Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 102 страниц)

– Хорошо, – тяжело согласился принц.

Чарльз, со стороны глядя на все это просто замер в оцепенении. В сомневающемся молодом принце, которого так коварно обработал Кэйбл, он увидел что-то близкое своей разрушенной судьбе. Он будто осознал причину всех своих бед.

Принц из сокровенного сундука достал артэонское устройство телепатической связи. Кэйбл одел себе на голову связующий ободок и связался с командованием в СБК. Молодому принцу были даны указания, что нужно сделать, чтобы безопасно пересечь границу Арвлады, где его ждет обещанная новая спокойная жизнь.

Лагерь солдат Империи огласили выкрики командиров строящих солдат, прозвучал сигнал приказывающий войску собираться и выдвигаться в путь. Воины, облачаясь в снаряжение, выстраивались в колонны. Чарльз, с ужасом глядя на них, видел марионеток беспощадного жестокого садиста гонящего их на бойню. 'Встали, выровнялись. По приказу его высочества мы идем в бой! Атакуем варваров Торфов посмевших нарушить договоренности. Пришло время проучить этих тварей!' – восседая на коне, кричал солдатам кто-то из командиров. Небольшое войско несколькими колоннами двинулось в поход. Кэйбл закурив свою последнюю сигарету, которую он оставил напоследок довольно за всем наблюдал. Модой принц, восседая на коне в блестящей на солнце броне, в сопровождении охраны следовал сбоку от войска. Он обреченно повесил голову, было видно, что этот человек не понимает что делает. Больше всего Чарльзу хотелось броситься к нему и остановить его, крикнуть его солдатам, что все они марионетки, ведомые на уничтожение по воле коварных артэонов. 'Идем друг мой, – довольный Кэйбл звал за собой печального Чарльза. – Смотри! – с улыбкой он показал Чарльзу бутылку хорошего вина, которую прикарманил в покоях принца. – Сегодня вечером отдохнем, как следует', – Кэйбл был так доволен, что не заметил подавленного состояния Чарльза.

По пути они вернулись к тайнику, Кэйбл снова облачился в свою привычную броню. В лесах под Фригнетскими горами ночью они уселись на привал. В углях костра пеклась картошка, которую, как и кусок хлеба, сыра Кэйбл прихватил из покоев его высочества специально для Чарльза. Бутылка вина поочередно ходила из рук в руки.

– А что с ним будет? – охмелев, осмелился спросить Чарльз.

– С кем? – также охмелев, сидел, в полудреме покачиваясь на бревне Кэйбл.

– С этим принцем.

– Он угробит свое войско. Потом свалит. Доберется до границы, а там... Там его уже встретят наши люди. Все у него будет хорошо. Мы тех, кто доверился нам, не бросаем. Ты давай ешь картошку...

– Те, кто сотрудничают с вами это предатели.

– Или люди, которые думают о будущем.

– Что это вообще такое было? Ты просто заставил этого пацана напасть на кого-то. Зачем?

– Все просто. Он, вернее его войско это солдаты Ладгарской Империи приямком из столицы. Они нападут на Торфов, те тоже предпримут ответные шаги. Только врагом они объявят ни этого пацана, а всю Ладгарскую Империю. Быть может, начнется полноценная война. В любом случае противостояние с Торфами вдобавок к хаосу, который мы посеяли в северных провинциях, заметно ослабит Империю. Мы сделаем очередной шаг в сторону уничтожения Империи Ладгардов. Полного уничтожения, эта Империя наш последний серьезный враг в Преферии. Ее уничтожение даст нам полный контроль над югом.

– Погибнет много людей.

– Ну да как бы... на войне как на войне.

– Я тут подумал. Ведь я тоже был рожден в одном из великих государств степей, когда они еще не раскрошились на мелкие варварские королевства. Я был рожден будущим графом, высокочтимым человеком. Потом в моей стране произошло восстание... Сначала восстание крестьян, потом государственный переворот, к власти пришли дураки в итоге уничтожившие страну полностью. Мою семью, наверное, полностью вырезали, меня забрали в рабство. И вот я думаю, с чего начался весь этот кошмар? Пришел такой же артэон как ты кого-то подкупил, кого-то запугал, обманул и стравил нас всех, заставил нас самих уничтожить нашу страну. Так ведь? – с болью в глазах Чарльз спрашивал у Кэйбла.

