Текст книги "Точка Столкновения(СИ)"

Автор книги: Вячеслав Лешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 102 страниц)

Лешко Вячеслав Евгеньевич
Точка Столкновения (логическое завершение этого «произведения»)

ВТОРАЯ ЧАСТЬ ЭТОЙ «РУКОПИСИ»

МОНСТР

Весенняя тропа, возникающая на несколько месяцев в год – путь через Фригнетские горы в углу на стыке Западной и Северной их горных стен. Эта продуваемая вечными ветрами тропа, пролегающая через вершины гор, таила в себе множество опасностей, пестря расселинами и крутыми подъемами.

Рэвул насквозь промерз пробираясь через каменные лабиринты меж горных вершин. Его пальцы скованные холодом почти не двигались. Даже появившаяся где-то сбоку внизу все еще прикрытая белой дымкой поздним утром Соленая Миля и открывающийся за ней бесконечный океан не произвели на него впечатления. Ему сейчас было не до любования красотами. Преодолев скалистую часть вершины, он вывалился на небольшое заснеженное плато на стыке двух горных стен. Внизу простиралась зеленная холмистая долина с разбросанными по ней мелкими городками и деревушками. Враждебная его роду, никогда им до этого не ведомая Страна Ворона была узнаваема сразу. От этих мест нужно было держаться как можно дальше, для здешних обитателей он враг. Тем более учитывая его нынешний внешний вид: в этой маске, с известным Людям Ворона мечом ничего хорошего его здесь ждать не может. Он побрел по уплотненной солнцем снежной шапке вершины горы в западном направлении, в сторону Соленой Мили, туда, где находился спуск завершающий весеннюю тропу. Глядя вниз с края крутого склона он улыбался, ведь он хотя бы не боится высоты, а то окончательно бы свихнулся.

У завершающего весеннюю тропу спуска с горы он увидел следы. Кто-то в одиночку забрался сюда и ушел к гребню горной вершины. 'Может это Люди Ворона, стерегут секретный проход в ожидании появления охотников за головами?' – подумал он про себя. В голове Рэвула возникли мысли о вражеской стреле или огромном валуне, которые могут поразить его, пока он будет спускаться по крутому скалистому склону. Или как еще нарисовала его фантазия, враг может подать сигнал и тогда Люди Ворона поймают его внизу и точно убьют. В любом случае чьи-то следы на вершине горы, где гуляет только ветер это ненормально. Обнажив меч, Рэвул решил проверить, чьи это следы. 'Неужели Людям Ворона известно об их тайном проходе?' – думал он, про себя тихо крадясь по скрипучему снегу.

От страха его сердце ускорилось в разы, из-за разреженного воздуха на такой высоте стала кружиться голова. За поворотом горы там, где снежное плато переходило в скалистый гребень, он увидел пещеру, из которой валил дым. Первой его мыслью было бегство. Зачем самому искать драки? Его цель месть армидейцам, а не Людям Ворона. Пещера далеко от спуска, может ее таинственный обитатель вообще не заметит его? Силой он заставил себя остаться на месте, собраться с мыслями, как учил отец выровнять дыхание – чтобы не дрожал меч, и тихо крадучись двинуться к пещере.

Тихо подкравшись, заглянув в пещеру, он услышал треск костра в ее глубине, из-за дыма ничего конкретного внутри разглядеть было нельзя. – Если хочешь согреться, то не лучше ли будет спросить у хозяина, чем без спроса вламываться с оружием? – сзади раздался спокойный старческий голос. Вздрогнув от неожиданности, дико испугавшись, едва не выронив меч, но внешне стараясь не выдать своего страха Рэвул тихо обернулся. На камне метрах в десяти сидел маленький старичок с длинной черной бородой, в меховой шапке, черном плаще, облепленном вороньими перьями. Дым, испускаемый его трубкой, быстро разносился проскакивающими на высоте ветрами в начале тихого солнечного дня.

– Ах, да! Извините, – видя, что старик не представляет опасности, поспешил Рэвул, убирая меч в ножны. – Просто я подумал, что это кто-то из Людей Ворона.

