' – да? Какой смысл от вечной жизни, если ты смотришь на нее глазами человека? Вся реальность стала кашей мелькающей перед глазами. Они не дают мне умереть. Сколько зим я замерзаю и не могу замерзнуть, сколько голодаю и не могу сдохнуть. Сколько раз, принимая за ведьму люди добрые меня вешали, сжигали, топили. Все ерунда. Я все равно возвращаюсь к жизни. Суицид помниться для меня был развлечением! В первые годы... – как-то печально улыбнулась она. – Что я только с собой не делала от скуки. Жаль что сама по себе боль не вызывает привыкания и всякий раз пронзает тебя огнем как в первый, – закрыв глаза она придалась тяжелым воспоминаниям.

После самого сложного разговор тек уже в почти дружеской обстановке. В руках у Рэвула был уже третий бокал с вином. Он рассказывал ей обо всем пережитом по дороге к ней. 'Артэоны тупые придурки. Серьезно я вообще их не могу понять. Вроде разумные свободные счастливые. Чего они мирно-то жить не могут? Все им надо контролировать, на все нужно влиять. Они тупые уроды, когда-нибудь они доиграются', – отреагировала она на упоминание помощи Кэйбла в походе Рэвула. Она залилась смехом, когда дело дошло до Ортопса, Рэвул не знал смеяться вместе с ней или нет. Крики боли, которыми исходил Ортопс той ночью в лесу, его наполненный ужасом молящий о помощи взгляд, все это врезалось в его память.

– Он такой показушник этот Ортопс. Любит выпендриваться, нагнать пафоса, но, по-моему, у него это получается плохо! Это мы над ним прикололись, не я, а темные маги из древности. Еще до появления Темного Круга темные маги состояли в наших орденах, подчинялись разным дьяволам. Это затем наши высшие менеджеры решили затеять реорганизацию и собрать всех темных магов мира в одну силу, в результате чего и появился Темный Круг. Давным-давно было одно пророчество. Вообще в начале нашего мира их было до фига. Одно пророчество гласило о появлении великого темного способного объединить разрозненную Тьму. И придет он и все смешается, разрушатся все идеалы, верх станет низом бла-бла-бла... Его звали Великий Падший, тот, кто должен был перевернуть этот мир. И мы думали, что им станет наш Ортопс. Но он не оправдал надежд. Пророчество окупилось лишь частично. В итоге мы получили непонятно какую тварь, но совсем не то, что ожидали. Да я понимаю, то, что мы... ну не я конкретно, а ребята из древности сделали с ним, это ужасно. Это просто кошмар. То через что его протащили нельзя назвать иначе как безумием. Он... то ли в шутку то ли нет, зовет себя семенем безумия, я с этим согласна. Но все как обычно не просто. Быть может когда-то он и заслуживал сочувствия, но та тварь которой он является сегодня, и после всего того что он натворил, его кроме как чудовище воспринимать нельзя. Сегодня он монстр, не заслуживающий сочувствия. Выкидыш окружающей жесткости и идиотизма.

– Так он порождение этой вашей Тьмы?

– Если рассуждать о его природе философски, то можно сказать да. Он существо сложной природы. Что-то частично автономное. Углубляться в его суть нет смысла, это будет малопонятным для тебя.

– Так ты много знаешь? Знаешь все и обо всем.

– Опять этот бред: 'Устройство мира', 'Кто такие Духи?'! – кривлялась она.

– Ты знаешь кто такие Духи?

– Знаешь, есть вещи, которых лучше не знать иначе весь твой привычный мир рассыплется в секунду к чертовой матери. Если на тебе розовые очки не спеши их снимать, а то офигеешь, лучше в них и оставайся.

– Ты думаешь, еще есть что-то, что может меня удивить? Я, закрывая глаза, вижу как мои руки, отчего-то ставшие огромными лапами, рвут в клочья людские тела, и невероятная жажда крови распирает меня. Что еще я такого не знаю?

– Можно было бы раскрыть тайну Духов, но сейчас этому не место. Это долгая нудная и вообще странная история. Давай как-нибудь потом. Все равно я тебя буду курировать новоиспеченное проклятие ты мое. Мы еще увидимся не раз. Давай как-нибудь ты принесешь мне веселой травки, мы отлетим, похохочем. И тогда – когда нас будет распирать от смеха, я расскажу тебе эту веселую забавную историю! Сейчас просто настроение не то. Не забывай с тебя еще подношение. Ты просто так удостоился права общения с глашатаем ордена 'Гивалдон', не самого последнего среди дьявольских орденов хочу заметить. С тебя положенный локон. Я все хочу получить принцессу Страны Белого Камня. Эту артэонскую богиню.