– Ты не должен был входить со мной в покои принца. Я должен был оставить тебя снаружи. Дурак... – бормоча себе под нос, только сейчас Кэйбл понял, что натворил.

– Что ты говоришь?

– Обращение в хаос территории степей было большим и крупным проектом. Над ним работали тысячи лучших артэонских умов. Такие как я – всего лишь исполнители. Вдобавок это все было много лет назад.

– Вы стравливайте нас как животных. Играя на наших слабостях, заставляете нас уничтожать свои страны, растаптывать свои общества. Будто мы просто какая-то грязь у вас под ногами. Зачем все это? – на глазах Чарльза проступили слезы.

– Прости Чарльз. Прости дружище. Это я виноват, ты не должен был видеть всю эту 'кухню'. Извини, пожалуйста. Ведь ничего личного. Это война, которую ведут наши правительства, мы тут не причем. Не я посеял хаос в стране твоего детства, другие солдаты как я. Это да. Но ведь мы же с тобой друзья. Прошу тебя не делай глупостей, – со страхом говорил Кэйбл, он боялся не гнева Чарльза, а просто не хотел его убивать.

Чарльз, замолчал тихо зарыдав. 'Вся жизнь в аду. Мучения и рабство. Нет смысла', – убивался Чарльз. Кэйбл с жалостью смотрел на него, повторяя: 'Прости'. Чарльз скрепя зубами от злости на всю эту поганую жизнь тихо достал из складки в кофте кинжал, который ему когда-то для самообороны дал Кэйбл. Кэйбл видел это, но сидел, не двигаясь. 'Чарльз прошу, не делай глупостей', – молил он старика одуматься. 'Нет, не хочу я на север к поганым артэонам, после того что они со мной сделали', – с этими словами Чарльз обиженный на весь мир с кинжалом бросился на Кэйбла который в его глазах из друга в одно мгновение перевоплотился одним из тех кто виноват во всем. Одно ловкое движение и Кэйбл уже прижимал к себе тело Чарльза. На землю закапала кровь. 'Прости друг. Прости, что так получилось', – тихо шептал Кэйбл, окровавленными руками забрав свой кинжал из руки Чарльза. Тело Чарльза упало на землю. Кэйбл отряхнув руки, осушив до конца бутылку с вином, остался в одиночку, сидеть у костра в темном лесу.

Наутро он сжег тело Чарльза. Еще никогда он ни чувствовал себя таким одиноким. Он брел, долго мучаясь от беспокойства на душе. Ему было до ужаса обидно, что все так получилось. И что ему теперь говорить начальству, как оправдываться, как объяснить свое исчезновение? Какой к черту 'Спасительный Ход', кто из военного начальства ему отморозку поверит на слово? Чарльз был единственным спасительным билетом. Все же ведь шло так гладко. Чудовище, куда надо доставил, даже Ладгарской Империи подкинул сюрприз в виде войны с Торфами, закончил работу стольких лет, причем совершенно случайно. И все это теперь омрачено смертью Чарльза. Он считал себя виноватым в гибели старика, как мог он допустить, что этот раб глазами увидел то, как артэоны разрушают страны диких людей. Ведь Чарльз был для него не просто отмазкой для начальства, он был спасением для его души. Спасением этого разочаровавшегося в жизни старика он надеялся хоть немного оправдаться перед своей совестью, перед богом. Теперь все накрылось и радость от выполнения боевой задачи полностью омрачена. Опустошенный он просто брел по лесу на восток вдоль стены Фригнетских гор.