– Я и есть из Людей Ворона! – смеясь, пояснил старик. – Неужели невидно! – От каждого смешка, как и от каждого произнесенного слова из его рта вырывались клубы табачного дыма, которым были обильно наполнены его легкие. – Понимаю тебя. Кого-то встретить здесь, на заснеженной вечно одинокой верхушке горы это, по меньшей мере, странно. Раз уж мы встретились... За головами собрался охотник?

– Да... Наверное, можно и так сказать. Но не вашими. За армидейскими, – искусственно натянув улыбку, пояснил Рэвул.

– У-у-у Армидея. Далеко на севере. Так какие вести из Страны Волка. Что там с пришедшими к вам армидейцами? Какова их судьба?

– Да все нормально в Стране Волка, – Рэвул понял, что этот старик, как и весь мир кроме Духов не знает о произошедшем с его народом. – Живет потихоньку вроде как. А армидейских псов мы прогнали. Ушли они через Снежные Врата, – говоря о своей стране, внутренне он чувствовал ужасающую пустоту, но внешне улыбаясь, не подавал вида.

– Так, а зачем тебе понадобились головы армидейцев? – этим вопросом старик буквально припер Рэвула к стенке.

– Так они это... Месть за вторжение. Ну и это личное, один из них приставал к моей сестре, теперь я как бы должен отомстить, – на ходу Рэвул наплел первой ерунды, что пришла в голову.

– Ну и как же ты собираешься мстить? Ты хоть знаешь, где Армидея находится, вернее, что она из себя представляет? Даже если ты не умрешь по пути, то дальше армидейских стен ты не пройдешь, – старик, плохо скрывая улыбку, смотрел на Рэвула как на дурака.

– Просто постараюсь убить их, сколько смогу, – ответил Рэвул изо всех сил пытаясь держаться достойно, изображать из себя крутого охотника за головами, вернее безумного дикаря готового отправиться на край света ради мести. Но получалось у него это плохо. Выглядел он неуверенно, напугано, в его глазах была заметна усталость, слабость. Старик прекрасно видел это.

– Промерз поди, охотник за головами? – старик не стал мучить Рэвула дальнейшими расспросами.

– Да есть, немного.

– Раз за головами армидейцев... То высшим силам судить тебя. Я понимаю, что это вовсе не делает меня мудрее, но признаться честно я их тоже недолюбливаю. Лезут они везде и рано или поздно наткнуться на равный отпор. Конечно, удачи в твоем походе тебе пожелать я не могу. Но предложить немного согреться и выпить чаю в своей хибаре вполне способен. Ну что скажешь? – закончив он, кряхтя начал подниматься с камня.

– Было бы не плохо.

Следом за невысоким шагающим переваливаясь из стороны в сторону старичком в нелепом пернатом плаще, Рэвул вошел в пещеру. Вместо дров в костре пылали волшебные Огненные Камни. Под воздействием магии как некой силы влияющей на все, многие химические элементы меняли свои свойства, обретая волшебные нереальные характеристики. Многие полезные ископаемые, хранящиеся под землей, также превращались в залежи различных волшебных камней, элементов, становились возобновляемыми, как это принято в волшебном мире – бесконечными ресурсами. Огненные Камни это частицы подземных угольных пластов, под воздействием магии превратившихся в волшебный элемент, характеризующийся длительным горением и повышенным жаром. Огонь пылал у дальней стены этой маленькой компактной пещерки. Пол здесь был выложен соломой. Вокруг костра валялся всякий хлам: шкуры, старая посуда и прочие безделушки за долгое время притащенные сюда стариком. Вне куч хлама, в стороне от костра у стены стоял большой походный рюкзак, который непонятно как притащил на себе этот немощный с виду старик. Было понятно, что это лишь временное пристанище, кто такой этот старик, что он здесь делает, для Рэвула оставалось загадкой.

Рэвул бросился к огню и первым делом сунул в пламя окоченевшие пальцы. Старик начал рыться в кучах хлама, послышался звон раскатившихся по полу железных тарелок. – Сам понимаешь, гости у меня здесь бывают нечасто. Да и сам я здесь редкий гость. Поэтому о порядке я здесь даже и не думал, – кряхтя, стоя к Рэвулу спиной причитал старичок. – Здесь в тишине среди ветров я отдыхаю от того мира что остался внизу.