– Какие еще подношения, успокойся! Разве что сигаретами! Ну, или только если мой оборотень согласится тебе что-нибудь принести. Хотя знаешь это вряд ли. Эта безумная тварь перемалывает жертв в мясо. Я никого убивать не буду. Хватило мне одного раза.

– Ах да! Та твоя утопленница! Да ладно это же была артэонка! – рассмешила его Морагта.

– Этот ужас не оставит меня никогда. Если я понимаю что чудовище это не я и его злодеяния это не моя ноша, то та убитая... неважно пусть даже артэонка. Это мое согрешение.

– И значит, что получается? Виной за убийство той утопленницы из мстителя они превратили тебя в грешника, который вместо оправданного гнева еще и виноватым себя перед ними считал? А ты уверен, что та артэонка вообще умерла?

– Не понял. Уточни-ка? – всерьез заинтересовался Рэвул.

– Ты понял, о чем я. Ведь ты пришел мстить им и у тебя на это были все права. Они были виноваты перед тобой и сами понимали это. Но опираясь на факт убийства той артэонки, они разом все перевернули. Наоборот ты стал виноват перед ними и еще прощение у них просил. И самое главное. Именно твои угрызения совести по поводу этой утопленницы они использовали, чтобы обречь тебя на проклятие. Ведь если судить по твоему рассказу ты был не против возвращения в Мерзлый лес. Наоборот желал пожертвовать собой, чтобы искупить вину, заслужить прощение. И вот в чем вопрос. Был ли ты перед ними по-настоящему виновен? Действительно ли она умерла или это просто они тебе так сказали. Наврали тебе только чтобы использовать тебя в своих целях. Зная артэонов. Ну не самих артэонов, а их кошмарные правительства, поверь обман и подлость для них это нормально.

– А ты ничего не знаешь по поводу моей утопленницы. Жива она, нет?

– Да я вообще фиг знает. Точно тебе не скажу. Мне вороны донесли весть об этом твоем убийстве. Что она якобы умерла. Но это официальная версия, вброшенная в массы. Как оно там на самом деле было никто не знает. Ты, конечно, можешь попытаться сам установить истину, хотя бы, чтобы просто, облегчить душу, но вряд ли ты сумеешь что-то разузнать. Эту твою артэонку, даже если она и осталась жива, скорее всего, спрятали. Возможно, ей изменили внешность, и она живет в Преферии под другим именем. Возможно, ее вообще уже вывезли с нашей земли за туманом. Уж поверь мне, артэоны умеют хранить свои тайны.

– Да, ответ на этот вопрос дал бы мне спасение. Ведь если я не убивал ее, значит, я чист, мне себя винить не за что. Вся остальная кровь – дело рук моего чудовища. Чудовище это ни я.

Морагта замолчала и как-то напряженно задумалась. Она будто что-то хотела сказать и сопротивлялась этому. Думала, а стоит ли вообще открывать рот.

– Что-то не так? – Рэвул, конечно же, ничего не понимал.

– Хватит меня бесить. Я дам тебе по башке, если еще раз скажешь что ты и твое чудовище это не одно и то же. Ты это и есть твое чудовище, ты с ним одно. Вспомни все безумие, что ты видел глазами монстра. Скажи себе, разве это был не ты, ни некая часть тебя? – от этих ее слов имеющих какое-то гипнотическое воздействие глаза Рэвула стали волчьими, в его сознании замелькали выпотрошенные разорванные тела. – Все это был ты Рэвул. Это как Малдурум у этих наших придурков с севера. Глаза одни, но эмоциональная составляющая меняется. В твоем случае меняется также плоть. Ты становишься чудовищем, это ты убиваешь людей, это тебя распирает жажда крови. – Рэвула забило в конвульсии, Морагта опустила вниз опустошенный взгляд. Она добилась своего, но не была этому рада. От ее слов Рэвул, провалившись в бездну Тьмы поселившейся в душе, оказался на руинах своей деревни в Стране Волка, представшей осыпаемой снегом, продуваемой ледяным ветром. Его чудовище стояло перед ним, пронзая взглядом своих свирепых волчьих глаз. Вокруг скрытые снегопадом стояли силуэты мужчин похожие на воинов Страны Волка. 'Мы должны стать единым целым', – раздавался призрачный шепот, чудовище медленно приближалось к нему, приготавливаясь к прыжку. Оно хотело наброситься на него, разорвать на куски и таким образом убить настоящего Рэвула, уничтожить его личность мешающую слиянию. И после, наконец, слиться с ним воедино, дать Тьме полностью поглотить его душу, породив, таким образом, новое существо которое соединит в себе две половины и Рэвул навсегда останется чудовищем. Фактически Рэвул перестанет существовать. Пока его сознание провалилось в кошмары, его тело трясло, будто от электрического тока. Пока Рэвул мучился, Морагта глядя на него сидела, разрываясь в каких-то сомнениях. – Должна была сказать я тебе всю эту чушь. Но эту чушь я тебе говорить не буду, – вдруг резко вырвалось из нее. После этих слов глаза Рэвула снова стали человеческими, его тело перестало трястись, не приходя в сознание, он ровно задышал. – Пусть мои хозяева как угодно накажут меня, но я тебе этого не скажу, – после упоминаний ею своих хозяев свет свечей померк, дом в котором они находились, затрясло. Она закрыла глаза, приготовившись к наказанию и боли. – Я скажу тебе: не слушай никого. Старайся быть лучше, не забывать что ты человек даже стоя на краю бездны. Не поддавайся злу, не дай себе и чудовищу слиться воедино, оставайся Рэвулом, – вопреки страху сказала она.