Днем небо затянуло тучами. Вскоре должен начаться дождь. Кэйбл бредя по лесу, услышал какие-то звуки и тут же затаился. Откуда-то из-за деревьев донесся скрип железа и еще что-то... Детские голоса? Едва Кэйбл решил, что спятил подобно человеку, как раздался детский смех. Из-за деревьев скрепя большим ведром вышла одна маленькая девочка, а за ней еще две. Первой шла самая взрослая, которой на вид было чуть больше десяти лет, следом шли две малышки, самой маленькой было лет пять не больше. Одетые в какие-то платья, если это так можно назвать, эти маленькие девочки, старшая из которых уже с издевательскими кандалами на руках, шли глядя под ноги. Они что-то собирали, грибы или какие-то коренья. Неожиданно на их пути возник Кэйбл. Две малышки прижались друг другу за спиной старшей сестры, которая сама застыла в страхе. Чудовище, заросшее бородой, в темно-синей изношенной броне окрашенной высохшими брызгами крови Чарльза также замерло в оцепенении.

– Какого черта... – осознавая, что видит, Кэйбл опустился на колени. От перегрузки нервов и усталости от всего этого кошмара из его глаз соскользнули слезы. Перед ним совсем малышки, одетые непонятно во что, одна уже в кандалах. Перепуганные, несчастные. Да и что за урод мог отправить малышек одних в лес, где много хищников? Кэйбл в очередной раз был шокирован ужасом юга. – Привет малышки! – сквозь слезы улыбнулся он. – Не бойтесь меня. Я не причиню вреда, – тихо, боясь даже дрогнуть губами, говорил он, пока по его щекам неконтролируемо катились слезы. Девочки смотрели на него, ничего не понимая и все также испуганно. – Не понимаете, что я несу? – он понял, что они не знают общеартэонского языка. – Скажи... скажи что-нибудь, – обратился он к старшей из девочек. Та испуганно ответила: 'Я не понимаю вас', на своем языке. Это был какай-то северный диалект распространенного на юге людского языка, слава богу, Кэйбл знал его.

– Бояться ненужно, я вас не трону, – на их языке сказал Кэйбл.

– Хорошо, – ответила старшая из девочек.

– Что вы здесь делаете? – и дальше он говорил на их языке.

– Собираем грибы, – ответила старшая.

– Это же опасно. Здесь много хищников.

– Если мы не насобираем, то Гардула не даст нам видеться с мамой.

– Гардула это...

– Наш хозяин.

– Понятно. Вы значит сестренки?

– Да. А ты кто?

– Я артэон. Слышали о таких существах?

– Да. Только в сказках. Ты пришел помочь нам?

– Мы живем на севере. Там раскинулась прекрасная страна, где никто никому никогда не делает больно. Все живут свободно. Вы бы хотели отправиться туда со мной?

– А куда ты шел? – совсем детскими голосом коробящим душу Кэйбла спросила одна из малышек.

– Я заблудился. Заблудился в жизни, но кажется, сейчас нашелся, – глядя на девочек он тепло улыбнулся. – Вы согласитесь отправиться со мной в прекрасную страну артэонов?

– А как же мама?

– Мы освободим ее, – Кэйбл поднялся с колен. – Надеюсь, вы живете не в крепости...

Похоже, сама судьба дала ему возможность оправдаться перед самим собой и богом. Следом за девочками он вышел к небольшой деревушке. Вспаханное поле, рядом несколько домов и на окраине несколько больших амбаров. Оставшаяся основная часть этой деревни по ту сторону поля раскинулась множеством домов и одним острогом. Прячась за деревьями на окраине так чтобы оставаться незамеченным для жителей деревни Кэйбл, спросил у девочек, где их мама. Старшая указала на один из амбаров, сказала, что днем их мама работает там. Маленькая деревушка и нужная рабыня где-то в крайнем амбаре – похоже, сегодня бог был на его стороне.

– Посидите здесь. Только тихонько. – Отведя девочек в лес, он оставил их под ветвями дерева. – Чтобы не случилось никакой Гардула вашу маму больше не тронет. Считайте, он уже мертв, – видимо совсем обезумив, обнажив меч на глазах девочек Кэйбл, двинулся к деревне. Малышки со страхом смотрели ему вслед.