– Как вас зовут? – дрожа как осиновый лист спросил Рэвул. Согревшись от пламени костра, он затрясся, так что застучали зубы.

– Я же не спрашиваю у тебя имя. Вот и ты не испытывай меня этим... – тут старик резко прекратил копаться в своих старых пожитках, замер, его глаза закатились, руки расслабились, он выронил шкуру которую хотел дать Рэвулу для согрева. – Последний охотник за головами, – пока разум погрузился в хаотичные видения, не контролируя себя, не своим голосом старик назвал Рэвула.

– Как ты меня назвал? – насторожено уточнил Рэвул.

– Как?.. Да не знаю. У тебя надо спросить, что это значит, – засуетившись, что-то бормоча себе под нос, старик схватил шкуру и накрыл ею Рэвула. В его голове снова проскочило очередное видение, но пока нечеткое. Игнорируя настороженный взгляд Рэвула старик, обхватил его прозябшие руки и принялся их растирать: 'Так будет теплее', – пояснил он. От прикосновения к рукам Рэвула его посетило уже четкое видение. Он увидел его будущее: затмение разума, жуткое преступление, после гнев, ненависть ко всему миру, а в конце жуткого монстра сокрытого темнотой. Города в руинах, золотая Армидея в огне. Старик потерянно уселся на пол. Рэвул разглядывая его, понимал, что что-то не так, что-то недоброе происходит с хозяином пещеры. Что-то здесь не чисто. Почему он назвал его 'последним охотником'? И что было делать, врезать этому старику, воспользоваться его слабостью, захватить эту пещеру из гостя, превратившись в безумного бандита? Нет, для Рэвула это был не вариант. Или уйти? Теплое пламя так приятно ласкало, что от него не хотелось отрываться, вновь возвращаться в холод, царящий снаружи, не было никакого желания. Он просто продолжал сидеть у огня. Глядя на старика пустым взглядом уставившегося в одну точку, видя, что кожа его лица в просвете меж бородой и черной шапкой побледнела, он понял, что ему явно не хорошо.

– Что с вами? – поинтересовался Рэвул.

– Рэвул. Меня все зовут Этха, хотя мать при рождении сотни лет назад нарекла Этхаром, – тихо приходя в себя начал откровенничать старик. – Я пришел в Преферию, тогда еще молодую, за своим отцом – Духом, из очень далеких земель. Сейчас у высшего отца нас пятеро. Остальные четверо моих земных родственников рождены здесь в новой земле и разменяли по паре сотен лет. Как всегда у Намарьенов – каждый последующий продолжатель рода пока жив предыдущий все слабее и слабее. Их Намариэль все мрачнее и мрачнее. Последний брат вообще простой артэон, его Намариэль тусклая претусклая. Силы данной от отца на всех не хватает. Лишь я и второй сын сильны как Намарьены, поэтому мы и выбрали пути странников-хранителей. В миру нас нарекли шаманами. Помимо созерцания душ я также касаясь людей, вижу их прошлое и будущее. Но порой с ветром ко мне прилетают хаотичные видения о судьбах мира. Поэтому я и поднимаюсь сюда постоянно. Здесь бог говорит со мной чаще, – старик пришел в себя и взглядом уставился в Рэвула, теперь настороженно внимавшего его словам.

– И без своего уникального дара я вижу темноту в свете твоей души. Я понимаю, что ты врешь, вернее, серьезно недоговариваешь, – продолжал Этхар. – У меня множество таких пристанищ, – взглядом он обвел пещеру, – разбросанных в этих горах. Я поднимаюсь сюда и пытаюсь слушать этот мир, пытаюсь услышать высшие силы, что правят вселенной. Сюда на весеннюю тропу я прихожу часто. Все жду, когда кто-то явится из Мерзлого леса. Все жду ваших охотников за головами, хочу поговорить с ними, постараться отговорить их от глупой кровной вражды. Ведь вы уже достаточно нам отомстили, нашей вражде нужно положить конец. Несколько раз ваши охотники выходили из леса, бывали у меня в гостях в этой пещере. Я также согревал их у костра и угощал чаем. Меня немощного старика они не тронули, но и моим словам не вняли. Вы глупые и упертые. Да и действительно сложно вразумить человека выросшего в обществе, в котором охота за головами главная любимая традиция. Но я все равно каждый год прихожу в эту пещеру, все жду вас, пытаюсь вас вразумить, договориться о мире.