Неожиданно тряска дома прекратилась, свет засиял, как и прежде. Вновь не сумев поглотить душу Рэвула, Тьма отступила. На перепуганных глазах Морагты проступили слезы. Ей хотелось поблагодарить бога за то, что все обошлось. Рэвул после приступа приходя в себя, лежал на диване глядя в потолок.

– Спасибо тебе, – придя в себя, заговорил Рэвул. – Так вот почему ты это делаешь.

– Я же просто женщина в этом жестоком мире. Несмотря на то, что внешне выгляжу как чучело!

– Не говори так. Главное это красота внутренняя... так говорят.

– В моем случае все очень просто. Если я буду хорошей девочкой, то мне не причинят боли. Конченые злодеи бывают только в книгах, в реальности не всем на все наплевать. Как бы нам падшим тварям не хотелось сказать, что мир вокруг пуст, вся эта жуткая суета не имеет смысла. Все люди животные их мир тонет в грязи. Это не так. Есть хорошие люди и добро где-то там. Ведь мир еще стоит, – с тяжестью на сердце говорила она.

Она, желая быстрее отвести тему с тяжелой ноты решила поговорить о приятном.

– Они меня не только наказывают, – имела в виду она своих хозяев дьяволов Аэтхейла. – Много чего дают в то же время. У меня есть, например свой собственный демон стражник. Он вселяется в мое тело, когда я произношу его имя. Как правило это происходит когда в баре... Да я люблю погулять, побродить по всяким забегаловкам. В какой-то мере это моя обязанность ведь где, как ни там искать заблудшие души? И если какие-то похотливые мужики в этом алкогольном царстве проявляют ко мне нездоровый интерес, я призываю его. И потом, как правило, прихожу в себя стоя посреди залитого кровью и заваленного мертвыми телами бара. Да-да, знаю, как я тебя понимаю, – сказала она Рэвулу, который уже привык приходить в себя непонятно где после пробуждения чудовища.

– Еще они мне подарили песика. Его правда никто кроме меня не видит, но это не шизофрения! Другие могут увидеть его в отражении зеркала. Такой демон-пес из ада. Где-то метр в высоту, с длиннющим хвостом, красными глазами, без шерсти. Обычные люди, когда видят его в зеркале, седеют на глазах. Но для меня он такой забавный, такой милый! Эта бука всегда находит способ как меня рассмешить. Мне дают поиграть с ним, когда я веду себя хорошо. Но теперь-то меня точно надолго разлучат с песиком. Печально...

– Ты давно здесь?

– В Преферии? Лет, наверное, сто. Орден двухсот дьяволов, что я представляю, взял на себя ответственность за уничтожение Преферии или хотя бы преферийского артэонизма. Как видишь, мы пока не добились результатов. Зато у меня здесь появился свой уголок, – она глядела свое странное жилище. Вороны что сидели снаружи постепенно влетали внутрь, сидели повсюду, окружая беседующую парочку. – Это жилище мне предоставили ребята из преферийской ячейки Темного Круга. Я даже привыкла к нему.

Речь зашла о полной луне.

– Она прекрасна, – сказала Морагта.

– Я тоже когда-то любил ее. Наслаждался ею среди заснеженных дебрей Мерзлого леса. Но прошлое полнолуние это было... невыносимо. Я ее теперь ненавижу. Только от одних воспоминаний мне уже плохо.

– Понимаю, просто тебе пока ее истинная красота неведома. Скоро ты к ней привыкнешь.

– Но ведь ты мне дашь лекарство, способное помочь пережить эту боль? Не зря же я сюда пришел. Я же не настолько лопух так ведь?

– Ты конечно лох... – рассмеялась она.

– Вот ты какая!