Двигаясь к амбарам, он увидел разгуливающего среди них здешнего стражника, хотя при первоначальном осмотре издалека никакой охраны не заметил. Обычный деревенский пьяница с копьем – так можно было описать здешнего охранника. Бесшумно подобравшись сзади Кэйбл, обезглавил его, а тело утащил в сарай. Амбаров было несколько. Для начала он решил разведать ситуацию – проверить все окружающие строения. Тихо крадучись он тайком заглядывал внутрь амбаров. В одном сено, в другом несколько мужчин из глины лепили горшки. В третьем, в том самом на который указала девочка, женщины плели пряжу. Никакой охраны более он не заметил. Собравшись действовать, Кэйбл поймал себя на том, что его трясет от страха. Он боится потерпеть неудачу, но это не страх смерти, на свою шкуру ему плевать. Он переживает из-за девочек. 'А может, никаких девочек нет и ты просто псих, слетевшее сознание которого придумало всю эту иллюзию только чтобы уйти от переживаний вызванных убийством Чарльза? Быть может, я очередной артэонский душегуб просто так потрошащий очередную беззащитную людскую деревушку? Моя нервная система травмирована смертью Чарльза, возможно, я уже заблудился в безумии?.. Да плевать!'. С ноги он выломал дверь амбара.

– Ну-ка все сели и заткнулись! – угрожая мечом, ворвавшись внутрь амбара, кричал Кэйбл. Внутри только женщины. Перепуганные рабыни, обремененные кандалами, все замерли на местах. – Ой, извините, – Кэйблу даже стало как-то неудобно, из-за того что он вот так напугал женщин. – Я ищу... – 'А имя то ты придурок спросить забыл!' – мысленно ругал себя Кэйбл, – одну рабыню принадлежащую некому Гардуле.

– Мы все тут принадлежим ему, – ответила какая-то пожилая женщина.

– Она мать троих детей. Девочек! Они сегодня ушли в лес за грибами.

– Это я, – поднялась женщина с белым платком на голове. Ее губы задрожали, из глаз потекли слезы, она подумала, что с ее малышками что-то случилось.

– Вы идете со мной. Вам считайте выпал счастливый билет, – Кэйбл подошел к этой женщине и, схватив за руку поволок ее за собой. Глаза женщины расширились в шоке. – Быстрее времени не много.

У выхода он остановился. Тяжело оглянувшись назад, он увидел еще шесть перепуганных измученных женщин. Его сердце сжалось, он не мог оставить их. 'Всех не спасти. Соберись тряпка. Концентрируйся на главном. Задача спасти мать девочек. Так выполняй ее!' – ненадолго зависнув, после стукнув себя по щеке, сказав: 'Извините' приведенной в ужас его поведением матери девочек он двинулся вперед. 'Стой, что ты творишь!' – бежал к нему какой-то местный мужик. Кэйбл безумно посмотрев на него, топнул ногой и тот в ужасе убежал прочь. Со стороны остальной деревни за полем донеслись звуки ударов колокола, оповещающего всех о тревоге. Кэйбл вместе с женщиной скрылся в лесу.

Начался трогательный момент воссоединения матери с детьми, крики 'Мама!' и радость сквозь слезы. Кэйблу не давал покоя колокол, звучащий над деревней, что осталась позади.

– Простите что поторапливаю. Но за нами, возможно, будет погоня. Нужно бежать, – прервал всю радость Кэйбл.

– Кто вы? – вытирая слезы, спросила мать.

– Артэон и вы идете со мной на север туда, где вы не будите рабами.

Они бросились бежать, ну как бежать, босоногая женщина по лесной траве и девочка одиннадцати лет еще и с кандалами на руках бежали, как могли, но по меркам взрослого мужчины просто быстро шли. Кэйбл взвалил на себя двух малышек, но долго их нести он не смог. Сзади послышался лай, и злобное рычание, за ними следом гнались несколько огромных охотничьих псов. 'Убегайте!' – отдав девочек матери, крикнул Кэйбл, а сам, достав меч, остался на месте. Несколько собак сначала окружили его, облаивая, загнали его как дикого пса, затем набросились разом. Едва на него набросилась первая собака, как из-за деревьев раздался детский писк, они никуда не побежали без него, они просто спрятались за деревом. Он зарубил двух псов, нескольких ранил, а остальные, поджав хвосты убежали. Но следом за собаками с криком: 'Мы поймали ее!' – бежали преследователи. Это были не солдаты, обычные деревенские мужики вооруженные вилами, топорами, парой мечей и копий, такое 'мини ополчение'. Кэйбл двинулся им навстречу. Завязалась драка. Кэйбл зарубил нескольких, одного специально ранил, придавив его ногой к земле, оставив кричать от боли, сводя остальных с ума. Остальные еще человек двадцать окружили его и остановились, не решаясь нападать.