На днях до меня донеслись слова бога, как я их называю, об интересном страннике из Мерзлого леса. И я пришел сюда, в это старую забытую хибару, чтобы пообщаться с тем, кто придет с той стороны гор и если повезет, то заглянуть в его тайны. И я заглянул и... ничего хорошего не увидел. Но впрочем... это не мое дело. Неси свои тайны дальше странник, – договорив старик, поднялся и полез в свой рюкзак, достав оттуда чайник и одну кружку, вторую отыскав среди заледенелого хлама на полу. Наложив в чайник травы для заварки душистого чайного напитка, он тайком, трясущейся рукой подсыпал туда еще щепотку ядовитого порошка. Отправив Рэвула напрессовать в чайник снега, оставшись один, он открыл пазуху своего плаща, увешанную рядами позвякивающих стеклом разноцветных бутылочек с травяными настойками. Трясущимися руками отыскал маленькую бутылочку зеленого цвета. Выпив противоядие, немного поморщившись, он погрузился в сомнения. Он никогда никого не убивал, ни разу осознанно не лишал живых тварей жизни, пусть это были даже назойливые комары. Но увиденное им будущее было ужасно, он не мог такого допустить. Чаша весов перевешивала в сторону необходимости уничтожить зло в зачатке.

Снег тихо таял в чайнике, висящем над огнем. Согревшись пламенем костра после бессонной ночи в холодном лесу Рэвул начал засыпать сидя. Задремав он сидел тихо покачиваясь всякий раз приходя в себя в шаге от того чтобы упасть на пол и захрапеть. Нежелающий воплощения в реальности картин увиденного им будущего Этха продолжал терзаться сомнениями глядя на дремлющего Рэвула.

Вода из талого снега тихо закипела в чайнике. Пещера наполнилась запахами травяного чая с примесью легкого отголоска яда различаемого лишь Этхой. Ледяные железные чашки заполнились наваристым напитком. Передавая чашку Рэвулу, Этхар случайно снова коснулся его руки. Его сознание опять сотрясло мимолетное ужасное видение. Он увидел прошлое: приход армидейцев в деревню Людей Волка, последовавшую за этим битву с волками Мерзлого леса, как итог всего этого – разрушенную сожженную деревню, жители которой были уничтожены и сгоревшее великое древо. Не понимая всей сложности ситуации в целом, увидев лишь небольшую часть общей картины, он ужаснулся и по-другому посмотрел на своего гостя. Причины для мести у Рэвула были неоспоримые, его дом уничтожен и к этому как-то причастны армидейцы, к нему было сложно предъявить какие-либо претензии. Этха с пониманием посмотрел на своего гостя, дующего на горячий чай в своей кружке. Теперь ему было даже немного стыдно за свой поступок, как мог он, так поверхностно рассудив, так хаотично, второпях решать вопрос чужой жизни, какой же он теперь 'Мудрый' после такого? – Нет! Не надо не пей, – остановил он Рэвула в последний момент. – Я отравил чай, – сознался он и, выхватив кружку у Рэвула, выплеснул ее содержимое, затем проделав тоже с чайником. Содержимое своей кружки он оставил нетронутым, и чтобы успокоить нервы сделал из нее несколько глотков. – Я выпил противоядие. Надо выпить и яд, чтобы не было потом сонливости и прочих побочных эффектов, – щурясь от обжигающего кипятка, пояснил Этха.

– Если это что-то вроде мести за охоту за головами ваших людей, то извини. Правда. Я всегда был против этой идиотской традиции...

– Да не причем тут охота за головами, – оборвал его Этхар. – Это ты меня извини... И что ты даже не хочешь мне врезать или что-нибудь обидное сказать. Ведь я едва не убил тебя?

– Ведь не убил же. Да и знаешь, насквозь промерзнув этой ночью в черном лесу, не видя своего будущего, я понял, что уже мертв. Вопрос только в том, как я покину этот мир. – Он указал на чайник. – Давай заварим еще. Очень хочется согреться, – Этхар не стал возражать и вновь насыпал в чайник травы, а Рэвул набрал еще снега.