– Это была просто уловка по большому счету. Но конечно я тебе помогу. Но травы не смогут уберечь от боли полностью. В конце концов, ты привыкнешь сам. Еще пара полнолуний и ты узнаешь ее красоту. Для нас она испускает спасительные ласкающие потоки, в которых мы просто замираем, наслаждаемся. Скоро ты поймешь. Ведь именно для этого ее повесили над нашим миром. Чтобы она грела нас. Солнце, согревающее живых оно не красиво. У него есть функция. Оно необходимо как свеча, зажженная в темной комнате, оно разгоняет мрак, делая возможным существование жизни. У луны нет функции, она не является необходимым условием жизни, она просто украшение ночного неба, как гирлянда. Она согревает только нас, но ведь нас уже давно нет, мы не являемся живыми. Научись любить ее снова. Скоро тебя от нее будет вставлять круче, чем от любой наркоты.

– Странно, что я тебя понимаю, – пробормотал расслабившийся вином Рэвул, развалившийся на диване.

– В итоге, – после долгой паузы нарушила тишину Морагта, а то Рэвул уже задремал. – Бог что создал этот мир, забыл про нас. Он думает только о живых, до нас до проклятых, ему нет дела. Мы в плену у дьяволов Аэтхейла. Мы выброшены куда-то на обочину. Следовательно, плевать на этого бога и на созданный им мир...

– Странно такое слышать от тебя. Ведь ты вроде как знаешь все. Мне казалось что бога во всяком случае того каким его видят люди нет. Мир мысли великий и прекрасный, и тяжелый и невыносимый мир плоти всегда существовали параллельно. Просто однажды великий разум соединил эти два вечных, никем несозданных самостоятельных мира. Разум пришел в дикий мир плоти. Все живое получило душу, все происходящее смысл, надежду на спасение...

– Стоп. Стоп, – оборвала его Морагта. – Ты точно тот тупой дикарь РэдВолк из Племени Волка, которого я ждала?! – Она рассмешила Рэвула. – Ты же должен верить в богов, ну или в бога, и думать что звезды это смотрящие на нас божества. Откуда ты все знаешь?

– Сам не понимаю. Со мной вообще происходит что-то странное. Теперь я есть вместилище сотен жизней. Под давлением этого я забываю, кто я, просто теряюсь. Не знаю что это такое. Моя голова наполнена знаниями, чужими знаниями. Я вижу чужие воспоминания, обрывки из чужих жизней. Вижу места, в которых никогда не был. Я будто впитал жизни жертв своего чудовища.

Его прервал смех Морагты. Она слушала его, скрывая улыбку, сколько могла, но в итоге не выдержала и расхохоталась. Рэвул не понимал, что смешного он сказал.

– Ты глупый! – хохотала она. – Вместилище сотен жизней ты мое! – заставила она его покраснеть. – Балбес! Ты просто 'начитался', как мы это называем. Тьма хорошая мать. Она вложила в нас своих порождений массу сюрпризов. Одним, из которых является механизм адаптации доступный для всех разумных тварей Тьмы. Мы живем тысячелетиями, видим, как эпохи сменяют друг друга. Чтобы мы не потерялись во времени в нас встроен механизм временной адаптации, по-другому это называется прочтение жизни. Берешь любого человека, убиваешь его, но не сразу, а постепенно и в момент, когда он отходит в мир иной ты либо смотришь в его глаза, но этот способ не всегда работает, либо делаешь глоток его крови в момент смерти. Желательно прямо из артерии. Именно в момент смерти так чтобы свежая кровь остыла у тебя во рту вместе с его телом. Он умирает, и все его знания и частично воспоминания переходят к тебе, они просто перетекают в тебя. И ты потерянный во времени вдруг разом понимаешь, где ты находишься, что вокруг происходит. Так древние вампиры прикалываются. Они древние живут тысячи лет, все от жизни уставшие. У них есть такая релаксирующая процедура – спать в гробах. Вот они проспят в гробу несколько столетий, пробуждаются и чтобы не читать артэонские газеты за все прошедшее время, просто считывают человека. Но читать нужно желательно умных образованных людей, а то из-за прочитанного дурака еще больше запутаешься. Также нужно чтобы читаемый совпадал с тобой полом, а то, увидев мир глазами женщины, ты можешь пересмотреть свои на него взгляды. Крыша может тронуться. Но опять-таки это механизм адаптации доступный только разумным тварям Тьмы, которые способны им пользоваться разумно и по назначению. Ты относишься, я бы сказала к какому-то смешенному типу. В тебе живет человек и чудовище одновременно. Ты какой-то 'полуразумный'. Таких как ты оборотней прежде не было. И видимо что-то пошло не так, возник какой-то сбой в природе Тьмы. Твое чудовище убивает всех подряд. Видимо случайно в процессе этих хаотичных убийств совпали условия необходимые для прочтения чужой жизни и все знания, а частично и воспоминания этих жертв перетекли в тебя. Ведь ты и женщин тоже считывал?