– Я артэон. Я выполняю военное задание. Если хоть что-нибудь со мной случиться сюда прибудет наш спецназ, вашу деревню спалят дотла, вас всех вырежут. Я не хочу конфликта. Просто дайте мне уйти. Забирайте своего раненого и уходите обратно, – перекрикивая раненого Кэйбл, обращался к толпе нетрезвых крестьян. Те, переглядываясь друг с другом один за другим пожимая плечами стали опускать оружие. Кэйбл швырнул им раненого и начал осторожно отходить назад, крестьяне не дернулись. Пока преследователи вроде 'остыли' Кэйбл бросился бежать со всех ног.

Погоня вроде миновала, Кэйбл и спасенные им рабыни сбавили темп, но все равно старались идти как можно быстрее. Мать не могла нарадоваться счастью, она наконец-то могла сколько угодно времени находиться с детьми. Кэйбл старался не смотреть на счастливую семейку, меньше всего ему хотелось услышать все эти 'спасибо вам' и прочие бесконечные благодарности, не для этого он спас их. Он просто сделал хорошее дело, и на душе ему стало легче. Они переходили через поле, когда Кэйблу неожиданно в спину врезалась стрела, которая попала аккуратно в трещину, в броне оставленную после встречи с нарийским солдатом, идеологическим врагом, тем туманным утром. Кэйбл от жуткой боли в спине свалился посреди поля. Из леса вышла все та же толпа деревенских мужиков, только теперь среди них был толковый лучник и еще какой-то важный тип в зеленом плаще дорогого пошива. Мать и три малышки не осмелились бежать дальше. Они остались рядом с Кэйблом. Мать со слезами на глазах, понимая, что сейчас последует жестокое наказание, успокаивала дочерей, говорила о том, что бояться нечего. Кэйбл со стрелой в спине попытался подняться. Он едва сел на колени когда откуда-то сзади ему по голове прилетела огромная дубина. Он свалился на спину, стрела глубже вошла в его тело, он стал задыхаться. В его ушах не стихал безумный звон. С него сняли шлем и еще несколько раз ногой ударили по лицу, его голову просто втоптали в землю. Теряя сознание, он слышал только женский плач и мольбы. Женщину несколько раз ударили по лицу, пока она не упала, а с девочек было достаточно страха и сопереживания матери. 'Я ведь никогда у тебя ничего не просил, – Кэйбл глядел в небо, обращаясь к Духу. – Но хоть сейчас помоги мне'. В его глазах все плыло, он увидел человека в зеленом плаще, тот склонился над ним. 'Решил напасть на мою деревню? – что-то говорил тот человек в зеленом плаще, но Кэйбл его уже не слышал. – Отрубить ему голову', – распорядился он, поняв, что с Кэйблом теряющим сознание бессмысленно разговаривать. Среди толпы выискался тот, что был с мечом, он осторожно подошел к Кэйблу, но не успел и замахнуться, как стрела пронзила его голову. В небе появились две огромные вороны – Вороканы Людей Ворона. Еще несколько стрел с разрывными наконечниками перепахали поле вокруг. Все преследователи Кэйбла в страхе попадали на землю. Затем еще две стрелы метко сняли лучника и главного человека в зеленом плаще, лишив толпу людей их лидера. Вороканы приземлились. На их спинах сидело по два наездника из Людей Ворона и по два лучника спецназовца СБК. Спрыгнув со спины огромной вороны, один из спецназовцев Белого Камня желая напугать местных крестьян, выстрелил в небо сигнальной ракетой. 'Пошли на хер отсюда!' – крикнул этот спецназовец толпе перепуганных деревенских мужиков, те бросились бежать. Дух все-таки помог Кэйблу, но не ему лично, он не дал ему силы достаточные, чтобы справиться с врагами, он телепатически сообщил двум небесным стражникам о месте его нахождения. И сделал он это вовсе не для Кэйбла.