– Охота за головами это уже прошлое я же говорю о будущем, – пока повторно закипал чайник начал пояснять Этха. – Ты идешь в Армидею для свершения мести за свой погибший народ и мне сложно тебя винить, в чем-либо, но ты неправ. Я увидел твой путь. Он окрашен кровью. Если ты закончишь этот поход, ты создашь почву для ужасного зла. Именно желание остановить надвигающуюся бурю толкнуло меня к преступлению. Обычно мне не свойственны такие скоропостижные роковые решения. Не знаю, что на меня нашло.

– Да ладно, не убивайся, бывает... наверное. То есть ты предлагаешь мне не заканчивать этот поход, не идти в Армидею. А куда же мне тогда идти, по-твоему? Что делать то?

– Да действительно. Я в тебе не вижу ни гнева, ни злости, ни даже желания, стремления продолжать этот поход. Как и заинтересованности в его удачном окончании. Ты не ищешь мести! Для чего ты вообще идешь туда. Неужели просто так от нечего делать? Идешь только для того чтобы идти, из-за того что податься некуда? – удивился Этха. – Ты что идиот? – выпалил он, и удивленно подняв брови, замер в ожидании ответа.

– Ну-у-у нет. Неужели это так важно! Я иду потому что... – неловкая пауза тишины. – Я просто все также не заморачиваясь иду по жизни. Как и прежде даже не смотрю, куда она меня ведет, вот и все! – улыбнулся Рэвул. – Я иду, потому что... не знаю, наверное, заняться больше нечем. Знаешь, недавно я ощутил свою свободу. Я все потерял и теперь просто свободно бреду по миру. В моем положении делать умный вид, пытаться что-то исправить просто глупо. Все кончено. А так я хотя бы золотой город на прощание увижу. Прогуляюсь перед смертью, мир посмотрю. Почему бы и нет! – продолжал Рэвул, Этха его улыбки не разделял.

– Хотя нет. Есть еще огромный черный волчара такой – Баху. Это он каким-то образом показал мне путь и если я не буду следовать ему то как я понял он меня найдет и... не знаю... загрызет до смерти. Тем более там, на руинах деревни, там было что-то еще. Тени. Призрак моего отца – так, наверное, это можно описать. Он говорил со мной и велел мне следовать указам черного волка, – Рэвул посмотрел в сторону выхода. Среди клубов выходящего из пещеры дыма и ярких солнечных лучей вдалеке он увидел что-то вроде силуэта облаченного в черный плащ и маску из волчьей морды. Силуэт быстро исчез, пытаясь казаться мимолетным видением. – Есть что-то еще. Что-то обитает в темноте. Они идут за мной. Я слышал мертвые голоса среди звуков ночного леса и в вое ветра среди гор. Они идут за мной. Это находится сейчас там вне пещеры, – от собственных слов по его телу побежали мурашки. Этха настороженно посмотрел в сторону выхода. Чайник повторно вскипел и Рэвул наконец-то согрелся теплым чаем. Поднеся ко рту чашку, он оттянул вниз нижний ряд зубов своей маски из выпотрошенной волчьей головы. Не снимая маски, он согревался долго и протяжно швыркая горячим чаем, чем раздражал Этху.

– Частично это все козни окончательно освободившегося от морали Таргнера, – высказал предположения Этха. Раздраженный протяжным швырканьем гостя, который даже маску свою неудобную снять не удосужился, чтобы нормально чай попить, вместо советов или замечаний он просто отвернулся в сторону. – И да согласен, в твоей тени что-то поселилось. Это призраки, несущие в себе гнев своих покинутых тел. Они видят тебя орудием свершения своей мести, – закрывая глаза в свете своей Намариэль, помимо мерцания души Рэвула он видел те самые тени, о которых тот говорил. Темными расплывающимися силуэтами они ожидали снаружи пещеры. Одна из теней поняла, что Этха видит ее и перевела на него свой темный взгляд. Он тут же резко открыл глаза и, достав из-за пазухи какой-то порошок, сыпанул его в огонь. Пещеру заполнил едкий мерзкий дым. – Это чтобы отпугнуть незваных гостей с того света, – пояснил он.