Кэйблу вкололи обезболивающее и привели в чувства. 'Это кто такие?' – указывая на маму с дочками, один из коллег спецназовцев спросил у Кэйбла, который только что открыл глаза.

– Это со мной. У меня Спасительный Ход, мать его... Бога ради не трогайте меня! – тяжело шевелил губами Кэйбл, которому каждое движение давалось с болью. Всех включая мать с дочками, погрузили на спины огромных ворон, которые взмыли в воздух и понеслись в сторону спасительного севера. Лежа на спине придерживаемый лучником Кэйбл, качаясь при взмахах крыльев на спине гигантской птицы глядя в небо прошептал: 'Спасибо не говнюк'. Успев поблагодарить Духа, он отключился надолго.

Рэвул поднялся в гору и через покосившиеся ворота вошел в мертвый город Айзен. Гигантская стая ворон взмыла в воздух, оглашая просторы своим карканьем. Говорят, этот город возводился Ладгарской Империей по указу императора и должен был стать главным западным форпостом ее обширных земель. Основание города и множество зданий целиком, были высечены в камне горы. Этот город не возникал спонтанно и спонтанно не строился. Он был задуман, создан в виде чертежей и возведен по плану. И после строительства город был планомерно заселен. Но затем случилось катастрофа. Чудовищный пожар обрушился на город. Вся деревянная надстройка выгорела, осталось одно каменное основание. Сегодня все остатки зданий и строений, черные, закопченные дымом, разошлись трещинами, среди голых каменных руин шумел только ветер. На окраине мертвого города противоположной воротам возвышалась башня, что являлась Рэвулу в видениях.

Следуя по главной улице мертвого города, он чувствовал себя самым одиноким на свете. Окружающий пейзаж угнетал своей угольной чернотой. Пустота буквально давила отовсюду. Это странно, но ему до ужаса хотелось встретить какое-нибудь живое существо пусть даже какого-нибудь жуткого кролонга или услышать человеческий голос пусть и принадлежащий какому-нибудь дикарю. Лучше бы он не встречал Чарльза и Кэйбла, лучше бы так и брел окруженный воронами и призраками. Он бы уже привык к одиночеству и мертвой пустоте, и сейчас бы не было так тяжело. Какие-то странные шелесты и шорохи в этих руинах сопровождали Рэвула повсюду, в некоторых местах слышались звуки шагов, даже эхо чьих-то голосов. Странные завывания, ну ладно их можно было списать на ветер. В одном переулке звуки чьего-то приближения стали такими отчетливыми, что если закрыть глаза, то можно было подумать, что кто-то действительно идет навстречу. Звуки шагов и чьих-то нечеловеческих голосов раздающиеся среди пустых руин сожженного города на вершине одинокой горы, где воет лишь ветер, должны были пугать, но ему было абсолютно безразлично. Он задавленный пустотой и одиночеством провалившийся в вязкую депрессию просто брел вперед. Что такого страшного может ожидать его впереди, смерть?

Возникло ощущение чьего-то взгляда из пустых руин. Что-то пустое неодушевленное пристально смотрит на него, изучает его. При этом это что-то не разглядеть, оно невидимое, но его взгляд ощущается четко. Небо над головой заволокла какая-то тень. Это был дым клубами пронесшийся над головой. Это странно, ведь гореть в этих руинах было просто нечему. Еще одно облако дыма пронеслось над головой, в его приближении послышался призрачный шепот, доносящийся из окружающих руин. Клубы серого дыма, выползающие из пустых руин, разносились ветром, проносились вокруг, и вот одно из них окутало его. Дым был каким-то призрачным, не ел глаза и даже запаха не имел. Зато в этом дыму он увидел, разглядел чьи-то черные, словно тени силуэты, по всей видимости, это те, кто наблюдали за ним здесь отовсюду. 'Зачем ты потревожил наш покой?' – среди призрачного шепота раздался вопрос. 'Ребят даже не знаю...', – решил ответить он, но облако дыма уже пронеслось. Подобные облака, в которых были видны силуэты призраков сгоревшего города, окутывали его, проносились мимо сдуваемые ветром. 'Убирайся отсюда!' – в дыму слышались призрачные вопли. В одном из этих серых облаков что-то набросилось на него. Это нечто было похоже на сгоревшего человека с обуглившейся черной кожей и пустыми заполненными огнем глазницами. Набросившись, просто напугав, заставив вздрогнуть это нечто тут же растворилось, не причинив никакого вреда. 'Не заставляй нас снова пережить нашу боль. Уходи!' – раздался призрачный шепот. Сначала да, он испугался, но когда начальный испуг отпустил, он вдруг рассмеялся неожиданно сам для себя. Не боясь смерти, он вдруг увидел что-то невероятно смешное во всем этом шоу. Ему показались до боли смешными потуги чего-то темного напугать его – не боящегося и даже ищущего смерти придурка заблудившегося в жизни.

Вот она башня из почерневшего камня большая у основания, выше сужающаяся, расходясь на пять маленьких изогнутых башенок, возникла перед ним. Дверь в башню, деревянная, но все же сохранившаяся была открыта не полностью. Едва Рэвул толкнул ее, она с громким звуком упала. Он замер ожидая того что сейчас на звук прибежит какая-нибудь тварь, но все было тихо. Едва он решил войти внутрь, как что-то заставило его обернуться. Улица за спиной была заволочена дымом, из которого на него смотрели черные силуэты с пылающими огнем глазами. Быстро поморгав, тряхнув головой, так будто ему что-то просто померещилось, он вошел в башню. Внутри большой просторный зал, в дальнем темном углу которого, было что-то вроде старого фонтана, в котором проросло небольшое дерево, выросшее во мраке, лишенное листьев, будто мертвое. Лучи света проникали в этот темный зал через щели и дыры в ветхой стене. Здесь пахло гарью. 'Ну и что дальше?' – спрашивал он себя. Большие двери вели в соседний полностью погруженный в темноту зал, он решил двинуться туда. Неожиданно серый дым с улицы, будто живой, проникнув через щели и двери, быстро наполнил помещение, окружив Рэвула своим облаком. В дыму на него снова смотрели силуэты сгоревших людей. 'Почему он здесь, почему он не дает нам покоя?!' – шептались призраки. 'Извините ребята...' – едва успел ответить Рэвул, как тела призраков загорелись. Помещение зала наполнилось невыносимыми криками боли, коробящими нервы. Дым рассеялся, Рэвула окружали объятые огнем силуэты людей кричащих от боли. Огонь исчез, на Рэвула смотрели сожженные люди с черной угольной кожей, в пустых глазницах которых пылало гневное пламя, теперь они были видны безо всякого дыма. Помещение наполнилось призрачным шепотом, отголосками криков тысяч людей. Из фонтана в углу вылезли какие-то щупальца, будто из колючей проволоки, они пронзили тела призраков, вновь заставив их кричать от боли. Пронзая тела призраков по нескольку раз, сдавливая их в своих объятиях, щупальца собирали из их тел одну единую живую стонущую от боли массу. Происходящая на глазах Рэвула, чья-то безумная фантазия без сомнений пугала, вызывала ужас, и одновременно подсознательно не возникало паники или ощущения лютого ужаса. На каком-то подсознательном уровне улавливалась нереальность происходящего, будто перед ним разворачивалась безумная театральная постановка, пугающая, вызывающая эмоции, но иллюзорная. Перед Рэвулом вырос огромный червь из тел стонущих призраков, смотанных колючей проволокой. Чудовищный червь, в пасти которого сияло пламя, как гусеница пополз к Рэвулу. Тот просто не зная как быть, замер на месте и будь что будет. 'Ты станешь одним из нас, ты присоединишься к нам', – раздавались голоса призраков. Червь подполз, закричал ему в лицо, опалив жаром пламени из пасти, а затем набросился, попытавшись проглотить. Рэвул просто закрылся руками, но едва коснувшись его огромный чудовищный червь внезапно растворился. Все разом прекратилось, он остался один в пустом темном зале.