– Согласен, тебе в этом мире больше некуда податься. У тебя остается только дорога в Армидею. Но идти туда ты должен вовсе не за местью. Преодолей себя, пройди с честью это испытание и не уподобься Тьме. Выбрось свой меч, ступи в золотой город с чистым от гнева сердцем и намерениями, припади на колени перед его простым народом и все им расскажи. Открой миру правду. И увидишь, они ответят тебе любовью, теплом и бесконечными попытками заслужить прощение за трагедию, в которой виновато их общество. Ты последний из своего рода, но долг твой не месть по принципу кровь за кровь. Ведь ты же не такой придурок...

– Верно, я другой придурок!

– Ты должен рассказать миру правду об инциденте в Мерзлом лесу и прямой к нему причастности военных из Армидеи. Пролей свет на эти страшные события. Накажи тайных кукловодов виновных в этом открытием правды и пусть их судит артэонская общественность. Как и любое общество, мир артэонов неоднороден. Есть правительство – кучка безумцев пытающихся править этим миром, погрязших в крови людей за южным периметром, а есть простые мирные граждане, обычные артэоны, разумные и справедливые. Ты должен достучаться, прежде всего, до их сердец. Открой им правду о гибели своей деревни, в красках досконально с кровью грязью. Все как было – горькую и суровую правду, а не удобную для артэонских политиканов прилизанную версию или вообще тайну, оформленную в виде государственной. И пусть артэонская общественность сама придаст суду свое правительство, безнаказанным оно не останется. Вот это будет и правильно и куда более действенно. Движимые чувством вины из-за причастности к трагедии Страны Волка тебя они впустят в свой мир, и ты сможешь начать жить с чистого листа. Да, то, что случилось с твоей деревней ужасно, но ты выжил и поэтому должен научиться жить дальше. Я даже не представляю, каково тебе. Но в этой жизни раньше времени конец наступает только для тех, кто сдается. Ты вместо того чтобы идти на поводу у разгневанных не упокоившихся душ и Таргнера, бессмысленно губя свою жизнь, наоборот должен научиться жить снова. Не сдавайся и жизнь никогда не окажется в тупике. Пока ты жив, жива и Страна Волка. В твоих детях должна продолжить течь кровь твоего народа, – после слов Этхи Рэвул наоборот погрузился в печаль. Про свое бесплодие и вечные из этого проблемы он умолчал. Ему стала понятна одна из причин, по которой Таргнер избрал его для свершения мести.

Этха закурил трубку. Пуская клубы дыма, он рассуждал вслух. – Сейчас в тебе злобы нет, но я ее видел, стало быть, она появится по пути. Путь не близкий, причины найдутся. Ты еще столкнешься со своими демонами. Лютая злоба еще заполнит твое сердце. Чтобы в темный час не поддаться ей и не натворить дел, нужно уяснить главное. Ненависть может быть обращена только к конкретному человеку и только в виду конкретных причин. Ненависть к обществу это глупость и бессмыслица, пустая трата нервов. Нет никакого общества, есть просто множество разных людей, ненавидеть общество это значит ненавидеть ничто. Это прописная истина но... Любое общество неоднородно, оно состоит из множества индивидов, самых различных: добрых и злых, рассудительных и резких, умных и не очень. Помимо откровенных подонков представляющих угрозу всегда есть те, кому просто не посчастливилось оказаться не в том месте не в то время и не в том обществе. Артэонское общество не исключение. Помимо ужасного откровенно ненавистного мне правительства, там есть добрые хорошие ни в чем неповинные создания. Я понимаю, что в объятиях ненависти и гнева это сложно, даже невозможно понять. Наоборот так легко, так хочется и так необходимо их всех разом ненавидеть и обвинять во всем. Но это полная чушь. Разделяя по цвету шкуры подгребать тысячи индивидов под одну гребенку, чтобы было кого ненавидеть и во всем обвинять это значит быть идиотом. Зайдя слишком далеко, ты неизбежно сам это поймешь. Но тогда будет уже поздно и дорога эта приведет тебя в пустоту и превратит в чудовище. В твоем случае в прямом смысле слова, – в процессе речи после глубоких затяжек долго выпуская дым, пояснил Этха. – Лучше научись рассудительности сейчас, пока ты согрет у костра и не чувствуешь боли.