– Для того кто не боится смерти в этом мире не остается страхов? – раздался человеческий мужской хриплый голос.

– Да нет, еще остается страх боли, – передернувшись после всего увиденного, ответил непонятно кому Рэвул.

Стены помещения запылали призрачным зеленым огнем. В свете призрачного огня появился человек в черном плаще.

– А с тобой будет интересно сладкий! – выйдя на свет, сказал человек в черном плаще мага. Хотя в глазах Рэвула шокированного внешним видом нового собеседника это существо никак не соотносилось с термином 'человек'. На лице под темным капюшоном отсутствовал нос. Вместо нормального человеческого носа остались только две сухие ноздри как у змеи. Под лоскутами темного плаща он облачен в черную кожаную обтягивающую одежду. Как уже говорилось, истинные темные маги в большинстве своем были безумцами. Маг это определенно больше чем человек, в мире магии это едва ли не бог. Магия как невероятная сила, дающая нереальные возможности, власть, превосходство над всеми, как невероятный бесценный дар она кружила смертным головы, сводила с ума. Когда ты просто человек при этом наделенный невероятной силой стирающей любые грани дозволенного, превозносящей над всеми, простым человеком остаться сложно. Можно запросто затеряться, идя на поводу у своих желаний позабыть, что такое мораль, уподобиться богу или дьяволу. У некоторых наделенных магией личностей от ощущения полной вседозволенности и даже избранности все их скрытое человеческое животное безумие вылезало наружу. Погруженные лишь в себя, из-за своей силы никого не боясь и не стесняясь, из глубин своих шизофренических грез они тащили наружу самые ужасные стороны и проявления людской сущности.

Темный маг Долорд, как звали темное существо, представшее перед Рэвулом, был давно известен артэонским силовым структурам, в списке на ликвидацию он стоял едва ли не первым. Молодой юноша воспитанник одного из орденов светлых магов Межокеании, он убил нескольких своих товарищей, мага-наставника и сбежал. Его душу наполняло нечто темное необъяснимое, что не давало спокойно жить в стенах светлой магической академии, и он не смог от этой темноты избавиться. Эта темнота в душе как жажда, бесформенная неосязаемая жажда лишала покоя, требовала себя удовлетворить. В итоге скитаний по миру он нашел способ удовлетворить свою неописуемую жажду, сумел придать форму своему внутреннему безумию, которое не дало ему стать светлым магом, утянуло во Тьму. Темнота в его душе была вызвана любовью к боли, желанием боли, как человек он был склонен к мазохизму (при этом он был магом). Боль огнем ласкающую его изуродованную душу он причинял только сам себе. Весь окружающий мир он хотел спалить в огне той боли, в которую сам был погружен.

Светлыми магами и артэонами названный преступником и убийцей, вынужденный прятаться и скитаться, в бесконечных попытках удовлетворить себя, в своих извращенных странствиях зверски убивающий людей десятками, Долорд быстро попал под влияние магов из Темного Круга. И здесь под крылом у Тьмы его безумие разрослось до колоссальных размеров. Он и сам не заметил как при нужном влиянии и нужной обработке стал чудовищем, заблудившимся в своем безумии, потерявшим всякие ценности в жизни. Сначала все его стремящееся к боли тело было пронизано проколами, кольцами и цепями, затем он нашел другой способ доставления себе 'удовольствия'. Сегодня на его теле осталось мало мазохистских атрибутов, так мешающих в обыденной жизни. Говорят, он сам отрезал себе нос глядя в свое отражение в воде озера, это стало следствием его несогласия с окружающей тишиной летней ночи. Он 'украсил' себя как мог. Вдоль щек и под глазами переплетаясь узорами, тянулись борозды шрамов. Что творилось с его телом под кожаной обтягивающей одеждой сжатой крепко застегнутыми ремнями, было сложно представить.