– Я сейчас усну, блин, – полусонный пробубнил Рэвул пропустивший все мимо ушей. – Мне кажется, я даже до Армидеи не дойду. Сгину где-нибудь в лесах по дороге, – сказал он, с трудом открыв глаза и допив свой чай. – Но если дойду – клянусь, сделаю, как ты сказал. Реально убить себе подобного я не смогу, ни за что.

– Так может это... – вдруг осенило Этху, – ты сам с собой покончишь? Вон сигани с горы и дело с концом. Все разом кончится. Не будет ни проклятий, ни разрушений. Сам же говоришь, что ты уже мертв, идти тебе некуда, делать, что не знаешь. Так чего тянуть то? – на полном серьезе, но с улыбкой маскируя все в шутку, спросил Этха.

Рэвул усмехнулся. – Сигануть с горы говоришь?.. – задумался он. Его посетили мысли о смерти, которую он видел темной пустотой ужасающе затягивающей собой все. Ему стало жутко страшно. Жить не зачем, Этха прав, а выход такой правильный и в принципе логичный был так близко. Надо всего лишь спрыгнуть с горы. Шагнуть навстречу неизбежной пустоте разом, чем растягивать этот путь еще на тысячу шагов. Но сейчас от этих мыслей сердце обливалось кровью от страха. Нет. Внутреннее 'я' выражало резкое отторжение этих мыслей.

– Нет, сейчас я уже не могу этого сделать, как бы извини. Я уже сталкивался с безысходностью. Это было в детстве. Надо мной издевались все кому не лень. И сверстники, и отец, мне негде было спрятаться от этого кошмара. Я нашел выход – самоубийство. Тогда это имело смысл. Тогда все еще не зашло так далеко, все вокруг было ничем, тогда и надо было уходить. Попытавшись покинуть мир, я обрел друга, который вернул меня к жизни. Я отказался от смерти, заставил себя совсем смириться и через силу продолжить жить дальше. А сейчас – когда я перетерпел, пережил все издевательства, все трудности, я все же выдержал свое безумное детство. Как я могу уйти сейчас – когда я перетерпел все самое сложное? Надо было уходить тогда. Сейчас – когда столько бессмысленного бреда уже позади, я все же нашел себе место в этом мире, смирился с его законами и выжил. Стал тем, кто я есть – Рэвулом – для всех нелепым дураком, шутом. Воспринимая жизнь серьезно, я бы свихнулся. Нет, теперь я так просто не уйду. Пройти самое сложное и потом просто уйти, простив этому миру все, сейчас я просто не могу.

– Говоришь все сложное позади а по-моему наоборот...

– Нет, теперь пусть этот мир сам убьет меня. Сейчас для меня это просто, слишком уж просто умереть вот так легко шагнув с высоты. Теперь я уже пойду до конца. Я вот только получил ту полную от всего свободу, о которой всю жизнь мечтал, теперь я могу осуществить свои грезы. Я всегда хотел посмотреть мир, что за горами. Что может быть лучше смерти на фоне мечты всей жизни или движения к ней? Все равно сдохну где-нибудь по дороге. Не переживай старик, просто днем раньше днем позже. Все нормально, – с улыбкой ответил он Этхару.

– Если двинешься дальше, погрузишься во Тьму. Столкнешься с гневом и ненавистью, станешь ее частью, – предрек Этха.

– Да какая Тьма? Я обычный немощный придурок. Я точно не гожусь в ее слуги!

– Не зарекайся. В таких как ты, всегда обитает масса подавленного зла. Тебе предстоит еще долгий путь. Ты еще столкнешься со своим безумием. Убить я тебя не смогу, хотя и должен. Ступай с миром, но прошу, не забывай о сказанном мной, – пояснил Этха, стиснув трубку в зубах.

Уже поздним вечером спустившись с крутого горного склона, с наступлением полной темноты, как и велел Этха по краю зеленой неровной долины Страны Ворона, вдоль подножья горы он двинулся к Соленой Миле. В ночной мгле выйдя на шумящее волнами побережье, он двигался вдоль него пока не нашел кучу белых валунов разбросанно лежавших у самой кромки берега. Укрывшись среди камней, он решил переждать день. Этха велел двигаться только ночью и строго вдоль побережья. Это Страна Ворона, для здешних артэонов он один из свирепых охотников за головами из вечно снежного леса. Радушный прием его здесь не ждет. День выдался теплый и Рэвул как бродячий пес весь его проспал прямо на земле среди огромных камней. Ближе к вечеру он услышал карканье огромной вороны. В небе появился патруль, стерегущий эти земли. С верхней половиной лица выкрашенной в черный цвет, в легких доспехах, биноклем на шее, с торчащим из-за спины 'павлиньим хвостом' из огромных вороньих перьев для устрашения противника, наездник на спине огромного Ворокана паря на небольшой высоте осматривал свои земли. Рэвул прижался к самому большому из окружающих камней и замер затаив дыхание. Весь грязный и пыльный с высоты он сливался с землей, наездник его не заметил и упорхнул на юг вдоль побережья.

Еще пару ночей когда стихал крик чаек, под шумом волн и солеными ветрами он пробирался на север вдоль побережья Страны Ворона. Красотами любоваться было некогда, наличие вполне реальной угрозы держало в напряжении. Находя себе убежище для коротания дня, он прятался, ожидая темноты, которая своим покровом укроет его от посторонних глаз. Одну ночь он провел, укрывшись под перевернутой старой полусгнившей рыбацкой лодкой, вторую в корабле первооткрывателей Преферии в качестве памятника прямо на берегу, в натуральном виде, сохраненном Людьми Ворона. Корабль этот стоял будто скованный холодом, покрытый легким слоем неестественного льда, вечно хранившего его в первозданном виде вне воздействия времени. Этот берег был местом массовой высадки первопоселенцев, от остальных кораблей той эпохи некогда пришвартовавшимся к берегам новой земли, остались только гнилые останки, от чего береговая линия местами напоминала корабельное кладбище.

На третью ночь воды Соленой Мили тянущейся сбоку уперлись в Преферидский полуостров, огромным наростом выпиравший с западной стороны Преферии из самого ее из центра. Стена Тумана, тянущаяся белой полосой где-то вдалеке отмеряя границы Соленой Мили, вблизи Преферидского полуострова приблизилась к берегу. Дальше издавна отделяющая Преферию от остального мира стена белого тумана пересекала полуостров, извилистой линией, через водный путь из русел рек, проток и одного озера она тянулась вдоль стыка полуострова и Преферии. Таким образом, загадочный Преферидский полуостров к Преферии не относился, отделенный туманной стеной был частью большого мира.

На пути Рэвула Стена Тумана потянулась вдоль суши. На востоке, вдалеке закрывая звезды, черным исполином возвысился Пустой Вулкан. Это означало, что Страна Ворона официально закончилась, можно было уйти с продуваемого ветрами побережья.

Территория между Пустым Вулканом с восточной стороны и Стеной Тумана отделяющей Преферидский полуостров с западной стороны не была проклятой, ее не терзала Азура, там не водились необычные существа, поэтому на картах она названия не имела. Однако артэонские солдаты называли эти земли Черным Входом. Все пограничные силы артэонов севера были сконцентрированы перед Пограничьем, по ту сторону Пустого Вулкана черным гребнем делящего 'землю за туманом' пополам. Именно там пролегали все основные торговые и военные маршруты между Северной и Южной преферийскими Половинами. Эта местность с западной стороны гребня, разделяющего здешний юг и север холодного и мрачного Пустого Вулкана, удобно расположилась за Страной Ворона, отделяющей ее от враждебного юга. Полноценно охранять это место не было смысла. Черный Вход представлял собой каменистую возвышенность, 'вспученную' столкновением двух подземных плит образовавших Преферию. Десятки квадратных километров черных каменных пустошей. Среди черных каменистых впадин и глыб здесь повсюду зияли трещины, уходившие так далеко под землю, что было видно сияние Бури Азуры где-то там на глубине. Никакой растительности на этих черных камнях не было. Только уходившие в земные недра, зиявшие здесь повсюду трещины, по краям были обвиты наростами огромных желтых кактусов, светившихся в темноте каким-то болезненным свечением.